Текст книги "Серебряный ангел"
Автор книги: Фиби Фицджеймс
сообщить о нарушении
Текущая страница: 25 (всего у книги 26 страниц)
– Действительно, – согласился Таг.
– Простите, кажется, я снова отвлекся. – Кингстон опять затянулся сигарой. Ему было известно, что сигары эти скручивают на табачных фабриках молоденькие кубинские девушки, и потому курить их было вдвойне приятно. – Прошло много лет с тех пор, как я работал у Мойры, но наша с ней связь не прерывалась. Я поселился в Прескотте, и после того, как она купила отель в Потлаке, часто меня навещала. И вот однажды Мойра обратилась ко мне с просьбой. Передав крупную денежную сумму, она попросила, чтобы я купил вышеназванную землю и оформил необходимые для этого документы. Собственность эта временно вверялась моему попечению. На какой именно срок, Мойра не сказала. Объяснила только, что заболела и хочет уехать назад, на Восток.
Кингстон замолчал и отвернулся, часто-часто моргая. Он помнил все, как сейчас: Мойра стояла здесь, в этом кабинете. Ласковая, добрая улыбка освещала ее нестареющее лицо. Они чем-то неуловимо похожи с Брайди. Что-то у них есть общее в улыбке, в выражении глаз, в мимике, жестах. Но, несомненно, Мойра была намного красивее. Эти ее особенные, необыкновенные, серебристые волосы! Вот она стоит перед ним и, улыбаясь, протягивает толстый конверт с деньгами и документами. «СДЕЛАЙ ЭТО ДЛЯ МЕНЯ, КИНГСТОН», – сказала она.
– Уилли! То есть, Кингстон, – окликнул его мягкий, как у Мойры, голос Брайди. – С вами все в порядке?
– Да, конечно, – ответил он, заставляя себя улыбнуться. – Я стал немного рассеянным. Так вот, я сдержал данное обещание. Я управлял по доверенности этой собственностью, чтобы потом передать все племяннице Мойры, то есть вам, Брайди, когда вы сами меня разыщете. И только тогда – не раньше – я должен был передать вам все это.
Кингстон подошел к той секции книжного шкафа, за которой прятался бар, выдвинул секцию, располагавшуюся немного ниже, и набрал шифр на маленьком, вмонтированном в стену, сейфе. Через несколько минут он вручил Брайди документы на право владения всеми землями, которыми управлял по договоренности У. Кингстон Джоунс.
– Теперь все это ваше.
– Вы говорили, что узнав о смерти Мойры, вы отправились на Восток, – сказал Таг, откашлявшись. – Но, согласитесь, вы не сразу на это решились?
– Возможно, – признался Кингстон. – Но мне хотелось увидеть Брайди. Хоть одним глазком взглянуть на нее. Видите ли, нас с Мойрой связывала многолетняя дружба. Мы долго переписывались, обменивались фотографиями. Заочно я много знал о ее племяннице. Я должен был увидеть Брайди, но только так, чтобы не открывать ей своего истинного имени. К тому же, у меня было предчувствие… Не могу это объяснить словами, но только я был уверен, что обязан проследить и обеспечить ей благополучное прибытие в Аризону. Когда же я узнал, что Брайди поедет в пульмановском вагоне, мне пришла в голову идея обратиться на какое-то время проводником. Правду говоря, мне понравилась эта роль, – он указал на браслет Брайди. – Можно я взгляну на него еще раз?
Девушка сняла браслет и передала Кингстону.
Он бережно положил его на свою ладонь и слегка приподнял, любуясь этим необычным украшением в матовом, приглушенном задернутыми шторами, солнечном свете.
– Это так похоже на Мойру, – сказал он тихо, вспоминая рассказ Таггарта о брелоках-символах. – Это так на нее похоже!
Выяснив еще кое-какие вопросы юридического порядка, Брайди и Таг сердечно распрощались с Кингстоном. Он проводил их до двери и долго смотрел, как эти двое шли по улице рука об руку и, прежде чем сесть в кабриолет и уехать, нежно друг друга поцеловали.
– Мистер Джоунс, – послышался голос экономки. – Когда вы будете ужинать?
– Часов в шесть, наверное, миссис Стэнли, – ответил Кингстон, все так же глядя на опустевшую улицу. – А сейчас я немного вздремну. И если к пяти я не проснусь, то вы, пожалуйста, меня разбудите.
