Текст книги "Цена счастья"
Автор книги: Франси Старк
сообщить о нарушении
Текущая страница: 12 (всего у книги 18 страниц)
Глава 20
Фактически Сара не хотела этого делать. Она брызнула стеклоочистителем на стекло машины и потом тщательно потерла его. Надо так же почистить зеркала в ванной комнате. Машина не нуждалась в чистке; а вот дом нуждался, но она хотела быть как можно дальше от телефона, чтобы не позвонить Стефани. Или в случае, если позвонит Брайен. У нее не было никаких оснований думать, что он позвонит. Скорее, только предчувствие. Ведь вчера она бросила его в ресторане «У Рози». Брайен – педант: он обязательно закончит то, что начал.
Она не хотела говорить с Брайеном, а позвонить Стефани не могла. Если она сейчас уступит перед шантажом, это никогда не закончится. И все же, она думала, может быть, не стоит так уж. Она не хотела, чтобы Стефани улетела в Калифорнию, так и не решив их проблем. Единственное, что удерживало ее – это сознание того, что до ее отлета было еще три недели.
Да и Брайен, наверное, уже списал ее со счетов. Все, что она должна сделать по отношению к Стефани и Брайену, держать порох сухим, быть твердой. Она терла стекло до тех пор, пока бумажное полотенце не превратилось в хлопья. И вдруг она подумала, что ведь всю свою взрослую жизнь она только и делала, что ждала – когда вырастет Стефани, когда Брайен предложит ей партнерство.
– Доброе утро, – раздалось из-за спины Сары. – Обычно я тебя не вижу на улице субботним утром. Твоя новая работа в качестве вице-президента должна хорошо оплачиваться, и ты теперь можешь позволить себе прислугу.
Рука Сары замерла. Ширли Бисли рано вернулась из Чикаго и уже говорила со Стефани. Закрыв глаза, Сара молча поблагодарила Бога за то, что Ширли не было в городе в ту ночь, когда у нее был Брайен. Изобразив улыбку, она обернулась.
– Привет, Ширли. Ты рано вернулась.
– Да, я люблю ездить к дочери, но мне не нравится кооперативная квартира, в которой она живет. Ее соседи недружелюбны, и ничего не видно с двадцать пятого этажа. Люди выглядят, как муравьи.
– Мне бы тоже это не понравилось, – сказала Сара, стараясь сохранить спокойное выражение лица. Бедная Ширли. Это же две недели ада – не иметь возможности сунуть нос в чужие дела.
– Стефани сказала, что вы с ней должны были вчера поужинать вместе, но я заметила, что вы пришли домой только в семь. Ваша новая работа вас так задерживает?
– Да, – сказала Сара, зная, что больше говорить ничего не надо. Ширли одна будет говорить.
– Я так и подумала, хотя была удивлена тем небольшим скандальчиком, который устроила Стефани из-за того, что ты задержалась на работе. Я никогда не видела, чтобы она выскакивала из дома так, как вчера, и она слишком быстро дала задний ход по подъездной дорожке, но выехав на улицу, правда, она сбавила скорость.
Ширли остановилась, чтобы передохнуть.
Поразительная женщина, подумала Сара. Она не только проводила все свое время, выглядывая из окна, она еще была мастерица строить догадки.
Ширли сложила руки на животе и переступила с ноги на ногу, но не успела она открыть рот снова, как послышался звук подъезжающего мотоцикла.
Сара и Ширли одновременно обернулись.
– Боже! – выдохнула Ширли.
Сара просто кивнула не в силах произнести ни слова, когда показался огромный, широкоплечий мужчина в черной коже на таком же большом, черном мотоцикле. Подъехав к дому, он выключил мотор. Не слезая с мотоцикла, он смотрел на нее сквозь зеркальные очки, потом молча снял шлем.
Колени Сары подогнулись. Он выглядел издерганным, диким, опасным… и отдаленным. Седые волосы спутались на лбу. Черная кожа облегала бедра Брайена, так что можно было видеть как напряжены его мышцы.
– О, Господи, – пробормотала Ширли. – Мне надо идти.
Она стремглав бросилась по дорожке. Сара надеялась, что она не собирается звать полицию.
