Текст книги "Цена счастья"
Автор книги: Франси Старк
сообщить о нарушении
Текущая страница: 2 (всего у книги 18 страниц)
Комната была пуста, но компьютер был включен, стрелка мерцала, как свет предупреждения. Нехорошее предчувствие сдавило ему грудь.
Медленно он закрыл за собой дверь, оставив всех стоять в коридоре, и подошел к компьютеру, взгляд его обратился к экрану, хотя он не мог еще разобрать слов. Он оставил очки у себя в кабинете.
Мигая, он поднял голову и посмотрел в окно. Он не хотел читать написанное на экране. Он не хотел, чтобы подтвердился его страх, что то, что случилось сегодня, изменит его жизнь. Что он был причиной крушения, которое нельзя исправить.
Завтра он опять поговорит с Сарой. Он предложит ей партнерство на том условии, что она будет меньше работать и позволит ему перераспределить ее клиентов. Он оставался тем же диктатором с железной рукой, но это было единственное решение, пришедшее ему в голову после сегодняшнего несчастья. Она слишком ценный работник для фирмы, чтобы терять ее. Она была слишком дорога ему.
Он потер шею и подумал, что он делает – торгуется, чтобы все пришло в норму? А кто сказал, что все было ненормально?
Он повернулся к экрану компьютера. Наверное, она ушла в комнату отдыха попить кофе. А эта строчка текста, наверное, просто какая-то заметка на память.
Он прочитал предложение раз, наклонился ближе, прищурившись, чтобы быть уверенным, что прочитал правильно.
Он прочитал правильно.
Он нажал на ключ стирания записи. Потом еще раз, еще раз, еще, еще… Одна за другой буквы исчезали, но они отпечатались в его мозгу, вновь и вновь вспыхивая…
«К черту тебя… и твое издевательство… Я ухожу!»
Глава 3
«Мауи – самое замечательное», так говорят. «И действительно, Мауи было замечательное», – подумала Сара.
Ленивым движением она потянулась за полотенцем, на котором лежала, чтобы зачерпнуть теплого песку и пропустить его через пальцы. Наклонив набок голову, она отключилась от разговоров и смеха вокруг нее и прислушалась к завораживающему звуку волн, бьющихся о берег.
Мауи – это то, о чем она мечтала, и даже больше. Вода действительно была бирюзового цвета, на берегу белый песок, а цветы, как на почтовых открытках.
Давным-давно надо было научиться удовлетворять свои желания.
Казалось невероятным, что она здесь уже больше недели, осталось только три дня, потом ей надо возвращаться домой и определять ее дальнейшую судьбу. Она криво усмехнулась. Это как раз то, что она не хотела делать, пока не станет абсолютно необходимо, потому что мысли о будущем всегда приводили к Брайену.
Она представляла себя, как он рассердился, прочитав ее «заявление об уходе». Пришел в ярость – легко сказано. Единственным до сих пор человеком, который ушел из «Ватсона и К» был младший бухгалтер, который мог выдержать только полгода. Брайен взвился. Не потому что бухгалтер ушел, а потому что сначала не поговорил с Брайеном.
Она пыталась поговорить с Брайеном, но смысла уже не было. Он принял решение. Ясно, что его решение всегда неоспоримо.
Ей повезет, если он когда-нибудь заговорит с ней снова… если она когда-нибудь увидит его.
«Черт», – подумала она, ощущая комок в горле. Она зажмурилась и попыталась выбросить все мысли из головы. Но вдруг она увидела вместо своего будущего пустое место.
Она глубоко вздохнула. Твердо сказала себе, что не будет думать о нем. Приподнявшись на локте, она стала смотреть, как в нескольких ярдах от нее с увлечением играли в волейбол. Если и это не поможет ей отвлечься, то уже ничего не поможет. Долго смотрела она, как группа молодых людей перекидывала мяч туда-сюда через сетку. Экзотическая растительная жизнь – не единственная достопримечательность Мауи.
Везде ее взгляд наталкивался на бронзово-загорелых Адонисов любого размера, формы и оттенка. Плохие пляжные фильмы уже прошли пик своего успеха. Трой Донахью и Фрэнки Авалон выглядели кусками мяса по сравнению с мускулистыми здоровяками, ласкающими ее взгляд в данный момент. Ее любимцем был спасатель-блондин, которого она прозвала «Мальчик-спортсмен». Она воображала себе, что за зеркальными солнечными очками глаза его голубые, как океан.
