Текст книги "Жена или жертва?.."

Автор книги: Филлис Уитни

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 16 страниц)

– Они приехали! – объявил он. – Колтон и Гленда! Я был на холме и видел, как ее машина повернула к «Высоким башням».

Трент и его мать обменялись выразительным взглядом. Потом мужчина положил руку на плечо сына.

– Но ведь мир не перевернется с ног на голову, если Гленда возвратится домой. Разве не так?

Кейт выдернул плечо из-под руки отца.

– Для меня с ее появлением начинается новая жизнь! Здесь без нее безнадежная тоска!

Он повернулся к выходу, но Трент остановил его, и я увидела беспокойство на лице старшего Макинтайра.

– Тебе лучше подождать с визитом, Кейт. Гленда не обрадуется, если ты сразу начнешь вертеться у нее под ногами.

Лицо мальчика залилось краской, в глазах блеснули слезы обиды, и он с негодованием взглянул на отца.

– Ты просто хочешь держать меня подальше от нее. Ты всегда хотел этого. Но я больше не должен тебе подчиняться. Я достаточно взрослый, чтобы самому решать, что мне делать. Она написала в последнем письме, что соскучилась по мне и что я один из первых, кого она хочет увидеть после возвращения домой. И я пойду на Рождество в «Высокие башни». Только попробуй удержать меня!

Он схватил ружье. Что-то тревожащее было в том, как он держал его – почти как оружие, направленное против своего отца.

Трент даже не шевельнулся. Он стоял, спокойно глядя сыну в глаза. И тем не менее я чувствовала, что если мальчик сделает малейшее угрожающее движение, мужчина будет действовать еще быстрее.

Пандора подошла и встала между ними.

– Позволь ему уйти, Трент. Это правда, ты действительно не можешь ему помешать.

Кейт сразу же исчез за дверью. Я повернулась к окну и увидела, как он вприпрыжку побежал через лужайку.

Известие, которое он принес, означало, что мне пора возвращаться домой. Вероятно, Гленда и Колтон не успели получить телеграммы, которые послал им Гленн, и еще не знают о нашей свадьбе.

Смогу ли я разыскать мужа и предупредить его о приезде отца и сестры? И тут меня осенило. Я легко подняла скользящую раму. Окно оказалось не заперто, но теперь меня не интересовали пророческие картины. Я высунулась наружу и окликнула мальчика.

– Кейт, подожди меня! Я должна срочно найти Гленна. Ты поможешь мне?

Он обернулся и нетерпеливо посмотрел на меня, даже не пытаясь казаться вежливым.

– Ладно, подожду, – с явной неохотой буркнул он. – Только поторопись.

Я смущенно обернулась.

– Наверное, мне стоит предупредить Гленна. Он только вчера послал телеграмму отцу и сестре о нашей свадьбе, и для них это может оказаться сюрпризом.

Ни Трент, ни его мать ничего не сказали, но в глазах Пандоры промелькнуло что-то похожее на сочувствие. Взгляд Трента, напротив, стал чужим, словно говоря, что мы снова оказались во вражеских лагерях. Тем не менее он проводил меня к выходу и уже на веранде тронул за локоть.

– Я не очень много знаю о тебе, – сказал он, – но абсолютно уверен, что ты не похожа на Чандлеров. Поэтому, если тебя что-то будет тревожить, приходи к моей матери. Ты найдешь здесь друга.

Едва ли мне следовало принимать такое приглашение.

– В этом случае я всегда смогу обратиться к своему мужу, – холодно произнесла я и стала спускаться по ступенькам.

Трент, не делая больше никаких комментариев, пошел рядом со мной в задумчивом молчании, так что я чувствовала себя неловко, думая о том, как расценивать это завуалированное предупреждение.

– Я пойду, а то Кейт не дождется меня и уйдет, – сказала я. Потом сделала паузу и протянула рук. – Спасибо тебе, Трент. Со мной все будет хорошо. Конечно, семья гениев – нечто новое для меня, но я справлюсь. Как всегда.

Его рукопожатие было грубоватым и нетерпеливым.