Впервые в жизни Сара не знала, что сказать. В таком виде он был слишком огромный, как в сказке. По сравнению с ним Монро-Серфинг Бой выглядел худосочным мальчишкой.
– Ты не похож на бухгалтера, – вырвалось у нее. – Моя соседка, наверное, подумала, что ты заблудившийся Черный Ангел.
Тело Брайена расслабилось, он почти улыбался, когда снимал очки, кожаные перчатки и засовывал их в карман.
– Горячо, но я не Черный Ангел.
Он слез с мотоцикла и поставил его на стопор.
Сара посмотрела ему в лицо. Он выглядел усталым, потерпевшим поражение.
– Ты заблудился?
Грудь его вздыбилась, словно он почувствовал внезапную боль; он медленно двинулся к ней, не отводя от нее взгляда.
– Я точно знаю, где я нахожусь, Сара.
Услышав это, она почувствовала, что колени ее вот-вот подогнутся. Он причинял ей боль, он был здесь – и он приехал специально, он не заблудился.
Были только две причины унылого выражения глаз Брайена.
– Зак или Рене? – спросила она, садясь в тени дерева и движением руки приглашая его сесть рядом. Так просто было с ним, когда он нуждался в ней.
Брайен растянулся рядом, опершись на локти.
– Зак.
– Ты звонил ему вчера?
– Нет, он пришел ко мне домой.
– А что заставило его сделать это?
– Его мотоцикл опять сломался, – напряженно сказал он, рывком вставая на ноги, взял бутылку со стеклоочистителем и рулон бумажных полотенец.
Сара вздохнула, глядя, как он набросился на ее стекла – те же самые, которые она только что чистила. Губы его были сжаты, лоб изрезали линии разочарования. У нее возникло желание подойти к нему, снять это напряжение. Она испытала чувство тревоги, потому что ей вдруг захотелось дотронуться до него. Сара поняла, что необходимость сдерживать себя может также войти в привычку, как и желание давать советы или утешать. Но ей никогда не приходилось дотрагиваться до него так просто, с чувством фамильярности, что ли… Ведь он был ее боссом…
У нее вдруг пересохло во рту и сердце стало биться вдвое быстрее. Она была потрясена, когда поняла, насколько изменились их отношения. Но они не изменились. Они просто развивались дальше.
Именно сейчас и именно здесь в их отношениях все было знакомо. Оба они сейчас встретились инстинктивно. Ей не надо было беспокоиться ни о чем, кроме Брайена. Не надо было отворачиваться от него. Что бы ни произошло между ними за последние несколько недель – все ушло из ее памяти, осталась только связь, соединявшая их все эти годы.
Обняв колени руками, она ждала, когда физическая работа поможет ему преодолеть постигшее его разочарование. Для этой же цели он держал у себя гантели. Вскоре он закончил работу, быстро собрал грязные полотенца и направился в гараж. Когда он наклонился, чтобы бросить их в мусорный ящик, Сара помимо воли стала смотреть на его туго обтянутые джинсами ягодицы, подчеркнутые еще чепсами [2]2
Чепсы (чапсы) – индейские, ковбойские, байкерские кожаные штаны особого кроя, надевающиеся поверх джинсов ( прим. верстальщика).
[Закрыть]. Пятидесятилетний мужчина не должен так обтягивать свои ягодицы, а сорокавосьмилетняя женщина – слишком стара, чтобы пялить на них глаза.
Присмотревшись, она увидела чековую книжку, торчащую из его заднего кармана.
– Зак выбрал себе мотоцикл? – спросила она, как только Брайен снова опустился рядом.
– Почему ты думаешь, что я купил ему мотоцикл?
– Потому что в твоем заднем кармане чековая книжка, – ответила Сара.
– Ты поверишь, если я скажу, что вынужден был купить ему новый шлем?
– Конечно. Новый шлем для нового мотоцикла. Ты сам выбирал, Брайен?
– Ты знаешь слишком много, Сара, – резко сказал Брайен. – Он выбрал сам. – Он потер переносицу. – Ты была права.
Она слушала его отрывистый рассказал о подробностях, голос его звучал монотонно, словно рисуя черно-белую картину. Брайен пытался. А Зак – нет.
– Мне хочется встряхнуть Зака, – Сара была в ярости. – Он даже не удосужился поблагодарить тебя?
