Текст книги "Врата"

Автор книги: Фрэнсис Пол Вилсон (Уилсон)

сообщить о нарушении

Текущая страница: 19 (всего у книги 23 страниц)

13

Семели брела по тропинке между пальмами, задыхаясь от боли, обливаясь потом. Остановилась, приникла к ветвистому стволу бамии, переводя дух.

Снова старуха... мешает... встает на пути...

Она сильнее. Просто махнула рукой, приказала пчелам и Доре убраться – и все. Власть Семели отключилась, как свет. Воцарилась полная тьма. Очнувшись при почти уже севшем солнце, она лежала плашмя на спине, с раковинами не на глазах, а в руках.

Старуху надо остановить. Но как? Как бороться с подобной силой?

Откуда эта старуха взялась? Кто она такая, чтобы защититься от Доры и тучи пчел – не только защититься, но и отдавать им приказы?

Возможно, ее нельзя трогать. Возможно, она неподвластна Семели.

Семели добралась до берега лагуны, где на палубе «Плавучего Быка» сидел Люк.

Он печально взглянул на нее:

– Плохая новость... Дьявол умер.

На нее волной нахлынуло горе. Чувствуя слабость, она опустилась на землю, прижавшись спиной к пальме.

Бедный Дьявол... это ее вина... если бы...

Нет, постой. Это дело рук старой ведьмы и ее собаки. Они убили Дьявола.

Она заскрежетала зубами. Должен быть способ до нее добраться.

Семели посмотрела налево, на дыру, где в сгущавшихся сумерках начинали мерцать огни. Поднявшись на ноги, отправилась туда. Остановилась на краю, улеглась на живот, свесив голову вниз. Смотрела в сиявшую глубь, стараясь вспомнить, что там еще было. Ничего не вспоминалось.

Она оставила попытки, поднялась на ноги, и ее осенило. Раковины оставались в руках – почему бы и нет? Семели прижала их к глазам. Они на мгновение закрыли свет, потом она вдруг опять увидела огни. Только выглядели они иначе.

Тут она поняла, что смотрит на огни сверху и изнутри. Изнутри какого-то существа, его глазами. Оглянувшись, увидела крылья, челюсти, зубы – множество длинных острых зубов.

В голову закралась такая чудесная мысль, что Семели громко расхохоталась.

14

– Все-таки надо вызвать «скорую помощь», – твердил отец.

Джек покачал головой, трясясь под покрывалом:

– Папа, все будет в порядке. Не надо никаких врачей.

Пока, по крайней мере.

Он сидел на диване, дрожа, хотя был закутан темно-синим шерстяным одеялом. Почти сплошь искусанная кожа смазана густой розовой цинковой мазью, внутрь принят купленный отцом в городе бенадрил. Несчетные укусы зудели, горели, все тело болело. Лихорадка и дрожь начались приблизительно через час после атаки. Вероятно, реакция на пчелиный яд в организме. Гриппозное состояние.

Хотя бы не тошнит. Желудок бурчит, но удерживает апельсиновый сок, бесконечно вливаемый папой.

Джек научил его разбирать и чистить «глок». Вот в чем достоинство пластиковых деталей. Без ружейного масла для немногочисленных металлических частей вполне годится состав «три-в-одном».

Том метался между сыном и телевизором, где показывали сделанные со спутника снимки урагана «Элвис», который, набирая скорость и силу, двигался к югу через Мексиканский залив. Его перевели во вторую категорию, ожидая, что завтра он обрушится на Южную Флориду и острова, после чего проследует к Кубе.

– Надо позвонить в полицию.

Вечно он собирается звонить в полицию.

– И что ты скажешь? Что какая-то женщина из Глейдс наслала на меня рой пчел и двуглавую черепаху? На тебя сразу напялят смирительную рубашку.

– Надо же что-то делать! Нельзя просто сидеть, подставляясь ей под руку!

– Сейчас, пап, ничего не могу придумать.

Джек неуверенно встал на ноги и поплелся в гостевую спальню.

Вечером он собирался допрашивать Аню. Дал ей слишком много воли, позволил слишком долго уклоняться от ответов на вопросы. Хотел, глядя прямо в глаза, точно выяснить, кто она такая, каким образом не пускает на свою территорию гигантских аллигаторов, пчел и москитов, заставляя их убираться по своему приказу. Эти вопросы нельзя оставлять без ответа.

