Текст книги "Золотой омут"

Автор книги: Фридрих Незнанский

сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 17 страниц)

27

Ровно в пять минут девятого Гордеев уже сидел в кабинете Александра Борисовича Турецкого в Генеральной прокуратуре. Тот, как всегда, был бодр, подтянут и готов к подвигам.

– Ну вот, Юра, такие дела, – начал Турецкий.

– Какие это «такие»? – отреагировал Гордеев, который хотя и проснулся, но все-таки еще не совсем.

– Сложные, сложные… – покачал головой Турецкий. – Чай будешь?

Гордеев кивнул. Турецкий включил электрочайник, который тотчас весело загудел.

– Ну так что там с Володиным?

– Как я уже говорил, убили Константина Апарина, который должен был встретиться со следователем Володиным.

– Это я уже знаю, – недовольно произнес Гордеев, – давай по существу.

– Хорошо, по существу, – кивнул Александр Борисович. – Итак, они договорились встретиться в девять вечера на Пушкинской набережной.

– Это ведь в районе парка культуры?

– Да.

– Местечко в такое время не слишком оживленное, – заметил Гордеев.

– И тут соглашусь. Более того, там по вечерам совсем мало народу.

– А темнеет сейчас рано…

– Да. Местечко – подарок киллеру. С одной стороны река, с другой – горка, покрытая кустами… Машины проезжают раз в полчаса.

– А Володин-то тут при чем?

– Но ведь Апарин приехал туда именно для того, чтобы встретиться с Володиным.

– Ну и что? Ясно, что они хотели обсудить что-то подальше от чужих глаз. Мало ли какие у них есть общие дела? – пожал плечами Гордеев. – Что тут удивительного?

– Возможно, возможно, – с сомнением в голосе произнес Турецкий.

Гордеев внимательно посмотрел на своего бывшего шефа. Тот сидел за своим столом, и глаза у него сверкали как у собаки, взявшей след. Гордеев достаточно давно знал Александра Борисовича Турецкого, для того чтобы разбираться в его мыслях. И вот сейчас Гордееву показалось, что Турецкий догадывается о чем-то очень важном. О чем пока что молчит. До поры до времени. Александр Борисович любил интриговать. Следовало просто терпеливо дослушать его до конца.

– Кстати, – поинтересовался Гордеев, – а откуда ты это все знаешь? Откуда такая оперативность? Убийство совершено всего двенадцать часов назад…

– Хм… – фыркнул Турецкий, – ты что, забыл, кем я работаю?

– Нет…

– На всякий случай напоминаю – следователь по особо важным делам Генпрокуратуры. По особо важным, понимаешь?

– Понимаю, понимаю… – слабо отреагировал Гордеев. – И что?

– А как, по-твоему, убийство начальника столичного РУБОПа – это не важно? И даже не особо важно?

– Важно, важно, – успокоил Турецкого Гордеев.

– Ну вот. А чего тогда спрашиваешь?

– Так-так, – догадался Гордеев, – я, кажется, теперь действительно понимаю… Ты хочешь сказать, что именно тебе поручили расследование этого убийства?

– Конечно, – без особого энтузиазма ответил Александр Борисович, – кому же еще поручат такую гадость? Стопроцентный висяк. Ты же сам знаешь, Юра, у нас важняков как грязи, а Турецкий у них затычка для всех дырок!

И он погрозил кулаком в сторону непонятных личностей, которые норовили заткнуть следователем Турецким все дыры…

– Ну почему же? – попытался успокоить его Гордеев. – Нормальное дело. Перспективное…

– Ни фига себе «нормальное»! Интересно, какие ты перспективы увидел? И где? – возмутился Турецкий. – Это же типичная заказуха. А тебе известна статистика раскрываемости заказных убийств?

– Не слишком… Но думаю, очень невысокая.

– Ну так вот, скажу тебе как бывшему сослуживцу – раскрываемость неудержимо стремится к нулю. Почти нулевая раскрываемость!

Чайник закипел, и через минуту Александр Борисович поставил перед Гордеевым чашку дымящегося ароматного чая.

