355 500 произведений, 25 200 авторов.

Электронная библиотека книг » Форрест Уолден » Погружение (ЛП) » Текст книги (страница 6)
Погружение (ЛП)
  • Текст добавлен: 22 марта 2017, 12:30

Текст книги "Погружение (ЛП)"


Автор книги: Форрест Уолден



сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 18 страниц)

Он кивнул.

– А какая история у тебя? – спросила я. – Я никогда не видела тебя, тусующимся с кем-то в школе.

Он тут же напрягся, сжимая челюсть точно так же, как и тогда, когда я подловила его в объективе камеры на волейбольной игре.

– У меня нет истории, – сказал он.

Я неслабо смутилась, не зная, что сказать. Было очевидно, что я задела его за живое, и подумала, что лучше не давить на него прямо сейчас. Однако во мне слегка вспыхнуло негодование. После всего, он просто ждал, что я поделюсь с ним, но не хотел ответить тем же. Мне никогда не нравились односторонние отношения, особенно дружеские.

– Итааак, где твой дом? – спросила я, пытаясь найти нейтральную тему.

– Он в шести домах от твоего вниз по улице, – ответил он. – На той же стороне улицы.

– Так мы практически соседи, – воскликнула я, и он кивнул, бросая скейтборд на тротуар.

– Я лучше пойду, – сказал он.

Я тут же ощутила разочарование. Мы только начали разговаривать, и было так много всего, о чем я хотела его спросить, узнать о нем. Почему он был на похоронах Бэт? Почему в школе он был одиночкой? Он был горяч, как пекло, так что я знала, что внешний вид тут ни при чем. Почему он все время смотрел на меня в школе? Почему выглядел сердитым на волейбольной игре? Почему Кэл сказал мне держаться от него подальше? Почему заговорил со мной только сейчас, выглядя веселым до тех пор, пока я не спросила о его прошлом? Боже, я не могла выдержать эту неосведомленность! И глядя, как он ускользал вниз по тротуару все дальше от меня, пока меня наполняли вопросы, оставляя меня в мерзком настроении на весь оставшийся день.

***

– Можешь поверить, что раньше я была черлидером? – спросила я у Люси, как только мы заняли наши места.

Она не знала, как реагировать. Уверена, ей было интересно, почему я вообще это упомянула. Это вышло случайно.

– Я имею в виду, я настолько не подхожу на типаж девушки-черлидера, не так ли?

Люси пожала плечами и одарила меня неопределенной улыбкой.

Я продолжала попытки.

– Я была флайером, – поделилась я. – Могла делать прыжок вверх с приземлением на руки хоть весь день, но «Либерти» было для меня самым сложным элементом.

Люси неловко поерзала на своем сидении.

– У черлидеров есть типаж?

Я была удивлена и почувствовала себя слегка воодушевленной.

– Конечно, есть. Они милые, энергичные и улыбчивые.

Она усмехнулась.

– Это так стереотипно.

Я засмеялась.

– Откуда, по твоему мнению, взялись стереотипы?

Она захихикала, а затем смолкла.

– Не все из них милые, – прошептала она.

– О, ты говоришь о дрянных девчонках, – сказала я.

Я чувствовала себя ужасно. Я знала, этот разговор причиняет ей боль. Знала, что это пробудит старые воспоминания, которые она бы хотела оставить глубоко похороненными, но я должна была узнать, что с ней случилось. После вечеринки я решила быть мученицей, если потребуется, для каждой из этих девушек. Но мне нужно больше информации. Это касалось уже не только Кэла.

Если бы я поставила себя в компрометирующую ситуацию с ним в любое время, когда бы я ни захотела, это понравилось бы мне? Нет, вся история принимала иные масштабы. Были и другие, и я не буду удовлетворена, разрушив жизнь только Кэлу. Я «покончу» с каждым из них.

Люси кивнула. Она выглядела так, словно принимала решение, обдумывая, скольким со мной можно поделиться. Она начала говорить, но тут же закрыла рот, когда Кэл подошел к моей парте.

– Эй, Брук, – произнес он, искоса стреляя взглядом в Люси. Я видела, как она задрожала. Это была самая настоящая дрожь.

– Привет, Кэл, – ответила я.

– Хотелось, чтобы ты подольше задержалась на вечеринке, – сказал он. – Я хотел пообщаться с тобой побольше.

