355 500 произведений, 25 200 авторов.

Электронная библиотека книг » Фредерик Форсайт » История Биафры » Текст книги (страница 3)
История Биафры
  • Текст добавлен: 8 октября 2016, 11:35

Текст книги "История Биафры"


Автор книги: Фредерик Форсайт



сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 18 страниц)

Провалившийся переворот

На первые две недели нового 1966 года возможно намечались два переворота. Данные о том из них, что так и не был осуществлен, главным образом косвенные, но весьма правдоподобно выглядят утверждения, что переворот 15 января помешал другому перевороту, намеченному на 17 января.

Этот второй переворот планировалось начать с установления непродолжительного террора на территориях дельты Нигера в Восточной области, где главным действующим лицом должен был стать некий студент университета в Нсукка – Исаак Боро, которого снабдили необходимыми для этого средствами. Премьер-министр Балева получил бы возможность объявить на Востоке чрезвычайное положение. Одновременно с этим, если верить тому, в чем их обвиняли на Западе, части, возглавляемые офицерами-северянами, должны были осуществить «жестокий блицкриг» против оппозиционных элементов, а точнее против ОВПС, в этом районе. Действуя таким образом по двум направлениям, они уничтожили бы ОВПС как партию оппозиции, заново укрепили позиции Акинтолы в управлении районом, население которого теперь его ненавидело, и позволили бы партии сардауны – НПС осуществлять верховный контроль в Нигерии.

Достоверность этим предположениям придает тот факт, что заранее были проведены некоторые кадровые перемещения. 13 января сэр Ахмаду Белло, совершавший паломничество в Мекку, вернулся в свою северную столицу Кадуну. На следующий день состоялась его секретная встреча с прилетевшим на один день на Север Акинтолой и бригадным генералом Адемолегуном – сторонником Акинтолы, который командовал I Бригадой и был родом с Запада. Предварительно Федеральный министр обороны (северянин и член СНК) приказал командующему армией генерал-майору Иронси взять отпуск сразу за несколько лет. Генеральному инспектору полиции Льюису Эдету, еще одному выходцу с Востока, также было приказано уйти в отпуск. Его заместитель Робертс, который был родом с Запада, был отправлен в досрочную отставку и заменен альхаджи Кам Салемом (Хауса), который с 17 января должен был полностью взять под контроль федеральную полицию. Доктор Азикиве находился на лечении в Англии. Если это был заговор, то провалился он потому, что его опередил контрпереворот, в тайне задуманный группой младших офицеров, которые в основном, но не исключительно, были родом с Востока.

В Кадуне группу возглавлял большой идеалист, симпатизировавший левым, майор Шуквума Нзеогву, Ибо из Среднезападной Области, который всю жизнь прожил на Севере и говорил на языке Хауса лучше, чем прирожденный Ибо. Вечером 14 января этот блестящий, но ненадежный старший преподаватель Нигерийского военного колледжа в Кадуне вывел небольшой отряд курсантов, в основном Хауса, из города, якобы для рутинных тренировочных занятий. Когда они подошли к великолепной резиденции сэра Ахмаду, Нзеогву объявил курсантам, что они пришли сюда, чтобы убить сардауну. Никто не возражал. «У них были пули… если бы они не были согласны, то могли убить меня, – « сказал он позднее. Они взяли штурмом ворота, убив трех охранников сардауны и потеряв одного из своих. Оказавшись за внутренней оградой, они сначала обстреляли дворец из миномета, потом Нзеогву бросил в главный вход ручную гранату, но подошел при этом слишком близко и повредил руку. Ворвавшись во дворец, они убили сардауну и двух или трех его слуг. В другом месте в Кадуне другая группа ворвалась с боем в дом бригадного генерала Адемолегуна и убила его и его жену, лежавших в кровати. Третья группа убила полковника Шодеинде (Йоруба), заместителя командира Военного Колледжа. На этом кровопролитие на Севере закончилось.

