Текст книги "Юлий Цезарь"
Автор книги: Филипп Фриман
Жанры:
История
,сообщить о нарушении
Текущая страница: 11 (всего у книги 21 страниц)
Без сомнения, мостостроители не приняли во внимание инженерное искусство самого Цезаря и его необыкновенный талант приводить в исполнение самые невероятные замыслы. Его солдаты отправились в лес, подходивший к их лагерю, разбитому поблизости от современного Кобленца, и стали валить деревья, необходимые для строительства. Обработанные деревья доставлялись на берег реки к плотам, снабженным лебедками и подъемными механизмами. А мост был построен следующим образом. Бревна нужной длины, заостренные снизу, соединялись друг с другом попарно на расстоянии двух футов, после чего вколачивались в дно бабами, но не перпендикулярно, а наискось с уклоном в сторону течения реки. Против каждой из таких пар вбивалось на расстоянии сорока футов от них по другой паре бревен, тоже соединенных друг с другом, но поставленных против течения. Все пары, установленные друг против друга, соединялись сверху поперечными балками, устилавшимися сверху продольными брусьями, на которые накладывался настил. Выше по течению, на некотором расстоянии от моста, римляне установили защитный барьер из свай на тот случай, если германцы вздумают пустить по течению бревна или деревья, чтобы разрушить мост.
Работы по постройке моста продолжались ежедневно с утра до позднего вечера. С другого берега Рейна за работой следили разведчики свебов, которые, конечно, не преминули сообщить своим предводителям о небывалом строительстве. А мост римляне возвели всего лишь за десять дней, а не за три-четыре недели, как первоначально предполагалось. Когда работы закончились, Цезарь оставил у моста охранение и повел войско в земли германцев.
Однако он не намеревался вести с ними продолжительную войну, а хотел лишь их устрашить и в этом намерении полностью преуспел. Сугамбры поспешно оставили свои земли и укрылись в глухих лесах, и Цезарь ограничился тем, что приказал сжечь их селения и скосить хлеб. Затем он пообещал помощь убиям на случай нападения свебов. От них он узнал, что даже неустрашимые свебы укрыли в лесах жен и детей, а также все движимое имущество, а сами собрались в одном месте, чтобы дождаться прихода римлян и дать им решительное сражение. Но Цезарь уже добился того, ради чего переправился через Рейн: нагнал на германцев страху, покарал сугамбров и избавил убиев от посягательств со стороны. Поэтому после трехнедельного пребывания в землях германцев он возвратился в Галлию, снеся построенный мост.
В конце лета 55 года Цезарь решил еще более ошеломить Рим – предпринять военный поход в Британию. По словам Цезаря, он собирался расправиться с теми бриттами, которые помогали галлам воевать с римлянами, а также собрать всевозможные сведения о Британии, которые смогут в будущем пригодиться при вероятном завоевании этой страны. В искренности Цезаря можно не сомневаться, но все же допустимо предположить, что, задумав поход в Британию, он преследовал еще одну немаловажную цель: еще более возвеличить себя. Разве Катон и его сторонники-оптиматы смогут соперничать с человеком, водившим войско в страну, столь же неизвестную и таинственную, как обратная сторона луны?
В отличие от германцев и галлов, давно освоивших путь в Британию, римлянам эта страна была почти неизвестна, а некоторые из них и вовсе считали, что это – мифическая, реально не существующая страна. Поэтому прежде чем отправиться в таинственную Британию, Цезарь пригласил к себе галльских купцов, чтобы навести о ней справки, но они оказались знакомы лишь с морским побережьем, лежавшим напротив Галлии.
В том, что римляне не имели сведений о Британии, не было ничего удивительного: народы Средиземноморья считали, что эта страна находится на краю света. До Цезаря лишь отдельные путешественники и торговые гости посещали Британию, держа путь в эту страну через Галлию и Английский канал или добираясь до нее морем, обогнув Испанию, Галлию и опять же перейдя Английский канал. Оба пути были длительными и трудными. Цезарю был известен, по крайней мере, один такой путешественник – живший во времена Александра Великого грек Пифей из Массалии, совершивший путешествие в Британию и Ирландию и, возможно, побывавший еще и в Исландии. Из трудов Пифея Цезарь знал, что бритты называют свою страну Альбионом (в переводе с кельтского – «горный остров»), но в его время остров этот именовали Британией (что значит «страна покрашенных людей»).