– Возможно, тебе лучше это знать – на тот случай, если тебя проинформирует кто-то другой. Мама была права. Я действительно не могу помешать Кейту встречаться с Глендой. Он ее сын, и у него есть такое право.

Я изумленно посмотрела на него. Гленн даже не намекнул мне, что его сестра замужем. И что это Трент…

– Значит, ты… – От смущения я начала заикаться.

– Нет! – резко оборвал он меня. – Я ей больше не муж. Когда Кейту исполнилось девять лет, Гленда сбежала, оставив его мне. После развода она отказалась от моего имени и пошла своим путем. А я – своим. – Мы вышли на пожелтевшую лужайку, направляясь к озеру, где у самой кромки воды меня ждал Кейт. – Ты должна знать это, поскольку теперь стала одной из Чандлеров, – неохотно произнес Трент. – Пандора вырастила Кейта, и до недавних пор у нас не было с ним проблем. Гленда мало интересовалась сыном. Но теперь она вспомнила о нем и полностью подчинила своему влиянию, превратив в одного из своих подданных. Мне трудно смириться с этим.

– Мне жаль, – выдавила я. – Правда, очень жаль.

Это была просто вежливая фраза, но Трент, казалось, воспринял ее так, будто она что-то значила для него. Твердая линия его губ немного смягчилась.

– Я не стал бы рассказывать тебе все эти подробности, если бы не знал Гленду. Ее не обрадует известие о том, что Гленн женился на тебе, и она ни перед чем не остановится. Эта женщина живет по своим собственным законам.

– Я ее не боюсь, – сказала я, стараясь приободриться.

Трент с какой-то безнадежностью покачал головой, и я спустилась к берегу, где нетерпеливо ждал меня мальчик. Даже не дождавшись, пока я подойду к нему, он повернулся ко мне спиной и быстро двинулся по тропинке, так что мне пришлось ускорить шаг, чтобы не потерять его из виду.

Признание Трента настолько потрясло меня, что я потеряла способность ясно мыслить. Гленда оказалась женщиной, в которой я когда-то с юной самоуверенностью видела свою соперницу. Но теперь она была сестрой моего мужа, и я хотела подружиться с ней. Все это не столько встревожило меня, сколько сбило с толку.

Но, несмотря на замешательство, которое вызвали у меня новости, принесенные Кейтом, я твердо верила, что ничто не должно помешать работе Гленна, начатой этим утром. По какой-то причине он, казалось, почти боялся мнения сестры. Он все время повторял, что до приезда Гленды ему необходимо как можно дальше продвинуться в работе.

И вот она здесь. Но нельзя позволить ей испортить то, что он собирается сделать. Она не должна уничтожить его творческий настрой и опорочить его работу. А это значит, что мне придется встать рядом со своим мужем и вести себя твердо и уверенно, чтобы его сестра не смогла лишить его вдохновения.

Солнце уже село за голые коричневые холмы, и поднялся довольно сильный ветер, заставивший меня поежиться в тонком свитере. Пытаясь согреться, я неосторожно ускорила шаг и тут же споткнулась о змееподобный корень.

– Послушай, – окликнула я мальчика, идущего впереди, – я не привыкла ходить по лесу. Ты идешь слишком быстро, и я за тобой не поспеваю.

Он прервал свой стремительный подъем по холму и оглянулся.

Я чувствовала, что выгляжу ужасно. Из косы торчали выбившиеся пряди, бархатная ленточка съехала куда-то на затылок… Зацепившись за ветку, она рванула мне голову, заставив резко остановиться.

Кейт прислонил ружье к дереву и подошел ко мне, чтобы помочь освободиться из плена. Его прикосновения неожиданно оказались легкими и умелыми, и я невольно отметила, что если в помещении он казался угловатым и неуклюжим, то в лесу передвигался с какой-то звериной грацией, явно чувствуя себя как дома.

Тропинка стала шире, и мы пошли рядом. Я с облегчением перевела дыхание.

– Знаешь что? – сказала я. – Каждый из нас приобрел нового родственника. Я стала твоей тетей, а ты – моим племянником, и мне это нравится.

Улыбка впервые проскользнула по его юному лицу, но в ней была снисходительность.