15 января во второй половине дня Нзеогву выступил по радио Кадуны. Он сказал: «Наши враги – это политические спекулянты, жулики, люди, занимающие высокие и мелкие посты, вымогающие взятки и требующие свои 10 %, те, кто хочет, чтобы страна навечно осталась раздробленной, лишь бы они могли сохранить свои должности министров хотя бы и в пустыне, трейбалисты, непотисты, те, кто выставляет напоказ дутое величие страны перед международным сообществом».   Впоследствии, в частной беседе он сказал: «Нашей целью было не воевать, а изменить страну, сделать ее такой, чтобы мы с гордостью могли назвать ее своим домом… На этом этапе мы совершенно не помышляли о племенных различиях».

В Лагосе переворот был осуществлен майором Эммануэлем Ифеаджуаной, молодым Ибо, который ранее уже вкусил славы, выступая на легкоатлетической арене. Через несколько часов после наступления темноты он приехал в Лагос в сопровождении нескольких грузовиков с солдатами из казарм в Абеокуте. Небольшие отряды рассыпались по городу, каждый к своей цели. Трое старших армейских офицеров родом с Севера – бригадный генерал Маймалари, командир II Бригады; подполковник Пам, Генеральный адъютант армии, и подполковник Ларгенма, командир IV Батальона, были убиты. Первые двое в своих домах, а третий в отеле Икой, где он жил. Майор Ифеаджуана лично занялся политиками. Премьер-министр Балева был арестован в своем доме. Его, связанного, затолкали в «Мерседес»    и заставили лечь на пол. Министр финансов, вождь Фестус Окотие-Эбо, уроженец Среднего Запада, который стал символом коррупции и продажности даже в нигерийской политике, был застрелен у себя дома, и его тело было брошено в кузов «Мерседеса».   Военные также пришли и за доктором Кингли Мбадиве (Ибо), министром торговли, но он умудрился уйти через сад и спрятаться в пустом доме отсутствовавшего президента Азикиве. Это было единственное место, которое солдатам и в голову не пришло обыскать. В Лагосе этой ночью последней жертвой стал еще один Ибо, майор Артур Унегбе, квартирмейстер армии. Он был застрелен в казармах в Икедже за отказ отдать восставшим ключи от оружейного склада.

В Ибадане, столице Западной Области, первой целью, конечно, стал ненавистный Акинтола. Солдат, окруживших его дом, встретил автоматный огонь. У премьера был свой частный арсенал. После штурма дома, во время которого было убито трое солдат, тяжело раненного Акинтолу выволокли наружу и прикончили. Где-то в другом месте в Ибадане был арестован его первый заместитель, вождь Фани-Кайоде. Когда его потащили солдаты, он воскликнул: «Я знал, что придет армия, но никогда не думал, что это будет так!»

Пока что переворот шел более-менее по плану. Если бы восставшие офицеры объединились, то к рассвету они могли бы уже заявить, что контролируют столицы Северной и Западной Областей, а также Федеральную столицу Лагос. Город Бенин, столица крошечной Северо-Западной Области, казалось, выпал из их планов, и не без причины. Средний Запад можно было захватить и позже.

Даже очевидцы и участники событий расходятся в мнениях о том, что же конкретно пошло не так. Можно только попытаться набросать нечто вроде более или менее связного отчета, основываясь на различных впечатлениях. Майор Ифеаджуана и его друзья-заговорщики в Лагосе вроде бы отправились обратно в Абеокуту, выбросив по дороге из машин тела Балевы и Окотие-Эбо. Еще и до сих пор считается, что Балева был застрелен, хотя один очевидец поклялся, что тот умер от сердечного приступа. Тела были найдены через неделю на дороге в Абеокуту.

Ифеаджуана и его соратник в Лагосе майор Дэвид Окафор, командир Федеральной Гвардии, совершили глупейшую ошибку: уехали, не оставив вместо себя никого в Федеральной столице. Из-за этого, да еще после решительных действий главнокомандующего генерал-майора Иронси, заговор и провалился.

