Текст книги "Исчезнувший"

Автор книги: Флетчер Нибел

сообщить о нарушении

Текущая страница: 26 (всего у книги 27 страниц)

На этой стадии в игру вступил я. Мы решили, что я буду присутствовать на собраниях общества не как делегат, а как неофициальный представитель президента Соединенных Штатов, в качестве советника по политическим и юридическим вопросам.

С самого начала мы поняли, что сложнее всего будет с Китаем, – спешу добавить для наших слушателей во всем мире, что в моих словах нет ни тени враждебности. Мы просто констатировали тот факт, что, несмотря на вступление в Объединенные Нации, Китай продолжал оставаться как бы в стороне от мирового сообщества. Это объяснялось историческими причинами, о которых я здесь не буду распространяться. Скажу лишь, что положение было именно таково. Мы не знали, что ожидает нас впереди, но чувствовали: для успеха дела представитель президента должен как следует познакомиться с современным Китаем, проникнуться его духом, понять его образ мышления.

Поэтому мы решили, что, помимо изучения основ атомной физики и математики, я пройду ускоренный курс китайского языка, познакомлюсь с китайскими обычаями, историей и идеологией.

Именно для этого я и встретился с пресловутым доктором X, о котором многие из вас, наверное, писали и строили всяческие догадки. Я долго не видел американских газет и лишь вчера узнал, какую бурю подняли мы с доктором X. Кстати, замечу между скобок: буква «икс» и слово «секс» не рифмуются.

Волна хохота прокатилась по залу. Грир подождал, пока стихнет веселье, затем повернулся к своей жене и доктору Любину. Мой друг Фил был явно смущен таким внезапным вниманием. Наконец Грир поднял руку, прося тишины.

Грир: Доктор X, как большинство из вас уже знает, это Филип Любин из университета Джона Хопкинса. Он входит в десятку крупнейших математиков мира и немало сделал для атомной промышленности. Доктор Любин знает пять языков, в частности бегло говорит по-китайски. Более того, он хорошо знаком с идеологией современного Китая, его культурой и политикой – это, если угодно, его хобби. Наконец, Фил Любин был первым американским членом Альфы, завербованным доктором Киссичем. Именно Киссич и решил, что Любин будет для меня идеальным наставником, потому что он достаточно знает и об атоме, и о Китае.

Мы начали заниматься с доктором Любиным более года назад, встречаясь вечерами по средам в одной вашингтонской квартире. Даже моя жена не знала, где я провожу эти вечера. Занятия были до крайности напряженными, потому что ни я, ни Любин не знали, когда Киссич завершит подготовку к конференции. Так недели сменялись месяцами, и я уже начал разбираться в основных проблемах атомных исследований и производства атомных бомб. С китайским языком обстояло хуже. Несмотря на то, что я часами просиживал за домашними заданиями, запершись у себя в кабинете, я научился только понимать собеседника, но говорил с трудом. Однако оставим пока эту тему.

Феликс Киссич завершил наконец подготовку в апреле этого года. У него было десять делегатов, по два выдающихся ученых-атомника от каждой из пяти атомных держав. Он и доктор Любин представляли США, как члены общества Альфа, а я – как неофициальный консультант Белого дома.

Теперь дело было за президентом Роудбушем. Он должен был получить разрешение – или, лучше сказать, благословение – от глав заинтересованных государств. Особенно важно было заручиться санкцией глав Советского Союза и Китайской Народной Республики, потому что без согласия высших инстанций их ученым было бы крайне трудно выехать за границу с секретной миссией.

Президенту пришлось вести сложные, напряженные переговоры. Они отняли немало месяцев, и рассказ о них занял бы целый том в истории Альфы. Сейчас не время останавливаться на подробностях, поэтому я отмечу лишь основные этапы. Феликс Киссич заложил основы для взаимопонимания с Россией. Он приехал в Москву с письмом президента Роудбуша к премьер-министру Кузневу и два вечера беседовал с ним наедине. После этого премьер и Роудбуш несколько раз беседовали по телефону. Наконец соглашение было достигнуто. Что касается премьер-министра Китайской Республики Ванга, то с ним президент Роудбуш имел предварительный разговор по телефону. Затем доктор Л.Л.Ченг, китайский член Альфы, долго совещался со своим премьером, подчеркивая, в частности, искренность намерений американского президента, с которым Ченг познакомился лично. После этого премьер и президент еще раз пять разговаривали по телефону через переводчиков. И в этом случае было достигнуто взаимопонимание. Согласие британского премьер-министра было получено после переговоров в Белом доме, когда премьер-министр Брайс приезжал в Вашингтон для встречи с президентом в июне этого года.