Экономка ушла, а он стал медленно подниматься по лестнице. Перед глазами его все еще стояла счастливая молодая пара: вот они идут, рука об руку, вот они целуются… Оба такие красивые, высокие, уверенные в себе!
Он завидовал Таггарту Слоану. Счастливый! Как свободно, как запросто он шел по людной, залитой солнцем улице с женщиной, которую любил.
Кингстон вошел в свою спальню и прилег на постель. Печально улыбаясь, глядел он на полог над головой и поглаживал свободное пространство возле себя.
– О, моя Мойра! – прошептал он, чуть слышно. – Разве мы с тобой не были такими же влюбленными?
Он закрыл глаза и увидел ее лицо, радостно сияющее под солнцем, и нежное, посеребренное ночным светом луны. Образ женщины был таким зримым, что, казалось, можно коснуться этих дивных волос, обнять эти хрупкие плечи.
Но, открыв глаза, он понимал, что по-прежнему одинок.
– Мы обязательно встретимся с тобой, любимая, – прошептал Кингстон, засыпая. – И тогда, может быть, судьба окажется более к нам благосклонна, и мы будем более счастливы.
Таггарт вышел из здания телеграфа с сияющим лицом и спрятал в карман какие-то бумаги.
– Ну и каково же быть богатой? – поинтересовался он, должно быть, уже в пятый раз с тех пор, как они покинули дом Кингстона.
Брайди не могла подавить улыбку, хотя все время только и делала, что старалась придать себе серьезный вид.
Они уже выехали из Прескотта, трясясь по ухабистой, изрезанной колеями дороге, когда девушка вспомнила о свертке, лежавшем на заднем сиденье, который передал им Рамон. Развернув его, она обнаружила два толстых сандвича.
– Мне кажется, мы должны как-то отблагодарить Уилли. То есть Кингстона. Никак не могу привыкнуть к этому имени. В любом случае, он заслуживает процентное отчисление. – Стряхнув с юбки крошки, Брайди с аппетитом продолжила еду. Изобретательная Мария приготовила им в дорогу сандвичи с беконом и авокадо. Трудно было предположить, что сочетание этих двух, казалось бы, несовместимых продуктов, окажется таким изумительно вкусным.
– Прекрасная мысль! – согласился Таг. – А попить что-нибудь есть?
– Бутыль с лимонадом. Надеюсь, что это именно лимонад. – Брайди взяла с сиденья бутыль и вытащила пробку. – Да, лимонад, – сказала она, отпив глоток, и передала открытую бутыль мужчине.
– Где ты хочешь сыграть свадьбу? – спросил Таг, напившись и возвращая бутыль с лимонадом. – В Прескотте есть католическая церковь, но отец Стефанио, думаю, будет только рад приехать к нам, – сказал он, не глядя на девушку.
Брайди чуть не подавилась. Свадьба! СВАДЬБА? Но как он может говорить об этом таким будничным тоном!
Таггарт повернулся к ней.
– Что случилось? Почему ты молчишь?
Она не ответила, продолжая растерянно смотреть на него.
Таг остановил кабриолет.
– Брайди? Ведь ты хочешь выйти за меня замуж, правда?
Она машинально кивнула.
У него, казалось, отлегло от сердца.
– А я уж испугался, что ты скажешь мне «нет». – Он снова тронул поводья. – Что ж, у тебя еще будет время подумать над моим вопросом. Надеюсь, ты понимаешь, что скромно отметить это торжество нам не удастся. Нас захотят поздравить все жители города. И, наверное, лучше всего будет сыграть свадьбу в «Шмеле». Дату свадьбы назначишь ты сама. Но, думаю, будет лучше, если мы подождем, пока я утрясу все дела, связанные со строительством железной дороги, чтобы потом можно было отправиться в долгое свадебное путешествие. Что ты скажешь, если мы отправимся в Нью-Йорк, а потом в Европу?
Таг продолжал говорить: и о том, что вот-вот должны были приехать рабочие на строительство железной дороги, и о том, что со временем они, возможно, проведут линию к Серебряному Ангелу… Но Брайди слушала его вполуха.
Свадьба. Таггарт Слоан хочет на ней жениться! А она узнает об этом только сейчас. Между прочим. Интересно, как долго он вынашивал свои планы? Неужели, с самого начала?