Теперь планы переменились. Самочувствие жуткое. Вряд ли он чувствовал бы себя много хуже, если бы сидел в момент столкновения на капоте папиной машины.

– Пожалуй, пойду лягу. А ты тем временем не делай того, чего мне не хотелось бы.

– Отлично, прекрасно, – кивнул Том с язвительной ноткой, – если б я знал, чего тебе не хочется.

– Ну, во-первых, не хочется выходить нынче из дому. А вот эту вот штуку, – Джек указал на заново собранный «глок», лежавший на странице местной газеты «Экспресс», – хочется держать под рукой. До утра попрощаемся.

15

Джек проснулся, обливаясь потом, сбросил покрывало, сел, стянул с себя сорочку.

Который час? Дисплей электронных часов смотрел в другую сторону. Свет не проникал сквозь шторы. Он погладил больное распухшее плечо. Господи, адская боль.

Откинувшись на спину и натянув покрывало, услышал визгливый, почти истерический собачий лай, который мог издавать только Ирвинг. Интересно, что его взволновало? Конечно, малыш вполне способен за себя постоять – стоит лишь вспомнить, как он обошелся с огромным чудовищем-аллигатором, – однако понапрасну пес лаять не станет.

Джек приготовился встать и взглянуть, но тут лай прекратился. Больше Ирвинга ничто не тревожило.

Он закрыл глаза и снова заснул.

Воскресенье

1

Я должен возвращаться в Нью-Йорк, думал Джек.

Не потому, что соскучился по Джиа и Вики, а потому, что в нынешнее воскресенье вместо того, чтобы смотреть, как «Джетс» лупит «Долфин» на стадионе «Джайантс», он сидит рядом с папой перед погодным каналом.

Проблема в том, что канал зачаровывает.

Смотреть страшно.

Задержавшись, можно пристраститься, подобно всем прочим в округе.

Нынешнее увлечение объяснялось тем фактом, что погода играет практически личную роль: на сцену выходит ураган «Элвис», объявляя о себе порывами ветра и проливным дождем вокруг домика.

Следившие за «Элвисом» спутники показали, как ночью он резко свернул на восток и ракетой направился к Эверглейдс. Эпицентр в данный момент располагается на западном побережье Южной Флориды. «Элвис» – не чудовищный, а небольшой крепкий шторм с устойчивыми ветрами скоростью 120 миль в час, находящийся в данный момент по соседству, – заработал третью категорию. На десять тысяч островов, где в они ни были, проливаются бесконечные ливни. Буря явно очень дождливая, и все радостно ждут дождей в Эверглейдс.

Сколько можно смотреть на одни и те же диаграммы, слушать одни и те же сообщения?

Джиа наверняка тоже смотрит погодный канал. По телефону велела ему сидеть дома. Джек оценил заботу, хоть и сам не собирался высовываться. Не стал рассказывать про пчел. До сих пор распухшая кожа еще зудит, болит, впрочем, конечно, легче, чем вчера вечером.

Он собрался попросить папу переключиться на полминуточки – ни секундой больше, боже сохрани, – справиться, с каким счетом сыграли «Джетс», но раздался лихорадочный стук в дверь. Отец, оторвавшись от телевизора, направился к дверям, а Джек сунул «глок» под диванную подушку.

– Пап, давай лучше я посмотрю.

Оба подойти не успели – дверь открылась. Джек вскинул пистолет, прицелившись в стоявшую в проеме фигуру, держа палец на спуске, и узнал Карла.

– Скорей! – крикнул тот, стоя на ветру, разметавшем страницы воскресной газеты. На нем было промокшее темно-зеленое пончо, из правого рукава торчала отвертка, в левой руке хозяйственная пластиковая сумка. – Вы только посмотрите!

– На что? – спросил Том.

– На дом мисс Манди! Сплошной разгром!

Садовник повернулся и побежал, Джек, выскочив под проливной дождь и ветер, рывком обогнал его. От внезапного воспоминания о ночном лае Ирвинга по груди пробежали тревожные ледяные мурашки. Тем более при взгляде на дверь.

Ох, проклятье!

Жалюзи взломаны, серые замшелые планки дребезжат в раме. Деревянная дверь за ними распахнута.

