Текст книги "Врата"

Автор книги: Фрэнсис Пол Вилсон (Уилсон)

сообщить о нарушении

Текущая страница: 15 (всего у книги 23 страниц)

– А мне? Что будет, если я повернусь спиной к клану?

– Ничего. Ведь если ты умрешь, то не сможешь найти мою раковину. Правда, ребята? – Семели оглянулась на молчавших членов клана и злобно оскалилась. – Правда? Даже думать не хочется, что будет с тем, кто ему помешает найти нужную вещь.

Мужчины испуганно неуверенно закивали, опуская оружие.

Откуда у нее власть над ними? Чем маленькая хрупкая женщина грозит сильным ребятам?

Набирая в грудь воздуху и надеясь, что не совершает ошибку, Джек направился к каноэ, сунув «глок» в кобуру. Шагнул в воду, столкнул лодку, запрыгнул, двумя рывками запустил мотор и поплыл, чувствуя, как десятки глаз смотрят в спину.

6

– Зачем ты его отпустила? – спросил Люк.

Семели стояла на берегу, глядя на уплывавшего Джека, который повернул каноэ налево и скрылся за поворотом.

– Я уже объяснила зачем.

– Ты ему веришь?

В тоне сквозила сильная злость. Ясно – парень ревнует, однако и гордость его пострадала под дулом пистолета.

– Да, верю.

Почему-то чувствуется, что Джек не знал о существовании другой раковины, пока не увидел оставшуюся.

– Ты глупо поступила, Семели. Мы сами могли найти раковину.

– Да? Где? И как? Нельзя же идти в больницу расспрашивать, когда меня там вообще не должно было быть. Ему, кроме того, удобнее обыскать дом отца.

– Сами могли попробовать. А теперь никогда уже не увидим ни его, ни твоей раковины.

– В любом случае... его увидим.

– Почему?

– Ты же слышал – он обещал вернуть домой Карла. Если найдет раковину, приедет, обменяет. Даже если не найдет, все равно приедет за Карлом. Вернет его обратно домой любой ценой, всеми силами.

Люк хмыкнул.

– Откуда ты так хорошо его знаешь? Разговаривала всего пару раз.

– Позволь кое-что сказать тебе, Люк. – Семели повернулась к нему. – Он выполняет свои обещания.

Это читалось в глазах особенного мужчины. Когда все пошли на него, в них не было никаких признаков страха, одно упрямство. Храбрость и верность – вот чего ищет в мужчине каждая женщина. Хотя Джек другой женщине не достанется. Будет принадлежать ей, Семели.

Все укладывается на свои места... по плану. Его отец должен был умереть, но остался в живых, и поэтому сын приехал сюда, познакомился с ней, они будут жить вместе. Найденная раковина их еще больше сблизит.

– Кстати, зачем тебе та самая раковина? – проворчал Люк. – Ты и с одной прекрасно обходишься.

– Нет. Совсем другое дело. С одной гораздо труднее управлять животными, видеть дорогу. Мне нужны обе.

– Ладно, ладно. Ты в шутку пообещала оставить старика в покое, правда?

– Неправда. Старика больше трогать не будем.

– Как же...

– Найдется другая жертва.

Джек по какой-то причине винит в несчастном случае с отцом ее и других членов клана. Если старик погибнет, он вопреки судьбе ее бросит. Нет, есть жертва получше, которую необходимо убить.

– Какая? – Люк пристально посмотрел на нее.

– Старуха.

7

Где искать распроклятую раковину? – гадал Джек, мчась в машине к Новейшну.

Семели оказалась права: обратный путь в реальный мир отыскался легко. Он оставил каноэ на берегу у станции проката плоскодонок с воздушным винтом и направился к городу. Тучи не расходились, но не пролили ни капли дождя.

С чего начать? Очевидно, с больницы, хотя папа выписался почти сутки назад. С тех пор палату наверняка вымыли, вычистили, может быть, положили нового пациента. Значит, надо расспрашивать больничных уборщиц.

Джек покачал головой. Будь у него пяток помощников, может быть – может быть, – раковину удалось бы найти. И то сомнительно.