– Ну, долг зовет, – ответила я. – Я должна была подбросить своих подруг домой.

– Да, они выглядели довольно пьяными, – сказал Кэл. – Одна из них увивалась вокруг Паркера.

– Мне кажется, я помню, как он увивался вокруг неё, – исправила я его.

– О, да, верно, – ответил Кэл, качая головой. – Ты действительно его разозлила. – Он усмехнулся. – Ты прервала его игру.

– Извините, – прошептала Люси и испарилась из комнаты.

Кэл наблюдал за ее уходом, а затем повернулся обратно ко мне.

– Эй, послушай, тебе, вероятно, не стоит с ней связываться.

– О, правда? Почему это? – спросила я.

– Она ненормальная, если ты понимаешь, о чем я, – объяснил он. – Я думаю, её отец покончил с собой или что-то еще случилось, и с тех пор она слегка рехнулась.

Я ненавидела Кэла. Смертельно ненавидела его. Если бы в моей сумке был нож, я бы вонзила его ему в сердце. Потом я бы отрезала ему язык за то, каким гребаным вруном он был. Отец Люси был жив и здоров, я узнала это на той неделе, когда она упомянула что-то насчет его работы. Единственный человек, который мог заставить Люси рехнуться, даже если это так, был сам Кэл. Он изнасиловал и её. Я знала, что это так.

Внезапно я взглянула на Райана. Я вспомнила предупреждение Кэла в спортзале о том, чтобы держаться подальше от Райана, потому что он сумасшедший. Что же случилось с Райаном? Очевидно, это что-то связано с Кэлом. Мой мозг вернулся к моменту в ресторане, вспоминая сестру Райана. Она выглядела так, что могла бы учиться в старшей школе, но я никогда ее не видела. Возможно, я просто не обращала внимания. Что, если и с ней что-то случилось? Что, если она была одной из жертв, а Райан был бессилен с этим что-либо сделать? Ведь гораздо сложнее привлечь к ответственности за изнасилование, если нет физиологичеких доказательств. Я сомневалась, что кто-то из этих девушек ходил в больницу после нападения. Я сомневалась, что сестра Райана сделала это, будучи такой юной и напуганной. И ей было стыдно.

Все это крутилось у меня в голове, и услышать словно издалека голос Кэла, старавшегося привлечь мое внимание, заняло у меня немало времени.

– Брук! – сказал он. – Черт, девочка, где ты была?

Я покачала головой.

– Сегодня у меня важный тест по физике. Мне жаль. Я просто отвлеклась.

Я повернула голову, ожидая увидеть Люси, застывшую неподалеку от входа в класс, не имеющей желания возвращаться до тех пор, пока Кэл благополучно не займет свое место в конце комнаты.

– Что ж, подумай о том, что я сказал. Просто стараюсь помочь тебе. Ты же новенькая и все такое, – сказал Кэл.

Он прошел в конец класса, и только тогда Люси зашла внутрь. Она бесшумно скользнула на свое место, не замечая моего присутствия.

***

– Скажите «Лучшие друзья навсегда!», – воскликнула мама за камерой.

– «Лучшие друзья навсегда!» – крикнули мы, держа наши подвески так, что разделенные кусочки были соединены, фиксируя разлом, скрепляя целое сердце, которое читалось как «Лучшие друзья» (Best friends). Это был мой любимый подарок на день рождения от самого любимого человека.

Бэт слонялась вокруг после того, как все гости ушли с праздника. Она оставалась на ночь, и у нас были большие планы, которые включали пиццу, фильмы, макияж и сплетни. Я не думаю, что какой-либо из моих последующих дней рождения мог бы сравниться с этим. Я решила, что восемь лет это идеальный возраст, и хотела остановить этот момент, когда на мне красивый кусочек украшения, который моя лучшая подруга заботливо выбирала для меня, и никогда не взрослеть.

Ты обещаешь не снимать его? спросила Бэт, сидя со мной за кухонным столом.

Никогда, ответила я, думая о том, что не могу дождаться утра понедельника, чтобы показать его в школе, особенно тем девочкам, которые мне не нравятся.

Бэт улыбнулась от уха до уха, глядя, как я касаюсь пальцем кусочка сердца.

