Текст книги "Серебряный ангел"
Автор книги: Фиби Фицджеймс
сообщить о нарушении
Текущая страница: 10 (всего у книги 26 страниц)
ГЛАВА 10
В комнате висел тяжелый, удушливый запах гари.
Сморщившись, Ник негромко выругался и поддел ногой кусок обгоревшей штукатурки. Кусок этот едва не попал в Абнера, выливавшего последнее и, по всей видимости, лишнее ведро воды в дальний угол комнаты Брайди.
– Осторожнее, – проворчал Абнер и выскочил в коридор, оставляя на ковровой дорожке черные отпечатки мокрых, покрытых копотью ног.
Все остальные, помогавшие тушить пожар, уже разошлись. Кто спустился вниз, а кто вышел из отеля: со двора до Ника доносились голоса. Только несколько человек все еще находились на балконе, убирая черную от сажи воду и головешки. В ночной тишине шуршали веники и скребли совки.
Ник поежился, разглядывая пострадавшую от пожара комнату. Здесь было так же холодно, как и на улице, потому что от огня полопались все стекла на окнах.
«Что ж, женщины часто засыпают, забыв задуть свои прикроватные лампы, – потирая руки, думал он, – а потом среди ночи случайно опрокидывают их. Так и сгорают люди, даже не проснувшись. Все должны предположить именно эту версию».
Все прошло, как по маслу, именно так, как и было Ником задумано.
Он выжидал два часа, нервно расхаживая в своей комнате из угла в угол. Необходимо было, чтобы девушка, наверняка, покрепче уснула. Затем он бесшумно выскользнул на балкон и прокрался к французским дверям, ведущим в ее комнату. Открыть их не составило особого труда, так как Ник заранее скрепил задвижку клейкой лентой, чтобы она не закрывалась.
Бесшумно проникать в темные комнаты было для Мэллори делом не новым и, к радости своей, он обнаружил шкатулку с драгоценностями на прежнем месте. Не сводя глаз со спящей Брайди, Ник осторожно открыл крышку шкатулки и нащупал среди множества других украшений нужный ему браслет. Быстро спрятав его в карман, он закрыл шкатулку и разбрызгал остатки керосина из лампы на занавески.
Пламя занялось так скоро, что по дороге в свою комнату Ник едва не закричал от радости.
Он решил, что если через пять минут никто не обнаружит пожар и не забьет тревогу, то он сделает это сам. К тому времени огонь достигнет такой силы, что, без сомнения, вряд ли найдутся охотники лезть в пекло и тушить пожар.
Брайди, эта идиотка, обязательно задохнется и сгорит. А значит, никто уже не узнает, что он интересовался ее браслетом и что она, все же, как примерная девочка, задула перед сном свою лампу. И пропажу браслета никто не обнаружит.
Ник был счастлив. Он находился на верху блаженства. Еще бы! Редкий мужчина может похвастаться, что у него в кармане лежит миллион долларов. Или два? Да что уж там – все десять!
Вернувшись в свою комнату, Мэллори вытащил из кармана браслет, чтобы еще раз полюбоваться им и посмеяться над его легковерной хозяйкой, которую он без особого труда обвел вокруг пальца.
Но к ужасу своему он обнаружил, что это не тот браслет, за которым он столько охотился.
Тяжело опустившись на край постели, Ник уставился на свою добычу, все еще не в силах поверить в роковую ошибку. Среди брелоков на этом браслете не было ни серебряного ангела, ни карты, ни шифра. Ничего.
А дорога назад уже отрезана. В комнате Брайди сейчас царит полный бардак. Нужный ему браслет исчез, а вместе с ним пропала надежда отыскать когда-нибудь Серебряного Ангела.
Потом он услышал, как, задыхаясь и кашляя, кричит Брайди. Через несколько секунд к ее крику присоединились другие женские и мужские голоса. Оглушительно зазвенел городской колокол, извещая о пожаре.
Ник наблюдал за всем этим, стоя на пороге своей комнаты и в сотый раз проклиная Брайди, себя, рок. Если бы она не заметила его той ночью в поезде, когда он ломал голову над тем, как проникнуть в вагон, не разбудив ни ее саму, ни того ублюдка-проводника! Почти всю ночь этот недоделок или бродил по вагону взад-вперед, или сидел в кресле и читал. Когда же, наконец, он ушел, в окно, как назло, высунулась Брайди и увидела его, Ника.
