Текст книги "Тузы и шестерки"

Автор книги: Фридрих Незнанский

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 16 страниц)

– Говори, сопляк, у кого обычно дурь покупаешь? За здоровье не волнуйся, будешь ерепениться, щас к тебе неотложка подвалит.

Странно, подумал Филя, в чем тут дело? Они что, хотят конкурентов устранить? Впрочем, сейчас надо было действовать, время для анализа еще будет. Филя негромко кашлянул, обращая на себя внимание.

– Тебе чего надо? – обернулся Бритоголовый.

Филя развел руками и недоумевающе уставился на немую сцену.

– Да уж не шары погонять… Почитать бы чего задушевного. Многие про войну любят, а я вот про любовь предпочитаю.

– Закрыто. Санитарный час.

– А с ним что? Может, помощь нужна? – Филя не спешил уходить.

Библиотекарша ожила и быстро закивала. Бритоголовый зыркнул на нее, и женщина тут же замотала отрицательно.

– Сами справимся. – Бритоголовый начал выходить из себя. – Это у него нервное. Пройдет… А ты топай.

И Филя затопал. Только в противоположном направлении.

– Да ладно уж, чего там! Раз уж зашел – помогу. А то не по-христиански как-то…

В глазах библиотекарши вспыхнула радость. Но тут же потухла: все-таки макушкой Филя едва ли доставал Бритоголовому до плеча. Тот покинул стул и двинулся навстречу Филе. А Филя сделал еще несколько шагов и остановился, оставляя вокруг себя свободное пространство, а противника зажимая между столами. Бритоголовый, само собой, не обратил на эту тактическую хитрость никакого внимания.

– Ну чего ты суешь свой нос куда не просят, родной?! – дыхнул парень мятной жвачкой. – Он у тебя и так длинный. Сам вытянул?

– Помогли, – дружелюбно объяснил Филя.

Тут сзади едва слышно скрипнула несмазанная петля. Щелкнул замок закрываемой двери. Физиономию Бритоголового тронула злорадная улыбка. Во взгляде женщины Филя прочел сочувствие и ужас одновременно. Парень на полу затих и не издавал никаких звуков. Филя впился в прозрачные зрачки

Бритоголового и заметил в них причину внезапной смены декораций: ему, видать, за спину заходил еще один тип.

Бритоголовый сделал шаг вперед.

– Ща… вынесем тебя на воздух, сразу все сообразишь…

Это были его последние слова.

Правая Филина рука вылетела вперед, растопыренной пятерней. Внутренней стороной ладонь соединилась с носом Бритоголового и мгновенно вернулась назад. Крутой парень завизжал, схватился за нос и шмякнулся на колени.

Второй, еще ничего не понимая, на мгновение остановился. Но вой товарища тут же привел его в боевое положение. Рассчитывая, что пока не обнаружен, он сделал геройский рывок, но выброшенная назад нога Филиппа остановила его на полпути, подкинула и отбросила назад. Разметавшееся в полете тело впечаталось в дверь и медленно, как кисель, стекло вниз.

Бритоголовый тем временем подглядывал из-за залитых кровью пальцев. Осознание немыслимого поражения, да что там – позора, привело его в ярость и, как былинному витязю, придало сил. Не скупясь и разбрасывая по сторонам и на пол красные шлепки, он полез в карман.

– А вот это лишнее, – снисходительным тоном учителя младших классов произнес Филя и врезал противнику ребром ладони по шее.

Тот крякнул, закатил глаза и осел. Рука так и осталась в кармане сжимать бесполезный уже предмет. Филя увидел пистолет Стечкина и немного удивился. Подобрали сунул себе в карман.