И в результате, когда вскоре после рассвета ибаданская группа вступила в Лагос, с телом Акинтолы и со связанным, но живым, вождем Фани-Кайоде на заднем сиденье машины, город уже перешел в другие руки. Ибаданская группа была арестована солдатами, верными Иронси, а Фани-Кайоде освобожден.

Тем временем Ифеаджуана и Окафор осознали, что у них нет офицера, который мог бы заняться Энугу, столицей Восточной Области и последним из четырех городов, которые они хотели взять под свой контроль. Тогда они сами с несколькими солдатами отправились в 400-мильный переезд на «Мерседесах»    и «Фольксвагенах»    через всю страну к Энугу. Основной довод в пользу того, что переворот 15 января был делом рук исключительно Ибо, которые хотели установить свое господство над всей Нигерией, звучит так: в Энугу не было никакого переворота. Доказать это утверждение нечем. Части I Батальона гарнизона Энугу в 2 часа ночи подошли ко Дворцу премьера, окружили его, но на штурм дома и его обитателей не пошли, а ждали приказа. Командир батальона подполковник Адекунле Фаджуйи (Йоруба) был на курсах, его заместитель майор Дэвид Эджоор (со Среднего Запада) был в Лагосе. Войска, которые вовсе и не состояли целиком из Ибо, как об этом говорили, – там было много пехотинцев из Среднего Пояса, Северной Области, – сидели на корточках и до восхода ожидали приказов. Тем временем Ифеаджуана и Окафор мчались через всю страну, чтобы отдать эти приказы.

Ни один человек не сделал больше, чтобы сорвать переворот, чем генерал-майор, командующий армией Иронси. Ибо, родом из Умуахьи, он поступил в армию солдатом, когда еще был мальчиком, и постепенно поднимался по ступеням армейской карьеры. Это был крупный шумливый человек, законченный тип профессионального солдата, который знает, в чем его долг и не потерпит никаких глупостей.

Кажется и он тоже должен был умереть этой ночью. Сначала Иронси был в гостях на вечеринке у бригадного генерала Маймалари, а потом отправился на отшвартованный в доках Лагоса почтовый пароход «Ореол»,   где тоже веселились. Когда после полуночи Иронси вернулся домой, там трезвонил телефон. Это был полковник Пам, который сказал Иронси, что что-то затевается. Буквально через несколько минут Пам был мертв. Едва Иронси успел положить трубку, как вошел его шофер, молодой солдат-Хауса, и сообщил, что по улицам продвигаются войска. Иронси действовал быстро.

Он вскочил в машину и приказал шоферу везти себя прямо к казармам в Икедже, самым большим казармам в районе, где был расположен Штаб Армии. Его машину остановили заграждавшие дорогу солдаты Ифеаджуаны. Иронси вылез из машины, выпрямился и рявкнул: «Прочь с моей дороги!»    Солдаты повиновались.

Добравшись до Икеджи, Иронси прямиком направился к полковому старшине и собрал войска гарнизона. Все утро из Икеджи он рассылал приказы. Части, верные ему и губернатору, взяли верх. Майору Эджоору, пришедшему к Иронси с докладом как раз перед рассветом, было приказано вернуться в Энугу и как можно быстрее взять на себя командование войсками. Эджоор добрался до ближайшего аэродрома в Икедже и на легком самолете вылетел в Энугу. По пути он обогнал «Мерседес»    Ифеаджуаны, ехавшего внизу по дороге.

Оказавшись в Энугу, Эджоор первым делом принял гарнизон и снял части, окружавшие дом доктора Окапары. В 10.00 те же самые солдаты стояли в почетном карауле, когда испуганный премьер прощался в аэропорту с президентом Кипра Макариосом, завершавшем в Энугу свою поездку по Нигерии. Потом доктору Окапаре разрешили уехать в его родной город Умуахьа.