Надо искать сперва в папином доме, потом уж в больнице. Вдруг по счастливой прихоти судьбы найдется. Впрочем, шансы, опять же...

Ладно, можно будет хоть сбросить промокшие мокасины.

Он остановился на красный свет перед шедшим навстречу грузовиком. Не обратил бы на него внимания, если бы не эмблема на дверце кабины. Похожа на черное солнце... или на головку черного цветка.

На левой полосе можно было бы развернуться на сто восемьдесят градусов, а на правой пришлось пилить до разворота через две парковки. Когда Джек повернул на север, грузовик скрылся из вида. Поддерживая максимально возможную в пятничном трафике скорость, он чуть не пропустил его на стоянке у «Бургер-Кинг».

Тормознул рядом, вылез. Машина занимала по диагонали два места на краю стоянки, никому не мешая. Кабина была пуста, мощный дизельный мотор работал. На логотипе точно черное солнце. Под ним надпись: «У. Благден и сыновья, инкорпорейтед».

Джек обошел вокруг грузовика. Черт побери, такая махина вполне способна причинить серьезные повреждения любому автомобилю, даже «гранд-маркизу». Интересно, как выглядит левый передний бампер.

Он пристально рассматривал вмятину в крыле, серебристые царапины на черной поверхности.

– Чем интересуетесь? – проговорил сзади голос.

Джек оглянулся на типичного водителя грузовика – большая ковбойская шляпа, большой живот, большая пряжка на брючном ремне, большие ботинки, – шагавшего к нему с пакетом гамбургеров в одной руке и картонкой с кофе в другой.

– Любуюсь на поцелуй на крыле. – Эвфемизм «поцелуй» означает глубокую вмятину. – Кажется, совсем свежий.

– Точно. Получен ночью в понедельник, когда фургон угнали.

– Угнали? Не шутите? Кто?

Водитель открыл дверцу кабины, положил пакет, кофе и пожал плечами.

– Не знаю, будь я проклят. – Он потер обветренную щеку. – Никогда такого со мной не бывало. Отвез вечером в понедельник первую партию груза, запер машину, отправился спать. Утром встаю – ее нет. Заявил об угоне, копы через пару часов отыскали фургон на стоянке у винного магазина. Я до того обрадовался – даже не представляете, какого дерьма бы накушался, если бы он исчез навсегда, – что вмятину не сразу заметил.

– Полиции сообщили?

– Зачем?

– Возможно, на вашем фургоне был совершен наезд.

Водитель прищурился:

– А ты коп или кто?

– Нет. Заинтересованная сторона. – Водитель вопросительно взглянул на Джека. – Машину моего отца сбили рано утром во вторник.

– Он в порядке?

– Да, к счастью.

– Хорошо. – Шофер полез в кабину. – Некогда мне возиться со следствием. Я не скрываюсь, не уклоняюсь, просто должен работать по графику.

– Слышу, – сказал Джек.

Думал было его задержать, а потом передумал. Если правду говорит – похоже на то, – то зачем? Если не заявлял об угоне, можно звякнуть Эрнандесу, и копы из Новейшна прищучат шофера.

Конечно, он мог сообщить об угоне для отвода глаз, только как-то не верится.

Под крепкий хлопок дверцы грузовика он спросил:

– Что возите?

– Песок.

– Куда?

– В Джерси, на север.

В Джерси? Там полно песку.

– Зачем, черт побери?

Шофер пожал плечами:

– Я не выбираю ни груз, ни работу, вожу туда, куда скажут.

Вспомнились слова Люка о продаже песка из кеноте...

– А где песок берете?

– Везут в лодках откуда-то из болот. Больше ничего не знаю.

Грузовик на первой скорости рванул к выходу со стоянки.

Глядя вслед, Джек запомнил название фирмы: «У. Благден и сыновья». Вернувшись на север, надо будет разведать, что это за компания, на кого работает, зачем возит в Нью-Джерси песок из узловой точки во Флориде... Наверняка не к добру.

Он пошел назад к машине. Теперь хотя бы известно, какой грузовик сбил отцовский «маркиз». Есть уверенная догадка, кто сидел за рулем.

