Текст книги "Серебряный ангел"
Автор книги: Фиби Фицджеймс
сообщить о нарушении
Текущая страница: 19 (всего у книги 26 страниц)
Остановившись за ее спиной, Таг сообщил:
– Кто-то согласился быть его проводником. Ник или нанял, или обманом заставил кого-то показывать ему дорогу. Он всю свою жизнь провел в городе, и здесь один он бы попросту сгинул. – Подойдя к Брайди ближе, он добавил. – Не могу понять только одного: как ему удалось разгадать значения брелоков! Ведь всю свою жизнь он интересовался только питейными заведениями и борделями.
Брайди и Таггарт отошли от реки, ведя за собой лошадей. День близился к закату и небо на западе уже начинало окрашиваться в розовый цвет. Как все было бы здорово, если бы не Ник, подумалось девушке. Прячется ли он сейчас где-нибудь поблизости, наблюдая за ними, или успел уже обогнать их?
Она чуть было не взяла Тага за руку, но вовремя опомнилась и сцепила свои руки за спиной. После тех поцелуев на валуне, Брайди долгие часы, проведенные в седле, занималась самобичеванием. Плохо то, что ей доставляли удовольствие все эти поцелуи. Но хуже всего, что – Господи, что сказали бы в Бостоне! – она даже не сообразила, как оказалась полностью обнаженной. Нет, теперь она будет держать ухо востро с этим человеком. Теперь, слава Богу, она снова контролировала свои поступки и надеялась делать это и впредь.
– А что, если Ник уже нашел рудник? – спросила Брайди. – Что, если он уже возвращается в город, чтобы заявить о своих правах на него?
Она почувствовала на своих плечах руку Тага, но не в силах была сбросить ее с себя. Казалось, они притягивались друг к другу, как два магнита. Но почему из всех мужчин она выбрала именно этого? И почему именно теперь? Почему доверила ему, почти незнакомому человеку, самую сокровенную свою тайну? Уже не первый раз за этот день задавала себе Брайди эти вопросы.
– Не беспокойся, Брайди, – произнес тихо Таг. – Мне кажется, Ник уже сбился с пути. Вполне возможно, что он не сумеет расшифровать значений всех брелоков. Но даже если он и найдет рудник раньше нас, это еще ни о чем… Он может, просто-напросто, ничего там не найти.
Брайди обмерла, но смогла, наконец, отодвинуться от Тага.
– Значит, вы не верите? Даже теперь вы не верите в существование Серебряного Ангела? Вы считаете, что моя тетушка все это придумала? И заставила меня проделать весь этот путь, чтобы ничего не найти?
– Брайди, я совсем не это хотел сказать, – неуверенно произнес Слоан.
Он потянулся к ней, но она отодвинулась от него еще дальше. Ее охватила волна возмущения. Насмехаться над ней! Она сжала руки в кулаки. Да, он просто над ней насмехается! И использует ее.
– Зачем тогда вы со мной поехали?
– А вы как думаете?
Брайди могла бы сказать: «Чтобы оказаться со мной наедине, соблазнить меня и сделать меня одной из своих потаскух!» Могла бы сказать более вежливо: «Потому что, мне казалось, будто вы поверили в правдивость тетушкиной истории и захотели помочь мне». Но сказала она совсем другое, и довольно невозмутимым тоном:
– Мне кажется, вы сделали это из-за денег. Но десять процентов от пустого места, пустым местом и останутся, не так ли?
Таггарт шагнул к ней и, когда она собиралась было отступить от него, взял ее за плечи.
– Брайди, послушайте меня…
Она отвернулась, но он, взяв ее за подбородок, заставил посмотреть себе в глаза.
– Брайди, вы правы, говоря, что десять процентов от пустого места, такое же пустое место. И получить деньги я вряд ли могу. – Глаза его сузились и он продолжал. – Я знаю, все в городе считают меня богачом. Но это далеко не так. В настоящий момент мои финансовые дела оставляют желать лучшего. Но я поехал с вами не из-за денег. Я не могу с уверенностью сказать, существует ли на самом деле этот рудник или же нет. Не знаете этого и вы. Именно потому я поехал с вами, чтобы помочь вам докопаться до истины. И мне самому это тоже интересно. Надеюсь, что все же этот рудник СУЩЕСТВУЕТ, что он является одним из богатейших месторождений. Но мне совсем не нужны ваши чертовы деньги. Я просто хочу снова вдохнуть жизнь в свой город.