Он отступил назад для подачи, взметнул мяч вверх и с силой ударил. Лоснящиеся грудные мышцы играли и отражали падающий на них солнечный свет. Мяч пролетел между двумя игроками и упал на песок.
Очко.
Сара улыбнулась и легла на спину. Одна – обстановка стоила того, чтобы заплатить такую сумму за билет. Когда она снова станет работать, решила она, она пригласит на ланч Линду, ее агента по туризму. Она заслужила. Поездка не могла быть лучше, даже если бы она планировала ее за несколько месяцев.
Когда Сара покинула свой офис, она не знала, что собирается делать. Единственное, что было важно, – это избежать унижения. Когда она вышла из лифта, дверь агентства по туризму на первом этаже распахнулась, и она увидела плакат с самым красивым закатом, который она когда-либо видела. «Лучший способ уйти от повседневных забот – поехать на Гавайи!» – гласила надпись.
Это самая лучшая идея за весь день. Она прямиком направилась туда, подождала 15 минут, пока Линда наговорится по телефону. Казалось, прошло три часа. Она могла обратиться и к другому агенту, но Линда всегда заказывала билеты, когда она и Стефани собирались куда-нибудь ехать. Линда, наконец, положила трубку, Сара на одном дыхании выпалила ей:
– Я хочу сегодня же уехать на Гавайи. Линда онемела.
– Сегодня. Ты хочешь сегодня? Это будет стоить тебе целое состояние.
Сара вытащила свою визовую карточку и сказала:
– Пять тысяч долларов хватит?
Линда принялась за работу. Через час все формальности были выполнены и Сару зарегистрировали на вечерний рейс в Лос-Анджелесе. Не имело значения, что сутки ей придется ждать рейса до Мауи. У нее оставалось два часа времени, чтобы собрать вещи, доехать до аэропорта и позвонить Стефани. Нельзя же «уйти в закат», не оставив координат собственному ребенку.
Если сказать, что Стефани была потрясена, значит, ничего не сказать. Но Сара употребила здесь самый эффективный прием, чтобы предотвратить лавину вопросов: она говорила с дочерью как строгая мать, не терпящая возражений. Ей до сих пор не верилось, что фактически она солгала Стефани. Она была слишком унижена, чтобы сказать правду. И не хотела тревожить Стефани своей нерешительностью. Для них обеих будет лучше, если она расскажет дочери всю историю после того, как решит, что ей дальше делать. А сейчас она ей сказала, что ее разговор с Брайеном по вопросу партнерства отложен на месяц, и она берет десятидневный отпуск в Мауи.
Первые несколько дней она провела как туристка и как обычно «сломя голову». Она осмотрела все достопримечательности, прогулялась пешком по пляжам и остановилась в гостинице Первооткрывателя, сделала покупки в маркете у Вейлера и даже объехала гавань в лодке со стеклянным дном. В промежутках она брала уроки гавайского танца в юбке из пластиковой травы, посетила пир на открытом воздухе и пила коктейль «Голубые Гавайи», пока у нее «глаза не поплыли».
Но самой запоминающейся и экстравагантной экскурсией оказался полет на вертолете на вершину горы Халикала, где она наблюдала восход. Она до сих пор содрогалась, вспоминая захватывающую красоту солнца, восходящего над кратером вулкана. Она так много думала о закатах, что совершенно забыла о восходах.
После этого она снизила скорость и стала радоваться обыкновенной роскоши встать утром попозже, позагорать. Как она заметила, загар был приятный.
Она приподнялась, окинув взглядом свое тело. Покрой ее нового ярко-желтого купальника шокировал ее каждый раз, когда она смотрела на него, и напоминал о приступах ярости, которые ей пришлось преодолеть, чтобы надеть бикини.
Хотя, подумала она, еще выше приподнимаясь на локтях, ее бедра и живот были не так уж плохи, когда она лежала. Сила тяжести—. ваш друг, если вы находитесь в горизонтальном положении. Но когда она вставала, она знала, что впадины и ямочки, объясняемые нарушением строения клетчатки, становились заметными.
«Это можно поправить», – подсказал ей тоненький голосок где-то в подсознании.
