Текст книги "Перо на Луне"

Автор книги: Филлис Уитни

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 17 страниц)

– Входи, пожалуйста, – сказала она шоферу. – Я хочу, чтобы ты кое-что для меня сделал. – Она взяла с близлежащего столика маленькую картонную коробку и отдала ему. – Ты должен отвезти доктора Радбурна, миссис Торн и Элис в дом Литы Радбурн в Ок-Бее. Когда вы будете уходить, передай миссис Радбурн эту коробку и скажи, что она от меня.

– С поздравлением от вас, мадам?

– Без моего поздравления. Ничего не добавляй. Просто передай ей коробку и все.

– Да, мадам. – Казалось, он идеально следует своей роли, но, выходя из комнаты, он бросил взгляд в моем направлении, и мне снова показалось, что я вижу за его темными линзами странный вызов. Он коснулся виска указательным пальцем и вышел, на ходу надевая кепи.

Элис вышла из комнаты вслед за Кирком, и миссис Ариес обратилась ко мне.

– Не позволяйте Лите обвести вас вокруг пальца, Дженни. Она, безусловно, что-то задумала, так что будьте настороже.

Теперь я еще должна быть настороже. Что дальше?

Джоэл Радбурн с улыбкой наклонился и поцеловал ее руку.

– Не доверяешь мне, Коринтея?

– Когда дело касается твоей матери, ты становишься необъективным, – раздраженно ответила она и отпихнула его. – Ты очень серьезно относишься к Лите.

– Да, серьезно, – подтвердил он. – Ты уже, естественно, подготовила Дженни?

– Как смогла, подготовила, – Миссис Ариес развернулась вместе с креслом в сторону сада. Аудиенция была окончена, и мы с доктором Радбурном вышли на улицу.

Нас там уже ждала Элис.

– Я хочу сесть спереди, – объявила она и забралась на пассажирское место рядом с водительским.

– Можно поехать по Марина-драйв, – предложил Джоэл Кирку, когда мы тронулись с места.

Наш путь пролегал вдоль рваной береговой линии пролива Хуана де Фука [11]11
  Пролив разделяет материковую Канаду от островной


[Закрыть]. Виктория – город, построенный на воде. Роскошная гавань всегда привлекала в город корабли, и торговля пушниной последние сто лет занимала очень важное место в его жизни. После индейцев нижнюю оконечность острова Ванкувер заселила компания Гудзонова залива, основывая колонию по указу Великобритании. Так был построен Форт Виктория, вокруг которого позже вырос город. Во время золотой лихорадки на реке Фрейзер он сразу стал перевалочным пунктом, палатки золотоискателей выстраивались вдоль берега. Потом потребность в форте отпала; и торговцы пушниной распродали берег под частные владения. Таким образом стали образоваться жилые пригороды. Сейчас маленькие городки были раскинуты уже по всему острову.

По ту сторону пролива ясно просматривался Олимпийский парк, его горные вершины, покрытые шапками снега. Ближе к берегу виднелись маленькие зеленые острова, между ними скользили по воде парусные яхты, среди которых затесался большой белый крейсер на степенном ходу.

Элис никогда не бывала в подобных поездках, все вызывало у нее живой интерес, и она больше не куксилась. И еще ей явно было очень любопытно, что же такое должен был доставить Кирк миссис Радбурн. Некоторое время она сдерживалась, но потом все-таки взяла коробку с сидения, что было между ней и шофером.

– Интересно, что тебе дала Коринтея? – проговорила она. – Она не завязана, можно я посмотрю, что внутри?

– Положи на место, – ответил Кирк. – Ее не тебе открывать.

Элис неохотно положила коробку на сидение. Похоже, Кирка она слушалась лучше, чем остальных. Никто не прокомментировал, что она назвала миссис Ариес по имени, хотя Джоэл Радбурн глянул на меня, подняв бровь.

По пути нам частенько попадались любопытные названия – вроде Грязного залива, конечно же, отсылающего к временам активного судоходства в этих неспокойных береговых водах. Дорога шла мимо маленьких очаровательных домиков, построенных в начале века. Смесь викторианской готики и всего, чего только пожелает душа архитектора. Над дверями и окнами возвышались черепичные крыши, а сами дома радовали глаз веселыми оттенками – розовым и серым, белым с желтой окантовкой или цвета морской волны. И у всех домиков, даже самых крошечных, были сады. Куда ни посмотри, везде можно заметить и герани, и поздние розы, и желтые осенние цветы.

