Текст книги "Юлий Цезарь"
Автор книги: Филипп Фриман
Жанры:
История
,сообщить о нарушении
Текущая страница: 10 (всего у книги 21 страниц)
Однако победы Цезаря в Риме приветствовали не все, в том числе и Помпей. Он постепенно дистанцировался от Цезаря, но хотя и не примкнул к оптиматам, стал прислушиваться к их политическим заявлениям. Катон и его сторонники делали все возможное для того, чтобы Помпей порвал с Цезарем. Главной причиной недовольства Помпея являлась обыкновенная зависть. Он отчетливо понимал, что из него не вышел политик, да он и никогда особенно не стремился к политическому влиянию в обществе, но зато неизменно гордился своими полководческими успехами, и сыпавшиеся на Цезаря похвалы его до крайности уязвляли, тем более что, как казалось Помпею, о его собственных ни с чем не сравнимых победах все позабыли. Помпей стал нелестно высказываться о Цезаре и даже склонять сенат не обнародовать его донесения о победах, намекая в то же время на то, что Цезаря в Галлии следует заменить, давая понять при этом, что эту ношу он готов взять на себя. Сенаторы благосклонно выслушивали Помпея и добавляли, что нужен противовес все возрастающей власти Цезаря.
В сентябре 57 года в Риме возникли большие трудности с поставками хлеба. Тогда сенат, по предложению Цицерона, возложил на Помпея организацию этих поставок, наделив его на пять лет чрезвычайными полномочиями. Как и десятилетием раньше, когда Помпей возглавил борьбу с пиратами, он снова получил полномочия, превышающие власть наместников римских провинций – на этот раз превосходящие и власть Цезаря. Многие сенаторы не любили Помпея, но они смирились с его назначением, ибо Цезаря не любили гораздо больше.
Однако через несколько месяцев Помпей, к своему неудовольствию, уяснил, что на поддержку сената ему рассчитывать особенно не приходится. Помпей попытался склонить сенат принять закон о предоставлении ему права вернуть на царство Птолемея XII, изгнанного из Александрии его политическими противниками. Птолемей, обосновавшийся в Риме, пытался богатыми подношениями склонить сенаторов на свою сторону и даже нанял людей, поручив им убить посланцев александрийских политиков, прибывших в Рим, чтобы изложить собственную позицию, понудившую их изгнать Птолемея. Египетский вопрос требовал разрешения, и сенат, его обсудив, решил отказать Помпею. Сенаторы положили, что если к его неограниченным полномочиям в деле обеспечения Рима хлебом придать командование войсками, необходимыми для возвращения Птолемея на египетский трон, то Помпей превратится в фактического владыку Средиземноморья. Помпей воспринял отказ с презрительным недовольством, а вскоре он обнаружил, что его жизни угрожает опасность, и стал выходить из дома только в сопровождении вооруженной охраны.
Цезарь, находившийся в Цизальпинской Галлии, не только был в курсе происходивших в Риме событий, но и влиял всеми силами на политическую жизнь государства. Благодаря захваченной в Галлии военной добыче и продаже рабов он нажил огромное состояние и теперь финансировал избирательные кампании потенциальных народных трибунов и других магистратов, обязавшихся поддерживать политику Цезаря. Он также сумел вдохнуть новую жизнь в созданной им, Помпеем и Крассом триумвират. Зимой 57 года он пригласил своих партнеров в Цизальпинскую Галлию и встретился сначала в Равенне с Крассом, а затем в Луке с Помпеем. Цезарь убедил и того и другого продолжить взаимовыгодное сотрудничество. Договорились, что Красс и Помпей станут консулами в 55 году и продолжат совместно с Цезарем борьбу с оптиматами и с теми, кто их поддерживает, включая Цицерона. Также договорились о том, что после своего консульства Красс и Помпей станут наместниками провинций, а Цезарь продолжит покорение Галлии, а в 48 году, когда это станет юридически правомочным, снова займет должность консула. Согласившись с таким решением, Помпей вскоре уведомил Цицерона, что тот, если хочет, может и дальше бороться с Цезарем, но только на свой страх и риск.