Или, может быть, он решился на это только сейчас, когда она вдруг разбогатела, став полноправной владелицей серебряного рудника.
«Хватит! – приказала она сама себе. – НЕ БУДЬ ТАКОЙ НЕДОВЕРЧИВОЙ! ТАГ НЕ ТАКОЙ, ОН НЕ…»
А что, если как раз такой? У него ведь сейчас финансовые трудности. Он сам говорил об этом. И вдруг собирается провести медовый месяц в Европе!
– Скорее всего, моим шафером будет Диггер, – услышала Брайди, словно издалека, голос Тага. – А ты можешь пригласить своим посаженным отцом Кингстона Джоунса. Хорошо я придумал, правда?
– Угу, – только и произнесла она.
Таг снова остановил кабриолет и повернул ее голову лицом к себе.
– Брайди! Милая, – он заглянул ей в глаза и помрачнел. – Ах, я и дурак! Черт побери! Ослиная голова… – Бросив поводья и соскочив на землю, перебежал он на ту сторону дороги, ближе к девушке.
Опустившись на колени и прижав руки к груди, полушутя-полусерьезно, он умоляюще посмотрел на нее и произнес:
– Брайди, дорогая, окажи мне честь, стань моей женой!
Она внимательно посмотрела на него, не соображая сразу, как должна воспринимать все это. Но как бы там ни было, он делал ей официальное предложение. Разве могла Брайди отказать этому человеку? Какая разница, что за причины толкнули его на этот шаг?! Не все ли равно, что побудило его просить ее руки? Она любит его. И не сможет прожить без него ни дня. И разве дело в деньгах, или в том, кому они принадлежат? Главное – никогда не расставаться с любимым человеком.
К тому же, он сейчас такой смешной… и милый. Угораздило же стать на колени посреди пыльной дороги!
И Брайди поспешила ответить, просто и незамысловато:
– Да.
Он с облегчением вздохнул, поднялся с колен, поцеловал свою невесту долгим, нежным поцелуем и только потом вернулся на свое место.
– Я, как всегда, поторопился и пропустил главное – официальную часть. Надо было приехать на место и в соответствующей обстановке… – Сказал, нежно потеревшись бедром о бедро девушки. – Прости меня, любимая. Прости, что не с того начал.
Таггарт обнял ее за плечи, и она прижалась к нему всем телом.
«ОН БУДЕТ МОИМ ВСЕГДА», – подумала Брайди.
– О чем ты задумалась? – спросил он, ласково погладив ее по руке.
– Как ты думаешь, – она положила руку на его колено, – мне пойдет белое платье?
– Ай! – вскричал Ники, с обиженным видом потирая ушибленный лоб.
Консуэла, карабкавшаяся на скалу следом за ним, дернула его за ногу.
– Если бы нормально лез вверх, не оглядываясь поминутно, то не ударился бы.
– Легко тебе умничать! Ведь это я ползу с ружьем в руках, а не ты.
– Хорошо, давай его мне. А то я уже устала от твоего нытья!
– Отстань! – огрызнулся Ник, разозлившись еще больше. – Без тебя обойдусь! – И продолжил свой подъем.
Скала, на которую они взбирались, была, не сказать, чтобы высокой, всего каких-нибудь футов двадцать. Лошадей своих скалолазы надежно укрыли внизу, а поднимались на вершину для того, чтобы иметь хороший обзор дороги, пролегающей вдоль каньона Джуноу.
В руках у Ника было ружье. Но и Консуэла делала восхождение не с пустыми руками, а крепко прижимая к груди бутылку виски. Она захватила этот эликсир бодрости специально для Ники. И теперь, то и дело, предлагала ему отдохнуть и позволяла отхлебнуть из заветной бутылочки по глоточку. Но не больше. Консуэла не собиралась напаивать его до такой степени, чтобы руки затряслись и задвоилось в глазах. Она позволяла своему спутнику выпить ровно столько, сколько считала нужным, чтобы тот не слишком быстро соображал.
– Давай, давай! – приговаривала девушка, подталкивая Ника. – Мы почти у цели.
И вот, наконец, Мэллори добрался до вершины. Вскарабкалась следом за ним и Консуэла. Они улеглись бок о бок, положив между собой ружье Ника.
– Ну, а теперь что? – поинтересовался он.
Из расщелины в скале выскочила маленькая ящерица и, увидев людей, моментально юркнула обратно.