Брайен удивленно посмотрел на нее:
– Я не помню.
Сара покачала головой.
– Ты был прав относительно шлема. Если он не мог заставить себя отказаться от мотоцикла, он будет делать все, чтобы заставить тебя забрать у него мотоцикл. Став твоей жертвой, он делает жертвой и тебя.
– Ну, что ж, он нашел верный способ. Если я увижу его на мотоцикле без шлема, я заберу мотоцикл.
Он сел, уперся локтями в колени.
– Вот и все.
– В этом нет смысла, – сказала Сара. – Если он действительно хотел, чтобы ты забрал машину, почему тогда он не швырнул тебе шлем и не уехал?
– Потому что ему нравится мотоцикл и он хотел сегодня поездить. Ты бы видела его лицо. Я не помню его таким возбужденным.
Он горько засмеялся, в его бледно-голубых глазах отражалась боль.
– Я думал, что нашел способ провести время вместе и, может быть, попытаться разобраться в том, что его гложет. А вместо этого, мы разъехались в разные стороны.
Сара хотела бы избавить его от боли, но не могла. Единственное, что было в ее силах – это утешить его.
– Ты достиг больших успехов, Брайен. Заставить Зака сделать выбор – гигантский шаг вперед.
– Но он до сих пор так и не спросит у меня ничего, что ему нужно. Вопросы он формулирует в виде утверждения, так что ему нет необходимости просить.
– Заку надо бы поучиться у Стефани, как задавать вопросы, – с кривой усмешкой заметила Сара.
Брайен с любопытством поглядел на нее:
– Звучит, словно она задает их слишком много.
– Не больше, чем обычно, – уклончиво сказала Сара и сжала руки.
Брайен опустил голову и посмотрел на ее колени.
– Почему-то я не верю тебе. Что происходит между тобой и Стефани? Ей не понравилось, что ты пропустила вчера с ней ужин?
– Да нет, она уже забыла, – с ходу солгала Сара; она хотела, чтобы ее руки расслабились, потом стала небрежно перебирать траву пальцами.
– Тогда в чем дело?
– Ни в чем, – опять солгала Сара.
Она не могла сказать ему, что он был причиной самой большой трещины в отношениях со Стефани.
– Неужели тебе никогда не хочется опереться о кого-нибудь? – Брайен подсел поближе к ней и стал гладить ее по руке. – Ты не должна решать все проблемы в одиночку, – сказал он тихо.
Сердце ее перевернулось, внезапно ее охватило чувство одиночества и всепоглощающее желание довериться ему, один только раз. Но она, как всегда, сдержалась.
И он знал это.
Как ей объяснить, что она так долго была одна, что забыла, как можно обращаться за помощью? Чак отучил ее от этой привычки больше двадцати лет тому назад.
– Я не одна, – просто сказала она, но понимала, что говорит неправду.
– Да, ты не. одна.
Холод пробежал у нее по спине. Слова были произнесены так мягко, тихо, что она не была уверена, были ли они сказаны вообще. Она не могла ответить ему, не расплакавшись при этом. Брайен прав. Он всегда находился с ней, когда было нужно – по-своему, с молчаливой поддержкой, друг, который никогда не давил на нее, никогда не ожидавший от нее большего, чем она хотела дать.
Но все изменилось.
– Сара, – хрипло сказал он, его дыхание коснулось ее уха. – Ты отдаешь так много, что забыла, как брать.
Она расслышала в его голосе сдержанный гнев и разочарование, но не знала, что делать. Разговор надо кончать теперь, пока не вернулись новые чувства, чтобы разрушить их старые, простые, товарищеские отношения.
– Тебе не жарко в кожаном костюме? – вдруг спросила она, желая отвлечь и его, и себя от неприятной темы.
Брайен был мастером отвлекать.
Сара не могла поверить, что она летела по шоссе, восседая на мотоцикле. И ей это ужасно нравилось. Она чувствовала себя абсолютно свободной. Она понятия не имела, как очутилась здесь. Только минуту назад он подшучивал над ней, что она назвала его экипировку костюмом – и вот уже он одевает шлем ей на голову. Она все еще ощущала тепло его пальцев у подбородка, когда он застегивал ремни. Когда он опустил дымчатое пластиковое забрало ей на лицо, он усмехнулся и сказал:
– Ты похожа на космического пришельца.