– Аня! – крикнул он, прорвавшись сквозь остатки жалюзи в дом.

И замер на пороге, отец наткнулся на него, толкнул вперед и охнул:

– О господи боже мой!

– Я же вам говорил, – пробормотал Карл. – Говорил!

Дом полностью разгромлен, иначе не скажешь. Мебель опрокинута, ковер сдернут, растения с корнями выдраны из горшков, все листья до последнего сорваны со сломанных веток.

Джек заставил себя шагнуть вперед, окликая Аню, заглядывая в обе спальни, в кухонный чулан. Обнаружил мокрое темно-красное пятно и что-то вроде оторванного пальца на полу.

Опустился на колени, приглядываясь. Нечто вроде пальца, покрытого светлой шерстью.

Что это?..

Вдруг он понял: хвост Ирвинга.

Господи Иисусе, кровь... Ирвинг погиб, без сомнения, защищая Аню. На него медленно нахлынула волна отчаяния. Кто мог убить сверхъестественно живучую собачонку? Кто-то покрупнее и посильнее гигантского аллигатора... Кто? Где все остальное?

На полу что-то блеснуло. Джек наклонился к трем стеклянным осколкам. Оглянулся – окна целы. Наверно, стеклянная безделушка упала с полки и разбилась.

Поднимаясь на ноги, он заметил, что все осколки одинаковые. Каждый длиной приблизительно в полтора дюйма, одинаковой формы, заостренные от широкой нижней грани. Он поднял один, повертел на свету. Края закругленные, гладкие. Похоже на какой-нибудь клык. У кого же бывают стеклянные зубы?

Дотронулся кончиком пальца до острия, оно вонзилось в кожу, как птичий клюв в воду.

Проклятье! Хотел было бросить осколок, потом передумал. Может, сначала удастся выяснить, что это такое.

Джек выпрямился, оторвал кусок бумажного полотенца, висевшего на боковой стенке буфета, замотал кровоточивший палец.

Оглянулся на отца и Карла, стоявших в дверях:

– Что здесь за чертовщина творилась?

Отец ответил недоумевающим взглядом, Карл взмахнул пластиковым пакетом:

– Все тут!

– Что?

– Все, что было. Снято на камеру. В основном.

2

– Я нынче утром торопился, – рассказывал Карл, – просто сунул камеру в сумку, пока не вернулся домой. И то совсем не сразу включил.

Они спешили к отцовскому дому, чтобы просмотреть запись.

– Не сразу?

– Ну да. Зачем, думаю. До сих пор ничего не видел, наверняка и теперь не увижу. Так она и лежала до начала матча с «Долфин». Потом я ее взял, смотрю – батарейка совсем разрядилась. Такого еще не бывало. Ну, я ее сменил и решил посмотреть.

– Что за камера? – спросил отец.

Джек кратко рассказал о попытках доктора Денгрова застать Аню за поливкой двора.

– Денгров, – проворчал Том. – В гольф играет, мошенничает, а травку спрыскивать Бог не велит. Настоящий осел.

Джек открыл двухдюймовый экран и нажал кнопку пуска. Том пристроился у него за плечом, за ним Карл. На экране возникли зеленые, черные полосы, которые быстро выровнялись, слились в знакомые очертания стены дома Ани, растений, погремушек, фигур на газоне. По лужайке замелькали ноги. Еще и еще.

– Звука нет? – спросил отец.

– Если подключить к телевизору, будет. Хотите?..

– Потом, если понадобится, – сказал Джек. До смерти не хотелось вновь слышать визгливый ночной лай. – Давайте сначала посмотрим.

Карл ткнул пальцем в экранчик:

– Вот они! Видите?

Джек видел. На краю Аниного газона неровным полукругом стояла толпа. На лица падал свет из передних окон. В желудке у него екнуло, когда он узнал Люка, Корли, пару других членов клана. Похоже, явилась вся шайка.

– Все, кроме Семели, – заметил Карл. – Нигде ее не вижу.

Джек пристально вглядывался в экран. Лучше бы подключить к телевизору. Даже если бы резкость пропала, лица было бы лучше видно. Выражения не разобрать, одни ухмылки. Поведение, впрочем, понятно: беспокойное, суетливое, все стремятся подойти ближе, но опасаются, как бы их не увидели.