– Позавтракать ты наверняка не успел?

– Ничего страшного, – заверил его Гордеев, отхлебывая из чашки, – лучше скажи, чем тебе это дело не нравится?

– А тем, что дело об убийстве Константина Апарина почти стопроцентный висяк. Ты что, не понимаешь? У меня что, мало забот помимо этого Апарина? Да у меня дел по горло! И даже больше! Главное, начальство это понимает еще лучше меня. И все равно…

– Ну, Александр Борисович, все равно вы не можете похвастаться, что у вас много висяков, – вставил Гордеев.

– Это верно, – чуть успокоился Турецкий, – но все равно, не понимаю, почему как заведомо безнадежное дело, так сразу Турецкий?

– Потому что начальство знает, что вы способны раскрыть самое сложное преступление, – решил польстить ему Гордеев. – У тебя же висяков наверняка раз-два и обчелся. Если они вообще есть.

– А вот этого я не люблю, Юра, – погрозил ему пальцем Турецкий, – должен бы уже понять, что я невосприимчив к лести…

– Это чистая правда, а не лесть!

– Ну, если разобраться, выходит, что ты прав, – сказал, подумав, Александр Борисович. – Но это их не оправдывает. Просто знают, что Турецкий в лепешку расшибется, а дело раскроет. Вот и пользуются…

– Ну скажи, есть у тебя висяки?

– Ну, нет… – засопел Турецкий.

– А чего жалуешься? Заведи полтора десятка висяков, тогда, может быть, и разгрузишься. Начальство посмотрит на уровень раскрываемости и будет сложные дела поручать кому-то другому.

– А это мысль, – радостно подтвердил Турецкий, – надо будет так и сделать. С сегодняшнего дня начинаю плодить висяки. Пожалуй, начнем с дела об убийстве Апарина. Все следственные действия прекращаем, идем домой, спать. Ты свободен, Юра…

– Ну уж нет, – весело отреагировал Гордеев. – За то, что ты меня разбудил ни свет ни заря, да еще заставил тащиться в прокуратуру, тебе придется отложить этот замечательный план. На неопределенное время.

– Ну вот, – притворно расстроился Турецкий, – опять не получается… Всегда так…

– Вот именно. Так что не надо жаловаться, давай ближе к делу.

– Да, – потер виски Турецкий, – ты прав. Хватит болтать. Тем более нам нельзя терять времени.

– Почему?

– Я же тебе сказал – события могут развиваться, и не так как нам бы хотелось. И вообще – неужели ты думаешь, что я вытащил тебя из постели напрасно?

– Надеюсь, что нет, Александр Борисович, – рассмеялся Гордеев, потирая глаза.

– И правильно… Итак, к делу. Как ты знаешь, Володина и Апарина связывали какие-то общие дела. И вот Апарина убивают в тот самый момент, когда они намеревались встретиться.

– Ну и что?

– Это очень важный момент. Все дело в том, что Володина тоже хотели убить. И выпустили в него как минимум шесть пуль из пистолета с глушителем. Заметь, в самого Апарина выпустили всего две пули. Тебе это ни о чем не говорит?

– Нет, – покачал головой Гордеев.

– Как это «нет»? – удивился Турецкий. – Киллер мало того что стреляет в человека, который подошел позже, так еще и выпускает в него в три раза больше пуль. И это не вызывает у тебя никаких подозрений?

– Может быть, киллер просто решил избавиться от нежелательного свидетеля? – предположил Гордеев.

– Понимаешь, Володин приехал на четверть часа позже назначенного времени.

– Почему?

– Ну просто опоздал.

– Подозрительно… А он сам как это объясняет?

– Пока никак. Но это неважно. Итак, он опоздал, и, когда приехал, машина Апарина стояла на месте. Володин вышел из своей машины, подошел. И когда сел в машину Апарина, обнаружил, что тот мертв.

– Только когда сел в машину?

– Да. Во всяком случае, он говорит именно так. И у меня нет оснований ему не верить.

– То есть Апарин сидел на месте водителя и просто не подавал признаков жизни?