Я хотела часть с «Be fri», но знала, что ты ее захочешь, сказала она.

И правда, я рада носить часть «Be fri», а не «st ends», но я хотела обменяться. Если это сделает Бэт счастливой, не имеет значения, что это мой день рождения, я хотела обменяться.

Хочешь, поменяемся? спросила я.

Нет, нет, ответила она. Мне теперь нравится моя половинка. Я просто говорю, что, когда я впервые увидела его, я подумала, что хочу твою.

Я улыбнулась и схватила очередную тарелку с тортом.

Хочешь, разделим на двоих?

Ммммм, ответила Бэт и потянулась за пластиковой вилкой.

Как думаешь, мы всегда будем лучшими подругами? спросила я, запихивая слишком большой кусок торта в рот.

Почему бы и нет, ответила Бэт.

Я засмеялась с набитым ртом.

Точно. Почему бы и нет?

До тех пор, пока ты не станешь подлой, как Кортни, сказала Бэт.

Я бы никогда не повела себя, как она! воскликнула я.

Я знаю, Брук.

Она непринужденно закинула левую руку мне на плечо.

С днем рождения, Брук, сказала она и наклонилась, чтобы поцеловать меня в щеку. Крошки торта с её губ остались на моем лице.

А мне было все равно.

***

Я проснулась в рыданиях. Схватилась за живот и стала раскачиваться вперед и назад, вперед и назад, чувствуя угрозу панической атаки, бессильная остановить ее. Я слышала голос Бэт, снова и снова повторяющий вопрос:

– Ты обещаешь не снимать его?

Я не могла дышать, когда новая волна рыданий захлестнула меня. Рукой я прикрыла рот, но это не подавило мои рыдания. Я привыкла к постоянному чувству вины, но это было чем-то другим. Это было тяжелее, страшнее. И я боялась, что останусь в этом капкане навсегда, не смея двигаться вперед из-за того, как предала её.

– Я обещаю! – закричала я до того, как поняла, что произнесла это вслух.

Папа влетел в комнату.

– Брук, что случилось? – спросил он, садясь рядом со мной и обнимая.

Я заплакала сильнее, пряча свое лицо на его плече, влага из моих глаз и носа стекала на него.

– Я была ужасной подругой, – плакала я.

Папа поглаживал мои волосы.

– Это невозможно.

Но папа не знал, что я сделала. Он не знал о грехах, о которых мне приходилось каяться, о болезни моего рассудка, которая заставляла меня все время слышать Бэт, говорящую со мной, молящуюся со мной. Проклинающую меня. Плачущую из-за меня.

Я отстранилась и вытерла нос.

– Да, папа, была.

– Что ты имеешь в виду, Брук?

– Ты будешь считать меня такой ужасной, если расскажу тебе, – ответила я. Мой голос не повиновался мне и дрожал.

– Я бы никогда так не подумал, – ответил папа.

Я вздохнула.

– Я тайком встречалась с парнем Бэт до того, как она умерла.

Папа промолчал.

– Она узнала об этом, – сказала я. – Я не думаю, что именно поэтому она… сделала это, но я чувствую себя такой виноватой. У меня не было шанса сделать все правильно. – Новые слезы покатились по моим щекам, одна за другой спускаясь по моим рукам и груди.

– Ты всё ещё с её парнем? – спросил папа.

– Нет! – воскликнула я. – О Боже, нет!

– Значит, ты всё сделала правильно, – ответил папа. Он приобнял меня одной рукой, и я положила голову ему на плечо.

– Я не думаю, что этого достаточно, – прошептала я.

– Ты попросила у неё прощения до того, как она умерла? – спросил папа.

– Да. Я имею в виду, что она не стала бы говорить со мной тет-а-тет, поэтому мне пришлось оставлять ей сообщения на автоответчик, но да. Я пыталась. Я пыталась месяцами. Всё лето.

– Что ж, милая. Это все, что ты могла сделать, – сказал папа и поцеловал меня в макушку.

Но я знала, это не всё, что я могу сделать. Есть путь искупления для меня. Я должна это сделать, иначе Бэт будет преследовать меня вечно. Я представила, как мой мозг ухудшается, становясь черным от болезни, вызванной чувством вины. Я не могла выдержать эту мысль, и упросила отца остаться со мной. Я слишком боялась снова заснуть и увидеть лицо Бэт, поэтому мы спустились вниз. Он сделал мне чай, и мы сидели бок о бок, беседуя в ранние утренние часы, пока на заднем фоне гудел телевизор.

