сообщить о нарушении
Текущая страница: 31 (всего у книги 36 страниц)
Обещай, что не станешь этого делать, — как неживая произнесла я.
Он засомневался, пытливо вгляделся в мои глаза:
Я не вынесу, если ты ее убьешь, — От одной этой мысли сердце было готово выскочить из груди.
Клянусь, что не пролью ни капли ее крови, — нараспев, словно заклинание, произнес Фриман.
Воздух вокруг нас дрогнул так, словно пересмешник забил крыльями.
На секунду я ощутила чье-то невидимое присутствие и торжественно проговорила:
Спасибо, Клинт.
Одевайся и пошли.
Он убрал пистолет в черную нейлоновую кобуру, висевшую у него на поясе. Клинт пристегнул ее весьма ловко, одним движением, говорившим о том, что вооружался он не впервые.
Я застегнула молнию куртки, надела перчатки, шапку и сказала чересчур громким голосом:
Готова.
Помни, я буду всегда любить тебя, Шаннон, девочка моя. Где бы ты ни находилась.
Он крепко поцеловал меня, затем открыл дверь. Мы шагнули в мертвую тишину утра и тут же увязли в глубоком снегу. Нам пришлось прилагать немалые усилия, чтобы двигаться. Мы будто шли по воде. Пышные мягкие снежинки смешались со льдом и превратились в колючие шарики. Ветра не было. Эти твердые кристаллики быстро забарабанили по нашим шапкам и плечам, покрыли их гладкой пленкой. Я с облегчением вздохнула, когда мы забрались в гущу леса. Здесь огромные ветви, пусть и голые во время зимней спячки плотно переплелись друг с другом, защищая нас от ненастья.
Еще меня порадовало, что деревья тут же зашептали свои приветствия:
«Добро пожаловать, Возлюбленная Богини!»
«Привет, Эпона!»
«Здравствуй, Избранная»!
Тропа расширилась. Я смогла идти рядом с Клинтом и обвила его руку своей.
Что, деревья снова с тобой разговаривают? — улыбнулся он, глядя на меня сверху вниз.
Ты тоже их слышишь?
Нет, — ответил он, придерживая ветвь, чтобы она не шмякнула меня по лицу, а я провела по ней пальцами, наслаждаясь теплом, просочившимся сквозь перчатки. — Лес говорит со мной по-другому.
Нам предстояла долгая дорога, и мое любопытство взяло свое.
Клинт, ты говорил, что всегда любил лес, туристи- ческиее походы и все такое прочее. — Тут я мысленно сплюнула, — Но ты так и не рассказал, как почувствовал единение с лесом. Как обнаружил, что способен черпать энергию у деревьев, если они с тобой не разговаривают?
Клинт глубоко вздохнул, стал вдруг напряженным и замкнутым. Я распутала наши руки, пожала ему пальцы и с мольбой потянула за рукав.
Пожалуйста, расскажи. Мне нужно понять.
Он еще раз вздохнул и наконец пожал мне руку в ответ.
Что ж, Шаннон, девочка моя, мне не хотелось бы об этом говорить, но тебе все-таки следует знать.
Я вопросительно подняла брови, опасаясь, как бы он не передумал из-за моей излишней болтливости.
— После аварии я провалялся в госпитале около полугода. Потом была реабилитация, которая, как мне казалось, длилась целую вечность. Друзья, поначалу регулярно навещавшие меня, постепенно стали приходить все реже, да и то всякий раз нервничали, словно им были неприятны эти посещения. — Он тихо рассмеялся, — Черт, я их не винил. Кому захочется возиться с инвалидом в госпитале? Прошло еще какое-то время, и я остался один.
— А как же твоя семья, родители, братья и сестры?
Они живут во Флориде.
А подружка? — Я постаралась не скрипнуть зубами.
Была у меня одна, но мне сразу стало ясно, что Джинджер интересовали свидания с пилотом истребителя, а не со сломленным бывшим летчиком.
Я посмотрела на Клинта и чуть не расхохоталась вслух. Высокий и стройный — полная противоположность всему сломленному. С другой стороны, что можно ожидать от женщины по имени Джинджер? Сами подумайте.
А бывшая жена? Разве она не прибежала, шмыгая носом? — Даже на мой собственный взгляд, я говорила как законченная стерва, везде сующая свой нос.
Разумеется!.. Даже сына привезла в госпиталь, — печально улыбнулся он. — Я подумал, что она решила проявить доброту, но очень скоро стало очевидным, что ей нравились шумиха и всеобщее внимание. Пятнадцать минут моей славы истекли. Больше я жены не видел.
