Текст книги "Мир Реки: Магический лабиринт"

Автор книги: Филип Хосе Фармер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 47 (всего у книги 52 страниц)

Глава 30

Утром первого апреля Бёртон со Звездной Ложкой завтракали на балконе своей спальни. Небо было чистое, ветерок – легкий и прохладный, ибо так велел Бёртон. Окрестности то и дело оглашались трубным ревом слонов и львиными рыками. На стол упала тень птицы Рух с размахом крыльев в сорок футов – внешний вид ее придумал сам Бёртон, а воспроизвел компьютер. Когда тень упала на Звездную Ложку, китаянка вздрогнула.

– Птица запрограммирована так, что не станет на нас нападать, – сказал с улыбкой Бёртон.

– Это дурное предзнаменование.

Бёртон не стал спорить. Ли По и люди восьмого века до Рождества Христова, которых он воскресил, были умными и многоопытными, но так и не сумели освободиться от суеверий. Ли По, пожалуй, был наиболее гибок, но даже он порой реагировал серьезно на такие вещи, над которыми должен был посмеяться или вовсе не заметить.

Бёртон задумался: нужно ли человеку отрешиться от суеверий, чтобы достичь «продвижения»? Разве абсурдные верования мешают личности стать милосердной и отзывчивой по отношению к своим ближним, отказаться от ненависти и предвзятости? Да, мешают – если вызывают страх, жестокость и приводят к иррациональным поступкам. Может ли человек, который при виде черной кошки, перебегающей дорогу, боится всяческих напастей, оставаться тем не менее «хорошим» человеком? Нет – если он швырнет в кошку камнем или начнет, поддавшись тревоге, выплескивать свое раздражение на окружающих.

– Ты тоже боишься, – заметила Звездная Ложка.

– Что? – уставился на нее Бёртон.

– Ты трижды постучал по дереву. По столу.

– Ничего подобного!

– Не хочу противоречить тебе, Дик, но ты постучал.

– Серьезно? – Бёртон оглушительно расхохотался.

– Что тут такого смешного?

Бёртон объяснил, и она улыбнулась. Впервые за много дней, подумалось ему, она не выглядит такой далекой и отрешенной. Что ж, если он должен строить из себя дурака, чтобы ее развеселить, то он не против.

– Я не спросил, как ты себя чувствуешь.

– Хорошо.

– Надеюсь, ты скоро повеселеешь.

– Спасибо тебе, Дик.

Бёртон подумывал, а не предложить ли Звездной Ложке, чтобы компьютер изъял из ее памяти все пережитые страдания, в особенности изнасилования. Компьютер мог вырезать их, как хирург – воспаленный аппендикс. И хотя такая операция лишит китаянку многих воспоминаний, быть может, нескольких лет в совокупности, зато освободит от мучительных раздумий. С другой стороны, несмотря на то что воспоминания исчезнут, их эмоциональное воздействие останется. Его компьютер вырезать не в состоянии. Не исключено, что Звездная Ложка по-прежнему будет чувствовать отвращение к сексу, даже не понимая почему.

Мозг должен вылечить себя сам, но он редко бывает искусным целителем.

Звездная Ложка поднесла ко рту вилку с кусочком форели и начала жевать, глядя задумчиво вниз на дворцовые сады, бегущую в джунглях реку и пустыню вдали. Проглотив, она сказала:

– Я хочу, чтобы у тебя была еще одна женщина, Дик. Такая, которая даст тебе то, в чем ты нуждаешься. Которая сможет смеяться и любить. Я не против – я не только не против, я буду очень рада.

– Нет, – ответил Бёртон. – Нет. Это очень благородно с твоей стороны – и очень по-китайски. Я восхищаюсь культурой и мудростью твоего народа, но я-то не китаец!

– Китай тут ни при чем. Это просто здравый смысл. Я не хочу быть – как ты выразился недавно? Собакой на чем?

– Собакой на сене. Так называют эгоистов, которые сами не могут воспользоваться тем, что им принадлежит, но и другим не дают.

– Я не собака на сене. Пожалуйста, Дик, тогда я буду чувствовать себя не такой несчастной.

– Но и я не буду счастлив.

– Если тебя смущает присутствие здесь второй женщины, посели ее в квартире и навещай. Или… я могу уйти.

