Текст книги "За порогом 4. Барон войны"

Автор книги: Funt izuma

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 17 страниц)

– Немного умею, – пожал плечами Авар. – На охоту ходил не раз, и силки ставил и с луком.

– И с людьми ты вроде ладишь, – больше для себя проговорил мысль вслух барон. – Я с твоим десятком переговорил и с полусотником: все отзываются о тебе только в положительном ключе.

– Приятно такое слышать, ваша милость, – улыбнулся парень. – Я стараюсь.

– Понятно… – Серов смотрел на отводящего взгляд парня и пытался понять, потянет ли он предложенную работу или нет. Никакого другого способа это выяснить кроме как попробовать, по-видимому, не существовало. – Тогда попробуем сделать так. В Александрове нужна городская стража. Как показывает практика, военные справляются с этим делом не слишком хорошо, особенно когда нужно не выпустить человеку кишки, а всего лишь угомонить пьяного дебошира. Думаю, двух-трех десятков человек для начала будет достаточно, и тебе я хотел предложить возглавить это начинание.

По виду Авара было понятно, что таким предложением он совершенно выбит из колеи. Впрочем, ответ последовал почти мгновенно.

– Да, ваша милость, я согласен… То есть я не подведу, вы не пожалеете.

Барон жестом руки заткнул фонтан красноречия и вернул беседу в конструктивное русло.

– У тебя есть два дня: сядь, подумай, напиши, как ты видишь организацию стражи. Кто чем будет заниматься: не тебе будет и поддержание порядка на улицах и ловля воров и прочих преступников, – новоиспеченный глава стражи медленно кивнул. – Послезавтра придешь, обсудим.

Конечно, у Александра уже был черновой проект новой городской службы, однако, во-первых: проверить паренька на сообразительность имело смысл, а во-вторых: вдруг действительно чего дельного придумает.

Когда Авар убежал, Серов в задумчивости ухватил со стола стакан с коктейлем – в отсутствии колы приходилось мешать коньяк с яблочным соком – и сделал небольшой глоток. Идея поставить на такой ответственный пост человека совершенно без опыта, откровенно говоря, не грела абсолютно. Вот только каждый из «ответственных» работников входящих в ближний круг уже и так тащил на себе по несколько направлений. А учитывая сложную внешнеполитическую обстановку, рассчитывать на сторонние кадры будет совсем глупо. Тут хочешь, не хочешь, а придется привлекать молодежь. Благо Авар выглядел достаточно перспективным кадром, нужно только чтобы опыта набрался, но с этим, вероятнее всего, проблем не будет.

Глава 2

Александров как город, как столица баронства, преображался на глазах. Буквально каждый месяц то тут то там вырастали новые постройки, мостились пока еще деревом тротуары, с опережением сроков заканчивали оборонительный вал вокруг основной части города. При этом сам населенный пункт уже выплеснулся дальше, потихоньку прирастая домами, трактирами, лавками и прочими крайне важными для городской жизни постройками.

В поисках новых способов наполнения казны в Александрове открыли такие важнейшие заведения как бордель и игорный дом. При этом Серов с самого начала наложил государственную – сиречь свою – монополию на такую деятельность во избежание превращения их в притоны самого низкого пошиба.

Любому более-менее адекватному человеку понятно, что у большинства людей есть потребность в развлечениях, причем чаще всего они не слишком интеллектуальные. Таков уж он есть человек – слегка оцивилизованная обезьяна – что в будущем, что в настоящем, что в прошлом. Поэтому, то, что нельзя запретить, нужно возглавить.

С экономической точки зрения, у населения города имелся совершенно определенный избыток денежной массы, которая достаточно активно перетекала в карманы заезжим купцам, привозящим в город совершенно разнообразные товары. Серов же, в свою очередь, остро нуждался в наличности для подготовки к войне. Так что тут как раз тот случай – как в известном тосте – когда желание соответствовало возможностям. Бойцы, которым барон совокупно выплачивал около двухсот корон жалования ежемесячно, желали его потратить с максимальным для себя удовольствием.

Началось все с того, что ребята Авара накрыли подпольный шалман с картами и проститутками. Ну как накрыли, по факту, ничего незаконного в этом не было, и, если бы перепившиеся посетители не начали буянить, никто бы и внимания не обратил. Вот только Александра сам факт образования такого себе осадка, выпадающего на социальное дно его города, максимально расстроил и побудил взять процесс в свои руки.