Не располагая достаточной информацией о Британии, Цезарь перед походом в эту страну послал туда своего сподвижника Гая Волусена, поручив ему найти подходящие гавани для римского флота. Однако Волусен, достигнув Британии, не решился сойти на берег и ограничился наблюдением, о результатах которого и доложил по возвращении Цезарю. Цезарь также послал в Британию знатного галла Коммия, выходца из племени атребатов, умного и храброго человека, не раз имевшего дело с бриттами и, казалось, пользовавшегося их уважением. Цезарь поручил Коммию склонить бриттов признать без борьбы владычество Рима, объяснив им все выгоды от нового государственного устройства. Однако как только Коммий сошел с корабля, бритты схватили его и заключили в оковы.
Несмотря на эти осечки, Цезарь не стал терять время и привел свое войско на берег моря в район современной Булони, куда уже подошла часть кораблей, предназначенных для перехода в Британию. Остальные корабли, на которых Цезарь планировал перевезти конницу, из-за неблагоприятного ветра задержавшись в пути. Однако в районе сборного пункта погода стояла благоприятная, и Цезарь, решив этим воспользоваться, отплыл в Британию лишь с пехотой в составе двух легионов, отдав приказ коннице отправиться вслед за ним, как только подойдут необходимые корабли.
Подойдя к берегам Британии, римляне, верно, полюбовались бы белыми утесами Дувра, если бы эти утесы не были усеяны британскими воинами. Определив, что высадка в этом месте во всех отношениях неудобна, Цезарь повел свой флот вдоль британского побережья и наконец подошел к открытой и ровной местности. Все это время бритты по берегу преследовали вражеский флот и теперь с оружием в руках ждали высадки римлян.
Римские корабли, имевшие значительную осадку, не имели возможности подойти к самому берегу и смогли встать на якорь только на глубоких местах. Когда римляне с первого корабля попрыгали в воду, их встретила британская конница при поддержке невиданных римлянами доселе боевых колесниц. Обремененные тяжелым вооружением и боровшиеся с прибоем, римляне, стоя по грудь в воде, не смогли преодолеть сопротивление бриттов. Тогда Цезарь распорядился, чтобы имевшиеся в составе римского флота легкие корабли зашли в незащищенный фланг неприятеля и начали обстреливать бриттов камнями, стрелами и метательными снарядами. Эта атака ослабила натиск бриттов, но римляне, большая часть которых все еще находилась на своих кораблях, не решались оставить борт. И тут знаменосец Десятого легиона обратился с мольбой к богам, а затем крикнул солдатам: «Прыгайте, солдаты, если не хотите предать орла [30]30
Имеется в виду орел на знамени, знак римского легиона. – Примеч. перев.
[Закрыть]врагам, а я во всяком случае исполню свой долг перед республикой и императором!» [31]31
Цезарь. «Галльская война», 4, 25.
[Закрыть]С этим громким призывом он бросился с корабля и пошел со знаменем на врагов. Утратить знамя считалось величайшим позором, и потому все солдаты спрыгнули с кораблей и, преодолевая сопротивление бриттов, стали прокладывать путь к берегу. Однако это было непросто. Римляне не могли держать строй, и каждый сражался сам по себе. И все же после нескольких часов рукопашного боя легионеры достигли берега. Там, построившись в линию, они стали наконец теснить бриттов, и те в конце концов обратились в бегство.
Когда Цезарь, наблюдавший за боем с ближайшего к берегу корабля, ступил наконец на сушу, он увидел душераздирающую картину: повсюду в воде, вперемешку с врагами, лежали убитые римляне, на которых методично накатывались волны прибоя. Немало оказалось и раненых. Если бы у Цезаря была конница, таких огромных потерь можно было бы избежать.
Разбитые бритты отчетливо понимали, что не смогут вести с римлянами продолжительную войну, поэтому их вожди пришли к Цезарю с просьбой о мире, пояснив, что нападение на римское войско спровоцировала толпа, не внявшая советам вождей. В доказательство своих мирных намерений бритты вернули римлянам целого и невредимого Коммия. Если бы у Цезаря была целая армия и в достатке продовольственных припасов, он, вероятно, взял бы ближайший город и, в нем укрепившись, стал бы планировать дальнейшее продвижение в глубь страны. Однако положение, в котором он оказался, не позволяло развить успех. Корабли с конницей так и не подошли, продовольствия было мало, и к тому же приближалась зима. Поэтому Цезарь заявил бриттам, что прощает их необдуманность, и потребовал лишь заложников.
