Текст книги "Погружение (ЛП)"

Автор книги: Форрест Уолден

сообщить о нарушении

Текущая страница: 15 (всего у книги 18 страниц)

Глаза Люси мгновенно наполнились слезами.

– Нет. Не плачь. Разве ты не пролила достаточно уже слез по нему?

Я вспомнила слова Терри. Перестать плакать. Быть сильной.

Она посмотрела на меня, затем посмотрела на потолок, пытаясь заставить слезы отступить. Она была полна решимости и сосредоточена на потолке в течение длительного времени, прежде чем снова повернулась ко мне лицом. Когда она это сделала, ее глаза были сухими.

– Хорошо. Это начало.

Она устало улыбнулась.

– Я хочу рассказать тебе историю.

– Хорошо.

– После школы.

Мы сидели в кафе в десяти минутах от школы. Сначала я предложила кафе через дорогу, но Люси не хотела находиться так близко к школе, когда будет делать свое признание. Там слишком много студентов, которые приходили и уходили. Это популярное место отдыха для старшеклассников в «Черити Ран».

Мы заказали кофе мокко, затем сели за столик в тускло освещенном углу.

– Не могу поверить, что собираюсь рассказать тебе все, – сказала она, осторожно потягивая свой напиток.

– Я отчасти уже знаю, – ответила я, пытаясь ослабить ее беспокойство.

– Нет, не знаешь, Брук, – ответила Люси. – Ты ничего не знаешь.

Я хотела обидеться, но не смогла. Она права. Я ничего не знала о ее ужасном опыте. Положа руку на сердце, я ничего не знала и об опыте Бэт. Она никогда не рассказывала мне подробности. Она просто описала, как Кэл облизал ее слезы и прикрыл рот. И это было слишком. Я хотела, чтобы она сохранила эти вещи при себе.

– Я была так взволнована, что перешла в среднюю школу, – начала Люси. – Тогда я была очень счастливой девушкой. У меня были друзья. Я была увлечена всем.

– Я знаю.

– Да? – Люси нахмурила брови.

– Ну, я провела кое-какое исследование в старых ежегодниках, – призналась я.

Люси задумалась на мгновение.

– Когда?

– Когда впервые встретила тебя. Первый день в классе, когда я ударилась головой.

– Ооооо, – кивнула Люси.

Я терпеливо ждала, пока она продолжит.

– Не думаю, что я самое уродливое существо на планете, – сказала она, – Но я не могла понять, что привлекло Кэла во мне. Я имею в виду, да, я была черлидершей, но мне кажется, я никогда не вписывалась в эту форму. Я не была популярной. Я просто делала свое дело, и это было весело.

– Ты должна быть популярной, чтобы занять место на выпускном балу, – ответила я.

Люси пожала плечами.

– То есть я не тусовалась с популярными людьми. Я была хорошей для всех.

– Аааа. Вот почему ты выиграла, – протянула я.

– Ну, как бы там ни было, это понравилось Кэлу, и он начал преследовать меня, когда началась школа.

Я неловко ерзала, зная, что разговор приближался к интимному.

– Мы встречались весь год, и весь год он был джентльменом. Я думала, что я на самом деле самая везучая девушка в мире.

Люси посмотрела в направлении пары, которая зажималась за другим столиком на противоположной стороне. По-видимому, они рассказывали друг другу анекдоты, потому что смеялись почти истерично.

– Ты в порядке? – спросила я.

Она кивнула и продолжила.

– Я была так взволнована по поводу выпускного. И у нас был такой чудесный вечер, пока он не повез меня в комнату мотеля.

– Он что?

– Шампанское. Он поил меня шампанским всю ночь. Сам ничего не пил. У него была бутылка в машине, и я немного выпила по пути на выпускной.

– Подожди, – сказала я. – Он вел? Сколько лет ему было?

– Ему только что исполнилось шестнадцать, – ответила Люси.

– Шестнадцать в девятом классе? – спросила я. – Это много. Он поздно пошел в школу? Он оставался на второй год и может даже не раз?

Люси вздохнула, потом улыбнулась:

– Брук, у тебя синдром дефицита внимания?

– А?

– Кого волнует, что он был за рулем? Дело в том, куда он ехал.

Я кивнула и переключилась.

– В любом случае, мы время от времени ускользали с выпускного, чтобы я могла сделать пару глотков. К концу вечера я была в стельку. По-настоящему в стельку, я очень странно себя чувствовала.