***

Я стояла, рассматривая пустой холст – совершенно белый и полный надежд. Мои краски были наготове, как и образ в голове. Я расположилась на улице, на задней террасе. Я никогда не рисовала в доме, даже с приемлемым освещением. Нет. Если я хотела создать что-то стоящее, мне нужно было солнце.

Солнечный свет на моей макушке был теплым и восхитительным, слабее летнего солнца, но все же сильнее, чем зимнее. Времена года менялись, и я отметила первые пожелтевшие листья на заднем дворе. Это и было моей идеей: нарисовать листья.

Я окунула кисточку в лужицу масляных красок, которые смешала. Я никогда не рисовала акрилом. Мама как-то спросила меня, почему я не могу быть «дешевым» художником, отмечая огромную разницу в цене между акриловыми и масляными красками. Что я могла сказать? Я не могла заставить её почувствовать разницу, ведь акриловые краски засыхают почти мгновенно на холсте. Невозможно ими манипулировать. Они упрямы, и непростительно сделать ошибку. У тебя нет другого выбора, кроме как рисовать после своего промаха. А потом он остается, скрытый в картине, но ты всегда будешь знать, что он там был.

Но масляные краски другие. Они прощают тебя, если ты ошибешься, засыхая медленно, чтобы предоставить тебе достаточно времени, чтобы исправить ошибки, и сделать все правильно. Во многих случаях, я могла оставить мою картину на несколько дней, вернуться к ней и манипулировать цветами, как будто они только что были нанесены. Масляные краски приспособлены к человеческим условиям, они понимают наши недостатки и дают нам достаточно времени, чтобы изменить себя до того, как мы все сделаем правильно. Я не могла заставить маму понять все богатство масляных красок.

– О, я знаю все об их богатстве! – сказала мама несколько лет назад, когда у меня только появилось это хобби. «Всё, что я знаю, это то, что лучше бы тебе это не наскучило».

Мне никогда не надоедало рисовать. Если уж на то пошло, я трудилась каждый год, чтобы стать лучше, изучая новые техники, открывая свои сильные стороны. Кроме того, рисование помогало мне спастись. Мне не нужно было быть популярной Брук. Забавной Брук. Сексуальной Брук. Остроумной Брук. Я могла быть настолько уязвимой и странной, насколько мне хотелось, и мои друзья прощали мне это, потому что это – творчество. И они были впечатлены.

Первое прикосновение кисти к холсту опьяняющее. Думаю, это обещание чего-то замечательного, красивого. Ты можешь видеть законченный результат в своем подсознании, но никогда не выходит в точности то, чего ожидаешь. Это всегда лучше, по крайней мере, исходя из моего опыта. И вот откуда исходит опьянение. Ты думаешь, что знаешь, чего ожидать. Ты думаешь, что у тебя всё спланировано. Но что-то внутри тебя всегда удивляет, и это скрытое что-то удерживает тебя в безмолвии до тех пор, пока картина не будет завершена.

Я начала, чувствуя прилив удовольствия в момент, когда моя кисть коснулась холста для первого мазка. Я работала все утро, выписывая каждый листок, заботливо смешивая цвета, которые, как я думала, должны отразить один из последних выдающихся всплесков жизни: жемчужные тона богатого красного, золотого, коричневого и огненно-рыжего. Но я не могла сделать цвета достаточно яркими. Они выглядели ярко на палитре, но в момент, когда я наносила их на холст, они становились блеклой, скучной тенью.

Я думала, глаза разыгрывают меня. Я посмотрела вниз на свою руку, которая держала палитру. Цвета кричали на меня. Я посмотрела на свою картину. Они стонали перед тем, как стихнуть. В мгновение ока. Но перед этим они немного посмеялись надо мной. Я слышала их смех. Я слышала её смех.

Мое сердцебиение ускорилось. Я почувствовала прилив гнева, который был далек от праведного. Это был чистый гнев, и он проносился сквозь меня как прилив адреналина. Такой вид гнева, с которым ты ничего не можешь поделать, но если ты не будешь сдерживаться, ты знаешь, что взорвешься. Я не хотела привлекать внимание соседей, играющих поблизости, поэтому негодовала молча.