Почему в самый неподходящий момент она просыпалась? Неужели у нее такой чуткий сон? Или, может быть, ее постоянно мучает бессонница? Нику это было трудно понять, потому что его сон всегда был отменный. Как частенько говаривала Мэй, если он спит, то пушкой не разбудишь. Говорят, что женщины обладают, так называемым, шестым чувством. Может быть, именно им Брайди всегда и руководствовалась?
И когда они остановились ночевать на какой-то станции по дороге в Потлак, он досконально продумал свои действия, но Брайди снова проснулась! Или, по крайней мере, начала просыпаться, лишь только он коснулся ее запястья.
В конечном итоге, Мэллори надоело действовать хитростью. Вот если бы она отдала браслет, когда он предложил починить застежку! Эта несчастная застежка на самом деле была сломана. Ник собственноручно согнул ее ногтем большого пальца и снял браслет с руки. Если бы только Брайди доверилась ему, он не стал бы заходить так далеко. Не стал бы поджигать комнату. Не стал бы подвергать опасности ее жизнь.
Когда бы речь не шла о такой крупной сумме, он при первой же возможности покинул этот проклятый город на быстром скакуне. Но на этот раз ставки были слишком высоки. И он уже много рисковал, чтобы останавливаться сейчас! Первая его попытка – попасть в тот чертов особняк на окраине Бостона и отыскать там браслет – обернулась полным провалом. Все перевернул в комнате Мойры вверх дном, но браслета так и не нашел. Оставив после себя страшный беспорядок, он мало переживал. Хуже было то, что браслет могли похоронить с этой старой каргой Мойрой.
Ник пробрался в древний, наполненный разными таинственными скрипами дом, и даже ему, человеку бывалому, привыкшему передвигаться крадучись в темноте, было немного не по себе, особенно в тот момент, когда он оказался у открытого гроба.
Но и на покойной браслета не оказалось.
Он уже было совсем пал духом. Но не надолго. На следующий день Ник прочел в бостонских газетах о «таинственном ограблении», в результате которого так ничего и не пропало. И после этого, в буквальном смысле слова, не спускал с Брайди глаз. Он неотступно следовал за ней, прятался в темных углах и в тени деревьев, терпеливо ожидая, не блеснет ли на запястьи девушки заветный браслет. И когда в один прекрасный день Брайди вышла из дома своего адвоката, Ник чуть не закричал от радости: на руке ее сиял диск с изображением ангела.
С того дня прошло несколько недель, и вот он здесь, за две тысячи миль от Бостона и без какого бы то ни было шанса на успех. Другой человек на его месте уже давно бросил бы это дело.
Но только не Ник.
Итак, он взял из шкатулки не тот браслет. И Брайди, рано или поздно, обнаружит эту пропажу. Ничего не оставалось делать, как вернуть браслет на место, если, конечно, огонь не слишком испортил содержимое той шкатулки. Но когда он, перешагнув мокрые черные клочья, оставшиеся от ковра, подошел к туалетному столику и попытался открыть крышку шкатулки, у него ничего из этого не вышло. Лак, расплавившись, залил в шкатулке каждую щелку и застыл. Открыть шкатулку теперь можно было, разве что, с помощью стамески.
Но вряд ли кто-то вспомнит об этой обгоревшей вещице раньше, чем через несколько дней. А он за это время постарается придумать другой способ, чтобы заполучить нужный ему браслет. Или устроит для Брайди еще один «несчастный случай».
Ник решил, что ему стоит спуститься вниз и сыграть роль внимательного и заботливого друга. А заодно проверить, не пострадала ли при пожаре Брайди. Не будет ничего плохого, если он изобразит из себя героя. Коснувшись рукой обгоревшей крышки столика, Ник измазал сажей лицо, шею и перед рубашки.
«Вот так, – подумал он, добавляя несколько пятен на рукава рубашки и брюки. – Мой маскарадный костюм, наверняка, придется по душе этой стерве».
– Но я правда ПОТУШИЛА лампу! – повторяла Брайди в перерывах между приступами кашля.
