Текст книги "Рождественский замес (ЛП)"

Автор книги: Фабиола Франциско

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 7 страниц)

Глава 7

Габриэль

– Ты должна сказать мне «спасибо», – говорю я, наблюдая как Эвери ест свой сэндвич.

– Что? – произносит она с набитым ртом. – Извини, – добавляет, прикрывая рот рукой.

– У меня нет аллергии на грубое поведение во время еды, – шучу я, и она закатывает глаза уже в пятидесятый раз за день.

– С чего бы мне тебя благодарить? – Эвери вытирает рот.

– Потому что люди приходят узнать, кто я такой, и покупают, понимая, что не могут просто прийти и взять у нас интервью, – я скрещиваю руки на груди.

– Всё, чего я хотела – это создать впечатление, что двигаюсь дальше. Так или иначе, теперь весь город интересуется нашими «не-отношениями», – говорит она, откусывая последний кусочек сэндвича.

– Позволю себе не согласиться – у нас деловые отношения. – замечаю я, и она снова закатывает глаза. – О, это закатывание глаз под номером пятьдесят один… – не могу удержаться от комментария, слишком уж забавно распушаются её пёрышки, когда она злится.

– Габриэль, я ценю твою помощь, но не сторонник насмешек.

– Понял, остываю, – поднимаю руки в шутливом жесте капитуляции. – Завтра мы ведём дела по моим правилам и готовим по моим рецептам. Ты же не украдёшь их, правда? – подшучиваю я над ней.

– Конечно, нет. Но в субботу у меня мастер-класс по украшению пряничного домика для детей – это не обсуждается.

– Мне нравится эта идея. А ты не думала объединиться с кофейней и купить упаковку кофе для путешественников, чтобы дарить чашку при покупке пончика? Или с цветочным магазином? Можешь предлагать букеты к торту или капкейкам в качестве подарка для близких на особые случаи, таким, как дни рождения, юбилеи, выпускные. – Я подбрасываю разные идеи, многие из которых мы уже реализуем в «Сладких удовольствиях».

Эвери застывает и смотрит на меня, я замечаю, как она обдумывает эти идеи, прикусывая нижнюю губу и слегка прищуривая глаза, словно сосредотачивается на чём-то важном.

– Я не хочу отбивать клиентов у кофейни.

– И не станешь. Ты будешь покупать кофе у них, и, если честно, это даст возможность привлечь еще двенадцать-пятнадцать клиентов. У них возникнет чувство срочности и право похвастаться бесплатным кофе.

– В последнее время мне везёт, если я набираю двенадцать клиентов за целый день! – она фыркает, качая головой и сжимая челюсть.

– Сегодня вышло больше. Ты назвала меня Гринчем, а следовало Счастливым талисманом.

– Ха-ха-ха! – её сарказм заставляет меня улыбнуться.

– Я просто говорю правду, – развожу руками.

Эвери выбрасывает алюминиевую фольгу от сэндвича, и я пользуюсь моментом, чтобы оценить её без сердитого взгляда в мою сторону. Она красивая, но стресс от работы сказывается на ней: плечи напряжены, она часто потягивается, словно пытается разгрузить спину.

– Идея с цветочным магазином неплохая, – наконец, произносит Эвери. Чтобы не смотреть на меня, она начинает протирать прилавок.

– Это принесёт выгоду для обоих заведений, так что не вижу причин, по которым они могут отказаться. Я могу сам…

– Нет, я схожу, – она машет рукой.

– Хорошо, тогда я останусь и поработаю в кондитерской, – чувствую, что этот вариант ей тоже не понравится.

– Может, позвонить Брианне после работы? Да, так и сделаю.

– Я ничего не собираюсь делать за твоей спиной, – качаю головой я. – Я весьма откровенный и не скрываю тот факт, что хочу купить это место.

– Всё равно не верю тебе, – она пристально смотрит на меня.

– Досадно. На меня можно положиться. Думаю, я доказал это вчера за ужином.

– Не бери в голову. Просто минутная слабость. – Эвери прибавляет громкость песни и начинает подпевать.

– Где ты училась? – спрашиваю я, перекрикивая музыку.

– В Теннесси.

– И там ты встретила Мэтью?

– Да. Мы влюбились друг в друга в колледже, – она отворачивается, делая вид, что занята.

– Ничего себе. – Это очень долгий срок.

