Текст книги "Книжник"

Мы с Павлом собирались идти в Асию, но в наши планы вмешались римские

пехотинцы, остановив нас на дороге и заставив нести свою поклажу. На расстояние, положенное по римским законам, – сверх того они не требовали. Но мы усмотрели в этом

возможность поведать им об Иисусе и проводили их до самой границы с Мисией. Мы

молились, чтобы Бог указал нам, желает ли Он, чтобы мы направились в Асию через горы, но

вместо этого Дух Святой увлек нас на север, а потом – на восток, – вдоль границы с

Вифинией, и далее – в Троаду.

Мы понимали, что Господь привел нас в этот город. В Троаде, лежащей к юго-западу от

древней Трои, сходятся все морские пути северо-западного побережья Асии. Эта римская

колония выросла благодаря близости к устью Геллеспонта. Горожане устроили хорошую

гавань, где суда находят укрытие от северных ветров. Троада – главный порт, откуда

отплывают корабли в Македонию, в Неаполь: оттуда можно по суше добраться до Рима. Из

Троады благая весть могла легко распространяться в любом направлении.

В Троаде мы познакомились с врачом Лукой. Павлу нужна была мазь, и нам

посоветовали обратиться к нему. И какого же замечательного друга обрели в его лице не

только мы с Павлом и с Тимофеем, но и прочие братья и сестры! Он оставил свою врачебную

практику и стал нашим спутником. Едва он уверовал во Христа, как Дух Святой тут же

вложил ему в сердце целенаправленно собирать факты и свидетельства о рождении, учении, чудесах, смерти, погребении и воскресении Иисуса. Но всякое время, если только Лука кого-

нибудь не лечил, его можно было застать корпевшим над своими записями.

Во время нашего пребывания в Ефесе Лука часами беседовал с матерью Иисуса

Марией и апостолом Иоанном, у которого она жила. Успел встретиться с Лазарем и его

сестрами до отплытия в Тарс. В Иерусалиме расспрашивал Иакова и еще нескольких

учеников. Если он, в конце концов, допишет свою историю, церковь может быть убеждена в

ее достоверности.

В Троаде у Павла было видение:

– Мне является муж-македонянин и взывает: «Приди в Македонию и помоги нам!»

Вчетвером мы отплыли в Самофракию и на другой день достигли Неаполя.

Остановившись там лишь на время, необходимое для еды и отдыха, мы направились в

Филиппы.

Мы были взволнованы в предвкушении того, что намерен сотворить Господь: через

Филиппы, процветающую римскую колонию, проходила знаменитая Эгнатиева дорога, стратегический путь, соединявший Рим с восточными землями. Именно по нему новости

передавались с одного конца империи в другой. Из Троады весть разнесется по морю, из

Филипп – по суше.

Несколько дней мы искали синагогу.

Павел приуныл.

– Наверное, мы единственные евреи во всем городе.

Ведь для того, чтобы основать синагогу, требовалось лишь десять почтенных отцов

семейств.

В субботу мы вышли за город в поисках места для молитвы под открытым небом, у

реки. Подходящее место обнаружилось на пересечении дороги с рекой Гангит. Но там уже

молились несколько женщин. Пока мы с Лукой и Тимофеем медлили в нерешительности, Павел зашагал к берегу.

– Пошли, – махнул он нам.

Одна служанка при виде Тимофея шепнула что-то на ухо подруге, та захихикала.

Первой инициативу проявила женщина в народном платье с пурпурной отделкой.

Шикнув на девчонок, она поднялась и смерила Павла властным взглядом.

– Мы – еврейки и ищем тихое место для молитвы нашему Богу.

Я воспринял эти слова как просьбу удалиться и оставить их в покое. Но Павла не так-то

легко было поколебать.

52

– Мы тоже евреи – сказал он. – Эти двое – мужи, чтущие Бога. – Он представил

каждого из нас. – Мы принесли вам Благую весть.

Женщина нахмурилась.

– Что за «благая весть»?

– Мы – последователи Мессии, Господа нашего Иисуса. Он был распят, погребен и

по прошествии трех дней воскрес из мертвых. Этот человек, – он указал на меня, – много

раз встречал Иисуса – и своими глазами видел, как Он вознесся на небо.

– Прошу вас, – она сделала жест рукой, усаживаясь на дорогое вавилонское

покрывало, – присоединяйтесь к нам.