А Бритоголовый закатил глаза. Теплая волна оплела все его уплывающее сознание. Стало покойно и уютно. Он опять был маленьким мальчиком, беззащитным и робким, но взрослые пацаны из соседнего двора больше не обижали. Шурик – так звали его мама и бабушка Марфуша – недосягаемо высоко плавал над изуверами, а они, крохотные и смешные, потрясали в бессильной злобе палками и камнями где-то далеко внизу. На самом дне огромного, спасительного океана. К Шурику подплывали дельфины, играли с ним. Он смеялся и плакал от переполнявшего его счастья. Но вот мелькнул острый плавник. Акула-людоед стремительно понеслась прямо на него. Она росла на глазах, хищная, зубастая пасть уже раскрылась над маленькой, обреченной головой. Шурик хотел, но не мог кричать: горло перехватили спазмы. Но акула, будто внезапно потеряв аппетит, проговорила наставительным тоном: «Пинкертон хренов». Щелкнула шестью рядами зубов и уплыла, презрительно виляя хвостом. Шурику стало вдруг почему-то стыдно. Он чуть не заплакал, теперь уже от непонятной тоски. Подплыл красивый морской конек. Верхом на нем сидела бабушка Марфуша, в белом платочке и длинном цветастом сарафане. Такой она носила в детстве – Шурик видел на старинных семейных фотографиях. Бабушка нежно обняла его и усадила позади себя, дернула морскую лошадку за уздечку. Конек повернул голову с большими на выкате глазами и заржал: «Разбитой форсункой не отделаешься! Понял, мудила?» Шурик продолжал тихонько плакать…

Несколько удивленный, Филя пошлепал Бритоголового по щеке, нащупал пульс на шее. Удовлетворенно хмыкнул: тот напоминал невинного ребенка, забывшегося глубоким сладким сном. Второй тоже был без сознания. Женщина-библиотекарь уже пришла в себя и подгребала к Филе, как рыба, глотая ртом воздух.

– Будет жить, – вынес приговор Филя и добавил: – Хотя я и не врач, могу ошибаться.

Дверь под чьим-то напором возмущенно крякнула и распахнулась… На пороге стоял Щербак.

– А вот и доктор, – констатировал Филя и обернулся к нему: – Что это было, по-вашему?

Щербак молча оглядел поле боя. Двое в глубокой отключке. Один у стены – длинный, и другой, крепыш, – затесался между столами.

– Даю подсказку. Мой любимый прямой «тоби-гери», – ответил за друга Филя. – Аплодисментов не будет, хотя выход хорош. Жаль, ты немного опоздал на сам спектакль.

Щербак грустно покачал головой: Филя был неисправим.

– Ты тут спарринг по рукопашному бою проводил? А это что за окаменелость? – Николай указал на парнишку в полосатой рубашке.

– Виновник торжества. Возможно, ценный кадр. Давай приведем его в чувство.

Они усадили насмерть перепуганного паренька за стол. Он все еще дрожал. Сведенные на макушке руки еле отлепили и уложили на колени. Сердобольная библиотекарша подступила со стаканом воды, но сначала выдула его сама, налила из графина второй и протянула. Паренек пил большими, жадными глотками. Кадык двигался взад-вперед. А тетка с умиленным выражением на обретающем естественный цвет лице наблюдала за воскрешением человека.

В это мгновение Бритоголовый приподнялся на локтях и вытащил из другого кармана еще один пистолет. Щербак не раздумывая (очень уж хотелось внести и свою лепту) схватил со шкафа, стоящего позади него, какой-то здоровенный том и огрел им парня по голове. Бритоголовый снова отрубился. Все вздохнули с облегчением.

Паренек наконец оторвался от стакана. Благодарно кивнул. Взглянул на мужчин, потом в сторону… и застыл. Глаза его медленно поползли вверх, челюсть – вниз. Филя и Щербак едва успели оглянуться.

На них падал широченный шкаф, тот самый, с которого Щербак взял книгу, чем и привел его в движение. Женщина пронзительно закричала. И тут квадратная темная масса обрушилась со страшным грохотом, подминая под себя всех…

Спустя пять минут Филю, Николая и библиотекаршу извлекали из-под книжного шкафа совместными усилиями работники местного отделения милиции. По счастливой случайности они были на платформе Ховрино, и на вызов, который сделала перепуганная грохотом продавщица из цветочного магазина, откликнулись оперативно.

На момент прибытия спасателей Филя с Щербаком безуспешно пытались выбраться сами. Им с готовностью помогли, вернули книжного монстра на его законное место, а пострадавшим оказали первую медицинскую помощь. Филя отделался внушительной шишкой на лбу и ушибленным коленом, Щербак – расквашенным в кровь носом. В принципе ничего серьезного. А вот библиотекарша пребывала в состоянии некоторого анабиоза. Пришлось срочно искать нашатырь. Основной удар приняли на себя мужчины, но вот только гордость в их глазах за совершенный рыцарский поступок отсутствовала.