– Заткнись, – громко приказала Сара и встала. Она сняла защитные очки и нанесла на лицо еще слой крема от загара. Что было необязательно, так как на лице его было достаточно, чтобы оттолкнуть радиацию, но ей не хотелось лишних морщин.
«Ты можешь подтянуть лицо», – ядовито заметил голосок.
– Заткнись, – сказала она и вновь надела очки. Неужели еще несколько дней тому назад она считала, что для своего возраста она хорошо выглядит? Достаточно полежать на солнце без макияжа, в бикини французского покроя, чтобы эго женщины уменьшилось в размерах.
Мяч летел к ней, как сбившийся с курса снаряд. Она отбила его ладошкой. Мяч взвился вверх и сразу же стал опускаться. Она готова была вновь отбить его, но тут возникли две загорелые руки и схватили мяч.
– Не полагается бить по мячу дважды, – сказал обладатель загорелых рук.
Перед ней стоял «Мальчик-спортсмен».
– Можно, если опять пасуют тебе, – резко ответила она.
Он кивнул.
– У вас хорошая реакция. Хотите поиграть?
– Нет, спасибо, – сказала она, улыбаясь. Она вообразила, как она со своей мягкой задницей выделывает курбеты на песке под гогот красоток с календаря в стиле чиппендейл.
Он улыбнулся ей в ответ, продемонстрировав ряд красивых белых зубов. Вдруг он бросил мяч друзьям.
– Валяйте! – крикнул он, разрешая им возобновить игру без него. Без приглашения он плюхнулся рядом с ней и представился.
– Меня зовут Монро.
Она моргнула. На какой-то момент она подумала, что он собирался сказать Мундоччи.
– Сара, – ответила она, немного удивляясь тому, что он понял ее улыбку как приглашение. «Приглашение к чему?»
– Рад познакомиться с вами, Сара. Я каждый день вижу вас здесь. Вы здесь одна?
– Да, – сказала она, не подумав, а потом хотела откусить язык. Что она делает, говоря незнакомому мужчине, что она одна? «Почему он спросил?»
– Это ваша первая поездка на острова?
– Да, – ответила она.
Боже, как заезженная пластинка.
Он настроен дружески, а она ведет себя, словно он был потенциальный карманный вор. Между незнакомыми людьми то и дело возникают беседы. А ей нужен был кто-то для компании, даже хотя бы этот спасатель, который был так молод, что, наверное, не знал, кто такой был Мундоччи. Семь дней одиночества было достаточно.
– У вас выходной день? – набралась она смелости.
– Ага.
Он вытянул свои длинные загорелые ноги, подложив руку под голову.
Сара подавила усмешку. Этот разговор никуда не приведет при такой скорости. Не всегда легко перекинуть мост через пропасть, разделяющую поколения. Она вновь попыталась.
– Я удивлена, что вы хотите провести выходной день на пляже.
– На земле нет другого места, где бы я хотел быть.
«Прогресс», – подумала она.
– Я знаю много мест на Мауи, где бы я хотела быть.
Он кивнул.
– Вы видели восход солнца над Халикала? Ходили на мыс Мак Грегора смотреть китов?
– Да, я была на Халикала, но не была на мысе Мак Грегора. Я не знала, что есть места лучше горы Халикала.
– Есть, – сказал он, слегка наклонив голову. – Подождите, пока не увидите горбатого кита.
Сара хотела увидеть его глаза. У нее было такое чувство, что, прикрываясь защитными очками, он уставился на ее грудь. Она сунула руку в пляжную сумку и вытащила оттуда белую тенниску, на которой флюоресцирующей зеленью было написано «Мауи».
– Постараюсь побывать там до отъезда.
Она, как бы без умысла, одела кофту, скрывшую ее грудь.
Как только ее голова вынырнула из горловины, он сказал:
– Я покажу вам. А по пути мы могли бы пообедать.
Он назначил ей свидание? Ничуть. Он не просил ее. Он считает, что она просто счастлива будет от его внимания.
Печально, но она почувствовала искушение. И печально, что она была слишком традиционна, чтобы отправиться с незнакомцем, достаточно молодым, который мог бы назначать свидания ее дочери.
– Нет, спасибо.
Брови его взметнулись над очками.
– Почему нет?
Почему дети всегда спорят? Вопрос задел материнские струны.
– Потому, что я так сказала.