Цицерон хотя был гордым и независимым человеком, но не забывал о собственной безопасности, поэтому, выступая в сенате, он, подавив свою гордость, предложил для обеспечения безопасности Рима продлить полномочия Цезаря в Галлии до окончательного завершения боевых действий. Кроме того, на том же заседании было предложено выделить Цезарю необходимые деньги на содержание набранных им новых легионов. Оба предложения были приняты, несмотря на бурные возражения оптиматов.
Большую часть зимы Цезарь провел в Северной Италии, а затем переехал в Иллирию, которая была в его управлении помимо Цизальпинской Галлии и Провинции. Когда он воевал с галлами, в Иллирии стояли у власти назначенные им люди, но наместничество в Провинции требовало и его собственного присутствия. Иллирия, располагавшаяся на восточном берегу Адриатики, в свое время служила базой пиратам и своеобразным буфером между Римом и Македонией, но после присоединения ее к Риму в ней установилась мирная жизнь. Добиваясь наместничества в Иллирии, Цезарь считал, что эта провинция послужит ему удобным плацдармом для вторжения в Дакию, но пока о Дакии он не думал.
Ранней весной 56 года, когда Цезарь находился в Иллирии, он получил неприятное донесение. Публий Красс, ранее уверивший Цезаря, что он подчинил в Западной Галлии все приморские племена, теперь сообщал ему, что галлы из тех самых племен задержали его посланцев. Красс разбил зимний лагерь на северном берегу Луары, недалеко от впадения этой реки в Атлантический океан. Испытывая трудности с провиантом, он отправил своих легатов реквизировать продовольствие у соседних племен, включая венетов. Однако невзирая на то, что венеты представили Крассу своих заложников и уверили его в своей покорности Риму, теперь они внезапно сочли, что римское господство их не устраивает. Они отправили в римский лагерь своих посланцев, и те заявили, что вернут Крассу его людей, если он вернет венетам заложников. Венеты этим не ограничились. Они склонили на свою сторону другие приморские племена и стали готовиться к войне с Римом.
Венеты, в отличие от галльских племен, которых Цезарь одолел в короткое время, могли вести с римлянами длительную войну. Они были превосходными мореходами, вели торговлю с Британией и не опасались ходить по бурным водам Атлантики. В случае опасности они могли беспрепятственно перебраться из одного порта в другой. Венеты знали, что на суше им римлян не одолеть, а вот на море рассчитывали на заведомые победы.
Получив донесение молодого Красса, Цезарь приказал строить военные корабли на Луаре, а в Провинции набрать опытных моряков, лоцманов и гребцов. Быстро закончив дела в Иллирии, Цезарь в начале лета поспешил в войско.
Венеты узнали о скором подходе кораблей неприятеля и стали приводить в боевую готовность свой флот. Кроме того, они привлекли на свою сторону венеллов Нормандии, бельгийские племена моринов и менапиев и даже выходцев из Британии. Венеты знали о мощи римского войска, но были уверены, что на море одолеют противника, не знакомого с навигационными особенностями местного мореплавания, а также самонадеянно полагали, что по окончании лета, когда у римлян закончится продовольствие, те отправятся восвояси. Все крепости венетов располагались на обрывистых мысах, далеко уходивших в море; атаковать их с суши представлялось делом нелегким, а с моря – не зная режима приливо-отливного течения – и вовсе делом крайне тяжелым. Готовясь к войне, венеты стянули свои корабли к месту боевых действий, укрепили свои города и запаслись продовольствием.
В «Галльской войне» Цезарь, рассуждая о причинах вооруженных выступлений приморских племен против Рима, пишет: «Люди от природы стремятся к свободе и ненавидят рабство» [26]26
Цезарь. «Галльская война», 3, 10.
