Текст книги "Выбор Бога. Роман о любви (СИ)"

Автор книги: Федор Соколов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 12 страниц)

не учатся, да и у старших части уроков нет. Скажите, у Андрея

был баллончик со слезоточивым газом?

Теперь стало понятно, что за запах я ощутила, как только в

школу вошла.

– Был, – не было смысла обманывать. Купили и дали Андрею

еще два года назад, когда у него были проблемы с местной

шпаной. Нападали группой на детей, отнимали деньги и мо-

130

бильные телефоны. Олег даже ездил разбираться, когда Андрей с

тем же Сашей из школы выйти не могли, потому что за ее

дверями слонялась кампания гопников. Проблему тогда решили

совместными усилиями школы, родителей и полиции, баллончик

с перцовым газом не понадобился. А забрать его у ребенка

занятые родители забыли. Потом вообще стало не до перцового

газа.

– Вы точно уверены, что это Андрей?

– Абсолютно! Ребята из параллельного класса видели, как они

с Доценко возились в мужском туалете, и в руке у Андрея был

красный баллончик.

– А что Андрей говорит?

– Все отрицает. Саша тоже. Они, как два стойких партизана,

твердят одно и то же! Ничего не было, баллончик не их! С одной

стороны хорошо, когда ребята так дружат и помогают друг другу,

с другой, вы же понимаете, надо нести ответственность за свои

поступки, и они должны это понять.

– Баллончик нашли?

– Да, конечно! – Зоя Маджидовна достала из ящика стола ма-

ленький красный цилиндр. Точно такой и мы покупали.

– Может быть все-таки не они, таких баллончиков много, я

знаю и других родителей, которые покупали их для своих детей!

И Андрей не врет обычно, я знаю это.

Очень не хотелось верить, что Андрей это натворил, но спо-

рить здесь было сложно.

– Они, они! Я бы не стала говорить об этом, если бы у меня не

было полной уверенности! – стояла на своем завуч школы. –

Ольга, мы не стали вызывать полицию, нам это не нужно, вас мы

уважаем, и сын ваш у нас на хорошем счету. Надеюсь, и родители

других детей не станут раздувать этот случай. Всех вовремя

вывели и распустили по домам, никто из детей и учителей не

пострадал.

– Давайте, я сама поговорю с сыном!

– Конечно! – Зоя Маджидовна позвала Андрея из коридора.

Мальчик выглядел бледным и несчастным, его было жалко, и я

опять засомневалась, он ли устроил эту газовую атаку в школе.

– Андрей, это ты распылил газ в школе?

131

– Нет, мама, – мальчик отвечал твердо и смотрел при этом в

глаза.

– Может быть Саша?

– Нет, не он!

– Но вас, же видели в туалете, и газовый баллончик у вас ви-

дели.

– Ну и что, разве видели, как мы газ выпускали!

– Андрей, пойми, сейчас приедет полиция, – я начала врать, на

душе было мерзко, но очень хотелось во всем этом разобраться, -

с вас снимут отпечатки пальцев, сравнят с теми, что есть на

баллончике и истина выйдет наружу! Будет очень стыдно за свое

вранье. Слава богу, что еще никто не пострадал. Есть же дети, у

которых аллергия, они могли бы заболеть после того, как

надышались газом. Сорвали уроки в школе, а старшеклассникам

надо готовиться к экзаменам… И скажи, где твой баллончик с

газом, если это не ты!

– Я его потерял еще год назад. Мама, это не мы, пусть приез-

жает полиция и выясняет, кто это сделал!

Вот так! Я, конечно, расстроилась. Ну не могу и не хочу я не

верить собственному сыну!

– Зоя Маджидовна, я лучше поговорю с Андреем дома!

– Да, да, пожалуйста! – завуч тоже явно переживала. – Только

позвоните мне вечером, обязательно позвоните!

– Хорошо, до свидания!

Я поднялась со стула, Андрей поплелся за мной.

До дома я не дотерпела, разрыдалась в машине.

Андрей перебрался с заднего сиденья на переднее, обнял меня.

– Какой ты Андрей, гад, все-таки! Я хочу тебе верить, но, если

это не вы с Сашей, то неужели так нужно делать, чтобы на вас

думали. Возитесь в туалете с баллончиком. Мне и без ваших

пакостей плохо, ты же знаешь, как мне плохо без папы, а тут еще

ты в истории попадаешь!