– Мы называем их традиционными домами, – сказал Джоэл, – они придают Виктории и ее предместьям особенный дух. Сейчас они под защитой закона, который предписывает держать их такими же, что и в начале века. Большие дома будут дальше, в Ок-Бей.

Элис на переднем сидении продолжала крутить головой и радостно вскрикивать, и я осознала, что ловлю каждый ее поворот головы, все время прислушиваюсь к голосу – пытаюсь увидеть что-то вроде той ее улыбки. Но эта девочка все равно оставалась мне чужой – не моей Дебби. Да, она была заброшенным ребенком, и я чувствовала грусть и беспомощность при мысли о паре, что привезла ее к миссис Ариес.

Заметив, как я смотрю на Элис, Джоэл заговорил со мной, тихо, чтобы она не услышала.

– Вы начинаете принимать в ней участие, да, Дженни? Лучше не надо, пока вы не будете уверены. Думаю, у нее в любом случае все будет хорошо. У нее такая огромная сила духа, что ее почти невозможно подавить. Некоторые дети такие с самого рождения. Иногда они растут в ужасных условиях и успешно преодолевают все мытарства. У Элис есть внутренний стержень, так что не беспокойтесь за нее. Вполне возможно, что ее проблемы вас не касаются. Может быть, она даже поспорит с самой Коринтеей. Кроме того, она умеет блефовать и скрывать свои страхи.

Я воспряла духом, хоть и совершенно беспочвенно. Дебби с рождения была очень стойкой и независимой. Эта черта могла сохраниться лучше всего остального. Хотя это мало что доказывало. Я сдержалась и не стала рассказывать, что произошло в саду, не будучи уже так уверена в увиденном.

По предложению Джоэла Кирк повел машину в объезд, по лабиринту тихих, извилистых улочек, и маленькие домики сменились особняками. Большая часть была построена в тюдоровском стиле, с фахверком [12]12
  Дома с фахверком – кирпичные дома с видимым снаружи каркасом из деревянных балок, старо-немецкая технология


[Закрыть], который иногда вырисовывал на бледно-желтых стенах причудливые узоры. Эти здания строили люди, помнившие свое английское наследие.

– Иногда говорят, что Ок-Бей находится за Твидовым Занавесом – этакий кусочек старой Англии, – пояснил мне Джоэл. – Здесь больше цепляются за британские корни и традиции, и до сих пор можно услышать английские выговоры. Хотя как-то раз и поднимался вопрос, кому должна принадлежать Виктория: Канаде или Соединенным Штатам.

Я вспомнила, что читала о спорах насчет границы между этими двумя странами. Когда, в конце концов, ее проложили ровно по 49-ой параллели, разделительная линия рассекла пролив Хуана де Фука посередине, и Виктория с еще несколькими островами досталась Канаде.

Сделка казалась вполне справедливой и равноценной, и страны не были друг другу чужие, с такими-то близкими границами. Но, приглядевшись, я увидела и различия. Они выражались в иной форменной одежде, флагах с кленовым листом, в картинах с изображением Королевы. Иногда встречались слова с иным смыслом, варьировалось произношение. Но по большей части, мы были как двоюродные родственники. Многие сады выросли из английского очарования в упорядоченное канадское – и стали частью самой Виктории, города-сада.

Снова вернувшись на широкую дорогу, что шла вдоль берега, мы проехали между каменных воротных столбов и оказались в элитной части Ок-Бей, называемой Нагорья. Дома и земли здесь были еще больше. Границы территорий защищали низкие каменные ограды и живые изгороди, вокруг росло множество высоких деревьев. Изгородь была тщательно подстрижена, и мне подумалось, что бы сказал отец, если бы увидел здешние места.

