Текст книги "Во всем виновата водка (ЛП)"

Автор книги: Фиона Коул

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 18 страниц)

Мое сердце сжалось, я больше не мог избегать разговора с ними ― ненавидя то, во что мое уклонение заставило их поверить. Мне хотелось зарычать от разочарования, откинуть голову и завыть в ночное небо, чтобы оно дало мне чертову передышку. Но мне некого было винить, кроме себя. А это означало, что я должен все исправить.

Может, предложение Рэй поможет исправить обе проблемы. Возможно, если соглашусь ей помочь, то смогу попросить что-то взамен. Может быть, я смогу использовать время в Хэмптоне, чтобы восстановить то, что было разрушено. Возможно, мы настолько хорошо вживемся в свои роли, что она, в конце концов, поймет, что не хочет останавливаться.

– Хорошо.

– Правда? ― спросила она с надеждой.

– Да. Но мне нужно, чтобы ты сделала кое-что для меня взамен.

Она сузила глаза.

– Что?

Сомнения подрывали мое решение, но я двинулся вперед, отбрасывал в сторону все сомнения. Это должно сработать.

– Если я поеду в Хэмптон, то ты поедешь со мной к бабушке и дедушке и притворишься моей женой. Брак важен для них, и я... я пока не могу им рассказать всей правды. Я хочу подготовить их, прежде чем расскажу все, как есть.

Она колебалась, покусывая свою пухлую розовую губу, как делала всегда, когда была погружена в раздумья. Я так долго задерживал дыхание, ожидая, что она скажет мне отвалить, что перед моим взором замелькали черные точки, прежде чем она, наконец, избавила меня от страданий.

– Хорошо.

– Хорошо? ― повторил я, выдохнув с облегчением.

– Да. Я поеду к ним.

– Спасибо.

Рэй коротко кивнула, а затем повернулась, чтобы выбросить почти растаявшее мороженое.

– Поездка состоится в следующие выходные. Позже я сообщу тебе подробности.

– После Хэмптона мы поедем к моим бабушке и дедушке.

– Хорошо, ― согласилась она, завершая разговор. Еще раз кивнув, она повернулась, чтобы уйти, но в последний момент остановилась и обернулась. ― Как бы то ни было, я скучаю по тебе.

Она не дала мне времени ответить.

Я скучаю по тебе.

Слова не помогли. Во всяком случае, они только усиливали боль.

Все это не имело значения. У меня было всего две поездки с Рэйлинн, моей лучшей подругой ― женой, ― чтобы все исправить.

У меня еще не было плана, но я собираюсь придумать чертовски хороший план.

Все, что я знал, это то, что мне нужно, чтобы она осталась в моей жизни.

Желательно в качестве моей жены.

ГЛАВА ВОСЬМАЯ

Рэйлинн

― Что ты сделала? ― Нова практически прокричала через экран.

Прошла пара дней с тех пор, как Остин согласился на этот безумный план, а я все еще чувствовала себя такой же шокированной, как выглядела Нова.

– Ох, не уверена, что это хорошая идея, ― сказала Вера рядом со мной.

Мы сидели на диване в ее квартире разговаривая с Новой по FaceTime, так как она была в свадебном путешествии. Я созвала экстренный слет, потому что не могла справиться с этим в одиночку. По крайней мере, мне нужно было, чтобы они хоть ненадолго присоединились ко мне в моем безумии.

– На самом деле у меня нет выбора.

– Не могу поверить, что твой отец предложил подобное, ― сказала Нова.

– От отцов можно ожидать безумных вещей, ― пробормотала Вера, ссылаясь на собственный опыт.

– Итак, как ты себя чувствуешь в связи с этим? ― спросила Нова.

Ее вопрос вернул меня в настоящее, потому что я верила в то, что поступаю правильно ради благополучия отца. Но когда на меня выжидающе смотрели подруги, я заглянула за занавес, за которым все скрывала.

– Не знаю, ― честно ответила я, не совсем понимая, как объяснить давящее напряжение в груди. Чем больше думала об этом, тем хуже становилось. ― Словно я в ловушке?

– Да, никто не загоняет Рэй в угол, ― пошутила Вера.