– Смотрите, – кроме барона возле стола, на котором лежала развернутая карта Александрова, стояли Сержан, Реймос и Ариен, – вот здесь построим бордель. Нужно будет проехаться по селам набрать девочек поприличнее из тех, кому работать передком интереснее чем руками. Ариен, на тебе их здоровье, чтобы они мне всю дружину не поперезаражали, нужно будет раз в неделю их проверять и, если нужно, подлечивать.

– Это можно, – кивнул маг, – Жерарду будет практика дополнительная чтобы не скучал.

– Думаю, десятка два девочек будет достаточно для начала, – прикинул в уме численность населения города, которая уже сильно перевалила за три тысячи человек и продолжала расти не по дням, а по часам. – Реймос, проследи чтобы там все красиво сделали, а не как обычно это бывает.

Главный хозяйственник баронства на это только кивнул, к любым проектам сулящим прибыть он относился сугубо положительно.

– Я тоже прослежу, – многозначительно ухмыльнулся Ариен. – Все сделаем по высшему разряду.

– Ты не очень, видимо, понимаешь разницу между организатором и клиентом, да? – Откровенно заржал Сержан, глядя на, как будто изготовившегося к прыжку, мага.

– Так проверить же нужно девочек, прежде чем их к работе допускать. Ну чтобы услуга качественно оказывалась, – мага такими делами смутить было невозможно.

– Дальше, казино! – Не сумев подобрать аналогичное слово в имперском, по-русски произнес Серов. Увидев, что никто его никто не понял, Александр растолковал более доходчиво, – игорный дом. Место, где люди будут проигрывать кровно заработанные деньги. Два, а лучше три этажа, карточные столы, рулетка, кости. Красивая, богатая обстановка, полуголые девушки, бесплатная выпивка…

– Бесплатная выпивка? – С сомнением приподнял бровь, знающий людскую природу Сержан.

– Легкое вино, – отмахнулся барон, – исключительно чтобы деньги тратились легче.

– А что такое рулетка? – Заинтересовало неизвестное слово более приземленного Реймоса.

– Сейчас покажу, – кивнул Александр и быстро набросал схему игрового поля с крутящимся колесом и ставками.

– То есть казино будет всегда в выигрыше? Какой тогда смысл в это играть? – Удивился маг.

– На длинной дистанции, да. Иначе какой смысл вообще этим заниматься? – Ухмыльнулся Серов, – что совершенно не исключает возможность отдельных выигрышей посетителями.

В целом, концепция игрового дома «для чистой публики», была воспринята всеми на ура так как не только решала несколько проблем одновременно, но и делала Александров привлекательным с «туристической» точки зрения. Понятное дело, что такими категориями никто не мыслил не только из присутствующих на совещании, но и на континенте вообще. Однако идея создания привлекательного города, такой себе точки регионального притяжения не только в торговом и военном, но и в культурном плане, что называется висела в воздухе. И, собственно, поэтому следующее предложение тоже было одобрено единогласно.

– А с этой стороны площади я думал поставить открытую сцену, где можно будет давать представления или устраивать небольшие концерты. До полноценного театра Александрову еще расти и расти, да и не время сейчас особо большие проекты затевать, а так – хоть какое-то разнообразие в культурной жизни.

– А с четвертой стороны можно два-три едальных заведения устроить, – на лету поймал концепцию Реймос. – Зуб даю: будут пользоваться популярностью.

– Да, – кивнул Серов, – я примерно так себе это и представлял. Только фонтана на площади не хватает, чтобы композицию завершить.

Последнюю мысль он пробормотал себе под нос, впрочем, привыкшие к странностям соратники особого внимания на это не обратили. При мыслях о фонтанах вспоминался Петергоф, куда он с экскурсией ездил еще в школе. Хорошо было бы и себе что-то подобное построить, вот только презренного металла на все, как обычно, не хватало.

В целом, по подсчетам Реймоса в казну баронства с описанными выше нововведениями возвращалось от восьмидесяти до девяноста процентов выплаченных дружинникам в качестве жалования сумм. Кроме выпивки, девочек и азартных игр, бойцы тратили деньги на новое снаряжение и предметы роскоши, часть из которых опять же производилась в Александрове. Такая закольцованность денежных потоков Серова безмерно радовала, в ином случае на содержании все время увеличивающейся армии он бы уже разорился.