Лука с Тимофеем продолжали стоять.

– Вы все! – она улыбнулась. – Я Лидия из Фиатир. Торгую в Филиппах. Продаю

пурпурные ткани. А это мои служанки – все достойные девушки. – Она зацепила острым

взглядом ту, что украдкой придвинулась поближе к Тимофею, и постучала ладонью рядом с

собой. Девушка повиновалась.

– Расскажите нам еще об этом Иисусе, – попросила Лидия.

Что мы и сделали с большим удовольствием. Она слушала очень внимательно и верила

каждому слову, как и все ее спутницы.

– Что мешает нам креститься прямо здесь? – хотела знать Лидия. – Сегодня?

Павел рассмеялся.

– Ничего!

Молоденькие девушки веселились, плескали из реки друг на друга, а Лидия, исполненная величественного достоинства, стояла на берегу, ожидая, пока с нее стечет вода.

– Идемте ко мне домой. Там хватит места, живите у меня, сколько захотите.

Павел покачал головой.

– Спасибо за такое щедрое предложение, Лилия, но мы не хотим вас стеснять.

– Павел, у меня большой дом.

– Я уверен, даже здесь, в Македонии, соседей будет интересовать, что делают у вас

дома незнакомые мужчины.

Лидия отмела это соображение одним взмахом руки.

– Если вы действительно признали меня верной Господу, приходите и живите в моем

доме. Соседи меня знают, и я-то уж постараюсь, чтобы узнали и вас поскорее. И вы

расскажете им, что рассказали мне.

У Лидии действительно был большой дом, и она обращалась с нами, как с самыми

почетными гостями. Через несколько дней в доме у нее образовалась маленькая церковь.

Часто мы возвращались на берег реки крестить новообращенных и проповедовать тем, кто

останавливался, чтобы посмотреть на это зрелище.

А потом начались неприятности – как всегда бывало, когда к Христу обращались

многие.

Однажды из города увязалась за нами молодая рабыня. Она выкрикивала каждому

встречному:

– Эти люди – рабы Бога Всевышнего! Они возвещают вам путь ко спасению!

Павел остановился и в упор посмотрел на нее.

Лидия покачала головой.

– Оставь ее, Павел. Скажешь ей что-нибудь – нам всем будет плохо. Это известная

прорицательница. Ее хозяева – люди влиятельные в этом городе, и ее прорицания приносят

им немалый доход.

Я оглянулся на девушку.

– Сейчас она говорит правду.

– Но не в любви, – заметил Павел.

Рабыня сопровождала нас до самых городских ворот. Она корчила гримасы и дергалась

всем телом, указывая на нас:

– Эти люди – рабы Бога Всевышнего…

53

Несколько человек, пошедших, было, за нами, побоялись пройти мимо нее и отстали.

На следующий день девушка появилась снова. На этот раз она вышла за ворота следом

за нами и встала на дороге у берега. Павел пытался проповедовать, но она все кричала, не

давая никому прислушаться ни к Павлу, ни к нам с Тимофеем. Все внимание

присутствующих было занято ею – этой бедной одержимой девушкой.

Когда она в очередной раз увязалась за нами, мы все же попытались подойти и

заговорить с ней. Она убежала в дом одного из своих хозяев.

– Хочешь встретиться с ней – плати, – заявил Павлу сторож.

– Я не прорицания слушать пришел, а с ней поговорить.

– Никому не дозволяется говорить с ней, не заплатив вперед господину.

Мы размышляли, что делать.

– Остается только не обращать на нее внимания, – предложил я, – и надеяться, что

когда-нибудь ей это надоест.

– А тем временем наши братья и сестры остаются без назидания. – Давайте по-

прежнему собираться у меня в доме.

– Там и так уже слишком тесно, Лидия. На реке может собраться гораздо больше

народа.

– Если вы попробуете ее приструнить, это принесет нам всем одни неприятности.

Изо дня в день рабыня преследовала нас с громким криком. Я видел ее лицо, искаженное мукой и злобой, и вспоминал Марию Магдалину, из которой Иисус изгнал семь

терзавших ее бесов. Я молился, но она продолжала неотвязно сопровождать нас.

Мне было жаль девушку – Павел же негодовал все сильнее.

– Эти крики и вопли портят все дело. Нечистый дух не дает нам учить, а остальным – слушать Божье Слово!