– Просто... ― Делаю паузу, пытаясь понять, что вызвало наибольший дискомфорт, но все не то. Вся проблема в том, что это был он, и из-за этого я испытываю неимоверную боль. ― Впервые чувствую себя неуютно рядом с Остином. Особенно после нашей ссоры. Он сказал парочку гадостей... вернее, мы оба.

– Ты так и не рассказала нам подробностей, ― напомнила Вера. ― Что он сказал?

Собравшись с духом, пересказала нашу с ним перебранку в утро после свадьбы, наблюдая, как у них медленно отвисают челюсти с каждой новой деталью.

– Что, бл*дь? ― потребовала Нова.

– Охххх. Шаловливая Нова вышла в свет и сквернословит, как большая девочка, ― пошутила я.

– Да, я собираюсь устроить ему Сверхновую.

Вера фыркнула, а я поморщилась.

– Да, знаю, что это банально, ― призналась Нова. ― Я не так хороша в угрозах, как ты.

– Ценю твои усилия, ― сказала я.

Она послала мне поцелуй через экран.

– Не могу поверить, что он говорил тебе подобные вещи, ― сказала Вера.

– Да, ― вздохнула я. ― Никогда раньше не видела его таким злым. Он был так зол, что превратился в незнакомца.

При воспоминании об его льдистых глазах, когда он испепелял своими словами, у меня снова защемило в груди. Я очень много раз расстраивала Остина, но он никогда не был так зол, что менялся до неузнаваемости. Это... пугало.

Наблюдение за тем, как он превращается из моего друга в ту версию, о существовании которой я не подозревала, ударило по всем моим кнопкам и напомнило мне о причинах, по которым я не хотела выходить замуж. На протяжении многих лет ты думаешь, что знаешь кого-то, но, в итоге, оказывается, что ты не знаешь, что скрывается в его глубине. Неизвестно, что может вырваться наружу, пока не становится слишком поздно, и приходит осознание, что ты загнан в угол вместе с монстром.

То утро было похоже на идеально продуманный кошмар, созданный специально для меня.

– Я... я не понимаю. Мы могли бы просто аннулировать брак, но он превратился в непреодолимую кирпичную стену. Почему он не хочет аннулировать брак? ― Потому что для него брак это таинство ― клятва, которую нельзя нарушить, а ты не воспринимала его всерьез. ― Возможно, он не так уж неправ. Я не знала, как много значит для него брак, ― призналась я, опустив взгляд на вино, кружащееся в моем бокале. ― И ему было неинтересно, что я думаю по этому поводу.

– Мы все в гневе говорим то, что не хотели, ― говорит Нова, основываясь на собственном опыте.

– Это его не оправдывает, ― сурово добавила Вера, прежде чем уступить. ― Но уверена, что Остину тоже было больно.

– Почему? Потому что его подруга не хочет оставаться за ним замужем? Разве он не хотел бы жениться на ком-то, кого любит? ― Когда девочки ничего не сказали, я подняла глаза и обнаружила, что они ведут безмолвный диалог. ― Что?

Когда они уставились на меня широко раскрытыми глазами, я махнула рукой, призывая их говорить прямо.

– Остин заботится о тебе больше, чем о друге, и если брак так много для него значит, возможно, произошедшее создало в его сознании такую возможность, ― объяснила Нова.

Я рассмеялась.

– Да брось. Мы друзья.

– Да, но если бы ты захотела большего, Остин бы с радостью согласился.

Я с сомнением посмотрела на Нову.

– И если бы ты вытащила голову из своей упрямой задницы, то могла бы признаться, как он тебе дорог, ― добавила Вера. Я попыталась ответить, но она подняла руку. ― Больше, чем друг.

Я выдержала ее бросающий вызов взгляд. Они часто поднимали этот вопрос, но в качестве шутки. Сейчас она не выглядела так, словно шутит.

Когда я находилась рядом с Остином, в моей груди вспыхивало тепло, но я старалась не обращать на это внимание, отказываясь анализировать это. Я объясняла все чувством дружбы ― хотя у меня никогда не было подобных ощущений с Новой и Верой. Если бы я не исследовала это слишком пристально, мне бы не пришлось об этом думать, и ничего бы не изменилось.

Я чуть не рассмеялась, потому что теперь все изменилось.

Остин изменился.

– Я не могу быть с тем, кого не узнаю.