[Закрыть]. Но римляне никогда не говорили о том, что они несут свободу или лучшую жизнь народам, чьи земли собираются присоединить к своему государству. Наоборот, они не скрывали, что новые земли им нужны для наращивания собственного могущества и богатства, для безопасности метрополии, а если они и несли классическую культуру порабощенным народам, то лишь для того, чтобы легче править провинциями. Цезарь признавал, что приморские племена сражаются с римлянами за свою независимость, но тем не менее без колебаний с ними боролся, чтобы подчинить Риму.
Узнав, что приморские племена готовятся к войне с Римом, Цезарь пришел к суждению, что и другие галльские племена могут их поддержать, подняв восстание против римлян. Чтобы не допустить широкого выступления галлов, Цезарь послал Лабиена к Рейну держать в повиновении бельгов и воспрепятствовать новому переходу германцев на левый берег этой реки. Затем он приказал Публию Крассу отправиться в Аквитанию, чтобы не допустить восстания местных племен, а легата Квинта Титурия Сабина с тремя легионами отправил в Нормандию, в земли венеллов, чтобы подавить их вооруженное выступление. Наконец руководителем строительства кораблей на Луаре Цезарь назначил Децима Брута (это не тот Брут, который в 44 году участвовал в убийстве Юлия Цезаря, хотя и Децим Брут, обязанный Цезарю своими отличиями, тоже был замешан в его убийстве).
Децим Брут энергично взялся за дело, и когда Цезарь пришел на Луару со своим войском, включавшим набранных в Провинции моряков, флот был построен. Двумя веками до этого, во время Первой Пунической войны, римлянам приходилось сражаться на море, но тогда их противники карфагеняне имели корабли, сходные с римскими, и применяли схожую тактику. Выступив против венетов, Цезарь столкнулся с весьма необычной тактикой неприятеля. Венеты, укрывшись в крепости, спокойно наблюдали за приготовлениями римского войска, собиравшегося ее штурмовать. Но когда к крепостной стене приближались осадные подвижные башни, венеты садились на свои корабли и шли к другой крепости. Не имея ни малейшего представления о прибрежных рифах и отмелях, римляне не могли их преследовать.
В отличие от римских судов, построенных для плавания в спокойных и глубоких водах Средиземного моря, корабли венетов имели горизонтальный киль, а с ним и небольшую осадку. Это позволяло венетам не бояться рифов и мелководья и легче переносить бурю. Кроме того, корабли венетов были высокими, и это вызывало большие трудности для зацепления их баграми при абордаже. Римляне строили на своих кораблях небольшие башни, но и они не достигали бортов неприятельских кораблей и к тому же уменьшали остойчивость. Корабли венетов, изготовленные из дуба, были настолько прочными, что римлянам не помогал и таран, который приводил к повреждению лишь собственных кораблей. На паруса венеты пускали не парусину, а тонкую дубленую кожу, на их взгляд, более пригодную для того, чтобы противостоять сильным ветрам. Но и у их кораблей был существенный недостаток: на них не было весел, и они в полной мере зависели от наличия ветра.
К концу лета Цезарь взял несколько неприятельских крепостей, но когда римляне в них вошли, там всякий раз не оказывалось ни одного человека. Наконец Цезарь решил дать морской бой венетам вблизи побережья. Навстречу римскому флоту, которым командовал Децим Брут, вышли более двухсот неприятельских кораблей. Условия боя благоприятствовали венетам, и они рассчитывали на решительную победу. Цезарь наблюдал за боем с утеса, уподобившись персидскому царю Ксерксу, наблюдавшему за сражением своих кораблей с греческим флотом при Саламине.