Брайди отступила на шаг и села на камень.
– О, – вздохнула она. – Я так устала, – произнесла она извиняющимся тоном.
– Мы оба устали, – сказал Таг, глядя куда-то вперед. Я весь день видел следы, – признался он, – но все они кружили на одном месте. Знаю, знаю, – поспешил прибавить он, когда Брайди открыла было рот. – Я не могу определенно сказать, что успел за это время Ник. Но если он и его спутник будут продолжать кружиться на месте, то вряд ли они что-то найдут. Будем на это надеяться.
– А что, если они вернутся сюда ночью, когда мы будем спать?
– Сомневаюсь, – произнес он и протянул девушке руку. Она встала, но не приняла его руки. Таг на это лишь пожал плечами. – Они ведь не знают, что мы тоже выехали. Вот, что я вам скажу: давайте-ка лучше расседлаем лошадей, поужинаем и ляжем спать.
И он улыбнулся так многозначительно, что Брайди, несмотря на прохладный вечер, стало нестерпимо жарко. Поспешно отвернувшись, она направилась к лошадям. Разбирая содержимое седельных сумок, девушка чутко прислушивалась к тому, что делалось у нее за спиной. Услышав приближающиеся шаги, она вся внутренне напрягалась.
– Вы не должны меня бояться, Брайди, – прошептал Таггарт ей на ухо и, не ожидая ответа, пошел расседлывать вьючную лошадь.
Откинув одеяло, Консуэла села и нащупала на земле камень, больно впивавшийся ей в плечо. Швырнув его в реку, она с удовольствием услышала, как звонко он плюхнулся в воду.
Рядом храпел Ники. Опершись на локоть, Консуэла с трудом перевернула его со спины на бок, после чего храп сразу же прекратился.
– Хороший мальчик Ники, – сказала она и поплотнее укрылась одеялом.
Когда он спал, можно было говорить громко, во весь голос, не боясь разбудить. Ника, пожалуй, и пушкой не разбудишь, не то что человеческим голосом. Полчаса назад Консуэла уронила на землю кофейник, который загрохотал, ударившись о камни в нескольких футах от головы Ника, но спящий даже и ухом не повел. В таком крепком сне было явно что-то нездоровое.
Перед тем, как улечься, они развели костер, но он потух, когда Консуэла уронила кофейник, и кофе выплеснулось в огонь. И сейчас было холодно. Натянув одеяло до подбородка, она взяла Ника за руку и, устремив взгляд в ночное небо, задумалась.
Слава Богу, Ник разрешил ей показывать путь. После того, как они развернулись на сто восемьдесят градусов и, по предложению Консуэлы, срезали угол, за полтора часа было пройдено большее расстояние, чем за весь сегодняшний день. И теперь можно было не сомневаться, что, если завтра рано утром они тронутся в путь, то еще до полудня доберутся до Блади Бьюта. Окажись Ник более способным штурманом, они ночевали бы сейчас уже там, потому что от каньона Белого Волка до Блади Бьюта не так уж и далеко. Теперь же, должно быть, они находились в двух милях, а может, меньше, к северу от места их предыдущего ночлега.
Консуэла вздохнула. Как много на небе звезд, и какой загадочный, серебристый свет исходит от луны. Как много все-таки звезд! Интересно, можно ли их все сосчитать?
И в этот момент она заметила в небе что-то необычное. Это было похоже на тоненькую струйку дыма, узенькую, словно ниточка, поднимавшаяся из-за горизонта.
Консуэла схватила Ника за плечо и принялась его трясти.
– Ники! – взволнованно позвала она. – Ники, проснись!
Она трясла его изо всех сил, проклиная за ненормально крепкий сон. И только после того, как, потеряв всякое терпение, Консуэла отхлестала соню по щекам, Ник открыл глаза. Когда же она указала ему на струйку дыма вдали, он недовольно проворчал:
– Из-за такой ерунды ты меня разбудила? Это, должно быть, какой-то одинокий старатель.