Между нами повисает тишина, и я хватаю телефон: делаю заметки, сохраняю идеи и рецепты, которые хочу попробовать. У меня такое ощущение, что Эвери не пробовала и малой доли тех решений, что я придумал. Безусловно, они приведут к улучшению дел. Не собираюсь раскрывать ей все свои секреты, только те, которые она могла бы найти в интернете, если бы искала варианты.

К концу дня Эвери начинает зевать. Я помогаю ей убрать то, что осталось на кухне, и осматриваю заднюю часть помещения. У меня не было возможности разглядеть это раньше, но кухня довольно просторная и с достаточным местом для хранения.

Это здание – именно то, что я ищу. За исключением упрямой женщины рядом со мной.

Мне кажется, я упустил шанс открыть «Сладкие удовольствия» в Изумрудной бухте, поскольку не был готов расширяться так далеко на юг, когда старая пекарня была выставлена на продажу. К тому времени, когда я узнал, что предыдущий владелец ушёл на пенсию, здание уже купили.

– Во сколько ты начинаешь выпекать? – спрашиваю я у Эвери.

– В половине пятого утра. – отвечает она, опираясь на столешницу за спиной и зажмуривая глаза.

– Я буду здесь. Просто предупреждаю, чтобы ты не психовала.

– Зачем? – её плечи опускаются.

– Мы договорились о соотношении цена/качество. Завтра моя очередь показать тебе, на что я способен, – волнение разгорается во мне, как фейерверк. Всё внутри пылает в предвкушении того, как я приду сюда и начну готовить.

– Не заставляй меня жалеть об этом, – вздыхает Эвери.

– Ни за что, – я салютую ей и смеюсь.

Она смотрит на меня без особого интереса и качает головой.

– Нам пора.

– Верно, – мы выходим из пекарни через задний вход.

– Увидимся завтра, Рудольф. – Я переминаюсь с ноги на ногу и смотрю на её квартиру. Почему прощаться с этой женщиной так неловко? Прошлой ночью было то же самое. Я не знал, как разорвать связь и двигаться дальше, идти своей дорогой.

Эвери стоит у наружной лестницы, ведущей в её квартиру, держась за перила, украшенные рождественскими гирляндами. Вчера вечером я узнал, что она живёт над кондитерской, что помогает ей вовремя приходить на работу.

– Пока, Гринч.

Я наблюдаю за тем, как она поднимается по лестнице, прежде чем уйти.

Вместо того, чтобы вернуться домой, я направляюсь к заливу. Стволы пальм, выстроившихся вдоль улиц, украшены гирляндами, а с их ветвей свисают огромные круглые украшения. Сани с Санта-Клаусом и его северными оленями оживляют среднюю полосу у залива, а вокруг ещё больше пальм, сверкающих огнями.

Я прогуливаюсь по побережью, сняв обувь и позволив ногам погрузиться в холодный песок. Ветер создаёт прохладу, но это ничто по сравнению с тем, к чему я привык в Денвере. Шум набегающих волн успокаивает, пока я иду и размышляю. Если мне не удастся заключить эту сделку, моя мечта о переезде в Изумрудную бухту окажется под угрозой. Я могу найти ближайший город, чтобы открыть своё представительство во Флориде, но предпочел бы этого не делать. Пекарня в этом городе в моём списке желаний с тех пор, как я начал свой бизнес. Помню восторг на лице моей бабушки, когда делился с ней своей мечтой. Не могу её подвести.

Солнце почти садится – на горизонте виднеется оранжевая полоска. Проводя рукой по волосам, думаю о том, что приготовлю завтра в кондитерской. Я планирую использовать свои привычные рецепты и представить «Сладкие удовольствия» десертами, которыми мы славимся.

Я рассчитываю на то, что Эвери оценит моё предложение, увидит, что оно ей подходит, и согласится с моим планом. Ладно, звучит так, будто я хочу захватить мир, но на самом деле моё предложение будет для неё финансово оправданным.

Ты заставляешь её отказаться от своей мечты.

Я сочувствую Эвери и понимаю, каково это – бороться за свои желания. Первые годы в бизнесе были для меня непростыми, но я научился разделять эмоции и бизнес. Сейчас бизнес. Нужно постоянно напоминать себе этом.

Глава 8

Эвери

Признаю: есть что-то сексуальное в мужчине на кухне. Это всегда было моим криптонитом (прим. переводчика: «криптонит» – вымышленное кристаллическое радиоактивное вещество из вселенной комиксов о Супермене, лишающее сил и способное даже убить его), поэтому от вида Габриэля, замешивающего тесто в своей обтягивающей футболке, подчёркивающей мускулистую грудь, мне становится жарко – и предварительный разогрев духовки здесь ни при чём.