По указанию Джоэла Кирк свернул на извилистую подъездную дорогу, огибавшую широкие газоны, и подъехал прямо к большущему тюдоровскому дому. И снова я увидела остроконечные крыши и высокие окна, однако сам дом был скорее широким, чем высоким. Крытые въездные ворота предлагали приют тем, кто прибыл сюда на машине – или в карете, как было во времена постройки дома. Длинная широкая лестница с низкими каменными ступеньками вела вниз с холма к лужайке, где что-то выклевывали в цветах две большие черные птицы. Они были такие крупные, что я уставилась на них с удивлением.

– Это во́роны, – сказал Джоэл. – Они здесь иногда настоящее бедствие, хотя индейцы считали их священными птицами. О воронах ходило множество разных легенд. Дядя Тим их большой знаток.

Чем больше я узнавала о Тимоти Радбурне, тем больше он меня заинтриговывал.

Кирк уже собирался обойти машину, чтобы открыть нам дверцу, но Джоэл остановил его.

– Прежде чем мы войдем, я хочу минутку поговорить с миссис Торн. Элис, ты не хочешь выйти и осмотреться?

Элис наградила Джоэла всепонимающим взглядом, но из машины вышла. Она сразу побежала к воронам – те вспорхнули в сторону, но не слишком далеко, явно не особенно испугавшись. Кирк тоже вышел из машины и встал около нее, но я заметила, что он оставил дверцу открытой, конечно же, чтобы подслушивать. Джоэл, казалось, этого не заметил, и я подумала, не стоит ли предупредить его насчет шофера, нанятого Диллоу. Тот факт, что он знал Эдварда Ариеса, объяснял не все.

– Моя мать дала мне точные указания, как именно вы должны войти, – сказал Джоэл. – Она очень милая, и не стоит над ней смеяться, что бы дальше ни происходило.

Я ответила, что не испытываю ни малейшего желания смеяться, а Джоэл продолжил.

– Она ждет нас в своей комнате для медитаций. Она хочет, чтобы вы с Элис вошли безо всяких объявлений и подготовки. Для нее очень важно первое впечатление, она верит, что сразу поймет насчет Элис.

– Вы имеете в виду, что она сможет сказать, является ли Элис моей дочерью? Просто посмотрев на нас? Когда даже я сама не могу этого точно определить?

– Никто не требует от меня в это верить, но мама со своей интуицией столько раз оказывала права, что я прислушиваюсь к ее предчувствиям.

Мне все больше становилось не по себе.

– Поясните мне кое-что. Почему миссис Ариес не любит вашу мать?

– Это было давно, и здесь нет никакого секрета. После смерти первой жены отца, Коринтея (она к тому времени тоже овдовела) хотела выйти за него замуж. Они были близкими друзьями и давно знали друг друга. Из этого могло что-то получиться, но тут появилась Лита и очаровала его. Коринтее не так легко было снести подобное поражение. Хотя поначалу она пыталась подружиться с моей матерью, но потом все перечеркнул один неприятный случай. С тех пор она делает вид, что моей матери не существует, и считает меня сыном исключительно Льюиса Радбурна. Но все это уже древняя история, не забивайте себе голову. То, что происходит сейчас – скорее некое представление, я не думаю, что она сможет что-то доказать. Но с моей матерью никогда не знаешь. Так что проявите терпение и постарайтесь не расстраиваться из-за ее слов.

– Среди прочего, я надеюсь, что она не расстроит Элис, – ответила я. – Это очень деликатная ситуация, и я не знаю, насколько сильно Элис привязана к Пиони.

– Не думаю, что стоит волноваться на этот счет, – сказал Джоэл. – Моя мать очень чуткий человек и ничего подобного не допустит. А теперь пойдемте в дом.

Мы вышли из машины и оказались перед поистине огромным домом. Элис снизу позвала Джоэла, и он пошел к ней посмотреть, в чем дело. Я осталась наедине с Кирком Маккеем и быстро заговорила. У нас была только пара минут, не больше.

– Мне необходимо с вами поговорить. Я хочу узнать больше о письме Эдварда Ариеса и о том, почему вы не рассказали о нем его бабушке.

Кирк снял темные очки, и я снова увидела напряженный взгляд его синих глаз.

– Спасибо, что не выдали меня. Надо выждать какое-то время. Эдвард написал кое-что очень странное, и у меня такое чувство, что он оставил мне миссию, которую я должен исполнить. Но здесь не место для подобного разговора. Как насчет того, чтобы встретиться на скамейке в нижнем саду? Сегодня во второй половине дня, скажем, около половины пятого? Я буду ждать вас там, если меня ничем не загрузят.