– А теперь мы будем ждать. После того, как ты выстрелишь в женщину, Таггарт остановит экипаж и откроет ответный огонь. Но мы больше стрелять не будем. Мы скоренько доберемся до моего дома – я знаю короткую дорогу – и, если что, скажем, будто весь день провели за выпивкой. Мой отец это подтвердит. Я заставлю его.
Ник, ничего не сказав, принялся тереть глаза.
Он, наконец, побрился, и Консуэла была ему за это благодарна. Теперь он гораздо больше напоминал ей того красивого парнишку, в которого она была влюблена много лет назад. Правда, сейчас его смазливая мордашка выглядела изрядно помятой и опухшей от виски.
– Консуэла, я не уверен, что это…
– Замолчи, Ники, – перебила его она и снова откупорила бутылку. – Выпей-ка лучше. Это поможет сейчас твоим нервам.
Ник взял из ее рук бутылку и отпил глоток, но когда Консуэла потянулась было, чтобы забрать бутылку, он не отдал, а крепко ухватив за горлышко, свесил заветный сосуд над краем пропасти.
– Я никак не пойму, моя голубка, чего ты хочешь, чтобы я напился или же оставался трезвым?
Он произнес эти слова настолько здраво, что Консуэла не на шутку обеспокоилась.
– О чем ты, Ники? – пожала она плечами.
– Да так, я просто размышляю, mi corazón, – ответил он и усмехнулся.
Консуэле не понравилось выражение его лица. Слишком уж осмысленными были его взгляд и улыбка. И она решила, что парень еще недостаточно выпил.
– Дай-ка лучше мне сюда виски, Ники, – попросила Консуэла в надежде, что это заставит его приложиться к бутылке.
Ее расчеты оказались верными. Он сделал большой глоток и ухмыльнулся.
– Я не думаю, что ты заставляешь меня убивать Брайди только затем, чтобы насолить Слоану. Мне кажется, ты решила просто убрать ее со своего пути.
Нет, он определенно мало выпил! Ничего не ответив, Консуэла молча потянулась за бутылкой. Ник отодвинулся и, усмехнувшись, отпил еще.
– Я понял, ты решила взвалить всю вину за это на мои плечи, – произнес он, затыкая бутылку пробкой, – ты, вонючая дешевка…
– Отдай мне виски, Ники.
На этот раз он не стал прикладываться к бутылке, а просто замахнулся ею на Консуэлу.
– Ты хочешь, чтобы меня вздернули на виселице или сгноили в тюрьме, сука? Хорошо же ты все продумала! Мерзавец и убийца Ник Мэллори предстанет перед законом, а мудрая Консуэла Мондрагон будет, тем временем, сидеть в доме у Слоана и вытирать ему слезы, помогая пережить горе утраты…
Тело Ника обмякло. Консуэла пристально посмотрела на него, лихорадочно соображая, что делать дальше. Она поступила опрометчиво. Слишком глупо было, с ее стороны, довериться этому человеку. Что же теперь делать? Убежать и оставить Таггарта ворковать с этим тощим рыжим пугалом?
Консуэла даже подумала о том, что могла бы, пожалуй, столкнуть Ника со скалы и застрелить соперницу сама. Да, но не очень-то хороший из нее стрелок! С ее меткостью, можно было запросто попасть вместо женщины в Таггарта или промазать вообще.
– Что с тобой, моя голубка? – усмехнулся Ник. – Ты, никак, язык проглотила?
Она отодвинулась немного от края скалы. Ее вдруг охватило очень нехорошее предчувствие.
– Знаешь что, Ники, – сказала Консуэла. – Давай лучше вернемся домой. Мне кажется, ты сегодня не в форме.
– Все нормально, – проворчал он. Отпустив горлышко бутылки, Ник схватил девушку за руку, а бутылка при этом упала вниз и разбилась о камни.
– Проклятие! – выругался Мэллори, переворачивая Консуэлу со спины на живот. – Смотри, что ты наделала… – Не договорив, он резко вскинул голову, вглядываясь вдаль. На дороге показалась черная точка кабриолета. – А вот и наш долгожданный голубчик!
Взяв ружье в руки и приложив к плечу приклад, он стал целиться.
– Боюсь, что ты ошиблась в своих расчетах, дорогая, – сказал Ник, потирая глаз. – Ты решила, избавившись от Брайди и меня, вернуть себе Слоана. Не тут-то было, моя голубка! Ты поставила не на ту лошадь.
