Текст книги "Миры Филипа Фармера. Том 5"

Автор книги: Филип Хосе Фармер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 20 (всего у книги 37 страниц)

Глава 1

Убегая откуда-то, всегда бежишь куда-то.

Дункан, мчась по крыше башни, не мог не отметить справедливости старой китайской пословицы. Куда бы он ни убегал от ганков, ему все время встречаются новые. Они, точно стая саранчи, готовы пожрать его и Пантею Сник.

– Небось подавитесь! – задыхаясь буркнул он.

– Что? – спросила Сник у него за спиной.

Он не ответил. Надо было беречь дыхание. Но злость не нуждалась в том, чтобы ее беречь. Она нарастала в нем, как багровый прилив, подвластный луне – луну заменяла несправедливость, которую он претерпел. Гнев вел схватку с рассудком и благоразумием, угрожая побороть их совсем.

На низких ночных облаках пульсировали огни башен Лос-Анджелеса. Во всех двадцати монолитах, встающих из вод залива, мигал свет и выли сирены, точно пойманные в капкан звери. Это было последнее предупреждение гражданам понедельника занять места в каменаторах. Там они станут твердыми, как алмазы, бесчувственными до следующего понедельника. Когда до полуночи останется восемь минут, все граждане сегодняшнего дня застынут в цилиндрах, кроме одной небольшой группы. Этими немногими будут ганки, несущие короткую промежуточную вахту – вскоре после полуночи их сменит ночная смена вторника.

Сегодняшние ганки видели на экранах – и у себя в участке, и на улицах – передачу, которую устроил Дункан. А поскольку запущенная им автоматика еще работает (и будет работать, пока техники не найдут способа ее отключить), вторничные ганки тоже увидят и саму передачу, и распечатки с нее. Увидят все это и граждане вторника, выйдя из своих каменаторов.

Граждане мира!

Ваше правительство утаивает от вас формулу вещества, в семь раз замедляющего старение организма.

Получив его, вы могли бы прожить в семь раз дольше.

Всемирный Совет и прочие высокопоставленные лица используют его для продления собственной жизни. Они скрывают его формулу от вас. Вот она, эта формула.

Дальше шли химические символы и инструкции по изготовлению вещества. После них следовало второе послание:

Граждане мира!

Ваше правительство лгало вам в течение тысячи объективных лет. В мире не восемь миллиардов населения, а всего два. Повторяю: два миллиарда. В искусственном делении человечества на семь частей нет необходимости. Требуйте правды. Требуйте, чтобы вам разрешили вернуться к естественному образу жизни. Если же правительство ответит вам отказом, боритесь! Не довольствуйтесь ложью, которую вам преподносят. Боритесь!

Передано от имени Дэвида Джимсона Ананды, он же Гилберт Чинь Иммерман. Передал Джефферсон Сервантес Кэрд.

Дункан и Сник бежали по крыше к лестнице в восточном углу. До лестницы от люка, из которого они вылезли, было около двухсот ярдов. Надо успеть, пока на крышу не сели аэромобили органиков и пока те ганки, что ворвались в квартиру на верхнем этаже, не появились из люка.

Дункан остановился, тяжело дыша, у металлической будки, в которую выходила лестница. Сник, дыхание которой было чуть ровнее, догнала его. Они стояли, привалившись плечами к двери. Дункан указал вверх, в темноту над западным углом крыши. Оттуда приближались мерцающие оранжевые огни, под которыми смутно различалась темная масса.

– Они сядут около открытого люка, – сказал Дункан. – И переговорят с ганками в квартире Ананды. Потом проверят все лестничные будки. Они ведь знают, что мы вылезли на крышу.

– Они зажгут тут свет, – сказала Сник. – Надо захватить аэромобиль. Это наш единственный шанс.

Дункан знал, о чем она думает. Если сейчас они с ней откроют дверь, их выдаст свет, который хлынет с лестницы. Ганки с воздуха увидят их и сообщат тем, что в квартире, послав их на лестничную клетку.

– Иди сюда, – сказал Дункан, прячась за будкой.