– Я постараюсь улизнуть, – пообещала я.

– Почему улизнуть? Вы же здесь не в тюрьме.

– Конечно, нет. Я спущусь в сад в половину пятого и буду вас ждать.

– В саду есть задние ворота. Мы ускользнем без проблем, и миссис Ариес даже не придет в голову, что вы встречаетесь с ее шофером.

Он снова смеялся надо мной, но несмотря на неприязнь, которую я испытывала, помогая ему в его грязных интригах, мне необходимо было узнать, что написано в том письме.

Джоэл и Элис поднялись к нам с нижней лужайки, и Кирк снова надел темные очки. От кого он прячется? От Джоэла?

– Вы ведь уже бывали здесь раньше, не так ли? – мягко спросила я.

Он усмехнулся мне в лицо и ушел прочь. Во мне начала крепнуть уверенность, что он познакомился с Эдвардом Ариесом совсем не на лесозаготовках.

Мы ступили в тень старого особняка, и крыша скрыла от нас ясное голубое небо. Вдалеке за домом земля сменялась водой, и с нее дул прохладный ветер. Я задрожала в своем легком жакете, но не только холод был тому причиной. Я уже начинала страшиться предстоящих событий.

5

Нас впустила девушка-служанка в опрятном белом переднике, Джоэл обратился к ней по имени – Айрис. Миссис Радбурн уже ожидала нас.

– Проходите, пожалуйста, – пригласила Айрис.

Просторная прихожая с широкой галереей наверху выглядела почти аристократичной. Потолок был очень высоким, на высоте трех этажей, с тяжелыми деревянными балками. Широкая квадратная лестница сбоку вела на второй этаж, она была прочной, безо всяких округлых изгибов и впечатляла блеском светлого дуба. По обе стороны от нее находились декоративные окна, похожие на витражные. В них просачивалось немного света.

– Этот дом – работа Маклура, – сказал Джоэл. – Шотландца, строившего одни из самых великолепных домов Виктории. Он был другом Френка Ллойда Райта [13]13
  Знаменитый американский архитектор (1867-1959), оказавший сильное влияние на архитектурные течения


[Закрыть], и они оба, вероятно, испытали на себе влияние друг друга.

Мы миновали лестницу и вошли в главный коридор с просторными комнатами по обеим сторонам. В глубине дома виднелись окна, они выходили к воде и пропускали света чуть побольше. Перед последней, открытой, дверью мы остановились.

– Это мы, мама, – произнес Джоэл очень тихо, словно боялся потревожить коридорное эхо.

Ответил ему живой, музыкальный голос – голос женщины, которая не один год провела на сцене.

– Входите, – позвала она.

Джоэл мягко подтолкнул нас с Элис вперед, и мы вдвоем вошли в тускло освещенную комнату. Длинные пурпурные портьеры на окнах, тут и там стоят торшеры с золотистыми абажурами, разливая на полу янтарные лужицы света. На другом конце комнаты находилась женщина, ее освещал невидимый нам источник света, придавая впечатлению драматизма.

Женщина сидела в плетеном кресле, вероятно, когда-то привезенном из Индии. Спинка возвышалась над ее головой великолепным павлиньим веером, создавая эффектный фон. Глаза женщины закрыты, руки соединены на коленях, словно она медитирует или молится, спрашивая совета у Высших сил. Мне показалось, что скорее второе, чем первое.

На ней было длинное, до самого пола, черное шерстяное платье с вырезом "лодочка", по манжетам широких рукавов и подолу – греческий орнамент зеленых и золотых нитей. На шее у нее висела золотая цепочка, украшенная по всей длине зелеными нефритовыми бусинками. Белые руки почти светились на фоне черного платья – длинные тонкие пальцы с розовым маникюром, безо всяких колец. Темные волосы разделены посередине пробором и стянуты назад. Золотые с нефритом сережки затрепетали, когда их обладательница открыла глаза и наклонила голову, показывая, что осведомлена о нашем присутствии.