– Ты слишком молода, чтобы быть моей тетей.

– Тети бывают любого возраста, а я на самом деле уже старушка. Мне двадцать четыре года.

Кейт согласился с тем, что это достаточно почтенный возраст, и в его глазах появилось более дружелюбное выражение.

– Я знаю, где любит гулять Гленн, – пояснил он, когда мы вышли на берег озера. – Видишь вон ту скалу у кромки воды там, впереди? Он иногда ходит туда, когда хочет остаться один. Это почти на самой вершине холма. Если хочешь, я покажу тебе, как туда добраться, а потом пройду через лес к «Высоким башням».

Тропинка снова сузилась, и мне пришлось пропустить его вперед. Но теперь Кейт шел медленнее и даже раз или два останавливался, чтобы придержать ветку, которая могла ударить меня по лицу. Я подумала о том, что в лесу он становится даже более мягким и воспитанным мальчиком, чем в гостинице.

Он остановился и поднял ружье к плечу так внезапно, что я чуть не налетела на него.

В низкорослой поросли у кромки озера торчали два кроличьих уха. Мальчик повел ружьем, прицеливаясь.

– Нет! – закричала я. – Нет!

Кролик бросился наутек и мгновенно скрылся за кедром, а Кейт опустил ружье и недовольно обернулся.

– Чего ты орешь?!

– Это же кролик! – возмущенно ответила я. – Зачем ты хотел убить его?

Он презрительно фыркнул.

– Э-э, да ты, похоже, из тех, кого Гленда называет: «сердце, полное сострадания»! Она не такая пугливая и слабоумная.

– Зачем убивать животное, которое не приносит никакого вреда? – не сдавалась я. – Лесные звери имеют больше прав находиться здесь, чем мы. Я еще могу понять человека, который вынужден защищаться от хищника, но кролик… Так почему же ты хотел его убить?

Кейт задумался.

– Бабушка делает из кролика прекрасное жаркое. Она тоже говорит, что ненавидит охоту, но тем не менее с удовольствием ест его мясо. Кстати, фермеры считают, что эти зверьки приносят много вреда. Они пожирают все посевы. Я всегда убиваю кроликов. И лисиц тоже. Здесь полно лисиц. Фермеры только рады, что их становится меньше. Я шлепнул одну на прошлой неделе в этом лесу.

В эту минуту я была далека от симпатии к фермерам.

– Но все живое имеет право на существование! Особенно такое прекрасное дикое создание, как лиса. Ну почему оно должно умирать, ответь мне, почему?

Кейт в полном недоумении смотрел на меня, явно сбитый с толку моей горячностью. Похоже, он считал меня глупой городской девицей, далекой от сельской жизни. А у меня перед глазами стояла картина Гленды, на которой этот мальчик – ее сын! – целился в маленького беззащитного зверька.

– Мне не нужны отговорки, – сказала я. – Говори правду.

Он опустил ружье дулом вниз и еще раз обдумал мои слова.

– Таким образом я тренирую меткость… – произнес мальчик, и сначала в его голосе звучали неуверенные нотки, но потом, словно почувствовав, что нашел подходящее объяснение своей любви к охоте, он заговорил с воодушевлением: – Я хороший стрелок, и получаю удовольствие, убеждаясь в этом. Особенно, когда цель движется и мне нужно приложить усилия, чтобы в нее попасть.

– Видимо, в этот момент ты не задумываешься о том, что эта цель – живое существо, которое через минуту станет мертвым. В конце концов ты убедишься в своей меткости, но к тому времени в этом лесу не останется ничего живого. Почему бы тебе не стрелять по мишени?

Кейт снова серьезно задумался, а потом крепко сжал челюсти, пристально разглядывая меня.

– Может быть, это единственный известный мне способ ощутить свою власть, – наконец сказал он. – Любой может послать меня подальше, но только не животные в лесу. Я могу решать, жить им или умереть. Гленда это понимает. Она знает, как приятно чувствовать себя Богом, хотя добивается этого другими способами.