– Прости, прости меня мамочка!

– Так это все-таки ты!

– Мама, мы не думали, что так получится. Саша предложил

проверить, как он работает, вдруг дефектный. Мы думали, чуть-

чуть газа выпустим, никто и не заметит. А он как начал газ

распылять! И не остановить! Мы баллончик бросили, сбежали, а

132

надо было окно открыть… С Сашей договорились, что никому не

скажем. И ты не говори!

Тут я разозлилась:

– Андрей, я тебя сейчас убью! Отвезу на реку, привяжу камень

к ногам и утоплю! Чтобы больше ты меня не доводил! Зачем мне

такие сыновья нужны? И Зое Маджидовне обязательно скажу.

Иначе будут на других детей думать и их искать.

Андрей забился в угол, испугался. Конечно, топить я его не

стала, нахлестала по щекам, после чего успокоилась, даже стыдно

стало за собственное рукоприкладство.

Теперь рыдал Андрей.

А я позвонила Зое Маджидовне. Доложила, что следствие

закончено, чистосердечное признание получено.

– Оля, я прошу вас не оставляйте сына одного. Я переживаю за

него.

«Завуч была права» – подумала я про себя, глядя на плачущего

сына.

Целый день мы ездили вместе по стройкам, занимались моими

делами. Уходя из машины, ставила ее в тень и запирала вместе с

хмуро молчавшим Андреем. Я пыталась его разговорить, но без

особого успеха, обиделся. Ну и пусть. Пройдет!

Вечером, уложив всех спать, мы с Ильей пили чай. Я жалова-

лась своему приемному сыну. На детей, на жизнь без Олега. Даже

всплакнула. Увлеклась настолько, что как-то пропустила тот

момент, когда Илья ласковым жестом взял меня за руку.

– Оля, я давно хотел тебе сказать…

– Что, Илья?

– Я понимаю, что это для тебя неожиданно, но я люблю тебя!

Не как маму и сестру, а как женщину! Это со мной уже давно.

Полгода, не меньше. Я понимаю, что это дико и странно. Ты жена

папы, ты старше меня на десять лет, но для меня все это никакое

не препятствие, я люблю тебя, хочу тебя! Уверен, что мы, мы

можем быть и будем счастливы. Мне никто кроме тебя и детей

твоих не нужен. Тем более, что у Софки я и так приемный отец!

«Начнем с того, что не «отец», а опекун…» – подумала я. По-

сле смерти Олега, опекуном Сони записали Илью, иначе была

опасность, что органы опеки заберут ребенка из неполной семьи.

133

Тут меня как громом ударило, я решительно высвободила свою

руку, остановила его порыв встать:

– Подожди, подожди, Илья! Дай мне в себя придти, я от тебя

действительно такого никак не ждала!

Надо формулировать четко и жестко. Я-то, опять дурр-ра,

увлеченная своими переживаниями и плачем Ярославны28 по

утрам должна была давно понять, что сын мой старший приемный

ко мне не равнодушен. Катастрофа! У парня двадцати пяти лет

нет девушки, и он особо не стремится познакомиться.

Его стремление при малейшей возможности затеять какую-

нибудь борьбу со мной, остаться вечером и поговорить по душам,

давно пора было оценить и понять.

А я мимо него дефилирую по утрам и вечерам в коротком

халатике!

И, с другой стороны, Илья – вылитый Олег по характеру, ли-

цом и фигурой, с привычками моего мужа. Какие женщины

должны ему нравиться? Те же, что и его отцу! А тут рядышком

такая именно и есть!

Я начала твердо и неторопливо объяснять свою позицию, как

это делала своим подчиненным.

– …пойми, Илья, хотя ты очень похож на своего отца, но я

буду любить и вспоминать его, ведь именно с ним у меня связано

все самое лучшее, что у меня в жизни было. Я не смогу никогда

тебя полюбить, а зачем такие отношения? Что касается разницы в

возрасте, то это сейчас, когда мне тридцать с небольшим, то

разница не очень заметна. Пройдет лет пятнадцать, женщины

стареют быстрее, все смеяться над нами будут. Пример есть:

бывшая коллега твоего папы Элеонора, ее мужу, по-моему, лет на

пятнадцать меньше, чем ей. И что мы видим? Бабушку с внуком?