– Успокойтесь, – снова и снова говорила девушке вдова, укутывая ее дрожащие плечи старым индейским одеялом. – Все в порядке, дорогая. Никто не пострадал.
– Клянусь, Рут, что говорю правду, – не унималась Брайди.
– Я знаю, знаю, – ласково успокаивала ее вдова, поглаживая по спине. – Выпейте еще водички.
– Да, но пожар не мог начаться сам по себе, – произнес чей-то баритон из угла танцевальной залы. Говоривший сидел, откинувшись на спинку деревянного стула и закинув ногу на ногу.
Узнав голос Таггарта Слоана, отозвавшийся гулким эхом в пустой комнате, Брайди гневно вскинула голову.
– Что вы здесь делаете? – спросила она резко и закашлялась. Один звук этого голоса, последний раз слушанный девушкой в экипаже, тотчас привел ее в ярость.
– Тушу ваш пожар, мисс Кэллоуэй. – Таггарт встал со стула. – Как и все здесь. И вы могли бы говорить более вежливым тоном.
Глаза Брайди, саднящие от дыма, снова наполнились слезами. Она попыталась было смахнуть их, но одна слезинка все же успела скатиться по щеке. Ну почему, видя этого человека, она делается такой вспыльчивой, сердитой и… Брайди не совсем понимала какой еще она становилась, но все это ей не нравилось. И даже пугало. Тот факт, что она испытывает такую бурю чувств перед этим развратником и, возможно, убийцей, было выше ее понимания.
Брайди решительно вытерла лицо носовым платком, который дала ей Рут.
– Я не знаю, что явилось причиной пожара, – сказала она, сделав глубокий вдох и стараясь не обращать внимания на резкую боль в легких, – но ко мне это не имеет никакого отношения. – Брайди не узнавала свой голос: таким хриплым и дребезжащим он был. – Мои родители погибли при пожаре, мистер Слоан. И я очень осторожно отношусь к таким вещам. И вообще, я не знаю, по какому праву вы меня обвиняете в случившемся.
В этот момент из кухни вышел Абнер, в руках которого был поднос с чашечками горячего кофе. Когда он проходил мимо Слоана, тот небрежным жестом взял с подноса одну из чашечек и отпил большой глоток.
Жест этот показался Брайди слишком уж надменным. «Он ведет себя так, как будто «Шмель» уже принадлежит ему!» Брайди как следует откашлялась и сказала:
– Интересно, мистер Слоан, как вам удалось прибыть сюда так быстро?
Отставив в сторону свою чашечку, Слоан направился к Брайди, и стук его каблуков по плиточному полу отозвался гулким эхом. Таггарт остановился как раз в кольце света, который отбрасывала горящая лампа. Все лицо его было покрыто сажей, а один из рукавов рубашки наполовину обгорел.
– Я услышал звон колокола, как и все остальные.
Вдова еще раз попыталась всучить Брайди чашку с водой. Девушка отпила немного из чашки, после чего спросила:
– Вы слышали его, будучи у себя дома? Но ведь вы живете так далеко отсюда.
– В этот момент я находился не дома, – ответил Слоан довольно беспечным тоном. – И если вы так уверены, будто задули перед сном лампу, то что, по вашему мнению, явилось причиной пожара?
– Я не знаю, – ответила Брайди искренне. Голос ее все так же дребезжал. – А что думаете по этому поводу вы?
Слоан наморщил лоб.
– Откуда мне знать?!
– Вот именно. Откуда вам знать!
– Брайди, дорогая, – попыталась успокоить девушку вдова, – вы сейчас расстроены, а Таггарт просто…
Было видно, что Слоан напрягся, как натянутая струна.
– Не скажу, что мне нравится ваш тон, мисс Кэллоуэй.
– А мне нет никакого дела до вашего мнения. Значит, вы решили, что сжечь меня обойдется вам дешевле, чем подкупить? Но, видите ли, я не совсем понимаю вашу логику, мистер Слоан. Что дала вам та дыра в полу, которую прожег огонь. Наверное, вы были уверены, что успеете вовремя потушить пожар, а меня это происшествие как следует напугает.
– Что?