Консуэла положила руку на ружье, заставляя Ника опустить его.
– Ники, что ты собираешься делать?
И когда он не ответил, ее затрясло.
ГЛАВА 28
– У меня есть для тебя сюрприз.
– Какой? – поинтересовалась Брайди.
– Большой сюрприз, – сказал Таггарт. Ему нравилось ее поддразнивать. Очень она выглядела забавной, когда вопросительно поднимала брови и недоверчиво поджимала губы.
Он любил ее лицо, какое бы выражение оно не принимало.
– Таг! Что же это за сюрприз? – протяжно спросила девушка и поджала губы. Она явно была заинтригована.
– Узнаешь, когда приедем домой.
– Ты просто невыносим. – Она больно сжала его колено, выражая тем самым свое неудовольствие.
– О, по-настоящему невыносимым ты меня еще не видела, – усмехнулся он.
– И все равно ты невыносимый, – вздохнув, повторила Брайди. – И бессовестный. Неужели нельзя хотя бы намекнуть, что это такое?
Таг сдвинул шляпу на затылок, надеясь, что принял таким образом задумчивый вид.
– Ну, хорошо, – согласился он. – Мой сюрприз – большой.
Заметив, что она покраснела, насупившись, Таг едва удержался, чтобы не расхохотаться.
– И, главным образом, зеленый, – прибавил он, погодя.
Брайди делалась такой трогательно-милой, когда краснела.
– Зеленый?! – Она рассмеялась. – Но…
Он только хотел было взять ее за руку и сообщить еще что-то о приготовленном сюрпризе, как вдруг его голову обожгла острая боль. Вздрогнув, он увидел, что полог кабриолета украсился маленькой дырочкой. Пуля!
Резко натянув поводья, Таггарт остановил лошадь.
– Таг, что это?..
Молча схватив Брайди за руку, он выволок ее из кабриолета. От неожиданности она не удержалась на ногах и, упав, закричала. Боль и ужас застыли в ее глазах. Но времени для объяснений не было. Таг с бешеной скоростью потащил ее через дорогу, чтобы укрыться за грудой валунов у обочины. И только потом вспомнил, что оставил в кабриолете винтовку.
– Проклятие! – выругался он и хотел было тут же лететь назад, но испуганная Брайди мертвой хваткой вцепилась ему в рукав. Она сидела в грязи, юбка на ней была разорвана, а шляпка съехала набок.
– Если это и есть твой сюрприз, – проговорила она, изо всех сил стараясь не выказать свой испуг, но широко распахнутые глаза выдавали, чего ей стоило это самообладание, – то он не только не зеленый, но даже и не приятный. Но что это?! – голос ее сорвался. – У тебя кровь!
– Пригнись, – коротко приказал Таг, а сам бросился к кабриолету. Как раз в этот момент рядом с ним просвистела еще одна пуля.
Услышав выстрел, Брайди выглянула из-за своего укрытия и успела заметить, как Таггарт нырнул под кабриолет. Лошадь беспокойно заржала и забила копытами, когда он, вскочив на козлы, стал шарить под сиденьем.
И только он выхватил из-под сиденья винтовку, как раздался еще один выстрел. Испуганная лошадь в тот самый миг, когда Таг снова нырнул под экипаж, сорвалась с места, оставив хозяина без всякого прикрытия.
Вскочив на ноги, он, пригнувшись, побежал к Брайди, а по лбу его продолжала стекать кровь.
Не успел Таггарт забежать за валуны, как Брайди бросилась к нему. Не веря своим глазам, она судорожно ощупала его грудь, руки, плечи, словно старалась увериться таким образом, что он жив.
– Таг, – прошептала она, утратив голос от страха, и, вытащив из кармана носовой платок, принялась вытирать ему кровь.
Слегка отстранившись от девушки, Таггарт выглянул из-за камней и вскинул вверх винтовку. Но потом замер в нерешительности.
– Что за чертовщина?!.
Брайди опустилась на колени и, тоже выглянув из-за укрытия, посмотрела в ту сторону, куда был устремлен взгляд Тага.
На вершине скалы виднелись два силуэта – мужской и женский. Сначала Брайди показалось, что они танцуют, двигаясь по кругу и размахивая руками, но потом она поняла, что эти двое попросту что-то не поделили. Сверкнул на солнце предмет, который они вырывали друг у друга из рук. Ружье!