– Люди – не андроиды, – возразил он со смехом. – Я не могу воскресить женщину и держать в заточении ради собственного удовольствия. Во-первых, я ей, возможно, не понравлюсь. А во-вторых, даже если понравлюсь, ей потребуется общество других людей. Она захочет быть свободной личностью, а не одалиской в клетке.

Китаянка протянула руку через стол и накрыла ладонь Бёртона своей:

– Это очень плохо.

– Что плохо? То, о чем мы говорим?

– Это и многое другое. Все. – Звездная Ложка махнула рукой, как бы обводя всю Вселенную. – Плохо. Все плохо.

– Нет, неправда! Что-то плохо, а что-то и хорошо. Просто на твою долю выпало чересчур много плохого. Но у тебя есть время – полно времени, – чтобы получить и свою долю хорошего.

– Нет. – Она покачала головой. – Хорошее не для меня. Бёртон отпихнул от себя полупустую тарелку. Андроид тихонько убрал ее со стола.

– Я останусь и поговорю с тобой, если хочешь. У меня много работы, но ты для меня важнее.

– У меня тоже есть работа, – сказала китаянка.

Бёртон встал, обошел вокруг литого золотого стола и поцеловал женщину в щеку. Ему было любопытно, чем она занимается, но, когда он спрашивал ее об этом, Звездная Ложка отвечала, что ничем интересным и что она бы лучше послушала о его исследованиях.

И все же, когда они вылетели из замка в бронированных летающих креслах, мысль о вечеринке, похоже, развеселила китаянку. Она щебетала без умолку, рассказывая о каких-то забавных случаях из своего детства, и даже рассмеялась несколько раз. Бёртон подумал, что ей не на пользу проводить так много времени в одиночестве или только в его компании. Хотя, когда они посещали еженедельные сборища, китаянка выглядела отрешенной и подавленной.

Во время полета Бёртон обратился к Звездной Ложке по радиопередатчику:

– Рано утром я пытался дозвониться до Терпинвиля. Который, по-видимому, скоро переименуют. Но не смог. Очевидно, нынешние правители города не отвечают на звонки.

– А зачем ты им звонил?

– Из любопытства. Хотел посмотреть, насколько воинственно они настроены. Не исключено, что они – или он – не удовлетворятся властью над Терпинвилем. Возможно, узурпатор захочет захватить всю башню.

– Какой в этом смысл?

– А какой смысл был вышвыривать Терпина и садиться на его трон? Я позвонил Тому тоже, проверить, как он. Мрачный – чернее тучи. Возможно, впрочем, что более уместно слово «багровее». Он по-прежнему жаждет мести, хотя и понимает, что шансов у него никаких. Бунтовщикам достаточно просто затвориться в своем мире.

Они вылетели через дверь в центральную зону. Бёртон с удивлением воззрился на бурлящую толпу народа. Здесь были Терпин, Луи Шовен, Скотт Джоплин и другие музыканты, изгнанные из Малого Сент-Луиса. Их, похоже, выбросили оттуда без всего, лишь в той одежде, что на них была. Здесь же толпилось еще не менее сотни чернокожих, некоторых из них Бёртон узнал. Что-то, по-видимому, стряслось и с Фрайгейтом, Софи и их друзьями. Они яростно жестикулировали и кричали, но слова тонули в оглушительном гвалте, в который вливался также хор голосов с экранов, демонстрировавших прошлое людей из толпы.

Тут из своего мира вылетел Ли По с друзьями, и их вопросительные возгласы усилили общий шум и гам.

Бёртон со Звездной Ложкой приземлились на пол. Бёртон встал и крикнул: «Что за базар?», однако его расслышали только ближайшие соседи.

Фрайгейт вырядился на вечеринку самым причудливым образом: громадный алый галстук-бабочка, лимонно-желтая рубашка с огромными серебряными пуговицами, широкий небесно-голубой пояс, белые штаны в облипочку с алыми лампасами и лимонно-желтые высокие сапоги. Лицо у него было сейчас почти под цвет бабочки.