На четвертый день пребывания в недружественной Британии римляне увидали на горизонте отставшие от них корабли, перевозившие конницу. Однако внезапно поднялась страшная буря, и корабли разметало. Одни понесло обратно, к галльскому берегу, а другие – на запад. Этим последним удалось встать на якорь у берега, но и на якоре их так бросало из стороны в сторону, что их кормчии, во избежание кораблекрушения, предпочли, несмотря на темную ночь, уйти в открытое море и вернуться на материк.
Пострадали и корабли, на которых Цезарь пришел в Британию. Легкие корабли, вытащенные на берег, заливало волнами, а стоявшие на якоре тяжелые корабли бросало бурей в разные стороны, в результате чего большинство кораблей разбилось, а другие, лишившись якорей и снастей, сделались непригодными к плаванию. Утром, когда буря утихомирилась, римляне высыпали на берег и стали взирать с неподдельным ужасом на останки своего флота. И в самом деле, положение казалось катастрофическим: флот был единственной связью с материком, и потому рисовалась ужасная перспектива – голодная продолжительная зима в окружении враждебных племен.
Бедственное положение римлян незамеченным не осталось, и бритты начали тайно снова собирать войско, в то время как их вожди продолжали уверять Цезаря в своей верности и покорности. Однако заложников бритты так и не предоставили, ссылаясь на то, что те задерживаются в пути. Несомненно, бритты решили, что справятся с двумя поредевшими легионами неприятеля и навсегда отобьют у римлян охоту вторгаться в Британию.
Тем временем римляне не сидели без дела. Они ежедневно свозили в лагерь хлеб с окрестных полей, а с кораблей, получивших особенно тяжелые повреждения, снимали дерево и уцелевшие снасти и пускали их на починку судов, которые можно было отремонтировать. Несколько кораблей, не утративших мореходности, Цезарь направил в Галлию за корабельной оснасткой и продовольствием. Через несколько дней Цезарь пришел к радужной мысли, что у него все же будет достаточно кораблей, чтобы вернуться на материк.
Но вот однажды, когда часть римских солдат была занята жатвой на дальнем поле, на них внезапно напали конники при поддержке боевых колесниц. Нападение – по необычно большому облаку пыли – заметили римские караульные, несшие службу на валу лагеря, и Цезарь спешно выступил с войском в направлении облака.
Пока Цезарь вел свое войско на помощь застигнутым врасплох римлянам, те, как могли, отбивались от конников и боевых колесниц. Эти колесницы по-особенному использовались в бою. Сначала они окружали противника и большей частью расстраивали неприятельские ряды одним страшным видом коней и стуком колес. Затем они вклинивались во вражеские ряды, и бритты, их наполнявшие, соскакивали на землю и дрались пешими. Тем временем возницы выводили колесницы из боя и располагали их так, чтобы воины на тот случай, если их будет теснить противник, могли легко отступить к своим. По словам Цезаря, в подобном сражении достигается большая подвижность конницы в соединении с устойчивостью пехоты. Цезарь добавляет, что бритты, благодаря тренировкам, достигли большого искусства в езде и управлении колесницами. Они могли на всем скаку останавливать лошадей, быстро их поворачивать, вскакивать на дышло, становиться на ярмо и с него спрыгивать в колесницу.
Все эти маневры и необычный способ сражения привели застигнутых врасплох римлян в сильное замешательство, и Цезарь весьма кстати подоспел к ним на помощь. Увидев, что к римлянам подошло подкрепление, бритты покинули поле боя и скрылись в лесу. Цезарь вернулся с войском в свой лагерь, а бритты, разослав гонцов во все стороны, стали собирать войско, чтобы изгнать неприятеля из Британии. Затем в течение нескольких дней дул сильный разрушительный ветер, удерживавший и римлян, и бриттов в лагере. Но стоило погоде улучшиться, бритты, собравшие многочисленную пехоту и конницу, двинулись на позиции неприятеля. Их наступление закончилось неудачей. Бритты не смогли устоять перед встречным натиском римлян и бросились наутек. В тот же день к Цезарю пришли послы бриттов с просьбой о мире. Они обязались прислать вдвое больше заложников, чем ранее обещали. Цезарь уже не верил их обещаниям и счел разумным не задерживаться в Британии, чтобы не подвергать свое войско опасностям плавания в наступавший период непогоды на море. В скором времени уцелевшие корабли были починены, и Цезарь с войском вернулся в Галлию. Получив его донесение, сенат, закрыв глаза на большие потери, понесенные в Британии, постановил по случаю возвращения войска с края земли провести двадцатидневный молебен.