Он ждал, что будет дальше, искал и не находил Семели. Белые волосы проглядеть невозможно. Зачем явились парни? Что они имеют против...

Ну конечно. Пес прогрыз бок огромному безобразному аллигатору. И вчерашние пчелы... Аня их прогнала. Да, понятно, у Семели вырос зуб на Аню.

Как же она ее достала, если Аня серьезно обещала, что здесь ничто на свете никому не причинит вреда?

Видно, ошиблась. Как-то они добрались до нее... и до бедного крошки Ирвинга. Как удалось Семели...

– Вон! – воскликнул Карл. – Видите?

– Нет. – Джек отвлекся на размышления. – Что?

– Что-то вижу, – пробормотал Том, – да не разберу.

Джек нашел кнопку обратной перемотки, снова увидел Люка и стоявших полукругом мужчин перед домом. Камера не смотрела на парадную дверь, однако они таращили на нее глаза, словно в створке работала стриптизерша. Потом оттуда вылетело что-то огромное, длиной не меньше двух футов, пронеслось у них над головами. Парни испуганно присели, прикрылись. А когда все исчезло, клан ожил. Люк махнул рукой, вся компания ринулась к дому.

Члены клана опять появились через добрых пять – семь минут, неся что-то. Что именно – не разобрать в суете. Нечего разбирать, и без того известно.

– Они взяли Аню.

– Сукины дети! – Том выпрямился и шагнул к телефону. – Звоню в полицию.

Джек схватил его за руку:

– Обожди секундочку. Хочу еще раз посмотреть, подключу к телевизору.

– Подключай, пока я позвоню...

– Постой. Дай взглянуть, прежде чем обращаться к официальным властям.

Отец неохотно послушался, ворча насчет пустой траты времени, пока сын подключал видеокамеру.

– Пап, это было, как минимум, двенадцать часов назад, может, больше. Лишние десять минут не имеют значения.

Он подсоединил провода, включил запись. Телевизионный экран в сотню раз увеличил картинку, и звук появился, послышалось дребезжание безделушек на лужайке, лай Ирвинга, визгливые вопли ворвавшихся в дом членов клана. Через пару минут они выскочили оттуда. Джек держал палец на кнопке «стоп».

– Есть! – воскликнул он, приникая к экрану. – Что за дьявольщина?..

На экране стремительно мелькали полосы, однако виднелись пять силуэтов вместо трех при первом просмотре. Два добавочных были дальше от камеры и хуже освещены. Три передних, слегка искривленных, отражали свет наподобие раковины, и поэтому очертания их расплывались.

– Прямо летучие крабы какие-то, – заметил Карл.

Неплохое замечание, признал Джек. Но крабы не летают, так что же это, господи помилуй?

Шея у него окостенела.

Здесь ничто на свете никому не причинит вреда.

А вдруг эти летучие крабы не с этого света? Вдруг они из Иного? Семели спускалась в дыру – может быть, там узнала, что способна командовать существами, живущими в Глейдс?

Он вытащил из кармана джинсов завернутый в бумажное полотенце осколок.

– Что это у тебя там? – спросил отец.

– Пока точно не знаю. – Он показал осколок. – Осторожно, острый. Видел когда-нибудь что-то подобное?

– Я видел, – заявил Карл. – Точно такой же торчал в двери мисс Манди. Я подумал, простое стекло.

Том взял осколок, повертел на свету.

– Похоже на какой-нибудь клык.

– Стеклянный зуб! – рассмеялся Карл. – Чудеса!

Отец взял пивную бутылку, из которой прихлебывал, слушая бесконечные прогнозы погоды, поднес к ней осколок, царапнул со слабым скрипом.

– Это не стекло, – нахмурился он. – Гораздо тверже. Так царапает только алмаз.

– Если это зуб, – заключил Джек, – значит, на Аню напало существо с алмазными зубами.

Все минуту молчали, потом он вновь включил камеру. Снова что-то полетело, клан ворвался в дом, вышел... Джек то и дело останавливал изображение, но так и не смог разглядеть, что мужчины несут. Наверняка Аню.

Живую или мертвую?

Запись кончилась, отец взмахнул руками:

– Ладно. Пора набрать 911.

– Не трудись, пап.

– Почему, ради всего святого?

Джек вытащил из кобуры «глок», проверил магазин – полный.