Хочу подчеркнуть, что в то время и речи не шло о каком бы то ни было правительственном соглашении о запрещении атомной бомбы. Основным тезисом президента была следующая мысль: Мы, главы правительств, в течение долгих лет только болтали об атомном разоружении. Мы пытались достичь согласия и потерпели неудачу. Почему бы не предоставить самим ученым-атомникам возможность договориться? Если они выработают практическое решение, мы снова посовещаемся. Но давайте, по крайней мере, дадим им зеленый свет: пусть встретятся и поговорят.

Франция, к сожалению должен сказать, доставила нам больше всего хлопот и, может быть, из-за нашей собственной оплошности. Предварительные переговоры Киссича с французскими членами Альфы показали, что обращение президента Роудбуша к президенту Франции Дюбуа может быть встречено с недоверием. В Белом доме шли бесконечные дискуссии, как лучше взяться за это дело. В конце концов два французских делегата решили, что явятся на организационную конференцию без согласия своего правительства. По их мнению, слишком опасно было ставить эту тайную встречу в зависимость от французского президента, который мог дать неопределенный или вообще отрицательный ответ.

Президент Роудбуш всегда считал, что это несправедливо по отношению к президенту Дюбуа, и чувствовал себя весьма неловко. Тем не менее он согласился с решением французских ученых. Однако на прошлой неделе, как только Альфа закончила работу над проектом, он сам позвонил президенту Дюбуа и подробно рассказал обо всем. Мы оба, президент и я, считаем, что должны извиниться перед французским народом. Во всяком случае, мы верим: Франция будет соблюдать предварительное соглашение так же неукоснительно, как другие державы. Разумеется, обструкция со стороны какой-нибудь из крупных держав, обладающих атомным оружием, как Франция, или не обладающих им, сильно затруднила бы осуществление нашего плана.

Джилл сняла наушники – она следила за одной из радиопрограмм, – вышла из-за кулисы и, наклонившись ко мне сзади, прошептала:

– НБС только что срочно передало: Хиллари Калп отказался выступать сегодня вечером по радио.

Я кивнул. Я был готов заключить пари, что об отставке Артура Ингрема не будет объявлено, как он угрожал, ни сегодня, ни в ближайшие дни. Если уж Калп отказался от роли палача, отрубающего голову священному голубю мира, то Ингрему это тем более ни к чему.

Грир: Честно говоря, у нас тоже были свои политические затруднения. Мы спрашивали себя: имеем ли мы право проводить секретную операцию такого размаха и мирового значения в разгар предвыборной кампании? Тут были свои опасения Например, если сведения об Альфе просочатся, устоит ли наше движение под перекрестным огнем наших политических противников? Не обвинят ли президента в том, что он затеял тайную авантюру до успешного завершения, когда можно будет рассказать обо всем открыто, как сегодня, не будет ли это нечестно по отношению к кандидату оппозиции. Или более простой вопрос, смогу ли я, всем известный как друг президента, взять и скрыться так, чтобы мое исчезновение не истолковали как политическую акцию? Если говорить совершенно откровенно, на встрече в Белом доме в начале июля я просил президента отложить операцию Альфа до окончания выборов. Фил Любин согласился со мной. Однако Киссич возразил, что с политической точки зрения подходящий момент никогда не наступит. Не будет выборов в Америке, подойдут выборы в Китае. И если мы начнем отодвигать сроки, заявил Киссич, мы, может быть, никогда не достигнем той степени готовности, которая существует сейчас.

Президент согласился с Киссичем, и голоса разделились поровну. Но, как вы знаете, в таких случаях последнее слово остается за президентом… Итак, мы решили начинать.

А теперь передаю слово моему другу и наставнику Филу Любину, поскольку я говорил уже более чем достаточно.

Президент: Спасибо, Стив. Итак, имею честь представить вам одного из основоположников общества Альфа и участника операции Альфа доктора Филипа Любина.

Филип Любим: Я плохой оратор и никогда еще не выступал перед такой огромной аудиторией, не говоря уже о телезрителях, поэтому заранее прошу извинить, если не всегда буду достаточно красноречив.