Милиционеры потребовали у всех документы. Николай и Филипп показали свои «корочки» и лицензии частных детективов. Милиционеры озадаченно разглядывали частных сыщиков. Посовещавшись, предложили им проследовать в отдел. Щербак с Филей в принципе не возражали.

У Бритоголового и качка просто вывернули карманы – они оба еще не пришли в себя.

Щербак, быстро заглянувший в и? содержимое, мгновенно помрачнел.

– Ну что там, Коля? – поинтересовался Филипп. – Встреча на Эльбе?

– Ага. Только без лобзаний и салюта. Эти с Лубянки.

– Кто?!

– Подстава, понимаешь? Не было никаких драг-дилеров. А объявление – липа фээсбэшная. Они так план, наверно, выполняют. На живца наркоманов ловят и мелких распространителей. Надо срочно позвонить Денису…

Но воспользоваться мобильным телефоном ему не позволили.

– До выяснения! – строго сказал старший сержант, и Щербак, пряча улыбку, подчинился.

Запрокинув голову, он прикладывал к разбитому носу смоченный платок, останавливал кровотечение. Филя прохаживался взад-вперед по библиотеке, определяя степень своей хромоты.

Библиотекарша медленно приходила в себя, постанывая, охая и ахая. В конце концов ее усадили за стол, дали еще воды. Женщина жадно выпила, слабым, сиплым голосом попросила добавки. Опять выпила до дна и сказала жалобным голосом:

– У нас с этого шкафа вообще запрещается книжки брать. Они там вроде балласта, не для чтения они.

– Филя, посмотри, чем я огрел этого фальшивого наркобарона, – попросил Щербак.

Филя поднял увесистый фолиант и прочитал:

– «Фитотерапия. Все о лекарственных растениях».

И они оба расхохотались.

Бедняков. 21 мая

С клофелином было разыграно как по нотам и совершенно неоригинально. Старо. Бедняков попробовал подсчитать только экранизированные версии, начиная с «Огарева, 6» и «Криминального таланта» и заканчивая «Ментами», – получилось как минимум штук шесть вариаций на тему отравления клофелином и схожими по действию препаратами. Отчего-то резниковская блондинка не потрудилась придумать что-нибудь свеженькое, а пошла по проторенной дорожке.

Желание отыскать эту блондинку и потолковать с ней по душам усилилось. Хотя к смерти Резника она, возможно, не имеет отношения и хотя лично Бедняков предпочитал брюнеток.

План был прост, как все гениальное. Нужно разыскать всех знакомых женщин покойного, не старше тридцати пяти, выбрать блондинок, из которых вычленить стройных, высоких и длинноволосых, а там уже наметанным взглядом профессионала как-нибудь определить ту одну-единственную, которая и притравила бедного, доверчивого бухгалтера.

В списке Резника значилось тридцать шесть женских имен. Вооружившись электронным телефонным справочником, Бедняков выяснил адреса потенциальных подозреваемых и обнаружил, что трое из них живут совсем рядом.

Пользуясь тем, что ник. то не мешает, Беднякиь решил попытать счастья. В конце концов, Резник вряд ли встречался с дамами от сохи или ткацкого станка, которые с семи до пяти торчат на работе. Вполне может так случиться, что кто-нибудь из первой тройки еще нежится в постели.

Повезло ему три раза из трех: Ольга, Марина-2 и Светлана оказались дома, в течение ближайшего часа никуда не собирались и после не очень долгих уговоров согласились его принять.

Марина-2 встретила Беднякова в халатике, едва прикрывавшем ее прелести. Была она чуть ниже участкового, стройная, очень хорошенькая и без малейших следов грима, лет, пожалуй, восемнадцати – двадцати, но белая чалма на голове, сооруженная из махрового полотенца (барышня, очевидно, принимала ванну?), не позволяла определить цвет и длину волос. Конечно, Бедняков мог строить догадки: голубоглазая с бледной кожей и светлыми ресницами девушка вряд ли натуральная брюнетка, но она вполне может оказаться рыжей или темно-русой или вовсе лысой, говорят, сейчас это модно. Короче, нужно было убедиться на все сто процентов, но прямо с порога попросить ее снять полотенце Бедняков постеснялся – рано или поздно сама это сделает.