А ты все еще ее любил? — Я ненавидела саму себя за проклятую ревность.
Нет, мы поженились слишком молодыми. Взросление разъединило нас. Решение о разводе было обоюдным и спокойным, — передернул плечами Клинт, — Но мне не помешал бы настоящий друг, пока я лежал в госпитале. Да, было бы совсем неплохо, если бы между нами осталась хотя бы дружба.
Он сказал это с такой обреченностью, что у меня заныло сердце. В голове гудели невысказанные вопросы, с нетерпением ожидая своей очереди, но то, что произнес Фриман, оказалось самым главным. У него был сын.
А как твой парень?
Осознание того, что у Клинта есть ребенок, вызвало у меня какое-то странное ощущение. С одной стороны, я радовалась, что у него есть хоть одна родная душа, с другой — очень сильно ревновала. Снова.
Он шумно выдохнул.
Об Эдди могу сказать лишь немного. Мы не ладим. Я никогда этого не понимал, но мне всегда казалось, что чем сильнее я старался отыскать у нас что-то общее или придумать способ стать к нему ближе, тем больше он от меня отдалялся. Раньше я винил в этом его мать, но это несправедливо. Мы с мальчиком просто говорим на разных языках.
Я не знала, что сказать. Мне трудно было поверить, что какой-то мальчишка мог не восторгаться своим отцом, если тот военный летчик, и не стараться во всем ему подражать.
Когда-то меня это угнетало, — нервно дернул плечом Клинт, — После развода я пытался принудить сына проводить время со мной. Ему только-только исполнилось тринадцать, когда произошла авария. Я очень долго был в плохом состоянии, так что мы с ним не виделись почти год. Когда наконец я покинул госпиталь, мы встретились, но он держался как-то испуганно. Я никак не мог понять, почему так вышло, да и до сих пор не могу, поэтому больше не навязываюсь.
Клинт замолчал, видимо собираясь с силами. Когда он снова заговорил, его голос уже звучал спокойно, без ноток вины, как будто он примирился сам с собой:
Сейчас ему восемнадцать. Молодой мужчина. Я слышал, будто он вступил в какую-то рок-группу. Его мать звонила не так давно. Она о нем беспокоится. Кажется, он подсел на наркотики. Я попытался поговорить с ним, но парень опять не захотел идти на контакт. В общем, он знает, где я живу, как и то, что мои двери всегда для него открыты, если ему понадобится помощь. Возможно, однажды проснутся те гены, которые Эдди получил от меня. Мне бы этого хотелось. Думаю, что ему тоже, каким бы крутым он ни старался казаться.
За десять лет преподавания я усвоила одно. Иногда даже у хороших родителей бывают трудные дети, — тихо сказала я.
Клинт снова пожал мне руку и продолжил:
Итак, около двух лет тому назад я остался один. Я не мог больше летать на истребителях. Друзья, которых я знал почти всю жизнь, чувствовали себя неловко в моем обществе. Я ломал голову, что с собой делать, — Он замолчал, чтобы помочь мне перебраться через огромный сугроб. — Как-то раз отправился на рыбалку и остановился в домике неподалеку отсюда. Рыба, разумеется, не клевала, поэтому я пригнал лодку к берегу и решил взобраться на скалу, чтобы как следует подумать.
Голос Клинта замер, какое-то время мы шли молча.
Это тогда ты обнаружил свою связь с лесом? — подсказала я.
Да, — наконец произнес он, — Но только после того, как попытался убить себя.
Что! — Я остановилась.
Фриман избегал смотреть мне в глаза, но потянул за руку, так что я вынуждена была шагать дальше, чтобы не отстать.
Я подумал как следует, пришел к выводу, что у меня нет ни одной причины жить дальше, поэтому достал винтовку из чехла, прислонился к стволу огромного дуба и попытался прострелить себе башку, — Воспоминания давались ему тяжело, — Тут-то дерево и заговорило со мной. С тех пор я ни разу не слышал таких четких слов. Сначала мне показалось, что я спятил, но тот голос заставил меня поверить и принять то, что есть.
Клинт долго подыскивал нужные слова, но я сразу поняла, что он имел в виду, и тихо спросила:
Что сказало тебе дерево?
Оно назвало меня шаманом и велело проснуться, — Клинт восхитительно раскраснелся, торопясь закончить рассказ, — В общем, я снял все деньги в банке, купил несколько компакт-дисков и это жилье. А еще завел новых друзей, — На этот раз в его смехе не слышалось сарказма, — В основном старых индейцев. В этом районе до сих пор живет много представителей племени чокто. Они стараются сохранить старый уклад. Я учусь помогать им. Обычно это означает, что я вожу их к врачу или в магазин пополнить припасы, но иногда просто сижу и слушаю.