Не все римляне радовались достижениям Цезаря. Когда в Риме отмечали его победы, Катон, выступая в сенате, обвинил Цезаря в том, что тот вызвал недовольство богов своим коварным нападением на тенктеров и усипетов во время перемирия с ними, и потому Цезарь должен быть выдан германцам для наказания. Речь эта имела чисто политическую направленность: Катону до германцев не было дела, он просто хотел принизить успехи Цезаря в глазах простого народа. К тому же он знал, что Цезаря легко вывести из себя, и при случае извлекал из этого пользу.
И в самом деле, Цезарь ответил сенату раздраженным письмом, полным запальчивых и необдуманных обвинений против Катона. Тот словно того и ждал. Когда письма Цезаря зачитали в сенате, Катон поднялся и без запальчивости, будто заранее обдумав каждое слово, обосновал, что все выдвинутые против него обвинения не более чем голословная брань и мальчишеские нападки. Затем он глубокомысленно заявил, что римлянам, если они в здравом уме, следует опасаться не германцев, галлов и бриттов, а амбициозных замыслов Цезаря. Речь Катона произвела сильное впечатление, и даже сторонники Цезаря пожалели, что он своим безрассудным письмом дал повод для политической провокации. Впрочем, сенат не принял никакого решения, осуждавшего Цезаря, но Катон своим выступлением сумел умалить его славу.
Тем временем Цезарь, находясь в Галлии, готовился к новому походу в Британию, намеченному им на следующее лето. Определив причины своей относительной неудачи, Цезарь был полон решимости поквитаться с вероломными бриттами. Он не мог допустить, чтобы бритты самонадеянно полагали, что им ничего не стоит отразить вторжение римлян. Кроме того, он собирался пресечь поддержку бриттами галлов при выступлении тех против Рима.
Цезарь учел, что в его первую заморскую экспедицию римские корабли не удовлетворяли условиям плавания в бурных северных водах с прибрежными рифами. Поэтому он приказал легатам, поставленным во главе легионов, построить за зиму новые корабли, исполнив при этом его указания. А Цезарь повелел сделать корабли ниже и шире существовавших, чтобы быстрее производить погрузку и выгрузку и брать на борт больше груза, особенно лошадей. Он также предложил уменьшить осадку судов, чтобы они могли приближаться к берегу в условиях мелководья, и распорядился, чтобы новые корабли ходили как на веслах, так и под парусом. Цезарь не собирался снова столкнуться с трудностями, которые возникли на море при борьбе с бриттами и венетами.
Поручив своим легионам строить новые корабли, Цезарь отправился в Цизальпинскую Галлию исполнять наместнические обязанности в провинции, являвшейся его политической вотчиной и неизменно поставлявшей ему солдат. Там он узнал, что Иллирия, другая его провинция, подвергается на границе опустошительным набегам пирустов, альпийского племени. Чтобы пресечь эти набеги, которые могли привести к войне и помешать новому походу в Британию, Цезарь немедля прибыл в Иллирию, в район, подвергавшийся набегам пирустов. Там он вызвал к себе вождей этого альпийского племени и пригрозил им войной, если они не прекратят агрессивные действия и не выплатят репарацию за причиненный ущерб. Репутация Цезаря была настолько высокой, что пирусты ни минуты не колебались и заявили, что прекратят вторгаться в Иллирию, возместят все убытки, а также предоставят заложников, чтобы удостоверить свою покорность.