И вдруг их не стало.
Раздался душераздирающий, исполненный ужаса, женский крик… И воцарилась жуткая, мертвая тишина. Ни единого звука, ни движения. Лишь ветер, подхватив облако пыли, понес его куда-то вдаль.
Таг выпрямился, сжимая в руке винтовку.
– Оставайся здесь, – велел он Брайди и поспешил к подножию скалы.
Девушка, однако, не отставая ни на шаг, последовала за ним.
– Нет, – сказала она твердо, когда он повернулся, чтобы остановить ее. – Я пойду с тобой.
Через несколько минут они добрались до скалы, и дальше Таг пошел первым. На мгновение он скрылся из виду. Затем снова выпрямился и жестом позвал ее.
Лицо его было мрачным, точно окаменелым.
Подойдя ближе, Брайди чуть не вскрикнула.
На дне ущелья лежали два разбившихся тела.
Ник упал навзничь, раскинув руки и сжимая ружье. Даже смерть не сумела вырвать оружие из цепких пальцев неуемного мстителя. Вокруг его головы зловещим ореолом натекла, постепенно увеличиваясь в размерах, темная лужа крови.
Неподалеку от мертвого Мэллори, лицом вниз, лежала Консуэла. Вдруг она едва слышно застонала. Таггарт опустился на колени и осторожно перевернул ее. Некогда неотразимо привлекательное лицо красавицы-смуглянки, было страшно изуродовано и залито кровью. На глазах мужчины навернулись слезы.
– Конни, ты меня слышишь?
Окровавленные веки едва заметно дрогнули.
– Прости меня, святой отец, потому что я… – она закашлялась.
– Тсс, – попытался успокоить ее Таг. С его лба продолжала стекать кровь, которая капала на спутанные и пыльные волосы Консуэлы.
– Я грешна, – произнесла она с трудом.
– Конни, это я, Таггарт, – сказал он тихо.
– Таггарт? – она открыла глаза, но взгляд их был бессмысленным.
Брайди не в силах была больше этого вынести. Она отвернулась и, закрыв лицо руками, беззвучно заплакала. А за ее спиной раздался хриплый шепот Консуэлы:
– Я не хотела…
Больше она ничего не успела сказать. Жизнь оставила ее.
Брайди повернулась как раз в тот момент, когда Таг закрывал умершей глаза.
Выпрямившись, он несколько минут стоял молча. Девушка смотрела на его напрягшуюся спину и тоже молчала. Наконец, не оборачиваясь, он произнес глухо:
– Они должны были привязать своих лошадей где-то поблизости. – И направился в обход скалы.
Брайди, не говоря ни слова, последовала за ним, и вскоре они отыскали лошадей Консуэлы и Ника.
– Таг… – Брайди осторожно коснулась его руки.
Он обернулся, но выражение лица его было бесстрастным, а взгляд – далеким, нездешним.
– Таг, я…
Он положил руки на плечи девушки и долго смотрел ей в глаза.
– Прости, – наконец, произнес он, – я слишком грубо вытащил тебя из экипажа… Ты не ушиблась?
Брайди уже и думать забыла об этом. Сейчас ее это меньше всего беспокоило. Она поднесла ко лбу Тага носовой платок, уже испачканный кровью. Ей так и не удалось отыскать рану, продолжавшую кровоточить.
Он взял из рук девушки платок и приложил его немного выше.
– Эта пуля – первая в моей жизни, – признался Таггарт. – Да и то, она лишь оцарапала кожу. От пустяковых ран всегда много крови. Но ты мне так и не ответила, Брайди, ты не ушиблась?
Она отрицательно покачала головой. Это означало, что не ушиблась и одновременно, что сомневается в пустяковости сильно кровоточащих ран.
Замолчали, каждый думая о своем.
– Таг, я… Мне очень жаль, – прервала она, наконец, паузу. – Я имею в виду Консуэлу. Я знаю, что вы вдвоем… Это… – Она замолчала и уставилась на мысы своих ботинок, ненавидя себя в этот момент за укол ревности, который испытала к той бедной, мертвой женщине.
Таггарт осторожно коснулся подбородка Брайди и слегка приподнял его вверх.