Я уставилась на свою безжизненную картину и проговорила:

– Бэт. Ты долбанная сука.

ГЛАВА 8

Райан был особенно молчалив после нашего разговора, состоявшегося несколько недель назад. Он не замечал меня в классе, и я больше не видела его, катающимся на скейте по тротуару. Иногда я сидела в гостиной, открыв шторы, и высматривала его. Это было очевидно и отчаянно, но мне было все равно. Я знала, он видел несколько раз, как я разговаривала с Кэлом в школе, и мне было любопытно, было ли это причиной отсутствия интереса с его стороны. В любом случае, мои чувства были задеты, так же, как и моя гордость. Разве не должен он пытаться завоевать мое расположение или что-то ещё? Разве это не то, что делают мужчины?

Вместо того, чтобы ждать его, я решила нанести ему визит. Была вторая половина зябкого октябрьского дня, суббота, так что я захватила легкий жакет и направилась вниз по тротуару, отсчитывая шесть домов от моего. Я прошла по каменной дорожке к входной двери, чувствуя, как стремительно бьется сердце. Это было хорошее волнение, ожидание чего-то чудесного, смешанного со страхом, что все обернется не так, как надеешься. Но надежда, в любом случае, заставила меня постучать в дверь.

Ответила молодая девушка.

– Да?

Я узнала её, это была сестра Райана, которая была с ним в ресторане. Волосы у нее были того же цвета, что и у Райана, те же голубые глаза, хотя её глаза были менее прозрачными.

– Я Брук. Живу прямо на этой улице, – произнесла я. – Я подруга твоего брата.

– У моего брата нет друзей, – ответила девушка. – Но, в любом случае, я впущу тебя.

Я была поражена. Сказать такое, и то, как она это сказала. Сухой факт. Не грубо или жестоко. Просто как факт.

Я выпалила то, что не должна была.

– Как у него может не быть друзей? Он такой милый.

Тупица. Какая тупица.

– Ужас, – ответила девушка. Она приподняла голову и изучала меня. Она была такой хорошенькой, и мне стало интересно, почему я никогда не замечала ее в школе. – Он тебе нравится?

Я не знала, что ответить. Её губы скривились в усмешке, и она отошла в сторону, приглашая меня внутрь.

– Райан! – крикнула она в сторону лестницы. – Твоя девушка здесь.

– Мило, – проговорила я, и она захихикала. – Как вышло, что я не видела тебя в школе?

– Я ещё не в старшей школе, – ответила она. – Я в восьмом классе.

– Понятно.

Я посмотрела на лестницу, сердце заколотилось, когда я услышала тяжелую поступь. Появился Райан, одетый в клетчатые пижамные штаны, со спутанными волосами, он спускался по лестнице с наполовину натянутой футболкой. В голове крутились мысли о его рельефном прессе с четко очерченными мускулами до того, как он опустил футболку. Он был сексуальнее, чем когда-либо.

– Эй, – сказал он мне. Он явно был в замешательстве.

– Привет, – ответила я, будучи в таком же замешательстве. Зачем я вообще пришла?

– Райан, когда ты успел завести девушку? – спросила его сестра.

– Она не моя девушка, Кэйлин, – ответил Райан. – Уходи.

Я знала, это глупо, но мое сердце перестало биться от этих слов: «Она не моя девушка». Я почувствовала укол, но постаралась это проигнорировать.

Кэйлин пожала плечами и вышла из комнаты. Она утратила интерес, как только узнала, что статус отношений её брата не поменялся.

– Твоя сестра милая, – заметила я.

– Моя сестра надоедливая, – ответил он, проводя рукой по своим растрепанным волосам.

– Ты только проснулся, – спросила я, отмечая его одежду.

– Нет, – ответил он.

– Таааак, почему в пижаме? Вроде как уже 4 часа дня.

Он пристально смотрел на меня с секунду.

– Почему ты здесь?

Я ненавидела, когда люди так делали: отвечали вопросом на вопрос. Это бесит.

– Просто мы не говорили неделями, – сказала я. – Я подумала, что могла бы зайти и сказать «привет».

– Правда? – он прозвучал искренне шокированным.

– Ну, да. Я подумала, может, мы могли бы пообщаться, – предложила я.