Рот Монро открылся. Он оперся о локти и посмотрел в небо.
– Такой «от ворот поворот» я никогда не получал. Так грубо со мной разговаривала, наверное, только моя мать.
Сара стала внимательно рассматривать руки. По крайней мере, они поняли друг друга.
– Это потому, что я незнаком вам? – сказал он.
«Точно, как Стефани, – подумала Сара. – Она тоже сразу не отставала. И так же, как со Стефани, некоторые вещи не стоили того, чтобы из-за них ссориться».
– Да, – ответила она.
– Но я не незнакомец. Вы наблюдали за мной всю неделю.
Она вскинула голову, почувствовав, как ее загорелое лицо заливается краской.
– Да, правильно, – призналась она. – Но я думаю, вы меня не так поняли. Я всю неделю смотрела и на океан.
Улыбка тронула его губы.
– Я никогда в жизни не встречался с такими трудностями, пытаясь назначить свидание.
Опять этот спазм в желудке. Так значит он просит ее о свидании. Но он мог иметь любую девушку на пляже, а просит ее. Боже мой, или она очутилась на Сказочном Острове, или он так долго смотрел на белый песок, который повлиял на его зрение.
Как бы ей не было лестно, пора прекратить этот абсурд. Она сняла очки и повернула к нему лицо. Она хотела, чтобы он хорошо рассмотрел ее лицо. Увидеть разницу. Она решила в открытую.
– Монро, я гожусь вам в матери. Он откинул голову и засмеялся.
– Сомневаюсь. Если только вам было десять лет, когда я родился.
Повторяя ее движение, он снял очки и посмотрел на нее, щурясь на яркое солнце.
У Сары возникло желание выкопать глубокую яму в песке и спрятаться в ней. На лице ребенка четко обозначились мелкие морщинки у глаз. «Они загорели», – заметила она, слегка разочарованная. Она не имела понятия, сколько ему лет, но лет пять она ему, конечно, отняла.
– Извините, – извинилась она. – Вас еще записывают на карточку в барах?
– Да, а вас?
– Как вы думаете?
– Нет.
Она подавила смешок. Видно было, что он лжет, тем самым желая сказать ей, как молодо она выглядит.
– Вы правы, не записывают. И это только подтверждает то, что я сказала минуту назад. Я стара, вы молоды.
– Не так уж вы стара. У меня есть глаза. Вам не двадцать пять, но вы еще и не готовы сидеть дома и заниматься хозяйством. Вы привлекательная зрелая женщина.
Она криво усмехнулась.
– Монро, не говорите старой женщине, что она привлекательна. Это все равно, что сказать, что она замечательная личность.
– Я буду помнить о ваших словах, если я когда-нибудь встречу другую зрелую приятную даму, с которой я хотел бы познакомиться получше.
– И не говорите ей, что она первая зрелая приятная дама, к которой вас влечет. Это звучит уже пошло.
– Но вы действительно первая. И я не говорю пошлость. Я заметил вас в первый же день, когда вы пришли на пляж, а вы заметили меня. Ну же. Рискните.
– Монро, мне 48 лет, а сколько вам? Тридцать?
– Тридцать шесть.
– Правда? – Она моментально смутилась.
– Вы тоже не выглядите на свой возраст. – Он встал и протянул руку. – Мой джип в конце пляжа.
Она смотрела на него во все глаза, ее взгляд медленно скользил по его мускулистому телу, по лицу симпатичного мальчика. Между ними была разница только в двенадцать лет. Не так уж плохо. Она не могла припомнить, когда последний раз она была на свидании. В какой-то момент она вычеркнула этот вид времяпрепровождения из списка занятий на досуге. Не то, чтобы ее не радовала мужская компания; она просто не хотела иметь дела с неизбежным исходом – сексом.
Он поманил ее пальцами.
– Вы идете?
Она взяла его руку. Ее жизнь и так уже перевернулась с ног на голову. Можно позволить себе развлечься.
Пока он помогал ей встать, она остро ощущала свои пышные бедра, покачивающийся крестец. Она хотела надеть шорты, которые она брала в пляжную сумку, но они не полностью закрывали ее ноги, что ее не устраивало.
А-а, к черту все. Она уже сказала ему, что старая.