Хотя по-прежнему неизвестно зачем. На этот счет тоже имеется неплохая идея, которую, будем надеяться, нынче удастся проверить.

8

Доехав до Южных Врат, Джек остановился у местного хозяйственного магазина, купил рулон пластыря, звякнул Аните Несбит в полицию. Та быстро навела справки и подтвердила: действительно, утром во вторник было заявлено об угоне грузовика, который вскоре отыскался.

Хорошо, значит, «У. Благден и сыновья» чисты.

Он поставил машину в тупичке и побежал к отцовскому дому.

Папа смотрел телевизор. Классический спортивный канал передавал решающий поединок Борга с Макинроем на Уимблдонском турнире 1980 года. Макинрой вопил во все горло, пропустив пушечный удар.

Том-старший взглянул на грязные мокасины, на мокрые джинсы.

– Где ты был?

– В лодке катался.

– Отправился в лодочную прогулку? Почему не сказал? Я бы...

– Не совсем на прогулку. Слушай, пап, ты не видел в больничной палате маленькую черную раковину?

– Нет, – нахмурился Том. – Когда я мог ее видеть?

– Я нашел ее за день до того, как ты пришел в себя. Черная, продолговатая, с крошечной дырочкой, просверленной в створке.

Пожалуйста, вспомни. Пожалуйста...

Отец покачал головой:

– Очень жаль. Никогда не видел ничего подобного.

Джек подавил стон. Придется отправляться в больницу.

В больницу... Помнится, пока папа выписывался, Аня совала вещи в пластиковую сумку. В машине ее точно нет.

– А где сумка с вещами? Зубная паста, полоскание...

– Ах да. Я ее выбросил.

– Не заметил там раковину?

– Да я, собственно, и не смотрел. Заглянул – все не то, чем я пользуюсь, и поэтому выкинул.

Возможно... возможно... Не хочется расставаться с надеждой.

– Куда? В кухонное ведро?

– Да, сначала. Нынче утром высыпал мусор из кухонного ведра в бак на заднем дворе. А почему ты...

Джек, не выслушав до конца, выскочил, побежал к задней веранде. Зеленый пластмассовый мусорный бак стоял слева на маленькой бетонной плите. Сейчас, на его счастье, окажется, что баки забирают по пятницам и раковина – если она там была – находится на пути к городской свалке.

Нет. Бак был пуст, кроме единственной белой пластиковой сумки. Он ее развязал, покопался, отыскал больничный пакет, открыл рывком, перебрал туалетные принадлежности, молча вознося молитву святому покровителю мусора, чтобы найти раковину, впрочем, видно, без всякого толку...

Добрался до дна, наткнулся на что-то твердое с неровными краями. Вытащил...

...Есть!

Нашел. Теперь Карл вернется домой. Только надо сначала как следует организовать обмен. Джек встряхнул головой. Раковина за человека... необычная сделка.

Семели велела встать у отцовского дома и объявить о находке. Ничего себе. Обещала услышать – возможно, услышит. Кончились времена Фомы неверующего. Все возможно.

– Хорошо, – вслух сказал он, совершая над собой усилие и чувствуя себя идиотом. – Я нашел раковину. Слышишь? Нашел. Давай меняться.

Дальше что? Наверно, надо ждать ответа.

Засовывая в карман раковину и оглядываясь, Джек увидел отца, изумленно смотревшего на него через жалюзи задней веранды. На лице его было такое же озадаченное выражение, как в момент распаковки мягких игрушек от Эйба.

Должно быть, считает сына наркоманом.

– Привет, пап.

– С тобой все в порядке, Джек?

Нет, мысленно признался он. Со мной все не в порядке. Хочется, чтобы когда-нибудь было иначе, но в данный момент...

– Абсолютно.

Отец открыл дверь веранды:

– Сюда иди. Тут ближе.

Джек шагнул к веранде, вновь вспомнив, что сумку собирала Аня. Может быть, знала о раковине?..

Оглянулся на дом, перед которым в шезлонге лежала она.

– Через минуту приду. Поздороваюсь с Аней.