Вся обстановка показалась мне какой-то чужеродной и театральной, но глаза этой женщины приковали мое внимание. Серые, как у сына, они были аккуратно накрашены, отчего казались большими и словно светящимися. Я не знала, как реагирует Джоэл, поскольку он снова отступил в сумрак коридора.

– Пожалуйста, оставайтесь на месте, – скомандовала в тишине женщина, и мы с Элис замерли.

Женщина сделала рукой какой-то жест, и на потолке, как по волшебству, зажглась центральная люстра. Миссис Радбурн изучающе посмотрела на нас при ярком свете, залившем комнату. Элис потянула меня за руку. Я почувствовала, что она готова пуститься в бегство, и крепко сжала ей руку.

– Джоэл, где ты? – позвала миссис Радбурн. – Не мог бы ты показать Элис индийскую комнату своего отца, ту, что на другой стороне коридора? А потом возвращайтесь вместе сюда. Я видела все, что хотела увидеть.

Джоэл вынырнул из коридорного полумрака, но Элис уже немного пришла в себя и запротестовала.

– Взрослые всегда меня отсылают, когда хотят поговорить о чем-то интересном!

Лита Радбурн улыбнулась.

– Я знаю. Со мной тоже так поступали, когда я была ребенком. Однажды придет и твоей черед так делать. А пока иди с Джоэлом.

Элис не стала пререкаться и ушла с Джоэлом, который старался не встречаться со мной взглядом.

– Проходите и садитесь, Дженни Торн, – произнесла его мать.

Я опустилась в глубокое бархатное кресло красного цвета и сразу в нем утонула. Сейчас, при ярком свете люстры, я смогла как следует разглядеть комнату. Низкая удобная мебель, вероятнее всего, турецкая. На маленьких инкрустированных столиках темного дерева были расставлены хрупкие безделушки, они же заполоняли и другие поверхности.

Миссис Радбурн еще раз коснулась лежащего на ближайшем столике пульта дистанционного управления, и свет стал менее ярким, хотя и не вернулся к первоначальному сумраку.

– Прошу прощения за театральные эффекты, – произнесла она, растягивая гласные. – Они необходимы, когда я с минуты на минуту жду определенных Посланий.

Мне хотелось, чтобы она отбросила таинственность и рассказала, что было в "послании", если она его получила.

Вернулся Джоэл, он сразу подошел к матери и поцеловал ее в щеку.

– А сейчас, когда ты уже напугала ребенка до икоты, расскажи нам о своих выводах, – сказал он,

– Сядь и не болтай, – скомандовала Лита Радбурн. – К этому нельзя относиться так легкомысленно. Я понятия не имела, произойдет что-нибудь или нет, но это произошло. И очень быстро. Я никогда не испытывала такого сильного и яркого впечатления. – Она подалась ко мне с серьезным и сосредоточенным видом. – Эта маленькая девочка – ваша дочь. Это совершенно точно. Вам необходимо забрать ее как можно скорее и увезти туда, откуда вы приехали.

Джоэл тихо кашлянул.

– Это прекрасно, мама. Но все не так просто. У Элис уже есть мать – Пиони Корвин, которая имеет при себе свидетельство о рождении Элис и тот факт, что она бесспорно выходила замуж за Эдварда Ариеса незадолго до его смерти. Дженни не может просто придти, сказать: "Это – моя дочь" и забрать ее себе. Нужно какое-нибудь доказательство.

Лита Радбурн взмахом тонкой руки выразила отношение к подобным мелочам. В отличие от Коринтеи Ариес, у нее было живое выразительное лицо. И хотя ей тоже было уже в районе шестидесяти, она так и дышала девичьей восторженностью, и это очень бодрило дух.

– Я ничего об этом не знаю, – ответила она. – Конечно, может быть, позже что-то будет… я не знаю. Я не всегда получаю ответы сразу же. Мои "проводники" сначала должны получить одобрение на более высоком уровне. Если я что-нибудь выясню, то сразу же дам вам знать. А пока, Дженни Торн, у меня кое-что есть для вас.

Она взяла из хрустальной вазочки какой-то предмет, завернутый в тонкую бумагу и вручила мне. Я развернула сверток, там оказалось черное перо, длиной около двенадцати дюймов [14]14
  Примерно 30, 5 см


[Закрыть]. Я с удивлением взяла его в руки.