Я посмотрела на нее с сомнением.

– Ладно, я знаю, что пьяный всегда себя странно чувствует. Я имею в виду, что мне кажется, что в шампанском были наркотики. То есть, да, я много выпила, но я пила шампанское и раньше, и никогда так себя от него не чувствовала. Очень вялой. Не в себе. Мои руки, казалось, весили тонну.

– Я понимаю.

– Я очень мало помню о том вечере. Я помню, как мы целовались и раздевались. Это было нормально, потому что мы делали это раньше, но потом он начал применять силу.

Я насторожилась.

– И там были другие.

– Что? – я как раз делала глоток своего кофе, проглотив большую часть жидкости, но пролила остальное на подбородок. Люси протянула мне салфетку.

– Я помню, что там были и другие. Я не знаю, сколько, но они разговаривали и смеялись.

Она задумалась на мгновение.

– А потом они некоторое время спорили.

Я уставилась на нее широко раскрытыми глазами, повторяя снова и снова в своей голове: групповое изнасилование.

– Последнее, что я помню, руки на мне, прежде чем я потеряла сознание.

Мы сидели в тишине. Я не знала, что делать, поэтому допила свой кофе. Люси больше не интересовалась своим напитком. Она предпочитала смотреть на молодую пару, которая держалась за руки и иногда целовалась.

– Люси, прости меня, – прошептала я.

Она повернулась в мою сторону. Это был неохотный поворот, как будто она не хотела отводить взгляд от милой пары. Как будто она хотела задерживаться в своих фантазиях немного дольше.

– Ты ничего не сделала, Брук, – ответила она. – Почему ты извиняешься?

У меня не было на это ответа. Почему я извиняюсь? Я не насиловала ее. Но это то, что вы говорите, когда слышите плохие новости. Это стандартно. Ты говоришь, что тебе жаль, как бы извиняешься за причину или извиняешься от имени людей, которые причинили вред.

Я пожала плечами.

– Я проснулась на следующее утро в своем выпускном платье. Оно было в пятнах крови. Понимаешь, я была девственницей, поэтому решила, что меня, должно быть, изнасиловали. Но сложно выдвигать обвинения, если ты ни черта не помнишь.

– Что насчет твоих родителей?

Люси хихикнула.

– Ну, по их словам, Кэл привел меня домой пьяной. Они сильно ругались и сказали, что он больше не будет встречаться со мной. Затем они рассердились на меня за то, что я так безответственно отнеслась к алкоголю. Так что это стало моей виной.

Я в недоумении покачала головой.

– Лучшая часть та, которая произошла в школе, – продолжала Люси. – В понедельник утром я расспросила Кэла о той ночи. Я хотела знать, что произошло. Конечно, он сказал, что я сумасшедшая. И затем он добавил, что не хочет иметь ничего общего со мной, что я полный псих. Он распространил грязные слухи обо мне. Я потеряла друзей. Я бросила черлидинг. Так или иначе, я превратилась в сумасшедшую сучку в школе. Люди действительно боятся меня. Меня!

Люси рассмеялась, ее хрупкое тело задрожало.

– Ты видишь меня, Брук? Ты это видишь? – спросила она между хихиканьем. – Как можно бояться этого?

– Люси...

– Я вешу сорок пять килограммов, Брук! Сорок пять килограммов! Я даже не могу выгуливать своего сенбернара, потому что у меня не хватает сил удержать его! Во мне нет ни капли жестокости! Я даже не знаю, как быть злой по отношению к другим людям. Как они это делают, Брук? Я, правда, хочу знать, как люди могут быть злыми? Я хочу сказать, если люди боятся меня и все такое, тогда я хочу знать, как, черт побери, стать сукой!

Несколько старшеклассников повернулись в нашу сторону, и я инстинктивно вскочила со своего места. Я обняла Люси и повела ее из кафе к своей машине.

– Я имею в виду, если я чертова психопатка, тогда я должна знать, как играть роль! – кричала она на стоянке. Она больше не смеялась, только злые слезы текли по ее щекам.

Я помогла ей сесть на пассажирское сиденье в машине и пристегнула ее ремнем безопасности.

– Он разрушил мою жизнь! – Люси вцепилась руками в сидение. – И я ничего не могу с этим поделать! Ничего!

