Текст книги "Священная Римская империя германской нации: от Оттона Великого до Карла V"

Автор книги: Франсис Рапп

сообщить о нарушении

Текущая страница: 16 (всего у книги 25 страниц)

Родившись на юго-востоке империи, Рудольф Габсбург вынужден был покинуть этот регион, любимый и оказывавший ему поддержку. Власть, которую он считал своим долгом заставить уважать, высмеивал Оттокар Богемский: он не считал необходимым испрашивать у «бедного маленького графа» инвеституру своих ленных владений. Спустя один год и один день закон, наказывающий неверных вассалов, была введен в силу. Король Богемии насмехался над ним; в 1275 г. он был объявлен предателем и изгнан из пределов империи. Рудольф тщательно подготовил выполнение приговора. Его силы были столь велики, что Оттокар был вынужден принести публичное покаяние и в 1276 г. преклонить колено перед Рудольфом, который специально для этого случая, надел кожаный плащ разоренного мелкого помещика.

Между обоими противниками было заключено перемирие; однако не прошло и двух лет, как оно было нарушено. Военные действия возобновились, и 26 августа 1278 г. Оттокар был разгромлен и убит. Его сын Вацлав сохранил Богемию, но его австрийские владения в 1282 г. были переданы Рудольфом его собственным сыновьям, Альбрехту и Рудольфу. Событие стало историческим: отныне Габсбурги становились князьями, а эта семья, зародившаяся недалеко от Рейна, чувствовала себя на берегах Дуная как дома; она стала правящим домом Австрии.

Этот огромный успех не отвлек Рудольфа от его главной миссии – сохранения империи, под которой понимались также королевства Италии и Бургундии. В Италии папа Николай III, озабоченный сохранением могущества христианства, добился от Карла Анжуйского, чтобы тот отказался от своей роли «миротворца», и король римлян восстановил свои права на то, что он называл «мой сад». Правда, это стоило Рудольфу Романии. Папский престол требовал этого уже давно; это было наградой за его посредничество. В Бургундии дипломатия требовала поддержки военными действиями: граф Монтбельярд был призван к порядку первым, затем в 1283 г. был наведен порядок в Савойе. В следующем году Рудольф, шестидесятилетний старик, сочетался браком с сестрой герцога Бургундского, девочкой-подростком пятнадцати лет. Он полагал, что его зять поможет ему укрепить связи королевства Арль с империей; он ошибся: герцог не оказал ему никакой помощи. В 1289 г. Рудольф вновь вынужден был прибегнуть к силе: наместник Франш-Конте, Оттон, не считал себя обязанным присягать на верность никому, кроме императора, однако Рудольф был только римским королем. К тому же Оттон распространил свое влияние на имперский город Безансон. Рудольф дал ему понять его неправоту и вынудил его полностью подчиниться. На севере, на лотарингской границе, Филипп Красивый действовал, не поднимая шума. Он хотел заполучить два аббатства империи, Монтфокон и Боль; следственная комиссия доказала ему, что он не имел никаких прав на эти обители.

Шли годы, а Рудольф все еще не стал императором. Для этого, казалось бы, не было никаких препятствий. Он даже решил, что будет коронован 2 февраля, как Оттон I. Но переговоры с Папским престолом были бесконечны. Григорий X был готов встретить короля римлян и короновать его, однако в 1276 г. он умер. Его три преемника умерли один за другим, а затем к власти пришел Николай III, мечтавший перекроить политическую карту Европы: говорили, что он намеревался разделить империю и сделать из Германии наследственное королевство Габсбургов. После него Мартин IV занялся главным образом Анжуйцами, на которые в 1282 г. претендовала Сицилия. Переговоры между Рудольфом и Гонорием IV, не имевшие никакого успеха, возобновились. Рудольф чувствовал себя старым и уставшим от жизни.