– Это перо ворона, – пояснила Лита. – Ворон – птица волшебная, наши северо-восточные индейцы издавна об этом знали. Я сама выбирала его, оно без малейших изъянов. Перья некоторых птиц вообще нельзя брать, вы знаете. Например, филина или павлина. Филин может придти за вами, если вы возьмете себе его перо. А глаз павлиньего пера может вас сглазить.

– Мама, – все так же мягко произнес Джоэл.

Великолепное перо с черным шелковистымопахалом, я провела пальцами по гладкому блестящему стержню.

– И что мне с ним делать? – спросила я.

Лита задумчиво посмотрела на меня.

– Точно не знаю. Мне были даны указания свыше передать его вам, а это значит, что это перо чем-то важно. Возможно, оно что-то вроде предзнаменования. А может, должно послужить вам защитой. Подумайте, было какое-нибудь перо в вашем прошлом?

Я покачала головой. Правда, когда я стала заворачивать его обратно в бумагу, в памяти что-то неуловимое трепыхнулось. Моя сумочка оказалась как раз только-только, чтобы вместить перо во всю длину.

Джоэл был уже сыт разговорами о перьях.

– Мама, раз у тебя было такое яркое впечатление о Дженни и Элис, может быть, тебе устроить встречу с Корвинами? Повидайся с Пиони и поговори с ней, может быть, еще что-то на тебя снизойдет.

Лита покачала головой.

– Нет, пока еще нет. Этому пути что-то мешает – не знаю, что именно. Кроме того, в этом нет необходимости, я ведь уже получила ответ.

Она осеклась, поскольку в дверях появилась Элис.

– Я уже могу вернуться? – поинтересовалась она.

– Конечно. – Миссис Радбурн улыбнулась ей. – Нашла что-нибудь интересное в индийской комнате?

– Там все интересно, – призналась Элис. – Но я хочу быть там, где происходят важные вещи. Они ведь здесь были?

Миссис Радбурн кивнула.

– Были, Элис. Но пока что, это еще одна взрослая тайна, и тебе придется с этим смириться. Подойди ко мне, пожалуйста.

Мать Джоэла уже не излучала дух провидицы, теперь она выглядела более расслабленной и вполне досягаемой, и Элис перестала держаться настороже. Она без колебаний подошла и встала перед Литой Радбурн. Та взяла ее за руки, притянула к себе и блестящими близорукими глазами пристально всмотрелась в ее лицо. Потом перевела взгляд на меня и, покачав головой, вздохнула. Я поняла, что она имеет в виду. Каким бы ярким ни было ее первое впечатление, сейчас оно полностью рассеялось, и больше ничего она сказать не могла.

Лита пожала плечами и обратилась к Джоэлу.

– Не хочешь сводить наших леди на ланч?

– Я как раз собирался это предложить. Ты пойдешь с нами?

– С огромным удовольствием. Только дайте мне минутку сходить переодеться. Джоэл, покажи Дженни индийскую комнату. Не сомневаюсь, что и Элис не против еще разок туда заглянуть, поскольку теперь ее уже не будет есть любопытство о происходящем в этом комнате.

Позвякивая бусами и браслетами, миссис Радбурн выплыла из комнаты, а мы втроем пошли по коридору к залитой солнцем "индийской комнате". Из дома открывался прекрасный вид на пролив Харo, и я задержалась у окна, чтобы посмотреть на него.

Джоэл тоже остановился, а Элис побежала вперед. Созерцание мирной водяной глади действовало на меня успокаивающе, и через мгновение я вернулась к Джоэлу.

В индийской комнате все было заставлено резными изделиями из слоновой кости, меди и киновари [15]15
   Киноварь – ртутный минерал красивой ярко-алой окраски


[Закрыть]. На маленьких столиках, инкрустированных перламутром, стояло по семь фигурок слонов из слоновой кости и эбонита. Тут и там виднелись медные подносы, чаши и курильницы вперемешку с резными статуями из индусского пантеона. Элис стояла перед статуэткой какой-то богини с замысловато сложенными руками и пыталась повторить ее положение.