Правда была в том, что я хотела, чтобы он меня добивался. Я думаю, это по определению женская фишка – желать, чтобы тебя добивались. И я думаю, что Райан хотел быть инициатором, но я или он, или кто-то другой запороли все это дело. Поэтому я проглотила свою гордость и дала знать о своей заинтересованности, надеясь, что он продолжит там, где мы начали несколько недель назад, стоя снаружи моего дома. Я знала, что не должна была этого делать. Как я могла подумать, что могу справиться с Райаном и Кэлом? Бога ради, мы же все ходили в одну школу. Но в этот момент мне было все равно. Он стоял возле меня с волосами, которых я ужасно хотела коснуться пальцами, и прессом, который я хотела ощутить.

Я признала свою уязвимость. Я чувствовала её весь день, стараясь занять себя чем-нибудь, чтобы избежать борьбы с ней. Папе пришлось уехать в офис, и я осталась одна. Бэт пробралась на первое место в моих мыслях, спрашивая меня, почему я не продвигалась быстрее, почему я не старалась усерднее, чтобы отомстить за нее, и я не могла ее заткнуть. Я пыталась. Тем, что носила подвеску со сломанным сердцем, которую она подарила. Я думала, это успокоит её, но это только поощрило её непрерывный допрос. Мне нужно было отвлечься. Райан стал бы идеальным отвлечением.

– Ты хочешь пообщаться.

Это не было вопросом. Он произнес это с сарказмом, и меня это взбесило.

– Что ж, если ты занят, я пойду, – ответила я, разворачиваясь, чтобы уйти.

– Нет, – сказал он, и взял меня за руку. – Я просто в замешательстве.

– На счет чего? – спросила я, поворачиваясь к нему лицом. Он отпустил мою руку.

– Я не знаю, почему ты хочешь общаться.

Он смотрел на меня своими глазами цвета океана, его брови были в задумчивости нахмурены, и в этот момент я решила, что не хочу общаться. Я хотела целоваться. Ужасно сильно.

– Райан, ты обещал подкинуть меня к Линдси домой, – проскулила Кэйлин с верхней ступеньки лестницы. Сумка для ночевки была перекинута у нее через плечо.

Райан не отводил от меня глаз.

– Ты заинтересована в поездке к Линдси домой, чтобы подбросить мою сестру?

Я улыбнулась и кивнула.

– Хорошо. Подожди здесь, – и он пропал из виду, поднявшись по лестнице.

Пока он переодевался, Кэйлин засыпала меня вопросами, успешно выуживая у меня всю важную информацию, пока её брат не спустился: мой возраст, класс, семейное положение, социальный статус в школе. Я сказала ей, что самая популярная девчонка в классе. Она не поверила мне, так и сказала, но, думаю, я ей все равно понравилась.

Несколько минут спустя, Райан спустился, одетый в джинсы и темно-зеленый кардиган. Он выглядел, как парень с постера «Banana Republic», и мне нравилась каждая деталь.

– Может, Райан перестанет быть таким унылым неудачником в школе, если ты начнешь с ним зависать, – сказала Кэйлин, когда Райан схватил ключи от машины со стола в холле.

– Может, – ответил он, и она ухмыльнулась ему.

Поездка к Линдси была наполнена болтовней Кэйлин. Мне нравилось слушать её. Она была забавной и милой, быстрой на остроумные замечания, и в ее характере не было ничего, что могло бы предположить, что с ней случилось что-то ужасное. Она была светлой и разговорчивой. Счастливой.

Я осознала, что поторопилась делать выводы в момент паники, предполагая худшее из-за того, что Кэл так настойчиво говорил, чтобы я держалась от Райана подальше. Естественно, я предположила, что Кэл сделал что-то ужасное Кэйлин и не хочет, чтобы об этом узнали. Я думала, что становлюсь параноиком.

Как только мы подбросили Кэйлин, мы вернулись к Райану домой. Он пригласил меня в свою комнату, и я, наверное, слишком быстро последовала за ним. Я продолжала убеждать себя не набрасываться на него, но это было сложно, когда он так вызывающе закрыл дверь в свою спальню. Я чувствовала себя, как парень. Полностью погружена в мысли только о сексе.