Возможно, вы удивляетесь: зачем понадобилась вся эта секретность? Почему мы не собрались запросто и не провели открытую конференцию, предварительно объявив о ней в газетах? Так вот, мы… гм… так сказать, опасались, что всяческие дебаты и шумиха лишат нас шансов на успех прежде, чем мы приступим к настоящему делу. Не знаю, должен ли я говорить здесь об этом, – он бросил взгляд на президента, – но в нашей стране есть немало экстремистов, с которыми приходится считаться. Они фанатически верят в пресловутую широкую кампанию по сбору петиций с обычными в таких случаях искажениями фактов, сея панику, пробуждая животный страх и угрожая нам расправой. Они могли обвинить президента Роудбуша в том, что он замышляет обезоружить страну, в то время как другие государства сохраняют свою атомную мощь, хотя о таком одностороннем разоружении никто из нас никогда и не помышлял.

И мы боялись, что в других странах тоже начнутся споры и раздоры. А мы отчаянно нуждались в благожелательном отношении правительств, хотя бы на время наших переговоров.

И еще одно. Иностранные ученые, почти все без исключения, отказывались участвовать в конференции, если президент Роудбуш не гарантирует полного невмешательства Центрального разведывательного управления в наши дела. Заслуженно это или нет, о ЦРУ за границей создалось весьма нелестное мнение. Итак, президент Роудбуш поручился своим честным словом, что ЦРУ не будет допущено к операции. Он дал обещание, что разведывательные службы США не будут информированы о нашем начинании. Он сделал лишь одно исключение, введя в курс дела Питера Десковича, директора Федерального бюро расследований. Об этом президент расскажет позднее сам.

Таким образом, я полагаю, об операции Альфа в правительстве США знало всего несколько человек: государственный секретарь, министр обороны, командующий флотами адмирал Фристоун, директор ФБР, шеф внутренней секретной службы Белого дома мистер Дон Шихан, секретарша президента мисс Грейс Лаллей и, разумеется, сам президент… Я не ошибся, господин президент? Список полный?

Президент кивнул. Я заметил, что многие газетчики, сообразив, что мое имя в списке отсутствует, смотрят на меня уже не так враждебно, как в последние недели. В своих чувствах я пока не разобрался. С одной стороны, меня избавили от необходимости врать и выкручиваться, с другой – я оказался в роли пресс-секретаря Белого дома, которому президент не во всем доверяет. Царственная усмешка Дэйва Полика подбавила соли в рану. Он-то был облечен полным доверием и не считал нужным умалять свое торжество излишней скромностью.

Любин: В свою очередь, президент потребовал от глав трех держав, чтобы их разведывательные службы не контролировали нас во время конференции и в период подготовки к ней. Мы имеем все основания полагать, что они сдержали свое обещание.

Вместо этого каждый из глав правительств направил на конференцию своего полномочного представителя, не связанного с армией или разведкой. Три таких наблюдателя, глаза и уши своих премьеров, составили компанию Стивену Гриру. Итого на конференцию должно было прибыть четырнадцать человек: от Франции только два делегата, а от остальных четырех стран по два делегата и одному наблюдателю.

Кроме того, мы привлекли к работе конференции двух переводчиков, каждый из которых свободно владел четырьмя языками: русским, французским, английским и китайским. Один из них был из Советского Союза, другой – из Великобритании.

После этого возник вопрос, где организовать встречу. Нужно было найти уединенное место подальше от вашей назойливости, леди и джентльмены, представители прессы. Нам нужно было найти такое место, где нас не могли бы опознать горожане или случайные приезжие. В то же время нам была необходима постоянная радиосвязь для сообщения с главами правительств.

После долгих поисков мы наконец выбрали один из островов, Тристан-да-Кунья, расположенный в Южной Атлантике. Это маленький изолированный островок вулканического происхождения, принадлежащий Великобритании. На нем всего 250 жителей и достаточно надежная радиостанция. Но особенно привлекало нас то, что на острове нет посадочной площадки и нет порта, если не считать маленькой гавани для мелких рыбачьих судов. Все корабли с товарами или пассажирами вынуждены становиться на якорь не ближе полумили от берега, а затем переправлять все грузы к острову на шлюпках. Обычная связь Тристана-да-Кунья с внешним миром ограничивается доставкой почты с рейсовым судном из Южной Африки, которое приходит сюда шесть-семь раз в году. Таким образом, Тристан подходил нам во всех отношениях, и мы избрали его местом встречи.