Она последовала за ним как раз вовремя, чтобы не попасть под лучи огромных прожекторов, которые внезапно зажглись вдоль всего четырехфутового ограждения крыши.

Дункан посмотрел на восток. Никаких огней, указывающих на приближение Мобилей с других башен, там пока не наблюдалось. Но Сник, выглянув за угол будки в сторону запада, сказала:

– Один летит. Приземлится через несколько минут, а то и раньше. – Через мгновение она добавила: – Сели быстрее, чем я думала. Один мобиль, около люка в ангар. Двое ганков.

Дункан посмотрел, как они выходят из своей машины, имеющей форму каноэ. Свет из полуоткрытого люка шел вверх – он послужит маяком для всех последующих Мобилей. Раздвижная крышка люка двигалась горизонтально, а под ней находился ангар, из которого они со Сник выбрались по лестнице. Через ангар можно было попасть в огромную квартиру деда, всемирного советника Ананды, настоящее имя которого – Гилберт Чинь Иммерман. Сейчас Иммерман и его помощник Каребара лежат в квартире без сознания – кроме них, там никого не осталось в живых.

Дункан и Сник не сумели выйти из квартиры через дверь. Этот путь им преградили ганки, бравшие дверь приступом. Теперь они скорей всего уже в ангаре. Надо что-то делать. Такая же мысль возникла у Сник.

– Теперь или никогда, – сказала она на ухо Дункану.

Свой протонный пистолет она держала в руке, луковичным дулом вверх.

– Ты иди с этой стороны, – мотнул головой Дункан, – а я с той.

Она направилась к юго-восточному углу будки, он – к северо-восточному. Он еще раз взглянул вверх, чтобы проверить, не приближается ли с запада второй мобиль.

Что же делать?

Как сказал некогда римлянин Сенека, «гладиатор вырабатывает свою стратегию на арене».

Откуда эта мысль? Определенно не от человека, известного под именем Дункан.

Он высунул голову из-за угла. Мобиль сел в шести футах от люка. Рядом стоял ганк в зеленой форме и зеленом шлеме. Верхушка другого шлема исчезла в проеме. Один ганк спускается по лестнице, чтобы выяснить положение дел, другой караулит – спиной к Дункану.

Дункан убрал голову и оглянулся. Сник шла к нему.

– Видела? – спросил он. Она кивнула. Когда она подошла, он сказал: – Надо попытаться снять этого, у люка – да так, чтобы напарник не заметил. Когда я скажу «пошли»…

Дункан осекся. Где-то совсем близко послышался мужской голос – он говорил тихо, хотя гораздо громче, чем Дункан. Ганки вышли на крышу по лестнице со 125-го этажа. Сник резко обернулась, пригнувшись с пистолетом наготове.

Сердце Дункана колотилось во мраке его тела, но он не паниковал. Он похлопал Сник по плечу. Она не обернулась – все ее внимание было поглощено тем, что за углом.

– Я зайду с другой стороны, – шепнул он. Она кивнула.

Он быстро отошел, держа оружие на изготовку. Хорошо, что у его коротких сапог были мягкие подошвы. Ганк у люка наклонился, упершись руками в колени – как видно, разговаривал со своим напарником внизу. Дункан надеялся, что это его отвлечет. Дойдя до угла, Дункан выглянул, чтобы осмотреть эту сторону будки. Теперь кроме мужского голоса слышался и женский.

Офицер у люка все так же смотрел вниз. Дункан быстро перебежал к другому углу, прислушался и выпрыгнул.

Сник выскочила из-за своего угла секундой раньше. Ганки стояли перед ней с поднятыми руками, дула их пистолетов смотрели вверх. Все произошло без слов – Дункан не слышал ничего, кроме громкого вздоха.

Сник тихо велела обоим перейти к глухой стене будки.

– А если вы что-то замышляете, – сказала она, – то у вас за спиной мой напарник.

– Это правда, – подтвердил Дункан, заставив их вздрогнуть.

Когда все они зашли за будку, Дункан отобрал у ганков оружие. Сник велела им стать лицом к стене, упершись в нее ладонями и расставив ноги. Они мрачно подчинились с искаженными яростью лицами.