А затем она испустила долгий, жалобный вопль. Я подумала, что слышала это раньше: полное и абсолютное отчаяние, но потом поняла, что нет. Даже я во всем своем чувстве вины и страдании по Бэт никогда не издавала такой звук, как этот.

Я дрожала из-за этого. Я боялась этого. Я не знала, как утешить ее. Я никогда не понимала полного опустошения, которое каждый чувствует, когда справедливость уничтожается. И она не захочет услышать «прости» от человека, который понятия не имеет об этом. Это оскорбительно.

Я присела на корточки возле Люси, позволяя ей выплакаться. Не успокаивала ее. Не чувствовала смущения, когда люди, входящие и выходящие из кафе, глазели на нас. Не говорила слов сочувствия. Я сосредоточилась на случившемся со мной откровении. Я словно слышала голос Бэт, шепчущий из небесных врат, и она простила меня. Или, возможно, я впервые за много месяцев смогла отпустить свои прошлые грехи. Смогла простить себя. Все благодаря Люси и ее признанию. Я не хотела быть жертвой. Я не хотела, чтобы мой мир разорвали на части. Я хотела справедливости, но поняла, что ее нужно искать другим способом. Я хотела защитить свое тело, свой разум, потому что видела, что случается с теми, кого лишили такого права.

Я довезла Люси до моего дома. Мы провели весь вечер в моей спальне, и я рассказала ей все, как до этого рассказала доктору Мэрривезер. Она вздохнула с облегчением, когда я пообещала ей, что отказалась от плана подставить Кэла, и поощряла меня обнародовать информацию о «Воображаемой Блядской Лиге». Я предложила ей дать показания, но она возразила, что нет веских доказательств.

– Ты хотя бы расскажешь своим родителям? – спросила я.

Люси пожала плечами.

– Что они могут сделать?

– Я не знаю, но они твои родители, и они любят тебя.

Уголок рта Люси приподнялся.

– Я полагаю.

– Ты подумаешь об этом? – давила я.

Она кивнула, затем взяла меня за руку.

– Да, Брук. Но я обдумаю то, что ты сказала, только потому, что ты такая милая.

Я ухмыльнулась.

– Я не милая, Люси.

– Милая. Я знаю, что Кэл вешал тебе на уши всякую лапшу обо мне, но ты всегда была милой, даже когда я на какое-то время перестала с тобой разговаривать.

– Я должна была сказать тебе, что делаю с ним давным-давно, – ответила я. – Я просто не знала, кому могу доверять.

– Это понятно, – сказала Люси. – Я просто рада, что на самом деле, он не нравится тебе.

–Ужасно. Ни за что, – ответила я, и она улыбнулась в ответ.

– Я не думаю, что Бэт справилась с тем, что произошло с ней, но понимаю, почему она сделала это, – произнесла она через некоторое время.

Я слушала, не желая перебивать. Я хотела услышать точку зрения другой потерпевшей.

– Впасть в депрессию легко. У меня она была. Отступить – легко. Легко больше не видеть ни в чем смысла: в твоей повседневной рутине, твоих отношениях с другими людьми. Все становится бессмысленным или пугающим. Для меня стало бессмысленным. Думаю, для твоей подруги – пугающим. А когда ты боишься всего мира, ты хочешь сбежать из него.

Я склонила голову.

– Я хотела, чтобы она была сильнее. Я хотела, чтобы она все еще была здесь. Было бы неплохо иметь подругу, которая понимает, через что я прошла. Кто-то, кто тоже испытал это.

Внезапно, у меня возникла идея. Я вытащила половину сердца из-под рубашки. Я снова начала носить колье около недели назад, спрятанное под рубашкой, оно находилось рядом с моим сердцем. От ее мамы я узнала, что Бэт похоронили с личными вещами, и ожерелье с половиной сердца было одной из этих вещей.

Я отстегнула цепочку и отдала ее Люси.

– Что это? – спросила она, трогая ожерелье.

– Бэт подарила мне половинку на мой восьмой день рождения. Она была похоронена с другой, – объяснила я. – Я хочу этого.

– Брук, я не могу взять это! – сказала Люси, сунув ожерелье в мои руки. Я вернула назад, покачав головой.

– Я хочу этого, Люси. На самом деле. Я знаю, ты не была связана с ней при жизни, но теперь ты можешь.

Я искала правильные слова, но знала, что мои чувства могут прозвучать пафосно.