В начале боя венеты, пользуясь тем, что их корабли были намного выше, обрушили на противника град копий и стрел. Однако римляне вступили в бой с неприятелем, подготовившись. На каждом их корабле имелись диковинные приспособления – острые серпы на шестах. Сблизившись с неприятельским кораблем, римляне, вооружившись шестами, цепляли канаты, которыми реи крепились к мачтам, притягивали их к своему кораблю и начинали грести, отваливая от корабля неприятеля. Канаты рвались, реи падали, и корабли венетов, лишенные парусов, становились неуправляемыми. После этого римляне брали такой корабль на абордаж, пользуясь абордажными лестницами. Морской бой продолжался до вечера, и венеты в конце концов обратились в бегство. Но тут внезапно установилось безветрие. Корабли венетов лишились хода, и большинство из них были захвачены римлянами. Лишь немногим с наступлением ночи удалось скрыться.
Потеряв флот и не в силах бороться с римлянами на суше, венеты прекратили сопротивление и сдались Цезарю. Но если они рассчитывали на его милосердие, то явно просчитались. Исходя из того, что венеты и их союзники задержали посланцев Красса – людей, которые во все времена и у всех народов считались священными, – Цезарь решил покарать венетов. Он приказал их вождей предать смертной казни, а остальных продал в рабство.
В то время, когда Цезарь воевал в Бретани с венетами, его легат Тибурий Сабин противостоял венеллам в Нормандии. К венеллам присоединились соседние племена, после того как там перебили своих вождей, отказавшихся выступить против Рима. По словам Цезаря, часть этих людей отстаивала свою независимость, но основную массу составляли головорезы, которым представился случай поживиться чужим добром, да еще земледельцы, которым наскучила однообразная сельская жизнь.
Сабин разбил хорошо укрепленный лагерь на высоком длинном холме, но от боя с неприятелем уклонялся. Венеллы и их союзники стояли лагерем в двух милях от римлян, и вот они стали изо дня в день приближаться к римским позициям и язвительно насмехаться над трусостью неприятеля. В конце концов римляне стали выказывать явное недовольство нерешительностью Сабина, но легат действовал по разработанному им плану. Укрепив за собой репутацию труса, Сабин нашел в своем вспомогательном войске одного ловкого галла и, пообещав ему большое вознаграждение, склонил перейти к венеллам, проинструктировав, что им сообщить. Этот галл, оказавшись в стане врага и прикинувшись перебежчиком, охарактеризовал Сабина как труса и сообщил, что римляне собираются вот-вот сняться с лагеря и отправиться в Бретань к Цезарю, воюющему с венетами. Венеллы решили, что нельзя упустить такого благоприятного случая и следует разбить римлян, пока они не ушли. Утром, набрав хворосту, чтобы засыпать им римские рвы, венеллы и их союзники бегом направились к римскому лагерю, чтобы достать неподготовленных к бою римлян врасплох. Но к тому времени, когда они достигли римского лагеря, они изрядно устали, поднимаясь с ношей вверх по холму.
Когда противник подошел к самому лагерю, Сабин дал сигнал к бою, к которому легионеры неуклонно стремились, и римляне напали на неприятеля сразу с двух ворот. Эта атака застала врага врасплох. Уставшие противники римлян не выдержали даже первого натиска и позорно бежали. Венеллы и их союзники потерпели сокрушительное поражение и немедля признали власть Рима.
Цезарь заметил по этому поводу: «Насколько галлы бодро и решительно начинают войну, настолько же они слабохарактерны и нестойки в перенесении неудач» [27]27
Цезарь. «Галльская война», 3, 19.
[Закрыть].
Когда Тибурий Сабин и Цезарь воевали с галльскими племенами в Нормандии и Бретани, молодой Красс вел борьбу с галлами в Аквитании вблизи Пиренейских гор. Римляне уже не раз вторгались в Аквитанию из Провинции, но неизменно отступали под натиском неприятеля. На этот раз Красс решил добиться победы и дал бой коннице сотиатов, племени, жившему поблизости от нынешнего Бордо. Разбив конницу сотиатов, Красс приступил к осаде их города, используя подвижные галереи и башни. Сотиаты, среди которых имелось множество рудокопов, попытались сделать подкоп под вал римского лагеря, чтобы застать врасплох неприятеля. Но когда эта попытка не удалась, сотиаты сдались на милость противника.