Теперь, когда они с ревом мчались по шоссе, она не знала, куда они едут; да ей было все равно. Картина мира была совершенно другая, когда не сидишь среди стекла и стали автомобиля. С заднего сиденья мотоцикла можно увидеть все.
Весенние дожди превратили прерию в ворсистый зеленый ковер с точками пурпурных и желтых полевых цветов. Земля, казалось, радовалась, что зима кончилась.
И Сара была счастлива. Она призналась себе в этом. Счастлива тем, что хотя бы на время освободилась от чувства одиночества и проблем.
Брайен вдруг подался назад и похлопал ее по колену, показав на койота, пересекавшего прерию. Она резко вдохнула при его прикосновении. Уже несколько миль, что они проехали, она следила за тем, чтобы не прикоснуться к нему. Сиденье для пассажира было достаточно просторным и не было необходимости держаться за водителя. Она отодвинулась дальше на сиденье. Будет лучше всего, если она никогда не вспомнит, как хорошо, когда есть кто-то, к кому можно прижаться… или опереться.
А разве не это она делала сейчас?
Разве Брайен не предложил ей помощь, сделав это так, что на помощь и похоже не было? Без необходимости с ее стороны просить о помощи?
Не доезжая нескольких миль до форта Морган, они остановились поесть в товариществе «Деари Куин», где были станция заправки и магазин подарков. Они поели горячих сосисок с горчицей, запивая их молочным коктейлем с земляникой.
Когда они опять сели на мотоцикл, Брайен, не оглядываясь, протянул руки назад и положил их на колени Сары.
– Расслабься. Ты вся напряжена. Доверься мне, мы не разобьемся.
– Я знаю, – сказала она, бесконечно веря в его способность справиться со всем, что на колесах. Легко доверить ему свою физическую безопасность. Но ее эмоциональная безопасность – совсем другое дело. И если дело коснется именно этой сферы, она знала, что пострадает только она.
Два часа спустя они подъехали к дому Сары. Как только Брайен выключил мотор, она соскочила на землю и сняла шлем.
– Было замечательно, – запыхавшись, сказала она, ласково поглаживая «Харлей». – А он бывает меньших размеров?
– Думаешь купить? – вопросом ответил Брайен, глядя, как Сара рукой поправляет примятые кудри. Ее светлые волосы как сияние окружали ее голову.
– Я размышляю.
– Я прокачу тебя в любое время, когда захочешь, – предложил он.
– Я бы хотела, но я могу иметь и свой собственный.
Она улыбнулась и пошла к дому пружинистой походкой.
Брайен последовал за ней, улыбка скрывалась в уголках ее губ. Он не сомневался, что она говорила серьезно. Ничто ее не пугало, но он не хотел, чтобы она сама водила мотоцикл. Лучше бы она ездила сзади него. Или впереди, подумал он, глядя на ее тело, задерживая взгляд на ее покачивающихся бедрах, на округлостях ее ягодиц.
Он глубоко вздохнул. Да, он прокатил бы ее в любое время…
– Хочешь стакан чая из холодильника? – предложила Сара, открывая дверь.
– Звучит неплохо.
Брайен вошел следом за ней в холл, вдыхая запах свежевыстиранного белья и увлажнителя, когда они проходили мимо прачечной.
В кухне Сара достала два стакана с полки; Брайен открыл холодильник и вынул большой кувшин с чаем. Она подала ему стаканы. Он кинул в них кубики льда и поставил стаканы на стойку, чтобы Сара налила в них чая.
– Что ты делаешь со всеми этими комиксами? – спросил он, отодвигая в сторону Человека Летучая Мышь и Капитана Америки.
– Готовлюсь к следующему разу, когда мы с Кассом будем разговаривать о супер-героях.
Брайен деланно захихикал. Его не особенно тревожило то, что она делает что-то специально ради Касса. Он мысленно пронесся в тот день, на вечеринку, когда Касс небрежным жестом дотронулся до Сары; рука на ее локте; рука на ее плечах.
Потом была пятница, когда он поцеловал ее. Ну и что, если это был только ее лоб? Вопрос времени – и Касс доберется до ее губ.