– Нет, Ники. Я так не думаю. Дымок поднимается с той стороны, откуда мы приехали.
Он непонимающе таращил глаза. Ей никогда не нравилась заспанная и опухшая физиономия Ника. К тому же, спросонья, Мэллори даже простые истины воспринимал с большим трудом.
– Что значит «откуда мы приехали»? – проворчал он. – Мы уже проделали достаточно долгий путь.
– Мы ночевали там прошлой ночью. Дым идет со стороны каньона Белого Волка.
– Замерзли? – спросил Таггарт, сочувственно глядя на съежившуюся под одеялом Брайди, сидевшую по другую сторону костра.
– Нет, – ответила она. И не соврала, потому что трясло ее не от прохладного ночного ветерка.
Весь вечер наблюдала она за своим спутником. Смотрела, как Таг разжигал костер, складывая большими, ловкими руками веточку к веточке, как он расседлывал лошадей и готовил нехитрый ужин. Девушка стеснялась в открытую таращиться на мужчину, но исподволь, затаенно любовалась его умением, красивыми движениями, его телосложением. Высокий, широкий в плечах, сильный, мускулистый, ладно скроенный. Глаза Брайди жадно следили за ним, а сердце радостно колотилось, отдаваясь в висках. Он улыбался, и в глазах его плясали миниатюрные отражения костра. Занимаясь лошадьми, Таггарт негромко мурлыкал себе под нос старую ирландскую колыбельную, которую Брайди слышала еще от своей матери.
Не умея оставаться равнодушной, не в силах не отзываться покоренным сердцем на все, что говорил и делал этот человек, Брайди предчувствовала впереди новое искушение, тем более, что в воздухе висела какая-то смутная тревога. Внешне спокойная и невозмутимая, а в действительности, напряженная, как натянутая струна, девушка до боли сжимала в руке кружку с давно остывшим кофе.
– Я не собирался пугать вас сегодня днем, – заговорил Таггарт после долгой паузы. Он сидел, опершись спиной о большой камень. Отставив в сторону свою оловянную кружку с кофе, он выглядел сейчас умиротворенным, расслабившимся и довольным, словно отдыхал дома у камина, а не у ночного костра. Глаза его жизнерадостно поблескивали.
Брайди отвела взгляд.
– Мне не хотелось бы, чтобы вы думали, будто я дразнил вас.
– Дразнили меня?
– Когда я сказал, что у вас удивительно красивая грудь… Это действительно так. Вы очень красивая женщина, Брайди. Вы – само совершенство. Вы заслуживаете того, чтобы эти слова говорили вам почаще.
От неожиданности она выронила из рук свою кружку, пролив в костер кофе, отчего огонь чуть было не потух. И, не зная, как иначе скрыть смущение, Брайди закрыла руками свае пылающее лицо.
– Не надо, – прошептала она чуть слышно. – Прошу вас, не надо.
– У вас лицо королевы, Брайди, – произнес Таг, оказавшись вдруг рядом, и убрал с ее лица руки. – Не прячьте его. – Он нежно улыбнулся, заглядывая ей в глаза. – Ну же, Брайди Кэллоуэй, где ты высокомерная, гордая женщина, которую я встретил в дилижансе?
– Прекратите, прекратите же! – выпалила она со слезами в голосе. – Отойдите! Вы меня смущаете! Вы заставляете меня… нервничать! По-вашему, я круглая дура, да?!
Приподняв подбородок девушке, Таггарт смахнул с ее лица слезинку и нежно погладил по щеке.
– Нет, – прошептал он. – Никогда, ни одной минуты я не считал вас дурой, Брайди.
И, не давая времени на ответ, поцеловал ее. Нежность и страсть, в равной мере, были в том поцелуе. И опять, потеряв голову, Брайди растворилась в лавине чувств и ощущений, накатившей на нее вдруг. Это было неподвластно ее недавним бесповоротным решениям быть непреклонной, не катиться по наклонной плоскости… Она, как в бреду, едва слышно прошептала: «Прошу вас» и «О, Таггарт!»