– Завтракать будете? – осведомилась Марина и, не дожидаясь ответа, удалилась на кухню, откуда пахло чем-то жареным.

Вообще-то завтракал Бедняков шесть с половиной часов назад, так что подкрепиться было самое время. Когда же Бедняков узрел шикарный пышный омлет с луком, ветчиной, сыром, болгарским сладким перцем и помидорами, голод решительно задвинул на второй план все остальные чувства, включая чувство долга. Тут же сами собой нашлись и оправдания: во-первых, Марина (то есть Марина-2!) еще не попала в список подозреваемых, так что порция омлета не может быть квалифицирована как взятка с целью подкупа должностного лица, а во-вторых, если она сама съест всю сковородку, ее фигуре будет нанесен непоправимый ущерб.

Не уступая участковому в скорости, Марина-2 поглощала свою половину и прямо с набитым ртом рассказывала о Резнике.

– Он был такой прикольный, все время стеснялся и краснел. Но ничего, веселый, анекдоты любил рассказывать еврейские из новых, такие немножко сюровские. Хотите, расскажу? Мойша спрашивает: «Сарочка, а что, Абрам умер?» – «Умер». – «То-то я смотрю, его хоронят». – Марина расхохоталась так, что даже закашлялась. – А в принципе мы только раза три встретились… Ну, может, четыре, а потом как-то разбежались.

– Вы все время говорите «был». Вы уже знаете, что он умер?

– Нет, а он умер?

– Да.

Марина снова расхохоталась и в ответ на недоуменный взгляд объяснила:

– Анекдот в тему пошел. А «был» потому, что у меня он был, или у нас с ним было, если хотите, было и прошло, как не было.

Вот и все. И больше никаких эмоций.

Вслед за омлетом последовали тосты с маслом и клубничным джемом и кофе.

– Когда вы видели Резника в последний раз?

– Весной, да, на Восьмое марта, я затащила его к нашим в общагу, погудели, и с тех пор он не появлялся.

– В общагу?

– Ага, я учусь в МАИ.

– А сегодня что, выходной?

– Сегодня меня сломало, но на четвертую пару пойду. Кстати, мне пора собираться.

Тут пришла очередь поперхнуться Беднякову – Марина сбросила полотенце, и Бедняков увидел длинные, почти до талии, очень светлые волосы, еще влажные после мытья. Решив, что Бедняков глотнул слишком горячего кофе, хозяйка рассказала еще один анекдот из репертуара Резника:

– «Мойша, зачем ты пьешь так много такого горячего чая?! У тебя лопнет мочевой пузырь, и ты ошпаришь ноги!» – И тут же сама решила: – Нет, это не очень смешно.

– Марина, а что вы делали вечером шестнадцатого мая? – поинтересовался Бедняков, размышляя, задержать ее прямо сейчас или проверить остальных по списку.

– Не помню, – ответила она совершенно спокойно, даже не удивившись, с какой стати Бедняков задает ей подобные вопросы. Потом она притащила фен, и они некоторое время молчали. Сухими ее волосы оказались еще более светлыми, с натуральным,

чуть золотистым отливом.

Решив проверить все до конца, Бедняков закатил глаза и принялся усердно мять пальцами виски. Когда Марина наконец заметила эти недвусмысленные действия, Бедняков сказал, что, очевидно, перепил кофе и у него подскочило давление. Она по собственной инициативе предложила порыться в ящиках комода, где ее мама, «ипохондрик по призванию», держит свои лекарства.

Пока Марина переодевалась в спальне, Бедняков обследовал этот филиал аптеки, но, к сожалению, ничего крепче аспирина не нашел – Маринина мама оказалась приверженкой гомеопатии и народной медицины. Однако отсутствие клофелина на видном месте еще ничего не доказывало.