Каждое слово давалось Брайди с большим трудом, но не обращая внимания на боль в горле и легких, она продолжала:
– Я нисколько не испугалась, мистер Слоан. Вам стоило бы придумать что-нибудь получше, чтобы отнять у меня «Шмель».
Таггарт, взбешенный, сделал шаг вперед.
– Послушайте, мисс Кэллоуэй. Если вы хотите сказать, что это я…
– Боже милостивый! – взревела вдова, и спорщики вздрогнули от неожиданности. – Да замолчите, наконец, вы оба. Таггарт, если Брайди говорит, что она потушила лампу перед тем, как лечь спать, значит, так оно и есть. Брайди, когда зазвонил колокол, Таг одним из первых примчался сюда, и ты должна благодарить и его самого, и его парней.
Наступило неловкое молчание. Таггарт и Брайди, оба сердитые, испепеляли друг друга взглядами.
– Черт побери, – проворчала, наконец, вдова. – Ну и ночка сегодня выдалась! Но, слава Богу, пожар удалось потушить, Брайди отделалась легким испугом, и никто не пострадал. Конечно, я не беру во внимание ущерб, нанесенный отелю огнем, но все можно исправить. А теперь, как мне кажется, кто-то перед кем-то хочет извиниться.
Брайди поджала губы и с нескрываемой неприязнью посмотрела на Слоана. Таг тоже поднял на нее гневные глаза, и по желвакам на его лице можно было понять, в каком он пребывал состоянии. Помолчав какое-то время, наконец, выдавил из себя:
– Извините.
Брайди хотела было сказать, что нисколько не сомневается в неискренности этого извинения, но не успела открыть рот, как со стороны внутреннего дворика отеля раздался чей-то крик.
– На помощь! Кто-нибудь, помогите!
Девушка, поддерживаемая вдовой, поспешила к выходу. Таггарт, обогнав их, выскочил на улицу первым.
К отелю приближались, перемазанные сажей и покрытые копотью, люди.
– Дорогу! – крикнул один из них. – Дайте пройти!
Поравнявшись с толпой, Таг пригнулся, и Брайди на какой-то миг потеряла его из виду. Но вот, наконец, она услышала голос Слоана и увидела его самого.
– Эти Диггер, – произнес он своим низким голосом, который, к удивлению девушки, прозвучал взволнованно. – Его надо отнести в отель, ребята. Чарли, ты видел сегодня вечером доктора?
Человек, к которому обращался Слоан, пробубнил что-то невнятное, что именно, Брайди не смогла разобрать. После чего Таг сказал:
– В таком случае, сходи за ним. И если он трезв, приведи его сюда. Впрочем, если даже пьян, веди все равно. Мы отпоим его кофе. И поспеши.
От толпы отделились четверо мужчин, включая Таггарта, несших Диггера.
Наблюдая за тем, как осторожно поднимаются они по лестнице, Брайди услышала встревоженный голос вдовы:
– Что, черт возьми, произошло?!
Один из мужчин повернул в ее сторону перепачканное сажей лицо, на котором светились угольки покрасневших глаз, и ответил:
– Я не знаю, миссис Спайви. Мы с Хэнком собирались было уже уходить, как вдруг услышали чьи-то стоны. Похоже, бедняга получил серьезные ожоги. На его руки и спину страшно смотреть.
Брайди чувствовала, как у нее из горла рвался крик, но что-то мешало ему вырваться наружу. Этот человек мог умереть! И только сейчас она поняла причину всех несчастий. Дело было вовсе не в лампе, которую либо потушили, либо нет. Просто ее снова наказывает Бог. Снова.
Она провела ночь с Джонни, и за это Бог сжег дом и погубил ее родителей. А сегодня ночью… О, сегодня ночью! Брайди вспомнила, что снилось ей этой ночью… Она занималась любовью с Таггартом Слоаном! И проснувшись, увидела, что ее комната объята огнем.
Все вдруг оказалось так просто.
– Это я во всем виновата, – прошептала девушка срывающимся голосом. – Но разве это справедливо? Ведь я не могу контролировать то, что вижу во сне!
В этот момент Брайди почувствовала на своих дрожащих плечах ласковую руку вдовы, которая принудила вернуться назад в танцевальную залу и усадила на стул. Как сквозь пелену слышала девушка голос миссис Спайви.