– Это касается... и дружбы? ― спросила Вера.

У меня перехватило дыхание, словно кто-то ударил кулаком в грудь и сжал. Я с трудом сглотнула, прежде чем выдохнуть:

– Я не... я не знаю...

Мысль о замужестве пугала меня на тех уровнях, которые, как мне казалось, я уже преодолела.

Но мысль о потере Остина потрясла меня до глубины души, оставив после себя массу эмоционального хаоса, который я не знала, как распутать.

– Не спеши, ― тихо сказала Нова.

– Может быть, если ты не будешь спешить, это заставит тебя перестать прятаться от своих чувств, ― сказала Вера, не сдерживаясь.

Я рассмеялась, потому что никакое количество времени не изменит моего мнения.

– Все не так просто. Я дала себе обещание, когда была моложе ― я никогда не выйду замуж. Я не собираюсь загонять себя в ловушку с кем-то только для того, чтобы в итоге он превратился в монстра.

Словно для напоминания об этом обещании, жизнь послала мне Боди как идеальное напоминание о том, почему я приняла подобное решение.

– Если это поможет, думаю, Остин ― хороший человек, он был таким с тех пор, как мы познакомились, ― сказала Вера. ― Не думаю, что кто-то может утверждать, что в гневе он разумен.

Нова указала на экран, кивнув головой в знак согласия.

– Но он все еще должен загладить свою вину перед тобой, чтобы ты снова могла чувствовать себя комфортно рядом с ним. Может быть, вам необходимо время для восстановления дружбы.

– Может быть, ― согласилась я, но в моем ответе не было решимости.

Я сделала глоток красного вина, желая, чтобы это было что-то покрепче.

– Так вот что случилось с Боди? ― спросила Вера, и я чуть не выплюнула вино обратно.

О, боже мой. Они знают.

Мое сердце гулко стучало, и я опустила голову, на глаза навернулись слезы, грозящие покрыть щеки. Стыд нахлынул на меня, словно приливная волна, грозящая поглотить меня. Я бы хотела, чтобы так и было. Хотела бы исчезнуть, а не встречаться лицом к лицу с двумя женщинами, которые считали меня сильной, только для того, чтобы признать, насколько слабой я была на самом деле.

– Он слишком сильно изменился? Знаю, что в конце он стал безумно приставучим, ― закончила она, давая мне понять, что на самом деле она ничего не знает.

– Помните, как в самом начале он не пошел с нами на Новый год? ― вспомнила Нова. ― Сейчас, думаю, если бы он мог то постарался бы зайти в дамскую комнату, только чтобы не расставаться с тобой. Поговорим о пятой стадии прилипал.

– Больше похоже на восьмидесятую стадию, ― пошутила Вера.

Я постаралась успокоить дыхание. Собрав в себе все силы, мне удалось рассмеяться вместе с ними, для эффекта закатив глаза.

– Именно это и произошло.

– Фу, ― простонали они.

– Как я уже сказала, я в гребаной ловушке.

– Ты выглядишь счастливее, ― сказала Вера, улыбаясь, словно гордая мамаша.

– Так и есть.

Даже если все было не идеально, я, по крайней мере, была свободна от Боди.

Входная дверь открылась, и мы с Верой в унисон застонали от восхитительного запаха китайской кухни, который исходил оттуда.

– Думаю, мне пора идти. Паркер скоро встанет, ― сказала Нова, пошевелив бровями.

– Шаловливая Нова, ― пропела я по-кошачьи. ― Пока ты будешь заботиться о Паркере, я позабочусь о пухлой, аппетитной малышке.

Нова надулась.

– Поцелуй ее за тетю Нову.

– Хорошо, поцелуй Паркера от меня.

Мы рассмеялись, завершили звонок, и я помчалась к двери, чтобы утопить свои переживания в корчащемся клубке радости, который Вера, очевидно, сотворила сама, поскольку Нико был слишком зловещим существом, чтобы создать что-то настолько совершенное.

– Привет, моя милая маленькая Камила. Позволь забрать тебя у злобного старого папочки.

Нико искоса взглянул на меня, здороваясь со своей женой.

– Надеюсь, девичий разговор прошел хорошо. И все кончено.