Покорив сотиатов, Красс двинулся в сторону вокатов и тарусатов, набравших в свои войска искусных в военном деле наемников, служивших ранее под знаменами мятежного римлянина Сертория, укрепившегося в свое время в Испании и воевавшего с видными римскими полководцами. Однако наемники вокатам и тарусатам не помогли, и Красс завоевал всю Аквитанию.
Одолев венеллов и их союзников, Цезарь выступил против моринов и менапиев, живших на приморском побережье современной Голландии. Эти галльские племена, уразумев, что другие галлы в открытом бою с противником потерпели полное поражение, укрылись со всем своим достоянием в непроходимых лесах и болотах. Римляне пытались до них добраться, но всякий раз неудачно: они попадали в засаду, несли потери, а морины и менапии уходили все дальше в лес. Цезарь приказал вырубать леса, но на исходе лета погода резко испортилась, начались дожди, и работы были прекращены. Покорение моринов и менапиев Цезарь отложил до лучших времен, ограничившись уничтожением их селений и опустошением их полей. После этого Цезарь разместил все свои легионы на зимних квартирах, главным образом на завоеванных территориях, и обязал покоренные племена кормить их всю зиму.
За три летние кампании Цезарь завоевал обширные территории: на востоке от Женевского озера до Северного моря, на севере от Бельгии до Бретани, на юге от Луары до Пиренеев. Если кто из римлян или из галлов и сомневался в возможностях Цезаря, то он эти сомнения опроверг. Незавоеванной осталась лишь Центральная Галлия, но теперь она была опоясана покоренными землями, и Цезарь считал, что не завоеванные им земли добровольно признают власть Рима, а если этого не случится, то его легионы и там наведут порядок, угодный Римскому государству.
Глава седьмая
БРИТАНИЯ
О, каким приятным было для меня твое письмо из Британии! Меня страшил Океан, страшили берега острова… У тебя, я вижу, есть превосходная тема для описания. Какая перед тобой местность, какая природа, какие нравы, какие племена, какие битвы и, наконец, какой император!
Осенью 56 года Цезарь приехал в Цизальпинскую Галлию как для того, чтобы заняться наместническими делами, так и с целью быть в курсе происходящих в Риме событий. Катон, как и прежде, питал к Цезарю ненависть, но теперь, к своей досаде, не мог обличать человека, снискавшего славу в Галлии, и потому избрал другой путь. В сентябре 56 года Катон привлек к суду Луция Бальба, верного сторонника Цезаря, обвинив его в том, что он в свое время неправомерно, при пособничестве Помпея, обрел статус римского гражданина. Обвинение было вздорным, надуманным, но в римской политической практике привычно прибегали к нападкам на незначительное лицо, чтобы очернить его покровителя и своего заклятого недруга, которому приходилось тратить время и силы как для защиты своего приверженца, так и своего доброго имени. На этот раз Цезарю, Помпею и Крассу пришлось прибегнуть к помощи Цицерона. После длительных уговоров они уломали признанного оратора, и тот выиграл процесс, доказав невиновность Бальба.
Затем Красс и Помпей, заручившись поддержкой Цезаря, решили добиться совместного консульства на 55 год. Однако оптиматы снова продемонстрировали, что могут создать препоны планам триумвирата. Корнелий Марцеллин, один из консулов 56 года, объявил, что Помпей и Красс нарушают закон, вербуя себе сторонников до официального начала избирательной кампании, и потому не могут претендовать на избрание консулами. Если Помпей и Красс и преступили закон, то нарушение это было весьма незначительным, но Марцеллин, пользуясь своей властью, решил помешать планам триумвирата. Тогда Красс и Помпей, несомненно по тайному соглашению с Цезарем, подкупили одного из народных трибунов, и тот наложил вето на всю избирательную кампанию. На сей счет римская конституция устанавливала interregnum (промежуточное правление, междуцарствие), за которым следовали новые выборы; эти выборы состоялись в 55 году, после того как истекли консульские полномочия Корнелия Марцеллина. Триумвират получил несколько месяцев для того, чтобы выработать стратегию противодействия оптиматам.