Вообще хозяйственная жизнь баронства была, что называется, на подъеме. Серов все чаще вспоминал Столыпина, который обещал за двадцать лет покоя изменить государство и мысленно соглашался с убитым премьер-министром. Прочем самому Александру двадцать лет были ни к чему – пару годиков было бы вполне достаточно, – и тогда никакой Берсонзон ничего с баронством сделать бы не смог.

Земледелие, остававшееся главной отраслью экономики не смотря на все усилия по поднятию промышленности, вызывала у Серова одну лишь зубную боль. Человеку из 21 века, который видел – пусть и по телевизору большей частью – как огромные комбайны пашут-сеют-убирают пшеницу с невиданной тут производительностью, трудно без слез смотреть на местных землепашцев. Обилие тяжелого низкопроизводительного ручного труда, урожаи в лучшие годы достигавшие сам-семь, а чаще держащиеся на уровне сам-пять, механизация отсутствующая как класс. Понятное дело, что весь этот ужас не мог не натолкнуть барона на идею толкнуть прогресс в сельском хозяйстве. Трактор он, конечно, не построит, и «зеленую революцию» совершить знаний не хватит, но куда-нибудь в девятнадцатый век из тринадцатого запрыгнуть виделось вполне посильной задачей.

Первое, что приходило в голову: создание больших хозяйств, где можно применить все те новшества в агропромышленной сфере, которые обрывками имелись в голове землянина. То, что большие хозяйства – латифундии или совхозы, называть их можно по-разному – выгоднее в плане производства товарного зерна, понятно хоть сколько-нибудь разбирающемуся в этом деле человеку.

Использование средств малой механизации на конной тяге – то, что всякие сеялки, веялки и прочие зерноуборочные машины появились сильно раньше двигателя внутреннего загорания было для Серова когда-то большим открытием, – переход на трех– четырех– пяти– чертезнаетсколько– летний севооборот, использование удобрений, орошение, ветрозащита, селекция, привлечение магов в конце концов. Все это гораздо проще делать в большом хозяйстве, где не нужно объяснять и уговаривать сделать по-твоему, достаточно только приказать.

В общем, в середине осени, когда урожай был уже давно убран, а до первых заморозков еще далеко и рабочая сила традиционно дешева, недалеко от Александрова, километрах в пяти к югу, было начата постройка первого в этом мире совхоза.

Учитывая, что, собственно, в работу запускать все предприятие собирались только весной, никто особо не торопился. Начали постройку домов – разметили сразу пару улиц, с прицелом на дальнейший рост – заложили амбары и прочие хозяйственные постройки. Наметили места будущих полей: для того, чтобы первый урожай был поприличнее предполагалось выжечь несколько делянок леса. Занимались глобально подготовительными работами, тем более что и «машинерия», которой предстояло вывести земледелие на качественно новый уровень, существовала еще только в чертежах. И то не полностью. Ее постройка была возложена на плечи Дрора и его команды, которым Александр рассказал только сам принцип, идею и конечный результат, который хотел бы получить. В целом, пока этот проект находился с стадии подготовки.

Летом-осенью удалось основать еще две деревеньки на пустующих до этого землях. Поток переселенцев не ослабевал, наоборот, некоторые из новоприбывших рассказали, что бежали в вольные баронство не наобум, а с конкретной целью поселиться именно здесь. С одной стороны – приятно, да и для экономики, как не крути, полезно. С другой – такая слава может в будущем обернуться немаленькими проблемами. Вероятно, мало кому может понравиться, когда сманивают твоих крестьян, а с точки зрения какого-нибудь северного феодала, Серов занимался именно этим. И никому ничего не докажешь: преимущества свободной конкурентноспособной экономики для людей, видящих в крестьянах лишь разумный скот – пустой звук.

Идея с сортировкой посадочного материала ожидаемо принесла свои плоды. В прямом смысле. По прикидкам Серова и Реймоса средняя урожайность отобранного зерна оказалась выше, чем у обычного примерно на 3–7 процентов. Посчитать точнее оказалось практически невозможно из-за несовершенства методов подсчета. Это с одной стороны не мало, а с другой, учитывая общую агарную направленность экономики вольных баронств, можно было расценивать как существенный прорыв. Опять же, если просеивать пшеницу каждый год, отбирая для посадки самые крупные зерна, глядишь, в будущем можно будет достичь еще более впечатляющих показателей.