Да, ему не нравилось. Но больше всего ему не нравилось, как он при этом себя чувствовал. Одна ночь с Сарой не давала ему права ревновать, но это была не простая ночь. Этой ночи предшествовали двадцать пять лет.
– Как у тебя дела с Алленом? – спросил он, меняя тему.
– Он взял полтора месяца отпуска, – сказала Сара, с отсутствующим видом перелистывая комикс.
Брайен откинулся на спину стула. От Аллена, наконец, остался один дым, а она говорит так, словно сообщает ему программу телевидения.
– Не справляется?
Сара вскинула голову, глаза ее сузились, взгляд стал каменным.
– Это не то, что ты думаешь, – сказала она многозначительно.
«Да, черта с два, не то, – подумал Брайен. – Аллен выдохся, а Сара не хочет этого признать, не хочет видеть, что то же самое могло случиться и с ней».
– А я и не знал, что выдохшегося работника можно вылечить за шесть недель.
Сара рывком захлопнула книгу.
– Аллен наркоман, Брайен. Кокаинист. Он в центре реабилитации.
Брайен уставился на нее через стол и тихо свистнул. Это единственный звук, который он мог издать. Он поднял свой полный стакан, сделал большой глоток и скривился.
– Он не сладкий, – деревянным голосом сказала Сара.
– Как ты можешь пить чай без сахара? – пренебрежительно спросил он, вскочил на ноги и направился к полке, где лежал искусственный сахар. Порывшись в пакете, он открыл ящик и вынул ложку. Потом искоса взглянул на Сару, мешая чай.
– Брайен, а ты ведь не можешь этого сделать, да? – холодно спросила она.
– Что сделать? – Брайен осушил стакан и отвернулся, чтобы еще налить себе чая. Он чувствовал, как краснеет его лицо и шея. Сара так просто не отстанет. Он тупо уставился в окно. По крайней мере, она не собиралась убегать от него.
– Ты просто не можешь признать, что иногда бываешь неправ.
– Я прав, – пробормотал он. – Выход из строя и наркотики – что шесть, что полдюжины.
– Это не одно и то же, и ты это хорошо знаешь.
– И то, и другое – своего рода «самострел», Сара. – Он повернулся, поставил свой стакан на стол, потом, упершись ладонями в стол, наклонился к ней. – И то, и другое разрушает.
– Чушь, – сказала Сара и встала, вся напрягшись. – Мне понравилась поездка сегодня. Спасибо.
Он оказался только наполовину прав, Сара не убегала. Она посылала его упаковывать вещи. Сначала Зак, теперь Сара. Только Сара – не Зак. С ней у него было больше шансов.
Он схватил ее за руку и притянул к себе, крепко прижав ее грудь к своей. Ее тело было, как каменное, оно не реагировало.
– Черт возьми, Сара, перестань бегать от меня. – Кровь ударила ему в голову, когда он стал осыпать поцелуями ее лицо. – Обними меня, Сара, – шептал он ей в ухо, – поцелуй меня.
Она задрожала, руки ее обвили его шею. Губы раскрылись. Он наклонил голову, воспользовавшись ее реакцией. Когда их языки встретились, между ними как бы прошел электрический разряд. Ее страсть и голод ничем не уступали ему. Он дернул узел ее кофточки и провел рукой по ее коже, дойдя до кружевных чашечек ее бюстгальтера, он освободил ее груди, потом опустил руку, чтобы расстегнуть ее джинсы. Он быстро расстегнул пуговицу и дернул вниз молнию. Просунув руки, он схватил ее за ягодицы и притянул ее к себе. Он почувствовал дрожь мускулов, услышал, как у нее захватило дыхание…
Вдруг Сара отпрянула от него, лицо ее разгорелось, она с трудом дышала.
– О, Боже, – выдохнула она и отвернулась, чтобы застегнуть молнию, – я не могу.
Он хлопнул себя по шее:
– Черт, я забыл, что у тебя период. Сара резко повернулась к нему, глаза ее гневно сверкнули:
– А я забыла, что мужчины любят этим заниматься на бегу.
Брайен вытаращил глаза.
– Это ты бегаешь, Сара, – стараясь быть терпеливым, сказал Брайен. – А я всегда возвращаюсь.