– В детстве это была моя любимая комната, – сказал Джоэл. – А некоторым статуэткам я даже давал имена. Они остались с того времени, как папа работал в Индии армейским врачом. Коринтея только однажды приходила на них посмотреть, он тогда был еще женат на Луизе. Смотрите, Дженни, эта леди из моих любимиц. Она вгоняла меня в кошмары, но и очаровывала тоже. В ней есть нечто гипнотическое.

"Леди" была вырезана из черного тика – сидящая фигурка примерно в фут высотой. Ее опоясывали извивающиеся змеи, а в руках она держала череп.

– Это Кали, – пояснил Джоэл. – Ее еще называют "богиней тьмы". Она жена Шивы и, как и он, тоже разрушительница. Ее всегда изображают с кровью на руках. И еще она богиня болезней, среди всего прочего.

Элис вдруг откликнулась.

– Но она может и лечить, так что она не совсем плохая.

– Откуда ты знаешь про Кали? – спросила я у нее.

– Читала в книжке, которую мне дал дядя Тим – она об индусских богах. У Шивы и Кали был сын с головой слона.

Джоэл очень удивился.

– Надо же! Со своего приезда в Радбурн-Хаус ты, похоже, узнала много нового.

– Мне обычно нечем заняться, и я люблю всякое такое странное. А ваша мама тоже немного странная, доктор Джоэл.

Тот засмеялся.

– Ты бы видела, как она надевает сари и танцует индийские танцы. Она очень привязана к этой комнате, хотя и никогда не бывала в Индии.

От дверей послышался голос миссис Радбурн.

– Я готова, если вы готовы.

Мне очень хотелось оставить в покое Кали и ее родственников. К моему облегчению, мать Джоэла отбросила свои театральные манеры. Она переоделась в красивый твидовый костюм, бледно-фиолетовый, как лаванда с вереском. Без сомнения, шотландский твид. В ушах красовались сережки с маленькими аметистами, вместо тех, что были с нефритами. Подтянутая и элегантная, она вошла в комнату и медленно обвела ее взглядом.

– Никогда не забуду, как бедный Эдвард был здесь в последний раз. Я испытала облегчение, когда Коринтея после случившегося запретила ему приходить к тебе, Джоэл. Я думаю, ты помнишь, что он тогда украл у нас ценную нефритовую статуэтку – бога с головой слона, про которого только что говорила Элис.

Джоэл явно не хотел говорить об Эдварде Ариесе.

– Поехали на ланч, – сказал он. – Я заказал столик в ресторане отеля "Ок-Бей Бич".

– Очень люблю этот ресторан. – Миссис Радбурн просияла. – Но сперва мне бы хотелось подарить Элис на память что-нибудь из этой комнаты.

Она прошлась по комнате, по пути легко прикасаясь к предметам.

– Ах, вот мы где, – она взяла что-то с лакированного блюда и протянула Элис.

Девочка осторожно взяла подарок и положила себе на ладошку – это была крошечная брошка тонкой резьбы из розового коралла, в виде цветка лотоса.

– Не забудь показать ее миссис Ариес, – сказала Лита Радбурн, и я почувствовала в ее словах скрытый смысл, хоть она сама это никак не пояснила.

– Наденешь или мне положить ее к себе в сумочку до нашего возвращения? – спросила я у Элис.

Она сразу сунула мне брошку.

– Не хочу ее потерять. Спасибо, миссис Радбурн. Она очень милая. – Учитывая, как часто Элис грубила, было приятно видеть, что временами она может вести себя вежливо.

Когда мы вышли на улицу, у "мерседеса" нас уже ждал Кирк. Он сразу потянулся к переднему сидению и вытащил маленькую коробочку, которую Коринтея Ариес поручила ему передать миссис Радбурн. Он отдал ей коробку и сопроводительное письмо, объясняя, какие ему даны инструкции. Я снова заметила, как сильно он смахивает на пирата с этими усами и лениво подумала, как он, интересно, выглядит, когда чисто выбрит.

– Как странно, – сказала миссис Радбурн, принимая коробку. – Не представляю, зачем Коринтее понадобилось мне что-то передавать. Я уже много лет с ней не разговаривала.

– Что очень глупо, – заметил Джоэл, – но я никогда не спорил ни с тобой, ни с Коринтеей.