– Мне не нужно было сегодня работать, – сказал он, плюхаясь на свою кровать. – Вот почему я был всё ещё в пижаме. Я доделал домашнюю работу, и потом целый день играл в видеоигры.

– Сначала ты сделал домашнюю работу? – спросила я, хихикая.

– У меня хорошее отношение к работе, – ответил Райан, усмехаясь.

– Действительно?

Я плюхнулась на кровать рядом с ним. Нет смысла быть застенчивой. Я пообещала себе, что я лишь отвечу на поцелуй, а не стану его инициатором.

– Так, где ты работаешь?

– В магазине игр, – сказал он.

– Видеоигр?

– Ага.

– Так ты много играешь в видео игры?

– Ага.

– Ты не показался мне придурком, – сказала я, и тут же пожалела об этом.

Райан засмеялся.

– Я не считаю, что нужно быть придурком, чтобы любить игры.

Я смущенно улыбнулась.

– Оу.

– Хотя, кроме этого мне ещё нравится механика, – добавил Райан. – Так что, может, это делает меня придурком.

Я усмехнулась и придвинулась ближе.

– Так как там твоя мама в Калифорнии? – спросил Райан. Он немного отполз от меня. Я думаю, что заставила его чувствовать себя некомфортно. Мне стоило сидеть на его рабочем кресле, но если я пересяду сейчас, это будет выглядеть странно.

– У неё все хорошо, – ответила я. – Я беседую с ней раз в неделю.

– Готов поспорить, она очень по тебе скучает, – предположил Райан.

Я кивнула.

– Хотя, я рада, что осталась здесь. Я могу заново узнать папу, и это здорово. Я, наверное, общаюсь с ним значительно больше, чем положено большинству девочек-подростков.

Райан кивнул.

– Правда в том, что мне это нравится. Я не знала, что мы сблизимся так быстро. Похоже, как будто и не было всех этих лет, когда мы жили отдельно.

Райан снова кивнул.

Мы сидели в напряженной тишине, и так как не похоже было, что Райан собирается что-нибудь сказать, заговорила я.

– Так ты собираешься рассказать мне что-нибудь о себе, кроме того, что ты любишь играть в видеоигры?

– Что ты хочешь знать? – спросил он.

– Ну, для начала, как долго ты здесь живешь? – спросила я. Я провела рукой по его одеялу.

– Всю жизнь.

– Так ты ходил в «Черити Ран» с девятого класса?

– Ага.

– У тебя есть ещё братья или сестры?

– Нет.

– Чем увлекаешься?

– Я чувствую себя, как на интервью, – сказал он.

Я улыбнулась.

– Ну, ты же не предлагаешь никакой информации. Приходится спрашивать.

– Брук, почему нам вместо этого не поговорить о тебе? Ты кажешься гораздо более интересной.

Я почувствовала разочарование.

– Уверена, это не так. Почему ты такой таинственный?

Я старалась звучать беззаботно, но это прозвучало как обвинение.

На мгновение Райан замолк.

– Слушай, тебе действительно не стоит связываться со мной в школе, ладно?

Какого черта это должно означать?

– Полагаю, я немного изгой. И я не возражаю. Я просто не хочу утянуть тебя на дно.

Я смотрела на него, потрясенная.

– Хорошо. Ты только что поднял свой уровень загадочности на триллион.

Он засмеялся. Это был искренний, мрачный и низкий смех, тот самый вид мужского смеха, который звучит чертовски сексуально.

Я придвинулась немного ближе, и в этот раз он не шевельнулся.

– Это твой выпускной год, и ты должна встречаться с людьми, заводить друзей и веселиться, – сказал он.

– Я встретилась с тобой, – предложила я. Это прозвучало кокетливо и чувственно.

Райан ухмыльнулся.

– Ты собираешься стать моей проблемой в этом году, не так ли? – спросил он мягко.

Да, черт возьми.

Я посмотрела на него и позволила себе потеряться в этих прозрачных глазах. Мне все равно, даже если они хранили целую тучу тайн, которыми он не желал делиться. Я просто знала, что изголодалась по прикосновениям, особенно по прикосновениям того, кого хотела.

– Я даже не знаю тебя, – сказал он. Он поднял свою руку к тыльной стороне моей шеи, легонько пробегая по коже кончиками пальцев.