Когда он почувствовал приближение смерти, он отправился в Шпейер и там умер на следующий день после своего прибытия, 15 июля 1291 г. Как он и хотел, он был погребен в Салийском склепе Сен-Дени, рядом с самым дорогим его сердцу Гогенштауфеном, Филиппом Швабским. Выбор могилы в последний раз показал, что было главной мечтой его правления – восстановление Священной империи и продолжение, таким образом, дела своих предков.

Выборщики – хозяева положения (1292–1308)?Адольф Нассауский (1292–1298)

Рудольф не решил заранее проблему престолонаследия. Он бы смог заставить избрать королем римлян одного из своих сыновей, если бы сам был императором, но он таковым не являлся. По крайней мере, он мог рекомендовать выборщикам избрать одного из них после своей кончины. Он предпринял эту попытку, но по причине трагических обстоятельств это ничего не дало: в 1281 и 1290 гг. сначала Хартман, а затем Рудольф скоропостижно скончались. Оставался Альбрехт, старший сын; но Рудольф считал, что было необходимо различать управление империей и управление своими родовыми землями и что Альбрехт должен довольствоваться управлением семейными владениями.

Итак, выборщики были свободны в своем выборе. Но они неудачно распорядились своей свободой. Как и в 1273 г., выбор пал на графа Адольфа Нассауского, ничем непримечательного человека. Он был смелым и образованным, настоящим рыцарем, но те, кто его выбрал, хотели, чтобы он всецело подчинялся им. Архиепископ Кельнский потребовал от кандидата чрезмерных обязательств: чтобы Адольф всегда был его союзником; никогда не вводил в свой совет людей, против которых выступал архиепископ. Целый ряд сильных позиций достался выборщикам; и последним, но не менее важным пунктом стали 25 000 марок, выплаченных архиепископу для покрытия расходов, связанных со службой империи. Ошибка Адольфа состояла в том, что он согласился на это. Он был избран 5 мая 1292 г. и коронован 24 июня. Но роль марионетки ему не подходила. Он старался найти возможность сопротивляться тем, кто считал, что дергает его за веревочки. Случай, которого он ждал, представился ему в Тюрингии, где уже бывал его предшественник. Ландграф, чье поведение полностью осуждали сыновья, продал свое ландграфство королю римлян, который в 1296 г. смог торжественно объявить о включении этой важной территориальной единицы в состав империи. Выборщики поняли, что Адольф мог выскользнуть из-под их влияния. Самым недовольным оказался представитель Майнца, у которого были свои виды на Тюрингию, где он уже располагал землями. Что касается архиепископа Кельнского, король уже не обращал на него внимания, поскольку сделал герцога Брабантского, самого ненавистного противника выборщиков, представителем империи между Маасом и Рейном.

Адольф не смог бы освободиться от опеки, которую выборщики намеревались ему навязать, если бы он не раздобыл денежных средств. Эти деньги он получил из Англии. Конфликт между Эдуардом I и Филиппом Красивым поглощал огромные суммы. Всехристианнейший думал, что сможет получить со священников королевства существенную сумму денег, которая ему будет стоить одной стычки с Бонифацием VIII. Эдуард считал, что не следует мелочиться, если есть возможность открыть второй фронт; поэтому он обратился к Адольфу, которого раздражала французская политика на западных границах империи. В 1294 г. был заключен договор. 60 000 марок серебром было передано Адольфу. Заключил ли король римлян хорошую сделку, действуя подобным образом? Унизился ли он? Продался ли он как наемник за небольшое жалованье? В любом случае, он получил упрек за это от Бонифация VIII, очень довольного тем, что он может сделать выговор римскому королю.

Правда, молва обвиняла Адольфа в том, что он пошел еще дальше, движимый равнодушием к законам чести. Мы находим подтверждение этому у флорентийского летописца Виллани и в архивном документе, найденном в прошлом веке, заставляющем думать, что слух не был лишен оснований: флорентийский банкир Мусциотто деи Франчези, выплатил 80 000 турских ливров королю римлян, как и его советникам. Франчези работал на Филиппа Красивого. Адольф, недовольный тем, что продает свои услуги, продался обеим враждующим сторонам одновременно! В только что упомянутом документе нет формальных доказательств такого вероломства. Его достоверность тоже спорна, а потому следовало бы очистить Адольфа от подозрений. Впрочем, 9 октября 1297 г. между Францией и Англией было подписано перемирие. Римский король не мог, следовательно, больше активно вмешиваться в войну, которую прекратило перемирие.