Местные крестьяне при этом оказались гораздо более оборотистыми чем предполагал Серов. Барону казалось, что на то, чтобы даже такое простое новшество как селекция семян по размеру "ушло" в народ, понадобится несколько лет, однако его арендаторы приятно удивили. Неизвестно, как они прознали про заметное повышение урожайности, но уже в середине осени у ворот замка выстроилась очередь желающих обменять мешки с урожаем на специально отобранный посевной материал. Возможно, тут сыграло роль то, что Серов объявил о безоплатности данной акции невиданной щедрости, ну а халява, как известно, привлекает всеобщее внимание как ничто другое.

Не нужно думать, что Александр ударился в благотворительность и решил по заветам известного певца "творить добро на всей земле". Нет экономика этого действа крайне проста: любое увеличение производительности крестьян выгодно барону. И дело не в том, что Серов соберет больше налогов: нет, тут была принята единая плата за площадь обрабатываемой земли. Эти 3–7% дополнительного урожая крестьянин либо отвезет в Александров и поменяет на нужные в хозяйстве вещи, что как ни крути полезно в плане оживления экономики маленького государства, либо съест сам и скормит детям. Во втором случае, люди в его баронстве будут более крепкими, дети будут умирать реже, а лояльность к своему феодалу повысится. Так что польза в этом деле с какой стороны не посмотри с лихвой перевешивает мизерные затраты. Какие там затраты: один раз сделать большое сито с отверстиями сквозь которые мелкое зерно провалится, а крупное – нет, и жалование платить одному лбу, который за день способен перебрать, таким образом несколько мешков пшеницы.

Более того, Серов сумел заставить Ариена провести ритуал повышения плодородия над пересортированным зерном, что должно было в будущем дать еще несколько процентов прибавки к урожайности. Огневик, конечно, возмущался всю дорогу: он де боевой маг, а не какой-нибудь друид с растениями разговаривающий. Ему, якобы, такой дичью заниматься по статусу не положено, не для того он в Академии учился и красным кушаком опоясывается. Вот если бы нужно было бы что-то сжечь… В итоге, после долгих уговоров, потратив пару дней и воспользовавшись помощью своих учеников, маг все же исполнил требуемое магическое действие, так что на следующий год Александр прогнозировал еще большее повышение урожая. Впрочем, до следующей осени еще нужно было дожить.

В качестве дальнейшего развития промышленности, с самого начала карьеры в качестве барона, Александр обдумывал идею своего производства тканей. Понятное дело, в мыслях он строил большие фабрики, на которых бы трудились сотни человек, стояли большие ткацкие станки, не виданные доселе в этом мире и позволяющие завалить дешевым продуктом весь континент. А если еще и над красками подумать, то можно вообще озолотиться.

Не даром промышленная революция в Европе началась именно с производства ткани. На изготовлении, например, шерстяной ткани «поднялась» Англия, уже сильно позже став великой империей, над которой никогда не заходит Солнце. Не плохо бы и тут замутить небольшой промышленный переворотик.

Теоретическое же желание, однако, почти сразу уперлось в совершенно практические проблемы. Местное население банально не выращивало овец или других животных, с которых можно было бы поиметь шерсть, поэтому такой вариант пришлось отбросить сразу. На выручку пришло растительное сырье – конопля и лен, которые в этой местности не только произрастали, но и традиционно культивировались. Ну как традиционно? Учитывая феодальную раздробленность и низкую производительность труда, большая часть крестьян выращивала в основном только зерно, лишь для собственного потребления засевая небольшие участки другими культурами. Учитывая все вышеописанные проблемы, то, что быстро наладить выращивание конопли и льна в промышленных масштабах представлялось достаточно сложным, а также то, что конструкцию ткацких станков Серов не представлял себе совершенно, идею пришлось пока отложить.

Кстати, насчет конопли: из нее, вернее из масла, надавленного из ее семян, получился вполне приличный майонез, который совершенно органично вписался в не слишком богатую местную кухню. Теперь традиционный летний салат из огурцов и помидоров окончательно обрел совершенство!