– Потому что я ее найду, и пусть лучше никто не попадается мне на пути.

3

Том только таращил на сына глаза, чувствуя, что из разгромленного дома Ани вышел не тот Джек, что вошел. А теперь он тем более переменился. Светло-карие глаза окаменели, Джек словно исчез из комнаты, оставаясь в ней только телом.

– Найдешь? Ты с ума сошел? Мы справились с двумя членами клана, контролируя ситуацию и застав их врасплох. Теперь дело другое. Нельзя же идти туда одному и...

– Он пойдет не один, – сказал Карл. – А со мной.

Том заметил, как холодный взгляд Джека на миг потеплел при отважном заявлении простака садовника. Хорошо бы сын так посмотрел на него.

– Ты не обязан, Карл, – сказал Джек.

– Обязан. Она добрая леди. Многие надо мной потешаются, кое-кто прогоняет, а она мне всегда улыбается, угощает в жару лимонадом, конфетами и всякое такое. Родная мать никогда так не делала. Кроме того, клан права не имеет причинять ей вред. Семели рехнулась, совсем ненормальная вылезла из дыры с огнями. Просто страх. Кто знает, что она задумала против мисс Манди? Надо ее спасать.

– Для чего у нас тогда полиция? – вскричал Том.

Он подавлял желание встрять и объявить, что тоже пойдет. Они с Аней крепко дружили, у него кровь стыла в жилах при мысли, что она в руках у болотных ублюдков. Но именно ради теплого чувства к ней надо остановить безумие. Гангстерские планы Джека могут ввергнуть Аню в серьезную опасность. Даже привести к убийству.

– Если вас вдруг не заметят дозорные, – добавил он, – надвигается ураган третьей категории.

– Как раз поэтому надо решать проблему самим, – возразил Джек. – Куда ты хочешь звонить? В местную полицию? Сейчас весь департамент, каждый коп к югу от Майами готовятся к урагану. Они заняты эвакуацией, подготовкой убежищ, предупреждением мародерства. Ты же знаешь правила. Поиски пропавшего человека будут отложены до конца урагана. Черт возьми, мы даже точно не можем заявить, что ее похитили.

– А видеозапись...

– Произведет колоссальное впечатление. Неужели ты думаешь, будто куча копов будет рыскать по Эверглейдс в лодках в эпицентре урагана, отыскивая лесистый пригорок?

Том – исключительно про себя – вынужден был признать, что в этом сомневается, однако ни при каких обстоятельствах не хотел, чтобы Джек отправлялся туда, даже с Карлом, от которого не много проку.

– Карл, – Джек кивнул на торчавшую из рукава садовника отвертку, – окажи услугу, сними со стены в ванной аптечку.

Карл удивленно взглянул на него – что за прихоть? – кивнул, пожав плечами:

– Хорошо.

– Аптечку? – переспросил Том. – Зачем?

Джек повернулся, пошел к чулану в коридоре.

– Слушай, папа, – он встал на колени, роясь в ящике с инструментами, – я точно не знаю, но, по-моему, похищение Ани как-то связано с огнями. Огни светят всего пару дней. Нынче ночью или ранним утром исчезнут на следующие полгода.

– Какие огни?

– Ох, ну да, я забыл. – Он вытащил из ящика торцевой гаечный ключ, пошел к кухонному столу. – Ты про них ничего не знаешь.

– Не расскажешь ли? – Том пошел за ним следом. – И зачем тебе гаечный ключ?

– Увидишь. Забудем пока об огнях. Суть в том, что, когда они погаснут, Семели с компанией не нужна будет больше лагуна. Они сегодня уйдут с болота.

– И Аню с собой заберут?

Джек бросил на него окаменевший взгляд, нагнулся над столом, начал откручивать гайки опорного целика.

– Сомневаюсь. Не забывай – ее пес прогрыз бок мутанта-аллигатора. Боюсь, они ее ему скормят... если уже не скормили.

У Тома подкосились колени.

– Быть не может...

– Ну, будем надеяться.

– Эй! – крикнул Карл из ванной. – Аптечка всего на одном шурупе сидит, и тот вкручен только наполовину.

– Знаю, – крикнул Джек в ответ. – Выкручивай.

На одном шурупе? Том прогнал вопросы об аптечке, занятый мыслями об Ане.