Сколько прошло потом – минута, вечность – когда до нее дошло, что она лежит обнаженная? Под высоким звездным небом. В призрачном свете луны. В объятиях Тага. Тоже обнаженного. На лице его играли отсветы пламени догорающего костра, отчего оно казалось необычным, обжигающе страстным.
Словно в том сне, пригрезившемся ей в ночь пожара, почувствовала Брайди, как осторожные мужские руки раздвигают ее ноги, ощутила на своем животе твердость мужской плоти и услышала нежный шепот:
– Я не причиню тебе боль, Брайди. Я никогда не причиню тебе боль.
И потом, очень медленно и осторожно он вошел в нее. Не доверяя его обещанию, девушка невольно напряглась, но боли не почувствовала. Не прошло и мгновения, как она забыла обо всем на свете и страстно прильнула к Тагу, привыкая постепенно к ритму его движений. Брайди чувствовала, как в ее теле начинает разгораться и разливаться волнами приятное, щекочущее тепло, которое с каждой минутой становилось все более и более обжигающим. Она ощущала во всем теле такую легкость, что казалось, будто она парит над землей, парит вместе с ним, с любимым. Как будто они, два человека обратились вдруг в одно, трепещущее и живое, существо. И тут, вдруг, ее с головой накрыла волна сладострастия. Брайди напряглась всем телом и из горла ее вырвался торжествующий крик, эхом отозвавшийся в каньоне.
Вслушиваясь в затихающие постепенно отголоски эха, Таггарт тихо простонал и, уронив голову ей на плечо, затих.
– Брайди, – прошептал он тихо. – Брайди.
ГЛАВА 20
Таггарт разбудил Брайди с первыми лучами солнца, хотя ему очень не хотелось этого делать. Во сне она была еще красивее. Нежной свежестью веяло от ее тонкого лица. Белая, очень белая кожа; чуткие, вздрагивающие веки; легкие тени, дремлющие под длинными ресницами… Жаль было ее будить.
Но кофе был уже готов, и лошади оседланы. На огне стояла маленькая кастрюлька с длинной ручкой, в которой поджаривались ломтики бекона.
– Брайди, пора вставать.
Девушка почти тотчас открыла глаза и улыбнулась ему.
– Ты уже приготовил кофе?
– И не только кофе? – сказал Таг и ласково улыбнулся в ответ.
Она хотела было сесть, но вдруг, покраснев, снова спряталась под одеяло, натянув его на себя до самого подбородка. Нервно откашлявшись, Брайди спросила:
– А где моя одежда?
Он с трудом удержался, чтобы не поцеловать ее.
– Возле тебя, любимая.
Повернувшись на бок, она принялась шарить рукой по одеялу, на котором лежала.
– Благодарю, – произнесла она, к удивлению Таггарта, довольно холодно. От улыбки Брайди, с которой она пробудилась, не осталось и следа.
Не глядя не него, она вытащила из вороха одежды что-то из шелкового белья и, скрывшись под одеялом, принялась натягивать это на себя.
– Ты могла бы просто встать и одеться, – заметил Таг, делая вид, что очень занят переворачиванием бекона. – Мне кажется, мы переступили ту грань, когда надо стесняться.
– Нет, я… – Снова, не взглянув на него, Брайди схватила еще какой-то предмет дамского туалета и опять спряталась с этим под одеялом.
Таггарт покачал головой и отвернулся, чтобы девушка не заметила его усмешки. «Господи, – подумал он. – Днем Брайди опять превращается в строгую чопорную даму. Даже не верится, что ночью эта леди становилась вдруг маленькой дикаркой. Интересно, помнит ли она, что исцарапала мне всю спину и искусала плечи?.. Что ж, когда закончится, наконец, эпопея с Серебряным Ангелом, перевезу Брайди в свой дом, выброшу в коридор всю ее одежду, запру дверь спальни на ключ и заставлю ее ходить голышом, по меньшей мере, неделю, прежде чем она получит назад свои кружевные панталончики».
Таггарт сожалел, что он не художник. С каким наслаждением он писал бы портрет Брайди, сидящей на диване в его гостиной, на фоне его любимых предметов старины! Он любовался бы красотой в самых разных ее проявлениях. С одной стороны, плоды человеческого мастерства, красивые вещи, принадлежащие ему, а с другой стороны – создание божье, живое, удивительное по красоте, не продающееся и не покупающееся, но теперь тоже ему принадлежащее.