Кирк с преувеличенным поклоном открыл дверцу машины – миссис Радбурн бросила на него быстрый взгляд, но ничего не сказала.

Интересно, у ее духов-"проводников" есть что рассказать о Кирке Маккее? А может, они уже ей что-то и нашептали, поскольку Лита заговорила с Кирком сама.

– Вы недавно работаете на миссис Ариес, верно? – поинтересовалась она.

– Да, мадам, – ответил он, дожидаясь, пока мы все усядемся в машину.

Элис снова забралась на переднее сидение, явно предпочитая компанию Кирка, а Джоэл сел на заднее между мной и своей матерью. Едва мы тронулись с места, как Элис начала рассказывать Кирку о комнате индийских сокровищ. Он хотя бы слушал ее, а не отмахивался, как Корвины.

Пока Элис болтала, миссис Радбурн тихо обратилась к сыну:

– Мне кажется, тебе стоит посоветовать миссис Ариес избавиться от нового шофера. От него идут нехорошие вибрации. И еще нечто такое, что обещает неприятности.

– Я передам ей твое впечатление, – сказал Джоэл. – Только сомневаюсь, что Коринтея к нему прислушается. Она доверяет Диллоу, а он всегда очень осторожен, когда нанимает кого-то нового.

"Вот только на этот раз он попустительствует за ее спиной", – подумала я.

– Ладно, ее шофер – не моя проблема, – сказала Лита. – Я хочу посмотреть, что же прислала мне Коринтея. – Быстрыми и уверенными движениями она открыла коробку и откинула прикрывавшую предмет ткань. Увидев его, она воскликнула: – Джоэл! Ты узнаешь ее?

Джоэл взял у нее коробку и вытащил маленькую резную фигурку из нефрита, светло-бежевую с зелеными прожилками. Он поднял ее в руках, и я увидела, что статуэтка изображает сына Шивы и Кали – бога со слоновьей головой.

Я быстро глянула на Кирка с Элис. Девочка что-то ему рассказывала, а Кирк слушал, не отрывая глаз от дороги, и изредка что-то отвечал. И все равно, я не была полностью уверена, что он не подслушивает наш разговор. Со своего места я видела только его густые волосы, вылезающие из-под кепи, и затылок, а по ним ничего не определишь.

– Та самая, что причинила столько проблем, – протянул Джоэл, пристально глядя на статуэтку.

Его мать разволновалась.

– Именно эту статуэтку украл тогда Эдвард! Я видела, как он на нее смотрит, и знала, что он ее обожает. Когда после его прихода она исчезла, мне пришлось позвонить твоему отцу. Взять ее было больше некому. И Льюис, естественно, рассердился. Он был так разъярен, что я испугалась возможных последствий. Того, что он мог сказать мальчику или сделать, если встретится с ним лицом к лицу. Поэтому я и пошла поговорить с бабушкой Эдварда.

– Я помню, – рассудительно сказал Джоэл. – Все это было просто ужасно – особенно, потому что мне навсегда запретили видеться с Эдвардом. Мы были мальчишками – тринадцатилетними подростками – и отец не должен был так строго с нами поступать. Я в те дни его очень боялся.

Миссис Радбурн понизила тон. Она явно помнила о Кирке и Элис на переднем сидении.

– Естественно, Коринтея пришла в бешенство, когда я рассказала ей, что сделал Эдвард. И разозлилась она не только на него, но и на меня, она мне и без того не симпатизировала. Она сказала, что не допустит, чтобы ее внука обвиняли в воровстве. Хотя я полагаю, впоследствии она поняла, что вина все-таки лежит на нем. Несколько лет спустя из ее собственного дома стали пропадать вещи, и она выгнала Эдварда. Этот мальчик с самого начала был никчемным. Посмотрим, что же написала Коринтея.

Лита открыла письмо и стала читать.

– Вы только представьте себе! Она уже давно поняла, что это он украл статуэтку. После смерти Эдварда она разбирала его вещи и нашла ее. Все эти годы она держала статуэтку у себя, ни сказав нам ни единого слова. Почему же она прислала ее сейчас?

– Наверное, потому что тяжело заболела, – сказал Джоэл. – Возможно, она сожалеет о случившемся и хочет очистить свою совесть.