– Мы вылетели из моего мира, – возбужденно затараторил он, – и обнаружили здесь Нетли с дюжиной человек. Все они были вооружены лучеметами и пистолетами, и Нетли заявил, что, если я не скажу ему кодовое слово, он пристрелит нас на месте! Ну я и сказал, а что мне оставалось? Он со своей бандой забрался внутрь и запер дверь… и… в общем, полный аут! Нас вышвырнули вон! Как котят! У меня отобрали мой чудесный мир!

– А также у меня и моих друзей, – промолвила Софи. Она была одета в древнеегипетском стиле, а-ля Клеопатра.

Урей на короне, обнаженный торс с большой красивой грудью – как, интересно, воспримет это Алиса? – и длинная юбка, разрезанная спереди почти до промежности. Она не забыла даже посох, увенчанный египетским крестом. Ее друзья были одеты в азиатские и европейские костюмы разных эпох.

– Мне надо было вылетать осторожнее! – прокричал Фрайгейт. – Проверить, свободен ли путь, прежде чем высовываться за дверь!

– Не стоит запирать сарай, когда лошадь уже сперли, – заметила Софи. – А также рыдать над пролитым молоком. Простите за банальные фразы, но в критических ситуациях почему-то всегда тянет на трюизмы. С языковой точки зрения такие ситуации не слишком плодотворны.

К ним подошел Том Терпин во фраке и цилиндре.

– Неделя сплошного бандитизма! – сказал он. – Везет им нынче.

– А это кто такие? – спросил Бёртон, показав на удрученных и ошарашенных чернокожих.

– Это? Хорошие ребята, церковники. Шансеры, новые христиане, обновленные баптисты свободной воли и нихирениты. Биггс и Холи выставили их через пару минут после того, как Пит лишился своих владений.

Из двери лифта вышли Страйд, Крук и Келли со своими мужчинами. Бёртон предоставил Тому объяснять им, что случилось, а сам, вызвав на стену экран, позвонил Алисе. Карие глаза ее округлились, когда она увидела сцену за Бёртоном и услышала гомон толпы. Бёртон рассказал ей, в чем дело, добавив:

– Боюсь, это испортит твою вечеринку.

– Ничего подобного, – возразила она. – Я этого не допущу. Конечно, Том с Питом успокоятся не сразу, но в конце концов возьмут себя в руки. А этим беднягам, которых вышвырнули вон бандиты, скажи, пусть приходят ко мне на вечеринку, если захотят. Конечно, они и так не помрут здесь с голоду и найдут где поселиться. Но ты все равно передай им мое приглашение. Я жду вас всех.

Бёртон подошел к беспорядочно толкущимся изгнанникам, попросил тишины, добился ее и передал приглашение Алисы.

Все охотно его приняли. У них не было летающих кресел, но они могли получить кресла из конвертера, стоявшего в прихожей Алисиного мира.

Фрайгейт заказал в конвертере выпивку для своей компании, чтобы залить горе по дороге в гости. Софи взяла высокий бокал с джином, однако заметила:

– Я думаю, нам сейчас не до веселья, Пит. Мы должны изучить список возможностей компьютера и ввести все мыслимые запреты. Нужно предусмотреть все, что только может прийти в голову этим подонкам.

– Мысль хорошая, – сказал Бёртон, хотя обращались не к нему. – Но Алиса обидится, если вы пропустите прием. К тому же я уверен, что узурпаторы сейчас начнут бурно праздновать свою победу, так что в ближайшем будущем нам ничего не грозит.

– Возможно, вы и правы, – откликнулась Софи, – но все-таки я считаю, что завтра мы должны собраться и попробовать все вместе сообразить, чего эти сволочи могут выкинуть еще.

– После вечеринки головы обычно варят не ахти, – сказал Бёртон. – Но я позвоню вам и всем остальным завтра утром около десяти. Устроим большое толковище.

В прихожую вошел Нур со своей подругой. Остановился, огляделся и направился сквозь толпу к Бёртону. «Айша-бен-Юсуф», – представил он другу свою спутницу, тоненькую смуглую женщину, еще ниже Нура ростом. Красавицей она не была, но улыбалась очень обаятельно.

– Я позже тебе все объясню, – сказал Нуру Бёртон. – А сейчас пора выбираться из этой толкучки.

Повернувшись к своему креслу, Бёртон увидел Галла с группой доуистов, одетых в длинные, белые, развевающиеся на ходу балахоны. Они изумленно вертели головами.