На Среднем Западе мятежные войска в 10 часов ночи подошли ко Дворцу премьера, но уже в 2 часа были отведены назад по приказу генерала Иронси. Переворот провалился. Когда Ифеаджуана и Окафор прибыли в Энугу, то обнаружили, что Эджоор полностью контролирует ситуацию. Они спрятались в доме местного аптекаря, где Окафор и был арестован. Ифеаджуана бежал в Гану, чтобы потом вернуться и присоединиться к остальным заговорщикам, сидевшим в тюрьме.

Хотя переворот и не был бескровным, не был он и кровавой баней. Премьеры Севера, Запада и Федерации были убиты, так же как и еще один федеральный министр. Среди старших армейских офицеров трое северян, двое с Запада и двое с Востока были убиты. (Погиб еще один майор-Ибо, но на сей раз по вине лояльных солдат, которые сочли, что он тоже принадлежит к заговорщикам). Кроме этого, было убито небольшое число гражданских лиц; включая жену одного офицера и нескольких слуг из дома сэра Ахмаду Белло, да еще чуть меньше дюжины солдат. Впоследствии Нзеогву утверждал, что вообще не должно было быть никаких убитых, просто некоторые из его коллег слишком перевозбудились.

В Лагосе генерал Иронси принял командование армией и восстановил порядок, но не это привело его потом к власти. Этим фактором, в такой же мере как и все остальное, стала реакция населения, по которой всем стало ясно, что царство политиков кончилось. Эта реакция, о которой сегодня так часто забывают, является наиболее убедительным доказательством того, что весь январский переворот был чисто фракционным предприятием.

В Кадуне толпа ликующих Хауса разграбила дворец погибшего властителя. Улыбчивый майор Хассан Усман Кацина, сын Фулани эмира Кацины, сидел рядом с Нзеогву на пресс-конференции, перед которой этот самый Нзеогву назначил Хассана Военным Губернатором Севера. Альхаджи Али Акилу, возглавлявший гражданские службы Севера, предложил Нзеогву свою поддержку. Но звезда майора-Ибо уже закатывалась. В Лагосе и на остальной территории Юга Иронси держал все в своих руках и не собирался иметь дела с заговорщиками. Однако у него хватило здравого смысла, чтобы понять, что хотя все совершенное заговорщиками и шло вразрез с его собственными склонностями и воспитанием, они, тем не менее, оказали обществу услугу и пользовались огромной поддержкой в массах. Во второй половине субботы 15 января Иронси попросил Действующего Президента назначить Заместителя премьер-министра, который по Конституции мог бы отдавать Иронси приказы на законной основе. Но политики тянули до воскресного утра, так что когда, наконец, Кабинет собрался на заседание, Иронси пришлось им заявить, что он не сможет гарантировать лояльность своих офицеров и избежать гражданской войны, если только сам не займет этот пост. В этом он был совершенно прав, что не раз с тех пор подтверждали многие офицеры. Даже те, кто не принимал участия в перевороте, не согласились бы снова попасть во власть дискредитировавших себя политиков.

Да к тому же и ситуация резко ухудшилась. Нзеогву, понимая, что его коллеги на Юге завалили все дело, во главе колонны войск направился в южном направлении и дошел до Джеббы, города на реке Нигер. Если бы войска, размещенные на Юге, раскололись на враждебные группировки – за или против Нзеогву – то единственным возможным исходом была бы гражданская война.

За 15 минут до полуночи Иронси выступил по радио Лагоса и заявил, что поскольку правительство перестало функционировать, то к армии обратились с просьбой сформировать переходное военное правительство, и что на него, генерала Иронси, было возложено исполнение обязанностей главы Федерального Военного правительства.

Кризис разрешился в его пользу. Армия подчинялась его приказам, Нзеогву укрылся в казармах Кадуны, откуда потом его взяли под стражу.

Вполне может быть, что у Нигерийского Кабинета, собравшегося на заседание под председательством альхаджи Дирчаримы (Хауса), министра транспорта и старшего в СНК после Балевы, и не было иного выбора, чем согласиться на требование генерала Иронси о передаче власти в его руки. Но также верно и то, что у Иронси не было иного выбора, чем предъявить это требование, если он хотел избежать гражданской войны между соперничающими группировками в армии.