Дункан и Сник говорили тихо, поскольку рации в шлемах у ганков скорее всего находились на связи с участком. С другой стороны, эти двое только что явно говорили друг с другом, а не по радио. Дункан сделал им знак молчать, прижав палец к губам, потом зашел им за спину и повернул тумблеры на шлемах, отключив связь.

Несмотря на прохладный воздух, ганки взмокли от пота. От них пахло страхом.

– Снимайте шлемы и форму, – тихо сказал им Дункан. – Раздевайтесь до белья.

– И быстро! – добавила Сник… – Иначе мы разденем ваши трупы!

Ганки поспешно повиновались. Они быстро разделись и стояли, сотрясаемые дрожью. Дункан держал их под прицелом, пока Сник облачалась в форму, снятую женщиной. Та была крупнее, но материал формы мог растягиваться или сжиматься в зависимости от размера владельца. Потом Сник взяла ганков под прицел, а Дункан заткнул пистолет мужчины себе за пояс. Оружие женщины он отдал Сник и стал надевать форму. Пока он это делал, Сник, поставив пистолет на парализующее действие, выстрелила обоим пленникам в затылок. Утолщенное дуло плюнуло фиолетовым лучом, и ганки упали – женщина стукнулась головой о крышу, а мужчина о стену будки. Когда они очнутся, примерно через полчаса, у них будет сильно болеть голова от лопнувших в мозгу сосудов.

Дункан вздрогнул, когда в наушниках его шлема раздался голос:

– Эй-би, ответь!

Нет, Эй-Би не имя – это код того, что лежит у стенки.

Дункан повернул тумблер на шлеме и сказал:

– Эй-Би слушает. – Он надеялся, что больше ничего добавлять не надо. На глаза ему попался большой белый опознавательный знак, намалеванный на будке. – Подозреваемых не замечено. Мы на крыше у лестничного выхода номер Q1, 15. У открытого люка стоит органический аэромобиль…

– Это нам уже известно, Эй-Би, – отозвался голос. – Оставайтесь на своем посту у лестницы. Вторник вот-вот вас сменит. Когда сменщики прибудут, доложите им обстановку, после чего немедленно проследуйте в участок. По домам не расходитесь. В участке оставьте рапорт на стенном экране и немедленно займите запасные каменаторы. Как поняли? Вам следует каменироваться в участке.

– Вас понял.

– Конец связи, Эй-Би.

Дункан выключил рацию.

– Я слышала, – сказала Сник.

Он взглянул на часы:

– Одна минута первого. Может, сменщики не сразу явятся. Приказ они уже получили, но на дорогу у них уйдет минут десять – пятнадцать. Им надо одеться и так далее.

Сник показала большим пальцем в сторону органика у люка:

– Тех двоих тоже сменят.

– Сейчас мы его уберем. Поставь свой пистолет на плотный боевой луч – я свой оставлю на параличе. Он как будто не должен ничего заподозрить, увидя нас, но если он засуетится, когда мы еще не подойдем к нему на расстояние парализующего выстрела, прожги его.

Глава 2

Ганк у люка шагал взад-вперед, думая, наверно, когда же его сменят. Он мельком взглянул на появившихся в двухстах футах от него Дункана и Сник, потом нагнулся над люком, что-то говоря.

Когда он выпрямился, они были от него в шестидесяти футах. Дункан поднял пистолет, который достал из кобуры и спрятал за бедром, пока органик смотрел вниз. Ганк вздрогнул и потянулся к своей кобуре, но бледно-фиолетовый луч Дункана ударил его в грудь. Ганк беззвучно раскрыл рот, попятился и плюхнулся задом на крышу. Дункан снова выстрелил, на этот раз в шею прямо под ремешком шлема. Ганк вскинул руки и повалился навзничь, ударившись головой. Когда Дункан подошел к нему, его открытые глаза уже остекленели. Сник уже подбежала к люку и смотрела в ярко освещенный ангар.

– Никого, – выпрямилась она. – Его напарник, должно быть, в квартире.

Дункан переложил оружейный энергомагазин поверженного ганка в карман своего кителя.

– Пошли, – сказал он, садясь на место пилота в аэромобиле.