Бёртон поднял кресло в воздух, направив его в широкий дверной проем. Потом взмыл вверх футов до двухсот и помчался над густым дубово-сосновым лесом Глущобой к огромной поляне у подножия высокого холма, на котором стоял особняк Алисы. Поляна площадью в триста футов, совершенно гладкая и плоская, была покрыта вечнозеленой травой. Сбоку на ней возвышалось чертово колесо, рядом располагались «русские горы», карусель и маленький каток, а посредине чего только не было: уйма столиков, уставленных блюдами и бутылками, белые тенты и эстрада, где андроиды наигрывали вальс, коттеджики типа римских вилл для отдыха, крокетное поле, площадки для бадминтона, танцплощадка из полированного дерева и множество андроидов-слуг, выглядевших как персонажи двух знаменитых книг Льюиса Кэрролла.

Под гигантским дубом на краю поляны стоял домик с трубами в виде заячьих ушей и с крышей, покрытой заячьим мехом. Перед ним располагался большой стол, накрытый для чаепития, и множество стульев. За столом сидели Мартовский Заяц ростом с человека, Болванщик и маленькая девочка. Одета она была в точности как Алиса на иллюстрациях Тенниела, но длинных белокурых волос у нее не было. Алиса велела, чтобы андроид выглядел как она сама в десятилетнем возрасте.

– Ай да Алиса, разошлась не на шутку, – пробормотал Бёртон, направляя кресло к подножию холма.

Сама хозяйка стояла возле кресла, похожего на трон в Уэстминстерском Холле. Рядом, возле похожего трона, стоял высокий белокурый мужчина.

– Алисин сюрприз! – пробурчал себе под нос Бёртон. – Так я и думал!

Он был уязвлен и злился на себя за то, что ему не все равно. Значит, он лгал самому себе, когда думал, что Алиса ему безразлична.

Выглядела она потрясающе. В своем любимом наряде двадцатых годов, но без шляпы, поскольку правила земного этикета в мире Реки потеряли свою власть. Ее короткие черные волосы алебастрово блестели на солнце. Мужчина, судя по Алисе, был около шести футов и четырех дюймов ростом. На нем был наряд шотландского предводителя – шерстяной клетчатый килт, кожаная сумка мехом наружу и прочие причиндалы. Спустившись пониже, Бёртон разглядел, что клетка на килте черно-красная, клана Роб Роя. Стало быть, мужчина – потомок знаменитого шотландского разбойника и, таким образом, дальний родственник Бёртона. Широкоплечий, мускулистый, лицо красивое, хотя и очень мужественное. Он улыбнулся, увидав Бёртона в халате и тюрбане, и, точно взмах меча, перерезающего веревку и опускающего подъездной мост, улыбка отворила закрытый уголок в памяти Бёртона. Да это же сэр Монтейт Магленна, шотландский баронет и лорд! Бёртон встречался с ним в 1872 году, когда выступал в Лондоне перед Британской национальной ассоциацией спиритистов. Бёртон тогда еще сильно разобидел публику, заявив, что не верит в духов и не видит в них никакой пользы, даже если они существуют. Молодой баронет немного поболтал с Бёртоном на приеме, устроенном после лекции. Оба они путешествовали по американскому западу, оба были археологами-любителями. Они провели полчаса в увлекательнейшей беседе, пока остальные, надеясь улучить момент, чтобы защитить спиритизм, ходили вокруг и недовольно фыркали.

Алиса с улыбкой – чуточку злорадной, или ему показалось? – представила Магленне Бёртона и Звездную Ложку. Бёртон пожал баронету руку, и оба мужчины в один голос выпалили:

– Мы знакомы!

Они поговорили пару минут, вспоминая о своем давнем знакомстве, пока очередь желающих поздороваться с хозяйкой или представиться ей не вытянулась длинным хвостом, и тогда Бёртон спросил:

– Алиса, а ты-то его откуда знаешь?

– О, мы с Монти познакомились в тысяча восемьсот семьдесят втором голу, когда мне было двадцать, а ему – тридцать, на балу у графа Пертширского. Мы потанцевали немного вместе…

– Мы танцевали до упаду, – вставил Монтейт.