Выборщики, избравшие Адольфа правителем с оговоркой, теперь почти все были убеждены, что условие не было соблюдено, из чего следовал вывод: король римлян должен был быть смещен. Поэтому было созвано собрание князей. Оно состоялось в Майнце 23 июня 1298 г. при поддержке Альбрехта Габсбурга, который собрал нужных рыцарей. Те выборщики, которые не смогли явиться, прислали своих представителей. Только архиепископ Трирский не пожелал выступать против Адольфа. Последний был низложен; его обвиняли в неспособности управлять государством, бесчинствах его подчиненных и нарушении своих обязательств; наконец, он был обвинен в том, что получил деньги от англичан, не объявив войны французам. Осужденный, не имея возможности принять решение, он дал сражение войскам Альбрехта 2 июля 1298 г. в Голлхейме, был разгромлен и убит. Корона была обещана победителю. 27 августа выборщики подтвердили вердикт военных. Они собрались почти полностью, не было только короля Богемии, который не забыл поражения, нанесенного отцом Альбрехта его собственному отцу.

Альбрехт Габсбург(1298–1308)

В 1292 г. выборщики желали посадить на трон кого-то, кто стал бы их собственной креатурой. Они обманулись: тот, кто надевает корону, рано или поздно приобретает вкус к власти. Адольф Нассауский пытался освободиться от тисков, в которые его зажали. Он заплатил за эту попытку ценой своей жизни. В 1298 г. выборщики, если они полагали, что Альбрехт окажется покорнее, чем побежденный в Голлхейме, снова ошиблись. Ошибка оказалась серьезнее первой: у Альбрехта было большее состояние, чем у Адольфа, он также обладал большими качествами государственного деятеля, волей, не знавшей преград, взглядом, который в нужный момент определял слабые стороны противника. Альбрехт не старался понравиться. Его внешние данные этому не способствовали: вследствие плохо перенесенной болезни он потерял один глаз. Стремясь к власти, он возвратился к уступкам, сделанным его отцом в Австрии, а Венский мятеж был беспощадно подавлен. Выборщики прибегли к его кандидатуре, чтобы освободиться от Адольфа Нассауского. Они полагали, что ценой этого была корона, забывая, что никакой формальный документ не делал их правителями королевства. Отношения между ними и избранным ими правителем определялись соотношением сил. С приходом Альбрехта это соотношение больше не было в их пользу.

Едва короновавшись, король римлян старался показать, что он был хозяином. Он разрушил союз, заключенный его предшественником; он сблизился с Филиппом Красивым, которого встретил неподалеку от Вокулер, в Кятр-Во, в ноябре 1299 г. Сестра Христианнейшего дала обещание Рудольфу, сыну Альбрехта, выйти за него замуж. Вступление во владение Франш-Конте будущим Филиппом V было принято. Строили ли оба короля далеко идущие планы, осуществление которых отодвинуло бы границы Франции до Рейна, но зато превратило бы Германию в наследственное королевство Габсбургов? Кажется, в действительности их переговоры не затрагивали вопросы подобного рода, но выборщики пытались очернить Альбрехта, приписывая ему эти намерения. Молва, распространенная благодаря им, рисовала его бесстыдным честолюбцем, стремящимся обеспечить будущее своего рода, распродавая по низкой цене куски империи.