Пока Сник усаживалась позади, он пристегнул сетку безопасности. Потом опустил колпак и нажал подсвеченную кнопку ЭНЕРГИЯ. Как только Сник пристегнула свою сетку, зажглись буквы ГЛ (готовность к левитации). Дункан включил режим левитации и осмотрел приборную панель, чтобы убедиться в готовности всех систем. Включив подачу горючего, он потянул на себя штурвал и нажал левой ногой на педаль акселератора.

Мобиль медленно поднялся, носом к северному углу башни.

– Вот это да! – сказала Сник. – Со всех лестниц повалили ганки! В дюжине мест!

Дункан не стал оглядываться и направил машину на север, к четырехфутовой ограждающей стене. Оставив ее под собой, он отжал штурвал от себя. Мобиль развернулся под крутым углом так быстро, как Дункан только осмелился провести этот маневр. Не включая ни бортовые огни, ни прожектора, Дункан все же видел под собой бледное свечение залива, в котором отражались огни башен. Он выровнял машину, но она по-прежнему шла вниз. О том, какая большая сила держит ее, не давая упасть, свидетельствовала только панель расхода энергии. Мобиль врезался в воду с таким треском, точно развалился пополам – Дункану показалось, что заодно переломился и его позвоночник. Настала тишина, нарушаемая только его тяжелым дыханием. Но ни единой капли воды в кабину не просочилось.

– О Господи! – сказала Сник. – У меня хребет на два дюйма вылез из задницы!

Дункан торопливо притушил все огни на панели – так, чтобы только-только различать показания приборов. Сочтя даже и эту подсветку слишком яркой, он выключил ее совсем. Он погрузил мобиль в воду так, что только колпак кабины торчал над поверхностью.

С запада приближалось звено из шести Мобилей, мигавших белыми, оранжевыми и зелеными огнями. Они, должно быть, снялись с центральной башни, на которой размещался почти весь воздушный органический флот. Вскоре они скрылись из виду за громадой башни в милю высотой. Сейчас они сядут на крышу.

– Несколько минут они будут нас искать, – сказала Сник. – Но скоро очнется ганк, которого ты вырубил, и они поймут, что произошло.

– Откуда ему знать, куда мы направились?

У Дункана пересохло в горле, и голос скрежетал, как не смазанная шестеренка.

– И куда же? – сказала Сник.

Он повернулся к ней. Света, отраженного облаками, было недостаточно, чтобы разглядеть ее лицо. Большие карие глаза, тонкий овал лица, маленький нос, большой, но чуть тонкогубый рот, круглый подбородок – все это оставалось скрытым. Прямые черные волосы прятал шлем.

– Башня распределения энергии к юго-западу от нас, – сказал он.

– Знаю. Я ведь была рядом, когда ты запрашивал карту того района. Когда ж это было… три дня назад? Ты еще сказал…

– Я сказал, что в древности это место называлось Болдуин-Хиллз, но потом холмы срыли и поставили там энергобашню. Вот туда мы и направимся.

– Зачем?

Он сказал.

– С ума сошел! Но мне это нравится. Почему бы и нет? Замысел отчаянный, но…

– Вполне может сработать. И потом, что нам терять? Никому и в голову не придет, что мы собираемся выкинуть такое.

– Одним государственным преступлением больше. Что ж делать, если само государство преступно?

В ее голосе, не таком охрипшем, как у него, звучал азарт.

– И пушка придется как раз кстати, – добавила она, явно испытывая наслаждение от этой мысли.

Дункан повел мобиль вокруг основания башни. Вода хлюпала о борта лодки, которая шла со скоростью пять миль в час. Над головой мигали огни новых аэромобилей, спешащих к башне. Потом Дункан увидел огни катера, идущего навстречу на большой скорости с белым следом за кормой, и погрузил свою лодку так, что над водой выступали только два дюйма, Когда катер подошел поближе, стало видно, что это органическое судно. На нем заливалась сирена.