– Ты многое пропустил, ― сказала Вера. ― Это был щекотливый разговор о том, что брак ― это ловушка.

Он поджал губы и, прищурившись, изучал свою жену.

– Надеюсь, счастливая для тебя.

– Лучшая. Я бы позволила тебе ловить меня снова и снова.

Наблюдая за ними, я почти задалась вопросом, хорошо ли быть пойманной в ловушку Остином. Но потом вспомнила, как мама вытаскивала нас из ада, и поняла, что это риск, на который я не могла пойти.

Наобнимавшись с малышкой, я, наконец, отправилась домой, чувствуя себя лучше из-за своего плана. Он не был идеальным, но, возможно, это поможет нам с Остином спасти дружбу. Я так увлеклась размышлениями о том, как сохранить Остина в качестве друга, что не заметила мужчину, стоявшего у моей двери, пока его темная тень не нависла надо мной.

Я отшатнулась, мое сердце подпрыгнуло к горлу, когда я посмотрела в холодные голубые глаза, остекленевшие от слишком большого количества выпитого.

– Что ты здесь делаешь, Боди? ― я пыталась говорить раздраженно, но от шока у меня перехватило дыхание.

– Я знал, что между вами что-то большее, ― усмехнулся он.

На кончике моего языка вертелось желание поправить его, но это было не его дело.

– Отвали, Боди. У тебя нет права находиться здесь.

Я двинулась отпереть дверь, пытаясь скрыть отчаянное желание попасть внутрь, как вдруг грубая рука схватила меня за плечо и развернула спиной к двери. Он возвышался надо мной, но я отказалась опустить подбородок и отвернуться.

– Я имею полное право быть здесь, ― выдавил он сквозь стиснутые челюсти. ― Целый гребаный год я провел с тобой. Ради чего? Чтобы быть брошенным из-за какого-то дурацкого спора? Я так, бл*дь, не думаю.

– Чушь собачья, ― прошипела я в ответ. ― Ты жестокий мудак, который получает удовольствие от того, что причиняет мне боль.

– Я никогда не причинял тебе боль, ― отрицал он, словно я была сумасшедшей.

Перед глазами у меня все заволокло красной дымкой, и голова закружилась. Ярость такой сильной, какой я никогда раньше не испытывала, поглотила меня, и я сжала кулаки, боясь, что разорву его гребаное лицо, если дам себе волю.

– У меня остались синяки с прошлой недели. Последний год я пропускала мероприятия, чтобы скрыть их. Я потратила последний год, совершенствуясь в прикрытии тех мест, где ты «сжал слишком сильно» или «случайно толкнул меня». Не смей притворяться, что ты кто угодно, только не коварный слабак, которому нужно издеваться над женщинами, чтобы чувствовать себя лучше.

Он оскалился и поднял руку. Я вздрогнула, не успев остановиться, и затаила дыхание, только чтобы вскрикнуть, когда его кулак столкнулся с дверью рядом с моей головой. Я ожидала, что кто-нибудь выйдет и проверит что за шум ― так было раньше. Только на этот раз я бы не стала лгать и притворяться, что мы любовники, которые в порыве страсти прижались к двери, чтобы не допустить сплетен в газетах. Нет, на этот раз я брошу Боди под автобус.

– Дело не во мне, ― процедил он в нескольких сантиметрах от моего лица. ― Дело в твоем сучьем поведении и в твоем гребаном рте. Возможно, это нравится Остину. А может, он просто трахает тебя своим маленьким членом, чтобы заставить заткнуться. Ты всегда сосала мой член, словно грязная потаскушка.

– Отъ*бись.

Он сердито посмотрел на меня, но я не сдавалась.

– Это должен был быть я.

– Это никогда не был ты. А теперь отвали от меня, пока я не позвонила мужу. А как только он тебя отлупит, я вызову полицию.

Время остановилось, и я считала секунды, пока, наконец, он не отступил с рычанием.

– Я, бл*дь, с тобой еще не закончил.

Я смотрела ему вслед, пока он не скрылся за дверями лифта. Только когда поняла, что он ушел, трясущимися руками отперла дверь и вошла внутрь. Как только повернула замки, бросила сумки и встала посреди гостиной, делая глубокие вдохи снова и снова. Адреналин улетучился, оставив меня напряженной и дрожащей. Я распустила хвост и вонзила ногти в волосы, снимая напряжение.