Сделав глубокий вдох, занимаю себя мытьём посуды, которой он больше не пользуется. Если не смотреть на Габриэля, то его здесь словно и нет. Мне всё равно, насколько он горяч – этот мужчина не для меня. Не то, чтобы я готова к свиданиям – категорически нет. Это одно из рождественских чудес, которому не суждено сбыться.

– Можешь подать мне корицу, пожалуйста? – тихий голос Габриэля прерывает мои размышления.

– Ой, да, конечно, – суетливо подбегаю к полке со специями, хватаю корицу и ставлю её на стойку перед ним, смущаясь от стыда, словно он может читать мои мысли. Я снова наблюдаю за его руками, не восхищаясь ими и их ловкими движениями – совсем нет… Лгунья.

– Мои булочки с корицей – любимое лакомство во всей сети «Сладких удовольствий». Ты тоже их полюбишь, – он улыбается, как ослепительный принц, но я не ведусь на это. Несмотря на то, что Габриэль открыто озвучивает цель своего визита, мне слабо верится в наш уговор. Боюсь, если он не добьётся желаемого, то найдёт способ забрать это, а я такого допустить не могу.

– Пока ты занимаешься булочками, я нарежу остатки вчерашних кексов на небольшие кусочки для дегустации. – отвечаю я. Габриэль с утра настаивает на том, чтобы мы сделали образцы, а поскольку я больше не могу продавать эти кексы, то соглашаюсь попробовать.

– Отличная идея, – он смотрит на меня с широкой улыбкой и погружается в работу.

Его способность к концентрации впечатляет: выражение лица спокойное и сосредоточенное, он не отвлекается от своей задачи. Когда я работаю, то пою и танцую, смотрю по сторонам и думаю о миллионе вещей одновременно; порой мне приходится прерываться, чтобы записать пришедшую в голову идею нового рецепта.

– Хочешь сделать громче? – он поднимает свой взгляд.

– Можно? – с любопытством спрашиваю его.

– Да, – отвечает он, энергично кивая, – мне нравится эта песня.

– Ух ты! Здорово! – я прибавляю громкость песни «Прошлое Рождество» в исполнении Тейлор Свифт.

Габриэль беззвучно подпевает, его тело слегка движется – вот вам и вся его сосредоточенность! – думаю, он питает слабость к Тейлор Свифт. Не могу винить парня, ведь её музыка трогает и мою душу.

Раскладываю образцы по тарелкам и выношу их в торговый зал. Осматривая помещение, я испытываю грусть. Я люблю это место – это мой дом – но в какой момент ты начинаешь осознавать реальность и принимать увиденное? Финансовые отчёты не лгут.

Я слегка подпрыгиваю на месте и встряхиваю руками, чтобы избавиться от чувства тяжести. Затем включаю рождественские гирлянды и подхожу к ёлке. Нужно что-то, что может меня порадовать, а ёлочные украшения всегда срабатывают.

Голос Габриэля, срывающийся на высокой ноте, доносится сюда, и я прикрываю рот ладошкой и смеюсь. Прокрадываюсь к кухне на цыпочках, заглядываю внутрь и вижу, как он использует венчик в качестве микрофона, выкладываясь по полной. Прислоняюсь к дверному косяку и скрещиваю руки на груди. Песня подходит к концу, и я прочищаю горло, приподнимая брови в удивлении, затем медленно начинаю аплодировать его выступлению.

– Рад, что ты не пропустила моё шоу, – Габриэль подмигивает и кладёт венчик обратно на стойку, берёт противень, на котором лежат булочки с корицей.

– Если бы магазин по соседству был открыт, то не сомневаюсь, что люди услышали бы тебя, – говорю я, качая головой, и захожу на кухню.

Стою там без дела, не зная, чем себя занять – мне привычнее быть в движении и контролировать эту часть своей жизни. Меня бесит, что я не могу заниматься выпечкой, но Габриэль сказал, что сегодня его день, а я здесь в качестве наблюдателя… в своём собственном заведении! Во что превращается моя жизнь?

Габриэль хохочет и беззастенчиво пожимает плечами.

– Булочки с корицей будут готовы довольно быстро, как раз к открытию, – произносит он, протирая прилавок и убирая все следы того, что там готовилось.