Переждав, пока он пройдет, Дункан немного всплыл и продолжил путь со скоростью шесть миль в час. Минут через десять эта черепашья скорость ему надоела, он поднял лодку еще на несколько дюймов и прибавил до сорока миль Справа осталась Университетская Башня, а еще через десять минут он миновал Башню Всемирного Конгресса. Впереди показалась приземистая громада энергобашни Болдуин-Хиллз с кольцом ярких огней на верхушке. В отличие от других башен, население каждого дня здесь было очень невелико – всего пятьсот мужчин, женщин и детей. Сто человек из этого числа были инженеры и техники. Примерно половина этой сотни должна сейчас бодрствовать. Остальные скорее всего улеглись спать по выходе из каменаторов. Все жилые помещения находились на верхнем этаже.

Лодка скользила в ночи, и волны чуть хлюпали о ее корпус. Под черной поверхностью воды было футов пятьдесят глубины, а дальше – глубокий ил. Под этим илом лежали руины древнего Лос-Анджелеса, затонувшего более двух тысяч объективных лет назад вследствие таяния полярных льдов. Дерево и бумага уже распались на молекулы, и соль потихоньку разъедала камни.

Дункана снедала ярость – будь она видна, она превратила бы его в огромного светляка, в маяк, в мишень для преследователей. Такое состояние было ему не с руки – ярость затуманивала рассудок, а этого нельзя было допускать. Но в тот момент Дункану было все равно. Если считать благоразумие высшим благом, он выбрал худшую часть. Он мчался к цели с тупой отвагой, словно бык на плащ матадора.

С той разницей, что матадоры в башне не знали о его приближении. А свой гнев он обуздает. Так, чтобы эта сила лишь питала, а не застилала разум. Дункан надеялся на это.

Черная башня впереди, шириной в четверть мили и высотой пятьсот футов, заслонила собой все остальное. Дункан убавил скорость. В ста футах от него через огромную арку виднелась гавань, устроенная внутри цоколя. В неярком свете, льющемся оттуда, призрачно маячили парусные и моторные лодки, стоящие у причалов или лежащие на эллингах. Эти суда принадлежали инженерам и администрации высшего класса. Людей не было видно.

Дункан поднял лодку на поверхность и ввел ее через проем в гавань. В конце помещения были лифты, а за ними, судя по плану, который он изучал пару дней назад, – дверь, ведущая в длинный коридор. Аэромобиль, роняя воду на цементный пол в двух футах под собой, двинулся к этой двери. Она была десяти футов шириной, выдвигалась из стены и сейчас была закрыта.

Серые стены, скорее всего, представляют собой работающие мониторы. Вряд ли кто-нибудь следил за ними сейчас в контрольном центре башни – иначе уже повсюду бы звучала тревожная сигнализация. Однако как только Дункан попытается прорваться в дверь, он сразу услышит истерические звонки и вой сирен.

Он нажал несколько кнопок. Верхняя часть носа, разделенного на две горизонтальные секции, поднялась, и наверх выдвинулась пушка. Это была модель класса III, длиной только два фута, но в фут толщиной и с раструбом величиной с человеческую голову на конце ствола. Поставив Мобиль так, чтобы пушка указывала на середину правой створки, Дункан повернул тумблер боевой готовности. Теперь оставалось только нажать клавишу ОГОНЬ, что он и сделал.

Из раструба сверкнул фиолетовый луч, сразу прожегший насквозь тонкий пластик двери. Дункан поднял Мобиль на два фута, прорезав лучом вертикальную щель шириной четыре дюйма. Из разреза повалил дым, но быстро ушел в вентиляцию. Двигая машину вверх, вниз и вбок, Дункан вырезал квадрат со стороной три фута. Через колпак он смутно слышал неистовые сигналы тревоги.

– Мне придется открыть свой колпак, – сказала Сник. – Вдруг понадобится стрелять из пистолета.

– Давай, – сказал Дункан. Он выключил пушку и ввел машину носом в отверстие. Потом двинул мобиль влево, и дверь ушла в стену. Мобиль проскочил сквозь проем в длинный, с высокими сводами коридор. Сник заодно открыла и колпак Дункана.