То, что ты мне помогал и помогаешь, я тебе бесконечно бла-

годарна за это. Но я отношусь к тебе и буду относиться, как к

брату, и, извини, как к сыну.

Не больше. Поэтому выкинь все это из головы и ищи себе

хорошую девушку без детей и не твою близкую родственницу.

– А что мне делать? Я же с ума схожу рядом с тобой!

28 Героиня «Слова о полку Игореве». Оплакивала своего мужа – князя Игоря

на крепостной стене.

134

– Значит надо тебе переехать, у тебя же есть бабушкина квар-

тира! – я считаю здесь надо действовать решительно. Тем более,

что пустая квартира есть. Пусть все успокоится, уляжется.

Молодость, эмоции. Господи, а я-то, что старая?! И у меня

эмоции еще есть. И мужской ласки так хочется!

Илья собрал вещи и уехал. А я осталась одна на кухне.

Спала эту ночь или не спала, я так и не поняла. Но утром не

плакала. Хотя, как всегда, проснулась с мыслями об Олеге. И о

том, что, как-то все на меня навалилось в последнее время.

События на этом не кончились.

В субботу с утра мне нужно было отвезти младших детей на

занятия по эстонскому языку. Обычно это делала моя мама, но

она в последнее время частенько предлагала мне самой хотя бы

раз детей на учебу проводить, а мне все не хватало времени.

Посадила детей в машину, и мы поехали в Нарву в Дом

Творчества школьников. В такую погоду хорошо на пляже

лежать, а не изучением языка заниматься, наконец-то, первые

теплые дни лета пришли. Но осталось-то всего два занятия, потом

кружок закроется на каникулы. После обеда поедем куда-нибудь,

все вместе погуляем, если погода не испортится по нашему

прибалтийскому обычаю.

У меня сложные отношения с эстонским языком. После пере-

езда в Эстонию, я учила его лет пять на самых различных курсах,

искренне желая получить хотя бы базовые навыки. Я не ставила

перед собой задачу получить эстонское гражданство. Со своим

российским паспортом и видом на жительство в Евросоюзе, в

который Эстония вступила в 2004 году, я могла без проблем

ездить от Лиссабона до Владивостока. Но я понимала, что

необходимо знать язык, это необходимо для работы и для того,

чтобы детей инициировать к его изучению.

В итоге, я сносно разговариваю и без труда веду документацию

на государственном языке, мне это нужно по работе. Главная

проблема в нашем регионе, что практически не с кем

разговаривать, эстонцев здесь живет всего-то несколько про-

центов. И все они знают русский, при разговоре плавно переходят

на его использование.

135

Когда я окончила очередные интенсивные курсы, преподава-

тели заверили меня, что я готова к государственному экзамену на

категорию В, это средняя категория, мало ли пригодится. Или

языковая инспекция потребует корочку о знании языка, все-таки с

людьми работаю. Я дополнительно подготовилась к экзамену,

заплатила деньги.

Экзамен занимал три часа и состоял из нескольких частей. И

хотя я переживала, давно не сдавала экзамены, не считая по-

лучения водительских прав, я без труда справилась с сочинением

и переводом аудиозаписи. А вот с письменным переводом мне не

повезло, хотя еще до экзамена я думала, что с этим проблем не

будет, я постоянно перевожу тексты на работе. В конверте для

перевода я нашла статью из стоматологического журнала. Когда я

ее прочитала и поняла, что не знаю значения половины слов из

статьи, то подозвала одного из экзаменаторов.

– Скажите, а вы сами можете это перевести?

Дама-экзаменатор долго морщила лоб, вникая в статью и от-

нимая у меня и без того ограниченное время.

– Да, это сложно! – наконец сказала она. – Но не мы выбираем

статьи для перевода. И заменить статью тоже не можем.

Еще больше мне не повезло на диалоге. Моим партнером стала

школьница, видимо выпускница, бегло разговаривавшая на

эстонском, значительно лучше меня. Она мне просто не давала

рта открыть, отвечая крайне длинно на мои вопросы, а мои ответы

еще и комментировала.