А важно это было по трем следующим причинам. Во-первых, становится понятно, почему обвинения в том, что этот переворот был организован исключительно Ибо для свержения конституционного правительства и установления господства Ибо во всей Нигерии, являются выдумкой, сочиненной уже много позже, после переворота, и противоречащей фактам. Во-вторых, становится ясной ложность позднейших предположений о том, что последовавшая резня выходцев с Востока, живших на Севере, была простительна, или по крайней мере вполне объяснима, поскольку «они первые все начали».   В-третьих, проливает свет и на то, почему и до сего дня подполковник Оджукву уверен в том, что приход Иронси к власти был и конституционным и законным, тогда как подполковник Говон через 6 месяцев после убийства Иронси взял власть незаконно, и следовательно, власть эта недействительна.

Человек по прозвищу Железнобокий

Джонсон Томас Умунакве Агийи Иронси родился в марте 1924 года неподалеку от Умуахьи, красивого городка на холмах в Центре Восточной Области. Образование он получил частью в Умуахье, частью в Кано на Севере и в восемнадцать лет записался в армию рядовым. Время, остававшееся до конца II Мировой войны, он провел на Западноафриканском побережье и вернулся оттуда в 1946 году 22-летним ротным старшиной. Через два года он отправился в Кемберли, в Штабное училище, чтобы учиться на офицера, и окончив его в 1949 году, был выпущен вторым лейтенантом в штаб Западноафриканского военного округа (Аккра). Затем его переводят в артиллерийско-техническую учебно-запасную воинскую часть в Лагосе. И в Лагосе же он перешел в пехотный полк. В звании лейтенанта он исполнял обязанности адъютанта Губернатора, сэра Джона Макферсона, и, едва лишь получив звание капитана, присутствовал в июне 1953 года на коронации в Лондоне. Став в 1955 году майором, Иронси получил придворное звание конюшего во время визита Королевы в Нигерию, в 1956 году. В сентябре 1960 года его сделали подполковником, и тогда же он получил свой первый командный пост в V Батальоне в Кано. В том же году, командуя нигерийским контингентом войск ООН в Конго (против Катанги), Иронси доказал, что является не просто штабным офицером. Когда австрийские врачи и их нигерийская охрана были окружены повстанцами, он в одиночку на легком самолете улетел из окружения и лично провел переговоры об их освобождении. Австрийское правительство наградило Иронси Крестом Ритгера I класса.

В 1961-62 годах он был военным советником Верховного Комиссариата Нигерии в Лондоне и именно тогда получил звание бригадного генерала. Иронси прошел курс обучения в Королевском Военном училище и в 1964 году вернулся в Конго в звании генерал-майора, теперь уже командующим всех сил ООН по поддержанию мира, став первым африканцем, получившим этот пост. Во время боевых действий в Конго он один, безо всякой помощи, остановил в Леопольдвиле разъяренную толпу и уговорил ее разойтись. За этот и подобные подвиги его прозвали Джонни Железнобокий.

Вернувшись в Нигерию, Иронси, снова в звании бригадного генерала, командовал I Бригадой, но вскоре заменил генерал-майора Уэлби-Эверарда, последнего британского главнокомандующего Нигерийской армией и опять стал генерал-майором. Уже гораздо позже один британский чиновник, тщательно подбирая слова, назвал Иронси «весьма прямым человеком».