В начале июля премьер-министр Брайс отправил на Тристан с торговым судном из Кейптауна своего представителя. Это был один из английских делегатов Альфы. Он долго беседовал со старейшиной острова, мистером Грином, объясняя ему, что встреча, которая произойдет на Тристане, может иметь огромное значение для всего человечества. Мистер Грин, человек со своеобразным философским складом ума, охотно предоставил Тристан для нашей конференции, согласился сохранить все в строжайшей тайне и помочь нам выгрузить специальное оборудование, чтобы увеличить мощность радиостанции острова. Позднее, когда конференция началась, мы более подробно рассказали ему о наших задачах.

На Тристан-да-Кунья предстояло переправить четырнадцать известных представителей пяти наций и еще двух переводчиков и сохранить все в абсолютной тайне. Скоро мы убедились, что для того, чтобы подготовить путешествие американской делегации, нам придется прибегнуть к помощи некоторых высших офицеров. Президент возложил эту задачу на Дональда Шихана, шефа внутренней секретной службы Белого дома. Наши зарубежные друзья сразу запротестовали. Они говорили, что Шихан принадлежит к разведывательной службе и что это, мол, нарушает предварительное соглашение. В конце концов нам удалось рассеять их заблуждение, объяснив, что единственная разведывательная задача Шихана заключается в сборе сведений об отдельных лицах или группах лиц, которые могут организовать покушение на жизнь президента Соединенных Штатов. Он никоим образом не связан со шпионажем в обычном смысле этого слова. Итак, Шихан взялся обеспечить переброску американцев, Грира, Киссича и меня.

Шихан предварительно побывал на острове. Он вернулся в Вашингтон, пробыл здесь до окончания торжеств по случаю Дня Труда, а затем снова отправился на Тристан, чтобы обеспечить безопасность участников конференции.

Три китайских представителя сначала прилетели в Буэнос-Айрес, затем зафрахтовали небольшую моторную яхту и на ней достигли острова. Русские делегаты прибыли на Тристан-да-Кунья на советской подводной лодке, которая пересекла почти всю Южную Атлантику, не всплывая на поверхность. Французов и англичан доставил английский эсминец. Мы, американцы, добрались до места встречи разными путями. Мистер Грир, как вы знаете, покинул поле для гольфа в «Неопалимой купине» при обстоятельствах, которые многим из вас могут показаться излишне театральными. Действительно, для Стива был разработан куда менее драматичный план, но в последнюю минуту от него пришлось отказаться и изобрести другой буквально на ходу. Полагаю, сейчас не стоит вдаваться в подробности ни о путешествии Грира, ни о моем, ни о странствиях доктора Киссича. Вы об этом узнаете из статей мистера Полика или услышите на следующей пресс-конференции. Главное, что все мы благополучно прибыли на место.

Я заметил, как Дэйв Полик что-то шепнул Ларри Сторму. Если уж он не опубликует раньше всех в своем «Досье» подробнейший маршрут Грира и других американцев, значит, я его переоценил!

Любим: Предварительные беседы начались на Тристан-да-Кунья 8 сентября еще без Киссича. Мы кое-чего достигли, но только после его появления 17 сентября переговоры пошли полным ходом. Дело в том, что многие из нас встретились впервые, в то время как. Феликс был старым другом каждого из собравшихся ученых. Все прекрасно знали, что последние пятнадцать лет Киссич решительно отказывался участвовать в совершенствовании атомного оружия. Все безоговорочно верили ему и разделяли его глубокое убеждение, что с бомбой пора покончить. Он был своего рода катализатором Альфы.

Основная проблема, которая нас особенно беспокоила, это международный контроль над разоружением ядерных боеголовок. Как вы знаете, Россия и Китай категорически протестовали против инспектирования их территорий и в течение многих лет отказывались изменить свою позицию по этому вопросу. Так и на сей раз; хотя русские и китайские ученые согласились на международный контроль, представители премьер-министров этих стран сразу указали, что могут возникнуть серьезные препятствия политического характера. Не будь этого, проект Альфа можно было бы разработать за неделю.