Против Марины-2 в списке Бедняков поставил жирную галочку, к которой, подумав, пририсовал лапки и клюв.

Особа, прибегнувшая к клофелину, представлялась ему в двух ипостасях: либо она глупа и, испугавшись, сбежит, спрячется, скроется, исчезнет, либо она абсолютно уверена в своей неуловимости, а значит, опять же глупа. Марина-2 могла относиться ко второй категории.

На нее Бедняков потратил целых пятьдесят пять минут и очень надеялся, что не зря. Сегодня ему определенно везло. И если удача не повернется спиной, все остальные пассии Резника окажутся маленькими пухленькими брюнетками с большими носами и аллергией на парики.

Светлана предложила ему бутерброды с медом и чай. Которые Бедняков, конечно, съел, но без всякого аппетита, ибо – черт возьми! – Светлана тоже была блондинкой. Постарше Марины-2, поспокойней, но с теми же параметрами: 175-90–60-90, плюс длинные, чуть золотистые волосы, правда уложенные в большую ракушку на затылке.

Резника она вспомнила с трудом, только после того как Бедняков очень подробно его описал. Встречались они, оказывается, всего лишь однажды: она была в ресторане с подругой, он пригласил ее потанцевать, потом проводил со всеми вытекающими последствиями… То есть подробно она программу его пребывания не расписывала, но Бедняков прочел между строк, вернее, услышал в паузах. Потом он обещал позвонить, но не позвонил.

На квартире у него не была, даже не знает, где это. В последний, впрочем он же и первый, раз виделись они в конце февраля – начале марта. Герой-любовник показался ей застенчивым, робким и постоянно путал право-лево, что ее очень раздражало (очевидно, в постели).

Чем занималась 16-го вечером, Светлана тоже не ответила, но сразу сообразила, к чему Бедняков клонит, и высказала не лишенное здравого смысла предположение, что у Резника женщин было много. В общем, комедию с головной болью Бедняков ломать не стал, и не только потому, что чашкой чаю сложно вызвать приступ гипертонии. В конце концов, и честный человек может хранить дома баночку клофелина.

Денис Грязнов

Грязнов-младший чувствовал свою ответственность за ужасный ляп, в результате которого его сотрудники начистили физиономии двоим сотрудникам ФСБ. Конечно, формальные оправдания этому были, но все же двое частных лиц (а точнее, даже только один) отколошматили двоих фээсбэшников… Такое и в дурном сне присниться не могло.

Так что Денис решил не ограничиться телефонным разговором, а покаянно съездить к дяде. Однако Вячеслав Иванович опередил его и позвонил сам. Удивительно, но он был в хорошем настроении и даже время от времени хихикал. Оказалось, что скандал его ничуть не смущает, а то, что господа чекисты сели в лужу, не могло не радовать.

– Значит, обойдется без последствий? – с огромным облегчением уточнил Денис.

– Все хорошо, что хорошо кончается. Лицензии не отберут, дела заводить не будут. В конце концов, они ведь ничего предосудительного не делали… – И Вячеслав Иванович снова засмеялся.

Тогда Денис сказал:

– Очень рад это слышать. А вообще странное совпадение, тебе не кажется, дядя Слава?

– Ты о чем? О том, что два бывших муровца сделали двоих зеленых гэбэшников? Такое и прежде случалось.

– Я о другом, – терпеливо объяснил Денис. – Почему они открыли свою лавочку в том самом районе, где работал Бедняков? Москва, чай, не деревня. Шансов, что география так совпадет, сам знаешь сколько.

– В таком случае у меня к тебе встречный вопрос. Эта рекламка давно в Интернете вертится?

– Я не знаю, мы ее только сегодня получили. Попробую Макса этой проблемой загрузить, но не уверен, что это можно быстро решить…

Но Макс, слышавший разговор со стороны Дениса, догадался, о чем речь, и тут же сказал:

– Реклама зерен конопли? Я уже проверил. Сделана два месяца назад. Это до нас она только теперь добрела, а так старенькая.

Денис присвистнул и передал дяде слова компьютерщика.