– Да. Володин увидел, что тот мертв. И тут же в него неожиданно начали стрелять со стороны кустов. Он с большим трудом выбрался из машины и позвонил в милицию.

– Почему киллер не подошел к машине и не застрелил Володина, вместо того чтобы стрелять из пистолета с такого расстояния?

– Володина спасло только то, что появились неожиданные прохожие. А то киллер, конечно, просто подошел бы и расстрелял его в упор. То есть я так думаю. Любой нормальный киллер так бы и поступил, вместо того чтобы шмалять из пистолета с такого расстояния.

– А ты уже успел подробно допросить Володина?

– Да, конечно успел. Можно сказать, полночи на это потратил.

Гордеев снова удивился поразительной трудоспособности Александра Борисовича. После такой трудной ночи тот выглядел просто как огурчик.

– Ну и как? Что-нибудь еще интересное удалось узнать?

– Знаешь, следователя всегда трудно допрашивать. Он сам знает все наши приемы, и, мало того, что знает, он еще и умеет их применять. Поэтому все невидимые ловушки умеет обходить. Так что ничего особенно существенного узнать не удалось. Кроме подробностей покушения на него.

– А вдруг Володин врет? – возразил адвокат. – Вдруг все это инсценировка?

Турецкий покачал головой:

– Нет. Не думаю.

– Почему? Ведь если у них с Апариным были какие-то общие дела, могли быть и конфликты. Разве не так?

– Конечно. Но дело в том, что факты свидетельствуют, что скорее всего все происходило именно так, как рассказал Володин.

– Почему это? – недоверчиво спросил Гордеев.

– Смотри сам: Константина Апарина застрелили двумя выстрелами с близкого расстояния со стороны окна. То есть, проще говоря, киллер подошел к окну и сделал два выстрела. При этом, заметь, Апарин сидел совершенно спокойно, голова на подголовнике, на лице полное умиротворение. Правда, Володину пришлось потом откинуть кресло… Но судя по положению тела, в момент, когда Володин сел в машину, труп Апарина находился именно в таком положении.

– Умиротворение, мягко говоря, нехарактерно для покойника, которого застрелил наемный киллер, – вставил Гордеев. – Да еще с близкого расстояния. Он ведь должен был заметить, что к нему подходит человек с пистолетом. И как минимум испугаться.

– Вот именно, – продолжил Турецкий, – но тем не менее факт остается фактом. Апарин либо не успел испугаться, либо…

Он таинственно посмотрел на Гордеева.

– Либо?..

– Ладно, об этом позже… А вот в Володина стреляли из кустов, метров с пятнадцати. Пули попадали в дверь машины, в рулевое колесо, в асфальт. Явно убийца целился и не попадал. Понимаешь?

Турецкий посмотрел на Гордеева. Тот совершенно равнодушно слушал.

– Понимаю. И что это значит? – наконец спросил Гордеев.

– Ты не видишь ничего подозрительного в таком поведении убийцы?

– Нет, – честно сказал Гордеев. – Если киллер боится, что его увидят прохожие, он так и поступит.

– Да-а, – схватился за голову Александр Борисович, – деградируешь ты, Юра, в своей пыльной юр-консультации, деградируешь. Простых вещей не видишь.

– Саша, – наконец вышел из себя Гордеев, – перестань тянуть кота за хвост. Что за дурацкая привычка? Говори, в чем дело?

– А в том, – Турецкий говорил раздельно, как будто объяснял первокласснику элементарную задачку по арифметике, – что, если киллер хочет убрать человека, он это делает и уходит в соответствии с заранее намеченным планом. А если, к примеру, появляется нежелательный свидетель, он и его убивает. Й снова уходит домой. И никогда, слышишь, Гордеев, никогда киллер, совершив убийство, не прячется в кустах, чтобы подождать, не придет ли еще кто-нибудь, чтобы и его укокошить. А тем более если это инсценировка. Кому придет в голову инсценировать такое странное поведение?

– Но ведь ты сам сказал, что ему помешали прохожие?

– Тогда он вообще не стал бы стрелять.

– А если у него был заказ на двоих? – задал вопрос Гордеев. – Ты не исключаешь такую возможность?