– Никто не имеет права считать себя высшим судьей, – возмутилась я, но тут же вспомнила, что это сын Гленды, и прекратила мятеж. – Ладно, покажи мне, где искать Гленна, и я пойду дальше одна. Тогда никто не будет мешать твоей охоте.

Он усмехнулся, насмешливо блеснув глазами.

– Договорились. Может, Гленн сам спустится вниз или поможет тебе подняться. Если он там, то уже услышал наши шаги, хотя еще и не видит нас за этими елями.

Массивная груда серых камней возвышалась впереди, у кромки воды, но скалы, о которой говорил Кейт, еще не было видно.

– Тебе нужно обойти эти камни, – сказал мальчик. – Там не скользко и даже есть тропинка, ведущая наверх, в лес. На полпути к вершине ты увидишь скалу, как бы расколотую надвое, и найдешь своего рода седловину между двумя каменными башнями. На камнях сделаны зарубки, так что ты сможешь подняться наверх, если захочешь. Скорее всего, Гленн там.

Я с сомнением отнеслась к этому предположению и на всякий случай решила позвать мужа, поднеся ладони ко рту, сложив их рупором и прокричав его имя. Эхо с грохотом прокатилось над озером и вернулось ко мне, но никакого человеческого голоса я не услышала.

– Его нет там, – повернулась я к Кейту.

– Он может там быть, – возразил мальчик. – Просто не хочет откликаться. Тебе лучше подняться наверх и посмотреть.

Он явно стремился как можно скорее избавиться от меня и отправиться на свидание с матерью, и это желание можно было понять. Поэтому я еще раз поблагодарила его и пошла вперед к тому месту, где тропинка кончалась и мокрые камни поднимались из озера, образуя подобие башни.

– Есть еще кое-что, – сказал Кейт мне вдогонку.

Я обернулась и увидела холодный блеск голубых глаз. Сейчас в них не было ничего детского. Несет ли Гленда ответственность за вред, который причинила сыну? Или во всем виноват его отец? В конце концов ведь именно он оставил Кейта расти здесь.

– Еще кое-что, – повторил мальчик. – Когда ты приблизишься к скале, постарайся обойти ее как можно быстрее. Не задерживайся там.

– Но почему? – удивилась я.

– Потому что там наверху очень много больших камней. И любой, кто захочет, может столкнуть их прямо на тебя, чтобы сбросить тебя в воду или даже убить. Там нет деревьев, за которыми можно спрятаться. Так что будь осторожна.

– Но мой муж не станет сбрасывать камни мне на голову.

Мальчик подошел ближе.

– Даже если там никого нет, обходи скалу быстро. Я видел, что камни время от времени сами падают вниз. Так что будь внимательной и поторопись.

– Как кролик? – спросила я. – Именно это ты делаешь, не так ли? Прицеливаешься в меня, как в кролика, чтобы испугать.

На этот раз его усмешка была откровенно дерзкой.

– Может быть. Но если хочешь знать, эта часть озера – действительно нехорошее место. Моя бабушка Элизабет погибла недалеко от этих камней. Я никогда не видел ее, потому что когда она умерла, моей маме было всего пять лет. Но мне рассказывали, что это случилось именно здесь.

Он заговорил о том, что меня интересовало, и я сразу же насторожилась.

– А ты знаешь, как это произошло? Из-за падающих камней?

Кейт покачал головой.

– Нет. Это случилось зимой, когда озеро замерзло. Но на льду есть места, где лед слишком тонкий, потому что там бьют ключи. Когда Гленда и ее мать пошли кататься на коньках, Элизабет провалилась под лед и утонула. Так мне рассказывала тетя Номи. Гленда никогда не вспоминает об этом, но я знаю, что в случившемся обвиняли ее.

Эта история сама по себе приводила в ужас, а мальчик к тому же говорил о смерти своей бабушки так, словно получал удовольствие от самой трагедии, – и это шокировало еще больше.

– Не понимаю, как можно было обвинять ребенка? – задумчиво пробормотала я.

– Нужно же было найти виноватого, разве не так?

Я поняла, что с меня хватит, и больше не хотела ничего слышать. Повернувшись к этому рано повзрослевшему ребенку спиной, я поспешно пошла к широкому основанию каменных башен, выступающих из воды.