В конце концов мы вышли из этого тупика благодаря мистеру Бернарду Лумису, главе концерна «Учебные микрофильмы». Вот уже несколько лет ученые в его лабораториях, сотрудничая с Комиссией по атомной энергии, пытались создать такой прибор, который мог бы на расстоянии выявлять атомное оружие на складах или в процессе окончательной сборки. Другими словами, этот прибор должен, не дожидаясь взрывов, обнаруживать атомные бомбы на расстоянии многих сотен и даже тысяч миль.

Как вы знаете, сегодня обнаружение возможно только в случае атомного взрыва. Если нет характерной детонации, нельзя с уверенностью говорить о наличии атомного оружия, пусть даже воздушное наблюдение и сведения агентуры свидетельствуют, что оружие, вероятно, имеется.

Но вот прошлой зимой был усовершенствован и испытан новый детектор, создание которого явилось качественным скачком в области выявления запасов ядерного оружия. На этот прибор мы возлагали большие надежды, когда планировали операцию Альфа. Прошлой весной Феликс Киссич подробно ознакомился с его действием.

Когда Киссич рассказал на конференции об этом изобретении, зарубежные коллеги встретили его сообщение с вполне понятным недоверием. Они не сомневались в правдивости Киссича, однако полагали, что он сильно переоценивает возможности нового детектора. Тогда, в конце сентября, Барни Лумис сам явился на Тристан-да-Кунья. Он вылетел в Рио-де-Жанейро, а оттуда на зафрахтованном грузовом судне доплыл до острова, если не ошибаюсь, 29 сентября.

Мистер Лумис рассеял все сомнения. Он не только подтвердил и дополнил технические объяснения доктора Киссича, но и зачитал список, в котором были перечислены все предприятия по производству атомного оружия и все склады атомных бомб в мире, обнаруженные новым детектором. Это прозвучало как гром с ясного неба! Список в точности соответствовал сведениям ученых о расположении атомных предприятий и складов в их странах. Кроме того, Лумис продемонстрировал записи детектора, чтобы каждый мог убедиться, что этот список составлен не по данным агентов разведки.

Таким образом, Феликс Киссич получил возможность утверждать, что теперь инспекционным группам незачем появляться на чужой территории. Возразить на это было нечего. Отныне любой обман обнаруживался на расстоянии, и за соблюдением договора об атомном разоружении можно было следить из Женевы или, если угодно, из Гренландии.

Если среди ученой братии еще остались скептики, пожалуйста, с детектором могут ознакомиться эксперты любой страны. Президент Роудбуш не намерен его засекречивать на этой решающей стадии операции Альфа.

В то же время я хочу подчеркнуть: все ученые, которые приняли участие в переговорах на Тристан-да-Кунья, так же безоговорочно поддержали идею контрольных инспекционных поездок, как и использование замечательного детектора мистера Лумиса.

Большинство присутствующих теперь с почтением взирало на суровое загорелое лицо Барни Лумиса. Странно было впервые за все время, что мы были знакомы, видеть Барни смущенным. Я догадывался, в чем дело. Он так вжился в роль жестокого властного бизнесмена, что сейчас ему было трудно освоиться с ореолом одного из сподвижников провозвестника мира.

Любим: Преодолев это главное препятствие, мы быстро завершили работу два дня назад, пятого октября, во вторник вечером. Все десять членов Альфы подписали соглашение. Последним поставил свою подпись Феликс Киссич ровно в восемнадцать часов пятьдесят минут по времени острова Тристан-да-Кунья. Ни один из личных представителей глав правительств не стал подписываться, потому что каждое правительство сохранило за собой право дополнить, изменить или даже отвергнуть этот документ.

А теперь, с разрешения президента Роудбуша, я зачитаю соглашение. Копии будут розданы вам при выходе из зала после окончания пресс-конференции. Мы постарались сформулировать соглашение как можно яснее и короче. Вот его текст:

Соглашение на Тристане-да-Кунья:

1. В устав Объединенных Наций отныне будет внесена поправка о запрещении производства, хранения или использования атомного оружия любого типа и любой мощности всем странам, группам и отдельным лицам.

2. Все существующее атомное оружие, где бы оно ни находилось, должно быть уничтожено немедленно или по истечении одного года со дня утверждения основ этого соглашения Объединенными Нациями.