– Надо звонить в полицию... в береговую охрану... в Управление Национального парка...

Джек поднял над столом голову, укоризненно на него глядя.

– Она верный друг, папа. Лучшего у тебя не бывало. Я перед ней в долгу.

– За что?

– За то, что ты жив.

– Как это?

– Это Аня звонила в полицию за двадцать минут до несчастного случая.

– Такой же бред, как поход в бурю. Она тебе сама сказала?

– Нет. Но я в этом ничуточки не сомневаюсь. Она все знает, пап. Сейчас ей нужна помощь. Когда друг нуждается в помощи, никого звать не надо. Ты сам должен помочь.

Его слова задели глубокую струну в душе Тома. Да, он это уяснил, усвоил... Но откуда Джек знает?

Тем не менее нельзя уступать, нельзя в ураган отпускать его одного против двадцати.

– Где это написано?

Джек поднялся на ноги, постучал себя пальцем по лбу:

– Здесь. Прямо здесь.

Да, действительно... Впрочем, не только там.

Том ткнул пальцем в грудь сына над сердцем:

– И здесь.

– И здесь тоже, – кивнул Джек.

Они стояли, глядя друг на друга. Том вдруг вернулся в Корею. Закон морских пехотинцев – никого не бросать. По крайней мере, тех, кто дышит. Мертвых порой приходится оставлять, а живых – никогда. Обязательно возвращаешься за контуженым, раненым, неспособным самостоятельно передвигаться.

Никого другого не зовешь, лучше тебя никто не сделает. Ты – американский морской пехотинец, самый крутой на свете сукин сын. Не сможешь выполнить долг чести – никто больше не сможет.

Получив кусок шрапнели в живот на Чосоне, он сообщил по рации о ранении, зная, что ребята охотно придут на подмогу, но помня, что в размазанном в дерьмо 5-м полку никого не осталось. Черт возьми, с наступлением темноты трое вылезли и утащили его.

– Помоги-ка снять крышку, – попросил Джек.

– Это еще зачем?

– Помоги.

Он ухватился с одной стороны, сын с другой, подняли крышку стола, сдвинули, сняли и прислонили к буфету. Джек сунул руку в пустое пространство, вытащил черный пластиковый мешок, высыпал на стол громыхавшее содержимое.

– Что за чертовщина? Откуда тут это?

– Я спрятал. Признаюсь, одному дьявольски тяжело было справиться.

– Да что там у тебя?

Джек выложил на кухонный стол кусок металла размером с кулак. Том схватил его, рассмотрел – гладкий железный мячик вроде теннисного с предохранительным кольцом сверху, – и сердце дало сбой.

– Граната?

– М-67. Заказал, чтоб прислали десяток после встречи с аллигатором.

– Прислали? Никогда не видел... – Тут его осенило. – С игрушками, да?

– Правильно, – коротко бросил Джек. – А еще...

– Эй! – крикнул из ванной Карл. – Тут в стене автомат!

– Что?

Автомат? В стене? Том направился в ванную, но Джек поспел первым. Карл снял со стены аптечку, обнажив неотделанную обшивку стены с торчавшим внизу на пару дюймов краем пустой железной трубки. Вороненая трубка смахивала на водопроводную, пока Том, приглядевшись, не распознал знакомое оружие.

Джек вытащил автомат, отдал Карлу. На черной полимерной поверхности слабо отразился свет лампочки на потолке.

– Стрелять умеешь?

– Шутишь? – рассмеялся садовник. – Пока не получил тут работу, жил рыбалкой, охотой, а то помер бы с голоду. – Он взял оружие, взвесил в руке. – Только такого никогда раньше не видел.

Том тоже.

– "Бенелли".

– Красивый, – признал Карл. – Люблю каучуковые рукоятки.

– Справишься?

– Конечно. Я же говорю...

– Я имею в виду, – Джек взглянул на его правый рукав, – если надо перезарядить или еще что-нибудь?

– Вполне справлюсь.

– Замечательно. Прости, папа, – он протиснулся мимо отца в комнату, – через минуту вернусь.

Не сказав больше ни слова, Джек выскочил в бурю, вернулся через две минуты мокрый, с каким-то продолговатым предметом, завернутым в покрывало, которое Том в последний раз видел в ящике для белья. Развернул, вынул другой автомат.

– Этот мне, – сказал он.