– …и после этого несколько раз встречались. А потом он уехал в Штаты, где чуть не умер, подстреленный случайно каким-то бандитом, и вернулся только в тысяча восемьсот восьмидесятом году. Я в ту пору была уже замужем.

– Я не мог поддерживать с ней переписку, – сказал Магленна. – Одно письмо с объяснениями я все же послал, но оно до нее не дошло. И поэтому…

Несколько андроидов по сигналу Алисы подняли кресла, на которых прибыл Бёртон со Звездной Ложкой, и потащили их через поляну к восточному краю. Быстрее и эффективнее было бы отвести кресла на парковочную стоянку по воздуху, но у Алисы не хватило то ли времени, то ли желания инсталлировать андроидам программу управления креслами.

Бёртон послушал Алису, которая в деталях рассказывала Звездной Ложке о том, как она горевала, когда думала, что Магленна потерял к ней интерес. В середине рассказа Бёртон решил, что с него довольно, извинился и бесцельно бродил по поляне, пока к нему не подошла Звездная Ложка.

– Ты знал про мистера Магленну? – спросила она.

– Нет! – отрезал Бёртон. – Она ни разу не упоминала о нем за все долгие годы, что была со мной!

– Как замечательно, что они в конце концов воссоединились. Подумать только: если бы не ты, они, возможно, никогда не нашли бы друг друга!

Звездная Ложка сияла довольной улыбкой. Радовалась Алисиному счастью? Или, несчастная сама, злорадствовала, понимая, как неприятно Бёртону появление Магленны? Горе порой слишком сильно коверкает души людей, и их единственной отрадой остается мысль о том, что другие тоже страдают.

Глава 31

Бёртон со Звездной Ложкой пошли покататься на «русских горах», но китаянке от всех этих взлетов-падений-кружений стало плохо, и ее стошнило прямо на сиденье. Управляющий аттракционом андроид, которого подозвал Бёртон, велел двум своим помощникам вычистить кресло.

– Ты сегодня что-то очень нервничаешь, – заметил Бёртон.

– Меня путают все эти страшилища, – ответила она, обведя поляну рукой.

Китаянке, естественно, не были знакомы те создания, которыми Кэрролл населил Алисины книги и которых настоящая Алиса вызвала к жизни. Поскольку их экзотическая внешность не была привычна Звездной Ложке по книгам, она все время нервно вздрагивала. Особенно путал ее Бармаглот, точно сошедший с иллюстрации Тенниела. Его чешуйчатое туловище походило на тело истощенного дракона, и кожистые крылья были вполне драконьими, но длиннющая худая шея и узкая морда, похожая на лицо очень злобного старика, а также нелепо длинные пальцы на передних лапах отличали его от прочих драконов, встречающихся в мифах, легендах или художественной литературе. Был он громадный, тринадцати футов ростом, когда стоял на задних лапах. К счастью, он не расхаживал по поляне, а рыскал в загородке под гигантским дубом, беспрестанно щелкая длинным хвостом.

– Я его боюсь, – сказала Звездная Ложка.

– Ты же знаешь: его запрограммировали так, чтобы он никого не трогал.

– Да, знаю. А вдруг случится какой-нибудь сбой? Посмотри на эти чудовищные зубы! Их всего четыре, по два вверху и внизу, но ты только представь, что будет, если они в тебя вонзятся!

– Тебе нужно выпить, – решил Бёртон и повел ее к столу.

За столом прислуживали андроиды в виде Лакея-Леща, Лакея-Лягушонка и Белого Кролика. Первые двое носили наряды восемнадцатого века и белые напудренные парики, как изобразил их Тенниел. У Белого Кролика были розовые глаза, жесткий белый воротничок, галстук-шарф, пиджак в клеточку и жилет. Золотая цепочка, прицепленная запонкой к петличке в жилете, другим концом была прикреплена к большим часам в жилетном кармане. Белый Кролик то и дело вытаскивал часы и глядел на них.

– Он великолепен! – усмехнулся Бёртон.

– Мне они не нравятся, – прошептала Звездная Ложка, как будто андроидам было не все равно, даже если бы они ее услышали. – Глянь, какие у него громадные и выпученные глазищи!

– Это чтобы тебя лучше видеть, моя дорогая!