– Ничего, Брайди, – сказал он тихо. – Ничего, – прибавил, скорее, для себя самого. – Ничего не поделаешь. Жизнь – хрупкая штука. – На миг лицо его омрачилось, замкнулось. – Никогда не оставляй меня, Брайди, – произнес он вдруг и порывисто обнял ее. – Никогда не оставляй меня.
Ночь застала Брайди в плетеном кресле, стоявшем во внутреннем дворике дома Тага, куда выходили двери спальни и гостиной. Именно здесь, в этом дворике, разыгралась когда-то та сцена, с оголившейся вдруг Консуэлой, которую Брайди ненароком наблюдала с крыши отеля.
Но сейчас Брайди думала совсем не об этом. Сейчас она с волнением прислушивалась к голосам, доносившимся из гостиной. Там доктор, которого привела Мария, накладывал швы на рану Тага.
– Ай, черт возьми! – послышался раздраженный голос ее жениха.
Девушка улыбнулась. Кажется, он снова в полном порядке.
После всех потрясений, свалившихся на молодых людей возле скалы, они какое-то время брели по пыльной, горбатой дороге пешком, так как испуганная лошадь умчалась, унося за собой полегчавший без пассажиров экипаж. Но многострадальной парочке не пришлось идти долго: на полпути их встретил Рамон, встревоженный тем, что хозяйский кабриолет прикатил домой пустым. Таггарт рассказал конюху о случившемся и попросил его съездить к скале, чтобы забрать тела и отвезти их в город.
Услышав за спиной мягкие, осторожные шаги, Брайди обернулась и увидела Марию, державшую в руках поднос с пузатым, стеклянным графином и двумя высокими бокалами. Кувшин был наполнен темно-розовой жидкостью, на поверхности которой плавали ломтики фруктов.
– Это сангрия, – пояснила Мария, ставя поднос на маленький плетеный столик перед креслом Брайди.
Беря из рук экономки бокал с вином, девушка вдруг прыснула смешком, и Мария растерянно на нее посмотрела.
– Я просто… я знала одну даму, которая пила слишком много этого вина, – попыталась объяснить Брайди свою неуместную смешливость. – Но та сангрия совершенно не похожа на эту. Должно быть, у нее рецепт был неправильный.
– Да, сеньорита, – кивнула Мария, хотя недоумение не покинуло ее лицо.
Брайди подумала, что, пожалуй, не стоит объяснять экономке, кто такая Кора Толбот, и рассказывать о ее знаменитых розовых оранжереях, где она целыми днями просиживала над кувшином с, якобы, лимонадом, который на самом деле назывался портвейном сангрия.
Вместо этого она спросила:
– Как сеньор Таг?
– Все хорошо. Доктор уже уходит. А я скоро подам ужин. – Экономка застенчиво улыбнулась. – Сеньор Слоан сказал, что вам должно понравиться, как я готовлю.
– Я в этом уверена, – заявила Брайди и подкупающе улыбнулась в ответ.
В этот момент сзади послышались знакомые, бодрые шаги. Обе женщины, как по команде, обернулись.
– Добрый вечер, дамы! – весело произнес Таггарт и, подойдя к Брайди, поднес к губам ее руку. – Скучали без меня?
– Ужасно! – оживленно воскликнула девушка, в тон ему. – Не понимаю, почему вам с доктором понадобилось выставлять меня из гостиной?
Мария незаметно удалилась.
– Нам пришлось это сделать, моя дорогая, – сказал он с напускной важностью, наливая себе в бокал вина, но смешливо, при этом, поблескивая глазами, – чтобы ты не путалась под ногами.
И принялся медленными глотками пить вино, ожидая, однако, появления знакомой обиженной гримаски на любимом лице.
Брайди и собралась было оскорбиться, но тут же забыла, засмотревшись на свежезашитую ранку, находившуюся между его лбом и макушкой. Страшно подумать, если бы пуля попала хоть на один дюйм правее или левее… и…
Девушка невольно вздрогнула.
– По крайней мере, ругалась на доктора не я, – сказала она, стараясь не изменять взятому ими первоначально полушутливому тону.
– Это же не обычный, нормальный доктор, а попросту невозможный доктор! Поэтому он привык, что на него все ругаются.
– Так уж и привык! – проворчала Брайди для порядка.