Как только ступил на лужайку, навстречу выбежал Ирвинг, приветственно виляя хвостом, повел его к хозяйке, но он притормозил, видя, что она до пояса голая.

Аня лежала лицом вниз на полотенце в шезлонге в одних зеленовато-желтых бермудских шортах, поджаривая обнаженную спину на дневном солнце. Джек было собрался повернуть назад, но заметил красные пятна на коже, шагнул еще ближе...

...и закусил нижнюю губу. Что-то вроде ожогов... кожа между ними исполосована злобными красными рубцами, будто кто-то прижигал спину сигаретой и хлестал тонким крепким кнутом.

Невозможно уйти. Он стоял и смотрел в благоговейном страхе.

– Карта моих страданий, – проговорила Аня, не глядя на него. – Видишь, что он со мной сделал?

– Кто?

– Противник. Тот Самый.

Ах, Тот Самый... настоящее имя которого ему знать не положено.

– Каким образом? И почему?

– Я объясняла тебе почему. Потому, что стою у него на пути. Каким образом? У него много способов, и все они написаны у меня на спине.

– Но откуда ожоги, рубцы?

– Просто появились, и все. Отмечают его старания уничтожить меня.

Джек затряс головой, чтоб ее прояснить.

– Ничего не пойму. Что он делает, чтобы вас уничтожить?

– Помоги с полотенцем, – велела она. – Завяжи сзади концы.

Он выполнил просьбу, и Аня, прикрытая полотенцем, села.

– Расскажите, пожалуйста.

Она помотала седой головой:

– У тебя своих забот полно. Есть о чем беспокоиться. Кроме того, чем ты можешь помочь? Ничем. Я сама должна справиться.

– Давайте попробуем.

Ему нравится старая леди. Хочется как-нибудь облегчить ее тяготы.

– Все в порядке, Джек. На солнце становится лучше. Лучи не исцеляют, но боль облегчают. – Аня поднялась. – Пойду прилягу.

– Как себя чувствуете?

– Лучше, чем утром, а к вечеру будет совсем хорошо.

– Зайдете выпить попозже? На этот раз у нас.

– Не сегодня, – покачала она головой. – Завтра обязательно.

Джек проследил, как Аня с Ирвингом входит в дом, полный листвы, потом с чувством горечи, злобы, бессилия повернул назад.

9

Посидели с отцом, мусоля вопросы об игрушках и раковине, пока тот не стал клевать носом в шезлонге. Соснуть после еды – величайшее удовольствие в жизни, но сегодня этого себе позволить нельзя. Надо ждать весточки от Семели.

Впрочем, это не единственный пункт в нынешней повестке дня.

Джек зашел в отцовскую комнату, набрал номер офиса Рамсея Уэлдона. Услышал от секретарши, что мистер Уэлдон говорит по другому телефону. Не желаете ли передать что-нибудь?

– Нет. Когда можно перезвонить?

– Ну, приблизительно через полчасика.

Он поблагодарил, положил трубку, направился к машине. Купленная недавно липкая лента лежала на переднем сиденье в белой прозрачной пластиковой упаковке с логотипом хозяйственного магазина. Джек взял ее, сумку и прочее. Захлопывая дверцу, увидел на полу у пассажирского сиденья конверт, поднял, заглянул.

Пятьсот долларов Карла.

Садовник так ему верит, что оставил в машине конверт на хранение. Верит также, что он вернет его домой.

– Я нашел твою чертову раковину, – снова вслух сказал Джек. – Готов меняться.

Посмотрел на часы – больше ждать невозможно – и направился к административному зданию.

На сей раз можно идти открыто, здороваясь с прохожими, не ныряя всякий раз в кусты. У стоянки сердце екнуло – «краун-империала» Уэлдона не видно, – потом отпустило. На отведенном ему месте стоял «де-сото» 1957 года. Неплохие у этого типа машины.

Джек подошел к автомобилю. Четырехдверный, с гладким бирюзовым корпусом, белым верхом и боками, большими хромированными бамперами, колесами с белыми ободками и торчащими клиновидными килевыми ребрами с тремя вертикально расположенными красными подфарниками, которые придавали машине вид космического корабля. Внутри бирюзово-белая обивка, зеркало заднего обзора встроено в панель управления...