Почувствовав, как на них упала чья-то тень, Бёртон задрал голову. Тень отбрасывало кресло де Марбо, который летел во главе стайки из тридцати с лишком друзей. И сам барон, и некоторые из его приятелей были одеты в гусарские мундиры. Остальные красовались в мундирах фельдмаршалов, хотя никто из них не дослужился до такого чина. Большинство дам были одеты по моде 1810-х годов.

Несколько минут спустя прибыли Афра и еще дюжина гостей. «Пожалуй, все приглашенные в сборе», – подумал Бёртон. И ошибся. Как только последний из друзей Афры Бен отошел от хозяйки с хозяином, на поляне взревел мотоцикл. Впереди сидел Билл Уильямс, а сзади к нему прижималась чернокожая женщина, которую Бёртон видал в коридоре. На голову Уильямс нахлобучил типично русскую каракулевую шапку, но все лицо у него было разрисовано, как у шамана, на голом торсе висело ожерелье из человечьих костей, а ноги обтягивали черные кожаные брюки, заправленные в сапоги. Что до женщины, то она перещеголяла даже Софи: на ней не было вообще ничего, кроме блестящего колье с громадными бриллиантами и сложнейшей росписи из множества красочных фигур, которая покрывала все ее туловище и ноги.

Бёртон не знал, что Алиса пригласила Уильямса. Судя по выражению ее лица, она уже об этом сожалела. Но тем не менее, как подобает учтивой хозяйке, улыбнулась и представила парочку Магленне. Тот, широко раскрыв глаза и так же широко ухмыляясь, пожал женщине руку. Бёртон пожалел, что стоит слишком далеко и не слышит, о чем они говорят.

Фрайгейт Подкатился к Бёртону и ткнул пальцем в сторону опоздавших:

– Настоящая сенсация! Поистине последние станут первыми.

– Да уж, – хмыкнул Бёртон.

– Софи не знает, восхищаться ей или злиться.

Мимо проскакал Белый Рыцарь на своей жалкой кляче. Шлем у Рыцаря был откинут, открывая лицо точь-в-точь как у самого Кэрролла, только с длинными белыми висячими усами. На поясе у него висели ножны с громадным прямым обоюдоострым мечом, а к седлу был приторочен чехол, из которого торчала деревянная рукоятка большой палицы, утыканной острыми шипами. За спиной у Рыцаря болтался вверх дном ящик с откинутой крышкой. Это было, как написано в «Зазеркалье», собственное изобретение Белого Рыцаря – ящик для одежды и бутербродов. Надевал его Рыцарь вверх дном для того, чтобы в ящик не попадал дождь, зато все остальное из него выпадало.

За ним ехал Черный Рыцарь на черном скакуне – зловещая фигура в черных латах, в шлеме в виде конской головы и с большой палицей в руках.

Потом мимо прошли, мирно беседуя, Морж и Плотник в бумажной шляпе и кожаном фартуке. Позади них на тонких паучьих лапках семенило штук сорок Устриц, и у каждой из них торчали из-под панциря длинные усики-антенны с глазами на концах.

– Алисе пришлось немало потрудиться, чтобы все так подготовить, – сказал Фрайгейт. – Представляете, сколько деталей нужно было ввести в компьютер!

– Ой, смотрите! – воскликнула Софи, показывая на дерево. – Глазам своим не верю! Чеширский Кот!

Когда они подошли к дереву, кот, бывший размером со здоровую рысь, начал исчезать. Сначала пропал хвост, потом задние лапы, после них – передние, потом шея и голова. Осталась только улыбка, парившая в воздухе над веткой, где он сидел. Друзья обошли ствол, пытаясь обнаружить какой-нибудь механизм, но ничего не нашли.

– Надо будет спросить Алису, как это делается, – сказал Бёртон. – Хотя она, возможно, и не знает. Компьютер получил задание – и выдал научно-волшебный результат без каких-либо объяснений.

Тут они увидели Грифона с Черепахой Квази, которые чинно шествовали неподалеку, разговаривая на ходу. Грифон был существом с туловищем льва и орлиными крыльями и головой. У Черепахи Квази тело было черепашье, весом не меньше шестисот фунтов, а голова и задние ноги – коровьи. Она медленно ползла, потом вдруг остановилась, оттолкнулась от земли короткими, но невероятно мощными передними лапами и выпрямилась. Качаясь и опираясь на кончик панциря, раскорячив коровьи ноги так, что копыта почти целиком ушли в землю, Черепаха со слезами на глазах запела изумительным контральто: «Блаженный суп, зеленый и густой, нас ждет под крышкой супницы простой!»