Еще одно производство, о котором Серов давно думал и которое, наконец, удалось полноценно запустить к концу года, был небольшой кирпичный заводик. Вот тут Александру откровенно повезло, выписанный под это дело специалист – не все же самому придумывать – нашел подходящие для этого дела глины буквально в паре километров от столицы, что мгновенно перевело идею о «каменном» городе из разряда теоретических в практическую плоскость.

На момент конца осени кирпичное производство уже дало первые партии продукции, и у Серова потихоньку начала появляться мысль о том, что башни на окружающей Александров стене можно сделать именно кирпичными. Да и всю стену в перспективе перестроить по типу московского Кремля.

– Знаешь, сколько это будет стоить? – Скептически приподнял бровь Реймос, которому барон поведал о своих идеях.

– Представляю… – тяжело вздохнул Серов, которого вечная нехватка финансов на перспективные проекты раздражала неимоверно. Красивая выкрашенная в красный цвет стена, с бойницами в форме ласточкиного хвоста, подобно легкой дымке, улетучилась из фантазий барона. – Но я же не говорю сразу кирпичную стену строить. Для начала деревянной обойдемся, а там глядишь, за несколько лет и до кирпичной дорастем.

– Ну да, – ухмыльнулся главный хозяйственник баронства, – через несколько лет нужно будет еще одну ограду строить, чтобы расширившийся город обезопасить. А то у нас и та стена, которая строится самый минимум прикрывать будет.

Отходы же кирпичного производства – всякая крошка и бой – пошли на отсыпку городских улиц. Вообще Серов крайне ревностно относился к чистоте в столице его маленького государства. Меньше всего землянину хотелось превращения Александрова в типичный средневековый город с вонью, нечистотами на улицах, узкими темными подворотнями и прочими привычными для местных прелестями.

Буквально с самых первых дней город застраивался по единому плану. Были заранее отчерчены жилые улицы, места под промышленную застройку, участки для лавок, магазинов и прочих там трактиров. Понятное дело, что заранее всего предусмотреть было просто невозможно и в план приходилось постоянно вносить коррективы, однако совсем в хаос строительство не скатывалось. Непривычные к такому подходу местные сначала пытались тихо саботировать указания барона: идея про строгость законов, которая компенсируется необязательностью их применения, популярна отнюдь не только в оставшейся за гранью миров родине.

Доходило порой до смешного: с вечера еще пустое место, расчищенное под строительство, а утром глядь – уже какая-то хибара, дендрофекальным методом сооруженная, стоит. Криво, косо, перекрывая проезд, но вроде как место застолбили. С точки зрения местных, если поселение забором не обнесено, то вроде как можно селиться кому угодно без спросу.

Приходилось этот самострой сносить, хитрецов пороть и делать все по уму. Иногда даже в ущерб будущей обороноспособности города, однако Серов исходил из того, что защищать Александров, когда еще придется, да и неизвестно, придется ли вообще, а жить тут каждый день, и хочется, чтобы атмосфера в городе была уютная.

До полноценной канализации город еще не дорос, однако это не мешало Александру объявить настоящую войну всяким засранцам, желающим гадить в неположенных местах. Была учреждена служба золотарей, которая каждую ночь вывозила из города нечистоты, а тем, кто предпочитал гадить у себя под ногами, выписывались штрафы и назначались телесные наказания. Такая система в итоге позволила более-менее легко организовать закладку селитряниц, конечный продукт которых, впрочем, должен был вызреть только через год-два.

В качестве меры по поддержанию порядка, Серов издал указ, по которому каждый владелец недвижимости в городе обязан был контролировать чистоту на прилегающем участке улицы. При строительстве пытались максимально сохранить растущие на выделенной территории деревья, а в одном месте был даже заложен небольшой публичный скверик с лавочками и небольшими статуями.

Такие порядки нравились отнюдь не всем – скорее от непонимания необходимости таких действий и инстинктивного сопротивления всему новому, чем от реального несогласия, – однако барон был неумолим, считая, что только пинками под зад можно загнать человечество в счастливое будущее.

Осенью был дан старт полноценному школьному обучению в баронстве. В первый класс набрали сотню детей шести-восьми лет, разделив их на четыре группы одинаковой численности. Просто учителей было именно четверо и большего количества учеников они бы явно не потянули.