Что стряслось с Детройтом или, если на то пошло, с Германией и Японией? Почему они, черт возьми, больше не выпускают такие машины?

Он целую вечность торчал у «де-сото», разглядывая под разными углами, пока не появился Уэлдон, сегодня в светло-бежевом, почти белом шелковом костюме.

– Еще один красавец, мистер Уэлдон.

– Сын Тома, верно? – усмехнулся тот. – Джек.

– Хорошая у вас память.

– А вы отлично разбираетесь в автомобилях. Как ваш отец?

– Превосходно. Вчера домой вернулся.

Щека директора дернулась.

– Правда? А я и не знал. Почему мне никто не сказал?

– По-моему, никто больше не знает. – Джек легонько провел пальцами по правому переднему крылу «де-сото». – Не разрешите немножко проехаться в этой конфетке?

Уэлдон покачал головой:

– Я бы с удовольствием, но должен ехать прямо домой.

Джек открыл дверцу, сел на пассажирское сиденье.

– Годится. Довезите меня до шлагбаума, я оттуда пешком дойду, разомнусь.

Уэлдону это большой радости не доставило, но и особого выбора не было.

Чувствуя себя в машине как в печке, Джек опустил стекло, пока хозяин задом выезжал со стоянки.

– Ход гладкий, – оценил он.

– Подвески «торшн-эйр».

Задавая следующий вопрос, Джек внимательно смотрел на него.

– Вы когда-нибудь слышали о женщине по имени Семели?

Руки стиснули руль так, что побелели костяшки. Правая щека снова дернулась.

– Нет, не помню. Она у нас живет?

– Слишком молодая для Врат. Она живет в Глейдс с компанией ребят очень странного вида. У нее белоснежные волосы. Как увидишь, уже не забудешь. Точно не знаете?

– Вполне уверен.

– Действительно уверены?

– Да! Сколько раз повторять? – Уэлдон затормозил. – Ну, вот и шлагбаум. Надеюсь, вам понравилось...

– Едем дальше.

– Я же сказал, мне надо...

Джек вытащил «глок», положил на колени, нацелив в живот директору.

– Если случайно выстрелить, раны в живот чрезвычайно болезненные. Вспомните «Бешеных псов»[43]43
  «Бешеные псы» – фильм Квентина Тарантино.


[Закрыть].

Поезжайте. Мы еще беседу не закончили. Улыбнитесь и помашите охраннику. Правильно. Теперь... поедем на то место, где с моим отцом произошел несчастный случай.

– Где это? – Уэлдон вспотел по-настоящему.

– Вы не в курсе? На пересечении Пембертон-роуд и Южной дороги.

– Но там нет ничего.

– Знаю.

– Это противозаконно, угон машины, похищение...

– Это настоящее приключение. Успокойтесь, не брыкайтесь, и мы очень приятно проедемся.

– Если вам нужна машина, берите.

– Мне не нужна машина.

– Тогда... зачем вы это делаете?

Джек дал ему повариться в собственном соку, прежде чем ответить.

– Просто хочу спросить, что вам известно о людях, которые умерли в Южных Вратах. – Уэлдон открыл было рот, но он предупредительно махнул рукой. – Не желаю выслушивать дерьмо собачье типа того, будто от стариков больше нечего ждать. Я имею в виду трех человек, одиноких, с отменным здоровьем – по свидетельству вашего доктора, – случайно погибших за последние девять месяцев. С интервалом ровно в три месяца. Вы безусловно их знаете по именам: Адель Боргер, Джозеф Лео, Эдвард Нойснер.

Уэлдон побледнел. Казалось, вот-вот потеряет сознание.

– Конечно, знаю. Ужасная трагедия.

– Мой отец должен был стать четвертым, причем точно по расписанию. Что вам об этом известно, мистер Уэлдон?

– Разумеется, ничего не известно. Откуда?

Это решило дело. Джек оглянулся, других машин не увидел. Место ничем не хуже любого другого.