Оружие с рифленой рукояткой. Полимерный приклад цвета стандартного зелено-черного камуфляжа.

– Похож на армейский, – заметил Том.

– Точно. «Моссберг-590», предназначен для армии. Очень надежный. – Джек направился в переднюю комнату. – Ну... последнее дело, и можно идти.

Том проследовал за ним в гостевую комнату, где Джек вытащил нижний ящик комода и поставил на пол. Он ошеломленно смотрел, как сын вытаскивает из тайника одну коробку с патронами, другую, третью...

– Господи Иисусе! Ты что, на войну собираешься?

– После встречи с аллигатором подумал, что девятимиллиметровый пистолет не годится, и заказал тяжелую артиллерию.

– Два автомата!

– Ну да. Один дома, другой на всякий случай в машине.

Карл шагнул в дверь с «бенелли» в руках.

– Чем его заряжают?

– Так называемым «патрульным коктейлем». – Джек поднял одну коробку. – Вот наши боеприпасы.

У Тома сжалось сердце. То ли приступ стенокардии, то ли страх перед происходящим – неясно. Он прошел мимо садовника к себе в комнату, взял из шкафа винтовку, вернулся.

– Зачем тебе это? – спросил Джек.

– Ну, раз нельзя отговорить тебя от безумных поступков, я тоже пойду.

– Ни за что!

Том рассердился:

– Разве не ты читал лекцию о спасении друзей, попавших в беду?

– Да, но...

– Разве вы оба бывали в бою? – Он не стал ждать ответа. – А я был. Легко можете растеряться, и я вам понадоблюсь.

– Пап...

Том погрозил сыну пальцем:

– Вообще кто тебе позволил командовать? Если я отпущу тебя, твоя мать никогда не простит. Только вместе.

Джек молча минуту смотрел на него и вздохнул:

– Ладно. – Он взял в руки «моссберг». – Оставь свою древность и возьми вот это.

– Да ведь я к ней привык...

– Папа, там темнота, дождь, ветер и так далее. Будем надеяться, что стрелять не придется, но, если до того дойдет, стрелять будем с близкого расстояния, с двадцати пяти футов, максимум с пятидесяти. Тут не поможет снайперская винтовка.

Том был вынужден признать его правоту и неохотно взял автомат.

– А тебе что останется?

– Гранаты. И еще... – Джек полез под шкаф, достав огромный револьвер, серый, длиной в фут с большим лишком. Одно дуло длиной дюймов десять.

– О господи, – охнул Карл. – Это еще что такое?

– И мне тоже хотелось бы знать, – поддержал его Том.

– "Раджер Супер Редхок-454". Думаю, остановит аллигатора, если тот снова сунется.

– По-моему, и слона остановит, – вставил Карл.

У Тома возникла неприятная мысль.

– Джек... ты, случайно, не член какой-нибудь военизированной бригады правого крыла?

Тот расхохотался:

– Ты имеешь в виду нечто вроде «Поссе Комитатус» или «Арийцев»? Исключено. Я не вхожу ни в какие организации, а если бы и входил, то не в эти.

– Тогда кто ты такой? Какой-нибудь наемник?

– Почему ты спрашиваешь?

– А ты как считаешь? Потому что вижу весь твой арсенал!

Джек огляделся:

– Не такой уж большой.

– Отвечай на вопрос. Ты наемник?

– Если имеется в виду «солдат удачи», то нет. Просто люди меня нанимают... э-э-э... улаживать дела. В этом смысле можно, наверно, назвать меня наемником. Но...

Из телевизора послышался высокий писк. Все поспешили в переднюю комнату. Красный флажок в нижнем углу экрана объявлял, что в Очопи бушует торнадо.

– Где это самое Очопи? – спросил Джек.

– В другом конце штата, – ответил Карл. – За 41-м шоссе.

Джек взглянул на отца:

– Кто желает остаться, сейчас самое время. Не требуется никаких объяснений, не будет никаких вопросов.

– Эй, – ухмыльнулся Карл, – я ведь в трейлер-ном парке живу. Знаешь, как их подметает торнадо? По-моему, в Глейдс мне будет спокойней.

За окнами полыхнула яркая вспышка в сопровождении раската грома.

У Тома екнуло в желудке, но он сказал:

– Пошли.

И помоги нам Бог.