Текст книги "Выбор Бога. Роман о любви (СИ)"

Автор книги: Федор Соколов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 12 страниц)

родных, ни близких! Приходи ко мне почаще, поддержать

больного!

– Что ты выдумываешь! Как никого? А Илья? Он же здесь, я

знаю!

– Илья мужик, а я о женщинах!

Я думал, что Ольга вспылит. Но она сдержалась. Наклонилась

надо мной, как будто для поцелуя. Размечтался! Просто погладила

здоровую руку.

– Приду Олег, поддержу, я и сама хочу с тобой поговорить

подольше, но это завтра! Знаю, что я виновата перед тобой, но

надо сидеть рядом и обо всем рассказывать. Выздоравливай,

старайся! И пойми, не женщина я, а инокиня!

– В данном случае, мне все равно!

– Ты тоже не изменился, – за Ольгой закрылась дверь палаты.

Можно подвести промежуточный итог. В минусе – тяжелая

травма, и возможная инвалидность в плюсе – обретенная лю-

бимая. Я ее любил и люблю, об этом в душе пели райские птицы,

которые прилетели и прогнали былое спокойствие.

179

А то, что люблю монашку, это в плюсе или минусе? Поставлю

плюс, монахини – женщины положительные. Есть за что

бороться. И время есть подумать как.

Еще: после ухода Ольги, все мои болячки притихли.

А если попробовать ногами пошевелить, это может полу-

читься?

Ольга пришла на следующий день, как обещала, опять села на

табуретку на пионерском расстоянии от кровати, поинте-

ресовалась моим самочувствием, выслушала мой отчет о текущих

симптомах и проведенных лечебных мероприятиях с акцентом на

грозящую инвалидность и начала рассказывать о тех годах,

которые я ее ждал.

Началось все с того, что я не смог встретить Ольгу и Февро-

нью с берлинского самолета. Не знаю, изменило это что-нибудь,

или нет в моей судьбе, скорее нет, но так получилось, что работы

было очень много, встреча за встречей, объект за объектом, за

машиной было ухаживать некогда, и когда поехал в Таллин, по

дороге у меня сломалась коробка передач. Я добрался до

аэропорта на попутках, конечно же, опоздал на три часа, конечно

же, разозлился, что меня не дождались. Но Ольга была не одна, ей

нужно было доставить в монастырь Февронью, которая была чуть

жива после долгой дороги. Связаться со мной она не сумела, тогда

мобильная связь действовала не по всей Эстонии, как раз в

Пуртсе, где я пытался оживить свой старый Опель, зоны не было.

И они отправились на автобус.

А я – сдавать машину в ремонт.

В Покровском монастыре в это время собирали группу мона-

хинь в Израиль, на восстановление только что возвращенного

России Екатерининского женского монастыря. Ольга идеально

подходила для поездки: молодая и крепкая, знает английский,

загранпаспорт на руках, и там очень был нужен экономист-

строитель. Она, не раздумывая, согласилась на предложение

матушки Варвары и через два дня уже была в Москве, а еще через

две недели – в Вифлееме.

– Знаешь, я все время о тебе думала, надо было написать

письмо, прощения у тебя попросить, но ты думаешь, я помнила

180

твой адрес? Я его и не знала никогда. Номер квартиры только

запомнила хорошо – пятьдесят.

Екатерининский Монастырь представлял собой груду разва-

лин, остатки того, что местные арабы не успели растащить за

последние сто лет. Для того чтобы жить, монахини купили

строительный тент, которым накрыли устоявшие под натиском

времени и иноверцев четыре стены маленького каменного сарая.

Пять монахинь, и послушница Ольга поначалу спали на

подстилке из сухих веток, набранных на соседних пустырях. Не

было электричества. Воду носили ведрами из городского

водопровода, триста метров от колонки и все в гору. Даже печи в

домике не было, а в Палестине бывает и холодно, особенно

зимними ночами. Проблема усугублялась тем, что

принципиальное решение вернуть монастырь Русской

православной церкви не было до конца корректно юридически

оформлено и блуждало по коридорам власти израильского

государства еще долгих восемь лет. А пока нет окончательного

решения о передаче развалин, а главное, земли под монастырем,

Московский Патриархат совершенно справедливо не

финансировал восстановление монастыря. Восстанавливай-

восстанавливай, а кому потом все это достанется? И монашеская

экспедиция первоначально выполняла функцию охраны

возникающих прав на собственность. Но в холодной России еще

труднее жить и монастыри строить, а строят все-таки.