– Вот тебе и ответ, – сказал Грязнов-старший. – Не было счастья, да несчастье помогло. Выходит, еще три месяца назад они открыли эту лавочку в надежде на то, что Толя Бедняков к ним в какую-нибудь пакостную ловушку попадет. Глядишь, пришили бы ему самому торговлю наркотиками, с них станется.

– Но он же не попал, – заметил Денис.

– Точно мы этого пока не знаем. Хотя Звягинцев и уверял тебя, что у Толика никаких контактов с ФСБ по службе не случалось. Но что касается этой истории с коноплей в библиотеке, то мотивация у гэбэшников явно недобрая в отношении местных ментов. А это о многом говорит. Да и два месяца назад известный тебе генерал еще в седле был.

– А ведь верно…

– Ладно, я подумаю, что с этим делать, а ты продолжай свои поиски.

– Какие поиски?

– Ну не знаю, ты же вечно кого-то ищешь. Звягинцева нашел?

– Нет.

– А Гордеева?

– Тоже, – покаялся Денис.

– Вот видишь. Значит, продолжай. И кстати, ты мужикам своим – Щербаку с Агеевым, – тут Вячеслав Иванович снова хихикнул, – ты им премию, что ли, какую-нибудь выпиши…

Звонок снова вырвал его из какого-то сонного полузабытья, что ли… На этот раз он видел что-то бессюжетное, цветное, кажется, это было небо, да, точно, небо меняло цвет, было безоблачным, прозрачно-голубым, почти белым, потом темнело, набухало, от синего до серого, а потом вдруг вообще стало фантастически-зеленым, ну а красному цвету Денис даже и не удивился. И тут зазвонил телефон.

Не успел Денис толком понять, откуда на небе телефон, как его рука уже рефлекторно схватила трубку. Знакомый голос сказал:

– Это Чаплин.

– Как у вас дела? – обрадовался Денис, делая Максу страшные глаза. (Он задремал, положив голову на стол, и теперь на щеке его отпечатались грани карандаша, который просунул коварный Макс.) Компьютерщик заерзал в своем кресле и включился в дело.

– Дела у меня как у картошки, – пожаловался Чаплин. – Если зимой не сожрут, то весной точно посадят.

– Смешно.

– Нет.

– Ладно, – согласился Денис. – Мне все равно. Что вы хотите?

– У вас есть ответ на мой вопрос?

– Какой вопрос?

– Про бумажки разного цвета.

– А-а… Э-э-э… Я, видите ли, не думал, что это еще актуально.

– Можете не сомневаться.

– Но я не совсем понял, смысл в том, что вы как-то незаметно заглядываете в конверты, или нет?

– Я же сказал, могу вообще их не вскрывать. Просто напряженно смотрю на конверты и так и эдак – с разных сторон, и, хотя бумага плотная и непрозрачная, я все равно угадываю, где какая бумажка лежит. Как я это делаю?

Денис вынужден был признать:

– Понятия не имею.

– Очень жаль, – высокомерно сказал Чаплин и положил трубку.

– Вот скотина, – с чувством сказал Денис и повернулся к Максу с немым вопросом.

Тот развел руками. Опять ничего не вышло.

– Что ты думаешь по этому поводу?

– А что мне думать-то? – риторически вопросил Макс. – Каждый раз, когда мы делаем все, что в наших силах, мы не трудимся. Труд – лишь средство, приводящее к этим мгновениям.

– Где это ты такого набрался?

– У Ницше.

– Тогда я умолкаю, – вздохнул Денис.

– Мое дело маленькое, знай дави себе на клавиши.

– На клавиши, – механически повторил Денис. – На клавиши, значит, да… Макс, как ты думаешь, у известных иллюзионистов есть свои сайты в сети?

– Конечно, – кивнул Макс. – Скажем, у Дэвида Копперфильда – наверняка.

– К черту Копперфильда, – нетерпеливо отбросил Денис. – Нужно найти объяснение фокуса с цветными бумажками. – Копперфильд своих секретов не раскрывает.

Макс задумался, потом снова повернулся к дисплею…

Через полтора часа информатор позвонил в третий раз.

В трубке было молчание. Денис понимал, что это глупо, но отчего-то оно показалось ему знакомым. Может быть, специфический фон?

– Это… Чаплин? – осторожно сказал Денис. – Да.