Новый режим начал хорошо. У него была огромная поддержка в народных массах. По всей Нигерии, включая и Северную Область, люди радовались концу правления коррумпированных политиков и надеялись на новый расцвет. Последние из январских заговорщиков были мирно извлечены из их укрытий и отправлены в тюрьмы по месту их этнического происхождения. В лояльности новому режиму поклялись: СНК Северной Области, Группа Действия Западной Области и НСНГ Восточной и Среднезападной Областей, несмотря на то, что лидеры этих партий не имели никакой власти, а некоторые из них сидели в тюрьме. Заявили о своей поддержке также профсоюзы, Союз Студентов и Эмиры Севера. Иностранные корреспонденты отметили эту популярность. Обозреватель журнала «Эфрикен Уорлд»    в марте писал: «Благоприятная реакция всех слоев нигерийского общества на конституционные изменения есть признак того, что на деле действия армии были массовым народным восстанием».   [3]3
  «Нигерийская революция».   Эфрикен Уорлд, март, 1966.


[Закрыть]
Месяцем позже нигерийский корреспондент лондонского журнала «Экономист»    посетил Сокото – город на крайнем севере Нигерии, от имени которого произошло название титула сэра Ахмаду Белло – и написал: «Сокото был баловнем режима сардауны Сокото, однако даже здесь его смерть была воспринята спокойно. Если и были какие-то опасения по поводу того, что произошло, то после смерти сардауны не осталось никого, кто бы выразил их».   [4]4
  12 февраля 1966 года.


[Закрыть]
Позднее выяснилось, что это был слишком уж оптимистический взгляд на вещи.

Генерал Иронси был честным человеком и попытался стать главой честного режима. Хотя он и сам был Ибо, Иронси буквально в лепешку разбивался, чтобы не проявлять никакого предпочтения к своим соплеменникам, и иногда он заходил в этом так далеко, что даже коллеги с Востока критиковали его за это. Среди первых его дел было назначение Военных губернаторов во все 4 Области: в Северную – подполковника (бывшего майора) Хассана Кацину, которого вообще-то уже назначил на этот пост сидевший в тюрьме Нзеогву; в Западную – подполковника Фаджуйи, ранее служившего в гарнизоне Энугу; на Средний Запад – подполковника (бывшего майора) Эджоора, также из гарнизона Энугу; в Восточную Область – подполковника Чуквуэмеку Одумегву Оджукву, бывшего командира V Батальона в Кано, убежденного федералиста, участие которого в январском путче свелось к тому, что действуя рука об руку с местными властями Хауса, он сделал все возможное, чтобы Кано оставался мирным и лояльным по отношению к конституционной власти.

Приход Иронси к власти покончил с военными действиями в Западной Области, с насилием в землях Тивов и восстанием Исаака Боро в дельте Нигера. Сам Боро был брошен в тюрьму. Казалось, что все стороны испытывают к генералу достаточно доверия, чтобы дать ему возможность показать себя. Вопреки своей честности, генерал Иронси не был политиком; он был совершенно лишен хитрости и выказал мало способности к дипломатическим маневрам, неизбежным в таком сложном обществе. У него также не всегда были хорошие советчики – общая участь всех военных в правительстве. Тем не менее, он не сделал ничего такого, чтобы заслужить свою последующую участь.

Иронси отдал приказ об аресте бывших политиков Южной Области, которые могли бы спровоцировать волнения и беспорядки. Но на Севере политики были оставлены на свободе и очень скоро этим воспользовались. Иронси сформировал Высший Военный Совет и Федеральный Исполнительный Совет, которые должны были помогать ему в управлении страной. Состав этих двух Советов очень интересен, с учетом возможных обвинений в том, что режим Иронси является провосточным. Кроме него самого, в состоящем из 9 человек Высшем Военном Совете был только один Ибо – полковник Оджукву, который являлся его членом по должности, как один из четырех Военных губернаторов, и еще один Риверс с Востока – подполковник Куркбо, командующий авиацией. В Исполнительный Совет входили все члены Военного Совета и еще 6 человек, из которых только двое были с Востока – Генеральный прокурор Онийуке (Ибо) и Генеральный инспектор полиции Эдет (Эфик). Оба они занимали свои посты еще до январского переворота. Назначая постоянных секретарей Федеральной гражданской службы (а это очень важные посты), Иронси распределил 23 поста следующим образом: Северяне – 8, Средний Запад – 7, Запад – 5 и Восток – 3.