Выходит, и у тебя есть народ, о котором нужно заботиться, — сказала я Клинту.
Хоть что-то у нас общее.
Я не ответила, так как сравнивала его не с собой, а с другим верховным шаманом, занимающим важнейшее место в моей жизни.
Так, значит, ты больше не слышишь голоса деревьев?
Я просто их чувствую. Иногда они внушают мне какие-то мысли или сообщают о надвигающейся буре. Но если время от времени мне попадаются особо древние экземпляры, вроде тех, что растут в роще, то я слышу, как они шепчут слово «шаман».
Он весь засветился от радости. Все-таки это одно-единственное слово спасло ему жизнь.
Хотите знать что-нибудь еще, миледи? — Он провел меня под очередной низко висящей веткой.
Да Я хочу знать, каково это — управлять истребителем.
Лицо его стало задумчивым.
Шаннон, девочка моя, за штурвалом истребителя ты обретаешь… невероятную силу. Вся она сосредоточена в кончиках твоих пальцев, буквально становится частью тебя самого. Кабина самолета похожа на стеклянный шар. Гляди куда захочешь. Ни тебе сторон, ни границ. Представь, видимость такая, словно ты летишь на метле, — рассмеялся он, на этот раз весело.
Это что, намек? По-твоему, я ведьма? Позволь тебе сообщить, что я Воплощение Богини. Мы не используем метлы для полета.
«Тоже мне, придумал!»
Клинт продолжил, намеренно пропустив мимо ушей мою колкость:
Ты словно висишь в воздухе. Самолет становится продолжением твоего тела. Тогда ты сам превращаешься в одну сплошную мощь.
Я удивленно заморгала.
Как в тот раз, когда я передавала энергию деревьев через свое тело?
Да, видимо, ощущение очень похожее. Ты словно попадаешь в вихрь и несешься вместе с ним.
Еще как несешься! — Мы радостно, как дети, улыбнулись друг другу, вновь сплели руки и двинулись дальше в чащу.
Вскоре тропа резко свернула направо, сузилась и пошла в гору. Я осмотрелась вокруг и поняла, что узнаю эти места. До священной рощи осталось совсем немного. Я пропустила Клинта вперед. Он обернулся, чтобы помочь мне карабкаться вверх, и его нога соскользнула с обледеневшего камня.
Черт! — выругался Фриман, повернулся и замахал руками, чтобы сохранить равновесие.
Я успела заметить гримасу боли на его лице, когда карабкалась за ним и пыхтела как паровоз.
Эй, я думала, что излечила твою спину вчера ночью.
«Разве нет? Мне, во всяком случае, так показалось».
Он обрел равновесие, схватил меня за руку и подтянул к себе.
Шаннон, девочка моя, ты излечила меня, но спина тут ни при чем, — сказал он, затем повернулся и быстро пошел по узкой тропе.
Я поспешила за ним.
«Выходит, я не помогла ему со спиной? А ведь была уверена, что ощущала кончиками пальцев его боль. Помню, что сосредоточила всю свою энергию, направила ее в его тело и он отреагировал как надо».
«Ты нужна ему, моя Избранная», — всплыли в памяти слова Эпоны.
Я топала за Клинтом в полном смятении и не понимала, что со мной происходит, в кого я превращаюсь.
Я обхватила себя руками, охваченная внезапным испугом и неуверенностью.
Со мной говорит Богиня. Мало того — можно подумать, что мне нужно больше! — совершенно ясно, что она использует меня для воздействия на других людей. Это происходит не в древнем мире, где все давно привыкли к подобным вещам, а здесь, в добрых старых Соединенных Штатах Америки.
Но ведь я не духовный лидер и не какая-нибудь современная героиня вроде Жанны д'Арк. Я простая учительница английского, застрявшая меж двух миров, которую угораздило влюбиться сразу в двух мужчин, лошадей или вообще не знаю кого.
В голове моей прозвучал милый звонкий смех.
«Жанна тоже была импульсивна».
Ну вот, приехали. Теперь меня сравнивают с Жанной д'Арк.
Если память мне не изменяет, Жанна не очень хорошо закончила. Сама знаешь, — прошептала я в пустоту. — Сначала арест, обвинение в ереси и тому подобные прелести, а потом ее сожгли на костре.
Ты что-то сказала, Шаннон? — бросил через плечо Клинт.
Просто ворчу по поводу погоды, — прокричала я в ответ, вовсю стараясь не отставать.