Он велел остановиться, вышел из машины, заставил директора перебраться на пассажирское сиденье.

– Заложите руки за спину.

– Что в-вы собираетесь делать?

– Я хочу вас связать.

– Нет!

Джек схватил его за длинные темные волосы.

– Слушайте. Можно покончить миром, если будете выполнять мои распоряжения, или силой... Тогда я прострелю вам бедро, колено, еще что-нибудь столь же болезненное и кровоточивое, пока не станете отвечать. Не люблю в крови пачкаться. Предпочитаю чистые легкие способы грязным и кровавым. А вы?

Уэлдон, всхлипнув, заложил руки за спину.

Джек замотал липкой лентой запястья, колени и щиколотки. Сел за руль, тронул с места «де-сото», направился к городу, продолжая допрашивать Уэлдона про троих погибших, отца и Семели. Тот продолжал отпираться. Наконец «де-сото» остановился перед запертыми воротами известнякового карьера.

– Стало быть, – заключил он, – вам ни о чем ничего не известно, так?

– Прошу вас... Правда, поверьте, ничего не знаю.

Джек не поверил.

– Мне это не менее неприятно, чем вам.

С такими словами он разогнал машину и бросил ее на ворота. Под вопль Уэлдона цепь лопнула, а створки распахнулись.

– Бамперы! Хром!

Джек свернул влево на узкую тропку, шедшую вниз под легким уклоном. Слева тянулась грубая известняковая стенка. Ненавидя себя, он с усилием вывернул руль, ободрав левый бок автомобиля о камень.

– Боже мой, нет! – крикнул Уэлдон.

– Очень жаль. – Чистая правда.

Добравшись до дна карьера, Джек не совсем вписался в поворот, грохнув передом в каменный выступ. От удара машина остановилась, директора бросило на приборную доску. Непристегнутый, не имея возможности вытянуть руки, он сильно ударился и отлетел на спинку сиденья.

– Ух ты, – посочувствовал Джек. – Больно, наверно. Хотя это лишь малая доля того, что испытал мой отец, когда на него на Южной дороге налетел грузовик. – Он прищурился. – Поглядим. Левую сторону мы переделали, посмотрим, что можно сделать с правой.

С трудом сохраняя легковесный тон, он подвергал директора тем же страданиям, которым подвергся отец при наезде, сознательно калеча прекрасный классический, ни в чем не повинный автомобиль.

– Нет, прошу вас! – завопил Уэлдон.

Джек прибавил скорости и въехал правым боком в другой выступ. Сосед вновь налетел на приборную доску, и на этот раз головой в ветровое стекло. Обратно свалился не на сиденье, а на пол.

Потом принялся всхлипывать.

– Хорошо, хорошо... Я вам все расскажу, только вы не поверите.

– Попробуйте, – предложил Джек, ставя автоматический пистолет на предохранитель, а машину на ручной тормоз. – Вы даже не представляете, до чего я доверчив.

Уэлдон с трудом взобрался на сиденье. Под свесившимися на лоб волосами набухала сине-черная шишка величиной с гусиное яйцо. Он повернулся спиной, подставил связанные руки.

– Пожалуйста...

Джек вытащил складной нож, разрезал липкую ленту. Открытый нож не спрятал.

– Без глупостей. Говорите.

Директор Южных Врат откинулся на спинку, уткнулся в подголовник затылком, глядя в крышу.

– В прошлом году приблизительно в это же самое время упомянутая вами женщина с белыми волосами, Семели, позвонила мне, наговорила какого-то бреда, потребовала, чтобы Врата принесли Эверглейдс жертвы. Приняв ее за местную сумасшедшую, я спросил какие. Она ответила – человеческие.

Он покосился на Джека. Если ждал потрясения, недоверия, то жестоко ошибся. Собеседник практически ждал чего-то подобного.

– Вы над ней посмеялись?