Моя обувь была на резиновой подошве, и благодаря этому ноги не скользили по камням. Я оперлась одной рукой об их шершавую поверхность и стала медленно и осторожно, без всякой спешки, подниматься вокруг основания скалы, время от времени с опаской поглядывая наверх. Но на этот раз никакие камни не падали мне на голову.

Оказавшись в безопасности на сухой тропинке, я обернулась. Кейт стоял там, где я его оставила, и наблюдал за мной. Я помахала ему рукой, и он махнул в ответ, ухмыляясь. Что ж, по крайней мере он убедился, что я не беспомощный пугливый кролик, подумала я и увидела, как он пробирается через лесные заросли к дому.

Каменистая почва под моими ногами была покрыта сухой осенней травой. Две каменных скалы-близнеца, похожие на башни, возвышались надо мной, отбрасывая на тропинку неровные тени. Я вытянула шею, пытаясь рассмотреть их вершины, но ничего не смогла разглядеть: ни укромного местечка, ни человеческого лица. Повсюду вздымались только уродливые каменные глыбы с узкими уступами, а в одном месте, примерно на полпути вверх, из широкой расщелины торчала кривая елка, всеми своими корнями цепляющаяся за камни.

Что ж, если Гленн там, наверху, но намеренно не хочет откликаться на мой зов, я не буду больше кричать.

Поднимаясь круто вверх и виляя среди кленов и, дубов, тропинка привела меня к ближайшей каменной башне, где холм сходился со скалой.

Теперь мне наконец стало ясно, что имел в виду Кейт. Башни у основания были одним целым, но примерно на середине своей высоты как бы раскалывались надвое, образуя седловину. Стоя на склоне холма, я находилась немного выше этой седловины и должна была спуститься вниз, чтобы оказаться между двумя башнями-близнецами. Несколько мгновений я колебалась, соображая, как безопаснее добраться туда, и страстно желая, чтобы Гленн, если он там, сам спустился ко мне.

В этот момент я услышала, как кто-то поднимается по склону холма с другой стороны, шурша сухой травой. Может быть, это Кейт решил проверить, как я добралась до места? Или Гленн спускается за мной? Из-за лохматых веток ели мне ничего не было видно, и я решила дождаться, пока кто-то появится в поле моего зрения.

Через несколько секунд из-за деревьев показалась женская фигура и уверенно направилась к огромным скалам. Я инстинктивно отступила за ствол дуба, пытаясь унять бешено колотившееся сердце. Хотела я этого или нет, была ли готова к этой встрече, но ее момент настал.

Гленда Чандлер вернулась в «Высокие башни», и не было никаких сомнений в том, что именно она поднималась навстречу мне по склону холма.

4

Я сразу узнала сестру Гленна. Талант Колтона Чандлера уловил характерные особенности ее натуры в портрете, который написал с близнецов, когда им было по семнадцать лет.

Сейчас она была более красивой, уравновешенной и надменной. Что-то высокомерное, даже дерзкое чувствовалось в посадке ее головы, в твердой линии подбородка. Это была женщина, точно знающая, чего она хочет, и прямо идущая к своей цели, уверенная в том, что добьется своего.

Ее коротко подстриженные волосы, скорее рыжеватые, чем орехового цвета, и значительно более яркие, чем у Гленна, красиво обрамляли головку. Огромные темные глаза казались еще больше, подчеркнутые косметикой. Полные чувственные губы нетерпеливо улыбались, как бы предвкушая встречу с братом. Гленда была в элегантном пальто из верблюжьей шерсти с темно-коричневым замшевым поясом, длинный вязаный шарф ярко-желтого цвета окутывал ее шею. Она легко ступала ногами в высоких, почти до колен, кожаных ботинках по каменистому склону, который был знаком ей с детства.

Гленда еще не видела меня, и я была благодарна судьбе за эту короткую отсрочку. Таким образом я могла наблюдать за ней, не будучи замеченной, и готовить себя к встрече, которую больше не могла, да и не хотела откладывать.