Вскоре все замедлилось, и вместо краха, который обычно мучил меня после расставания с Боди, эйфория и радость захлестнули меня. Я улыбнулась, гордясь собой за то, что смогла выстоять, ― я была сильной женщиной. Я улыбнулась, потому что поняла, ― Боди не лишил меня силы ― он не победил.

Я прокрутила в голове слова, которыми резанула его, как ножом, словно пересматривала любимую часть фильма. С каждый разом было все лучше и лучше, особенно одна часть.

Та часть, когда я назвала Остина своим мужем, и не возненавидела то, как это звучит.

ГЛАВА ДЕВЯТАЯ

Остин

Никто из нас не пошевелился, чтобы выйти из машины. Мы оба сидели в тишине, как и всю дорогу сюда, и смотрели на белый особняк на берегу моря. Другие машины выстроились вдоль подъездной дорожки, и я знал, что как только мы переступим порог этого дома, нам придется стать счастливой парой, которой мы договорились быть. Я надеялся, что у нас будет несколько минут, чтобы прийти в себя перед встречей со всеми, но у меня была назначена встреча по проекту, которую я не мог пропустить, поэтому мы опаздывали.

Незаметно я перевел взгляд с дома на нее. Ее длинные ресницы загибались к идеальной дуге бровей. Мои пальцы покалывало от желания провести по изгибу ее щеки к полным губам, на которых не было помады, когда я ее забирал. Всю дорогу она кусала губы – верный признак нервозности. Она терпеть не могла этого, но мне нравилось, как пышный изгиб ее нижней губы прогибался под ровными зубами. Лучше всего было, когда она вслед за этим быстро проводила по ним языком, чтобы смягчить укус.

Она сидела прямая, как доска, ее плечи практически касались ушей, и я не мог припомнить случая, когда видел ее такой напряженной, а ведь мы еще даже не начали наше шоу.

– Если мы хотим, чтобы все выглядело правдоподобно, нам, наверное, не стоит быть такими напряженными.

Она сглотнула, с усилием расслабилась на сиденье, поводя плечами и шеей.

– Знаю.

– Сейчас я немного волнуюсь, потому что, если положу руку тебе на поясницу, когда мы войдем, ты подпрыгнешь. – Это было обычное прикосновение, присущее нашему общению, и я прикасался к ней подобным образом множество раз, не задумываясь, пока не стало слишком поздно. Если только... – Я имею в виду, что предполагается, что нам придется контактировать. Ты не против, если я прикоснусь к тебе?

Она фыркнула. Напряженная линия ее губ изогнулась, и она засмеялась, словно не могла сдержать смех. Я не был уверен, над чем она смеется, но мне так не хватало ее улыбки, что я не мог не улыбнуться в ответ.

– Я уже много лет пытаюсь заставить тебя прикоснуться ко мне, – заявила она, ее голос звучал игриво.

Она, наконец, посмотрела на меня, высоко подняв одну бровь, и в моей груди что-то ослабло. Впервые после Вегаса я немного выдохнул и перешел к нашему игривому подшучиванию.

– Ну, тогда сегодня твой счастливый день.

Мы оба засмеялись, наслаждаясь моментом. Это было... приятно. На самом деле, было фантастически, и я старался продлить этот момент, а не думать о том, что будет дальше.

– Ты готова? – спросил я.

– Давай сделаем это.

Я вышел и обогнул машину. Будучи джентльменом, я открыл дверь перед своей женой и протянул ей руку. Она замешкалась на секунду, которая растянулась на вечность, и я затаил дыхание, ожидая, что она предпримет. Продолжит ли она путь, который мы начали в машине, или выйдет, игнорируя меня, и отбросит нас на два шага назад?

Ее изящные пальцы скользили по моей ладони, посылая разряды электричества по руке к груди, оставляя за собой ощущение тепла. Ее нежная кожа соприкоснулась с моей мозолистой шершавой кожей. Мы держались за руки множество раз – в самолетах, проходя сквозь толпу, по-дружески утешая друг друга, – но сейчас все было по-другому, намного серьезней. Притворялась или нет, но она была моей женой, и ее рука в моей, когда она выходила из машины, как откровение, наполняла меня гордостью.