Своими силами и за счет сэкономленных на питании денег

отремонтировали домик. Договорились с соседями-палестинцами

и провели временное электропитание. Расчистили территорию,

отстроили заново ограду, сами начали возводить базилику святой

Екатерины, от нее вообще полстены осталось. Собирали

уцелевшие камни для кладки стен, вручную месили раствор,

клали стены. Здесь пригодился Ольгин опыт работы в

строительной фирме. Она видела и запомнила на стройплощадках

в Твери, как выполняют многие из строительных работ. А из

Москвы прислали немного денег и ящик чертежей, выполненных

в девятнадцатом веке.

Помогали православные и неправославные паломники, кото-

рые приезжали в Вифлеем поклониться месту рождения Христа.

Помогало Ольгино знание английского и ее молодость. Пожилые

181

иностранцы охотно жертвовали симпатичной молодой по-

слушнице.

А мешали интифады, палестинские восстания, которых за это

время случилось целых три, и которые длились по году, а то и

больше каждое. Из-за блокады, которую тут же вводило

израильское правительство в ответ на палестинские демонстрации

и обстрел камнями еврейской армии, на западном берегу Иордана

иссякал поток паломников, многократно дорожали еда и

стройматериалы.

– Я думаю, что, если бы не великая святость этих мест, не

выдержать было бы. Иногда по несколько дней не ели.

Повсюду грязь и мусор. Это какой-то национальный арабский

обычай. В домах у них чисто, знаю, заходила, а если убирают

коридор, то метут все точно до улицы. Там и оставляют.

Еще один обычай – торговаться, к этому хотя бы привыкнуть

можно и научиться. Для них это и общение и спорт. Но обидно,

когда тебя обманывают. Что арабы, что евреи, для них обмануть

человека другой веры – это почти подвиг. Пересчитывать и

проверять все надо по несколько раз, и все равно проведут!

Но сходишь на службу в Храм Рождества Христова, кстати,

туда и обратно десять километров пешком, и как-то все проблемы

проходят, новые силы появляются.

Ольга рассказывала, и я будто видел эти края, где никогда не

был: залитые солнцем улицы, пыльные пальмы, чужой народ…

– Хочу тебе признаться, что у меня нет уже твоего кольца, –

Ольга протянула мне правую руку, – помнишь, ты мне подарил

перед расставанием? С надписью «Спаси и сохрани»? Крестик

живой, на мне, но, извини, показать не могу, а кольцо не уберегла.

В разгар очередной интифады Ольга возвращалась вместе с

монахинями из храма, когда именно к ней обратилась на ломаном

английском языке палестинка, Ольгина ровесница, окруженная

тремя маленькими детьми и младенцем на руках с просьбой

помочь. Ее мужа арестовали, а дом разрушили бульдозером

израильтяне за поддержку восстания. Ольга ответила, что ничем

помочь не может, но предложила сестрам, если они не против,

182

накормить семью. Сестры не возражали, молодая мама также, но

когда они пришли в монастырь, и палестинка увидела, что

монахини отдают ее детям последнее, сама категорически

отказалась есть. Тогда Ольга и отдала ей кольцо, так ей жалко

было эту молодую женщину. Примерно через полгода, когда наша

героиня за ежедневными заботами и молитвами успела позабыть

об этом случае, палестинское семейство уже в полном составе

заявилось в монастырь. Причем пришли и родители, и соседи, а

младенец, который еще полгода назад оттягивал матери руки, уже

весело бегал между родней. Мужа выпустили в ходе обмена

похищенного израильского солдата на тысячу палестинцев, у них

уже была крыша над головой, а глава семьи работал. Действовал у

них какой-то фонд помощи борцам за свободу. Палестинцы по-

восточному долго и горячо благодарили Ольгу, и вернули кольцо,

которое молодая мама, как они рассказали, выменяла на еду для

детей. Новый хозяин кольца, хоть не хотел с ним расставаться, но

под влиянием авторитета вышедшего из тюрьмы борца за свободу

Палестины вынужден был уступить.

А вот когда еще через два месяца Ольга сама выменяла кольцо

на крупу и муку для обители, совсем не было денег на еду, то оно

уже к ней не вернулось.

Ольга грустно замолчала.

– Ольга, не расстраивайся, я тебе еще одно кольцо подарю! А

ты не могла бы сесть поближе? – Ольга подвинулась ко мне. – И

взять меня за руку!

– А зачем?

– Сейчас все узнаешь!

Она вопросительно взглянула на меня, но все-таки выполнила

мою просьбу. Между нашими руками с треском проскочила

электрическая искра, оба вздрогнули, и моя здоровая рука

оказалась в ее теплых ладонях. Руки все помнили.

– А теперь откинь одеяло с ног!