Мы еще раз свернули направо, и только тогда я догнала Клинта. Тропа немного расширилась, так что я снова смогла идти рядом с ним. Он взял меня за руку, и мы упрямо пошли дальше. Через каждые несколько шагов я протягивала руку и дотрагивалась до ближайшего дерева. Уж очень мне нравилось ощущать теплый прием. Я испытывала полное единение с древним лесом, озиралась вокруг и впитывала красоту неукрощенной природы. Еще один короткий рывок, и мы сойдем с тропы, окажемся в самом центре леса, такого же густого и дикого, как в Партолоне.
Я погрузилась в радостное восприятие леса, не замечая, что Клинт напряженно молчит, потом набрала в легкие побольше воздуха и сказала:
Блин, даже воздух здесь кажется другим. Более живым и чистым, — Клинт не ответил, и мне пришлось ткнуть его локтем. — Ну же, ты тоже должен это чувствовать.
Клинт проворчал что-то непонятное.
«Ох уж эти мужчины!»
Не желая позволить ему испортить сладостные мгновения, я пожирала глазами лес. Заснеженные ветви, сплетенные в вышине, создали волшебный антураж. Пусть даже иногда оттуда валились сосульки, мне все равно казалось, будто мы находились в чудесной зимней сказке или угодили в игрушечный снежный глобус. Странно, конечно, но не лишено приятности.
Здесь чертовски чудесно, — сказала я, прибегнув к родному акценту.
Клинт шикнул на меня.
Что?.. — Я собралась задать вопрос, но он зажал мне рот свободной рукой.
Я заткнулась и сердито посмотрела на него. Тогда Клинт медленно отнял руку, указал куда-то влево от тропы, прижал губы к моему уху и прошептал:
Следы от снегохода.
Я удивленно заморгала. И точно, недалеко пролегли четкие следы двух снегоходов. Они шли вдоль тропы, затем пересекали ее и исчезали в лесу.
Клинт снова припал к моему уху, впрочем, я и не возражала:
— Здесь мы должны сойти с тропы. Эти следы ведут прямо в священную рощу.
Я сглотнула, когда мы шагнули с тропы, чтобы следовать по двум хорошо заметным колеям, и постаралась вспомнить, сколько еще идти до рощицы. Мне показалось, что не очень долго. Конечно, несколько дней тому назад здесь еще не было никакого снега, затруднявшего путь, но все равно мы почти дошли до места.
Я взглянула на окаменевший профиль Клинта. Нам предстояло уточнить одну деталь. Остановившись, я потянула его за руку и с жаром прошептала, когда он наклонился:
Хочу предстать перед ней одна.
Клинт вздохнул, готовясь к тираде в духе пилота-истребителя. Будь я парнем, меня не ожидало бы ничего хорошего в этом дурацком противоборстве. Но я встряхнула его и позволила взглянуть мне в лицо.
Он даже не попытался возразить, а просто одарил меня говорящим взглядом: «Делай как знаешь, говори все, что хочешь, а я все равно полезу в бутылку».
Я продолжила шепотом:
Позволь мне поговорить с ней с глазу на глаз. Возможно, ты еще удивишься ее реакции. Вдруг встреча со мной так на нее подействует, что я сумею вложить ей хоть каплю разума? — Вид у него был скептический, — Вспомни, какая она прожженная эгоистка. Разве мы с ней не похожи?
«Вообще-то в последний раз, когда мы виделись, Рианнон выглядела гораздо лучше меня, но…» — подумала я и продолжила:
Возможно, она будет так поражена, заинтригована или еще что, когда увидит меня, что я смогу ее урезонить.
Он проворчал что-то неразборчивое. Мол, все это мне не нравится, но поступай по-своему.
Ты можешь спрятаться за деревьями. Если дело пойдет плохо, ты всегда успеешь вытащить меня из той передряги, в которую я попаду.
Клинт улыбнулся, резко повернулся и неожиданно поймал меня врасплох своим быстрым милым поцелуем.
Так и быть. Сделаем по-твоему, — прошептал он.
Хорошо, — сказала я.
Для начала будет по-твоему, — пробормотал Фриман.
Вот уж действительно, последнее слово должно быть за ним. Я потихоньку пошла дальше, стараясь двигаться как можно тише. Клинт остановился, я тоже. Одними губами он произнес слово «деревья» и указал на густые заросли всего в двадцати футах от нас. Я едва разглядела полянку сквозь их спутанные ветви.
Клинт подтолкнул меня локтем и показал на кусты дикой малины, которые росли вдоль поляны, сразу за деревьями. Невысокие, всего лишь по пояс. Из-за снега они показались мне похожими на детское лакомство, сахарную вату, только палочки были колючими.
