Текст книги "Гибель Атлантиды (Неоспоримые свидетельства падения и гибели легендарной цивилизации)"

Автор книги: Фрэнк Джозеф

Упоминания о небесной катастрофе у Платона

За тысячи лет до того как ученые XX в. начали признавать возможность существования Атлантиды и ее гибели из-за действия каких-то космических сил, мифы планеты красочно отразили посланную небесами катастрофу – настолько опустошительную, что ее последствия почувствовали во всех частях планеты. Этот общий мифологический сюжет является, без сомнения, уникальным, и его с трудом можно отделить от нескольких сотен других известных легенд о потопе. У большинства из них есть (общая для всех этих мифов) центральная часть истории, связанная с непосредственной причиной потопа. Воссозданию и разбору всех этих преданий потребовалось бы посвятить целую книгу. Для целей же нашего исследования подробно изложены лишь выборочные примеры, взятые из легенд разных стран и народов, находящихся под впечатлением этой катастрофы, и позволяющие бросить мимолетный взгляд в прошлое.

Внеземная причина потопа упоминается в незаконченном диалоге Платона «Критий», послужившем главным источником информации о затонувшей цивилизации. Последний абзац из этого диалога звучит следующим образом:

«И вот Зевс, бог богов, блюдущий законы, хорошо умея усматривать то, о чем мы говорили, помыслил о славном роде, впавшем в столь жалкую развращенность, и решил наложить на него кару, дабы он, отрезвев от беды, научился благообразию. Поэтому он созвал всех богов в славнейшую из обителей, утвержденную в средоточии мира, из которой можно лицезреть все причастное рождению, и обратился к собравшимся с такими словами…» (перев. С.С. Аверинцева).

Рассказ обрывается как раз на том месте, где должна быть провозглашена судьба Атлантиды. Но появление Зевса – Громовержца в этот важнейший момент может означать, что природа катастрофы, которая должна последовать, будет иметь внеземное, небесное происхождение. И из фраз, которые использует Платон, становится ясно, что Зевс имеет в виду свое личное участие в наказании атлантов (…решил наложить на него кару…). Если бы бог не был «кровно» заинтересован в их наказании, он просто послал бы кого-нибудь из олимпийцев выполнить его волю. Атлантида была сметена морем, но довершили уничтожение бог моря Посейдон и Зевс – владыка небес. То, что Платон включил в свой рассказ Зевса как инициатора катастрофы, может означать только одно: под источником бедствия он понимал некую космическую силу.

Овидий, великий римский поэт, чувствовал обязанность завершить рассказ Платона (используя латинские имена «Юпитер» и «Нептун» вместо «Зевс» и «Посейдон»).

 
«Третьим за теми двумя век меди явился на смену;
Духом суровей он был, склонней к ужасающим браням, —
Но не преступный еще. Последний же был – из железа,
Худшей руды, и в него ворвалось, нимало не медля,
Все нечестивое. Стыд убежал, и правда, и верность;
И на их место тотчас появились обманы, коварство;
Козни, насилье пришли и проклятая жажда наживы.
…
Это Сатурний-отец[31]31
  Сатурний-отец – Юпитер.


[Закрыть] увидал с высокой твердыни
И застонал…
Сильным в душе запылав и достойным Юпитера гневом,
Созвал богов на совет…
…
„Должен смертный я род погубить. Клянусь реками
Ада, что под землей протекают по роще стигийской, —
Было испытано все. Но неизлечимую язву
Следует срезать мечом, чтобы здравую часть не задело“.
…
Только лишь сжал он рукой пространства нависшие тучи,
Треск раздался, и дожди, дотоль запертые, излились.
…
Не удовольствован гнев Юпитера – небом; лазурный
Брат[32]32
  Лазурный брат – Нептун.