Ольга целомудренно приоткрыла мои ступни. А я с гордостью

пошевелил пальцами. Получилось, конечно, коряво, правая нога

слушалась хуже левой. Но на левой было хорошо все видно,

особенно энергично сгибался большой палец.

183

Ольга выскочила из палаты и через минуту привела с собой

матушку Анастасию.

– Покажи, Олег!

Я пошевелил пальцами и для Анастасии.

– Ну что ж, – это хорошая динамика!

Матушка Анастасия, как обычно, скрупулезно и долго ощу-

пывала пальцы и ступни моих ног, несколько раз просила

пошевелить пальцами, потом, ступнями.

– Да, даже лучше, чем я ожидала, ощущаю реакцию мышц и

выше ступни.

– Матушка, Анастасия, мне от присутствия Ольги становится

легче! – понесло меня.

– Какой Ольги?

– Извините, матушки Варвары, а раньше Ольги, до монаше-

ства. Дело в том, что мы давно знакомы, и как бы это поэтичней

сказать… Мы любили друг друга, одним словом. Только вы уж

никому не говорите, ладно?

Анастасия посмотрела на Ольгу, красную, как сигнал свето-

фора, потом на меня. Если спросить меня, о чем думали каждая из

монахинь, я бы ответил в этот момент безошибочно.

– Ну что ж, матушка Варвара…, спасай болящего, если тебе это

дано. Спасай доченька! А врачебную тайну я хранить умею! –

Анастасия вышла из палаты.

– А мне что теперь с тобой делать! Кто тебя за язык тянул!

– Что делать, что делать, спасать! Тебе же сказали. Приходи

чаще, будь подольше, о себе рассказывай.

Ольга получила благословение на уход за болящим Олегом,

думаю, что Анастасия приложила здесь свою руку, и обязательно

приходила каждый день после вечерней службы. И епитименью

получила после очередной исповеди, могу предположить за что.

Поэтому заметно не высыпалась, потому, что по ночам читала

молитвы. Иногда забегала на несколько минут и днем, иногда и

несколько раз в день.

Дни шли за днями, сняли гипс с руки, зажили ребра, а главное,

постепенно восстанавливалась подвижность ног, я уже и

ступнями шевелил, мог слегка и ноги в коленях согнуть.

184

Затем, после очередного рентгена, удовлетворенная ходом

выздоровления пациента, Анастасия одела меня в корсет. Жить

стало значительно приятней. Теперь и с боку на бок можно было

повернуться!

Ольга делала мне массаж, научилась делать уколы и менять

постельное белье под лежачим больным.

Мы подолгу разговаривали с ней, рассказывая о своей жизни.

Те несколько дней, которые когда-то провели вместе, как

сговорились, не вспоминали, будто берегли.

Чаще всего я слушал бесконечную историю о затянувшемся

паломничестве Ольги по святым местам.

– А еще сложнее стало, – рассказывала Ольга, – когда Екате-

рининский монастырь оформили в собственность РПЦ окон-

чательно, и пошли деньги на восстановление. Вот уж точно

головы поднять было невозможно. С израильскими подрядчиками

работать было очень сложно. Израильские, конечно, наняли

дешевых палестинских. И те и другие торговались до последнего

шекеля. Если возникали проблемы, тут же переставали понимать

мой иврит, арабский, которые я к тому времени подучила, а

заодно и английский. А евреи, выходцы из России, – и родной

русский.

Я тебе говорила, что мечтала в своей монастырской жизни

молиться за людей, за тех, кому это нужно, кто не умеет или не

может, как это было на кладбище в Герлесхаузене. – она

помолчала чуть-чуть. – За тебя я молилась каждый день, не вру! А

жизнь в Палестине, чем она отличалась от мирской, сплошные

хлопоты о том, как выжить и построить?

Ты не знаешь, я же очень долго ждала монашества. Я не могла

получить благословения на постриг целых четыре года. Редко так

долго ходят в послушницах. Но грехи мои меня не пускали, –

здесь Ольга подняла на меня глаза, и я растворился в их

печальной глубине. И стыдно стало до мозга костей за лень свою.

Почему сам не поехал, почему? Что, Израиль огромный? Неужели

там монастырей православных тысячи? Деньги он зарабатывал.

Монастыри строил…

– Очень хотелось тебя увидеть, поговорить, пожаловаться. С

такими мыслями, какая из меня инокиня? Но со временем ты

185

становился все дальше и дальше, вспоминался реже и реже, да и

служение отнимало все больше сил и времени...

Потом стали приезжать паломники. Сначала небольшими

группами, потом и места для ночлега хватать перестало. С одной

стороны – помощь, с другой – всех накормить и устроить надо. А

еще такой народ попадался, особенно из столичных, которые

думали, что у нас гостиница с пятью звездами. А у нас нужно

было спать в комнатах на двадцать человек, и удобств никаких.