– Возможно, это принесет тебе некоторое утешение или нечто подобное.

Я отвела глаза. Я чувствовала себя глупо и чересчур драматично в этот момент.

Люси замешкалась на долю секунды, прежде чем застегнуть цепочку на шее.

– Спасибо, Брук, – произнесла мягко она.

– Пожалуйста.

ГЛАВА 19

По школе поползли слухи о парнях. Никто из девушек, кроме меня и Люси, не знал о лиге, но они знали, что нужно держаться подальше от Кэла и его банды. Во всеуслышание ничего не говорилось, только настойчивые шепотки расползались по коридорам, как дым, посылая сигналы и предупреждения. Результат оказался мгновенным. Я проверила текущий счет игры №3: никто не заработал ни одного очка.

– Сексуальная неудовлетворенность – это хреново, – сказала Грэтхен, перегнувшись через спинку кресла Тэрри, чтобы лучше рассмотреть экран компьютера. Я услышала, как Тэрри резко вдохнул.

– Прекрати пялиться на ее задницу, – выругалась я. – Она практически ребенок.

– Мне скоро исполнится девятнадцать, спасибо большое, – ответила Грэтхен, вставая и поворачиваясь к нему. – Сексуальная неудовлетворенность, по твоему, это хреново, Тэрри? – спросила она игриво, соблазнительным тоном.

Тэрри проигнорировал ее.

– Райт, почему ты почувствовала необходимость привести сюда Грэтхен?

Он оттолкнул мою кокетливую подругу и плюхнулся на диван.

– Она ночует у меня, – рассеянно ответила я. Я искала, кого выбрали для игры №4.

– Четвертая игра пока не организована, – пояснил Тэрри, когда я спросила.

– Да, но уже должен быть хотя бы список девушек. В других играх он появлялся довольно рано, – ответила я.

Тэрри покачал головой.

– Возможно, их спугнули. Посмотри на эти оценки. Ну, на отсутствие оценок. Возможно, они знают, что что-то происходит, и поэтому залегли на дно.

Грэтхен робко подошла к дивану и села рядом с Тэрри.

– Мне нравятся твои татуировки.

Я закатила глаза.

– Мне они тоже нравятся, – ответил Тэрри, затем отодвинулся подальше.

Тэрри не разговаривал со мной несколько недель после того, как я впервые привела Грэтхен к нему домой. Да, я не должна была разоблачать его, но я доверяла Грэтхен, и мы направлялись в торговый центр. Было бы чертовски неудобно заставлять ее ждать в машине или высаживать где-то, чтобы она ждала, пока я заберу у Тэрри новую информацию для меня. В конце концов, он простил меня, когда понял, что ему нравится флиртовать с моей подругой.

– Сейчас, похоже, самое подходящее время, а? – спросила я.

– Для чего? Пролить свет на все? – ответил Тэрри.

Я кивнула, и он пожал плечами.

– Мне жаль, что ты не смогла получить все доказательства, которые хотела, Брук, – сказал Тэрри. Это извинение прозвучало искренне.

– Все нормально. Я довольна и этим.

– Кто-то из девушек захотел дать показания? – спросил он.

– Я говорила только с двумя из них, и ты прав. Нечестно просить их разоблачить себя, почти не имея улик. Не знаю, о чем я думала.

– Ты думала, что эти парни – мудаки, которых надо наказать. В этом нет ничего плохого, – сказала Грэтхен. – Я горжусь тобой, Брук.

Я улыбнулась.

– Ну, думаю, что соберу все эти документы вместе, а потом решу, кому я хочу их послать.

– Ты осознаешь, какая поднимется шумиха? – спросила Грэтхен. В ее словах звучало возбуждение.

– Не знаю, какая будет шумиха, – заметила я, – но надеюсь, что это воодушевит кого-то из девушек заговорить.

Тэрри кивнул.

– Я только хочу, чтобы ты была в безопасности.

– Да-да, – ответила я, отмахиваясь от него. – Ты всегда это говоришь, а мне ничего не угрожает.

Я не рассказала Тэрри об ужасном случае с Тимом в бассейне.

Грэтхен наклонилась к Тэрри.

– Итак, когда ты пригласишь меня на свидание? Очевидно же, что я тебе нравлюсь. Вот почему ты так груб со мной и все время меня игнорируешь.

– Все время? – удивленно спросил Тэрри. – Я общался с тобой в общей сложности четыре раза. И ты слишком молода для меня.