Казалось бы, что может быть проще набрать детей и бесплатно учить их грамоте, чтению и арифметике. Оказалось, что и это дело таит в себе целую пачку подводных камней. Во-первых, сельские родители в общей массе не слишком доверил властям, и отдавать куда-то своего ребенка не слишком горели желанием. Все аргументы насчет важности образования и возможного светлого будущего для них бессильно разбивались о стандартное «жили предки без грамоты нормально, и они проживут». Тем более, что в восемь лет ребенок уже считался если не полноценным работником, то уж точно половиной такового. Самые «бесполезные» годы, когда за ним нужно было ухаживать, и на которые приходилась большая часть детской смертности уже прошли, можно, так сказать, получать прибыль от вкладываемых годами усилий. И тут приходит какой-то посторонний и предлагает забрать его куда-то с туманными перспективами, какая же тут выгода для среднего крестьянина?

Выглядело это на взгляд человека из будущего немного смешно и грустно, но, чтобы набрать первый класс открывшейся школы, пришлось за детей заплатить. Барон установил для своих школьников «стипендию» – по жолду в день, – которая выплачивалась их родителям, и вот на таких условиях отправить какую-то школу своего ребенка согласилась буквально все. Еще и выбрать получилось самых, на первый взгляд, смышленых и послушных детей.

Кроме того, барону пришлось повоевать за приемлемую с его точки зрения учебную программу. Собственно, такого понятия, как программа обучения тут, по сути, не существовало. Каждый преподаватель учил своих учеников, как Бог на душу положит, с соответствующими в итоге результатами. Пришлось садиться за письменный стол и вчерне прикидывать, как, когда и чему будут учить маленьких детей. Благо, выпущенная годом назад азбука стала в этом деле серьезным подспорьем. Ну и конечно собственные воспоминания о том, чему маленького Сашу учили в первых классах школы. Кроме стандартных чтения, счета и письма в программу обучения удалось засунуть еще что-то типа естествознания: по сути, базовый набор сведений об окружающем мире, а так же рисование и физкультуру. Часть из этих детей должна была пойти по военной стезе – стать костяком будущей армии баронства – поэтому физическому развитию предполагалось уделять серьезное внимание.

Небольшой медный рудник, доставшийся Серову вместе с баронством Крастер, на проверку оказался большой ямой, в которой лениво ковырялось три с половиной человека. Выплавка также была налажена совершенно кустарным способом. Не то чтобы Александр в этом деле хоть сколько-нибудь разбирался, однако то как матерился Дрор, глядя на всю эту самодеятельность, определенно намекало на то, что процесс поставлен, мягко говоря, не идеально. Впрочем, делать что-то с этим осенью, когда на носу зима и долбить мерзлую землю примитивными кайлами становится совсем не эффективно, не стали, отложили на весну.

Однако далеко не все начинания Александра, как это не прискорбно констатировать, увенчивались успехом. Стартап по производству спиртовых ламп спустя год после его запуска, нужно признать, что «не взлетел». Нет, нельзя сказать, что спиртовки оказались никому не нужны, их потихоньку покупали, и даже небольшое производство продолжало работать, выдавая кое-какую продукцию, но все же таким экономическим локомотивом как книги или алкоголь они не стали. Тут, наверное, нужно винить большое расслоение населения по материальному признаку. Меньшая, богатая часть – феодалы, состоятельные купцы, верхушка церковной иерархии, городская старшина – предпочитала пользоваться магическими светильниками, которые кроме удобства использования считались еще и статусной вещью. Большая же часть населения такого новшества себе позволить просто не могла, живя по расписанию восходов и закатов. Теоретический «средний класс», который можно было бы заинтересовать такой продукцией, был в общей массе населения исчезающе мал, и дать нормального спроса не мог. Впрочем, полностью сворачивать вышеназванное производство Серов посчитал нерациональным. В минус оно не уходило, работая на длинной дистанции в ноль, однако давало при этом кое-какие другие, косвенные прибыли. Во-первых, штат работников, освоивших достаточно высокотехнологичное для этого времени производство некуда было девать, а терять такие кадры не хотелось. При случае их всегда можно было бросить на другой проект, будучи уверенным в их опыте. Во-вторых, наличие на руках у людей спиртовок давало стабильный сбыт производимого в замке биотоплива. Лишняя копеечка, она, как говорится никогда не лишняя. А в-третьих, наличие в ассортименте Александрова большого количества уникальных товаров давало кумулятивный эффект, привлекая большее число торговых людей. Может только за книгами человек бы и не поехал, но раз тут можно купить и одно и второе и третье, то привлекательность места ощутимо растет.