– Зачем звоните?

– Соскучился. Ну так как, вы отгадали?

– Есть одна идея, – подмигивая Максу, сказал Денис. – Нужно все цветные листки, принимающие участие в опыте, снабдить разными запахами, например надушить различными парфюмами. А потом непосредственно во время фокуса, изображая, что напрягаешь зрение, на самом деле напрягать обоняние. – Пока Макс искал в Интернете разгадку фокуса, Денис ненароком или от отчаяния разгадал ее сам..

– Браво, – сказал Чаплин.

Денис вздохнул с облегчением. И тут же в трубке раздались короткие гудки.

– Денис, не швыряй телефон! – закричал Макс.

Денис ехал на северо-запад, хотя и сам точно не знал куда. Время от времени ему звонили и сообщали, где и куда свернуть. Выехав из Москвы, он продолжил свой путь, который с того момента, как он пересек кольцевую автодорогу, длился еще не менее часа вперед и более полутора – назад. Денис ехал на встречу с человеком, о котором уже не знал что и думать. К чему такие предосторожности, в самом деле? Что этот Чаплин о себе возомнил?

Видимо, многое, потому что сам Чаплин вообще Денису больше не звонил. Вместо него на связь выходила какая-то женщина и рекомендовала выполнять очередные инструкции. Засечь звонки Макс так и не смог, по-видимому, те, кто звонил в «Глорию», пользовались какой-то мощной блокирующей системой.

… Когда Денис проехал Чашниково и приближался к поселку Дуракино, ему предложили развернуться в сторону Химок. Денис мысленно выругался, но последовал рекомендации. Когда он добрался до Химок, ему позвонили в очередной раз и сообщили, чтобы он проезжал дальше, то есть возвращался в Москву. Денис так и сделал. Миновал первый магазин «Икеа», потом спустя десять минут – Бусиново, кстати, один из микрорайонов, входящих в Западное Дегунино. С Ленинградского шоссе ему порекомендовали снова съехать на кольцевую и сделать небольшой круг. В результате всех этих перемещений Денис медленно, но верно приближался к центру города, точнее, к западной его части. В какой-то момент Денис оказался возле Киевского вокзала. Он вспомнил, что, по мнению Макса, Чаплин звонил ему из этого района. Ну и что? Следующая инструкция предложила продолжить движение в сторону «Мосфильма», и дальше Денис действовал, уже особенно не удивляясь, не рефлексируя и не задумываясь.

Все эти регулярные звонки свидетельствовали о том, что за ним пристально следят. Где-то в этом бурном потоке машин скрывался прилежный наблюдатель.

Как всякий опытный водитель, Денис знал, что чем ближе к центру, тем меньше заправок на дороге и соответственно тем дороже на них бензин. Но желающих заправиться обычно меньше не становится. Сегодня же все было не так. Средняя цена 92-го бензина взлетела до тринадцати рублей, а ведь еще совсем недавно за эти же деньги продавали 95-й. Буквально за две недели на разных заправках цены выросли от пятидесяти копеек до рубля за литр!

Денис включил радио и дождался информационного выпуска. Разумеется, такой экстраординарной новости, как резкое повышение цен на бензин, никто не смог обойти. Все возмущались и гадали, что бы это могло значить. А в студию весьма уважаемой радиостанции «Эхо столицы» пригласили известного политического аналитика Очубеева, который недвусмысленно высказался, что такая неприятная метаморфоза – однозначно дело рук крупных олигархов, государство же тут ни при чем.

– Ну а кого же конкретно вы имеете в виду? – допытывался ведущий.

– Да сами небось знаете наших нефтяных магнатов, – усмехнулся аналитик. – Клеонского, конечно. В первую очередь – его.

– Но зачем ему это надо? – поразился ведущий.

– А вот давайте изловим его и спросим, – на полном серьезе предложил Очубеев. – Отзовитесь, господин Клеонский, дайте ответ!..

Очубеев и радиожурналист немного помолчали, как бы ожидая реакции Клеонского.

– Ну что, не дает ответа? – иронично вопросил Очубеев.

– Не дает, – согласился радиожурналист. – Прямо как Русь – птица-тройка, сама не понимающая, куда несется!