– Конечно. А вы что бы сделали? Смехотворно. То есть мне тогда так показалось. Она не отступилась, без конца названивала в офис, домой, по сотовому, твердя, что Южные Врата подбираются слишком близко к какой-то лагуне – я до сих пор не знаю к какой, – Эверглейдс сердятся, требуют жертв... Четырех ежегодно. Смешно, да? Тем не менее она меня преследовала, настаивала, чтобы я, глава кооператива, внес предложение... То есть выбрал жертву среди местных жителей, остальное сделает лагуна. Иначе лагуна сама выберет... кого-нибудь из членов моей семьи.

– И вы согласились.

– Нет. По крайней мере, в то время. Как только она пригрозила семье, обратился в полицию. Но слышал лишь голос по телефону, никогда не видел ту женщину, не знал, где она живет... Полицейские только пообещали ее отыскать, регулярно направлять мимо нашего дома патрульные машины...

– Не помогло, как я понимаю.

Уэлдон покачал головой:

– В тот же вечер моего сынишку укусил коричневый паук-отшельник. Его пришлось срочно доставить в больницу. Трехлетний малыш чуть руки не лишился. Прямо в палату Кевина позвонила на сотовый женщина... Поинтересовалась, не передумал ли я после первого предупреждения. Я дал отбой, она перезвонила и спрашивает, не боится ли змей моя дочь. Если нет, то скоро испугается. – Уэлдон растер рукой лицо. – Признаюсь, я перепугался. Непонятно, откуда ей стало известно о паучьем укусе. Не понимаю, как она могла наслать паука, укусившего сына, но по-настоящему перепугался.

Джек не мог его упрекнуть, зная, как сам себя чувствовал, когда что-нибудь грозило Вики.

– Снова пошли в полицию?

– Зачем? Ничего нового не сообщил бы. Взял дело в свои руки. Отправил жену и обоих детей к тестю и теще в Вудсток под Атлантой. Думал, будут в безопасности за сотни миль, в другом городе, в другом штате. – Он тряхнул головой. – В первый же день по приезде Лори щитомордник ужалил, она едва не умерла. Проведя неделю на севере в ожидании, пока дочку выпишут из больницы, я, наконец, вернулся домой – один, потому что не мог даже думать везти их сюда, пока не договорюсь с мерзавкой.

– Очевидно, не добились успеха.

– Хотя очень старался. Вернувшись домой, вижу женщину с белыми волосами, поджидавшую меня на заднем дворе. Она сидела спиной ко мне, закрыв лицо руками, но я мгновенно понял, кто это такая. Схватил револьвер в спальне в ящике комода, направился к ней, собрался застрелить, и застрелил бы, господи помилуй, но, как только прицелился, на меня ринулась туча пчел...

– Ядовитых?

Директор кивнул:

– Они не закусали меня насмерть, облепили лицо и руку с пистолетом... пришлось его бросить.

Тут она оглянулась, я ее впервые увидел. Удивился, какая она молодая. Из-за белых волос думал встретиться со старой ведьмой, а это юная девушка и...

– Недурна собой. Знаю.

– Значит, вы с ней встречались?..

– Поговорим о вас. Что вы сделали?

– Что я мог сделать? Она объявила, что уже нанесла два удара. До сих пор помню ее слова: «Третий прикончит твою жену». Что бы вы на моем месте сделали?

– Мой подход к решению проблем несколько отличается от общепринятого.

– Не знаю, каким образом, но эта женщина командует змеями, насекомыми, птицами, бог знает, чем еще. Понимаете мое положение?

Джек задумчиво смотрел на Уэлдона. Безусловно, он оказался перед ужасающим выбором: принеси в жертву чужого или лишись члена семьи. Ситуация головоломная, хоть и не безнадежная.

– Я понимаю, что члены семьи для мужчины дороже чужих. К сожалению, это вполне объяснимо. Но когда одним из тех самых чужих оказывается мой родной отец, у нас возникает проблема. – Джек сунул нож в лицо Уэлдону, сдержав руку в дюйме от носа. – Которая осложняется тем, что вы чертовски удачно воспользовались возможностью с легкостью заработать лишние баксы.

– Ничего подобного!

Директор шарахнулся, прижался спиной к дверце, когда острие ножа коснулось кончика носа.