Выборщики не замедлили перейти от этой скрытой формы борьбы к открытой враждебности. Действительно, Альбрехт воспользовался случаем, который ему предоставила смерть оставшегося без преемника графа Голландского, чтобы воспользоваться правом, предоставленным королю римлян. В качестве правителя он располагал выморочным имуществом. Граф Геннегау, родственник покойного, захватил наследство. Сделав вид, что намерен с ним сражаться, Альбрехт предложил ему прийти к соглашению, скрепив его брачным союзом. При мысли, что Римский король задумал сделаться хозяином устья Рейна и Мааса, кровь архиепископа Кельнского застыла в жилах. Он связался со своими коллегами из Трира и Майнца, а также с Пфальцграфом. Они встретились на берегу Рейна в Хеймбахе 14 октября 1300 г. и заключили союз, направленный против «этого господина Альбрехта, называющего себя королем».

Альбрехт Габсбург отнюдь не был Адольфом Нассауским. Он сразу же бросился в контратаку. В ходе первого процесса, состоявшегося в Нюрнберге двумя годами ранее, выборщикам было предписано соблюдать мирный договор, осуждавший незаконные дорожные пошлины; но для князей, земли которых пересекали Рейн и Мозель, искушение было слишком велико: они облагали налогом продавцов и товары, не имея на это никакого права. Альбрехт обнародовал их проступок, и все те, кто был виновен в этом, стали его союзниками. Затем, не давая выборщикам времени собраться с силами, он захватил пфальцграфство, выборщик которого сдался прежде, чем войска Альбрехта начали осаду его резиденции в Гейдельберге. Затем настала очередь архиепископа Майнцского стать свидетелем взятия Бингена. Несколько месяцев спустя архиепископ Кельнский попросил мира. Оставался только Трир. В конце 1302 г. он также сдался. Не скрывая своего удовлетворения, летописец пишет, что «отныне выборщикам ничего не оставалось, как держаться друг за друга».

Сын Рудольфа сохранил в памяти усилия, которые напрасно потратил его отец, чтобы сделать из своей семьи новую stirps regia. Нужно было взять реванш; нужно было, чтобы с императорской короной Альбрехт как можно скорее получил право избрать своего сына Римским королем и, таким образом, сохранить непрерывность династии. Он знал, что ему нелегко будет достичь этой цели. Бонифаций VIII, которому выборщики лишь сообщали о назначении правителя, не рассказывая, при каких обстоятельствах открылись наследственные стремления Адольфа, наконец, узнал правду. Взбешенный обманом, он устроил скандал германским представителям. С императорской короной на голове и шпагой на боку он орал: «Цезарь – это я; я – император!» Поскольку тот факт, что Альбрехт был союзником Филиппа Красивого, отнюдь не привлекал к нему симпатию епископа, который в декабре 1301 г. в булле «Ausculta fili»(«О сыновнем послушании»), предписал Всехристианнейшему прибыть в Рим, где против него были выдвинуты серьезные обвинения. Римский король дорожил больше императорской кроной, чем дружбой Франции, поэтому он согласился принести клятву, которую Бонифаций VIII потребовал от него. Эта клятва неуместно напоминала ту, что произносили епископские должностные лица, ответственные за управление достоянием Святого Петра. Кроме того, Альбрехт должен был обещать не назначать в течение пяти лет наместника в Тосканской области без соглашения Папского престола и, разумеется, порвать все связи с Филиппом Красивым. В этом унижении историки впоследствии строго упрекнут римского короля. Это унижение стало последним, поскольку произошло 18 августа 1303 г., а 7 сентября события в Ананьи подорвали жизненные силы Бонифация, скончавшегося 11 октября. Для Альбрехта все должно было начаться сначала.