На перекрестке двух коридоров мобиль замедлил ход. Ему только-только хватило места, чтобы повернуть направо. В дальнем конце коридора, где на стенах светились цветные картины и схемы, вышел из двери человек. Он широко раскрыл глаза и рот. Из той же двери высунулась женская голова и тут же исчезла опять. Мужчина тоже нырнул обратно.

Дункан вел машину по коридору к большим окнам контрольного центра. Мобиль остановился, и Сник спрыгнула на пол с протонным пистолетом в каждой руке. Дункан развернул машину влево, задев кормой и носом за стену, и направил ее прямо в окно. За стеклом виднелся большой зал с многочисленными дисплеями на стенах и несколькими десятками рабочих мест. Операторы разбегались сразу через три выхода.

Сник с порога выстрелила в ногу одной из женщин, не успевшей добежать до двери. Женщина с воплем упала, попыталась встать, но не смогла.

Дункан нажал на клавишу ЖИВ ЦЕЛЬ, и луч, пройдя сквозь окно, прожег стену как раз над дверью, куда ломились, толкая друг друга, орущие операторы.

Он хотел только припугнуть их еще больше, и это ему определенно удалось.

Сник вбежала в зал и бросилась к раненой женщине.

На стенах вспыхнули оранжевые надписи: ТРЕВОГА, НАСИЛЬСТВЕННОЕ ПРОНИКНОВЕНИЕ. Сирены выли, не умолкая.

Дункан развернул мобиль в обратном направлении, поставил его на СТОП, выскочил и тоже побежал в зал.

Глава 3

Все стенные экраны показывали текущее время. Было ровно 12.31. Минут через пять они со Сник уже уйдут отсюда – Дункан надеялся, что за это время ганки из других башен еще не успеют сюда добраться. Ну а с местными придется как-то разобраться.

Сник тащила визжащую без умолку женщину к пульту, крича:

– Заткнись! Я тебя не убью, если будешь делать, что я скажу!

Та жалобно захныкала, бледная, с полными ужаса глазами. Дункан помог Сник дотащить ее до стула и усадить. Ее правое бедро было насквозь прошито лучом, но он же прижег оба отверстия, остановив кровь.

– Выключи тревогу! – проорал Дункан.

Испуганная женщина произнесла кодовое слово, обращаясь к экрану перед собой – и сирены умолкли, а надписи погасли.

В одной из дверей возникла голова. Дункан стрельнул в нее лучом, и створка двери задымилась. Голова пропала. Дункан подбежал, чтобы удостовериться, ушел ли человек. Позади повелительно кричала Сник, и женщина вопила:

– Я не могу этого сделать! Меня накажут!

– Нет! – орала Сник. – Тебя ведь вынудили! А будешь артачиться – я тебя убью! Так что выбирай!

Дункан пригнулся и выглянул за дверь. В длинном коридоре никого не было, но человек мог скрыться в одной из комнат, выходящих туда. Пусть его.

Когда Дункан вернулся к пульту, женщина-оператор уже назвала команду, которую требовала от нее Сник.

На экранах теперь вспыхнули коды, которые оператор так неохотно, хотя и быстро, ввела в систему. И, впервые в истории Новой Эры, все жители города раскаменились одновременно.

В каждой из двадцати одной башен, кроме энергобашни Болдуин-Хиллз, ежедневно проживал миллион жителей, а еще шесть миллионов находилось в каменаторах.

При введении кода энергия одновременно поступила во все цилиндры с горгонизированными горожанами. Все они подумают, что уже настал их день. И все они – жители вторника, среды, четверга, пятницы, субботы, воскресенья и понедельника – придут в полную растерянность, обнаружив, что обитатели всех прочих дней тоже пробудились.

Дункан мог вообразить, какие смятение и хаос царят сейчас в каждой из двадцати одной башен. Сто сорок миллионов человек вдруг оказались в пространстве, которое рассчитано всего на двадцать миллионов.

Это будет лишь первый удар. Второй постигнет горожан, когда они прочтут послания Дункана на стенах.

Сник поставила пистолет на ПАРАЛИЗ, и он плюнул фиолетовым лучом в затылок оператору. Женщина повалилась на пульт.