– Не исключаю. Я вообще никаких возможностей не исключаю. Но если это было так, тогда он выполнил бы заказ, но в разных местах, в разное время. Иначе следствие, сопоставив почерк и проанализировав связи убитых, может сделать вывод, кому это выгодно, и в итоге выйти на заказчика. Поступить так – верх киллерского непрофессионализма.

– Ну, Александр Борисович, тебя хоть в колледж для киллеров посылай в качестве преподавателя, – пошутил Гордеев. – Не думал о такой возможности?

– Пока не предлагали, – отреагировал Турецкий. – Ну ты понял мою мысль, Юра?

– Нет. Пока что я вижу только нелогичное поведение киллера.

– Хоть на этом спасибо, – ехидно заметил Турецкий, поглядывая на часы. – А между тем нелогичное поведение киллера невозможно в принципе. Это его хлеб. Он всегда логичен. Во всяком случае, не делает глупостей. Свои операции продумывает тщательно. Поэтому и раскрываемость практически равна нулю. И это при том, что выйти на известных наемных убийц не так уж сложно.

– В смысле? Что вы имеете в виду, Александр Борисович?

– Ну это же элементарно. Каждый человек, который желает воспользоваться их услугами, должен иметь возможность как-то наладить с ними контакт. Иначе весь бизнес теряет смысл. Правильно?

– Да.

– Вот представь себе магазин, адреса которого никто не знает. Хозяин разорится через неделю. Чтобы торговля шла бойко, все должны знать, где находится магазин и чем торгует. Понимаешь?

– Ну у вас и сравнения! Наемные убийства, несмотря ни на что, согласитесь, не такой уж распространенный бизнес. И клиент, мягко говоря, специфический.

– Верно, – согласился Турецкий, – но принцип один и тот же. Клиент, деньги, товар. Соответственно выйти на известных киллеров хоть и трудно, но вполне возможно. Там масса посредников, связных, конспирация и так далее. Но в принципе выйти на них всегда можно – иначе киллеры сидели бы без работы. В том числе, конечно, на них могут выйти и милиция, и уголовный розыск – через подставных лиц, агентов и так далее. Но все это бессмысленно.

– Почему?

– Потому что улик они не оставляют. Им просто невозможно предъявить обвинение. Приходится брать за хранение оружия, наркотиков и так далее. А это уже вынужденная мера. Самые профессиональные оружия у себя не хранят, а наркотиками не балуются. От этого руки дрожат и точность стрельбы понижается. Соответственно и гонорары…

– Ну хорошо. Из этого я делаю вывод, что киллер был всего лишь непрофессионалом, – пожал плечами Гордеев.

– Очень сомнительно, – покачал головой Турецкий. – У начальника московского РУБОПа столько врагов, причем среди крупных мафиози, что они, если бы захотели его убрать, уж постарались бы найти профессионала. Разве не так?

– Так…

– Ну вот. Итак, что мы имеем? – Турецкий снова посмотрел на часы. – Константина Апарина убили. При этом поведение убийцы какое-то странное. Застрелив Апарина, он прячется в кустах, дожидается приезда Володина, стреляет в него несколько раз и не попав в него, скрывается. Это при том, что набережная пустая, машин мало. Ну дождись, пока пройдут люди, подойди, прицелься и выстрели, если тебе так приспичило убить еще и Володина.

– Верно, – задумался Гордеев.

– То-то и оно, что верно… Значит, делаем вывод – киллер у нас странный. Не просто непрофессионал, а именно странный. Даже более чем странный. Пострелял-пострелял, да и ушел.

– Может, испугался? – предположил Гордеев.

– А чего ему бояться? Сбежал он простым способом – не пошел в парк, где, кстати, можно скрыться, а просто двинулся по склону горы параллельно Пушкинской набережной. Ну и вышел к железнодорожному мосту. Там, думаю, перешел на другой берег Москвы-реки и поминай как звали. По дороге и от пистолета избавиться можно – просто бросить в реку. Так что бояться ему было нечего – в любом случае он бы успел уйти.

– И какой ты делаешь вывод?