[Закрыть] помогает ему, посылая воды на помощь.
Реки созвал, и, когда под кров своего господина
Боги речные вошли, – „Прибегать к увещаниям долгим
Незачем мне, – говорит. – Свою всю силу излейте!
Надобно так. Отворите дома, отодвиньте преграды
И отпустите тотчас всем вашим потокам поводья“.
Так приказал. И они родниками расширяют истоки
И, устремляясь к морям, в необузданном катятся беге.
Сам он трезубцем своим о землю ударил. Она же
Дрогнула вся и воде на свободу открыла дорогу.
И по широким полям, разливаясь, несутся потоки;
Вместе с хлебами несут деревья, людей и животных,
Тащат дома и все, что в домах, со святынями вместе.
Ежель остался дом, устоял пред такою бедою
Неповрежденный, то все ж он затоплен водою высокой,
И уже скрыты от глаз погруженные доверху башни.
Суша и море слились, и различья меж ними не стало.
Все было – море одно, и не было брега у моря.
Кто перебрался на холм, кто в лодке сидит крутобокой
И загребает веслом, где сам обрабатывал пашню.
…
Там, где недавно траву щипали поджарые козы,
Расположили свои неуклюжие туши тюлени,
И в изумленье глядят на рощи, грады и зданья
Девы Нереевы[33]33
  Девы Нереевы – Нереиды, морские божества, дочери старца Нерея.


[Закрыть].
В лес заплывают дельфины…
…
Долго земли проискав, куда опуститься могла бы,
Падает в море, кружа с изнемогшими крыльями птица.
Залиты были холмы своевольем безмерной пучины, —
В самые маковки гор морской прибой ударяет.
Гибнет в воде большинство; а немногих, водой пощаженных.
При недостатке во всем, продолжительный голод смиряет».
 

Овидий. Метаморфозы

Овидий предпочел использовать некоторые особенности обличительной риторики «Крития», включая упоминание о развращенности человечества как нравственное обоснование катастрофы. Показательно участие в наказании того морского бога, который и создал Атлантиду, – ведь именно Нептуну (или Посейдону) был посвящен главный храм этого государства! Мощный удар трезубцем, от которого задрожала земля, есть, несомненно, поэтическая аналогия возникновения сейсмической активности. Однако небесная роль в этом катаклизме остается за богом-громовержцем, гнев которого «не удовольствован небом».

Греческая мемориальная церемония, посвященная затонувшей Атлантиде

Есть и другие мифологические герои, которые упоминаются в рассказе Платона. В диалоге «Тимей» он писал:

«Однажды вознамерившись перевести разговор на старые предания, он (Солон) попробовал рассказать им (египетским жрецам) наши мифы о древнейших событиях – о Форонее[34]34
  Фороней – в греческой мифологии сын бога реки Инаха и нимфы Мелии, первый человек, живший в Пелопоннесе, царь, научивший людей жить сообществами и пользоваться ремеслами. – Прим. перев.


[Закрыть], почитаемом за первого человека, о Ниобе[35]35
  В греческой мифологии дочь Тантала, жена царя Фив Амфиона, по преданию окаменела от горя, когда все ее дети погибли. – Прим. перев.


[Закрыть] и о том, как Девкалион и Пирра[36]36
  Девкалион – в греческой мифологии прародитель людей, сын Прометея, муж Пирры – дочери Эпиметея и Пандоры. Когда Зевс решил уничтожить всех людей и наслать на них потоп, Девкалион и его жена Пирра были единственными праведниками, которым царь богов разрешил спастись. По совету Прометея Девкалион построил большой ковчег, на котором он и Пирра спаслись во время девятидневного потопа, уничтожившего все человечество. – Прим. перев.


[Закрыть] пережили потоп».

Упоминаемая здесь Ниоба была внучкой Атланта и, соответственно, принадлежала к царствующей семье Атлантиды. После потопа она превратилась в камень и скрылась под водой навеки.

До своего трагического превращения Ниоба стала матерью 12 (или 20, в зависимости от мифа) детей, в том числе уже упоминавшегося Форонея. Двое сыновей Форонея поведали о культуре Атлантиды жителям Эгеи. Старший, Пеласг, дал свое имя народу пеласгов[37]37
  Древнейшего населения Греции. – Прим. перев.


[Закрыть] или, как иначе их называли греки, «Людям моря», основавшим первую цивилизацию на Пелопоннесе. Его младший брат, Кар, высадился на западном берегу полуострова Малая Азия и сделался там предводителем и родоначальником других «морских людей», народа кариан. Это название связано с Атлантидой. Кариатида – излюбленная архитектурная деталь при строительстве дворцов и храмов: стоящая женская фигура, поддерживающая опорную балку, которая обычно символизирует небо. Подобно тому, как статуя поддерживает здание, так Аталант, как известно, поддерживал небеса.