И однажды, когда она бежала за нами по пятам с яростными криками, Павел резко

обернулся к ней.

– Молчи, бес! – Он ткнул в нее пальцем. – Именем Иисуса Христа повелеваю тебе

выйти из нее и никогда не возвращаться!

На мгновение девушка застыла с широко раскрытыми глазами, потом издала глубокий

вздох. Я успел подхватить ее, не дав ей рухнуть на землю. Люди подбежали, столпились

вокруг.

– Она умерла?

– Он убил ее!

– Она жива, – возразил Лука. – Расступитесь, дайте ей побольше воздуха!

Она приподнялась, лицо ее разгладилось в удивлении.

– Он ушел, – детский голос звучал ошеломленно и с надеждой.

– Да, – я помог ей твердо встать на ноги. – Нечистый дух ушел.

Глаза ее налились слезами.

– Он вернется.

Павел положил ей руку на плечо.

– Нет. Если ты уверуешь и исповедуешь Иисуса своим Господом, он наполнит тебя

Святым Духом, и никакой демон больше не сумеет тобой завладеть.

– А кто это – Иисус?

– Пропустите! – донесся до нас голос через толпу. – Прочь с дороги!

К нам протолкался мужчина. Одного взгляда на лицо девушки хватило ему, чтобы не на

шутку встревожиться.

– Что вы натворили? – Он схватил девушку за руку и подтащил к себе. – Что вы с

ней сделали?

Все разом зашумели.

– Они изгнали демона!

– Этот человек велел ей замолчать.

– Он вызвал из нее духа!

54

Мужчина толкнул девушку к Павлу.

– Зови его обратно!

– Иисус… – девушка зарыдала, закрыв лицо руками. – Иисус!

– Заткнись, девчонка. Не время. – Он обжег Павла взглядом. – Делай, что я сказал.

– Никогда.

– Ты испортил ее и заплатишь за это!

Появились и другие, заявлявшие своя права в рабыню, и вместе с ним накинулись на

Павла.

– Сделай, как было, иначе подадим на тебя в суд!

– Мы жили на доход от нее!

С криками они схватили нас. Тычки и пинки свалили меня на землю. Меня куда-то

потащили, краем глаза я увидел Павла, у него были в кровь разбиты губы. Тимофей и Лука

пытались нас защищать. но их оттолкнули:

– Убирайтесь отсюда! Не лезьте не в свое дело!

Хозяева рабыни не слишком нежно приволокли нас на торговую площадь: – Эти люди нанесли вред вашему имуществу!

Городские чиновники попробовали утихомирить наших недругов, во те распалялись все

больше.

– Зовите главного магистрата. Он знает девицу. Она несколько раз делала ему

благоприятные прорицания. Скажите ему, что из-за этих евреев она утратила пророческий

дар! Он рассудит в нашу пользу!

Когда появился магистрат, они завопили еще громче, и в чем только они нас ни

обвиняли!

– Эти евреи возмущают наш город! Вы знаете, сколько от них бед, и вот они еще

явились сюда и насаждают обычаи, которых нам, римлянам не следует ни принимать, ни

исполнять!

– Неправда! – выкрикнул Павел.

Я рванулся из рук, цепко державших меня.

– Дайте нам объяснить дело! – Меня тут же ударили по голове.

Тот, кто первым пришел за девушкой, крикнул:

– Это запрещено, ибо римским гражданам не позволяется следовать никакой религии, не разрешенной императором!

– Император Клавдий изгнал евреев из Рима, потому что они приносит несчастья…

– Они говорят плохо о наших богах!

Их ненависть к нам перекинулась на всех евреев.

– Мы говорим только о Господе Иисусе Христе, Спасителе… – крикнул Павел.

– Они сеют смуту!

Магистрат приказал нас бить.

Я воззвал к толпе:

– Господь прислал нас к нам с Благой вестью…

Никто не слушал.

– Покажите им, что будет с евреями, которые чинят беспорядки!

В меня вцепились руки. Они тащили, толкали, дергали, сорвали со спины одежду, меня

растянули и привязали к столбу. От первого же палочного удара тело пронзила дикая боль, и

я закричал.

Раздался голос Павла.

– Господь послал нас к нам с Благой вестью! Иисус есть Господь! Он дает спасение…

– на него посыпались удары.