– Вы слишком перенервничали, – шептала она, – вам надо немного отдохнуть. – Говорила вдова и еще что-то, но что именно, Брайди пропустила мимо ушей. Потом она услышала чьи-то приближающиеся шаги и воркование вдовы, пытающейся заставить ее взять в руки какую-то чашку.
На этот раз в чашке оказалась уже не вода, и Брайди едва не поперхнулась.
– Это мескаль [12]12
Мескаль – мексиканская водка из сока алоэ.
[Закрыть]с лимонадом, – объяснила вдова. – На вкус он, конечно, не очень приятен, но после него вы почувствуете себя лучше.
«Я превращаюсь в Кору Толбот, – подумала Брайди. – Завтра же среди зарослей кактусов велю разбить свой сад, в котором проведу остаток жизни, смакуя мексиканскую водку!» Мысль эта невольно рассмешила ее.
– Вот так-то лучше. – Одобрительно кивнув, Рут снова вложила в руки девушки чашку, на три четверти наполненную густой зеленоватой жидкостью. – Вы должны выпить все это, а потом я уложу вас спать.
Брайди задержала дыхание и сделала еще один глоток, а затем еще один. Чувствуя, как алкоголь обжигает ей горло, она испытывала неприятное ощущение, которое, казалось, как нельзя лучше соответствовало ситуации. Щека саднила, в глазах щипало, легкие и горло болели так, словно их начистили наждачной бумагой. А отель, просто чудом, не сгорел дотла.
Но к счастью, никто, кроме Диггера, всерьез не пострадал. Хотя, так ли это? Брайди стала лихорадочно припоминать, кого из постояльцев, заспанных и перепуганных, в пижамах, халатах и ночных рубашках, она видела в холле. И вспомнила, что Ника среди них не было.
Залпом проглотив остатки противной микстуры миссис Спайви, Брайди встревоженно спросила:
– А Ник? Вы видели…
– Я здесь.
– О, Ник, – выдохнула она облегченно и откинулась на спинку стула. – С вами все в порядке?
– Какое счастье! – насмешливо заметила вдова.
Но Брайди не обратила на ее слова никакого внимания.
– Да, я ничуть не пострадал, – с улыбкой ответил Ник, счищая сажу с рукава рубашки, отчего пятно стало еще безобразнее. – Только вот немного запачкался. Я был на тушении пожара. Слава Богу, огонь удалось вовремя погасить.
Вдова, стоявшая сзади Брайди, нервно закашлялась и чуть сильнее сжала плечо девушки.
Подвинув стул, Ник сел рядом с Брайди и взял ее за руку.
– Слава Богу, вы спаслись, – прошептал он и, поднеся пальцы девушки к своим губам, поцеловал их.
Она, уже одурманенная алкоголем, хотела сказать, что Ник просто не понимает волю Бога, но Рут Спайви не дала это сделать. Девушка и ойкнуть не успела, как сильные руки вдовы, словно куклу, приподняли ее за плечи и поставили на ноги. Но эти ноги сделались ватными и совершенно не слушались.
– Я уложу ее спать, Ник, – заявила вдова. – И ты тоже лучше возвращайся к себе в комнату. До утра здесь больше делать нечего.
Чувствуя на своих плечах уверенную руку вдовы, Брайди нетвердым шагом направилась к лестнице.
– А как же тот человек? – с трудом ворочая языком, спросила она. – Диггер.
Каждый шаг давался ей неимоверно тяжко. Колени подгибались, в голове шумело, а перед глазами все плавало.
– О нем позаботятся, дорогая моя. Я приготовила вам чистую ночную рубашку и вам остается только закрыть глаза и уснуть. Идемте!
Брайди медленно поковыляла к лестнице. Противостоять Рут было не так-то просто, а после той микстуры и вовсе невозможно.
– Можете располагаться в моей комнате, – предложил Ник, следовавший за женщинами. Он опять взял Брайди за руку и нежно ее погладил. Но она скорее видела, чем ощущала его прикосновения.
Вдова резко остановилась, и Брайди последовала ее примеру. Она стояла, покачиваясь из стороны в сторону.