Историческую реальность существования как пеласгов, так и кариан подтверждают египетские записи, относящиеся к 20-й династии, в которых говорится о морских людях Эгеи, а также современные археологи, которые считают пеласгов микенцами эпохи бронзового века или их прямыми предками[38]38
  Микенцы – в строгом смысле слова обитатели Микен, но название подразумевает также народ позднебронзового века, населявший восточную и южную Грецию и сопредельные районы, имевшие ту же культуру и язык. Самоназвание этого народа – ахейцы, их достижения зафиксированы в легендах классического периода. Предки микенцев, по-видимому, появляются в Греции около 2000 г. до н. э., с ними распространяется минойская керамика, а также индоевропейский язык. Микенская цивилизация возникает около XVI в. до н. э., обогатившись многими признаками материальной культуры минойцев. – Прим. перев.


[Закрыть]. Возвращаясь к Форонею, отметим, что Солон называет его «первым человеком», так как он был первым смертным царем, правившим после потопа, который, согласно греческому мифу, последовал тотчас после ужасного пожара в небе.

Девкалион и Пирра, муж и жена, упоминаются в «Диалогах» как люди, спасшиеся после все того же потопа. Конечно, большинство академических ученых признают эту историю всего лишь сказкой. Однако древние греки так не считали. Празднуя чудесное спасение Девкалиона и Пирры, афиняне ежегодно проводили трехдневный фестиваль Анфистерии (названный так по наименованию месяца «Анфистерии»: конец февраля – начало марта), когда это событие случилось. Девкалиона и Пирру чествовали 13 анфистерия, в пятницу. Не ясно лишь, какое именно событие произошло в этот день: прибытие этой пары в Грецию или же сам потоп. Не отсюда ли пошло наше суеверие по поводу 13 числа, совпадающего с пятницей? Так или иначе, Анфистерия хранит историческую информацию о великом потопе.

Важной частью этого празднования являлось жертвование муки и меда, которые вбрасывались в трещину, образовавшуюся в результате землетрясений. Этот аспект церемонии представляется особенно тесно связанным с Атлантидой. Казалось бы, зачем включать нечто подобное в церемонию празднества, связанного с потопом?

Миф о Фаэтоне

Греческий миф как на причину Великого потопа указывает на Фаэтона, легендарную личность, упоминаемую в диалоге «Тимей». Он сын бога Гелиоса, который каждый день на солнечной колеснице пересекает небосвод. Словно подросток, потребовавший ключи от отцовской машины, Фаэтон заставил своего упирающегося отца передать ему вожжи и на рассвете отправился в путь по небосводу. Однако вскоре потерял контроль над упряжкой огненных лошадей. Они понесли его среди созвездий, а затем повернули к Земле, сжигая дотла леса и города. Земля, все человечество и даже небеса были напуганы, предчувствуя всеобщую гибель, когда обезумевшие кони понесли колесницу снова вверх, а затем на всей скорости ринулись опять вниз к нашей многострадальное планете.

Вняв отчаянной мольбе Геи, матери-богини Земли, Зевс метнул молнию в несущуюся колесницу. Освободившись от тяжести возницы и повозки, лошади примчались в конюшню на западе небосвода, а Фаэтон, весь в огне, начал падать на Землю. Его длинные горящие волосы превратились в потоки огня. Вожжи развалившейся колесницы, словно огненный шлейф, тянулись за ним. И все это рухнуло в море, вызвав всемирный потоп, который охватил большую часть планеты и погасил пожар, который разжег юный Фаэтон своей безумной скачкой.

Не кто иной, как гениальный Гете, был, возможно, первым человеком, который написал в 1821 г. о том, что этот древний миф рассказывает о природном катаклизме. Но с тех пор как египетский верховный жрец был упомянут в Платоновом повествовании об Атлантиде, все ученые полагают, что история о Фаэтоне – это мифический рассказ о комете, столкнувшейся с Землей. Вот слова жреца из диалога «Тимей»:

«Уже были и еще будут многократные и различные случаи погибели других людей. И притом самые страшные – из-за огня и воды. А другие, менее значительные, – из-за тысяч других бедствий. Отсюда и распространенное у вас сказание о Фаэтоне, сыне Гелиоса, который будто бы некогда запряг отцовскую колесницу, но не смог отправить ее по отцовскому пути, а потому спалил все на Земле и сам погиб, испепеленный молнией. Положим, у этого сказания облик мифа, но в нем содержится и правда: в самом деле, тела, вращающиеся по небосводу вокруг Земли, отклоняются от своих путей, и потому через известные промежутки времени все на Земле гибнет от великого пожара».