Даже если это было не навсегда, сейчас Рэйлинн Вос была моей.

Словно за нами наблюдали, сотрудник встретил нас у двери, а мистер Скотт маячил позади него.

– Добро пожаловать, я Джереми Скотт, – поприветствовал он, его улыбка была такой же широкой и яркой, как и гавайская рубашка на нем. – Я счастлив, что у меня в гостях такая красивая пара.

– Мы рады быть здесь, мистер Скотт, – ответил я, пожимая ему руку.

– Зови меня Джереми.

За ним появился отец Рэй в гораздо более скромной кремовой льняной рубашке, его взгляд метался между нами, словно ожидая, что мы откажемся от шумихи и признаем правду.

– Спасибо, что пригласили нас, – сказала Рэй. – Папа так хорошо о вас отзывается, поэтому я, конечно, должна была лично убедиться, соответствует ли это действительности.

Джереми рассмеялся.

– Я постараюсь оправдать ожидания, – пообещал он ей. Затем наклонился ко мне, прикрыв рот, чтобы прошептать: – Эта девушка просто фейерверк.

– Самая лучшая девушка, – согласился я.

Повинуясь инстинкту, я провел рукой по ее спине к плечу. Она шагнула ко мне, словно само собой, и обняла за талию, положив голову мне на плечо. От каждого прикосновения, движения и объятия разлетались маленькие искорки, как будто это было в первый раз. Я не мог не вжиться в роль и придать этому больше значения.

– Что же, мы проводим вас в вашу комнату и дадим освежиться к ужину через пару часов. Хорошо?

– Это было бы идеально, – ответила Рэй.

– Остин, – позвал отец Рэй, прежде чем я успел подняться за ней по лестнице. – Можно тебя на минутку?

– Да, сэр.

– И у него есть манеры, – радостно воскликнул Джереми. – Рэй, ты нашла великолепного мужчину.

– Он не плох, – пошутила она, подмигивая мне.

Джереми снова разразился смехом, а затем повернулся лицом к отцу Рэй.

– Можешь воспользоваться моим кабинетом, чтобы поболтать, Кеннет. Я буду снаружи с дамами.

– Спасибо, – сказал Кеннет.

– Я пойду наверх, – сообщила мне Рэй.

Я последовал за Кеннетом в комнату поменьше. Он закрыл дверь, и я оглядел полки и стол из темного дерева, оттененные бело-голубым декором. Не то чтобы я что-то из этого воспринял, потому что мои мысли были слишком поглощены тем, о чем, черт возьми, он хотел поговорить. Он подошел к барной тележке в углу и наполнил два стакана. Каждая секунда его молчания так напрягала мои мышцы, что я удивился, что смог пошевелить рукой и принять стакан, когда он предложил его.

Он не отвел взгляд, делая глоток, и я повторил его движение, чувствуя себя ребенком, которого вот-вот отчитают за то, что он засунул руку в банку с печеньем.

– Я заплатил за дом твоих бабушки и дедушки.

Бурбон попал не туда куда нужно, и я прошипел.

– Что? Зачем? – спросил я, как только взял кашель под контроль.

Из всего, что я ожидал от него услышать, это не попало в мой список.

– Я твой должник, – просто ответил он.

– Нет. Я делаю это ради Рэй... ради вас. Вы мне нравитесь, ребята. Кроме того, у нас был план, как расплатиться. Мне не нужно, чтобы вы вмешивались.

За последние несколько лет здоровье дедушки несколько пошатнулось, и у них было много медицинских счетов, но мы справлялись. Нам не нужны подачки.

– Я не сомневаюсь, что ты смог бы позаботиться об этом. Ты такой человек, и они, очевидно, прекрасные люди, которым удалось так хорошо тебя воспитать. Я заплатил, потому что у меня есть возможность.

Я выпрямился, словно желая соответствовать стандартам человека, которым он меня видел.

– Я знаю, что эта ситуация тебе не по душе, поэтому ценю, что ты это делаешь. Неважно, для меня или для Рэй. Ты хороший друг для нее, и нам всем повезло, что в ее жизни есть такой человек, как ты.

– Спасибо, сэр.

Он кивнул, делая еще один глоток.