– Так я тебе все-таки нравлюсь! – сказала Грэтхен, загнав Тэрри на угол дивана и укладывая голову ему на плечо.

– Мне тридцать шесть, – сказал Тэрри, и я видела, что он борется с желанием обнять мою очень симпатичную подругу.

– Мне нравятся постарше, – проворковала она, тыкаясь носом ему в шею.

– Боже мой. Я все еще в комнате, – сказала я.

Грэтхен со смехом села.

– Я просто дурачусь, Брук! Боже, мне девятнадцать. Как ты себе это представляешь? Это будет как в серии «Секса в большом городе», где Саманта встречалась с тем старым пердуном. Помнишь? Она пыталась заняться с ним сексом, а потом увидела его дряблую задницу при свете.

Тэрри выглядел возмущенным, и я не смогла скрыть улыбку.

– У меня не дряблая задница, – огрызнулся он.

Грэтхен склонила голову и невинно улыбнулась.

– Ты хочешь меня, не так ли?

– Стоп! – закричала я. – Я больше не могу это слушать!

– Что Райан думает о «Воображаемой Блядской Лиге»? – спросила Грэтхен, меняя тему. Это оказалось очень неожиданно, и мое сердце подпрыгнуло.

– В каком смысле? – спросила я.

Глаза Грэтхен широко открылись от недоверия.

– Ты ничего ему не рассказывала об этом?!

– Я не знала, что должна, – ответила я.

– Бруки, он твой парень, Бога ради! Ты с ним спишь.

– О боже, – простонал Тэрри.

– И ты не рассказала ему об этой лиге секса? – Грэтхен выглядела раздраженной.

– А почему я должна? Я не хотела, чтобы он волновался, и не хотела втягивать его в это. Это не его дело, понятно? – сказала я.

Правда в том, что я не хотела вовлекать Райана во все то, что знала о Кэле и его друзьях, потому что мне нравилось, что он отделен от них. Мне нравилось, что я могу сбежать от всего происходящего, когда я с ним, и я ни за что в жизни от этого не откажусь.

– Но он мог помогать тебе все это время! – возразила Грэтхен. – Он мог шпионить за ними или еще что-то.

– Я так не думаю, – заспорила я. – Кэл терпеть его не может. Райан не смог бы близко к нему подобраться.

– И все-таки, – настаивала Грэтхен, – он мог бы воодушевлять тебя, поддерживать и все в таком духе. Это разве не то, что обычно делают парни?

– Грэтхен, мне нравится, что он ничего не знает. Мне нравится, что мне не нужно говорить с ним об этой блядской лиге. Мне нравится, что, когда я провожу время с ним, я могу сбежать от всего, ясно? Ты можешь понять это и оставить меня в покое? – я подтащила ноутбук Тэрри и поставила его на кофейный столик.

– Есть, мэм, – пробормотала Грэтхен, и я закатила глаза.

– Я покажусь полной стервой, если скажу, что рада, что вы двое еще не встречались? – спросила я.

– Да, ты стерва, – ответила Грэтхен. – Что? Ты собралась отменить наш совместный ужин?

– Нет, – я почувствовала, как мое лицо покраснело.

– Хорошо, потому что мне давно пора познакомиться с этим Райаном. Ты не должна была прятать его от меня так долго. У меня что, нет права голоса, с кем тебе встречаться? – спросила Грэтхен.

– Эм, нет. Ты с ума сошла?

– Нет, я не сошла с ума, – сказала Грэтхен. – Просто чувствую себя немного брошенной, наверное.

Я вздохнула.

– Грэтхен...

– Брук, ты слишком молода, чтобы заниматься сексом, – сказал Тэрри.

Я посмотрела на Грэтхен, и мы обе разразились смехом. Наверное, Тэрри сказал это только чтобы ослабить напряжение. Это сработало.

– Что? – спросил Тэрри. – Я старый или что? Что смешного в том, что я слегка консервативен?

– Консервативен? – сказала Грэтхен. – Ты весь в татушках.

Тэрри покачал головой.

– Грэтхен, включи мозги.

– Тэрри, я не буду говорить с тобой о сексе, ясно? Мы можем сменить тему? – спросила я.

– Хорошо, но я не понимаю современных детей, – ответил Тэрри.

– Ой, кого ты обманываешь? Я знаю все о 90-х, дружище, и мне страшно представить, какими вещами ты увлекался, – сказала я.