То, что Платон предпослал эти слова о Фаэтоне рассказу об Атлантиде, явно означает, что он намеревался описать небесную причину гибели Атлантиды, но, к сожалению, не успел этого сделать.

Сияющий

Не вызывает сомнений, что легенда о Фаэтоне в действительности является мифологизированным рассказом об имевшем место космическом происшествии. В бесчисленных древних легендах кометы почти всегда описываются как «волосатые» или «длинноволосые», что сразу же напоминает о горящих волосах падающего на землю сына Гелиоса. «Фаэтон» – означает «сияющий» или «пламенеющая звезда». Его история обычно приводится в поздней римской редакции, согласно которой он падает в реку Эридан, которую, в свою очередь, принято в наше время отождествлять с рекой По, впадающей в Адриатическое море. Однако «Эриданус» означает «великая река», что часто связывали со словом «Океанус», т. е. «великая река», которая опоясывает земной шар.

Ранняя версия мифа определяет место падения Фаэтона как море возле западных берегов Эфиопии, как раз по соседству с Атлантидой. (Вплоть до I века до н. э. название Эфиопия относилось ко всему атлантическому берегу Северной Африки). Еще в начале господства Великой Римской империи, когда римские путешественники приезжали в Египет, их ошибочно уверяли, что огромная статуя Аменхотепа III в Фивах изображает Мемнона, короля Эфиопии. Этот конфуз оказался возможен отчасти из-за совпадений имен Египетского и Эфиопского правителей. Мемнон был предводителем 10 тыс. эфиопов, которые приплыли издалека, с запада, собираясь принять участие в Троянской войне на стороне троянцев.

Согласно поэту Квинту Смирнскому[39]39
  IV в. н. э. Написал компилятивную поэму «Продолжение Гомера», текст которой не сохранился, но известен по более поздним пересказам. – Прим. перев.


[Закрыть], он рассказывал своему дяде Приаму, как «лилиеподобные Геспериды провожали его в дальний путь через океан».

Геспериды были дочерьми Атланта, охранявшими священный сад своего отца на острове в западном море. После гибели Мемнона другие дочери Атланта, Плеяды, оплакивали его смерть. Самые близкие к Мемнону офицеры носили атлантические имена: Алкиной и Клейдон. Первый из них носил то же имя, что и последний монарх Атлантиды в «Одиссее» Гомера. Имя второго – мужская версия имени Клейто, смертной женщины, которая, как писал Платон в диалоге «Критий», положила начало королевскому роду атлантов. Ясно, что Мемнон был лидером сил, прибывших из Атлантиды, чтобы сражаться на стороне троянцев. Их определение как эфиопов пошло от греческой транслитерации их древнего имени, возможно, близкой к «At-iops». Эта замена оригинала имеет явную связь с Атлантидой, и не только филологическую. Вольный перевод может звучать, как «Змеи Ата» или «Гора змей», – сочетание слов, соответствующее изображению группы воинов.

С возрождением королевства Мавритания, находящегося на современной территории Марокко, «Эфиопия» была «передвинута» на ее современную территорию, между Суданом и Сомали. По ранней версии мифа о Фаэтоне, который был рассказан Гесиодом[40]40
  Древнегреческий поэт. В поэме «Теогония» (т. е. родословная богов) систематизировал греческие мифы. – Прим. перев.


[Закрыть] в VIII в. до н. э., когда Эфиопией называли земли на атлантическом побережье Северной Африки. Греческие исследователи, без сомнения, записали миф в гораздо более поздней версии, но безусловно важно здесь то, что последний акт развернувшейся трагедии происходит в Атлантическом океане. Даже в поздней версии, записанной в дни заката Великой Римской империи, римские ученые отождествляли Эфиопию с современной территорией Марокко. Историк начала III в. н. э. Марцелл написал хроники, дошедшие до наших дней не полностью. Он рассказывал о важных событиях, имевших место недалеко от Мавритании, у побережья Северо-Западной Африки, ниже Геркулесовых столпов, где находилось государство, пользующееся покровительством Рима.