– Вот теперь можешь смотреть, – услышал он шорох откидываемого одеяла и голос Брайди. Она выбралась из-под одеяла и заправляла рубашку в брюки. – Бекон выглядит довольно аппетитно. А где мои ботинки? – Спросила, стараясь, чтобы голос ее звучал непринужденно, однако, лицо ее было опущено вниз. Она стыдливо посматривала на Тага из-под ресниц.
– Вон там, – ответил он, показывая в ту сторону вилкой. «Почему, интересно, с лица ее исчезла улыбка?» – Но прежде чем надеть, вытряхните их. – Уловив насмешливый взгляд девушки, прибавил. – Туда могли заползти скорпионы.
На лице Брайди появилась недоверчивая гримаса, но она сделала все же, как советовал Таг.
За завтраком Слоан продолжал с тревогой посматривать в сторону каньона. Он плохо спал в эту ночь, сторожа сон Брайди, хотя и очень устал за день. Каждая треснувшая ветка, каждый порыв ветра заставляли его тут же просыпаться.
Он чувствовал, что Ник рыщет где-то поблизости. И с ним был кто-то еще: с маленьким размером ноги и более легкий по весу, чем сам Мэллори. Таггарт пришел к этому выводу, благодаря следам, которые оставили после себя предшественники. Здесь были два человека и три лошади, одна из которых, по всей вероятности была вьючной, так же, как и у них с Брайди.
Возможно ли, чтобы Ник взял себе в проводники ребенка? Это казалось неправдоподобным, потому что в Потлаке было не так уж и много детей, да и вряд ли Мэллори доверил бы свое будущее ребенку.
А может быть с ним была женщина? Таг сразу же подумал о Консуэле, но тут же отбросил эту версию. Зачем бы ей было нужно с ним ехать? Да, конечно, она обозлена на Слоана, но не настолько безумна, чтобы ехать с Мэллори. Но, может быть, она решила, что, оказывая помощь Нику, отомстит таким образом Таггарту? Нет, на нее это не похоже. Консуэла, скорее, пристрелила бы обидчика или сбросила бы ему в колодец дохлого скунса [20]20
Скунс – млекопитающее семейства куньих с блестящим темным мехом.
[Закрыть]– это больше бы отвечало ее стилю.
Но кто бы ни был с Ником, они крутятся где-то рядом. И если случится оказаться у них на пути, Мэллори может быть даже опасен. Прежде чем разбудить Брайди, Таг еще раз перепроверил свое оружие, надеясь, однако, что применять его все-таки не придется.
Каньону Мертвого Осла название это подходило, как нельзя лучше.
– Какой ужас! – воскликнула Брайди, увидев огромную, вытянутой формы, груду высушенных и выбеленных солнцем костей. Ими был покрыт один из склонов узкого каньона.
Таггарт объяснил, что много лет тому назад индейцы охотились здесь на дичь и почти никогда не возвращались домой без добычи. Однажды, много лет спустя, торговец лошадьми по имени Зальмон Уитлоу, угодив в этом районе в пыльную бурю, оказался без воды с несколькими лошадьми, парой мулов и двумя дюжинами ослов. Будучи уверенным в том, что и сам он, и его животные, умирающие без воды, уже обречены, Зальмон остановился здесь, выстроил скотину в ряд на вершине утеса и расстрелял их. Мертвые тела свалились в каньон на старые кости вилорогих антилоп. Вскоре к каньону подъехал всадник, услышавший выстрелы, и увидел плачущего торговца над телами убитых им животных.
Узнав, что он находился всего в каких-нибудь двух часах езды от воды, Зальмон Уитлоу пустил себе пулю в лоб.
Вода, бывшая поблизости каньона и о существовании которой не знал бедняга Уитлоу, находилась в Tres Tanques. Здесь, в этой легендарной воде, Брайди сейчас весело болтала ногами.