До сих пор, слушая разговоры, касающиеся Гленды, я постоянно думала о предстоящей встрече, волновалась, как сложатся наши отношения, полюбит ли она меня. Но сейчас, когда я воочию увидела сестру своего мужа, все мои сомнения вдруг улетучились, и я обрела уверенность в себе и своих силах. Передо мной была реальная женщина из плоти и крови, ничем не напоминающая молодую колдунью, которую успело нарисовать мое богатое воображение. Нет никаких причин ее бояться. Если она захочет, чтобы я была ей другом, я буду им. Если же нет, то у меня хватит смелости бороться с ней во имя спасения Гленна. При этой мысли меня охватило страстное желание померяться с ней силами.

А пока я стояла и ждала. Внимание Гленды было приковано к скалам-близнецам. Она ловко, с какой-то звериной грацией прыгнула в седловину между ними и остановилась, протянув руки к другой каменной башне, как будто хотела разъединить их. Ярким пятном выделяясь на фоне серого камня, она откинула голову назад и залюбовалась силуэтом скалы, уходящим в серое, покрытое облаками небо. Порыв ветра пронесся от озера к склону холма и подхватил конец ее желтого шарфа, перебросив его через плечо. Она подняла руку и, как будто наслаждаясь этим прикосновением, звонко окликнула брата:

– Гленн! Гленн, ты здесь? Я приехала! Спускайся вниз и встречай меня!

Что-то зашевелилось на вершине ближайшей к озеру башни, и из своего тайного укрытия появился Гленн. Я невольно выпрямилась, но если он и был в курсе моего присутствия, то даже не посмотрел в мою сторону. Все его внимание было приковано к женщине, которая ждала его на соединяющей скалы седловине.

Он ловко, как по лестнице, спустился вниз со скалы и уже через мгновение оказался рядом с ней. Я стала невольной свидетельницей бурной встречи близнецов. Они с нежностью сжали друг друга в объятиях, а потом Гленн отстранил сестру от себя, глядя ей в лицо и приветливо улыбаясь. Если у него и были какие-то тайные сомнения по поводу необходимости ее возвращения, то теперь они явно исчезли, и я воочию убедилась, что эти двое – единое целое. Так всегда было и всегда будет.

Я с усмешкой вспомнила свои намерения встать рядом с мужем и защитить его от сестры. Эта встреча недвусмысленно говорила о том, что посторонней оказалась я. Где же мое место в этой семье?

– Колтон вернулся домой вместе со мной, – заговорила Гленда. – Я оставила его дома объясняться с Номи и отправилась искать тебя. Когда она сказала, что ты пошел прогуляться, я сразу догадалась, что найду тебя здесь.

– Ты всегда понимала меня, – с улыбкой кивнул Гленн.

Ее яркая головка склонилась к нему.

– Да, но что-то изменилось. Именно поэтому я приехала домой вместе с Колтоном. Какая-то нить порвалась между нами. Ты думал, я этого не почувствую? Что случилось, Гленн?

Похоже, наступил самый подходящий момент для моего появления на сцене. Я больше не могла прятаться за дубовым стволом, ожидая, пока кто-нибудь из них обернется и увидит меня, и начала спускаться по склону. Ветка у меня под ногами треснула, камешки шумно покатились вниз, и близнецы одновременно повернулись. Гленн был немного выше сестры. Он стоял, обняв ее за плечи, а она обхватила рукой его талию. Они молча наблюдали за моим приближением, и я снова остро почувствовала себя посторонней.

Лучше бы Гленда была его любовницей, а не сестрой, промелькнуло у меня в голове. За то короткое время, что я спускалась к ним навстречу, можно было окончательно убедиться в том, что значили эти двое друг для друга. Это было что-то, чего я не ожидала и не вполне понимала. Но я не собиралась сдаваться так скоро, поэтому с улыбкой подошла ближе.

Гленда изменилась в лице, и в ее темных глазах промелькнула нескрываемая враждебность.

– Кто это? – спросила она у брата.

Гленн казался встревоженным.

– Разве ты не получила моей телеграммы? И Колтон тоже?

Она отстранилась от него.

– Какой телеграммы?