Глава 4
Монро умел целоваться. Губы его были твердые и влажные. В низу живота стало вдруг горячо. Много времени прошло с тех пор, как мужчина держал ее в объятиях. Было неплохо. Чудесный способ закончить день. Монро был прав. Ничто не могло сравниться с видом горбатого кита. Она все еще не могла поверить – и вдруг мысль оборвалась, она понимала, что его язык нежно следует очертаниям ее губ, прося разрешения войти.
Она осторожно раскрыла губы и отдалась поцелую, впустив его язык. Он стал настойчивее. Она сопротивлялась сильнее. Хоть бы все кончилось уже.
И так каждый раз. После первой волны возбуждения рассудок ее куда-то исчезал и забирал с собой ее тело.
Удовлетворенная своим участием, она прервала поцелуй и отодвинулась.
– Благодарю вас. Я действительно хорошо провела день.
Медленно и неохотно он потупил взгляд.
– Как насчет ужина? – спросил он низким вкрадчивым голосом.
Сара подавила готовый вырваться вздох нетерпения. Он уже издает зов самца. Ничто не изменилось в животном царстве. Волки выли, птицы щебетали, лягушки квакали, сверчки потирали свои задние лапки, а мужчины выражали это голосом «иди сюда» и глядели на тебя таким же «иди сюда» взглядом.
Она уже много лет не отвечала на такой зов, у нее не возникало желания ответить сейчас. Она радовалась тому, что они стояли по эту сторону двери в ее номер, в коридоре. Ее бегство будет быстрым и приличным.
– День был длинный. Как-нибудь в другой раз.
Монро пожал плечами.
– Увидимся завтра на пляже.
Он не казался разочарованным, отметила Сара, входя в комнату. Она кинула пляжную сумку на кровать. Может быть, он почувствовал ее ненатуральную реакцию, может быть, его поведение с намеком тоже было ненатуральным. Не имело значения.
Секс без эмоций для нее неприемлем. Сказать правду, она могла жить без секса. Он был самым большим разочарованием в ее жизни. Единственный оргазм, который она испытывала, она получала от напитка в бокале.
Да, давным-давно она поняла, что она не относилась к тому типу женщин, которые теряют рассудок от страсти. Она приняла это, смирилась, по крайней мере, она никогда не совершит глупой ошибки.
Зазвонил телефон. Она подпрыгнула от неожиданности. «Почему телефоны в гостиничных номерах всегда так громко звонят?» – подумала она, отвечая.
– Мам, где ты была? – требовательно спросила Стефани. – Я уже несколько часов звоню тебе.
– Что-нибудь случилось? – спросила Сара с возрастающим беспокойством.
– Не со мной, а с тобой. Я знаю, что ты приезжаешь в среду, но не знаю, пойдешь ли ты в четверг на работу.
Голос ее упал на октаву.
– Я сегодня позвонила тебе на работу, чтобы узнать. Мне сказали, что ты больше не работаешь. Что происходит, мама?
Сара наконец-то выдохнула. Голос ее дрожал, когда она ответила.
– Я не стала компаньоном, Стеф.
На другом конце линии долго молчали.
– Ты солгала мне?
– Извини, – прошептала Сара, преодолевая боль в горле от появившегося комка. – Просто я не готова была к разговору. Ты расстроилась бы, а я не хотела втягивать тебя в свои неурядицы. Я подумала, что мы могли бы обсудить все, когда у меня будет какой-то план.
Как мог Брайен так поступить с ней? Она постаралась справиться с эмоциями. Сейчас не время плакать. Но тело предало ее, и слезы брызнули из глаз.
– Но я беспокоюсь. Что случилось? – через некоторое время спросила Стефани.
Вопрос встряхнул Сару. Она не желала обсуждать проблемы со Стефани. Обычно она могла выдержать вопросов двадцать. Но этот был очень болезненный. Она не могла объяснить ей, что отсутствие у Брайена веры в нее ранило больше, чем потеря компаньонства.
– Не стоит вдаваться в подробности. Я не стала компаньоном, поэтому ушла.
– И вскочила на первый самолет на Гавайи. На тебя не похоже, мамуля. Скажи мне точно, что произошло.
Сара без сил опустилась на кровать. Ей следовало знать, что Стефани так ничего не оставит.
– Брайен считает, что от меня уже никакой пользы.
– И? – Стефани не терпелось узнать дальше.
