Текст книги "Тайные операции нацистской разведки 1933-1945 гг."

Автор книги: Федор Сергеев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 32 страниц)

В планах абвера и СД, направленных против Советского Союза, важное место, по понятным причинам, отводилось сопредельным ему государствам – Прибалтике, Финляндии, Польше.

Особый интерес нацисты проявляли к Эстонии, рассматривая ее как сугубо «нейтральную» страну, территория которой могла служит!, удобным плацдармом для развертывания разведывательных операций против СССР. Этому в решающей степени способствовало то обстоятельство, что уже во второй половине 1935 года, после того как в штабе эстонской армии одержала верх группа профашистски настроенных офицеров во главе с полковником Маазингом, начальником разведывательного отдела генерального штаба, произошла полная переориентация военного командования страны на гитлеровскую Германию. Весной 1936 года Маазинг, а вслед за ним начальник штаба армии генерал Рээк охотно приняли приглашение руководителей вермахта посетить Берлин. Во время пребывания там они завязали деловые отношения с Канарисом и его ближайшими помощниками. Была достигнута договоренность о взаимной информации по разведывательной линии. Немцы взяли на себя обязательство оснастить эстонскую разведку оперативно-техническими средствами. Как выяснилось потом, именно тогда абвер заручился официальным согласием Рээка и Маазинга на использование территории Эстонии для работы против СССР. В распоряжении эстонской разведки были предоставлены фотоаппаратура для производства с маяков Финского залива снимков военных кораблей, а также устройства радиоперехвата, которые были установлены затем вдоль всей советско-эстонской границы. Для оказания технической помощи в Таллинн были направлены специалисты отдела дешифровки главного командования вермахта.

Результаты этих переговоров главнокомандующий эстонской буржуазной армии генерал Лайдонер оценивал так: «Нас главным образом интересовали сведения о дислокации советских военных сил в районе нашей границы и о происходящих там перемещениях. Все эти сведения, поскольку они имелись у них, немцы охотно сообщали нам. Что касается нашего разведывательного отдела, то он снабжал немцев всеми данными, которыми мы располагали относительно советского тыла и внутреннего положения в СССР».

Генерал Пикенброк, один из ближайших помощников Канариса, на допросе 25 февраля 1946 года, в частности, показал: «Разведка Эстонии поддерживала с нами очень тесные связи. Мы постоянно оказывали ей финансовую и техническую поддержку. Ее деятельность была направлена исключительно против Советского Союза. Начальник разведки полковник Маазинг ежегодно наведывался в Берлин, а наши представители по мере необходимости сами выезжали в Эстонию. Часто бывал там капитан Целлариус, на которого была возложена задача наблюдения за Краснознаменным Балтийским флотом, его положением и маневрами. С ним постоянно сотрудничал работник эстонской разведки капитан Пигерт. Перед вступлением в Эстонию советских войск нами заблаговременно была оставлена там многочисленная агентура, с которой мы поддерживали регулярную связь и через которую получали интересовавшую нас информацию. Когда там возникла Советская власть, наши агенты активизировали свою деятельность и до самого момента оккупации страны снабжали нас необходимыми сведениями, содействуя тем самым в значительной мере успеху германских войск. Некоторое время Эстония и Финляндия являлись основными источниками разведывательной информации о советских вооруженных силах».

В апреле 1939 года в Германию, широко отмечавшую день рождения Гитлера, был вновь приглашен генерал Рээк, визит которого, как и рассчитывали в Берлине, должен был способствовать углублению взаимодействия между немецкой и эстонской службами военной разведки. При содействии последней абверу удалось осуществить в 1939 и 1940 годах заброску в СССР нескольких групп шпионов и диверсантов. Все это время вдоль советско-эстонской границы функционировали четыре радиостанции, осуществлявшие перехват радиограмм, и одновременно из разных точек велось слежение за работой радиостанций на территории СССР. Добываемые таким путем сведения передавались абверу, от которого у эстонской разведки не существовало никаких секретов, особенно что касалось Советского Союза.

Регулярно раз в год в Эстонию для обмена информацией выезжали руководители абвера. Главы разведывательных служб этих стран в свою очередь ежегодно посещали Берлин. Таким образом, обмен накопленной секретной информацией происходил каждое полугодие. Кроме того, с обеих сторон периодически направлялись специальные курьеры, когда требовалось срочно доставить в центр нужные сведения; иногда для этой цели уполномочивались военные атташе при эстонском и немецком посольствах. Информация, передаваемая эстонской разведкой, преимущественно содержала данные о состоянии вооруженных сил и военно-промышленного потенциала Советского Союза.