Кеннет был хорошим человеком. Он принял меня с улыбкой и крепким рукопожатием, когда Рэй впервые привела меня домой из школы. Он нашел время, чтобы расспросить меня о намерениях в отношении Рэй, но когда я сказал, что мы просто друзья, он не усомнился в моих словах. Мой отец был параноиком и никогда никому не доверял, что привело его к многочисленным бракам. Поэтому встреча с отцом Рэй была приятной. Кроме дедушки, он был одним из немногих мужчин, на которых я равнялся. Я не хотел, чтобы он думал, что мне что-то от него нужно, и я не хотел давать ему повод усомниться в том, почему я дружу с Рэй.

– Я верну деньги, – объявил я, не оставляя места для споров.

– Беспроцентно, если тебе это требуется, – возразил он.

– Хорошо.

Еще один кивок.

– Если тебе еще что-нибудь понадобится, просто скажи нам. Ты – семья, что бы ни случилось.

– Спасибо, сэр.

– Если только ты не причинишь ей вреда, – добавил он. – Тогда я переломаю тебе все кости по одной.

Я вскинул брови от серьезной угрозы, и тихонько рассмеялся.

– Теперь я понимаю, откуда у Рэй способность угрожать.

Кеннет улыбнулся, покачав головой.

– О, нет. Это на сто процентов от ее мамы. Она научила меня этому мастерству, когда мы поженились. Вот только моя жена страшнее, поэтому я бы больше боялся ее, чем себя, если бы ты причинил вред Рэй.

А если боль причинят мне? Вертелся у меня на языке вопрос. У меня был гораздо больший риск быть раздавленным в пыль в конце всего этого, чем у Рэй.

– Не уверен, что кто-то сможет ранить Рэй и прожить достаточно долго.

– Совершенно верно, – признал он, мягко улыбаясь. Я уже собирался уходить, когда его улыбка стала увядать. – Ее оболочку трудно расколоть, но она существует не просто так. Она через многое прошла.

От смущения я нахмурился, но попытался скрыть эмоции за кивком понимания. Я полагал, что Рэй жила безмятежной жизнью. Возможно, я ошибался, принимая ее молчание за то, что нечего сказать, тогда как вместо этого мне следовало бы задавать вопросы, чтобы узнать, что сформировало ее.

– Увидимся за ужином, Остин.

Когда мы покинули кабинет, он похлопал меня по спине и оставил, чтобы я мог отправиться на поиски своей жены.

Наша комната была лучше любого гостиничного люкса. Напротив белой кровати был балкон, с которого открывался потрясающий вид на океан. Я был так увлечен пейзажем, что не сразу услышал звук льющегося душа. Стоящее в углу комнаты зеркало прекрасно отражало широко распахнутую дверь ванной комнаты и прямой доступ к душевой кабине. Мое тело замерло, одновременно воспламеняясь, посылая волну за волной тепла по венам.

Матовое стекло скрывало детали ее тела, создавая мучительную призрачную картину всех ее изгибов и каждого движения. Мой член затвердел, когда я разглядывал выпуклость ее вздымающейся груди, вспоминая розовые затвердевшие кончики, на которые я пялился в Вегасе. Она повернулась, подняв руки, чтобы вымыть волосы. Это было похоже на какое-то эротическое зрелище, от которого мне не хотелось отводить взгляд.

Инстинктивно моя рука потянулась вниз, надавливая на член, и я застонал от соприкосновения. Звук вывел меня из оцепенения, и, моргнув, я заставил себя отвести взгляд и сосредоточиться. Мне нужно было собраться и перестать пялиться в ванную. Я огляделся в поисках своей сумки и обнаружил, что она засунута в шкаф, уже наполовину распакованная и без туалетных принадлежностей.

Зная, где их найду, закрыл глаза и вдохнул, пытаясь подготовить себя к тому, что мне придется зайти за ними – пытаясь собраться с силами, чтобы оказаться на расстоянии прикосновения к ее обнаженному телу и не вырвать стеклянную дверь из стены, чтобы добраться до нее.

– Хэй, ты здесь, – поприветствовала она, как только я вошел, словно ждала меня. – Я оставила дверь открытой, чтобы ты мог подготовиться. Мне нужно было освежиться с дороги.