3. Генеральная Ассамблея Объединенных Наций должна избрать комитет из пятнадцати человек, по одному от каждой страны, обладающей атомной промышленностью, и не более одного от любой из других стран, которому будет поручено контролировать выполнение параграфа № 2 настоящего соглашения согласно процедуре, методам и правилам, предложенным комитетом.

Это все. Некоторым может показаться, что параграф третий не обеспечивает выполнения условий параграфа второго – об уничтожении всех существующих атомных и водородных бомб. Скептики могут сказать, что третий параграф превращает соглашение в еще одну пустую бумажонку. Мы, члены общества Альфа, так не думаем.

Во-первых, соглашение поддержали, пусть даже не подписав его, четыре личных представителя глав Великобритании, Советского Союза, Китая и Соединенных, Штатов.

Во-вторых, глава одной из самых мощных атомных держав президент Роудбуш недвусмысленно скрепил своим авторитетом Тристанский договор.

В-третьих, мы верим, что наши сегодняшние выступления вызовут широкий отклик во всем мире и мировая общественность поддержит начинание Альфы. Уже сейчас у нас нет причин сомневаться, что премьеры Великобритании, Советского Союза и Китая примут соглашение как официальный документ. Точно так же мы не сомневаемся, что Франция присоединится к нему, как и все другие страны с атомным потенциалом. И даже если какая-то нация отвергнет соглашение, мы надеемся, что давление мировой общественности заставит эту нацию подчиниться большинству. Мы верим: народы всего мира не упустят возможности навсегда избавить Землю от страшной угрозы атомной катастрофы.

Наконец, если даже соглашение натолкнется на решительную оппозицию и не будет принято сейчас, мы верим, что попытка Альфы избавить мир от смертоносных атомных чудовищ рано или поздно увенчается успехом. Ибо не следует забывать – Стивен Грир уже говорил об этом, – если основные пункты Тристанского пакта не станут через пятнадцать месяцев международным законом, члены Альфы поклялись прекратить работы, связанные с атомным вооружением. В нашем обществе сейчас 472 человека, это ведущие ядерщики и ученые смежных областей всех национальностей. Не сомневаюсь, что число это быстро возрастет. Доктор Киссич уверен, что уже через несколько недель к нам примкнет не менее 95% специалистов-атомников всего мира.

Забастовка ученых-атомников во всех странах практически остановит все ядерные исследования. Но, когда членами Альфы станут также инженеры, рабочие и служащие, атомные заводы во всем мире тоже остановятся. Мы надеемся, этот акт окажет непреодолимое давление на все атомные державы. Вначале мы намеревались объявить о Тристанском соглашении одновременно в Лондоне. Вашингтоне, Москве и Пекине. Но в последнюю минуту угроза преждевременного разглашения и другие обстоятельства заставили нас срочно вылететь в Вашингтон на эту пресс-конференцию. Правда, трансляция через спутник так или иначе обеспечила нам всемирную аудиторию. Тем не менее через несколько дней в трех других столицах будут сделаны дополнительные заявления. Члены китайской делегации вместе с доктором Киссичем и одним русским ученым сейчас на пути в Пекин. Одновременно две другие смешанные группы с Тристана отправились в Москву и в Лондон.

Думаю, это все. Многие из нас устали и хотят спать. Поэтому я заканчиваю. Добавлю только одно: участие в операции Альфа было самым интересным и удачным экспериментом в моей жизни. Я свято верю: дело, начатое на Тристане, победит! Благодарю вас за внимание.

Президент: Хорошо сказано, доктор Любин. Вы недооцениваете своих ораторских способностей… А сейчас я хотел бы представить других деятелей, сидящих перед вами. Вы хорошо знаете государственного секретаря, министра обороны, командующего флотами и вашего излюбленного козла отпущения Джина Каллигана. Но, кроме них, здесь присутствуют четыре высоких гостя, которые, надеюсь, скажут нам несколько слов. Первый из них – выдающийся китайский физик, член общества Альфа и участник конференции на Тристане доктор Л.Л.Ченг.

Доктор Ченг (через переводчика): Мне выпала высокая честь первым поставить свое имя под Тристанским соглашением. Я верю, что свет этого дня рассеет сумрак ужасающей атомной опасности. Я горжусь своей принадлежностью к обществу, которое поклялось не успокаиваться, пока с атомной бомбой не будет покончено.