В итоге из возможных 100 баллов я набрала 58, а нужно было

60 для сдачи экзамена. Написала протест в экзаменационную

комиссию, надеясь, что хотя бы пару баллов за сложность

перевода мне добавят. Но получила вежливый отказ в ответе.

Больше у меня не возникало желания сдавать экзамен по

эстонскому языку.

На занятиях родители чинно сидели вдоль стены на стульях,

дети расположились за столом, что-то пели, рисовали, затем

учительница Тиина, седенькая старушка небольшого роста стала

беседовать с детьми. Учительница была доброй и толковой. Это я

сразу отметила, дети с удовольствием с ней общались, а она

136

умело помогала ученикам подобрать нужное слово или поставить

его в правильную форму.

Вдруг я отвлеклась от своих мыслей. Тиина обратилась с ка-

ким-то вопросом к Глебу. Мой сынок молчал и при этом ос-

мысленно и несколько нагло смотрел на учительницу ясными

голубыми глазами. После короткой паузы учительница пере-

адресовала вопрос другому мальчику, беседа потекла дальше. Я

стала внимательнее следить за учебным процессом. Во время

беседы Глеб с беспечным видом смотрел по сторонам, в окно и

явно игнорировал вопросы учительницы, что вызывало смешки у

присутствовавших здесь родителей.

Все дети активно работали, Соня тоже старалась, и неплохо,

один Глеб филонил.

Вдруг он повернулся ко мне и громко спросил:

– Мама, а мы на мультфильмы по телику успеем вернуться?

Оживление среди родителей.

– У тебя сегодня вообще будет отдых от телевизора, Глеб! –

прошипела я, еле удерживаясь от того, чтобы не наподдать сыну

прямо на уроке.

Дома сдерживаться не стала, получил у меня младший сын, я

не сторонник западного воспитания, которое сейчас насаждается в

Европе. В Эстонии в скором времени тоже обещают у родителей

отбирать детей за легкий шлепок по мягкому месту. Зато в Европе

дети наглые, как макаки, слов не понимают и делают, что хотят,

ничего не боятся. Насмотрелась, и сама пострадала. На улице

Амстердама. Мальчик лет десяти, на дебила абсолютно не

похожий, ни с того ни с сего, подошел ко мне и плюнул мне на

мою любимую кофточку. Пока я соображала в какое ухо ему

врезать, подбежали родители, стали извиняться на английском,

говорить какие-то ласковые слова по-голландски своему

бестолковому отпрыску, а его толстый лысый папаша все пытался

стереть слюни своего сыночка с моей груди. Еле отбилась, сама

стерла, и поняла, что поводом для агрессии явилась моя русская

речь. Хорошо, что у мальчика не было с собой бейсбольной

биты…

Глеб, получив заслуженное, не проронил ни слезинки, никогда

не плачет, вот мужик растет, и, после долгих увещеваний, нехотя

137

извинился за поведение на уроке и с достоинством удалился в

свою комнату. Сегодня выходил из нее только к столу. Даже к

телевизору, на свои любимые мультики не появился.

В воскресенье, погода позволила, и мы почти всей семьей,

Илья отказался приехать к нам, на славу повалялись на пляже в

Усть-Нарве, поплавали в холодной еще воде. Дети радовались

первому за лето по-настоящему солнечному и теплому дню, и я

наслаждалась от счастья, наблюдая за своим семейством.

А в понедельник, когда я вернулась домой после рабочего дня,

дом встретил меня тишиной. Никого в доме не было.

Я, поначалу не придала этому значения. У меня была дого-

воренность с семейной парой Васильевых, работниками первого

детского дома семейного типа, построенного с моим участием в

Усть-Нарве, что они помогут мне посмотреть за детьми, пока

мама в Твери. Мы подружились, когда еще шло строительство.

Андрей, при необходимости, мог отвести младших детей к

Васильевым, это было всего в квартале от нашего дома. Да и сам

там иногда задерживался. Пообедать, к примеру. Или спортом

позаниматься, в детском доме был маленький но, хорошо

оборудованный тренажерный зал. Трое детей под опекунством

Васильевых были его сверстниками.

Я, позвонила Андрею на мобильный телефон, но он не отвечал.

Не слышит, наверно, решила я, перезвонит, Андрей всегда

перезванивал, и стала готовить ужин.