Сара схватилась за спинку стула, словно за якорь спасения.
– Брайен, когда кто-то бежит, это обычно означает, что он не хочет быть пойманным.
Брайен так стиснул зубы, что ему стало больно.
– Ты бежишь. Ты останавливаешься и приглашаешь меня…
Глаза ее стали огромными, он увидел в них гнев, который она старалась подавить.
– Просто ты не можешь признаться, что хочешь быть пойманной.
– Поэтому ты и возвращаешься, Брайен? Потому что я для тебя – стимул?
– Вот именно, – сказал он, направляясь к двери, – но я в нем не нуждаюсь. – Он остановился, держа руку на ручке двери. Он не мог так уйти. Не сейчас. – Ты знаешь, почему я все время возвращаюсь, Сара? – мягко сказал он.
Она пожала плечами.
– Потому что ты решил, что ты лучше меня знаешь, чего я хочу.
– Нет, черт побери! – усилием воли он сдержался и посмотрел на нее через плечо. – Потому что ты дала мне лучшую ночь в моей жизни. Потому что я не хотел потерять лучшего друга в своей жизни.
Глава 21
Депрессия затягивала.
Сара уныло смотрела в окно своего кабинета, а живот ее скручивало так, что спазмы чувствовались в ногах.
Даже собственный живот ополчился против нее. Ее период длиной в месяц указывал на какое-то физиологическое несоответствие, поэтому она позвонила утром своему гинекологу. Саре вечером предстояло идти на прием к врачу и ей было не по себе.
Только на работе все складывалось хорошо. Она посмотрела через плечо на пачку отчетов на столе. Из-за отсутствия Аллена ей приходилось работать с чувствительной нагрузкой, и Саре не хватало времени задумываться о неприятностях со Стефани и с Брайеном.
Ей захотелось позвонить Стефани, но она решила не звонить. Ей необходимо выдержать характер во что бы то ни стало. Сара не виделась и не разговаривала со Стефани уже три недели, с того вечера, как дочь выскочила из дома.
Сара никогда не чувствовала себя такой одинокой и отрезанной от остального мира. Через три дня Стефани должна улететь в Калифорнию. Сара подумала, что, может, стоит поговорить с дочерью, иначе она не услышит о ней ничего до самой осени.
Вздохнув, Сара села за стол и протянула руку за отчетом. Сверху сверкнула эмблема «Ватсон и К°». Она скучала по своей работе у Брайена больше, чем хотела в этом признаться.
Она скучала по Брайену.
Он больше не возвращался. Он перестал звонить. Ей было больно, когда Брайен передавал сообщения через Бет.
Ведь ей так хотелось. И Брайен, наконец, решил послушаться. Теперь Сара поняла, что на самом деле она не хочет, чтобы он послушался? Не только жизнь ополчилась против нее, она сама ополчилась против себя.
Сара почувствовала, что все против нее в тот момент, когда Брайен хриплым шепотом сделал это объявление. Брайен был прав. Она убегала. Та ночь была лучшей в ее жизни. Раньше Сара никогда не задумывалась над тем, что Брайен в сущности ее лучший друг.
Все так замечательно складывалось, если бы Брайен не стал ее любовником. Он вдруг стал слишком близким, а она – слишком уязвимой. Брайен много знал о ней…
Она закрыла лицо руками, волна унижения захлестнула ее, когда она вспомнила, насколько хорошо он разбирается в ее физическом состоянии. Брайен сразу догадался о причине, которая заставила Сару оттолкнуть его. Хотя ему никто не говорил.
И потом, Брайен был честен с ней, а у нее не хватило смелости даже быть честной с самой собой.
Она не могла простить Брайену, что он даже не дал ей возможности рассердиться, прежде чем уйти.
Вскинув голову, Сара захлопнула отчет. Были еще другие разногласия, которые Брайен не хотел понять. Из-за его высокомерия она и Стефани поссорились, и она осталась при своих эмоциях, с которыми не знала, что делать. Может быть, он был честен в отношении своих чувств, но он начисто отказывался признать ее чувства.