– С чего это вдруг ты стал так чертовски любезен, Ник? – набросилась на него миссис Спайви. – Ты ведь прекрасно знаешь, что торговцы, прибывшие с вами в одном дилижансе, сегодня утром уехали, а их комнаты на втором этаже освободились. У меня есть даже чистые простыни. А ты, если хочешь сделать что-то действительно полезное, можешь заплатить за те дни, что прожил здесь и катиться ко всем чертям из Потлака.
Брайди пыталась было протестовать, но язык очень плохо ее слушался.
Ник, казалось, был потрясен…
– Но Рут! Что я такого…
– Ты не сделал ничего такого, в чем я была бы уверена! – отрезала вдова. – Но ты причинил мне достаточно хлопот, когда был еще четырнадцатилетним мальчишкой, Ник Мэллори! И возвращаться к прошлому мне совсем не хочется. У меня и без тебя забот полон рот. И не смей называть меня Рут!
ГЛАВА 11
Брайди медленно открыла глаза. Раннее сумеречное утро. За окном, на фоне начинающего светлеть неба, неясно выделялись черные силуэты гор.
К удивлению своему, она обнаружила, что мебель в ее комнате расставлена иначе. Только через несколько минут до Брайди дошло, что она находится в другой комнате. Вспомнила и причину этого.
Она порывисто села, обхватив голову, и тотчас откинулась назад на подушки. В ушах звенело, а голова раскалывалась. Казалось, болит каждая клеточка кожи под волосами.
«Рут Спайви, – подумала рассерженная Брайди. – Это она напоила меня той отвратительной жидкостью». Девушка вспомнила, как настойчиво совала вдова ей в руки чашку, в которой, по ее словам, был лимонад с несколькими каплями мескаля. Скорее, это был мескаль с несколькими каплями лимонада!
В груди болело, в горле першило, в глазах щипало, а теперь еще и это – раскалывающаяся голова! Брайди села в постели, на этот раз гораздо медленнее, свесила ноги на пол и сжала в ладонях свою несчастную голову.
Через несколько минут, собравшись с силами, она встала и, хмуро оглядывая чужую ночную рубашку и халат, в которые она была наряжена, поплелась по коридору в ванную. Никто из постояльцев еще не вставал, а значит, ванная была свободна. Но плиты здесь не оказалось и подогреть воду было не на чем.
«ЧУДЕСНО», – не без сарказма подумала Брайди. Сбросив с себя залатанный халат и широченную ночную рубашку, она взяла с полки мочалку из махровой ткани и принялась тщательно натирать свое тело с головы до ног, ополаскиваясь, стиснув зубы, под холодной водой.
Снова облачившись в ночную рубашку, Брайди энергично растерла руки, успевшие покрыться гусиной кожей, выпустила из ванны воду и открыла верхний шкафчик. Постоянным жильцам отеля разрешалось здесь хранить предметы личной гигиены и, прежде чем Брайди отыскала свою баночку с мылом, ей пришлось отодвинуть в сторону бритвенные принадлежности мистера Лонга, масло для волос мистера Тафта и лавандовые шарики для ванн Клары Мэсси.
Стуча зубами и синея от холода, Брайди старательно смывала с волос копоть и сажу, после чего тщательно ополоснула их и обернула голову чистым белым полотенцем.
В халате вдовы, как и в ночной рубашке, с легкостью поместились бы две Брайди. Но эти вещи были из фланели, а потому мягкие и теплые. Поплотнее запахнув на себе халат, девушка оставила ванную комнату и пошла по закоптившейся ковровой дорожке, мимо обгоревшей двери, туда, где она сегодня проснулась. Каждый шаг отдавался в голове тупой болью, а в глаза вонзались тысячи крошечных, острых игл. Очень хотелось спрятать голову где-нибудь в прохладе. Или просто умереть.
За исключением тихого храпа, раздававшегося из комнаты Клары Мэсси, все в отеле было спокойно. Но дальше по коридору, за комнатой, где ночевала Брайди, из-под двери виднелась полоска света. Осторожно ступая на цыпочках, девушка подошла ближе. Дверь комнаты с горящим светом оказалась незапертой. Брайди заглянула туда.
На кровати под цветастым одеялом лежал Диггер Хинкл. Его голова и руки были перевязаны. Рядом с кроватью в кресле дремала вдова Спайви.
Брайди подошла к ней и опустилась на колени.