Тэрри покраснел и улыбнулся.

– Я же не охочусь за каждым парнем в квартале, – добавила я.

– Точно, – сказала Грэтхен. – Ты в постоянных отношениях.

Я кивнула и осторожно посмотрела на Тэрри.

– Отвратительно. Плевать. Просто сделай так, чтобы, когда ты обнародуешь все это дерьмо, ничего не вывело на меня. Понятно? – сказал Тэрри.

– Я осторожна. Я сто раз тебе об этом говорила, – ответила я. – Когда ты мне уже поверишь?

– Я верю тебе, Райт, – сказал Тэрри.

***

– Я еще ни разу не видел тебя такой сексуальной, – сказал Райан, улыбаясь.

На дворе весна, и мы стояли на улице, я балансировала на его скейтборде. На мне с головы до пят защитное снаряжение: шлем, налокотники, наколенники, даже хоккейные перчатки.

–Хоккейные перчатки? – спросил Райан чуть раньше, роясь в своем шкафу.

– Обязательно. Я буду падать на руки и не хочу их поцарапать, – ответила я. – Давай их сюда.

Райан протянул мне перчатки и поцеловал меня.

– Ты очаровательна, и я люблю тебя, – сказал он.

У меня от шока отвисла челюсть.

– Ничего не говори, – добавил он. Он снова поцеловал меня. – Мне не нужно, и я не хочу, чтобы ты говорила это в ответ. Но я хотел сказать тебе, потому что чувствую это. И уверен в этом. Так что скажешь, когда будешь готова. Но прямо сейчас ничего не говори.

Я кивнула, мой рот все еще был открыт.

– И просто потому, что ты такая милая, когда стоишь здесь, не веря своим ушам, позволь мне повторить: я люблю тебя, Бруклин.

Я обхватила его руками и ударила по голове своим большим шлемом.

– Ау!

– Прости, – сказала я и поцеловала его. Я могла стоять там, в спальне весь вечер, целуя его, но он хотел научить меня кататься на скейтборде.

Я зависла рядом с его почтовым ящиком, уставившись в асфальт. Вдруг мне стало действительно страшно, особенно меня напугало, что я ударюсь лицом об асфальт.

– Я запоминаю эту картину, – сказал Райан. – Мне нравятся твои ноги на моей доске.

Я рассмеялась.

– Что? – спросил Райан.

– Почему мне это показалось пошлым? С сексуальным подтекстом?

Райан ухмыльнулся.

– Брук, держи свою маленькую милую ножку прямо на моей доске. На моей доске, Брук. Ммм...

И я снова засмеялась.

– Ну, серьезно, нет ничего сложного в том, чтобы кататься на скейтборде. Трюки – это уже другой разговор, но, чтобы кататься, нужно просто отталкиваться ногой, а затем ставить ее на доску в удобную позицию.

– Я боюсь падать, – сказала я.

– Ну, ты упадешь. Именно для этого и предназначена вся эта защита, – сказал Райан.

Я помахала проезжающей мимо машине, которая нам посигналила. Это был не «эй-я-тебя-знаю» сигнал. Это был сигнал «детка-ты-просто-секси». Я посмотрела на свои наколенники. Возможно, они немного сексуальны.

Райан объяснил мне основы: оттолкнуться, поставить ногу на доску, тормозить, надавливая на заднюю часть доски. Я страшно нервничала. Мне никогда особо не удавалось катание на роликовых досках. Я определенно не умела кататься на роликовых коньках. Вообще-то, я ненавидела любые колеса под собой, кроме колес автомобиля. Я сейчас здесь с ним на улице только потому, что он мне нравился достаточно для того, чтобы получить ради него пару царапин.

– Я вначале подержу тебя за руку, пока ты не привыкнешь к ощущениям, – сказал Райан.

– Давай, – ответила я.

Я оттолкнулась, Райан держал меня за руку и бежал за мной. Я крепко ухватилась за него, балансируя на неуверенных ногах, пока мы катились по улице.

– Ладно, Брук. Останавливайся, – сказал он.

Я затрясла головой.

– Сам останавливайся, – и крепче сжала его руку.

Райан мгновенно остановился, и я упала, потому что скейтборд выскользнул у меня из-под ног. Он лениво покатился вниз по улице, а Райан бросился ко мне.