Тем временем серьезные события вынудили его сосредоточить свое внимание на востоке империи. Один за другим Пржемысловичи действовали лучше, чем некогда Оттокар. Вацлав II смог заставить венчать себя королем Польши в Гнезно в 1300 г. Годом позже его сын Вацлав, взявший при случае имя Владислав V, взошел на трон Венгрии. Оба Вацлава царили на огромной территории, которая простиралась от польских равнин до лесов. Альбрехт отреагировал быстро: он побудил Карла-Роберта Анжуйского оспорить королевскую власть Владислава V и сам атаковал Богемию в 1304 г., не сумев все-таки завоевать Кутну Гору, серебряные рудники которой питали сокровищницу Богемии. Здание, торопливо возведенное Пржемысловичами, было разрушено самой судьбой. Вначале летом 1305 г. умер Вацлав II Богемский, затем в 1306 г. – Вацлав III, который после утраты Венгрии стремился сохранить Богемию и Польшу. Альбрехт смог заставить избрать своего сына Рудольфа на его место. Таким образом, он дополнил успех, достигнутый в 1278 г. в Дюрнкруте: все то, что некогда Оттокар смог объединить под своим скипетром, теперь перешло в руки представителя Габсбургов.

Но удача перешла на сторону врага. Войска, которые Альбрехт отправил в Тюрингию, чтобы вынудить сыновей ландграфа вручить ему то, что их отец недавно уступил Адольфу Нассаускому, были разбиты. Два месяца спустя Рудольф, король Богемский, правивший уже полгода, умер от дизентерии, и знать, вместо того чтобы передать корону его брату, предложила ее герцогу Каринтскому. Альбрехт готовился поднять армию, чтобы вновь завоевать Богемию, когда его племянник Иоанн, который в течение долгих лет умолял его уступить ему место в переходящих по наследству государствах, убил его в припадке безумия рядом с колыбелью династии, замком Габсбургов, 1 мая 1308 г.

Семейное сведение счетов прервало замысел правителя, способного, без сомнения, возвратить силу королевской власти, которой она была лишена из-за несчастий Фридриха II и блеск которой Рудольф I смог возродить лишь на очень непродолжительный срок. Выборщики снова стали хозяевами положения.

Возвращение прежних несчастийИтальянский мираж: Генрих VII Люксембургский (1308–1313)

Филипп Красивый был вправе думать, что предстоящие выборы были под его контролем. Он был сюзереном, вассалами которого были многочисленные князья империи, то есть преданные ему люди, и правителем, влияние которого на решения Папского престола было столь сильным, что архиепископы Трирский, Майнцский и Кельнский были ему обязаны своим назначением на должность. Пришло время поставить во главе империи представителя французской династии. Таким образом, власть Филиппа Красивого могла воздействовать, напрямую или косвенно, на два самых влиятельных института христианского мира, поскольку казалось, что Климент V не мог ему отказать. Вместо того чтобы действовать, как его отец в 1273 г., Филипп IV не выдвинул своей кандидатуры, а представил кандидатуру своего брата, Карла де Валуа. Если он не смог осуществить свое намерение, это случилось потому, что он был слишком могущественен. Он неоднократно демонстрировал, что для свершения своих желаний он готов разрушить любые препятствия: он жестко покарал графа Фландрского и повел дело тамплиеров с такой жестокостью, что перспектива подчиняться ему пугала. Князья, которые должны были хранить ему верность, мешали осуществлению его планов, а более всех выборщик Трира Балдуин Люксембургский, сумевший убедить двух других выборщиков-священнослужителей проголосовать за его брата Генриха, также приближенного Филиппа Красивого. Маркграф Бранденбургский и герцог Саксонский прислушались к их мнению, и 27 ноября 1308 г. все присутствующие выборщики назначили управлять империей графа Люксембургского, Генриха VII. Поражение французского кандидата не было победой германского патриотизма. Генрих плохо говорил на немецком языке и без колебаний принес клятву верности Всехристианнейшему королю. Князья желали сохранить свои свободы.

Без сомнения, выборщик из Трира, чьи политические взгляды были ясны (все историки признают это), очень быстро понял, до какой степени французское построение государства отличалось от того, что было принято в империи. Кроме того, он заметил также, не говоря об этом ни слова, что папа не желал выборов Карла де Валуа, что еще более подчеркивало фактическое влияние, которое Христианнейший король осуществлял на суверенного понтифика.