Но когда она дошла до припева и заблажила: «Блаже-э-нная еда-а-а!», то потеряла равновесие и грузно свалилась на спину, не переставая петь. Шестеро андроидов не без труда перевернули ее, после чего Черепаха снова поползла вперед, распевая во весь голос.

– Я пойду посижу немножко где-нибудь, Дик, – сказала Звездная Ложка. – Я устала, а эти животные, – она кивнула на Грифона, – выглядят такими страшными! Я знаю, что они не опасны, но…

– Хорошо, я проведаю тебя позже, – сказал Бёртон.

Он проводил ее взглядом, пока она не добралась до западной кромки поляны и не уселась в удобное кресло. Очень толстый, лысый и старый на вид андроид – должно быть, Папа Вильям – подошел к ней и, очевидно, спросил, не нужно ли ей чего-нибудь, потому что Звездная Ложка помотала головой и губы ее шевельнулись.

Бёртон бродил по поляне, разглядывая Червонную Королеву и других андроидов, имитирующих живую карточную колоду. Спереди они выглядели в точности как на рисунках Тенниела, но в профиль были гораздо толще – около трех дюймов, как прикинул Бёртон. Компьютеру пришлось пойти на это отступление, чтобы воплотить фантазию в реальность. Андроидам необходимо было место для мускулов, органов и крови. Лица их были нарисованы на продолговатых телах, и, хотя рты не двигались, голос исходил именно из них.

– Чудо что такое! – восхитился Бёртон. Рядом с ним оказалась Афра Бен.

– Да, верно! – откликнулась она. – Хотя у меня такое ощущение, будто я впадаю в детство. Я говорю это вовсе не в упрек Алисе. Мы так упорно боролись, чтобы попасть сюда, мы пережили столько опасностей и испытаний, что теперь расслабились и ненадолго превратились в детей. Нам нужно немножко поиграть, правильно я говорю?

– К сожалению, время для игр миновало, – ответил Бёртон. – То, что случилось с Терпином и Фрайгейтом, может в любую минуту случиться и с нами.

Бёртон подошел к столику и попросил у живой шахматной фигуры – Ладьи – стаканчик скотча и тонкую гаванскую сигару. Держа стаканчик в одной руке и сигару – в другой, Бёртон зашагал к крокетному полю. Оно было такое же, как в книге: рытвины и борозды, выгнутые дугой карты-андроиды, служившие воротцами, фламинго вместо молотков, а вместо шаров – ежи. Поскольку Алиса не была ни жестокой, ни тем более кровожадной, она наверняка велела компьютеру организовать нервную систему птиц и животных так, чтобы им не было больно.

Терпин, похоже, забыл про все свои печали и наслаждался игрой в крокет.

Прошел час. Бёртон выпил еще два стаканчика скотча. Покатался на карусели, на «русских горах», поглазел немного на оркестр. Большинство музыкантов были в облике Лакея-Леща и Лакея-Лягушонка, а дирижировал ими Ящерка Билль – огромное пресмыкающееся в плоской шляпе и с сигарой во рту. Их запрограммировали играть самую разную музыку, от вальсов до диксиленда и классики. В данный момент они выдавали какую-то дикую варварскую какофонию – должно быть, рок-н-ролл, решил Бёртон, которому рассказывал о рок-н-ролле Фрайгейт. Послушав немного, Бёртон понял, почему Фрайгейту так хотелось стереть всю музыку подобного типа из архивных записей.

Мимо вразвалочку прошли Безобразная Герцогиня и Червонная Королева, обмениваясь репликами:

– Рубите им головы! С плеч долой!

– Лупите его, пока не зачихает!

Бёртон вернулся к крокетному полю, поиграл, побродил вокруг, останавливаясь поболтать со знакомыми, а затем немного посмотрел на Безумное Чаепитие. Девочка-андроид, игравшая Алису, была очаровательна: в ее громадных темных глазах таилась та же мечтательность, что и у настоящей Алисы. «Можно понять, – подумал Бёртон, – почему мистер Доджсон влюбился в десятилетнюю девочку».