– Иди сюда, Дина, – обратился ко мне Гленн. – Я хочу познакомить тебя с моей сестрой. Гленда, это моя жена. Ее зовут Дина.

Я высоко подняла голову и посмотрела Гленде прямо в глаза. Но, переведя взгляд на лицо мужа, я с удивлением заметила, что его глаза блестят точно так же, как у сестры. Было ясно, что на этот раз он бросил ей вызов.

Гленда колебалась только одно мгновение, потом подошла к краю седловины и протянула мне руку, помогая переступить через край. Я оказалась между ними.

– Значит, ты наконец сделал это, Гленн, – мягко сказала она, и я заметила, что ее голос слегка охрип. – Я никогда не верила, что ты решишься жениться. Привет, Дина Чандлер, – произнесла она, но в ее глазах стояла холодная зима.

Гленн немного расслабился. Что ж, в конце концов, война пока не объявлена, подумала я, если, конечно, не считать первого враждебного взгляда Гленды. Одной рукой он обнял сестру, а другой – меня, и мы все вместе пошли по направлению к дому.

Время от времени Гленн легонько прижимал меня к себе, и эти прикосновения были успокаивающими, словно он обещал мне свою помощь и поддержку, если я буду в них нуждаться. Мною по-прежнему владело боевое настроение, но к нему примешивалось и любопытство: а что если он действует так же по отношению к сестре, желая предотвратить ее вмешательство в наши отношения. В любом случае мы представляли собой странный треугольник.

С момента появления Гленды я ни разу не вспомнила о Кейте, но когда мы свернули на тропинку, ведущую к «Высоким башням», оказалось, что он поджидает нас.

Видимо, мальчик разминулся с матерью, которая в это время шла по холму к Серым камням. Он стоял, прислонившись к коричневому стволу орехового дерева и придерживая рукой ружье, направленное стволом вниз, с настороженным видом лесного жителя, неприрученного и готового к бегству. Глаза его не отрывались от лица Гленды.

Она пошла по направлению к нему, но остановилась на полпути. Не знаю, сколько они простояли так, молча глядя друг на друга.

– Именно так я нарисую тебя! – воскликнула она вместо приветствия. – На этот раз это будет портрет. Я назову его «Мальчик в лесу». Ты будешь мне позировать, Кейт?

Он неуверенно смотрел на мать, не улыбаясь и не двигаясь с места, словно не зная, чего от нее ожидать. Гленда расхохоталась, широко раскинула руки и бросилась к нему. Мальчик осторожно положил ружье на землю, но не сделал ни одного движения навстречу матери. Она обняла сына, и я увидела, что они одного роста – тонкий, как прутик, мальчик, и красивая молодая женщина. На щеках Кейта появился румянец смущения и, приобняв ее одной рукой, он позволил поцеловать себя в щеку.

Рука Гленна легонько прижала меня к себе.

– Гленда стремится продемонстрировать нам, что у нее тоже кто-то есть, – шепнул он.

Я удивленно посмотрела на него.

– Надеюсь, сын значит для нее больше, чем демонстрация.

Гленда повернулась к нам, потянув за собой Кейта.

– Вот какой у меня взрослый сын! – с гордостью заявила она. – За те месяцы, что я отсутствовала, он догнал меня! Кейт очень оживит лесной пейзаж, не правда ли, Гленн? Мы начнем немедленно… Завтра! Приходи в девять утра. Обязательно принеси с собой ружье, это необходимый элемент композиции. И оденься точно так же, как сейчас. Не наряжайся, слышишь?

В глазах мальчика промелькнуло удовольствие, но он так и не произнес ни слова. Казалось, он, точно дикая лань, унесся бы вниз по склону холма, если бы Гленда не удержала его и не повела за собой. Но когда мы подошли к лестнице, ведущей в дом, Кейт решительно высвободился.

– Я приду сюда утром, – бросил он и кинулся прочь.

Сейчас он был похож на маленького мальчика, готового прыгать и скакать от радости.

Гленда, смеясь, наблюдала, как он мчится вниз по холму. Потом она повернулась к нам.

– Что ж, пора представить Колтону его невестку, – небрежно сказала она. – Уверена, ему будет интересно на нее посмотреть.