В январе 55 года Катон попытался провести в консулы Луция Домиция Агенобарба (Рыжебородого), ярого оптимата и своего родственника. Однако накануне дня выборов, когда Домиций и его окружение занимались агитацией населения, Помпей подослал к ним вооруженных людей, которые убили факелоносца, нанесли рану Катону, а остальных обратили в бегство. На следующий день в Рим по приказу Цезаря вступили войска под предводительством молодого Публия Красса, и сотни солдат отдали свои голоса за сторонников Цезаря, обеспечив им победу на выборах. Получив должность консулов, Красс и Помпей стали оказывать существенное влияние на выборы других магистратов. Когда народ хотел выбрать Катона претором, Помпей распустил собрание под предлогом неблагоприятных знамений. Вместо Катона подкупленные центурии выбрали претором Публия Ватиния, сторонника Помпея.
Помпей и Красс и в дальнейшем стали пользоваться своим положением. По их указанию народный трибун Требоний провел закон, согласно которому Помпею и Крассу, по истечении их консульских полномочий, предоставлялись в управление на пять лет первому – Испания, а второму – Сирия. Катон, разумеется, пытался противодействовать, но подкупы нужных лиц, а то и угрозы решили вопрос в пользу членов триумвирата. Наместничество в Испании не предоставляло Помпею возможности для новых завоеваний, а вот Крассу, обретшему боевой опыт при подавлении восстания Спартака, но мечтавшему о воинской славе Цезаря и Помпея, наместничество в Сирии предоставляло возможность ведения войны против парфян. Красс и Помпей также провели закон о продлении полномочий Цезаря в Галлии еще на пять лет. Несмотря на успехи триумвирата, в 54 году одним из консулов был избран Домиций Агенобарб.
Эней и его сын Юл приходят в Италию (Британский музей)
Гай Марий, дядя Юлия Цезаря, избиравшийся семь раз консулом (Глиптотека, Мюнхен)
Руины Римского Форума
Храм Весты на Римском Форуме, святилище девственных весталок, служивших под началом Юлия Цезаря в бытность его великим понтификом
Бронзовая статуя пехотинца во времена Цезаря (Британский музей)
Бронзовая фигура ликтора, охранника высших магистратов (Британский музей)
Юлий Цезарь (Национальная галерея Каподимонте, Неаполь)
Помпей, зять Цезаря и его товарищ по триумвирату, ставший впоследствии его главным военным противником (Новая глиптотека Карлсберга, Копенгаген)
Красс, самый богатый человек в Риме и товарищ Цезаря и Помпея по триумвирату (Лувр, Париж)
Цицерон, самый известный римский оратор (музей Капитолино, Рим)
Монета ремов, бельгийского племени (Британский музей)
Римский серебряный денарий с изображением галльского воина и кельтской боевой колесницы (Британский музей)
Голова женщины, напоминающей Клеопатру, египетскую царицу и возлюбленную Цезаря (Британский музей)
Кольцо с изображением Марка Антония, легата Цезаря (Британский музей)
«Смерть Катона в Утике» кисти Шарля Лe Бруна (Музей изящных искусств, Аррас, Франция)
Октавий, внучатый племянник Цезаря, ставший императором Августом (Британский музей)
«Смерть Юлия Цезаря» кисти Винченцо Камучини (Национальная галерея Каподимонте, Неаполь)
Находясь в Цизальпинской Галлии, Цезарь получил донесение, в котором говорилось о том, что два германских племени – тенктеры и усипеты – перешли Рейн недалеко от его впадения в море, спасаясь от свебов, которые регулярно нападали на них, мешая вести мирную жизнь. По свидетельству Цезаря, свебы являлись наиболее многочисленным и самым воинственным племенем из всех германских племен. Большую часть времени они уделяли охоте и физическим упражнениям и в конце концов так закаляли себя, что даже в холодное время года купались и носили лишь короткие шкуры, оставляющие открытой значительную часть тела. Питались они, главным образом, мясом и молоком, вина не употребляли. Свебы являлись для Цезаря источником постоянного беспокойства и раздражения со времени его конфликта с Ариовистом, царем свебов. Теперь же тенктеры и усипеты, теснимые свебами, переправившись через Рейн, угрожали в поисках лучшей жизни устремиться на юг и вторгнуться в Центральную Галлию.