Когда Болванщик сказал: «С тех пор Время для меня палец о палец не ударит и на часах все шесть…» [30]30
  Л. Кэрролл, «Алиса в Стране чудес», пер. Н. Демуровой.


[Закрыть], Бёртон пошел прочь. Смотреть эту сценку один раз было забавно, но повторение навевало скуку.

Почувствовав желание размяться, Бёртон сыграл в волейбол. Игра получилась веселая и живая, и Бёртону очень нравилось наблюдать за подругой Билла Уильямса, когда она подпрыгивала, чтобы отбить мяч. Притомившись и вспотев, Бёртон уселся в кресло. Траляля и Труляля спросили его, чего он желает. Бёртон заказал мятный коктейль. Два гротескно жирных андроида подошли к столу и заспорили – так было запрограммировано, разумеется, – кому из них обслуживать Бёртона. Пока длился их забавный и жаркий спор, Бёртон наблюдал за Синей Гусеницей, сидевшей неподалеку на громадном мухоморе и курившей кальян. Жаль, конечно, что все эти создания будут уничтожены. Но, с другой стороны, Бёртон понимал, почему Алиса устала от них.

Он немного поглазел на танцующих. Оркестр играл что-то незнакомое. Бёртон окликнул проходившего мимо Фрайгейта:

– Что это за музыка и как называются вращательные телодвижения, которые выделывают танцоры?

– Точно не знаю, – отозвался Фрайгейт. – Мелодия знакомая, что-то из двадцатых годов двадцатого века, но не помню чья. А танец называется «Черное дно».

– Почему его так назвали?

– Понятия не имею.

Алиса и Монтейт, казалось, наслаждались буйным ритмом. Наконец-то она нашла себе партнера, разделяющего ее любовь к танцулькам. Бёртон к ним всегда был безразличен. Он и танцевал-то всего пару раз в своей жизни, когда показывал европейские танцы чернокожему африканскому вождю.

К Бёртону подошли жирные двойняшки Траляля и Труляля. Но на подносах у них не было заказанного напитка.

– Что за… – начал было Бёртон, и тут музыка оборвалась на середине такта.

Бёртон встал и уставился на эстраду. Музыканты отложили инструменты и сходили по ступенькам вниз.

– В чем дело? – спросил Фрайгейт. Алиса ошарашенно смотрела на музыкантов.

– Это не было запланировано, – догадался Бёртон. По спине у него побежал холодок.

Коротышка де Марбо подбежал к Бёртону, выпучив голубые глаза.

– Что-то неладно! – воскликнул он.

Бёртон развернулся на месте на триста шестьдесят градусов, обозревая окрестности. Андроиды торопливо направлялись к лесу, прибавляя шаг, – все, кроме Черепахи Квази, которая упала на спину и верещала, суча ногами. Хотя нет, не все. Часть андроидов бежала к западному краю поляны, то есть к подножию холма. Среди них были Черный и Белый Рыцари на своих скакунах. Лев с Единорогом и Грифон. Они остановились возле подножия и повернулись лицом к поляне.

Тем временем остальные андроиды скрылись под сенью громадных дубов.

– Похоже, придется тебе помахать шашкой, Марселин, – сказал Бёртон, взглянув на ножны де Марбо, из которых торчала рукоятка сабли. – Сколько у тебя… твои гусары все вооружены?

– Ну конечно, – ответил де Марбо. – У нас двадцать сабель.

– Скомандуй своим ребятам «Шашки наголо!» – сказал Бёртон. – Слушай, Марселин, я думаю, нас сейчас атакуют. Кто-то явно загнал в андроидов агрессивную программу. В планы Алисы это не входило.

Бёртон оглянулся. Звездной Ложке, по-видимому, в голову пришла та же мысль. Она бежала в сторону «русских гор».

– У тебя военный опыт больше, – сказал Бёртон французу. – Давай командуй! – А сам, повернувшись, заорал: – Все сюда! Живо! На полусогнутых!

Некоторые из гостей устремились к нему. Остальные застыли как вкопанные.

Одним из первых к Бёртону подбежал Магленна, таща за руку Алису.

– Что стряслось? – спросил он.

– Пока не знаю. – Бёртон посмотрел на Алису. – Ты тоже не понимаешь?