Брайен похож в своих поступках на Стефани. Оба считали, что имеют полное право знать самые интимные подробности ее жизни. Она и Брайен провели на работе рядом двадцать пять лет и приобрели эмоциональную близость, которая редко возникает таким образом. Если бы он не отказал ей в партнерстве, эта близость никогда бы не переросла в нечто другое. Их отношения остались бы такими же постоянными, удобными, безопасными и простыми… ничем не угрожающими.
Почему все не осталось по-прежнему? Ей уже немало лет, чтобы ставить свою жизнь с ног на голову.
Она вскочила с кресла и стала мерить шагами кабинет. Если она позволит, Брайен и Стефани разденут ее совсем, выставят напоказ каждое ее желание. Она будет беззащитна перед их капризами. Но как Сара любила их, как много хотела бы дать им.
Паника охватила все ее существо. Любила ли она Брайена? «Конечно, он мне небезразличен», – сразу же ответила она себе. Нельзя провести с человеком бок о бок двадцать пять лет, чтобы не появилось к нему какое-то чувство. Значит, это не любовь, а просто дружеское чувство. «Но ты занималась с ним любовью», – хихикнул кто-то внутри. «Но этого больше не повторится», – поклялась она. Сара не позволит себе быть опять с ним наедине. Все контакты с Брайеном будут чисто деловые.
Как будто у нее есть выбор. Она намеревалась сделать это три недели тому назад, когда прогнала его.
Ей захотелось есть. Чашка йогурта, который Сара принесла из дома, была не очень сытной. «Хорошо бы съесть, например, большой, сочный гамбургер», – подумала она. Недалеко от работы находилась закусочная. У нее достаточно времени, чтобы поесть, просмотреть отчеты, грудой лежащие на столе, а потом она пойдет к врачу.
О, радость.
* * *
– Доктор хочет как можно скорее назначить день операции, – сказала молодая женщина за стойкой.
Сара спокойно закончила выписывать чек.
– Я вам позвоню, – сказала она и оторвала чек.
Женщина удивленно посмотрела на нее:
– Вы не хотите выяснить этот вопрос сейчас?
– Нет, – сказала Сара и вышла.
Ей необходимо узнать мнение хотя бы еще одного врача. Она не собиралась разрешать какому-то энтузиасту-хирургу удалить ей матку. Само это слово ввергло ее в ужас. Ее прошиб холодный пот при мысли о докторах, о сестрах, вскидывающих руки вверх; она боялась, что все ее внутренности вывалятся из разреза. Она воображала себе, какой же большой надо будет сделать разрез, чтобы вынуть ее матку.
Доктор серьезно рассердил ее, когда сказала:
– Ну, так что, вам действительно не нужна больше матка?
Горячая слеза скатилась с ее щеки. Ведь вопрос не в том, нужна ли она. Ее матка принадлежит ей, и она была намерена сохранить ее, если это вообще возможно.
О, Боже, как она нуждалась сейчас в своей матери, но та сейчас находилась в круизе. Почему ее матери никогда не оказывалось рядом, когда Сара нуждалась в ней? Так случилось, что у Сары лопнул аппендикс. Ее подруга по колледжу, с которой она жила в одной комнате, свезла ее в больницу, потому что ее родители проводили свой отпуск во Флориде. К тому времени, как они вернулись, все уже закончилось.
Тогда она тоже растерялась.
Каким-то образом ей удалось доехать до работы, не врезавшись в дерево, и пройти мимо Дори, не заметив ее.
– Сара, – позвала Дори и помахала кусочком розовой бумаги. – Она хочет, чтобы ты позвонила.
Сара взяла сообщение, нахмурилась и смяла его в кулаке. Ей только не хватало сейчас общения от Джоанн Картер.
– Боже мой, – ахнула Дори. – Что случилось?
Сара посмотрела через стол на Дори, отчаяние разъедало ее, как кислота. У нее возникло такое ощущение, что она вот-вот взорвется, но Сара не могла говорить об этом с Дори. Но кому она еще могла сказать? Мать была недосягаема, тема эта была не для Стефани. Как девятнадцатилетняя девушка может понять эмоциональный стресс, который может вызвать возможность гистеректомии? Ей нужна была подруга.
Сара выдала свою тайну.
Дори слушала спокойно, поставив локти на стол и подперев подбородок руками.
– Какой бесчувственный осел, – сказала она, когда Сара закончила говорить, – тебе надо было спросить его, нужны ли ему его яйца.