Через десять секунд Дункан и Сник уже сели в мобиль и помчались по коридору. На первом перекрестке он притормозил и повернул направо. Нос и корма прошли в нескольких дюймах от стены. Вскоре Мобиль, долетев до необычайно большой двери, развернулся на девяносто градусов и стал носом к ней.

За дверью находилось огромное круглое помещение диаметром двести пятьдесят футов и сто высотой, опоясанное галереями. В центре его мерцал пурпурным цветом цилиндр, занимавший половину зала и возвышавшийся на семьдесят пять футов. Дункан знал, что к днищу цилиндра под полом прикреплен кабель толщиной сорок пять футов. Этот кабель был подсоединен к цилиндру поменьше, заключенному внутри большого. Внутренний цилиндр по двадцати одному кабелю снабжал энергией весь город. А по большому кабелю поступала энергия от гигантского комплекса в Мохавской пустыне. Там находилась шахта, выжженная протонными излучателями до глубины, позволяющей получать тепло от металлического ядра Земли. Термионный конвертор преобразовывал тепло в электричество, и доля этой энергии подавалась на станцию Болдуин-Хиллз, штат Лос-Анджелес.

Все мониторы в башне тоже отключились, и ее обитатели, включая местных ганков, не знали, где сейчас Мобиль Дункана.

Дункан поставил пушку на продолжительный огонь предельной мощности.

Вздутый нос орудия послал фиолетовый четырехдюймовый луч в пурпурный цилиндр. Несколько секунд нельзя было различить, в какое место вонзился луч – оно было таким же пурпурным, только чуть темнее. Потом стенка лопнула, и луч стал сверлить внутренний цилиндр. Следующие несколько мгновений были насыщены тишиной тысячи мегаватт, сосредоточенных в шестидюймовом луче, и напитанный озоном воздух заставлял слезиться глаза и жег ноздри.

Сник вышла из машины и стояла, пригнувшись, у двери с двумя пистолетами наготове. Дункан посматривал по сторонам, следя, не появится ли кто-нибудь с одного из концов коридора. Он тоже держал в руке пистолет, а второй лежал на сиденье рядом с ним.

– Ганки на галереях! – крикнула Сник.

Он их не видел, они, наверное, были наверху – и тут из дыры в цилиндре хлынуло пламя, повалил дым, полетели раскаленные добела осколки и раздался рев сотни Ниагарских водопадов. Дункан оглох и сразу оказался в слепящем зловонном облаке, которое опалило ему глаза, выжгло все волоски в носу и скрутило легкие. Сквозь собственный кашель он расслышал, как надрывается Сник, влезая на заднее сиденье.

Говорить она не могла, только стукнула его по плечу, дав сигнал убираться отсюда.

Он развернул Мобиль. Дым был таким густым, что скрывал яркий фиолетовый луч пушки. Дункан послал машину вперед, одновременно выключив орудие. Облако тут же осталось позади, хотя катилось за ними по коридору, и воздух стал свежим и чистым. Но в коридоре больше не было света, и Дункан понял, что распределительные кабели разнесло в клочья. В другое время он завопил бы от радости, но пока он мог только кашлять. Мобиль чиркал о стены, отскакивал от них и несся дальше. Потом он, точно плевок, вылетел из арки и оказался над водами залива, и Дункан попытался что-то разглядеть слезящимися, больными глазами.

Ни на башнях, ни на соединяющих их мостах не было ни огня. Отсвет, лежавший на низких облаках, погас. Только светлячки наземных машин и аэромобилей показывали, что огромный город-штат еще существует.

Потом, когда глаза перестали слезиться и резь в них поубавилась, Дункан различил бледное свечение облаков над Башней Бербанка за Голливуд-Хиллз.

Все еще кашляя, он поднял колпак. К башне, которую они только что покинули, летела целая дюжина ганковских машин со включенными прожекторами. Те, кто в них сидит, должны быть крайне озадачены и обеспокоены. Наверное, переговариваются со штабом, выясняя, что вызвало это полное затемнение.

Мобиль Дункана тем временем почти полностью погрузился в воду и медленно двигался на северо-запад.

Между приступами кашля Дункан хрипло сообщил Сник, что намерен делать дальше, и спросил:

– Как ты на этот счет?