– Очень простой. Киллер не убил Володина не потому, что испугался. И не потому, что он странный или ненормальный. А потому, что у него просто-напросто кончились патроны.

– Вот те раз! – изумился Гордеев. – Киллер, у которого закончились боеприпасы? Это что-то новое. Как же это получилось? И как ты до этого додумался?

– Очень просто. Пули выпущены из восьмизарядного ТТ. Две в Апарина, шесть в Володина. Итого восемь. А потом он, поняв, что стрелять больше нечем, ушел. Иного объяснения нет. Потому что если бы у него были патроны, он обязательно продолжил бы стрельбу. И в итоге убил, бы Володина.

– Ну и дела… И что это все нам дает?

– А дает это нам, Юра, многое. Во-первых, то, что это никакой не киллер, а просто чайник.

– В смысле? Ты же только что сказал, что убить Апарина могут послать только самого что ни на есть профессионала.

– Да. Именно так. Если бы киллера послали убить Апарина, это был бы профессионал. Но здесь совсем другой случай, Юра.

– Бррр, – потряс головой Гордеев, – тогда я совсем перестаю что-либо понимать.

– Я думаю, что, во-первых, он взял в руки оружие просто по необходимости… Может быть, он и не стрелял в людей раньше… А во-вторых, то, что рассчитывал он убить все-таки одного человека, а не двоих. Понимаешь?

– По-прежнему нет.

– И совершенно напрасно. Потренируй мозговую извилину – она должна шевелиться постоянно.

Турецкий растопырил пальцы над головой и показал, как именно должны шевелиться мозговые извилины. А потом опять поглядел на часы.

– Ты куда-то торопишься? – спросил Гордеев.

– Нет. Об этом чуть позже. Итак, тот, кто убил Апарина, совсем не собирался убивать двоих. Он сначала хотел убить только одного.

– Ясно… – согласился Гордеев. – Константина Апарина.

– Нет, – заговорщически улыбнулся Турецкий. – Следователя Евгения Володина.

– Как так?! – Гордеев даже подпрыгнул на стуле. – И из чего это, интересно, следует?

– А вот из чего. – Турецкий открыл ящик письменного стола и достал оттуда четыре полиэтиленовых пакетика. В двух из них содержались окурки, в третьем – пачка сигарет «Голуаз», а в четвертом кусок скомканного целлофана.

– Вот посмотри. Эти два окурка я нашел в пепельнице «БМВ» Апарина. Этот, – Турецкий потряс в воздухе пакетиком, в котором находился длинный окурок, – принадлежит самому Апарину. Он достаточно характерен. Судя по другим окуркам, которые находились в пепельнице, этот тоже принадлежит ему. А вот этот окурок, – Турецкий взял со стола другой пакетик, – курил другой человек. Окурки свежие, скорее всего выкурены одновременно. Следовательно…

– … Следовательно, в машине Апарина находился еще один человек?

– Да. И этот человек – убийца.

– А это из чего следует?

– Вот из чего. – Турецкий взял два оставшихся пакетика. – Вот обертка от сигарет, которую я так же обнаружил в пепельнице. А вот пачка сигарет «Голуаз». Здесь, кстати, не хватает двух сигарет. И обертка тоже от нее – это видно невооруженным глазом. Угадай, где я нашел эту пачку?

– Неужели в кустах?

– Да. Причем не там, откуда предположительно велась стрельба, а ближе к мосту, что подтверждает мою гипотезу о том, что убийца скрылся именно в том направлении.

– Так, – только и произнес Гордеев, мысли которого совсем спутались.

– Да. Убийца сначала посидел в машине Апарина, выкурил с ним сигарету, потом вышел, застрелил из противоположного окна Апарина, спрятался в кустах и попытался убить еще и Володина. Когда это ему не удалось, он пошел к мосту.

– И по дороге потерял свои сигареты.

– Именно так.

– М-да… Загадочная история.

– Более чем, – согласился Турецкий.

– Значит, киллер сначала собирался убрать Володина, но потом передумал и решил убрать двоих, – заключил Гордеев. – Верно?