– Рут? – прошептала она, и от этого в голове ее застучало еще сильнее. – Рут? Вы что, просидели здесь всю ночь?
Вдова приоткрыла один глаз.
– Идите прилягте, Рут. А я побуду здесь.
Медленно потянувшись, вдова оглядела девушку с ног до головы.
– Вы неважно сегодня выглядите, милочка моя.
И хотя слова эти были произнесены полушепотом, Брайди прижала руки к ушам.
Вдова понимающе улыбнулась.
– Наверное, это после того сока из кактусов. Да, вряд ли из вас получится пьяница. – С этими словами она взяла с тумбочки небольшую бутылочку и вытащила из нее пробку. – Вот, – сказала она тихо, но каждое слово все так же больно било Брайди по голове. – Как гласит пословица: чем ушибся, тем и лечись. И хотя в этой бутылочке не совсем то, чем вы ушиблись, все же есть надежда на излечение. – И она вылила немного жидкости из бутылочки в столовую ложку.
Брайди была слишком слаба, и у нее трещала голова, чтобы спорить, поэтому она просто закрыла глаза и безропотно проглотила содержимое ложки.
– Фу, какая гадость! – только и сказала она.
– Это настойка опия. – Закрыв бутылочку пробкой, вдова встала и посадила в свое кресло Брайди. – Она должна помочь вашей голове. И к тому же, поднимет немного настроение.
«Настойка опия, – удрученно подумала девушка. – Сначала водка, теперь это».
Диггер судорожно дернулся на кровати.
– Как… как он?
Вдова покачала головой.
– Не так уж и плох, как мы боялись. На нем обгорела вся одежда, а сам он менее пострадал. Но вот голову стукнуло здорово. Таг предполагает, что на Диггера упал кусок двери. Он еще несколько метров прошел в горячке и только потом потерял сознание.
– А что сказал доктор?
– Доктор? – Вдова презрительно фыркнула. – Даже пребывая в трезвом состоянии, он не всегда способен помочь больному. Это сущее наказание, а не доктор. Представьте, после того, как Таггарт выбил из него хмель, заявил, что собирается пустить Диггеру кровь. Подумать только, он хотел пустить кровь! Конечно же, я указала этому сукину сыну на дверь.
– А кто сделал это? – спросила Брайди, показав на повязки Диггера.
– Мы с Тагом. Сначала промыли раны, а потом наложили на обожженные места мазь. Сам Диггер не слишком-то пострадал, но вот голова его сильно разбита. И теперь ему необходим полный покой. Если начнет просыпаться, дайте ему столовую ложку этой настойки. Возможно, он будет говорить всякий вздор. Я слышала, как он бормотал что-то бессвязное всю ночь. То ему начинало казаться, что он в Огайо, где прошли его детские годы, и разговаривал со мной, как со своей матерью. Потом вдруг представлял себя в пустыне дробильщиком камней. Называл меня Эдом и ругал за какую-то сожженную фасоль. Постарайтесь не обращать внимания на весь этот бред, а просто давайте ему лекарство.
Брайди кивнула. Настойка опия начала, наконец, действовать, и головная боль стала ослабевать.
Таггарт Слоан выступал в роли сестры милосердия? С трудом можно себе это представить! Однако, интересно, как долго он оставался здесь этой ночью? При мысли о том, что она спала так близко от него, Брайди стало не по себе.
– …завтрак, – закончила этим словом свою реплику вдова.
– Простите?
Рут Спайви со вздохом почесала затылок.
– Я говорю, что спущусь лучше вниз и начну готовить завтрак. С вами все в порядке?
– Да.
После того, как вдова ушла, Брайди какое-то время сидела не двигаясь. Из-за далекой линии горизонта начинало выглядывать солнце, и серебристые его лучи потихоньку просачивались в комнату.
Вдруг припомнилось, что вдова с Ником о чем-то спорили. Или это приснилось? Мысли ее путались: возможно начинал действовать опий.
Полотенце на голове Брайди размоталось. Она сняла его, тряхнула своими влажными еще кудряшками и снова обернула голову. Подумала, что надо бы расчесаться, пока волосы еще не совсем высохли и спутались. Но оставить Диггера одного она не могла.