Второй и третий удары чуть не вышибли из меня дух. Я впился ногтями в столб, извиваясь на веревках, но спасения от боли не было. Мы с Павлом висели бок о бок, тела

наши корчились при каждом ударе. Хватая воздух разинутым ртом, я вспомнил Иисуса на

кресте. «Отче, прости им», – молился Иисус. – «Они не ведают, что творят».

55

Я изо всех сил зажмурил глаза, стиснул зубы и стал молиться, чтобы все поскорее

закончилось.

Я потерял счет ударам, так что не знаю, сколько нам досталось, прежде чем магистрат

приказал отвязать нас и отвести в темницу. Павел был без сознания. Я испугался, что они его

убили. Мне захотелось умереть. Боль раздирала тело при каждом движении.

Нас притащили к тюремщику.

– Стереги их крепко! Если сбегут, головой ответишь!

Тот приказал спустить нас во внутреннюю темницу. Нас швырнули на холодный камень

и забили ноги в колодки. В нос ударил отвратительный запах человеческих нечистот, мочи, липкого пота – спутника страха. Запах смерти. Я ощутил спазм в горле. Попытался

приподняться, но снова лишился чувств. В спине пульсировала жгучая боль. Ослабев, я не в

11

силах был пошевелиться и лежал в

луже собственной крови.

Рядом неподвижно распростерся Павел.

– Павел! – Он пошевелился. Я со слезами возблагодарил Бога. Протянул руку и

осторожно взял его за запястье.

– Это закончилось!

Он со стоном повернул ко мне голову.

– Когда-то тебя избили из-за меня. Может, это мой случай искупить вину.

– Пожалуй, я бы с тобой согласился, если бы со мной самим не обошлись точно также.

– Я с трудом ухмыльнулся. – И, насколько я помню, ты всего лишь пару раз пнул меня

ногой. Никаких деревянных палок вроде не было.

– Не стану с тобой спорить.

Я издал смешок и сморщился:

– Это большое облегчение.

Сжав зубы, я втянул в себя воздух и постарался сесть. Звякнули цепи – это Павел

медленно следовал моему примеру. Наклонившись вперед, обхватив руками колени, мы

дождались, пока боль в израненных спинах не утихла до такой степени, что можно было

нормально дышать.

– Благодатью Божьей мы участвуем в страданиях Христа. – Павел поднял голову. – А у нас тут компания…

Сквозь решетку нашей камеры я увидел других узников темницы – безмолвных людей

с темными пустыми глазами, без всякой надежды ожидающих конца своих испытаний.

Павел улыбнулся мне.

– Даже в темнице Бог открывает нам возможности.

И он стал проповедовать.

– По великой Божьей милости, Он омыл наши грехи, даровав нам возрождение и

новую жизнь посредством Духа Святого, который Он излил на нас обильно через Спасителя

нашего Иисуса Христа.

Я почитал за честь страдать за имя Христово, сделавшись, в какой-то мере, причастным

к страданиям, которые мой Господь претерпел за меня. И считал честью страдать вместе с

Павлом.

И мы пели песни избавления – в темноте – и смеялись, потому что эта мрачная дыра, обитель горя человеческого, наполнялась их звуком. Мы радовались своему спасению, избавлению от греха и погибели, уверенности в Божьих обетованиях и в вечной жизни. Наши

голоса взлетали и крепли, доносились к стражникам через каменные коридоры. Те не

приказывали нам замолчать. Здесь, в темнице, мы обрели слушателей. Пусть их сковывали

цепи, зато не отвлекали крики одержимой. Жадно и сосредоточенно внимали они

единственной надежде для заживо погребенных в этом земном аду.

Один признался, что участвовал в убийстве. Павел сказал, что он – тоже – и

рассказал, как Бог простил его, изменил и направил по новому пути.

Другой утверждал, что невиновен. Когда-то я мнил себя невиновным и безупречным. Я

56

сказал ему, что все люди – грешники, и каждому нужна благодать.

А в полночь случилось землетрясение, поколебавшее основание темницы. Камни

заскрежетали друг об друга, нас окутала пыль. Люди завопили от ужаса. Темничные двери

распахнулись. Цепи сами собой упали у нас с ног, как будто их разорвала незримая рука.

– Что это? – кричали люди в замешательстве, боясь на что-то надеяться.

– Это Господь! – отвечал Павел. – Оставайтесь на месте. Только доверьтесь Ему!