Габриэль испёк свои знаменитые булочки с корицей (от которых у меня слюнки текут, но я буду отрицать это до гробовой доски), лимонный пирог (от которого я не в восторге), шоколадный рулет в форме полена, кексы и пончики. Ничего из этого не украшено к Рождеству, что сводит меня с ума, потому что в это время года я стараюсь, чтобы мои сладости соответствовали сезону.

Когда я пытаюсь упомянуть свой рецепт, он мне не позволяет, отвечая, что у нас есть соглашение, которое нужно соблюдать. Проклинаю тот день, когда Мэтью вошёл сюда со своей девушкой, и мне захотелось доказать, что я двигаюсь дальше.

Беру свой телефон и вижу сообщение от Лиззи:

Лиззи: Я думала, это просто слухи, но все говорят о том, что ты встречаешься с каким-то новым парнем по имени Габриэль?????

Лиззи: Не игнорируй меня из-за этой сногсшибательной новости!

Лиззи: Эвери? Ты сейчас с ним?

Лиззи: Чёрт возьми, ещё я слышала, что Мэтью в городе со своей новой девушкой. Ты в порядке? Давай встретимся сегодня после работы. Я зайду в кондитерскую.

Я: Привет, извини, я была занята приготовлениями к сегодняшнему дню. Это слухи, но там всё сложно. Я объясню сегодня, когда увидимся.

Я: И да, я видела Мэтью и познакомилась с Джесси. Это была катастрофа, которая и вызвала слухи. Об этом стоит поговорить за бокалом вина.

Лиззи: По рукам. Хочешь, я расскажу Дэни? Она задаёт мне кучу вопросов. Я удивлена, что ты не получила весточки от неё.

Я: Я тоже. Увидимся позже.

Лиззи: Хорошо!

Я потираю лоб и засовываю телефон в широкий карман своего фартука с надписью: «Давайте испечём», предвкушая встречу с подругами. Из-за того, что у Дэни напряжённая работа на радиостанции, а Лиззи преподаёт и проводит время со своим парнем, нам не удается видеться так часто, как мне хотелось бы, но в последние месяцы они были моей главной группой поддержки.

– Готова к рок-н-роллу? – спрашивает Габриэль, достаёт булочки с корицей из духовки и поливает их глазурью.

– Да, – я вздыхаю и выхожу из кухни.

Отпираю дверь и переворачиваю табличку на ней на «открыто». Когда оборачиваюсь, то вижу, что Габриэль стоит за прилавком, волнуясь. Он одет в рубашку и зелёный фартук Гринча. Я перевожу взгляд на витрину, но она выглядит совсем не так, как я привыкла. Моё сердце разрывается от мысли, что это начало конца.

Нет! Не позволяй негативу овладеть тобой. Все проходят через ухабы на дороге.

Покупатели начинают заходить, сначала медленно и неохотно, но, как только они видят Габриэля за прилавком рядом со мной, в их глазах загорается любопытство.

– У вас сегодня нет рождественского печенья? – спрашивает одна из них, нахмурив брови. – Я надеялась купить немного для своей дочери.

– Сегодня нет, но завтра обязательно будет, – отвечаю я, переводя взгляд на Габриэля.

– Вам стоит попробовать мои знаменитые булочки с корицей, – обаятельно говорит он.

– Спасибо, не нужно. Я зайду за печеньем завтра.

– Отлично, – улыбаюсь покупательнице и поворачиваюсь к Габриэлю. – Рождественские угощения востребованы, – мой голос звучит тоном я-же-тебе-говорила.

– Я никогда не отрицал этого, но хочу наглядно показать тебе, что мои рецепты более надежны. Что происходит, когда праздники заканчиваются и людям не приходится покупать что-либо для коллег, праздничных вечеринок или школьных мероприятий? Это время года благоприятно для кондитерских, но битва продолжается, – его лицо серьёзное, но тон сочувствующий.

– Ясно. – Мне больше нечего сказать, потому что он прав.

– Привет! – вваливается Джесси с Мэтью, отстающим на несколько шагов.

Я делаю глубокий, успокаивающий вдох и улыбаюсь:

– Привет.

– О, у вас есть лимонный пирог! Я возьму кусочек, – её глаза расширяются, когда она видит пирог на витрине.

– Сейчас подам, – Габриэль отрезает кусочек пирога и кладёт на тарелку.

– Ты теперь работаешь здесь? – спрашивает Мэтью, подняв бровь и переводя взгляд с меня на Габриэля.