– Могу сказать то же самое о тебе, – ответила я. Я касалась его шеи кончиками пальцев в довольно похожей манере.

Это было невероятно интимным: сидеть здесь, поглаживая шеи друг другу, лбы прижаты так, что наши губы разделяли считанные сантиметры. Я подумала, что это, должно быть, более личное, чем секс, и я не знала, что делаю. Рациональная часть моего мозга кричала, что это слишком скоро. Сексуальная же часть подбадривала меня. Мстящая часть ругала меня за соблазнение не того парня.

– Я думаю, ты полна секретов, – прошептал Райан.

– Я знаю то же о тебе, – прошептала я в ответ.

– Тогда ладно. Мы могли бы поделиться одним. Но только одним, – сказал он.

– Нам придется спрашивать друг у друга?

Райан напрягся на мгновение, рука застыла на моей шее.

– Думаю, да.

– Почему ты был на похоронах Бэт? – спросила я. Мне даже не пришлось над этим думать.

– Я знал её. Она ходила в нашу старшую школу. Я услышал о том, что случилось, и просто почувствовал, что должен пойти.

Я ощутила мгновенные тревожные слезы в глазах, угрожающие выплеснуться из-под моих век и разрушить этот личный момент.

– Почему ты была на похоронах Бэт? – спросил Райан.

Я сглотнула.

– Она была моей лучшей подругой.

Райан отстранился от меня. Я знала, что он так сделает.

– Ты… ты знаешь, почему она это сделала?

Это был секрет, которым я не желала делиться. Я покачала головой, опустив глаза. Я почувствовала его руки вокруг себя и перестала думать о Бэт. Я провела весь день в мыслях о Бэт. Прямо сейчас я хотела думать о Райане и всех тех вещах, которые он планировал со мной сделать в своей кровати. Я знала, что все это слишком скоро, но мне было всё равно. Я чувствовала его руку на подбородке, пока он склонял мой рот к своему. Секунду он колебался, перед тем, как прижался губами к моим.

Многие описывают, что от поцелуя ты начинаешь таять, и я, наконец, узнала, почему. Я думала, моё тело становится жидким. Я ощущала, как кости высвобождались, угрожая раствориться и оставить меня одной большой лужицей желе. Его губы были невероятными, мягкими и упругими, они осыпали мои собственные губы легкими поцелуями до того, как я сместилась и хрюкнула – да, действительно хрюкнула – от недовольства.

– Чего ты хочешь, Брук? – спросил он у моих губ.

Я заскулила в ответ, а он поцеловал меня сильнее, наконец-то используя язык. Вот, чего я хотела. Я наши языки переплелись, я ощущала резкое томление глубоко в животе, которое почти причиняло боль. Я подумала, что это тот самый парень, которого я должна целовать всегда, что все, кто был до него, вовсе не считаются.

Райан отстранился.

– Я хотел сделать это с тех пор, как столкнулся с тобой на похоронах.

– Почему же ты остановился? – я спросила игриво.

Райан устало улыбнулся.

– Брук, я не думаю, что могу с кем-то сейчас быть, и я не могу рассказать, почему. Это никак не связано лично с тобой. Ты красивая. Просто…

– Стоп, – сказала я. – Давай будем волноваться о твоих проблемах позже. Ты можешь просто снова меня поцеловать?

Может, это прозвучало жалко. Может, я была совсем жалкой. Я не должна была физически сближаться с парнем, которого едва знала. О, кого я обманываю? Я совсем его не знаю! Но я изучала его губы, и это уже кое-что. Верно?

Уголок его рта приподнялся, и я восприняла это, как приглашение. Я набросилась на него, прижимая к кровати, и жадно поцеловала. Да, я была агрессивной. И что? Похоже, он не возражал. Он обнял меня за талию и сжал. От этого мое дыхание моментально сбилось, и я взвизгнула.

– Прости, – пробормотал он мне в рот, теряя хватку.

Я углубила поцелуй, и до того, как осознала, оказалась на спине, прижатая к одеялу его весом. Он переместил губы на мою шею, посасывая и покусывая, вызывая стоны, вскрики и другие звуки. Меня осенило, что мы вели себя так, как будто не занимались этим годами. Для меня это было пять месяцев. И мне было интересно на счет моего таинственного мужчины.


    Ваша оценка произведения:

Популярные книги за неделю