– Не время врать, приятель. – Джек изо всех сил сдерживал кипевшую ярость. – Я бы еще мог смириться, если бы ты выбирал самых слабых, которых ждет смерть со дня на день. А ты вместо этого предпочитал не просто здоровых, но и одиноких, выставляя дома на продажу на годы, на десятки лет раньше естественной смерти хозяев.

– Нет!..

– Да! – прошипел он сквозь зубы. – Да, сукин сын! Смерть людей принесла тебе прибыль! И одним из них должен был стать мой отец!

Лицо Уэлдона сморщилось, глаза крепко зажмурились, он заплакал.

– Виноват... виноват...

– Трое невинных людей мертвы, мой отец лежал в коме, а тебе сказать больше нечего? – Бросить бы нож и придушить его. – Вылезай!

Директор взглянул на него:

– Что?..

– Вылезай, гад. Ну, быстро, пока я тебя не зарезал!

Тот начал нашаривать ручку дверцы, открыл, Джек размахнулся и сильно пнул его правой ногой.

– Пошел!

Он рухнул на спину в известняковую пыль. Не потрудившись закрыть дверцу, Джек сорвал «де-сото» с места, дал газ, с визгом развернулся, нацелился на вскочившего Уэлдона, успевшего метнуться в сторону. Ради темного желания сбить, может быть, даже убить его не стоит трудиться. Вылетел на шоссе по пологой дороге, зная, что Уэлдон не пойдет в полицию, побоится привлечь нежелательное внимание к смертям во Вратах. Пускай сам домой добирается.

Проезжая мимо трейлерного парка, импульсивно свернул, заметил годившуюся только в металлолом машину Карла рядом с поросшим плесенью трейлером, вылез, толкнул дверцу – заперто. Поднял крышку мусорного бака у лесенки, увидел пакеты из-под бутербродов. Оглядевшись, вытащил бумажник. Поскольку поблизости никого не было, открыл замок с язычком кредиткой «Мастер-кард».

Вошел, закрыл за собой дверцу, глядя по сторонам. Сам не знал, зачем пришел. Просто хочется знать побольше о Карле.

Кондиционер выключен, в трейлере слабо пахнет остатками еды и потом. Слева кухня, ванная, спальня, справа гостиная. На кухонном столе аккуратно сложены в коробочку разрозненные останки Большеротого окуня Билли, поющей рыбы. Удивительная чистота и порядок. Парень действительно любит свой маленький трейлер.

В гостиной телевизор с хорошим экраном, как минимум, двадцать семь дюймов – можно сказать, панорамный. Рядом обшарпанный шезлонг, на сиденье раскрыта толстая программа на сентябрь с пометками желтой ручкой. Интересно, что он смотрит. «Выживание», «Фактор страха», «Дискавери», «Вокруг света», «Большой брат»... жизнь из вторых рук.

Впрочем, кажется, его это устраивает.

Джек передернулся. Ночной кошмар...

О самом садовнике ничто в трейлере не говорило. Ни семейных фотографий, никаких свидетельств прошлого. Видно, не хочет помнить о прошлом.

Он вышел, запер дверцу трейлера, направился к Вратам. Свернул с дороги, поставил машину в деревьях у ограды рядом с другими следами шин. Протер рулевое колесо, приборную доску, дверцы, оконные ручки, пошел вдоль ограды.

Просто. Слишком просто. Члены клана Семели вполне могли сделать то же самое со своим пикапом.

Семели... Направляясь к отцовскому дому, Джек по-всякому прокручивал в голове проблему, отыскивая решение.

С Уэлдоном он согласен в одном: девушка каким-то образом управляет живыми болотными тварями. Как – неизвестно, но можно поклясться, что дело не обходится без узловой точки в лагуне. При ее содействии Семели открыто совершает идеальные убийства – жертвоприношения, которых она требовала от Уэлдона, – и никто даже не подозревает, что несчастные случаи продиктованы человеческой волей. Нет вопросов – нашествие тараканов пальметт, нападение аллигатора – ее рук дело.

Одно ясно: ее надо остановить. Способ можно потом придумать. Надо сначала вернуть Карла в трейлер... домой.