Президент: Следующий, всемирно известный советский физик-теоретик, лауреат и обладатель высших ученых званий своей страны, Юрий Поляков.

Доктор Поляков (через переводчика): Приветствую и поздравляю моего старого друга Феликса Киссича, человека, чья мудрость может изменить сегодня облик мира. Я был первым из неамериканцев, кто вступил в общество Альфа. Я целиком поддерживаю Тристанское соглашение. Уверен, что мое правительство присоединится к нему и сделает все, чтобы его решения осуществились.

Президент: Следующий, великий физик-ядерщик и один из самых обаятельных людей Англии, сэр Генри Марлоу-Хайд.

Сэр Генри: Я также убежден, что Тристан может открыть нам путь в новый мир, избавленный от атомной угрозы. Все сказанное здесь сегодня вызывает у меня лишь одно возражение. (Он повернулся к президенту.) Мы, члены Альфы, не шантажисты, господин президент. Скорее нас можно назвать сторонниками доктрины гражданского неповиновения, столь убедительно и волнующе изложенной вашим великим писателем и философом Генри Торо[20]20
  Торо Генри Давид (1817—1862) американский писатель, публицист, философ.


[Закрыть]. Отныне мы отказываемся участвовать в производстве атомных бомб. Мы не будем раздувать пламя, которое может испепелить всю Землю. И за это дело мы готовы отдать жизнь – не как французы, китайцы, русские, американцы и англичане, а как граждане мира.

Президент: И наконец, человек, получивший Нобелевскую премию за выдающиеся исследования изотопов, человек, который участвовал в разработке первой французской водородной бомбы, доктор Жак Жильбер Мартель.

Доктор Мартель (через переводчика): В жизни мне довелось подписывать немало важных документов, но ни один из них я не подписывал с таким удовлетворением, как этот. Я уверен, моя страна присоединится к требованию, чтобы Объединенные Нации как можно скорее осуществили Тристанское соглашение.

Президент: От имени американского народа благодарю вас всех. Такова вкратце история Альфы.

В заключение я хотел бы добавить несколько слов. Прежде всего необходимо подчеркнуть, что ни одно из правительств, подданные которых присутствуют здесь сегодня, еще не подписало и не утвердило Тристанское соглашение. Тем не менее я лично, как президент Соединенных Штатов, целиком поддерживаю его. Разумеется, в текст придется внести кое-какие поправки, но мне бы хотелось, чтобы соглашение было утверждено как международный закон без существенных изменений.

Поэтому, когда в январе соберется новый созыв конгресса, я в первый же день отправлю Тристанский текст в сенат и потребую по нему вотума доверия. Как вы знаете, до 20 января я еще буду президентом независимо от исхода выборов…

Тристанский документ еще не международный договор, и от сената не потребуется официальных действий. Но он является отражением политики моего кабинета. Я хотел бы, чтобы мир узнал, что сенат Соединенных Штатов одобряет эту политику. Хочу добавить, что сегодня утром я говорил по телефону с лидерами обеих партий в конгрессе и сообщил им уже известные вам факты. Их первая реакция обрадовала меня. Да я бы никогда и не решился отдать столько времени и сил на подготовку операции Альфа, если бы сомневался в поддержке сената.

Поэтому сейчас я хочу принести извинения тем членам кабинета, которые не были посвящены в тайну операции Альфа Если кто-нибудь из моих верных друзей и помощников чувствует себя обойденным, могу сказать, что даже вице-президент оставался в неведении, и лишь на прошлой неделе я посвятил его в суть дела. Разумеется, если бы я вышел из строя, государственный секретарь и министр обороны тотчас уведомили бы вице-президента обо всем.

Ирония истории! Когда в 1940 году создавалась первая атомная бомба, в эту тайну были посвящены сотни людей, а о героических усилиях общества Альфа избавить мир от этой же атомной бомбы знало только несколько американцев.

А теперь поговорим о будущем.

Мысленно я уже слышу громкие голоса наших противников. Среди них найдется немало влиятельных людей на всех континентах. Они будут утверждать, что национальная безопасность американцев, китайцев, итальянцев, египтян – в зависимости от принадлежности ораторов – поставлена под угрозу. Им я отвечу: огромный арсенал разрушительного термоядерного оружия не обеспечивает безопасности наций. Только глупец надеется уберечь свой дом, скапливая у себя в подвале запасы динамита.