– Это еще безумнее, чем то, что мы сделали сейчас. Но мне нравится.

Он поднял Мобиль в воздух около Университетской Башни, своей первой остановки. Ганки подумают, что это одна из их машин. А когда они поймут, что ошиблись, поздно будет что-то предпринимать.

Дункан нашел большой арочный проем на десятом этаже и приземлился в нем. Там стояли два Мобиля и никого не было. Дальше в здании, Дункан знал, непременно дежурит хотя бы один ганк, но не сойдет со своего поста, поскольку ему так предписано. У ганка должен быть при себе аварийный фонарь.

После приступа кашля, уже не столь свирепого, Дункан и Сник дошли по коридору до комнаты, где сидела у стола одинокая женщина, сержант второго класса. Фонарь, яркий, как юпитер, висел на крюке в центре потолка. Она встала с несколько нервной улыбкой, сказав:

– Хорошо, что вы пришли. А то я одна. Как там ситуация? Выяснилось что-нибудь?

Сник вынула из кобуры пистолет, навела на нее и сказала:

– Руки вверх.

Женщина побледнела и открыла рот, но подчинилась.

– В чем дело? – дрожащим голосом спросила она.

– Тут кто-нибудь еще есть? – ответил вопросом Дункан.

Она покачала головой.

– Вам это… – начала она и умолкла.

– …даром не пройдет? – закончила Сник.

Женщина не ответила.

– Вы никого не ожидаете? – покашливая, спросил Дункан.

Она снова потрясла головой.

Сник обошла ее сзади, забрала у нее пистолет и засунула себе за пояс. Потом открыла настенный шкафчик и, осмотрев содержимое, достала оттуда две банки с туманом правды и четыре протонных энергомагазина. Затолкав все это в карманы кителя, она подошла к фонтанчику в углу и жадно напилась. Потом она подержала женщину под прицелом, и Дункан тоже попил.

– Нам нужна еда, – сказал он. – Покажи нам, где она хранится.

Все так же держа руки над головой, женщина привела их по коридору на кухню дежурного поста. Дункан нес тяжелый фонарь. Вскоре они вернулись назад с ящиком консервов и с двумя кодовыми консервными ключами. Дункан хотел бы захватить и разные деликатесы, но они были каменированы.

Сник приковала женщину наручниками к ножке стола, и они ушли, забрав фонарь, пистолет, энергомагазины и два карманных фонарика, не слушая протестов сержанта по поводу того, что ее оставили в темноте. Она долго еще сыпала проклятиями им вслед.

На посадочной площадке они осмотрели два стоящих там органических аэромобиля. Один, трехместный, был не только быстрее, но имел еще полный запас энергии и для двигателя, и для пушки – последняя была мощным орудием класса V. Загрузив продукты, запасные пистолеты и фонарь в заднее отделение, Дункан и Сник заняли свои места. Он вызвал на экран карту залива и прилегающих к нему районов. Мобиль, идя над самой водой без бортовых огней, взял курс к большому резервуару в северо-восточном углу залива. Там он поднялся над бетонной плотиной, пересек большое озеро и двинулся вверх по руслу реки Лос-Анджелес. Добравшись до большого водного пространства – озера Панг, которое раньше называлось озером Хьюз, Дункан повернул машину вправо и полетел вдоль трехполосного пластикового шоссе на Борон. В этом городке помещалась заправочная станция для наземных машин, курсирующих между Мохавским термионным энергокомплексом и Лос-Анджелесом. Задолго до него Дункан выключил все огни, сделал десятимильный крюк по пустыне и только потом вернулся к шоссе.

Пошел сильный дождь, и на западе, позади, уже вовсю бушевала гроза.

Скользя над шоссе к энергокомплексу, до которого оставалось шестьдесят миль, Дункан представлял себе, какой бедлам стоит сейчас в Лос-Анджелесе. Теперь уже ганки должны разобраться, кто все это устроил. Однако им придется сначала восстанавливать порядок, а уж потом отряжать людей на розыски его и Сник. А подобие порядка можно будет навести не раньше, чем заменят поврежденный распределитель энергии. И никто не знает, в какую сторону направились беглецы.