Вскоре Цезаря постигли и личные неприятности. Он давно состоял в дружеских отношениях с семьей поэта Катулла, проживавшей в Вероне, и, когда бывал в этом городе, неизменно останавливался в их доме. Сам Катулл сменил Верону на Рим, где приобрел поэтическую известность и вращался в литературных кругах. В то время Катулл тяжко переживал разрыв с Клодией (воспетой им под именем Лесбия), прекрасной, но легкомысленной замужней сестрой народного трибуна Публия Клодия. Мало того, что Катулл был отвергнут возлюбленной, он также не преуспел и на государственной службе, в недавнюю бытность служа у наместника Вифинии. Так вот, несчастный Катулл подвергся нападкам давно враждовавшего с ним бесталанного поэта Мамурры, обогатившегося на службе у Цезаря – сначала в Галлии, а затем и в Британии. Оскорбленный Катулл ответил Мамурре стихами. Обличая существовавшие постыдные нравы, он написал:
Однако Катулл этим не ограничился. В следующей сатире он высмеял не только Мамурру, но и его покровителя Цезаря:
Семья Катулла была шокирована этим стихотворением, в котором он оскорбил их давнего друга. Стихи эти, разумеется, возмутили и Цезаря, тем более что они напоминали о прегрешении, в котором его не раз обвиняли: интимной связи с царем Никомедом. Однако Цезарь не держал долго зла на поэта, стихами которого, как правило, восхищался. Когда Катулл по настоянию своего отца принес Цезарю извинения, Цезарь в тот же день пригласил его отобедать, а с семьей его продолжил поддерживать обычные дружеские отношения.
К этому времени у Цезаря улучшились отношения с Цицероном. Во время кампании в Галлии и Британии Цезарь обменивался с ним письмами, а Цицерон присылал ему даже свои стихи, которые Цезарь приравнивал к произведениям лучших греческих авторов. Брат Цицерона Квинт служил легатом у Цезаря. Он также был не чужд литературных занятий и перевел на латинский пьесы Софокла.
Весной 54 года Цезарь вновь проявил свой литературный талант, написав несохранившуюся работу «Об аналогии» – произведение, в котором советовал ораторам и писателям использовать простой и ясный язык и не злоупотреблять витиеватыми выражениями. В дошедшем до нас отрывке из этой работы Цезарь пишет: «Избегайте незнакомых и причудливых слов так же, как мореход избегает рифы». Говорят, что Цезарь сочинил эту работу на марше, и порой диктовал ее текст писцу, сидя в седле. Также свидетельствуют, что Цезарь посвятил это произведение с искренним восхищением – и, возможно, с долей иронии – многоречивому Цицерону.
В начале лета 54 года Цезарь приехал на Английский канал и с удовлетворением увидал, что его флот почти готов к выходу в море, чтобы отплыть в Британию. Его люди построили двадцать восемь военных и шестьсот транспортных кораблей, способных вместить более двадцати тысяч солдат. Цезарь вызвал в свой лагерь вождей галльских племен, пообещавших поставить римлянам конницу и вспомогательные отряды. Со всей Галлии в лагерь Цезаря стекались люди, надеявшиеся поживиться в предстоящей войне. Из всех галльских племен лишь треверы, жившие на границе с Германией, отказались участвовать в экспедиции Цезаря.
Отказ треверов Цезаря не устроил. Их конница была в Галлии лучшей, но самое главное – он не мог оставить в своем тылу племя, грозившее выступить против Рима. Исходя из этих соображений, Цезарь с войском отправился в земли треверов. В этом племени боролись за власть Кингеториг и Индутиомар. Когда Цезарь появился у треверов, к нему пришел Кингеториг и поручился за то, что он сам и его сторонники покоряются Цезарю и готовы выполнить его волю. А вот Индутиомар, укрыв старцев, детей и женщин в Арденнском лесу, стал стягивать конницу и пехоту, чтобы дать сражение Цезарю. Однако другие вожди треверов Индутиомара не поддержали и принялись один за другим просить Цезаря за себя, раз уж нельзя помочь всему племени. Тогда Индутиомар, из боязни быть покинутым всеми, также смирился с положением дел. Цезарь сохранил ему жизнь – оказав милость, о которой он впоследствии пожалел – и назначил правителем племени Кингеторига.
Вернувшись на побережье, Цезарь стал приготовляться к отплытию. В его лагерь съехались вожди всех галльских племен. Тех, в чьей преданности Цезарь не сомневался, он счел разумным оставить в Галлии, а остальных взять с собой, опасаясь, что они, воспользовавшись его отъездом в Британию, поднимут восстание. Цезарь считал особенно нужным держать при себе Думнорига, одного из вождей эдуев, который еще во время Галльской войны приносил ему одни неприятности. Думнориг был храбрым и влиятельным человеком и только ждал случая, чтобы расширить свои властные полномочия. Однако Думнориг отправиться за море намерения не имел и стал допекать Цезаря просьбами оставить его в Галлии. Он говорил, что не может уехать по религиозным причинам, и добавлял, что не переносит морскую качку. Цезарь стоял на своем. Тогда Думнориг стал распространять слух, что Цезарь не зря забирает с собой галльских вождей – он собирается убить их в Британии, ибо страшится разделаться с ними на глазах галлов.