Придвинув поближе к девушке свободное кресло, Таг уселся и, взяв руку невесты, притих. Они сидели так довольно долго, глядя на зажигающиеся в ночи звезды и вслушиваясь в ленивый шелест листвы растущих поблизости деревьев.
– Ты улыбаешься? – ласково произнес он.
– А как насчет моего сюрприза? Большого и зеленого?.. – Улыбка ее стала еще шире.
– Я уж решил, что ты о нем забыла, – засмеялся Таг. – Видишь ли, он только отчасти зеленый. Но ОЧЕНЬ большой. Ну, хорошо, прочти сама. – Он встал. – Телеграмма лежит у меня на столе.
Брайди тоже вскочила на ноги.
– Я сама возьму ее, – поспешила она остановить Тага, вспомнив о его ранении. – А ты отдыхай.
– Но…
– Телеграмма-сюрприз – самая верхняя, – подсказал Таггарт.
Брайди отложила остальные телеграммы и принялась читать ту, что лежала сверху. Глаза девушки постепенно расширялись от удивления.
– Но это же из…
Он кивнул.
– Это и есть мой свадебный подарок для тебя.
– Ты покупаешь Драмкин? – она едва удержалась, чтобы не спросить, чем он собирался расплачиваться за поместье, но тут внимание ее привлекла фраза из другой телеграммы, лежавшей на столе, и Брайди обрадовалась, что сумела все же вовремя придержать язык.
Она взяла со стола эту телеграмму, и у нее задрожали пальцы.
– Брайди, это не…
Но было уже поздно. Она успела прочесть текст телеграммы.
– Таггарт, нет! – воскликнула она. – Ты не должен был этого делать! Ведь это такая замечательная коллекция!
Он подошел к девушке и привлек ее к себе.
– Все это лишь вещи, Брайди, – произнес Таг успокаивающе. – Один человек уже много лет просил меня, чтобы я продал ему свою коллекцию. Наконец, пришло время ему уступить. Я уверен, что все эти предметы будут у него храниться в наилучшем виде. А заплатит он столько, что мы не только сможем купить Драмкин, но хватит еще и на свадебное путешествие!
Брайди обвила руками шею жениха.
– Но, Таг, – тут же отстранившись, возразила она, с сожалением заглядывая ему в глаза, – ты ведь так любишь эти вещи!
– Не так сильно, как тебя, – сказал он, улыбнувшись.
– Но во всем этом не было такой уж необходимости, – не желала Брайди успокоиться. – Ведь твой дом здесь.
Он поцеловал ее в лоб.
– НАШ дом здесь. И в Бостоне тоже. Мы с тобой будем жить то здесь, то там. Я скучаю по Востоку, Брайди, и ты тоже скучаешь. И даже не пытайся возражать!
Но она уже и не думала этого делать.
Обнявшись, они направились в спальню.
А несколько минут спустя, когда девушка, забравшись под одеяло, доверчиво прильнула к Тагу, он прошептал:
– Ты должна мне открыть одну маленькую тайну.
Она поцеловала его в подбородок.
– Какую?
Его рука, забродив под одеялом, нащупала живот Брайди и, помедлив немного, скользнула к груди. Молча, с бьющимся сердцем, девушка замерла и почувствовала, как начинают твердеть под его ладонью ее соски.
– Когда мы были там, в руднике, – прошептал он, нежно покусывая мочку ее уха, – ты сказала, что хотела бы еще раз сходить исповедаться. – Он поцеловал шею девушки, и она невольно закрыла глаза. – Почему ты так сказала?
Откинув одеяло в сторону, Брайди провела рукой по груди Тага.
– Ты будешь смеяться.
Он сбросил одеяло вообще.
– И в чем же ты хотела исповедаться?
Соскользнув с груди, его ласковые руки поползли ниже, туда, где внизу ее живота темнел островок любви.
– Это касалось тебя, – сказала Брайди мягко, накрывая руку мужчины своей. – Я никогда… – Она замолчала, чувствуя, что начинает дрожать от вожделения. Постель тронулась, поплыла.
Таг припал губами к ее плечу, затем – к груди. Брайди ощутила на себе его жаркое дыхание, когда он прошептал:
– А при чем здесь я?
И почти тотчас его горячий язык коснулся ее соска.
Она тихонько застонала, сдерживая свое нетерпение.
– Просто… Просто моя жизнь была до сих пор такой скучной и однообразной, что, когда я в последний раз ходила в Бостоне на исповедь, священник…