В архивах абвера сохранились материалы о пребывании в Эстонии Канариса и Пикенброка в 1937, 1938 и в июне 1939 года. Во всех случаях эти поездки были вызваны необходимостью улучшения координации действий против СССР и обмена разведывательной информацией. Вот что пишет уже упоминавшийся выше генерал Лайдонер: «Начальник немецкой разведки Канарис посетил Эстонию в первый раз в 1936 году. После этого он наведывался сюда дважды или трижды. Я принимал его лично. Переговоры по вопросам разведывательной работы велись с ним руководителем штаба армии и начальником 2-го отдела. Тогда было установлено более конкретно, какие сведения требовались для обеих стран и что мы можем дать друг другу. Последний раз Канарис посетил Эстонию в июне 1939 года. Речь шла главным образом о разведывательной деятельности. С Канарисом я довольно подробно разговаривал о нашей позиции в случае столкновения между Германией и Англией и между Германией и СССР. Он интересовался вопросом, много ли Советскому Союзу потребуется времени для полной мобилизации своих вооруженных сил и каково состояние его транспортных средств (железнодорожного, автомобильного и дорожного)»[164]164
  Примерно в это же время в Эстонию на три или четыре дня приезжал начальник штаба германских сухопутных войск генерал Гальдер. Его также интересовали сведения о Советском Союзе. Он выяснял мобилизационные способности и возможности страны, уточнял данные относительно транспорта, людских резервов, запасов оружия, производственной мощности военных предприятий, состояния авиации. Подробнее см.: Барков Л. В дебрях абвера. Таллинн, 1971. С. 49.


[Закрыть]. В этот приезд вместе с Канарисом и Пикенброком находился начальник отдела абвер III Франс Бентивеньи, поездка которого была связана с проверкой работы подчиненной ему группы, осуществлявшей в Таллинне закордонные мероприятия по контрразведывательной линии. Чтобы избежать «неумелого вмешательства» гестапо в дела контрразведки абвера, по настоянию Канариса между ним и Гейдрихом было достигнуто соглашение о том, что во всех случаях, когда полиция безопасности будет проводить какие-либо мероприятия на эстонской территории, предварительно должен быть поставлен в известность абвер. Со своей стороны Гейдрих выдвинул требование – СД должна иметь в Эстонии самостоятельную резидентуру. Понимая, что в случае открытой ссоры с влиятельным шефом имперской службы безопасности абверу будет трудно рассчитывать на поддержку Гитлера, Канарис согласился «потесниться» и принял требование Гейдриха. Вместе в тем они условились, что все мероприятия СД в области вербовки агентуры в Эстонии и переброски ее в Советский Союз будут согласовываться с абвером. За абвером сохранялось право сосредоточения в своих руках и оценки всей разведывательной информации, касающейся Красной Армии и Военно-Морского Флота, которую нацисты получали через Эстонию, как, впрочем, и через другие страны Прибалтики и Финляндию. Канарис решительно возражал против попыток сотрудников СД действовать вместе с эстонскими фашистами в обход абвера и направлять в Берлин непроверенные сведения, которые нередко через Гиммлера поступали к Гитлеру.

Как явствует из доклада Лайдонера президенту Эстонии Пятсу, последний раз Канарис находился в Таллинне осенью 1939 года под чужим именем. В связи с этим встреча его с Лайдонером и Пятсом была обставлена по всем правилам конспирации.