Дождавшись подходящей погоды, Цезарь приказал пехоте и коннице садиться на корабли. Воспользовавшись поднявшейся суетой, Думнориг со своим войском тайно покинул лагерь и отправился в свои земли. Узнав об этом, Цезарь послал погоню, приказав своим конникам вернуть Думнорига в лагерь или убить, если он окажет сопротивление. Конники догнали Думнорига и, окружив, предложили сдаться. Он отказался и перед смертью воскликнул: «Я свободный человек и гражданин свободного государства!» [34]34
Цезарь. «Галльская война», 5, 7.
[Закрыть]
Вскоре клич этот охватит всю Галлию.
Цезарь отплыл под вечер при легком юго-западном ветре, но после полуночи внезапно наступил штиль, и корабли понесло течением на восток. Когда рассвело, Цезарь увидел Британию на западном горизонте и приказал усиленно грести к берегу. Около полудня флот достиг того места, где римляне высаживались в первую экспедицию. На этот раз берег был пуст, неприятеля видно не было. Оставив часть войска сооружать лагерь и охранять корабли, Цезарь двинулся в глубь страны. Пройдя несколько миль, Цезарь дошел до места, на котором несколько столетий спустя возведут Кентербери, и наконец заметил неприятельские войска. На этот раз противник повел себя осторожнее. Бритты силами конницы и боевых колесниц завязывали незначительные бои, после чего укрывались в густом лесу. Опасаясь засады, Цезарь запретил преследовать неприятеля и приказал разбить лагерь, намереваясь двинуться дальше на следующий день.
Однако на следующий день Цезарю сообщили, что ночью на море поднялась сильная буря и большинство его кораблей получили тяжелые повреждения. Цезарь вернулся в лагерь на берегу и приказал вытащить все уцелевшие корабли на сушу. Потом он написал в Галлию Лабиену, чтобы тот срочно прислал ему кораблестроителей и необходимые материалы для ремонта судов. Затем римляне по распоряжению Цезаря за десять дней возвели вокруг лагеря и вытащенных на берег судов надежное укрепление, способное выдержать как нападение неприятеля, так и разгул стихии.
Оставив в лагере гарнизон, Цезарь вернулся в оставленное им место, а затем двинулся дальше к реке Темесис (нынешней Темзе). Он знал, что за ней на западе (в районе современного Лондона) находится крепость предводителя бриттов Кассивеллауна, объединившего под своей властью все южные племена. Бороться с объединенными силами бриттов представлялось нелегким делом, но Цезарь твердо решил преодолеть сопротивление неприятеля до наступления холодов.
В «Галльской войне» Цезарь на этом месте на время прекращает повествование о боевых действиях своего войска, делает отступление и, проявляя талант этнографа, рассказывает читателям о Британии. Несмотря на сухость изложения материала, он несомненно был интересен римлянам, которые об этой стране имели весьма смутное представление. Цезарь до первого похода в Британию и сам о ней почти ничего не знал, но за время двух экспедиций сумел собрать о стране определенную информацию.
Цезарь начинает рассказ о Британии с описания ее населения:
Далее Цезарь указывает, что южные бритты имели культурные связи с галлами. И это согласовывается с действительностью. Древнеанглийский язык, предтеча валлийскому, явился вариантом кельтского языка, распространенного в Галлии. По свидетельству археологов, для жителей Северной Галлии и Южной Британии тех времен характерны одни и те же обычаи, одежда, оружие и даже ремесла. Галлы и бритты торговали между собой. Галлы поставляли в Британию главным образом вина, а бритты экспортировали зерно, скот, охотничьих собак и рабов. Можно с уверенностью сказать, что если Цезарь перед своим первым походом в Британию почти ничего не знал об этой стране, то жители Южной Британии имели о Риме изрядное представление.