– Пли! – Шесть небольших огненных шариков синхронно сорвались с рук молодых магов и поплыли в сторону ряда установленных вертикально деревянных щитов. Одновременно с этим строй копейщиков присевших было на одно колено, выпрямился и в соответствии с командой сотника двинул на условного противника.

– А быстрее огнешары лететь могут? – С определенным сомнением в голове спросил Серов, глядя на разворачивающееся действо со специально сколоченного на пригорке помоста. – А то от таких, с позволения сказать, снарядов и увернуться то не сложно.

Деревянные щиты, однако, увернуться не смогли, эффектно разлетевшись мелкой щепой от попадания магических зарядов.

– Можно, конечно, – кивнул маг, флегматично пережевывая откушенный парой секундой ранее кусок яблока. – Но это тренировать контроль нужно. Годик-два-три занятий магией и все придет.

– Понятно, – недовольно сморщился барон. Чем больше он узнавал про магию, тем больше в ней разочаровывался. Реальность, как это, впрочем, часто бывает, оказалась сильно далека от бытового взмаха волшебной палочкой, после которого все становится хорошо в мгновение ока. – А как часто они могут метать такие шары?

– По-разному. В зависимости от резерва и скорости его наполнения – два-пять заклинаний за бой. Если выдать всем накопители, то больше, хотя и не на много – скорость поглощения маги все равно маленькая, да и сжечь каналы излишней нагрузкой можно.

Меж тем на поле события развивались своим чередом. По команде сотника строй остановился, а копейщики, подняв свои орудия убийства вертикально вверх, перестроились, открывая проходы для находящихся позади арбалетчиков. Те не заставили себя долго ждать и резво просочились на открытое пространство и после чего сделали слитный залп в воображаемого врага. Врага изображали большие мишени находящиеся шагах в пятидесяти дальше. После окончания учений «офицеры» изучат попадания – а болт каждого арбалетчика перед этим был специальным образом помечен – и вознаградят самых метких и самых косых в сотне. Кого дополнительной монетой, а кого лишней тысячей выстрелов по мишеням.

Осенью Александр провел новый набор в солдаты. Ожидались в ближайшем будущем серьезные потери, и он посчитал полезным иметь какой-никакой подготовленный резерв. Как не крути лучше ставить в строй бойца прошедшего КМБ, чем Васю с улицы. Однако набор этот выявил неожиданно неприятную для барона тенденцию: мобилизационный потенциал баронства явственно показал дно. Все отчаянные не семейные парни подходящего возраста, которым яркая, но порой короткая стезя воина казалась милее, чем монотонная и наполненная тяжелой работой жизнь землепашца, практически закончились. Новых добровольцев в основном удавалось рекрутировать среди тех, кто поселился здесь в прошедшем году и под предыдущие «волны мобилизации» не попал. Все же население баронства даже вместе с недавно присоединенными территориями вряд ли превышало тысяч сорок человек, то есть армия Александра, перевалившая суммарной численностью за восемь сотен, составляла больше двух процентов от населения. Такой процент, как для, по сути, полностью профессиональной армии в феодальном мире, был крайне обременительным для экономики и большинство владетелей – кроме тех, кто жил войной и кормился с награбленного – его себе позволить не могли. Да что там говорить, даже в конце девятнадцатого века на Земле, армии мирного времени редко превышали один процент от населения, а там средняя производительность труда была несравнимо выше.

После того как арбалетчики отстрелялись, на поле появилась конница. Выскочив из-за леска, всадники под командой барона Терс разделились на две группы и начали демонстрировать неприкрытое желание взять фалангу в клещи, нивелировав, таким образом, все преимущества копейщиков в схватке с кавалерией. Впрочем, сделать это оказалось не так просто: по команде сотника фаланга мгновенно начала загибать края назад формируя ощитинившийся во все стороны пиками еж. Арбалетчики и маги при этом оказались частично внутри построения, а частично полулежа под частоколом из копий: просто для всех стрелков места внутри формации не хватало, и это был стандартный, отработанный уже не раз маневр. Благо арбалет в отличие от того же лука можно перезаряжать и в горизонтальном положении.