В сохранившемся в архивах РСХА докладе управления Шелленберга сообщалось, что оперативная обстановка для разведывательной работы по линии СД в предвоенный период и в Эстонии, и в Латвии была аналогичной. Во главе резидентуры в каждой из этих стран стоял официальный сотрудник СД, находившийся на нелегальном положении. К нему стекалась вся собранная резидентурой информация, которую он переправлял в центр по почте с применением тайнописи, через курьеров на немецких морских судах или по каналам посольства. Практическая деятельность разведывательных резидентур СД в Прибалтийских государствах оценивалась Берлином положительно, особенно в части приобретения источников информации в политических кругах. Большую помощь СД оказывали проживавшие здесь выходцы из Германии. Но, как отмечалось в упомянутом выше докладе VI управления РСХА, «после вступления русских оперативные возможности СД претерпели серьезные изменения. Руководящие деятели страны сошли с политической арены, осложнилось и поддержание связи с ними. Возникла острая нужда в поиске новых каналов для передачи разведывательной информации в центр. Пересылать ее на судах стало невозможно, поскольку корабли тщательно обыскивались властями, а за членами команд, сходившими на берег, велось неослабное наблюдение. Пришлось отказаться также от пересылки сведений через свободный порт Мемель (ныне Клайпеда Литовской ССР. – Ред.) при помощи сухопутного сообщения. Рискованно было также использовать и симпатические чернила. Пришлось решительно взяться за прокладывание новых каналов связи, а также за поиск свежих источников информации». Резиденту СД в Эстонии, выступавшему в служебной переписке под кодовым номером 6513, все же удалось вступить в контакт с вновь завербованными агентами и задействовать старые источники информации. Поддержание регулярной связи со своей агентурой было весьма опасным делом, требовавшим исключительной осторожности и ловкости. Резидент 6513 тем не менее смог очень быстро разобраться в обстановке и, несмотря на все трудности, добыть нужные сведения. В январе 1940 года он получил дипломатический паспорт и стал работать под прикрытием референта германского посольства в Таллинне.

Что касается Финляндии, то, согласно архивным материалам вермахта, на ее территории активно действовала «Военная организация», условно называвшаяся «Бюро Целлариуса» (по имени его руководителя – немецкого военного разведчика Целлариуса). Она была создана абвером с согласия финских военных властей в середине 1939 года. Канарис и его ближайшие помощники Пикенброк и Бентивеньи начиная с 1936 года неоднократно встречались в Финляндии и Германии с начальником финской разведки полковником Свенсоном, а затем со сменившим его полковником Меландером. На этих встречах они обменивались разведывательной информацией и отрабатывали планы совместных действий против Советского Союза. «Бюро Целлариуса» постоянно держало в поле зрения Балтийский флот, войска Ленинградского военного округа, а также части, дислоцировавшиеся в Эстонии. Его активными помощниками в Хельсинки являлись Добровольский, в прошлом генерал царской армии, и бывшие царские офицеры Пушкарев, Алексеев, Соколов, Батуев, прибалтийские немцы Майснер, Мансдорф, эстонские буржуазные националисты Веллер, Кург, Хорн, Кристьян и другие. На территории Финляндии Целлариус располагал достаточно широкой агентурной сетью среди различных слоев населения страны, занимался вербовкой шпионов и диверсантов среди осевших там русских белоэмигрантов, бежавших из Эстонии националистов и прибалтийских немцев.

Пикенброк на допросе 25 февраля 1946 года дал подробные показания о деятельности «Бюро Целлариуса», сообщив, что капитан первого ранга Целлариус проводил разведывательную работу против Советского Союза под прикрытием германского посольства в Финляндии. «С финской разведкой, – заявил он, – у нас давно существовало тесное взаимодействие, еще до моего прихода в абвер в 1936 году. В порядке обмена разведывательными данными мы систематически получали от финнов сведения о дислокации и численности Красной Армии».

Как следует из показаний Пикенброка, впервые он посетил Хельсинки с Канарисом и начальником отдела абвер I штаба сухопутных сил «Ост» майором Штольцем в июне 1937 года. Совместно с представителями финской разведки они произвели сопоставление и обмен разведывательными сведениями о Советском Союзе. Одновременно передали финнам вопросник, которым те должны были руководствоваться в дальнейшем при сборе разведывательных сведений. Абвер интересовали прежде всего дислокация частей Красной Армии, объектов военной промышленности, в особенности в районе Ленинграда. Во время этого посещения они имели деловые встречи и беседы с германским послом в Финляндии фон Блюхером и зоенным атташе генерал-майором Россингом. В июне 1938 года Канарис и Пикенброк вновь посетили Финляндию. В этот свой приезд они были приняты финским военным министром, который выразил удовлетворение тем, как развивается сотрудничество Канариса с начальником финской разведки полковником Свенсоном. В третий раз они были в Финляндии в июне 1939 года. Начальником финской разведки в это время был Меландер. Переговоры протекали в тех же рамках, что и предыдущие. Заблаговременно проинформированная руководителями абвера о предстоящем нападении на Советский Союз финская военная разведка в начале июня 1941 года предоставила в их распоряжение имевшиеся у нее сведения в отношении Советского Союза. Тогда же абвер приступил с ведома местных властей к осуществлению операции «Эрна», связанной с заброской с территории Финляндии в прибалтийский регион эстонских контрреволюционеров в качестве шпионов, радиоагентов и диверсантов.