– Спасибо. Мне нужно почистить зубы, и я закончу собираться в комнате.

– Хорошо.

Затем, словно, чтобы добить меня, она открыла дверь и высунула голову. Капельки воды скользили по ее шее в укромные места за краем стекла, и мне отчаянно хотелось слизать их языком.

– Надеюсь, папа не докучал тебе.

Я сглотнул, заставив себя сосредоточиться на нанесении зубной пасты на щетку.

– Нет. Он спросил, как прошла встреча по моему проекту, – соврал я.

Мне не хотелось, чтобы Рэй думала, что я нахожусь здесь только потому, что мне заплатили. Я имел в виду то, что сказал Кеннету – я был здесь ради Рэй. Мне не нужны никакие стимулы.

– Хорошо. – К счастью она закрыла дверь и вернулась в душ. – Кстати, как прошла встреча?

– Успешно, – ответил я, прополоскав рот.

– Конечно. Ты чертовски талантлив, как может быть иначе.

Уверенность, звучавшая в ее голосе, ударила мне в грудь, и на этот раз, когда я посмотрел на ее силуэт в зеркале, теплота была не сексуальной, а гордой. Кинг всегда ругал меня за глупые вещи, которые я делал для Рэй, например, фотографировал и спасал ее из неприятных ситуаций, но она тоже много сделала для меня. Она верила в мое искусство и демонстрировала уверенность. У меня не было выбора, кроме как верить ей и быть уверенным в себе. Она отдавала часть себя, чтобы вселить уверенность в других.

– Спасибо, – тихо сказал я.

– Беспощадно честна.

Улыбнувшись, я вышел из ванной, не забыв закрыть за собой дверь.

Пока собирался, в голове крутились мысли о Рэй. Эмоции смешались, борясь за доминирование. Радушие от ее комплимента. Любовь к моей подруге. Жар, когда я вспоминал обнаженную форму каждого изгиба. Желание от того, как сильно я хотел попробовать на вкус каждый сантиметр.

Я редко позволял себе думать о Рэй в сексуальном плане. Я любил ее, но мог убедить себя, что эта любовь была исключительно дружеской, если я не думал о ней как о сексуальном объекте. В основном это срабатывало.

Я боролся с этим, насколько было возможно, но были моменты, когда мои барьеры рушились, и я терялся в похоти, становясь невыносимо твердым, пока не начинал бояться, что сорвусь, если не сниму напряжение. В моменты самоудовлетворения я представлял, как погружаюсь в ее тепло. Фантазировал о ее коже под моими прикосновениями, пока не кончал с ее именем на губах.

К тому времени, как она вышла, я взял себя в руки и приготовился к ужину.

– Ты хорошо выглядишь, – похвалила она мои кремовые брюки и светло-голубую рубашку.

– Я бы сказал тебе то же самое, но в этом нет ничего нового. Ты всегда выглядишь потрясающе.

Она улыбалась и прихорашивалась, вращаясь, чтобы показаться со всех сторон. Платье не было откровенным, прикрывало ее от декольте до колен. Но пуговицы спереди по всей длине оставляли простор для недозволенных мыслей.

– Потрясающе, – выдохнул я.

– Спасибо. – Она заправила длинные волнистые волосы за ухо, улыбаясь моему комплименту. – Сфотографируешь меня?

Словно по команде, я закатил глаза и простонал:

– Конечно.

– Ах. Ты такой ребенок, – пошутила она, хлопая меня по плечу по дороге на балкон.

Я нашел утешение в роли фотографа, когда она плавно переходила из позы в позу. Всю прошлую неделю я пытался смириться с разладом между нами, не уверенный, что наша дружба выстоит все сложности. Но жалобы на необходимость делать фотографии, которые, как мы оба знали, я любил делать, смешные рожицы за камерой, чтобы рассмешить ее, и позволение ей потянуть меня к себе для селфи, затянули образовавшуюся ранее рану, исцелив то, что было разрушено.

– Может, нам стоит открыть свое дело в этой области? – спросила она меня. – Ну, знаешь, как семейная пара.

– Конечно.

Мое сердце пропустило удар, замерев при одной мысли об этом. Как будто оно хотело взлететь и воспарить.

– Было бы хорошо для бренда моего отца, если бы все думали, что это правда.