Его работа, озаглавленная «История Эфиопии», описывала коренных жителей Тенерифе, одного из крупных Канарских островов. Он писал, что эти люди сохранили воспоминания, переданные им от предков с острова Атлантида, который был огромным и в течение долгого времени имел власть над всеми островами в Атлантическом океане. Здесь говорится не только о том, что «Эфиопия» находится в Атлантическом океане, но есть прямая ссылка на Атлантиду. Можно сделать вывод, что Атлантида называлась «Эфиопией» (по-английски Ethiopia) и несколько веков спустя после ее гибели. Слово Aithi-ops («сожженные лица») относилось не к неграм Восточной Африки, а, возможно, напоминало о катастрофе, постигшей атлантов, выживших после сильнейшего извержения вулкана. Плиний Старший не оставил в этом никаких сомнений, утверждая, что Эфиопией прежде называли Атлантиду.

Завеса из пепла

Доверяя древним томам, тогда еще в целости и сохранности находившимся в Александрийской библиотеке, Овидий рассказывал в своих «Метаморфозах» о том, как в великой жалости и скорби спрятал лицо отец Фаэтона, и в тот день земля не видела солнца. После трагедии Гелиос накинул на лицо грязный покров. Так в поэтической форме описано явление, известное всем вулканологам и климатологам. В результате сильного извержения вулкана или падения метеорита в воздухе оказывается так много пепла, что яркость солнечного света полностью гасится и солнце кажется «грязным». Овидий рассказывает, как плачет Гея: «Так много пепла в моих глазах и на моем лице!» Он также пишет, что когда Юпитер вознамерился покарать греховное человечество, то решил послать «огонь с неба», но испугался, что сама земля погибнет в огне, и изменил намерение, «…кару иную избрал – человеческий род под водою вздумал сгубить». Овидий, несомненно, изображает гибель Атлантиды, что подтверждает упоминаемое им имя царя, давшего Атлантиде название. Он пишет, что сам Атлант с трудом удерживает на своих плечах пылающее небо. Великие города погибают вместе со всеми своими укреплениями, и пламя превращает целые народы в пепел.

Катаклизм

Нонн, греческий поэт V в., писал, что Зевс швырнул мировой пожар в титанов (в Атланта и его братьев), которые, в конце концов, были повержены не без помощи потопа и сосланы в Тартар. Лукреций, римский поэт и философ 1 в. до н. э., писал о потопе, который возник как следствие гибели Фаэтона: «Воды, согласно легенде, поднялись выше гор и затопили города». Но описание Гесиода больше напоминает описание катаклизма: «Дающая жизнь Земля рушилась вся в огне. Все вокруг кипело и бурлило, когда хлынул океан. Мир и небеса слились воедино в смертельном объятии. И вся Земля была брошена в хаос, в то время как небеса с высоты обрушились вниз».

Весьма показательно, что наше слово «катаклизм» происходит от греческого «катаклизмос», только применяется оно избирательно – для описания не всякой катастрофы, а лишь потопа или наводнения. Так же и слово disaster (бедствие, несчастье) происходит от греческого слова, означающего в переводе «звезда зла». Так нельзя ли саму терминологию использовать при обсуждении судьбы Атлантиды, извлекая первоначальный смысл из слов, описывающих это происшествие?

Рассматривая миф о Фаэтоне, известные астрономы В. Клюбе и У. Непье приходят к такому заключению: «Кажется весьма сомнительным, что эта история ни на чем не основана. Если отбросить поэтическую компоненту, суть мифа почти одна и та же у самых разных авторов и представляют собой ясное и красочное описание столкновения… Миф о Фаэтоне демонстрирует явную связь между сильным столкновением и огромным пожаром, за которым последовал потоп». Клюбе и Непье поддержал другой ведущий астроном Р. Энгельгардт: «Таким образом мы должны заключить, анализируя письменные источники, что огненная катастрофа, которая интерпретировалась как падение Фаэтона, в действительности сопровождалась потопом, довольно коротким, но настолько интенсивным, что в результате погибло огромное количество людей, что, в свою очередь, позволило воспринимать это как гибель человечества».

За век до этого И. Доннелли кратко охарактеризовал миф о Фаэтоне: «Это история об огромном пожаре, преобразованная в сознании людей в миф, расцвеченный поэтическими метафорами. Но снимите с этого мифа украшающие его одежды и получите весьма правдивое описание мирового пожара, вызванного падением кометы. Овидий сам понимал, что миф, который он пересказывал, – это поэтическая интерпретация астрономического явления, когда он описал Фаэтона, как „звезду, упавшую с безоблачного неба“».