Балдуин знал, что его брат не будет довольствоваться местом за круглым столом князей, играя роль короля Артура. [22]22
  Н. Tomas, Deutsche Geschichte Spätmittelalters, Stuttgart, 1983, p. 135.


[Закрыть]Генрих Люксембургский доказал, что он умеет повелевать и что при необходимости он, не мешкая, заставит покориться своей воле. Но еще более незначительное, чем графство Нассау, графство Люксембургское не приносило средств, без которых король исполнял лишь роль статиста, хотел он этого или нет. Генрих VII не мог расширить свои владения на запад. Сразу после смерти Альбрехта он, наряду с другими графами и герцогами, дал клятву оказывать взаимную помощь, в случае если преемник умершего правителя нанес бы обиду одному из них. Его выборщики, три архиепископа, также помешали бы ему в этом, если бы ему случайно, пришла эта мысль.

Возможность расширения владений представилась лишь через десять месяцев после прихода Генриха к власти: знатные чехи, невзлюбившие Генриха Каринтийского, предложили брак Иоанна, сына Генриха VII, с Елизаветой княгиней из рода Пржемысловичей. Этот план осуществился в 1310 г.: после свадьбы Иоанн был пожалован своим отцом королем Богемским, и коронация состоялась в следующем году. Дом Люксембургов кроме западного влияния, благодаря этому брачному союзу, приобрел власть на востоке: Богемия разрасталась. Обладание ею давало ее правителю не только королевский титул, но еще и материальное благосостояние, добытое из минеральных запасов страны.

Когда 7 февраля 1311 г. Иоанн Люксембургский надел корону святого Вацлава в Градчанах Праги, его отец уже три месяца как пребывал в Италии. Он не ожидал, что Богемия так быстро породнится с его семьей, поэтому продолжил искать на юге то, в чем был не уверен на востоке. Что он намеревался найти, преодолевая Альпы? Чтобы ни считали историки по этому поводу, Генрих VII не был мечтателем; у него были веские причины отправиться именно в ту сторону. Климент V, не только утвердил его выбор, но и назначил время императорской коронации: она должна была состояться в 1312 г. на день Сретенья, как и у Оттона I. Итак, Римский король был заинтересован, чтобы коронация состоялась как можно быстрее. С одной стороны, было нужно, чтобы он стал императором, чтобы один из его сыновей смог быть избран Римским королем и заменить его однажды на троне; с другой, некоторые князья королевства Арля заявляли, что они обязаны повиноваться императору, коронованному должным образом, что предоставляло им множество свобод с давних времен: последняя императорская коронация была коронацией Фридриха II в 1220 г. Но причина, без сомнения повлиявшая на решение Генриха, была финансового свойства. Более чем когда-либо Италия напоминала Обетованную землю, Европейское Эльдорадо. Сеньориальные владения, появившиеся в большей части крупных городов, требовали установления законности, которую король римлян был вправе им дать и за которую они были готовы дорого заплатить.

Короче говоря, в 1311 г. граф Савойский, наместник Генриха, внес в казну около 300 000 флоринов, Генуезский выплатил 40 000, Миланский около 30 000. Поскольку на имперскую корону претендовали два кандидата, они не постеснялись увеличить цену. В Милане, когда Маттео Висконти предложил правителю по случаю его коронации 60 000 флоринов, Гвидо делла Торре, его соперник, заявил, что они поскупились. Такой богатый город, как Милан, мог, не прослыв скрягой, предложить не менее 100 000 флоринов. И это в любом случае не было пустым хвастовством! Миниатюра, иллюстрирующая поход Генриха VII в роскошной рукописи, заказанной Балдуином Трирским, изображает повозку, так тяжело нагруженную золотом и серебром, что четыре лошади с трудом могут сдвинуть ее с места. Это и было то сокровище, которое брат императора привез из своей поездки по Италии! Бухгалтерские документы императорской казны исчезли, но мы думаем, что правитель нашел им применение, так же как князья из его свиты.