Когда, через час, я еще раз набрала телефон старшего сына, то

он был выключен.

Ужин остывал, на часах уже почти восемь, я пошла к Василь-

евым.

На детской площадке четверо маленьких детей, облепив на

скамейке огненно-рыжую Ларису, слушали на свежем воздухе

вечернюю сказку. Один мальчик, Кирилл, по-моему, делал вид,

что не слушал, катал по дорожке машинку. Моих видно не было.

– Привет, Лариса!

Женщина прервала чтение.

– Добрый вечер, Оля!

– А где мои дети, в доме?

Лариса удивилась:

– Они ушли сразу после обеда.

138

– Да?

– Может быть, гуляют у моря, погода хорошая.

– У Андрея телефон выключен, не могу выяснить, где все они.

Я попрощалась и пошла домой.

Даже из-за калитки было видно, что у нас в доме никого нет.

Убедившись в этом, я решила поискать детей на пляже. На

многолюдном в этот теплый вечер пляже отыскать детей было не

просто, но у меня хорошее зрение и я знаю, где они обычно

отдыхают. После часа безуспешных поисков я вернулась домой,

надеясь найти их там.

Никого! Мое волнение нарастало. Я обзвонила всех друзей

Андрея и их родителей. Некоторых телефонов у меня не было,

пришлось искать через знакомых. Нигде его не видели.

Последнему и без всякой надежду позвонила Илье, который с

некоторым раздражением сказал мне, что с четверга никого не

видел.

Все! Я позвонила в полицию, когда было уже часов двенадцать

ночи.

Патруль приехал через десять минут.

Двое усталых полицейских внимательно осмотрели дом и

участок, так же безуспешно, позвонили в больницу и центр

спасения. Попросили фотографии Андрея, Ильи и Сони, которые

тут же в машине отсканировали и отослали в префектуру.

Долго выясняли, что происходило у нас в семье последние дни.

– Ничего особенного не происходило, – от переживаний я за-

была им рассказать о случае с газовым баллончиком.

Спросили, есть ли у меня враги. Тоже никого нет. Кому я де-

лала плохо?

– Никакого специального заявления пока писать не надо, уве-

ряю вас, что сейчас вся полиция будет заниматься поисками

ваших детей. Поймите правильно, после убийства Вари Ива-

новой29 мы очень внимательно относимся к тому, что связано с

детьми. – сказал один из них, по-видимому, старший в патруле.

Увидев смятение на моем лице, он постарался меня успокоить:

29 Зимой 2012 года в Нарве было совершено убийство 9-летней девочки, которое

на момент написания этих строк еще не было раскрыто.

139

– Нет, нет, это очень нехарактерно для убийц, чтобы они свя-

зывались с группой детей, тем более одному из них тринадцать.

Но я уже рыдала. Полицейские постарались меня успокоить,

один из них налил мне воды, дали какую-то таблетку и уехали.

Позвонил Илья:

– Дети нашлись?

Услышав в ответ мой плач, сказал:

– Я сейчас приеду.

И через десять минут был уже у меня.

– Ольга, полицейские правы, – успокаивал он. – Скорее всего,

дети сбежали, такое бывает. Я тоже сбегал из дома, когда ро-

дители развелись. Побродят где-нибудь. Проголодаются и

вернутся. Или полиция их поймает.

– Но, почему, почему они сбежали?!

– Оля, после смерти Олега с тобой общаться очень непросто.

В душе я не была с ним согласна. Живут же семьи и после

разводов и после ухода из жизни родителей.

Илья уехал, а я осталась одна.

Мне ничего не оставалось делать, только молиться. Ну почему

так получается, что мы вспоминаем о боге, когда нам плохо, когда

у нас проблемы, или что-то надо. А когда хорошо, то редко

читаем молитвы?

После бессонной ночи и бесконечных раздумий, я нашла у себя

врагов. Зря я полицейским ничего не сказала!

Во-первых, Георгий Варков. Денег я ему не дала, из кабинета

выпроводила, а он все ворчал и угрожал мне.

Буду без полиции этим заниматься. Они убийцу Вари Ивано-

вой уже полгода ищут, и найти не могут!

В семь утра я позвонила Георгию и потребовала вернуть детей.