Все политические назначения в государственные корпорации были аннулированы, и для расследования служебной деятельности этих людей были созданы Специальные Военные суды. Первые три таких суда рассматривали дела Нигерийской железнодорожной корпорации, Электрической корпорации Нигерии и городского совета Лагоса; возглавляли их соответственно уроженцы Запада, Севера и один англичанин. Впоследствии на посты Главных Управляющих, Председателей и Секретарей государственных корпораций были назначены 12 представителей Западной Области, 6 – Севера, 3 – Востока, 1 – Среднего Запада и 3 – иностранца.

Генерал Иронси провел и другие назначения, которые дают ключ к пониманию его отношения к концепции Единой Нигерии.

Он назначил подполковника Якубу Говона (Шо-Шо с Севера) начальником Штаба Армии и своим главным помощником; Маллам Хамсад Амаду, молодой родственник сардауны Сокото, стал его личным секретарем; его личная охрана состояла в основном из солдат-Хауса, под командованием еще одного молодого Хауса – лейтенанта Вальбе, что в дальнейшем, возможно, стоило генералу жизни.

Энергичные меры, предпринятые Иронси против коррупции государственных чиновников и лиц, занимающих высокие посты, подействовали, и за очень краткий срок межнациональное доверие в Нигерии было в основном восстановлено. Продолжалось осуществление шестилетнего плана развития.

Но основная проблема все еще ждала решения. Речь шла о будущей Конституции Нигерии, а это почти равнозначно вопросу о единстве страны. И снова дала себя знать присущая Нигерии раздробленность. Несмотря на то, что отмена деления на регионы и установление унитарного государства пользовались огромной поддержкой на Юге и в армии, одного упоминания о слиянии с Югом на какой-либо основе, иной чем полный контроль со стороны Севера, было достаточно, чтобы Север «вышел на тропу войну»,   что, собственно говоря, и произошло.

Генерал Иронси сразу же после прихода к власти пообещал, что возвращению к гражданскому образу правления будет предшествовать глубокое изучение самых важных нерешенных проблем, созыв Учредительного Собрания и референдум по новой Конституции. Вождю Ротими Уильямсу и бывшему генеральному прокурору доктору Т. О. Элиасу (оба с Запада) было поручено разработать ее проект. Другая комиссия под руководством Френсиса Нвокеди (Ибо) должна была исследовать возможности унификации гражданских служб. Однако, поскольку против того, что решение такого важного вопроса доверено одному человеку (и к тому же Ибо) раздавались протесты – особенно с Севера, где разделение государственных служб считалось основной гарантией против засилия Юга, – в комиссию Нвокеди был введен еще один человек со Среднего Запада. Еще одна комиссия должна была рассмотреть способы установления единой судебной системы. Возглавлять комиссию по экономическому планированию было доверено вождю Симеону Адебо (Йоруба) и доктору Паго Окигбо (Ибо). Комиссии составили доклады, и во всех этих докладах был указан только один путь – объединение.

Вопрос об объединении поднимался с самых первых дней правления Иронси. В конце января полковник Эджоор на Среднем Западе призвал к установлению «унитарной формы правления».   В феврале генерал Иронси сказал на пресс-конференции: «Всем нигерийцам стало ясно, что негибкая приверженность к регионализму была проклятием последнего режима и одной из главных причин его падения. Страна, без сомнения, будет только приветствовать полный разрыв с недостатками этой системы».

Генерал был сверх оптимистом. Конечно, на Юге такой разрыв только приветствовали бы. Так оно на деле и оказалось. Но Север был реальностью абсолютно иного рода. Именно его представители – Парламент Севера и Эмиры еще много лет назад при Конституции Ричардса видели в регионализме бессмертную защиту их собственного общества – со всей его летаргией и инерцией – от вторжения более энергичных и образованных южан.