Объяснения часто не помогали, люди же за паломничество деньги

платили. Из услуг у нас – бесплатное питание по монастырскому

меню, мы просили постельное белье с собой привозить, но до

части паломников и такие наши просьбы не всегда доходили.

Моя рука в ее добрых ладонях, уже лежала на коленях у мо-

нахини. Не держать же ее на весу часами!

И у Ольги были вопросы ко мне:

– Олег, скажи, а почему ты так и не женился?

– Не смог найти никого лучше тебя!

– Ну, неужели, у тебя за эти четырнадцать лет никого не было?

– Честное слово, никого! – соврал я.

– Ты такой красивый, богатый и умный, не могу поверить! А

что делать в свободное от работы время, если дома тебя никто не

ждет?

– Вот так и мучился из-за тебя в пустом доме! Ну, у меня

работа была с утра до вечера, и по выходным. Заняться в

собственном доме всегда есть чем. Книги, спорт. А еще меня дома

Илья ждал все последние десять лет. С ним сильно не

поскучаешь!

– Да я помню! А ты знаешь, что твой сын ухаживает за по-

слушницей Аней, той, которая у тебя сиделкой была! В отца

пошел!

Следует отметить, что Илья совершенно забыл свою встречу с

Ольгой, ее не узнал, но история моей любви была ему известна, и

он очень удивлялся этой нашей встрече.

– А что я сделаю?

– Поговори с ним!

186

– Зачем, может быть, хотя бы он найдет свое счастье в мона-

стыре.

Это было неделю назад.

А сегодня состоялся такой разговор:

– Ольга, я решил, что буду делать, когда меня из больницы

выпишут. Анастасия говорила, что окончательное восстановление

все равно займет минимум год, а то и несколько лет. Значит

строителем мне в ближайшие годы не работать.

Ты скоро станешь настоятельницей монастыря, я знаю. У меня

к тебе просьба, возьми меня в обитель привратником. Сейчас на

воротах стоит дед Емельян, у него одной руки нет, у меня с

ногами проблемы, вот, и будем дополнять друг друга на воротах,

следить за порядком, беседы вести. У меня с ним прекрасные

отношения сложились. Оплаты никакой мне не надо, наоборот

монастырю квалифицированными советами по строительству и

хозяйству помогать стану. А главное для меня – к тебе поближе

буду.

– А почему ты решил, что меня назначат настоятельницей?

Думаешь, я этого сегодня хочу? И слишком молода я для этого,

точно знаю. – Ольга сильно сжала мою руку и, глядя мне в глаза,

отчетливо и твердо сказала:

– А самое главное, Олег, есть и другие возможности и вари-

анты, которые нам предоставляет Господь. Не зря же мы опять

рядом сейчас! – пауза, но совсем короткая. – Только не торопи

меня, ладно? Прости меня, Господи, если я что-то не так делаю...

Ольга наклонилась ко мне. Но опять обманула мои ожидания,

лишь погладила меня по щеке, пристально посмотрела мне в

глаза, затем отвернулась и склонила голову.

Я смотрел на ее профиль. Совсем мало изменилась моя любовь.

Тяжелый пунцовый румянец, заливал ее щеки.

«Не торопи меня!» Когда-то я это уже слышал! А мне и неза-

чем торопиться! И некуда! И не на чем пока! А сейчас и незачем!

Что же это происходит? Я ждал ее столько лет, и. наконец,

дождался. Теперь точно надо выздоравливать, есть острая

необходимость.

187

– Я жду, Ольга, жду! Четырнадцать лет ждал, можно еще по-

дождать!

Я погладил ее ладонь.

А если все получится, то напишу книгу «Как обольстить пра-

вославную монахиню. Советы профессионала». Шутка, читатель,

шутка. Глупая.

Потому что чувствую себя счастливым.

2012 г.

Нарва-Йыесуу

Роман Федора Соколова, жителя Нарва-Йыесуу, новичка в

литературе, инженера-кораблестроителя по образованию и

строителя по профессии.

Эта книга – история любви наших современников, которые ищут

и находят свое счастье, преодолевая драматические, а иногда и

трагические коллизии сюжета романа.

Действие романа начинается в конце девяностых и

заканчивается летом 2012 года и происходит на Северо-Востоке

Эстонии, в Таллинне, России, Израиле.

188

Федор Соколов

Выбор Бога

Роман о любви

Отпечатано в типографии фирмы «Сата», г. Нарва.

Сдано в набор 18.09.2012.

Дизайн обложек фирмы «ВебДарт », художник Валерий Яксон

189

Document Outline

Федор Соколов