Варков приехал через пять минут, и не один, а со своей женой

Татьяной.

– Ольга ты совсем с ума сошла, если так хреново обо мне ду-

маешь. – Варков в выражениях никогда особо не стеснялся. -

Неужели из-за каких-то двадцати тысяч я пойду на такое дерьмо.

140

– А за пятьсот пойдешь! Дети у меня пропали, понял! – за-

кричала я. – Кто, если не ты! Ты же угрожал мне, забыл, когда

уходил от меня!

– Какие пятьсот, за любые деньги этим заниматься не стану.

Мало ли, что в сердцах сказать можно!– Варков был настроен

миролюбиво. – Давай, мы лучше всем коллективом «Ригеля»

займемся поисками, все равно сейчас у нас нет больших объектов.

Скажи, как помочь, где искать?

– Оля, ну, в самом деле, как ты могла подумать такое?– всту-

пила в разговор Татьяна. – Я услышала, как вы по телефону

разговаривали, и сразу предложила Георгию к тебе ехать. У нас

же у самих – трое детей, ты же знаешь. И внук – четвертый. Я

сама сяду на телефон буду всех знакомых обзванивать, может, кто

видел твоих.

Ну что я могла сказать? Что сама ничего не знаю?

Неожиданно сказала другое.

– Знаешь, Георгий, я отдам тебе эти двадцать тысяч. В течении

двух недель, я получаю деньги от одной крупной сделки, – не

стала говорить от какой, ни к чему людей травмировать, – так и

отдам. Поступим следующим образом. Заключаем договор на

шестьдесят тысяч евро на достройку последнего семейного

детского дома, я перечисляю тебе аванс в двадцать тысяч, смету

на эту сумму завысим. Договорились?

Варков опешил, а я поняла что успокаиваюсь. Коммерция как

средство борьбы со стрессом.

– Договорились!

– За подозрения извини, а за предложение помощи, спасибо.

Второй враг – Андрей Приходько.

Затаил на меня злобу и отомстил, гаденыш!

Я, как всегда, поехала на работу, никто меня от нее не осво-

бождал, там, в архиве, нашла адрес и телефон Приходько. Затем

позвонила Игорю Круглову, знакомому полицейскому констеблю,

объяснила ситуацию и попросила помочь навестить Андоея.

Игорь уже был в курсе того, что мои дети пропали, читал

ориентировку. Помочь согласился, но после шести вечера, когда

закончится его дежурство.

141

Затем я позвонила Алексею Кукку и Галине Шустровой,

которые руководили местными телевидением и радио, попросила

дать объявления о пропаже детей. Выслала Алексею фотографии

по э-майлу.

Местная «Нарвская Газета» выходила только в четверг, но я

послала фотографии и в редакцию газеты.

Юлия Томберг, редактор портала «Дельфи», самого читаемого

в Эстонии, обещала разместить фотографии и объявления в

интернете уже через пару часов. Все это были мои хорошие

знакомые или приятели Олега, все старались помочь.

Периодически набирала телефон Андрея, но он, по-прежнему,

был выключен.

Надо было и младшим телефоны купить!

Не до работы, конечно, было, но приходилось и ей заниматься,

поэтому время пролетело быстро. Я даже удивилась, когда в

дверях моего кабинета возник двухметровый круглолицый Игорь.

– Привет! Я готов, форму снимать не стал, но поедем на твоей

машине.

– Здравствуй Игорь, поехали!

По дороге я объяснила Круглову, что Приходько был уличен в

краже в магазине и уволен.

– Знаешь Ольга, не думаю, что из-за этого кто-то станет по-

хищать детей, но проверить надо. Люди разные бывают.

Андрей сам открыл дверь и отшатнулся, увидев полицейского.

– Вы же обещали, что не будете подавать заявление в поли-

цию! Я уже половину денег в кассу вернул!

– Где мои дети! Говори, у меня дети пропали!

– Господи Ольга, какие дети…

Здесь в дело вступил Игорь, он схватил Андрея за горло и

потащил его вглубь квартиры, крикнув мне:

– Подожди меня в машине!

Я так и сделала.

Игорь вышел быстро, минут через пять.