Цезарь поспешил в войско, размещенное на зимних квартирах, располагавшихся наиболее близко к району, в который вторглись германские племена. Прибыв в войско, Цезарь вызвал к себе галльских вождей и пообещал им оказать помощь в борьбе с усипетами и тенктерами, но в то же время и предостерег от предательства, ибо до него дошли слухи, что некоторые галльские племена собираются вступить в сговор с германцами, чтобы совместно выступить против Рима. После этого Цезарь забрал у галлов их конницу, присоединил ее к своим легионам и двинулся навстречу германцам.
Вскоре к Цезарю прибыли послы тенктеров и усипетов. Они заявили, что не собираются воевать с римлянами, но если на них нападут, они от боя не уклонятся, ибо по унаследованному от предков обычаю дают отпор всякому, кто на них нападет, а не взывают о милосердии. Далее послы добавили, что тенктеры и усипеты уступают лишь одним свебам, которых не могут осилить даже бессмертные боги. Послы также дали понять, что их племена на свои земли за Рейном возвращаться не собираются, и попросили Цезаря отвести им земли для проживания или оставить за ними те, которыми они овладели силой оружия.
Четырьмя веками позже римляне, по всей вероятности, согласились бы с таким предложением: во времена империи они охотно селили дружественные им племена на своих границах, чтобы те противостояли врагам, угрожавшим Римскому государству. Однако Цезарь на компромисс не пошел. Как и гельветам три года назад, он заявил тенктерам и усипетам, что в Галлии нет места для их поселения, и предложил им осесть на земле убиев за Рейном, пообещав выступить против свебов совместно с их войском. Послы ответили, что обсудят предложение Цезаря с соплеменниками и дадут ему ответ через три дня, а на это время попросили его не продвигаться вперед. Цезарь ответил, что ждать не согласен. По имевшимся у него сведениям тенктеры и усипеты несколько дней назад послали за продовольствием большой конный отряд. Теперь, как рассудил Цезарь, они ожидают его возвращения и именно с этой целью стремятся к отсрочке.
На следующий день Цезарь двинулся по направлению к лагерю тенктеров и усипетов. На марше его остановили те же послы. Они сообщили Цезарю, что их соплеменники обсуждают по-деловому вопрос переселения на земли убиев, но им необходимо кое-что уточнить, и потому просят Цезаря не двигаться дальше. Цезарь оценил эту просьбу как хитрость, направленную на то, чтобы выиграть необходимое время, но тем не менее согласился продвинуться дальше не более чем на четыре мили. В авангарде римского войска шла конница, не опасавшаяся нападения неприятеля. Безмятежность обернулась потерями. На римлян внезапно напали конники тенктеров и усипетов. Они, по своему обыкновению, спешились, нанесли колотые ранения лошадям неприятеля и заставили застигнутых врасплох римлян отбиваться в пешем строю. В этом бою римские конники понесли большие потери, включая двух знатных галлов, которых Цезарь считал своими друзьями.