Последний раз Канарис и Пикенброк посетили Финляндию зимой 1941/42 года[165]165
  Следует иметь в виду, что к апрелю 1941 года заметно возросла активность в установившемся сотрудничестве между германским и финским генеральными штабами, выражающаяся в совместной разработке оперативных планов войны против СССР. Предполагалось, что финско-немецкие части перережут Карелию, чтобы сохранить за собой никелевые рудники Путсамо (ныне поселок Печенга Мурманской области), которым придавалось важное значение // Известия ЦК КПСС. 1990. № 4. С. 212.


[Закрыть]. Вместе с ними был начальник контрразведки (абвер III) Бентивеньи, выезжавший с целью инспектирования и оказания практической помощи «военной организации», а также для разрешения вопросов сотрудничества между этой организацией и финской разведкой. Совместно с Меландером они определили границы деятельности Целлариуса: он получил право самостоятельно вербовать агентуру на финской территории и перебрасывать ее через линию фронта. После завершения переговоров Канарис и Пикенброк в сопровождении Меландера отправились в город Миккели, в ставку маршала Маннергейма, выразившего желание лично встретиться с шефом германского абвера. К ним присоединился руководитель немецкой военной миссии в Финляндии генерал Эрфурт.

Сотрудничество с разведывательными службами союзных и оккупированных стран в борьбе против СССР, несомненно, приносило определенные плоды, но от него нацисты ждали большего.

«Абвер накануне войны, – пишет О. Рейле, – оказался не в состоянии покрыть Советский Союз хорошо действующей разведывательной сетью из удачно расположенных секретных опорных пунктов в других странах – Турции, Афганистане, Японии или Финляндии»[166]166
  RedeО. Geheime. Ostfront. Mьnchen, 1963. S. 295.


[Закрыть]. Созданные еще в мирное время опорные пункты в нейтральных странах – «военные организации» были либо замаскированы под экономические фирмы, либо включены в немецкие миссии за границей. Когда началась война, Германия оказалась отрезанной от многих источников информации, и значение «военных организаций» весьма возросло. До середины 1941 года абвер вел систематическую работу на границе с СССР с целью создания своих опорных пунктов и насаждения агентуры. Вдоль германо-советской границы была развернута широкая сеть технических средств разведки, с помощью которых осуществлялся перехват переговоров, ведущихся по радио.

В связи с установкой Гитлера на всемерное развертывание деятельности всех секретных служб Германии против Советского Союза остро встал вопрос о координации, особенно после того, как между РСХА и генеральным штабом германских сухопутных войск было заключено соглашение о придании каждой армии специальных отрядов СД, называвшихся «айнзатцгруппами» и «айнзатцкомандо»[167]167
  Показания Лахузена на судебном процессе в Нюрнберге приподняли завесу над многим до того не известным о деятельности этих отрядов. Согласно его свидетельствам, подтвержденным затем документально, «айнзатцгруппы» и «айнзатцкомандо» создавались с единственной целью – совершения массовых убийств десятков тысяч людей, в частности на оккупированной советской территории, до того как система уничтожения не была усовершенствована путем введения в строй газовых камер и печей крематориев.


[Закрыть].

В первой половине июня 1941 года Гейдрих и Канарис созвали совещание офицеров абвера и командиров частей полиции и СД («айнзатцгрупп» и «айнзатцкомандо»)[168]168
  Одну из таких групп, совершавшую тягчайшие преступления в СССР, возглавлял Штаймле, работавший до этого в разведывательной резидентуре СД в Западной Европе. После войны в ходе процесса по делу «айнзатцгрупп» он был приговорен американским судом к смертной казни, но, как и во многих других подобных случаях, после нескольких лет заключения в тюрьме для военных преступников в Ландсберге его освободили.


[Закрыть]. На нем, кроме отдельных специальных докладов, были сделаны сообщения, в общих чертах освещавшие оперативные планы предстоящего вторжения в СССР. Сухопутные войска были представлены на этом совещании генерал-квартирмейстером, который, касаясь технической стороны сотрудничества секретных служб, опирался на проект приказа, выработанный по согласованию с шефом СД. Канарис и Гейдрих в своих выступлениях затронули вопросы взаимодействия, «чувства локтя» между частями полиции безопасности, СД и абвером. Спустя несколько дней после этого совещания оба они были приняты рейхсфюрером СС Гиммлером, чтобы обсудить предложенный ими план мероприятий по оказанию противодействия советской разведке.