Таг и Брайди проехали приличное расстояние по дороге, поднимающейся вверх, и обратили внимание на то, как ровная, поросшая кустарником местность, сменяется горными выступами, среди которых изредка попадались невысокие, коренастые деревца. Вокруг грудились потрескавшиеся валуны, темные и гладкие, словно отполированные.
Самый меньший из трех каменных резервуаров достигал в ширину футов десять, а глубина его пересохшей впадины была не более восьми дюймов. Другой водоем, располагавшийся рядом, был чуть-чуть глубже и шире предыдущего, и воды в нем было дюйма на два, да и та затянутая илом и усеянная личинками каких-то водных насекомых.
И третья каменная чаша была, бесспорно, самой крупной. По форме напоминающая разрезанную почку, она в длину доходила футов до двадцати, а в ширину достигала, где-то футов десять-двенадцать. Значительная часть этого необычного водоема прикрывалась, нависающим сверху, большим черным валуном. Воды здесь было больше, чем в первых двух резервуарах, вместе взятых, и выглядела она сравнительной чистой. Спокойствие водной глади, то и дело, тревожили маленькие лягушата, выныривающие, как пузырики в кипятке, то здесь, то там. В открытой части водоема, над которой не нависал камень, роилось множество крошечных головастиков, питавшихся водорослями, поднимающимися с плоского каменного дна водоема.
Таг предупредил девушку, чтобы она не вздумала отсюда напиться.
– Лягушек эта вода, наверное, вполне устраивает, но нам лучше не рисковать и вскипятить ее, – сказал он.
Однако, об этом можно было не беспокоиться, так как фляжки были полны воды, набранной еще в реке Белого Волка. А сидеть, опустивши ноги в водоем, было не только приятно, но и занятно, наблюдая за головастиками, которые тут же окружили незнакомые для них предметы и принялись исследовать этих непрошеных гостей.
– Тебе нравится здесь? – спросил Таггарт, опускаясь рядом с девушкой на колени.
– Это просто сказочное место, – ответила Брайди, не поднимая на него глаз. Весь день она старалась не встречаться с ним взглядом. – Настоящий оазис в пустыне. – Вытащив ноги из воды, она поставила их на теплый, нагретый солнцем камень и села, подтянув к подбородку колени. Она обхватила их, те самые ноги, которые совсем недавно, ночью, обнимали горячее, мускулистое тело Тага.
«Возьми себя в руки, Брайди Кэллоуэй. Почему в обществе этого человека ты становишься такой безвольной? Ведь он, возможно, ничем не лучше Ника. Ты почти ничего о нем не знаешь. Он признался, что его финансовые дела оставляют желать лучшего. Именно так, кажется, он сказал? А что если он убьет тебя и приберет к рукам твое серебро? Если, конечно, вообще существует какое-нибудь серебро. Или же просто сделает тебя своей очередной потаскушкой. А когда ты ему надоешь, он избавится от тебя так же, как и от Консуэлы. Сделает тебя своей потаскушкой? А НЕ СТАЛА ЛИ ТЫ ЕЮ УЖЕ?!»
Почувствовав, что краснеет, Брайди потупила взор. Какой прок от всех этих самоистязаний?! Что она не придумывала бы себе, факт остается фактом: она не сумела бы противиться ему, даже если бы Таггарт раздел ее сейчас и овладел ею прямо здесь, и, кажется, не важно где – на острых камнях или в этом «чистом» водоеме. Одни лишь воспоминания о его неистовых ласках лишали самообладания.
«Ты угодишь прямиком в ад, Брайди Кэллоуэй. И даже в чистилище тебя могут не принять».
– Где… – Голос девушки был таким хриплым от волнения, что ей пришлось замолчать и откашляться. – Где ты был?
– Осматривал окрестности. Похоже, здесь Ника еще не было. Должно быть, он избрал ложный путь. Ну как, ты готова продолжать путешествие?
Брайди принялась натягивать чулки и ботинки.
– Продолжать? Но, судя по тому, что брелок с чашками расположен на браслете совсем рядом с медальоном, мы уже должны быть где-то у цели. Вот только рудника что-то не видно, – сказала она и подняла, наконец, на Таггарта глаза.