Узнав о коварном нападении на свою конницу, Цезарь решил, что больше милосердия не проявит. И тут весьма кстати к нему опять явились послы тенктеров и усипетов. Они стали просить извинения за нападение на римскую конницу, пояснив, что их люди завязали сражение по своему недомыслию и вопреки просьбе вождей. После этого пояснения послы стали просить о новой отсрочке. Цезарь распорядился взять их под стражу. После этого он построил войско в три линии и быстро дошел до лагеря неприятеля. Римляне, и раньше враждебно настроенные к германцам, а теперь возмущенные их неслыханным вероломством, стремились как можно скорее их наказать, а сам Цезарь решил так проучить противника, чтобы навеки отбить охоту у других германских племен переселяться на другую сторону Рейна.
На этот раз тенктеры и усипеты не ожидали внезапного нападения. Они попытались сопротивляться, но затем начали беспорядочно отступать, увлекая за собой находившихся с ними в лагере старцев, детей и женщин. Некоторым из них удалось добраться до Рейна, но в конце концов и они погибли, не справившись с сильным течением.
Разбив тенктеров и усипетов, Цезарь решил переправиться через Рейн. В «Галльской войне» это решение он объясняет тремя причинами. Во-первых, он собирался внушить германцам, взявшим за правило перекочевывать в Галлию, что и римляне в состоянии перейти через Рейн, а значит, и наказать строптивые племена, живущие, как им кажется, в безопасности. Во-вторых, в бою с усипетами и тенктерами на их стороне не участвовал большой конный отряд, отправленный неприятелем за добычей и провиантом и не успевший вернуться к началу боя. Эти конники после поражения своих соплеменников укрылись за Рейном в стране сугамбров. Цезарь послал к сугамбрам гонцов с требованием немедленной выдачи этих конников, но получил жесткий отказ. Сугамбры ему ответили, что власть Рима кончается рекой Рейном, а если Цезарь считает несправедливым вторжение германских племен в подчиненную ему Галлию, то с какой стати он желает присвоить себе права командовать зарейнскими племенами? Отказ был вполне обоснованным, но он Цезаря не устроил. Кроме того, у Цезаря официально попросили защиты убии, зарейнское племя, притеснявшееся воинственными и жестокими свебами. Убии рассказали о том, что победами над германскими племенами римляне стяжали себе громкую славу, и высказали суждение, что лишь одна дружба с римским народом станет гарантом их безопасности.
Но у Цезаря была еще и другая причина переправиться через Рейн, о которой он в своем сочинении умолчал. Несомненно, Цезарь считал, что его вторжение в германские земли вызовет в Риме впечатляющий общественный резонанс. В течение долгого времени – с той злосчастной поры, когда тевтоны и кимбры вторглись в Италию – римляне считали германцев безжалостными и жестокими варварами и с ужасом ожидали их нового вторжения в свои земли. Однако никто до Цезаря даже не помышлял о войне с германцами на их территории. Цезарь не собирался присоединять германские земли к Риму, но полагал, что если он переправится через Рейн, то несомненно войдет в историю. Кроме того, для дерзкого предприятия Цезаря было и крайне подходящее время: год консульства Помпея и Красса, его партнеров по триумвирату.
Убии предложили Цезарю свои лодки, чтобы переправиться через Рейн, однако он не хотел полагаться на ненадежных союзников, посчитал такую переправу небезопасной и не соответствующей достоинству римской армии. Поэтому он решил возвести через Рейн мост и соорудить таким образом переправу, которая, очевидно, произведет на германцев сильное впечатление и заставит увериться в мощи римлян. Римляне и раньше строили мосты через реки, но только не через такие большие. В месте, где Цезарь собрался построить мост, ширина реки составляла 800 футов, а наибольшая глубина – 25 футов. Когда Цезарь шел по пятам гельветов, римляне возвели мост через Сону всего лишь за один день, а теперь, как заявили ему мостостроители, на постройку моста потребуется три-четыре недели.