Когда из-за горизонта выплыла половина солнечного диска, девушка потушила лампу. В комнате уже было довольно светло. Лежащий под одеялом Диггер, казался небольшим холмиком. В коридоре раздался чей-то кашель. Скрипнув, открылась и закрылась дверь. Начинался новый день.
Услышав пение птиц, Брайди повернулась к окну, радуясь, что все-таки выпила ложку противной настойки. Она знала, что это, так называемое, лекарство тоже могло иметь свои последствия, но сейчас, когда, наконец, перестала болеть голова, об этом меньше всего думалось. К тому же перестало щипать в глазах, не саднило горло, и дышать стало не так больно.
– Мисс Мойра? – Диггер приподнял голову и зажмурился.
– Нет, Диггер, это я, Брайди. – Девушка погладила старика по руке.
Но он, казалось, не слышал ее.
– Мисс Мойра, Эд рассказал вам? – исступленно зашептал старик. – Он рассказал вам, как найти ЭТО?
Брайди взяла ложку и бутылочку с настойкой опия. Диггер явно бредил. И она решила, что разубеждать его не стоит.
– Да, – ответила она, откупоривая бутылочку.
– Я так и думал, – выдохнул Диггер. – Эд не стал бы уносить с собой эту тайну. – Голова старика снова упала на подушки. На его лице, выглядывавшем из бинтов, появилось выражение облегчения. – И вы все запомнили?
– Конечно, – заверила его Брайди, осторожно наливая в ложку настойку.
– Вот и хорошо, – вздохнул он довольный, и когда девушка поднесла к его губам ложку, безропотно проглотил ее содержимое. – Я вас знаю, мисс Мойра, – прибавил старик тихо и улыбнулся. – Вы из этого тоже сделали какую-нибудь загадку, ведь правда? Вы придумали загадку, чтобы не забыть то, что передал вам Эд? Боюсь, что они и вас не оставят в покое.
«Бедняга», – подумала Брайди и взяла старика за руку.
– Да, Диггер, да, – прошептала она.
– Загадка, – пробормотал он, закрывая глаза. – Это так на вас похоже. А что именно это за загадка? Стихотворение? Или, может быть, головоломка? Не думайте, я не пытаюсь вытащить из вас секрет. Я просто… просто…
Диггер уснул.
Подождав, пока дыхание старика стало глубоким и ровным, Брайди решилась, наконец, оставить его на несколько минут одного, чтобы сходить в свою комнату за расческой.
Примерно к половине одиннадцатого утра действие опия, как, впрочем, и неприятные последствия мескаля, закончились, и хотя дышать и глотать было все еще больно, Брайди решила приниматься за дело.
– Мы пойдем медленно, – пообещала ей вдова, когда они направились по Крествью к лестничному пролету. – Хотя, мне кажется, что такому хрупкому существу, как вы, стоило сегодняшний день провести в постели.
– Но я далеко не хрупкое существо, – попробовала было возмутиться Брайди, морщась от боли в груди.
– Выход в город мог бы подождать и до завтра. Тем более, что вы приехали сюда с Востока. А там все такие хрупкие. Вот, мы и добрались до лестницы.
Спускаясь вниз и крепко держась за шаткие лестничные поручни, Брайди жалела о том, что ей не у кого было одолжить платье, кроме как у Марты Месси. Они обе носили одежду примерно одинакового размера, и Марта с радостью дала Брайди одно из своих платьев. Однако, фигура Марты Мэсси отличалась большей пышностью, а следовательно, и одежда ее была рассчитана на более полногрудую, широкобедрую и маленькую ростом женщину, нежели Брайди.
Платье было коротковато, но высокие ботиночки, которые дала Брайди мать Марты, удачно прикрывали открытую часть ног. Линию талии она подчеркнула поясом. А вот бюст… С ним дела обстояли гораздо хуже.
«Я вполне могу положить туда взрослую кошку, и еще останется место», – раздраженно подумала Брайди и поплотнее закуталась в шаль, которую ей тоже одолжили.
Оставалось утешать себя надеждой, что жители Пот-лака так же хорошо разбираются в моде, как она в горном деле. И все-таки, девушка чувствовала себя крайне неуверенно. Слава Богу, на днях прибудут ее вещи. Хорошо, если бы это случилось сегодня.