Он стоял в нескольких ярдах от нее, вглядываясь в равнину, раскинувшуюся внизу. Его могучий силуэт красовался на фоне лазурного неба, – кое-где покрытого редкими облачками. Сейчас этот мужчина казался Брайди еще красивее, – если такое вообще возможно, – чем прежде. В голубой рубашке и брюках из грубой хлопчатобумажной ткани он выглядел даже эффектнее, чем в своих обычных черных костюмах с белыми рубашками и узкими черными галстуками.
– Таг, – тихо позвала его Брайди, не вполне уверенная, что он услышит ее. И прикусила язык. Только сейчас она вдруг уразумела, что вот уже целый день обращается к нему на ты.
Он тут же повернул голову в ее сторону и она в очередной раз восхитилась его темно-голубыми глазами и густыми длинными ресницами. Лицо Тага осветилось улыбкой, доброй, по-мальчишески открытой.
– Прости. Задумался. Кажется, мы находимся совсем близко от нужного нам места. Где-то в миле или около того.
– В миле? – Натягивая ботинки на правую ногу, Брайди для удобства поставила ее на большой камень, после чего перевела взгляд на браслет. – Но брелок с чашками – последний из серебряных. Может быть до рудника все же меньше мили? – С этими словами она огляделась по сторонам, но ничего не увидела, кроме черных скал, воды и голубого неба.
– Я так не думаю, – покачал он головой. – Мне кажется, мы должны проехать еще одну милю в северо-западном направлении. Обрати внимание на диск медальона, видишь там маленький серебряный треугольник?
Брайди провела по нему пальцем. Треугольник этот был таким крошечным, что она только сейчас разглядела его.
– А мне казалось раньше, что – он начинается на другой стороне медальона и служит для закрепления ангела в определенном месте.
Таггарт взял девушку за руку и помог ей встать. Она обратила внимание на то, что его лицо и руки за эти полтора дня покрылись загаром, который ему очень шел. Казалось, не было вообще чего-то такого, что ему бы не шло.
– Да, на первый взгляд именно такое впечатление и возникает.
Таг подал Брайди поводья ее лошади и помог взобраться в седло. Нечаянное прикосновение его руки обожгло ее, словно огнем.
– Но если приглядеться получше, – продолжил он, не обращая никакого внимания на взволнованное состояние девушки, – то можно заметить, что этот треугольник совсем не сочетался с ангелом на медальоне. Посмотри, на другой его стороне серебра нет.
– Значит, мы должны проехать еще одну милю, после чего начнем искать предмет, напоминающий по форме треугольник.
– Молодец, Брайди! – сказал Таг и забрался в седло, заскрипевшее под ним.
– Пригнись! – зашипел Ник.
Консуэла улеглась на землю и скрестила руки на груди.
– Они нас не видят, – проворчала она. – Ты и в подзорную трубу едва их различаешь.
– Замолчи! – рявкнул он и снова стал смотреть вверх, туда, где возвышались черные скалы.
Консуэла раздраженно одернула на себе юбку. Эта ночь была для нее очень и очень непростой. Навьючив лошадей, они с Ником осторожно пробрались к краю каньона и часть пути пришлось даже ползти на животе. Место ночлега Таггарта и его спутницы найти было несложно. Их сразу обнаруживал тот костер, возле которого они расположились.
– Сукин сын! – процедил Ник сквозь зубы, передавая подзорную трубу Консуэле.
Когда же она посмотрела в эту трубу, то увидела костер, а рядом Слоана и рыжеволосую женщину, нагих, занимающихся любовью. Реакция Консуэлы на подсмотренную картину, была более эмоциональной.
Она пришла в бешенство! Мэллори с трудом отобрал у нее винтовку, когда она рванулась было, чтобы уложить на месте обоих голубков. Но в конце концов, Консуэла немного успокоилась, согласившись с планом Ника, в котором обнаруживалось кое-что разумное.
Ник объяснил ей, что Таг и Брайди следуют туда, где очень много серебра, и куда намеревался попасть он сам. Именно в том месте и должна осуществиться месть Слоану, которого необходимо обвести вокруг пальца, так как тот намерен прибрать серебро к своим рукам. Но Ник не собирается уступать это богатство кому бы то ни было, а уж тем более Слоану.