– Оля, явно не он, я уверен. Ни к чему ему. Приходько мне

сказал, что квартиру эту продает, чтобы с долгом рассчитаться. А

в понедельник он весь день был на строительстве одного

142

коттеджа, он сейчас там работает. И его коллеги могут

подтвердить.

– А ты его сильно бил? Мне его даже жалко стало!

– Оля я его не бил, даже пальцем не тронул, запомни это, мы

же интеллигентные люди! А жалеть Приходько не стоит. Просто

воровать не надо, и на тебя ничего плохого не подумают.

– Как ты на этой работе работаешь!? Все время приходится с

отбросами общества общаться, мог бы работать у нас. – В свое

время Олег звал Игоря директором одного из магазинов

стройматериалов, но тот отказался.

– До пенсии еще три года, надеюсь, не выгонят за плохое

знание эстонского языка.

– Спасибо за то, что помог, Игорь!

– Обращайтесь, только, как можно реже.

Подозреваемые у меня закончились...

Может быть детей выкрали из-за выкупа, из-за денег, которые

я скоро должна получить? Но кто? И как могли узнать? От моих

таллиннских компаньонов? Они не были замечены в лишней

болтливости, из того же Драева лишнего слова о бизнесе никогда

не вытянешь.

На следующий заработали объявления по радио и в интернете,

было четыре сообщения, и я ездила на встречи с возможными

свидетелями, показывала фотографии детей, но без успеха. Детей

они не узнали.

Часов в пять позвонил Урмас, сказал, что знает о пропаже моих

детей. Он вчера и сегодня объездил места в Йыхви и Кохтла-

Ярве, где любит тусоваться детвора, показывал им фотографии,

которые скачал из интернета. Тоже безуспешно, но, по крайней

мере, в тех местах можно не искать. Единственный из моих

знакомых, который что-то реальное попытался сделать.

А в семь часов вечера позвонил полицейский, представился

Тедером и сказал, что есть информация о том, что детей видел

водитель автобуса Йыхви-Васк-Нарва. Я попросила телефон

водителя и тут же перезвонила ему.

Сработала реклама на телевидении. Петр, так звали водителя

автобуса, имел привычку смотреть местные новости на русском

143

языке, которые начинались в шесть часов вечера. Он узнал детей

на фото.

– Трое их было, парень, подросток, большой уже, и двое мел-

ких, лет по семь. Мальчик и девочка. Я еще удивился тому, что

они выходили не в Васк-Нарве, а на повороте, не доезжая до

деревни. Спросил, куда же они выходят здесь лес кругом. А

парень мне объяснил, что они едут к бабушке в Аллайые, на

автобус туда не успели, а бабушка сейчас сама подъедет за ними

на машине.

– С ними никого больше никого не было?

– Нет, и на этой остановке никто не выходил. И в автобусе,

кроме них еще две пожилых женщины ехали до Васк-Нарвы, я их

знаю, они часто ездят этим маршрутом. Думаю, они тоже детей

запомнили.

– У детей были какие-то вещи?

– Да, точно, у маленьких были детские рюкзачки, а у большого,

я запомнил, большая сумка, он ее как рюкзак одел и сумка с

колесами.

– Спасибо, Петр! Я хочу вам заплатить за эту информацию.

– Что вы, ничего не надо, поскорее находите своих детей!

Все-таки сбежали! Я сходила в гараж, который в доме одно-

временно служил и кладовкой. Отсутствовали: палатка, надувной

матрас, большая сумка на колесах, котелок, которым не

пользовались несколько лет. Все понятно!

Четыре года назад, в начале лета, когда дома в Усть-Нарве у

нас еще не было, мы всей семьей поехали отдохнуть на берег

Чудского озера, подышать свежим воздухом, поплавать в чистой

и теплой воде. Озеро очень быстро прогревается, в отличие от

моря. Мальчикам тогда очень понравилась жизнь в палатке и мы

приезжали на озеро еще несколько раз.

Когда я вернулась в дом, мой мобильный телефон уже над-

рывался от звона. Звонил префект полиции. Он сказал, что

готовится поисковая операция в лесу, где видели детей.

– Начнем завтра утром, часов в пять, как только рассветет.

Извините, Ольга, я уверен, что вам хотелось бы побыстрей, но

раньше не получится. Пока мы все формальности соблюдем и

144

соберем людей, уже наступит ночь, а ночью значительно сложнее

проводить поиск.