И оба засмеялись, довольные своей культурной эрудицией.

На проходной «Мосфильма» Денис спросил пропуск на свое имя. Пропуск оказался выписан от съемочной группы фильма «Семеро смелых» – на «Г-на Грязнова и его машину». Денис въехал на территорию «Мосфильма» и притормозил, ожидая дальнейших указаний. Они не заставили себя ждать – телефон зазвонил, и все тот же женский голос сказал неприветливо:

– Ну что же вы остановились? У вас в пропуске что написано?

И Денис отправился разыскивать павильон, где работала группа «Семеро смелых».

На съемочной площадке было почти пусто. Несколько человек дремали в креслах, еще двое пили кофе. Денис, памятуя слова Чаплина о снегоходе, ожидал увидеть какие-то чудеса, но ничуть не бывало. В центре павильона в окружении юпитеров стояла хорошо укрепленная палатка… Съемочная аппаратура была зачехлена. Денис подумал, что в эпоху компьютерных технологий, наверно, нет смысла в июне ездить за снегом туда, где по-настоящему холодно, если его можно… просто дорисовать. Или нет?

– Здравствуйте, а где здесь каскадеры? – спросил Денис.

– Да вон! – Ему показали в глубь павильона, оттуда из-за высокого, пятиметрового, заграждения доносился шум какого-то станка или двигателя.

Денис обогнул заграждение и увидел двоих мужчин, склонившихся над каким-то шумящим агрегатом. Агрегат искрил. Один из них что-то сказал, а второй не расслышал, и первый повторил уже громче:

– Масло надо менять!

Тогда второй заорал:

– Степаныч! Мешаешь движок слушать! Заткнись лучше, а то щас лицо погну!

Такого двигателя Денис никогда не видел. Но он подошел и сказал со знанием дела (а что было терять?):

– Снегоход барахлит?

Изумление изобразилось только на лице одного, второй же оставался невозмутим. Он снял очки-консервы как у автогонщика и спросил:

– Что ты тут забыл?

– Чаплин с вами работает?

– А ты кто такой? – поинтересовался каскадер.

– Так… Один человек. Гомо сапиенс.

– Точно сапиенс?

– Стараюсь…

Каскадер придирчиво осмотрел Дениса со всех сторон и остался не слишком доволен. Впрочем, он, кажется, был из породы тех, кто всегда и всем недоволен.

– Ты на машине?

– При чем тут это? – Денис сообразил, что пропуск, наверно, неспроста был выписан и на его машину.

– Пешком долго идти. Если на машине, то пошли, покажу дорогу.

Они отправились к джипу, но Денис все оглядывался. Он понимал, что управлять погодой во время съемок невозможно. Тем более ни в Арктику, ни в Антарктику никто не поехал. Но неужели все делается с помощью компьютерных технологий? Это ведь безумно дорогое удовольствие.

– Можно у вас спросить…

– Я ничего ни о чем не знаю, – жестко перебил каскадер. Чем-то он неуловимо был похож на Чаплина. – Тебе все без меня расскажут.

– Я не о том. Я о кино. Просто интересно, как вы управляете погодой?

– В смысле?

– Скажем, нужен сильный ветер. Используете вентиляторы?

– Ну. – Его провожатый был немногословен. Денис понял, чем он был похож на Чаплина – гибкой манерой движения.

– А клубящийся туман? Наверно, из смеси дыма и сухого льда?

– Ну.

– А дождь, как правило из поливальных установок, прикрепленных над съемочной площадкой?

– Ну.

– Выходит, я и сам все знаю, подумал Денис, но ошибся, поскольку тут наконец последовало подробное объяснение:

– Воду иногда смешивают с молоком, чтобы ее потом было отчетливо видно на экране.

– Ну а снег? Снег в июне? На компьютере?

– Как же, держи карман шире. Пусть Спилберг с ним корячится. Снег делаем из полистирола. Бывает еще смесь из белого песка, мела и кристаллов растворимого стекла.

– То есть это все может кто угодно сделать? – несколько ошарашено спросил Денис. Таинство Великого немого немного померкло перед пытливым умом детектива.

И здесь в этом вопросе была поставлена жирная точка.