– Вот и все, – сказала Сара. – Я вышла. Стефани вздохнула, преувеличенно терпеливо.
– И ты не попыталась убедить его, что он неправ?
– Не было смысла. Он уже принял решение, – твердо сказала Сара.
– Может быть, тебе следует пойти и поговорить с ним. Он всегда был справедлив. Когда ты заставишь его понять, что он неправ, может быть, он пересмотрит свое решение.
Сара встрепенулась на кровати.
– Он сделал компаньоном Карен Линдстром. Кроме того, я не могу вернуться. Особенно после того, что я написала в своем заявлении об уходе.
– А что ты написала?
Сара закрыла глаза, потерла переносицу большим и указательным пальцами.
– К черту тебя и твое издевательство. Я ухожу.
В трубке воцарилась тишина. И вдруг Стефани взорвалась смехом. Он был очень заразительным. Губы Сары дрогнули, когда она представила лицо Брайена, читавшего с экрана компьютера. Но, быстро появившись, улыбка тут же замерла, когда она вообразила гнев, обуявший его после шока.
– Ты действительно хотела стать компаньоном? – прерывающимся голосом спросила Стефани.
– Конечно, я хотела.
Сара чихнула и потянулась за сумочкой на ночном столике рядом с телефоном. Она порылась в ней, ища платок. Все, что она нашла – это блок промокательной бумаги в отделении с молнией. Она пожала плечами и высморкалась в эту бумагу.
– А я не уверена, – сказала Стефани. – Иногда твой ум играет с тобой злые шутки. Ты никогда не была одной из холодных профессионалов-женщин, которые живут и умрут ради карьеры. Может быть, на подсознательном уровне ты не хотела этого партнерства и сделала так, чтобы после того, как ты хлопнешь дверью, ты уже его не получишь.
– Ты что, занялась психологией? – подозрительно спросила Сара.
– Нет. Все еще остается биология. Но вижу, мне необходимо посещать курсы психологии.
– Прекрати практиковаться на мне. Это чистейшей формы неприязнь, и я не жалею. Брайен не дал мне шанса, он хотел, чтобы я болталась рядом еще пять лет – вполне ясно. Если бы я осталась, было бы очень похоже на то, если бы я легла и позволила ему пройтись по мне.
– Мамуля, не надо кричать. Я только хотела тебе помочь.
– Я не кричу, – резко ответила Сара. На другом конце линии – тишина. Может быть, она и правда кричала.
– Извини, Стефани. Мне все еще трудно говорить об этом.
– Может быть, крик и поможет, – посоветовала Стефани и добавила тихо, нерешительно, – если подавлять в себе гнев, это плохо сказывается на здоровье.
Сара вздохнула. Стефани не остановится, пока не выжмет последнюю каплю зубной пасты из тюбика.
– Я поколочу подушку, когда буду ложиться спать.
– Хорошо, – смягчилась Стефани. – Куда ты собираешься из рая?
– Домой.
– Ты знаешь, что я имею в виду. Ты собираешься заниматься бухгалтерией или попытаешься что-нибудь другое?
– Я не знаю, – честно ответила Сара и поняла, что перспектива вновь окунуться в этот деловой мир, полный стресса, бешеного темпа, ее совсем не прельщала. Все же она должна чем-то заниматься; она не могла оплачивать счета своей внешностью. Вероятно, у нее еще есть месяц, прежде чем ей придется решать, как расплачиваться за эту поездку, чем платить ссуду, взятую под залог недвижимости. Месть, гордость, потакание своим желаниям имели свою оборотную сторону.
– Не думаю, что у тебя возникнут трудности с поисками работы, – уверила ее Стефани.
– Благодарю за вотум доверия. Мне оно нужно.
– Правда? – спросила Стефани; вдруг ее голос окреп. – Ты не должна позволить сломить себя. Брайен Ватсон сделал самую большую ошибку в своей жизни. В любой день ты можешь изолировать Карен Линдстром.
Стефани остановилась, чтобы передохнуть. Сара улыбнулась. Вотум доверия перешел в полномасштабную «накачку».
– Радуйся оставшимся дням на Мауи, мамуля. Развлекайся. Ты незамужняя, привлекательная, разбирающаяся кое в чем дама, одна на райском острове. Самое подходящее время встретить одинокого красивого невлюбленного мужчину.