Но я уже была как взнузданная лошадь и била копытом землю.

– Спасибо, понятно. Вы делаете свое дело. Я сейчас же поеду в

Васк-Нарву сама, – я уже все решила для себя. – Если будут

новости, я вам позвоню.

– Ольга, советую вам одной по лесу не ходить. Возьмите с

собой заряженный телефон, соответствующую одежду. Если что,

звоните. Я пришлю вам наряд, ближайший у нас в Йызаку, это

сорок километров, или попрошу помочь пограничников из

кордона Васк-Нарвы.

– Еще раз спасибо, одна не буду, ваши советы учту.

Я позвонила Илье и рассказала, где видели детей.

– Илья, давай встретимся в Йыхви, выезжай туда, все равно

ехать через него. И еще надо успеть в магазин заехать фонари

купить. Оденься для леса.

– Оля, у меня почти вся одежда осталась в доме, потерпи

десять минут, соберемся вместе и поедем одной машиной.

Он действительно приехал через десять минут.

За это время я уже успела заварить термос чая, собрать еду и

аптечку, все это положила в машину, добавила два теплых одеяла

и уже сидела в машине за рулем.

Илья настоял, чтобы я уступила ему водительское место, он

был прав. Что Олег, что его сын умели ездить быстро.

Затем мы заехали в магазин в Силламяэ и купили два мощных

фонаря и запасные батареи.

По дороге в Васк-Нарву невозможно миновать Покровский

монастырь, поэтому сделали две остановки.

Во-первых, я попросила Андрея притормозить на краю поля

заросшего ромашками, окрашенными в розовый цвет заходящим

солнцем. Андрей все понял, и пока я нарвала букет, скорее,

охапку ромашек, набрал пучок васильков.

Во– вторых, мы остановились у монастырского кладбища. Я

торопилась, но дорога шла вдоль кладбищенской изгороди, грех

было проехать мимо. Да и солнце еще не зашло, край его еще был

виден над лесом.30

30 Православные не ходят на кладбище после захода солнца

145

Могила матушки Валентины находилась перед алтарной ча-

стью кладбищенской церкви и была завалена горой свежих

цветов. Любили люди матушку.

Умерла игуменья в январе этого года.

Долго болела, но как, это обычно бывает с инокинями, делала

это без малейших жалоб, и будто бы без страданий, хотя хворала

сильно и мучительно. Монахини мне рассказали, когда я была на

ее похоронах. А я видела ее живой после ухода из монастыря

всего один раз, расскажу чуть позже, только дойду до могилы

Олега. Да, еще один раз разговаривала с ней по телефону.

Игуменья позвонила сама, позвонила, уже тяжелобольная, узнала

как-то, что Олег погиб, разговаривала со мной тихим, еле

слышным голосом, и предложила похоронить его на

монастырском кладбище.

Минутку я постояла, вспоминая ее, и ее слова, которые она мне

сказала в тот самый последний раз, когда я видела ее еще живой.

Я положила половину ромашек на ее могилу и поспешила к

Олегу. Илья добавил свои васильки.

Прости, любимый, уже две недели не была у тебя, а раньше

приезжала почти каждый день. И сегодня бегом. Даже свечки не

привезла, забыла! Хотя и в магазин заезжали. Но, знаю, ты

поймешь, это жизнь! Есть дети твои, есть твои дела, на земле не

законченные, есть я со своими проблемами.

Все! Даже поплакать на твоей могиле нет времени! Помчалась

искать твоих детей! Помоги мне, если сможешь!

Мы ехали по сумрачной гравийной дороге, и я вспоминала

свою последнюю встречу с игуменьей.

Было это на пасху, первую после моего возвращения в Эсто-

нию. Я собиралась приехать в монастырь и раньше, но помешали

хлопоты, связанные с окончательным устройством в новом месте

и в новой стране, оформлением вида на жительство. Я еще и в

работу Олега сразу впряглась, пока еще не очень сильно

беременность мешала. Занималась знакомым делом: оформлением

смет, заказов. Меня тогда даже взяли в «Ригель» на работу

экономистом, и, уходя в отпуск связанный с рождением ребенка, я

получила невиданные для меня деньги.