Хотя Цезарь был только в юго-восточной части Британии, он пишет, что этот остров имеет треугольную форму, и указывает приблизительную длину всей береговой линии. Цезарь также свидетельствует, что климат в Британии мягче, чем в Галлии, ибо зимой не так холодно (благодаря Гольфстриму, о котором в те времена не имели понятия). Он также отмечает, что летние ночи на острове немного короче, чем на материке, что удалось установить с помощью клепсидры (водяных часов).
Цезарь приводит сведения и об обычаях бриттов. Они не едят зайцев, кур и гусей, считая это грехом. Цезарь, возможно, прав, ибо кельтская мифология полна рассказов о священных животных, а Боудикка, царица одного из британских племен, жившая столетием позже Цезаря, перед каждым сражением выпускала на волю зайца, что являлось составной частью гадания. Все британские воины красятся вайдой, придающей их телу голубой цвет, что призвано устрашить в бою неприятеля. Бритты живут общинами, и у мужчин общие жены. На этот раз Цезарь, по всей вероятности, ошибается. Он, возможно, не разобрался в укладе жизни общин или специально, чтобы заинтересовать римских читателей, наделил скандальными нравами первобытных заморских варваров. Наконец, Цезарь рассказывает о том, что на западе от Британии находится еще один больший остров – Иберния, и тем самым одним из первых приводит сведения об Ирландии.
Цезарь продолжал двигаться навстречу противнику, чтобы дать ему решительное сражение. Однако бритты от сражения уклонялись и навязывали римлянам лишь мелкие стычки, стараясь при этом завлечь неприятеля в густой лес. Однажды, когда римляне занимались укреплением лагеря, бритты напали на сторожевые посты и нанесли римлянам ощутимый урон. Бриттов отбросили лишь тогда, когда к римлянам подошло подкрепление. Цезарю досаждала необычная тактика неприятеля. Бритты никогда не сражались большим числом, а действовали маленькими отрядами и на большом расстоянии друг от друга, вынуждая римлян распылять силы. Легионеров учили сражаться на поле боя, вести осаду и штурмовать крепости, а не участвовать в нескольких мелких стычках одновременно. Наконец Цезарь подошел к Темзе в районе современного Лондона. От местных жителей он узнал, что эту реку можно перейти лишь в одном месте, и то с трудом.
Когда Цезарь подошел к Темзе, на другом берегу реки стояли большие неприятельские отряды. В воде, как Цезарь узнал от пленных, были вбиты острые колья, чтобы затруднить римлянам переправу. Приближался сезон осенних штормов на море, и Цезарь не мог тратить драгоценное время на постройку моста, а лодок для переправы явно недоставало. Тогда Цезарь решил перейти реку вброд. Несмотря на то что солдаты оказались в воде по шею, они так быстро направились к противоположному берегу, что привели бриттов в смятение, и те пустились бежать.
Кассивеллаун все еще оставался командиром большого соединения, но после того, как римляне беспрепятственно переправились на северный берег Темзы (и оказались, вероятно, в районе современного аэропорта Хитроу), его положение пошатнулось. Вожди южных племен, притеснявшихся Кассивеллауном, стали приходить в лагерь Цезаря и просить мира. Иные знатные бритты искали у него покровительства. Так, к нему пришел Мандубракий, сын царя триноваттов, одного из самых сильных британских племен. Оказалось, что Кассивеллаун убил отца Мандубракия, а сам Мандубракий спасся поспешным бегство. И вот теперь этот знатный бритт обратился к Цезарю с просьбой вернуть ему царство, пообещав в свою очередь предоставить заложников и продукты питания в количестве, достаточном для того, чтобы прокормить римскую армию в течение срока, определенного Цезарем. Цезарь милостиво согласился.
Из разговоров с вождями бриттов Цезарь узнал, что ставка Кассивеллауна находится в хорошо укрепленной крепости, окруженной болотами и лесами. Римляне атаковали ее с двух сторон и в конце концов разбили противника. Правда, Кассивеллаун сумел бежать, а затем, чтобы восстановить свой престиж, отправил своих послов в Кантий (современное графство Кент), поручив им от его имени повелеть подчиненным ему вождям уничтожить флот Цезаря. Бритты напали на римский лагерь, но были разбиты. Узнав об очередном поражении, Кассивеллаун послал атребата Коммия просить у Цезаря мира. К тому времени Цезарь получил донесение о волнениях в Галлии. Следовало срочно возвращаться на континент, и потому Цезарь заключил с Кассивеллауном мир, получив от него заложников и повелев оставить в покое триновантов и Мандубракия.