– Скорее всего. Но я знаю одно – Володин не говорит и десятой части того, о чем знает. Я пытался его расколоть ночью, но он молчит. Понимаешь, колоть по полной программе очень трудно. Но и не только. Я не могу его допрашивать, поскольку он жертва. Ведь это на него было совершено покушение. А тайны Апарина мы уже, скорее всего, никогда не узнаем. А узнать их нам очень важно, потому что, я думаю, это связано и с делом Вадима Лучинина, и с убийством Джека Хокинса, тем более Константин Апарин сам допрашивал Лучинина…

– А это откуда известно?

– Узнал из журнала посещений Бутырской тюрьмы. Константин Апарин беседовал с Лучининым два раза.

– Значит, надо расспросить Вадима Лучинина.

– Да, и это еще один вопрос, который тебе предстоит у него выяснить.

– К сожалению, вчера я не нашел Володина, чтобы получить у него разрешение на посещение Лучинина. Но меня очень интересует, зачем Апарин приходил к Лучинину… Да еще два раза. Все-таки начальник московского РУБОПа – это величина…

– В том-то и дело… Не по чину Апарину самому бегать в Бутырки и допрашивать людей, которые к тому же не имеют к нему ни малейшего отношения…

– Да… – согласился Гордеев, снова поглядев на часы.

Внезапно Гордеев привстал. Пальцы его потянулись к вискам, как совсем недавно у Турецкого, когда тот показывал, как должно происходить шевеление мозговых извилин. Александр Борисович с интересом наблюдал за Гордеевым.

– Что случилось, Юра? – спросил он.

– А может быть… Может быть, и имеет… – произнес Гордеев, – да… Точно имеет! Брат Каштановой – тайный осведомитель РУБОПа. Вот через него-то и связаны Апарин и Лучинин!

– А откуда ты знаешь, что брат Каштановой сотрудничал с РУБОПом? – насторожился Турецкий.

– Это совершенно точная информация. Ее я получил от Грязнова.

– Хм… И когда?

– Несколько дней назад…

– Так что же ты мне раньше об этом не сказал? – загремел Турецкий.

– Как-то не подумал.

– «Не подумал», – передразнил его Александр Борисович, – в следующий раз думай! Это же важнейшая информация. Теперь понятно, что Каштанов сообщил Апарину какую-то информацию, которую получил от своей сестры. И поэтому Апарин встречался с Лучининым. А что мог разузнать такого важного Каштанов?

– Может быть, информацию о кладе?

– Конечно, – как-то обреченно отреагировал Турецкий, – во всяком случае, ничего другого мне в голову не приходит. Тогда вырисовывается следующая схема. Апарин знает о кладе и допрашивает Лучинина. Тот не колется. Володин, скорее всего, не знает о кладе. Он просто подручный Апарина. Но, возможно, он что-то узнал. Какой вывод?

Гордеев кивнул. Он понимал, что хочет сказать Турецкий.

– Все люди, как-то связанные с этой историей, гибнут. Один за другим. Кроме Лучинина, который, скорее всего, понимает, что его молчание – гарантия жизни. Если он что-то расскажет – его тоже прихлопнут. Поэтому он будет молчать до упора.

– Правильно. Каштанов убит. Его сестра убита. Константин Апарин застрелен. Джек Хокинс, который наверняка имеет к этой истории опосредованное отношение, повешен.

– То есть убивают даже тех, кто знает лишь малую часть этой тайны.

– Да. И теперь самое главное – на следователя Володина тоже совершено покушение. В свете предыдущих убийств это означает только одно – Евгений Володин что-то пронюхал. А значит, его просто так в покое не оставят.

– Хотел бы я знать, кто именно их убивает! – воскликнул Гордеев.

– Это самое главное. И узнать это нам может помочь только сам Володин.

– То есть?

– Ну, когда на него совершат еще одно покушение.

– Но его ведь тогда не будет в живых?

– Не обязательно. Но он будет нашей наживкой. Это самый простой и быстрый способ найти убийцу.

– А других нет?