Библейская Атлантида

Даже если бы история о беспечном сыне бога Солнца была единственной дошедшей до нас, все равно можно было бы считать ее убедительным доводом в пользу того, что Атлантический мир закончил свои дни в результате потопа, вызванного небесными силами. Однако имеется еще множество по сути идентичных историй у самых разных народов на всей планете, в которых эта древняя катастрофа ярко предстает перед нами, как волнующая реальность. Возможно, лучше, чем история о Фаэтоне, известен библейский миф о Ное. Но гораздо менее известны некоторые важные детали этого мифа, относящиеся к Атлантиде.

Подобно атлантам, современники Ноя погрязли в грехах, и Бог решил уничтожить большинство из них. Когда Ной предупреждал своих соседей о грядущем бедствии, они грубо отвечали: «Какой еще потоп! Если это будет поток огня, то у нас есть асбест, и он защитит нас от огня. А если это будет поток воды, то у нас есть щиты из металла, чтобы остановить любой поток, который может излиться из земли. Как бы ни был велик сей поток, мы так высоки, что вода не достанет нам даже до шеи». Здесь мы видим то же предостережение, что и в диалоге «Тимей», – о возможности «потока огня», который предшествует «потоку воды». Листы из металла, которые упоминают эти грешники, наводят на мысль о толстых стенах Атлантиды, покрытых металлическими листами. Слова о том, что они «так высоки, что вода не достанет даже до шеи», напоминают описание высоких жителей Атлантиды. Возможно, имелось в виду и то, что они смогут убежать в горы, где найдут укрытие от этого бедствия.

События, предшествующие потопу, представляются одновременно и как сейсмические, и как небесные: земля задрожала, солнце потемнело, свет вспыхнул, гром грянул и оглушительный голос, подобно которому еще никто никогда не слышал, прокатился по горам и долинам. Беспрецедентное землетрясение сопровождалось пылевым облаком и небесными взрывами. Эти эффекты объясняются тем, что Бог «отверз хляби небесные», сдвинув две Плеяды, что позволило верхним и нижним водам – мужскому и женскому началам Тиом, которые Он разъединил в дни творения, – соединиться и разрушить мир в космическом объятии.

Из этого рассказа явствует, что, хотя Отец небесный наказывает человечество с помощью воды, Он также «проливает дождь огня на творящих зло». Созвездие Плеяд ассоциируется с дождем и потоками в таких разных культурах, как иудейская и ацтекская. Яхве бросил пару «звезд» (метеоритов) из Плеяд, чтобы начать Потоп. (Тиом – производное из имени вавилонской богини Тиамат, олицетворяющей первичный хаос, который существовал до сотворения мира). Для нашего исследования важно, что Плеяды – дочери Атланта.

Позже, в Ветхом Завете, тема Атлантиды снова появляется в словах тех, кто пережил катастрофу. Если Бог мог спасти их от худшего из бедствий, то он защитит их от любого зла. Слова Псалма 18:7—16[41]41
  Нумерация псалмов в западных изданиях Библии отличается от нумерации в русской Библии, так как русская и славянская Библии в нумерации псалмов следуют греческой Библии, т. н. Септуагинте, т. е. переводу 70 толковников, сделанному с еврейского языка на греческий в III–II в. до н. э. Западные издания придерживаются нумерации псалмов, принятой в еврейской, т. н. масоретской Библии. Поэтому номер приведенного псалма в русской Библии – 17:8—17 – Прим. перев.


[Закрыть] дают наглядное изображение сверкающего кометного или метеорного ливня, разверзшего морские глубины:

«Потряслась и всколебалась земля, дрогнули и подвиглись основания гор, ибо разгневался (Бог); поднялся дым от гнева Его и из уст Его огонь поядающий; горячие угли сыпались от Него. Наклонил Он небеса и сошел, – и мрак под ногами Его. И воссел на Херувимов и полетел, и понесся на крыльях ветра. И мрак сделал покровом Своим, сению вокруг Себя мрак вод, облаков воздушных. От блистания перед Ним бежали облака Его, град и угли огненные. Возгремел на небесах Господь, и Всевышний дал глас Свой, град и угли огненные. Пустил стрелы Свои и рассеял их, множество молний, и рассыпал их. И явились источники вод, и открылись основания вселенной от грозного гласа Твоего, Господи, от дуновения духа гнева Твоего. Он простер руку с высоты и взял меня, и извлек меня из вод многих».