Идея объединения была особенно популярна среди Ибо Восточной Области. Они были наиболее подвижной и квалифицированной этнической группой, полностью уверенной в том, что может на равных соревноваться с кем угодно. Для них регионализм означал, что на Севере с ними всегда будут обращаться как с гражданами второго сорта, и что вне Восточной области всегда будет существовать двойной стандарт при назначении на государственные должности.

Итак, то, что для Юга было блестящей возможностью, для Севера оказалось почти смертельной угрозой. Два года спустя в Энугу американский консул Джеймс Барнард весьма изящно резюмировал врожденный конфликт интересов, терзавший Нигерию все эти годы. Он сказал: «Одинаково плохо полностью оправдывать или же полностью игнорировать единственную неизменную политическую реальность этой страны, которая заключается в следующем: в любой гонке за материальными и жизненными благами, при условии, что начнется она с одной стартовой точки и с предоставления всем равных возможностей, люди с Востока на километр опередят всех соперников. Для Севера это невыносимо. Единственный способ не допустить ничего подобного – это создание искусственных препятствий для прогресса на Востоке. А это невыносимо для жителей Востока».   [5]5
  Беседа с автором в Энугу. Июль, 1976 года.


[Закрыть]

Север забурлил почти сразу же после того, как начали работать комиссии по различным аспектам объединения. В дальнейшем это недовольство будут изображать как совершенно спонтанное и вспоминать о якобы повсеместной скорби по поводу кончины обожаемого сардауны Сокото, погибшего от рук Ибо в январе. Картина эта обманчива.

Прежде всего, если судить по реакции его подданных сразу же после его смерти, Сардауну считали не доброжелательным отцом, а скорее беспринципным старым деспотом, каким он и был на самом деле. Да и беспорядки, вспыхнувшие на Севере в мае 1966 г., не были спонтанными. Чтобы их вызвать, потребовалось немало потрудиться.

Когда происходит падение политиков, это означает не просто падение маленькой горстки людей. Еще тысячи человек теряют легкие заработки, когда политикам перекрывают доступ к государственным средствам. Огромные семьи остаются без поддержки перед смутной перспективой необходимости искать работу; прихлебатели, партийные наймиты, агенты, сборщики голосов, подрядчики, которые извлекали огромные прибыли из своих связей в верхах, чиновники, которые без политической поддержки не могут удержаться на своих постах, – все они вдруг обнаруживают, что стоят в очереди безработных за бесплатным питанием. И когда началась агитация против режима Иронси, то наготове была целая армия голосов, готовых распространять слухи, разжигать страсти и воспламенять сердца; призрак всевластных Ибо, явный отказ Севера от его традиционного охранительного изоляционализма, и, наконец, мотив мести, на котором можно было легко сыграть. Что и было проделано. Так что из мертвого сардауны снова сделали святого, а арестованных офицеров, возглавивших январский переворот, превратили в дьяволов.

На Западе полковник Фаджуйи, способный и энергичный человек, тщательно очистил общество от паразитов, отправив в отставку всех местных правительственных чиновников, назначенных ненавистным режимом Акинтолы и 11 министров – членов его партии. На Среднем Западе и на Востоке были приняты похожие меры (хотя и менее суровые), потому что НСНГ, который до января 1966 года контролировал обе Области под знаменем ОВПС, получил мандат на управление от подавляющего большинства избирателей, без какого бы то ни было жульничества.

На Севере все было иначе. Здесь политическая власть и аристократия Эмиратов были с незапамятных времен почти синонимическими понятиями. Полковник Хассан Калина, новый Военный губернатор, был сыном эмира Кацина. Здесь не было возможности выбрать по-настоящему компетентных людей для работы в Туземной администрации, а те, кто находился у власти, в любом случае были назначены эмирами. Таким образом административный и аристократический истеблишмент остался у власти. Политики, хотя и отстраненные от власти, не только не были арестованы, но и даже не слишком долго были в немилости. Именно с их подачи началась клеветническая кампания, которая вскоре пышным цветом расцвела на столь плодородной почве.


    Ваша оценка произведения:

Популярные книги за неделю