Свидетельством размаха, который приняла деятельность служб «тотального шпионажа» против СССР накануне войны, могут служить такие обобщающие данные: только в 1940 году и первом квартале 1941 года в западных районах нашей страны было раскрыто 66 резидентур немецко-фашистской разведки и обезврежено более 1300 ее агентов.

В результате активизации служб «тотального шпионажа» объем собираемых ими сведений о Советском Союзе, требовавших анализа и соответствующей обработки, постоянно увеличивался, и разведывательная льность, как того и добивались нацисты, становилась все более всеобъемлющей. Возникла необходимость вовлечения в процесс изучения и оценки разведывательных материалов соответствующих научноисследовательских организаций. Один из таких институтов, широко используемых разведкой, располагавшийся в Ванцзее, представлял собой крупнейшее собрание различной советской литературы, в том числе справочной[169]169
  На основании исследований, проведенных в 1942 году институтом в Ванцзее, руководители СД были предупреждены о том, сведения экономического характера, опубликованные в свое время в советской печати, следует считать недостоверными, пущенными в оборот с целью дезинформации.


[Закрыть]. Особая ценность этого уникального собрания заключалась в том, что оно содержало обширную подборку специальной литературы по всем отраслям науки и экономики, изданную на языке оригинала. Штат сотрудников, в который входили известные ученые из различных университетов, в том числе выходцы из России, возглавлял один профессор-советолог, грузин по происхождению. В распоряжение института передавалась добываемая разведкой обезличенная секретная информация, которую он должен был подвергнуть тщательному изучению и обобщению, используя имеющуюся справочную литературу, и вернуть в аппарат Шелленберга со своей экспертной оценкой и комментариями[170]170
  В последующие годы специалисты этого института будут регулярно наведываться в оккупированные восточные районы и путем личных наблюдений, изучения при содействии СД обстановки черпать на месте материал, необходимый для проведения исследований, связанных с выработкой мер по укреплению оккупационного режима.


[Закрыть].

Другой научно-исследовательской организацией, также тесно сотрудничавшей с разведкой, был Институт геополитики. Он тщательно анализировал собранные сведения и совместно с абвером и управлением экономики и вооружений штаба верховного командования вермахта составлял на их базе различные обзоры и справочные материалы. О характере его интересов можно судить хотя бы по таким подготовленным им до нападения на Советский Союз документам: «Военно-географические данные о европейской части России», «Географические и этнографические сведения о Белоруссии», «Промышленность Советской России», «Железнодорожный транспорт СССР», «Балтийские страны (с планами городов)».

В рейхе в общей сложности было около 400 научно-исследовательских организаций, занимавшихся социально-политическими, экономическими, научно-техническими, географическими и прочими проблемами иностранных государств; все они, как правило, были укомплектованы специалистами высокой квалификации, знающими все аспекты соответствующих проблем, и субсидировались государством по свободному бюджету. Существовал порядок, согласно которому все запросы Гитлера – когда он, например, требовал сведений по какому-либо конкретному вопросу – рассылались нескольким различным организациям для исполнения. Однако подготавливаемые ими доклады и справки часто не удовлетворяли фюрера в силу их академичности. В ответ на полученное задание институты выдавали «набор общих положений, возможно верных, но несвоевременных и недостаточно четких».

Чтобы устранить раздробленность и разнобой в работе научно-исследовательских организаций, повысить их компетентность, а главное – отдачу, а также обеспечить должный контроль за качеством подготавливаемых ими заключений и экспертных оценок по материалам разведки, Шелленберг позже придет к выводу о необходимости создания в своем управлении автономной группы специалистов с высшим образованием. На основе предоставляемых в их распоряжение материалов, в частности по Советскому Союзу, и с привлечением соответствующих научно-исследовательских организаций эта группа наладит изучение сложных проблем и выработку на этой основе углубленных рекомендаций и прогнозов для политического и военного руководства страны.

Аналогичной работой был занят и «Отдел иностранных армий Востока» генерального штаба сухопутных войск. Он концентрировал идущие из всех разведывательных, а также других источников материалы и периодически составлял для высших военных инстанций «обзоры», в которых особое внимание обращалось на численный состав Красной Армии, моральное состояние войск, уровень командного состава, характер боевой подготовки и т. д.

Таковы место нацистских секретных служб в целом в военной машине гитлеровской Германии и размах их участия в подготовке агрессии против СССР, в разведывательном обеспечении будущих наступательных операций.