Одна из ее бровей насмешливо приподнялась, но Гленн успокаивающе улыбнулся мне.

– Конечно! Пойдем, Дина. Я тоже хочу, чтобы Колтон увидел тебя.

Он сказал «увидел», а не «познакомился». Но я не хотела, чтобы меня демонстрировали, словно какой-то неодушевленный предмет. Поднимаясь по ступеням, я чувствовала, что меня не отпускает напряжение, словно перед встречей с невидимым противником.

Отец близнецов сидел с Номи в гостиной. В камине весело потрескивал огонь, а в открытые окна лился свежий воздух. В тот момент, когда мы вошли, Номи протягивала Колтону бокал с виски.

Он взял его и поднялся с пурпурной бархатной кушетки, стоящей неподалеку от камина, изумленно глядя на меня глазами почти такого же серебряного цвета, как его волосы. Это был необычный, изучающий взгляд, который отмечал во мне все, что только мог увидеть мастер портрета: очертания моего тела, вернее, форму костей, вес, краски, структуру моей кожи, черты лица.

Этот огромного роста мужчина, гораздо выше своего сына, был одет довольно эффектно: в серый шелковый костюм, явно сшитый у известного портного, яркий красный жилет и красно-серый галстук. Он рассматривал меня своими серебряными глазами, словно изучая, но не говорил ни слова до тех пор, пока Гленн не подтолкнул меня легонько в его направлении.

– Думаю, Номи уже все рассказала тебе, Колтон, – произнес он. – Это Дина, моя жена.

Этот внимательный взгляд, заставивший меня чувствовать себя несколько неловко, длился так долго, что у меня было время осмотреться, но я решила, что не буду начинать разговор, пока этого не сделает мой свекор.

Номи сидела, с таким интересом вглядываясь в огонь камина, как будто в комнате больше никого не было. Тем не менее я чувствовала, что она прислушивается к тому, что происходит за ее спиной.

Близнецы стояли рядом, и я снова увидела, насколько они похожи – высокие, стройные, элегантные. У обоих были продолговатые лица с круглыми подбородками, длинные, стройные ноги, красивые тела. И горящие темные глаза, которые могли сверкать от энтузиазма, страсти или злобы.

Гленда прошлась по гостиной, тихонько посмеиваясь про себя, как будто ей была известна какая-то шутка, которой она не хотела делиться с нами. Колтон не обращал внимания ни на кого, кроме меня. Наконец он поднял свой бокал, слегка поклонился, молча выпил и поставил бокал на кофейный столик. Я упорно продолжала молчать.

Гленн подошел ко мне и слегка обнял одной рукой.

– Перестань сверлить ее взглядом, Колтон! Дина выглядит сейчас не лучшим образом – волосы растрепались, лицо перепачкано, а из нового свитера вытянуты нитки. Но это простительно, ведь мы только что вернулись из леса. Подожди, пока она приведет себя в порядок!

– Я молчал только от удивления, – возразил Колтон Чандлер. – Где ты нашел такое прелестное создание? Как тебе удалось убедить ее выйти за тебя замуж?

– Полагаю, он собирается сделать ее портрет, – прервала отца Гленда с легкой издевкой в голосе. – Или, по крайней мере, попытается.

Гленн бросил на нее быстрый взгляд и тут же отвернулся.

– Я хочу сделать ее из алебастра и уже начал эту работу. Так что никто из вас не сможет использовать мою жену в качестве модели до тех пор, пока я не закончу своей скульптуры.

Гленда тихонько присвистнула, а Колтон удивленно посмотрел на сына.

С меня было достаточно. Мне хотелось прокричать им, что я не муляж для композиции, а живая девушка, наделенная собственными чувствами. Я оторвалась от Гленна, прошла через всю комнату и встала перед Колтоном Чандлером, глядя ему в лицо.

– Ваши работы всегда приводили меня в восхищение, – сказала я, протягивая ему руку. – Но сейчас то, что вы великий художник, не имеет значения. Сейчас вы для меня – отец Гленна. И я надеюсь, что вы тоже увидите во мне не просто модель, а девушку, которая вышла замуж за вашего сына.