Турецкий покачал головой:

– События развиваются очень быстро. Пока мы будем прорабатывать другие способы найти убийцу, он уже сделает свое черное дело и скроется. Не забывай, что Володин – последний человек, которого он собирается убрать.

– Есть еще Лучинин, – заметил Гордеев.

– Он в тюрьме, поэтому до него добраться непросто. И кроме того, Лучинин может знать что-то такое, что не знает убийца. Поэтому его он вообще может не тронуть.

– Понимаю. Значит, надо установить за Володиным круглосуточную слежку?

Турецкий кивнул.

– Да.

– И когда на него будет совершено покушение, взять убийцу.

– Взять или, еще лучше, проследить за ним. Тогда мы выйдем на самого заказчика.

– Ну что ж, план хороший. Только вот в результате сам Володин может погибнуть.

– Верно. Но, как это ни печально, мы не можем защитить его. Единственный способ – посадить его в камеру. Но насильно этого не сделаешь. Поэтому слежка – единственная реальная возможность.

– Хорошо… Но кто будет следить за Володиным?

– Ты, Юра, – сказал Турецкий твердо.

– Я?! Почему это? – ошарашенно воскликнул Гордеев.

– По нескольким причинам, – спокойно сказал Турецкий. – Чтобы следить за работником прокуратуры, нужно специальное разрешение. А это мало того что требует времени на согласования, значит еще и то, что мы раскрываем все карты. А кто может гарантировать, что в нашем аппарате нет людей, которые чем-то обязаны Мосгорпрокуратуре? Так же как, например, Володин был обязан Апарину. Никто. Так что слежка эта должна быть неофициальной, но эффективной.

– Так давай привлечем Дениса! – предложил Гордеев. – У него все для этого дела имеется – и транспорт и аппаратура.

– К сожалению, Денис не может. Все его люди заняты. Я уже узнавал. Так что, Юра, остаешься только ты. Кроме того, не забывай, что расследование этого дела больше всего выгодно именно тебе. Ведь Лучинин, в конце концов, твой подзащитный. Ты об этом еще не забыл, надеюсь?

– Не забыл… Но Володин знает меня в лицо! – слабо возразил Гордеев.

– Ничего. Замаскируешься.

– У меня машина ломается каждые пять минут!

– Возьмешь мою.

– У меня нет оружия!

– Я дам тебе парабеллум, – невозмутимо произнес Турецкий, вытаскивая из ящика стола пистолет и две запасные обоймы.

– Но я не имею права на ношение боевого оружия, – применил последний аргумент Гордеев.

– Это газовый. Но, как видишь, точь-в-точь как настоящий. Так что припугнуть всегда можно.

– Ну спасибо… Значит, киллеры на меня с настоящими пистолетами, а я на них с пугачом? – возмутился Гордеев. – Спасибо, Саша!

– Киллеры не в тебя стрелять будут, – резонно заметил Турецкий, – а в Володина. Твоя задача – следить.

– А как же я задержу убийцу в случае чего?

– Вот временное удостоверение сотрудника Генпрокуратуры. – Турецкий положил перед изумленным Гордеевым необходимые бумаги.

– Ага, – иронично сказал Гордеев, – буду отстреливаться временным удостоверением…

– Это для того, чтобы ты с полным основанием мог представляться работником прокуратуры. А задержать преступника можно и с газовым пистолетом – конечно, при условии, что преступник не знает, что он газовый. Ну сам посуди, кому придет в голову, что сотрудники прокуратуры ходят с пугачами? Каждый нормальный бандит знает, что нам полагается боевое табельное оружие. Так что не бойся. Смело выхватывай пистолет в случае чего – преступники, они до странности дорожат своей шкурой. Так что до выстрела дело, скорее всего, не дойдет. Но если что – стреляй смело, в конце концов, и газом можно обезвредить преступника. Что мне тебя учить?

– Ну-у, Саша, – протянул Гордеев, – у тебя на все есть ответ.

– А как же? Я еще ночью понял, что кроме тебя некому следить за Володиным. Кстати, тебе уже пора, – Турецкий опять посмотрел на часы. – Через сорок минут Володин, по идее, должен выйти из дома. Так что поторопись. Вот ключи от машины.