Итак, Италия была не только страной изобилия. С политической точки зрения это было грозное осиное гнездо. Генрих VII хотел бы остаться вне партий, но он был обязан вмешиваться в распри, которые в течение целого столетия сталкивали поселения гвельфов и гибеллинов. Следовало вмешаться даже во внутренние дела городов: в Милане Висконти поддержали Генриха VII, который должен был подавить мятеж, поднятый Гвидо делла Торе. Он действовал достаточно грубо, что толкнуло миланцев к возмущению: «Смерть немцам». Затем король римлян задумал покорить Кремону, где укрывался делла Торре, а также Брешию, которая также восстала против «варваров, пришедших с севера». Год спустя, преодолев Альпы, Генрих VII потерял три четверти своей армии, он не мог более выступать могущественным и спокойным защитником справедливости, но бег с препятствиями не был завершен: Флоренция, метрополия, гвельфов, готовилась к противостоянию с немцами. Она полагалась на поддержку короля Неапольского Роберта, которого Филипп Красивый тайно провоцировал чинить препятствия Генриху VII. Роберт передал это задание своему брату, герцогу Иоанну Гравина, люди которого помешали Генриху дойти до традиционного места коронации, собора Святого Петра в Ватикане. 26 мая 1312 г. в страшном сражении войска Генриха потерпели поражение. Однако 29 июня кардиналы, посланные папой, короновали Генриха в соборе Святого Иоанна в Латеране. Лучники гвельфов испортили праздник, но главная часть церемониала была исполнена: Генрих VII стал императором.

Вожделенного титула было недостаточно, чтобы усмирить конфликты, в которые он был вынужден вмешиваться. Это только разжигало их. Филипп Красивый после некоторых довольно холодных поздравительных слов, заявил, что он не признает для себя другого правителя, кроме Христа, и упрекнул его в том, что он сообщил о своей коронации лионцам, так как Лион, по мнению Всехристианнейшего, уже двадцать лет был французским городом. Папа, столь слабый по сравнению с королем Франции, написал императору в тоне, напоминающем тон Иннокентия III, чтобы император не забыл принести ему клятву верности. Становится понятной реакция Генриха: он вступил в союз с Фридрихом Сицилийским, заклятым врагом Роберта Анжуйского, затем он осудил короля Неапольского, обвиненного в подготовке мятежа с Тосканой и Ломбардией против императора, «правителя мира». Роберт, который действительно отказывался подчиниться, был приговорен к смертной казни за оскорбление величества 26 апреля 1313 г.! Но как схватить его? Генрих VII безрезультатно осаждал Флоренцию в течение шести недель. У него не хватало солдат, чтобы поставить их вокруг города непрерывной цепью. Чаще, чем удары шпаги, на противника обрушивались обвинения, и полемика быстро свелась к спору между Иннокентием IV и Фридрихом II, как если бы присутствие императора в Италии неотвратимо возрождало противоречия между духовенством и империей. Все литературные произведения того времени не могут поспорить с «О монархии» Данте: этот трактат достоин таланта его автора «размахом и удивительной оригинальностью его взглядов». [23]23
  G. Gilson, Les Métamorphoses de la Cité, Louvain-Paris, 1952, p. 110.


[Закрыть]

Изгнанник, веривший, что Генрих VII вновь откроет ему двери Флоренции, утверждал, что император получает свою власть от Бога без каких-либо посредников, он также обязан был относиться к папе как уважительный старший сын к своему отцу: в своей сфере, светской власти, он был независимым и действительно суверенным. Но выступление в его защиту не изменило соотношения сил: Генрих VII был слаб, слишком слаб, чтобы укрепить в Италии занятые позиции. С маленькой армией он отправился навстречу войскам Роберта, когда 24 августа 1313 г. недалеко от Сиены, которую он не смог взять приступом, приступ малярии забрал его жизнь. Он был похоронен в соборе Пизы, а остатки его войск вернулись обратно в Германию.