– Прости, Брук, – со смехом сказал он. Он помог мне подняться с земли и проверил, нет ли повреждений. Думаю, ему просто нравилось водить руками вверх-вниз по моим недавно побритым ногам. – Клянусь, я сделал это не специально.

– Ага, конечно, – ответила я, ударяя его по рукам.

Он схватил меня за запястья обеими руками и держал их по бокам, пока посыпал легкими поцелуями всю переднюю часть моих ног.

– Так лучше? – спросил он, поднимая на меня взгляд. Солнце светило ярко, и ему приходилось щуриться, так что я не уверена, видел ли он, как я кивнула.

– Давай попробуем еще раз, – сказала я, и он отправился за скейтбордом.

Через тридцать минут я отталкивалась и медленно ехала сама. Мои руки постоянно были расставлены, ноги слегка согнуты, тело напряжено по максимуму. Я знала, что завтра все будет болеть. Учиться разворачиваться было ужасно, я падала вперед каждый раз, когда нажимала на край доски. Я сдалась и спросила, можем ли мы поиграть в видеоигры.

– Теперь, когда ты говоришь играть в видеоигры, о чем именно мы говорим? – спросил Райан, помогая мне подняться с асфальта в последний раз.

– Я имею в виду на самом деле играть в видео игры. Ты сказал, что у тебя есть Wii. Разве мы не можем сыграть в «Super Mario Brothers» или что-то подобное? – ответила я, направляясь с ним к его дому.

– Не в жестокую стрелялку с кровью и кишками?

– Честно? Я предпочитаю прыгать на грибы и летающих черепах.

– У них есть имена, ты знаешь, – сказал Райан. – Тебе предстоит многое узнать, Бруклин.

– Гумба и Купас, большое спасибо! – ответила я довольно.

– Вау, я думал, только у меня встает от этого, – ответил Райан, и я шлепнула его по руке. – Я думал, ты не играешь в видеоигры. Откуда ты знаешь Гумба и Купас?

– Я играла с Бэт, когда мы были младше. Это единственная игра, в которую я играла до того, как появился ты, – ответила я, следуя за Райаном в его спальню. Он остановился в дверях и повернулся лицом ко мне.

– Ну, я не знаю, как смогу держать руки подальше от тебя, Брук. Гумбы. Купы. Скейтборд. Не говоря уже о божественном уме и теле. Ты девушка моей мечты, – произнес Райан.

Я усмехнулась.

– Даже не думай отвлекать меня.

Райан поднял руки вверх.

– Ни за что. Мы сыграем вместе.

– Я Марио! – закричала я, хватая первый контроллер в последний момент.

– Чтобы быть Марио, тебе не обязательно играть первым контроллером, – сказал Райан, беря второй и садясь рядом со мной на пол. – Здесь не такая система, как в «Нинтендо».

– О.

– Но я позволю тебе быть Марио. Только потому, что я люблю тебя, Брук.

И у меня на душе потеплело.

***

Я перечитала записку снова, дрожа и потея.

«Одна маленькая сучка треплет языком. Случайно не знаешь, кто она ? » .

Это все, что было написано, но слова сопровождались горизонтальной царапиной ключом на моей машине, никаких сомнений. Я зла. Разозлилась и потеряла голову от страха. Я повернулась и осмотрела студенческую парковку. Никого не видно.

Я знала, что не могу больше ждать. Я должна немедленно обнародовать информацию о «Воображаемой Блядской Лиге». Я боялась того, что эти парни сделают дальше. Они злятся, потому что больше ничего не получают, и злятся на меня, потому что я – причина этому. Они велели мне отступиться, но я не послушалась. Все началось с происшествия на трибунах. Потом ситуация обострилась, когда меня чуть не утопили в школьном бассейне. И, наконец, поцарапанная ключом машина. Что дальше? Я не хотела знать. Я не хотела даже представлять. Я хотела, чтобы история всплыла, парни были наказаны, и кое-кто заплатил за ущерб, причиненный моей машине.

– Привет, Бруклин, – услышала я позади. Я обернулась и увидела Паркера. Откуда он взялся? Я только что осмотрела всю парковку за секунду до этого.

– Ты сделал это? – спросила я, указывая на царапины, на моей автомобильной двери.

Паркер тихо присвистнул.

– Черт, это плохо.