Раздался топот бегущих ног, и моему взору предстал тюремщик. Лихорадочно

оглядевшись, он с ужасом разглядел отворенные решетки и извлек из ножен меч. Когда он

стащил нагрудник, мы поняли, что он хочет сделать. Он предпочитал лучше умертвить себя

собственноручно, нежели быть распятым за неисполнение служебных обязанностей. Он

думал, что все мы бежали!

– Стой! – громко воскликнул Павел. – Не губи себя! Не причиняй себе вреда! Никто

не убежал! Мы все здесь!

Опустив меч, тюремщик кликнул стражу, потребовал огня. Стражники, подбежав к

нашей камере, озарили ее факелами. Тюремщик упал перед нами на колени.

– Встань! – велел Павел. – Мы не боги, чтобы нам кланяться. Мы возвещаем путь

спасения.

– Они говорят о Боге, который умер и воскрес, – подал голос один из узников.

– И жив по сей день, – добавил другой.

– Идемте! – поманил нас тюремщик, весь трясясь и вытаращив глаза от страха. – Выходите!

Он вывел нас из темницы и отвел в свое жилище. Крикнул, чтобы принесли воды, мази, бинтов. По комнате металась женщина, за нее цеплялись несколько детей. Прижав их к себе, она обратилась к тюремщику.

– Я боялась за тебя, муж мой. Боги гневаются. Они потрясли основание нашего дома!

– Все в порядке, Лавиния. Тише! Эти люди служат какому-то очень могущественному

богу.

– Он – единственный Бог! – возразил Павел. – Нет других богов.

Тюремщик уставился на него.

– Господин мой, что мне делать, чтобы спастись?

– Веруй в Господа Иисуса Христа, – отвечал ему Павел, – и спасешься.

– Ты и все твои домашние, – улыбнулся я женщине и детям.

– Землетрясение, возвратившее вам свободу, доказывает Его великую силу. – Тюремщик взял чашу с водой из рук слуги и принялся сам омывать наши раны. – Расскажите мне об этом Боге, который открывает тюремные двери и разбивает оковы.

Тюремщик – как узнали мы позже, звавшийся Димитрием – и все его семейство

поверили каждому нашему слову. Мы окрестили их. Свет Иисуса Христа не угасал даже в

темнице!

Накрыли стол, и мы преломили хлеб.

– Как же я верну вас в тюрьму, когда вы подарили нам жизнь? Я извещу ваших друзей.

Помогу вам выбраться из города. Они встретят вас со всем необходимым…

На миг я поддался было искушению. К счастью, Павел оставался тверд.

– Мы не собираемся бежать. Мы послушны закону. Бог способен защитить нас от

ложных обвинений, из-за которых мы попали в тюрьму.

Стражники отвели нас назад, в темницу.

Через несколько часов возвратился Димитрий.

– Я послал к городским начальникам и передал им, что случилось ночью. Они тоже

слышали землетрясение. Когда я рассказал, как тюремные двери открылись и цепи спали у

вас с ног, они решили вас отпустить. Вы можете свободно идти с миром!

– Можем идти? – переспросил я. – Или нам приказано идти?

– Они хотят, чтобы вы покинули город.

Меня охватило разочарование. Мы так много сделали. Но сколько еще оставалось!

57

Господь спас этого человека и его домашних, а теперь он, сам того не ведая, служит орудием

сатаны, чтобы заглушить наш голос.

Павел сложил руки на коленях.

– Мы не уйдем!

– У вас нет другого выбора! – снаружи ожидала стража, чтобы вывести нас из города.

– Нас, римских граждан, без суда всенародно избили и бросили в темницу. А теперь

тайно выпускают? Ну уж нет! Пусть придут сами и выведут нас!

Димитрий побелел.

– Так вы – граждане Рима? Отчего ж вы сразу не сказали?

Я криво улыбнулся.

– Нам не дали ничего сказать.

Димитрий опять послал к начальству. Вернулся с магистратами. Тот, кто отдал приказ

бить нас, стоял бледный, как полотно, страшась возмездия.

– Умоляю вас, простите! Если бы мы знали, что вы – римские граждане, никогда бы

не дали никому поднять на вас руку, не говоря уже о том, чтобы бить на площади

принародно!

– Очень просим, поверьте нам!

– Вы вынесли нам приговор без судебного разбирательства на основании

лжесвидетельства, – отчеканил Павел. – А теперь изгоняете вон из города.