– Последнее, что нужно мне в этой жизни – это роман! – воскликнула Сара.
– Не пойми меня неправильно, я не советую тебе сделать что-то, о чем ты пожалеешь утром. Но тебе не повредит, если время от времени ты будешь держаться непринужденно и позволишь себе немного поцелуев и объятий. Ты все время подавляла в себе человеческие потребности в физических контактах.
Так давно ты не имела никакого контакта с противоположным полом, что ты, наверное, взорвешься на тысячу сверкающих осколков страсти, когда это случится. Бедный парень так и не узнает, откуда удары.
– Перестань, – прервала ее Сара. – Думаю, такой разговор запоздал.
– Будь серьезной, мамуля.
Сара закатила глаза.
– Я тебе признаюсь, я провела весь день с мужчиной, и он ушел «несолоно хлебавши».
– Неужели? – удивленно спросила Стефани. Сара не удивилась. Стефани уже несколько лет безрезультатно проводила компанию «почему назначают свидание». В прошлом году она подарила ей тенниску с надписью «Воссозданная Девственница».
– Где ты с ним познакомилась? – спросила Стефани.
– На пляже. Его зовут Монро. Он – спасатель.
– Спасатель по имени Монро. Не слишком ли молод для тебя спасатель?
– Не говори так, словно я грязная старуха, ловящая куски, Стефани, – сухо сказала Сара. Ей не нравилось, что ее дочь выступает в роли цензора.
– Он был приличный мужчина, который угостил меня обедом и зрелищем китов.
– Извини, – сказала Стефани, – ты собираешься встретиться с ним снова?
– Вероятно, – сказала Сара, зная, что увидит его завтра на пляже. И если она испытает непреодолимое желание чувствовать на себе мужские руки, она постарается быстро выплыть и позвать на помощь.
– Мамуля, будь осторожна. Мужчины стремятся получить как можно больше, а ты сейчас уязвима.
Брови Сары сдвинулись при таком мудром совете. Временами Стефани была права. Она тронула пальцами губы, вспоминая поцелуй, что при этом чувствовала и на что не решилась. Она прокашлялась.
– Не беспокойся, Монро ничего от меня не получит.
Стефани хихикнула.
– Ты имеешь в виду секс. Мы обе взрослые, мамуля. Тебе не следует стесняться таких разговоров со мной.
– Может быть, мы закончим разговор? – предложила Сара.
Она не хотела обсуждать свою личную жизнь или отсутствие таковой со своей дочерью.
– Ага, – согласилась Стефани, – у меня рано утром занятия. Принимая разницу во времени, ты, наверное, еще не ужинала, но у нас уже давно пора спать. Ты хочешь, чтобы я встретила тебя в аэропорту?
– Нет, я возьму такси.
– Ты уверена? Я могу пропустить урок.
– Знаю, что можешь, но я не хочу, чтобы ты пропускала.
– Я знала, что ты так и скажешь.
– Пока, Стефани, извини, что мне пришлось солгать.
– Пока, мамуля. Я люблю Тебя.
– Я тоже тебя люблю, – сказала Сара.
В трубке щелкнуло, но она не положила трубки. Она ждала, пока в трубке снова раздастся зуммер. Это была старая привычка. Точно так же, как она не могла лечь спать, пока не уверится, что Стефани дома, или наблюдала, как ее машина скроется из виду. Раздался низкий гудок. Связь прервалась.
Сара положила трубку на рычаг. Твердый песок впился ей в ягодицы. Купальный костюм ее был полон песка. Надо принять душ. Направляясь в ванную комнату, она скинула тенниску и верх купальника, машинально стряхнула песок с груди.
Она остановилась перед зеркалом в ванной и улыбнулась. Уж больно смешно было видеть два снежно-белых шара на фоне загорелой груди и живота. Она посмотрела искоса на свое отражение. Что-то было не так. Она приблизилась к зеркалу и стала рассматривать грудь. Признаки отвислости еще еле уловимы. Она почувствовала себя как-то странно, сбитой с толку. Будто тело, стоящее перед зеркалом, было чье-то другое. Груди ее заметно отвисли, не было этих тоненьких белых линий, едва заметных.
Она скрестила на груди руки. Вдруг ее охватила паника. Когда же они увяли? Но еще страшнее был вопрос: что еще незаметно угасло в ее жизни? И что исчезло навсегда?