– Пошел ты, и держись подальше от меня, – ответила я, ища в своей сумке ключи от машины. Я чувствовала опасность. Почему я никогда не вытаскивала ключи заранее и не держала их в руках, прежде чем выйти из здания?

– Успокойся, Бруклин. Я не трогал твою машину, – сказал Паркер.

Я не поверила ему ни на секунду.

– Да? Тогда, кто еще это мог быть?

– Возможно, кто-то злится на тебя за то, что лезешь не в свое дело, – ответил Паркер. Он прижал меня к машине. – Ты лезла не в свое дело? – мягко спросил он.

– Я не знаю о чем, черт возьми, ты говоришь, – произнесла я. Вслепую я нащупала ключи, наконец, определив их местонахождение, и вытащила из сумки. – Подвинься.

– А кажется, что лезла, – ответил Паркер, не двигаясь. – Я не могу даже сходить на свидание.

– Может быть, потому что ты мудак.

Уголок рта Паркера поднялся.

– Кто-то должен вымыть тебе ротик, Бруклин. Очень вульгарно.

– Оставь меня в покое или я буду кричать, – предупредила я.

– Уверен, что закричишь, – насмехался Паркер. – Теперь, слушай меня.

Я посмотрела в его глаза. Клянусь, они оказались цвета угля.

– Перестань совать свой нос в чужие дела. Дай мне и моим друзьям заниматься нашими делами, и мы будем счастливы, оставить тебя в покое. Перемирие, что думаешь? Я хочу сказать, что не хотел бы, чтобы кто-то нашел тебя на дне школьного бассейна, понимаешь, о чем я?

Я сильно дрожала, гремя своими ключами.

– Тим был любезным. Не уверен, что я буду, – добавил Паркер.

– Ты мне угрожаешь? – прошептала я.

Паркер расхохотался.

– Боже, Брук! Я не думал, что ты одна из тупых сучек!

Я наполнила свои легкие максимальным количеством воздуха и открыла рот, чтобы закричать. Паркер толкнул меня к машине и закрыл рукой мой рот.

– Не смей, блять, – прошипел он мне на ухо. – Тащи свою задницу в чертову машину и уезжай.

Он сжал мое лицо, прежде чем отойти назад, чтобы я смогла открыть дверь машины. Я оставалась спокойной, пока садилась внутрь, поворачивала ключ в замке зажигания и отъезжала. Как только я выехала на улицу, я разрыдалась, причем плакала так сильно, что, проехав совсем немного, остановилась на обочине, чтобы успокоиться.

«Пошли они! – кричал мне мой разум. – Не позволяй им запугать тебя. Они пугали девушек слишком долго».

– Я знаю! – кричала я в ответ. – Я что-нибудь сделаю! Сделаю!

Но вначале я проплакала до опустошения. Я плакала, пока полицейский не остановился позади меня и не поинтересовался, все ли у меня в порядке. Я сказала ему, что расстроена, потому что мой парень порвал со мной, и он сказал, что я не должна садиться за руль, раз я так взволнована.

– Ну, простите, что я живая, – фыркнула я.

– Серьезно? – сказал он в ответ.

–Тогда простите, что я женщина.

Офицер был терпелив.

– Просто пытаюсь сохранить дороги безопасными, мэм.

– Дороги – это меньшая из ваших проблем, – промямлила я.

Я увидела, что его рот изогнулся в улыбке.

– В смысле?

Я вытерла последние слезы.

– Ну, у вас грабители, наркоторговцы, убийцы, всевозможные подонки бродят, а вы беспокоитесь о машине, припаркованной на обочине дороги.

– Я просто делаю свою работу, мэм. Проверяю, что вы в безопасности.

– Тогда идите, арестуйте парочку насильников или кого-то типа того.

– Я сделаю все возможное. Теперь убедитесь, что ремень безопасности пристегнут, и будьте осторожны.

Я сказала ему идти на хрен, когда он оказался за пределами слышимости. Перебранка – это именно то, что мне нужно. Она дала мне перспективу. Я больше не была напуганной Брук. Я стала воинственной Брук, и я собиралась надрать несколько задниц.

Ты хочешь угрожать мне? Я так не думаю, сука.

ГЛАВА 20

Все готово. Я запаковала все документы в конверт, адресованный Патрику Лэнгстону, начинающему журналисту из «Raleigh News and Observer». Немного изучив штат, я решила остановиться на нем, потому что он новичок, и я решила, что это может стать его большим прорывом.