Консуэла, подумав, одобрила план Ника. И хотя она, скорее, предпочла бы высечь Тага до полусмерти или закопать его по шею в муравейник, идея оставить его с носом, а не с серебром, тоже была неплохой. К тому же, Ник с полной уверенностью утверждал, что, на этом деле они смогут по-настоящему разбогатеть.
– Но почему бы нам не добраться до того места первыми? – спросила Консуэла.
Ники имел свои доводы против этого. Он сказал, что в руках Слоана гораздо лучшая карта, чем у него.
– Мы будем следовать за ними по пятам, – объяснил он. – Пусть этот ублюдок на нас поработает, пусть он выведет нас на место, а потом я позабочусь, чтобы все найденное досталось именно нам.
– Мы первыми заявим о своих правах на ту землю, да?
– Конечно, моя голубка, – ответил Ники и велел Консуэле следить за парочкой, чтобы, как только те решат трогаться в путь, разбудить его.
Она просидела всю ночь, вглядываясь за каньон и все больше и больше злясь на Таггарта за то, что он изменял ей с этой рыжеволосой щепкой. И только перспектива возможного быстрого обогащения удерживала Консуэлу от полнейшего отчаяния. Ну и пусть Таггарта Слоана называют медным королем, зато они с Ником будут теперь серебряными магнатами! А какое сравнение может быть у меди с серебром?!
Консуэла представила себе, как важно она выйдет из конторы по оформлению территориальных притязаний с документами в руках. А в это время ее едва не собьют с ног потные и грязные Таггарт со своим рыжим пугалом. Они влетят в контору, а мистер Тиболт им скажет: «Мне очень жаль, но хозяин этой земли уже нашелся, причем, всего несколько минут назад». Консуэла же подождет голубков на улице, чтобы потом помахать полученными документами перед их носами. Вот тогда-то и посмотрим, кому будет весело! Вот тогда-то мы и посмеемся!
Эта, греющая душу, картина стояла перед ее глазами всю ночь и все утро, помогая бороться с дремотой.
Как только проснулся Ник, то сразу же схватился за свою подзорную трубу, и складывал ее уже с очень довольным видом.
– Ты выглядишь счастливым, – заметила Консуэла.
– То же самое я могу сказать и о тебе, mi corazón. Чему ты улыбаешься?
Консуэла расправила юбку.
– Я думаю о том, как здорово будет стать богаче самого Слоана и увидеть после этого его лицо. Теперь можно вставать?
Ник поднялся с места первым и помог встать Консуэле. Это говорило о том, что он, без сомнения, был в хорошем настроении.
– Едем, – сказал Ник. – Сейчас уже можно.
Вытерев платком лоб, Брайди отпила из фляжки немного воды. Возможно, Таг прав, и Серебряный Ангел – не что иное, как одна из сказок убеленного сединами старателя.
Однако, Таггарт был уверен, что они уже добрались до нужного каньона, сравнительно широкого и каменистого, низкие склоны которого растрескались, сохраняя следы горных обвалов.
Этот каньон образовался на месте протекавшей когда-то здесь реки, от которой теперь осталось лишь былое дно, изрезанное такими глубокими впадинами и усыпанное таким количеством камней, что упасть тут было очень легко. И они едва не лишились на этом неровном, каменистом дне своей вьючной лошади.
Решив, что будет все же безопаснее оставить эту лошадь привязанной, молодые люди разделились и принялись обыскивать склоны каньона. Таг удалился от Брайди на довольно значительное расстояние. Она видела его маленькую фигурку, которая спустилась с лошади и раздвигала буйную растительность, росшую у склона каньона. Если там и скрывался вход в рудник, то разглядеть его сразу было не так-то просто.
Таггарт вручил Брайди лопату, чтобы раздвигать ею траву, в которой могли скрываться змеи. Это предостережение не очень-то обрадовало девушку и потому она разглядывала траву впереди себя с такой тщательностью, что Таг успел за это время уйти далеко.
Заткнув фляжку пробкой, Брайди подвесила ее к седлу. Треугольник. Что-либо в форме треугольника. Вот было бы здорово найти большой, ярко очерченный на камне треугольник, от которого исходила бы стрела с надписью: «Копай здесь, Брайди!»