– Конечно, нужны, – сказала Сара, – чем же он думать-то будет?
Дори плюнула, потом расхохоталась. Сара почувствовала, как тоже улыбается. Все-таки хорошо, когда есть кому излить душу.
– Спасибо, что выслушала, – сказала она. Дори кивнула, открыла ящик стола, вынула пудру и губную помаду.
– Какому врачу ты хочешь еще позвонить?
– Не знаю, думаю, возьму телефонную книгу и позвоню первому попавшемуся гинекологу, – сказала Сара, глядя, как Дори пудрит свой носик и красит губы. Она раньше никогда не замечала, как великолепно выглядит Дори, с ее идеальной фарфоровой кожей, черными глазами и волосами.
Дори кинула все обратно в ящик и вынула визитную карточку.
– Боже милостивый, Сара! Ты же не водопроводчика выбираешь. Вот, рекомендую. Если этот врач скажет, что нужно удалять, значит, нужно удалить.
Сара взглянула на карточку: Даниель Саката, Доктор медицины, Акушерство и Гинекология. Имя ей было знакомо. И очень. Она как-то слышала, как женщины фирмы «Ватсон и К» обсуждали его. Он считался одним из лучших в Денвере и его окрестностях.
Она подняла глаза:
– Твой муж?
– Да, – гордо ответила Дори, – ты можешь верить ему, Сара.
– Я слышала о нем, – призналась она. – Кстати, однажды я пыталась пойти к нему, но мне сказали, что он не берет новых пациентов.
– Тебя он примет, – твердо сказала Дори. – Скажи только, что ты моя подруга.
Сара засмеялась, но как-то сухо и глухо. Как же Дори может считать ее своей подругой? Она же ничего не знала о Дори, кроме того, что она родом из Джорджии, и у нее есть двое детей. Теперь ей захотелось вдруг узнать, как звали ее детей, сколько им лет, почему Дори работает.
Бог свидетель, Сара не стала бы работать, если бы у нее появился выбор. Чего бы она ни отдала за то, чтобы кто-нибудь снял этот груз с ее плеч. Но ничего подобного не случилось. Она должна полагаться только на себя. И прежде чем Сара поняла, что говорит, у нее вырвалось:
– Почему ты работаешь? Дори улыбнулась.
– Работа избавляет меня от мелких неприятностей, и потом, я могу хоть куда-то ходить во всех моих тряпках. К тому же, я рождена, чтобы говорить по телефону.
– Сразу видно, что ты любишь то, что делаешь, – сказала Сара. Она завидовала Дори, ведь сама она уже многие годы не считала работу удовольствием, а последнее время работа означала только способ выжить.
– Сразу видно, что ты не любишь того, что делаешь, – мягко сказала Дори.
– Нет, люблю, – сказала Сара, желая, чтобы ее слова были правдой.
– Нет, не любишь, – сказала Дори. – Ты работаешь за троих, но не вкладываешь в дело свое сердце.
Зазвенел телефон, и Дори отвернулась, чтобы ответить.
Сара отступила, чувствуя себя прозрачной, как стекло. Дори нажала такие кнопки, которые никто никогда не нажимал, она видела вещи такими, какими их видел только Брайен, но даже он никогда так не обрушивался на нее, как это сделала Дори. Сара понимала, что ей надо скрыться, но не могла двинуться с места. Вместо этого, когда Дори положила трубку, она спросила:
– Откуда ты все знаешь про меня? Задумчивая улыбка тронула углы ее губ:
– Быть секретарем по приему посетителей – это все равно, что быть слепым; приходится учиться полагаться и на другие органы чувств. До того, как ты начала работать здесь, разговаривая с тобой по телефону, я заметила, что в твоем голосе отсутствует живость.
Догадка Дори потрясла Сару, в ней словно узел какой-то развязался.
– Ты права, – призналась она. – Я должна бы наслаждаться жизнью. Я на вершине карьеры, а для меня это ничего не значит. Хотела бы я хоть вполовину радоваться своей работе, как ты радуешься.
– Может быть, разница в том, что я делаю со своей жизнью то, что хочу, а ты поступаешь со своей жизнью так, как должна поступать, – торжественно сказала Дори и закатила глаза, – так чертовски глубокомысленно.