– Нет-нет, что вы! – магистрат развел руками. – Это Крисп, Понт и другие сбили

меня с толку своими обвинениями. Они все еще злятся из-за той рабыни. И тому есть

причина. Девица теперь ничего не стоит.

Что же теперь будет с бедной девушкой? – подумал я.

– Если она ничего не стоит, передайте владельцам, пусть продадут ее Лидии, которая

торгует пурпурными тканями. – Она освободит девушку.

– Если вы останетесь в Филиппах, начнутся беспорядки – предостерег другой.

Уговоры продолжались.

– Если вы останетесь, мы не можем обещать вам безопасность.

– Мы принимаем ваши извинения, – отвечал им Павел.

– И вы уйдете? – Было ясно, что они хотят избавиться от нас как можно скорее.

Павел кивнул. Я хотел было возразить, но он взглядом велел мне молчать.

– После того, как встретимся со своими единоверцами.

Мы отправились к Лидии, где обнаружили Луку с Тимофеем. Они молились всю ночь.

– Бог ответил на ваши молитвы, – сказал я, смеясь, хотя раны причиняли мне боль.

Лука осмотрел повязки.

– Этого мало.

Когда он стал сыпать на раны соль, чтобы предотвратить заражение, я потерял

сознание.

Павел поднялся раньше меня и попросил созвать верующих. Когда все пришли, мы

наставили их, как могли, за то короткое время, которое еще оставалось.

– Укрепляйтесь Господом и могуществом силы Его, – напутствовал Павел.

Я обещал, что мы будем им писать.

Вечером мы с Павлом, Лукой и Тимофеем покинули Филиппы.

Из всех церквей, к основанию которых мне довелось быть причастным за эти годы, церкви в Филиппах пришлось претерпеть самые большие лишения. Иные из тамошних

верующих потеряли жизнь; многие – кров и заработок. И все же они остались

непоколебимы. Обнищав из-за гонений, они взамен обогатились от Бога верой и любовью.

Благодать Господа нашего Иисуса Христа да пребудет с ними и да подкрепляет их до

дня Его пришествия.

ГЛАВА ПЯТАЯ

58

Дальше наш путь лежал через Амфиополь и Аполлонию – до Фессалоники. Там мы

обнаружили синагогу и остановились в доме у Ясона – иудея, уверовавшего во Христа

много лет назад – во время Пятидесятницы в Иерусалиме. Нам не хотелось его обременять.

Павел нашел заказы на изготовление палаток, я писал письма и документы. Каждую субботу

мы шли в синагогу и разбирали Писание с иудеями, приводя им оттуда доказательства, что

Иисус есть Мессия, Помазанник Божий, Христос, посланный Богом исполнить Закон и

искупить нас от греха и смерти. Но уверовали немногие.

Больше всего уверовавших было из богобоязненных греков, чтущих Единого Бога и

соблюдающих Тору. Они со всем пылом приняли Христа и взялись распространять по городу

весть об Иисусе. Многие же иудеи разгневались, видя, как растет число верующих.

Прихватив с собой всяких негодяев из городской черни, они собрали толпу и подступили к

дому Ясона, ожидая найти там нас с Павлом. Павел тем временем работал за пределами

города, а я был у одного чиновника, которому помогал с письмом. Поэтому вместо нас они

схватили Ясона с несколькими братьями и потащили этих несчастных к городским властям.

Все происходило в точности, как в Филиппах!

Они обвинили Ясона и остальных схваченных ими верующих, что те вызывают

беспорядки, и уже весь город перевернули вверх дном. По их утверждениям, мы учили, что

Иисус – другой царь вместо кесаря, и подбивали народ на восстание против Рима!

Я отыскал друзей моего отца и с их помощью устроил так, что братьям удалось

откупиться, внеся залог. Ясона и остальных отпустили. Но на этом беды не закончились.

Ясон убедил нас с Павлом покинуть город.

– Иудеи намереваются убить Павла. Тебя, Сила, они тоже ненавидят, но считают

греком. А Павел для них – предатель своего народа и вероотступник. Каждое его слово для

них – богохульство, и, останься он здесь, они не остановятся ни перед чем, чтобы его

погубить. Вам нужно уходить. Сейчас же!

– Я с вами, – Тимофей был готов пуститься в путь хоть в ту же минуту.

– Ты остаешься с Лукой. – Невзирая на мольбы Тимофея, Павел был тверд, как