– Просто помогаю ей, – отвечает он, подмигивая мне. – Что бы я был за парень, если бы не поддерживал свою девушку?

Его слова оказывают большее влияние, чем он предполагает, поскольку Мэтью не был в восторге от моей идеи, когда я начинала бизнес. Лицо бывшего на мгновение застывает, но он берёт себя в руки и обнимает Джесси за плечи. Впервые с момента нашего знакомства я не могу понять Мэтью. Кажется, Габриэль его беспокоит, хотя это он первый, кто разлюбил.

– Безусловно, – отвечает Мэтью.

– Хочешь попробовать? – Джесси подносит вилку к его губам, но он качает головой. – Твоя потеря, – она откусывает кусочек и стонет, наслаждаясь его вкусом. – Это лучший из тех, что мне довелось попробовать, а я придирчива к лимонным пирогам, – она продолжает есть.

– Рад, что тебе понравилось, – говорит Габриэль с гордой ухмылкой.

– Да, мне тоже, – передвигаю стеклянную тарелку дрожащими руками на дюйм вперёд, а затем влево, чтобы занять себя чем-нибудь.

– Я так рада, что зашла сегодня. Мы гуляли, осматривая все достопримечательности. Изумрудная бухта – такой очаровательный город. И пляж великолепный. Жаль, что сейчас так холодно, – Джесси вздрагивает.

– В эти выходные у нас будет Рождественский фестиваль. У меня будет киоск со сладостями, так что обязательно заходите.

Боже мой, что ты делаешь, Эвери? Приглашаешь своего бывшего и его новую девушку зайти к тебе в киоск. Ты потеряла рассудок? Или просто в отчаянии?

– Я так взволнована! Рождественская ёлка на набережной великолепна, и город выглядит таким красивым со всеми этими украшениями, – Джесси размахивает рукой с вилкой, пока говорит.

– Нам пора идти, – вмешивается в разговор Мэтью.

– Точно, мы должны отправиться за праздничными покупками. Я не знаю, что подарить родственникам мужа, поэтому Мэтью помогает мне, – она ставит тарелку на прилавок.

Я бледнею от её слов, и моё сердце замирает. Мужа? Осматривая её руку, не замечаю обручального кольца, так что, должно быть, это просто фигура речи. Не так давно я сама покупала для них подарки, планировала совместные праздники…

– Пойдём, – Мэтью расплачивается за кусок пирога и выводит Джесси из пекарни.

Я выдыхаю, опираюсь руками на прилавок и склоняю голову.

– Ты в порядке? – голос Габриэля звучит мягко.

– В полном, – выдавливаю я из себя.

– Тебе не нужно притворяться рядом со мной.

Я вскидываю голову и смотрю на него:

– Если с кем мне и нужно притворяться больше всего, так это с тобой. Ты можешь использовать эту ситуацию в своих интересах как ещё один аргумент в пользу того, чтобы купить моё дело.

Невесело фыркаю и иду на кухню. Сев на табурет, закрываю лицо руками и выравниваю дыхание. Я смогу это пережить. Я переживаю это.

Глава 9

Эвери

День тянется медленнее, чем вчера, но люди приходят и что-то покупают. Некоторые даже делают специальные заказы на выходные, поскольку у многих начинаются праздничные мероприятия. Это большое облегчение не только для моего банковского счёта, но и для моего психического здоровья. К счастью, вчера вечером у меня была душевная передышка с Лиззи и Дэни – необходимый девичник, на котором я ввела их в курс дела.

Иду на кухню, чтобы пообедать, пока Габриэль остаётся за прилавком. Одно из преимуществ его присутствия здесь заключается в том, что я могу спокойно поесть.

Распускаю волосы и массирую кожу головы. На мой взгляд, чёлка отрастает недостаточно быстро; каждый раз, когда вижу её в зеркале, я кривлюсь.

– Ого! – Габриэль останавливается на пороге кухни и смеётся. – Что это за картина «В этой Мэри что-то есть» (прим. переводчика: речь идёт о фильме «Все без ума от Мэри» 1998 года, с Кэмерон Диаз в главной роли)? – он сгибается пополам от смеха, шлёпая себя по колену.

Я пытаюсь поправить свою чёлку, которая, без сомнения, стоит торчком из-за того, что весь день была зализана назад, но это бессмысленно.

– Нет-нет, пожалуйста, дай мне налюбоваться, – он подходит ко мне, приглаживая мою чёлку.

– Перестань быть засранцем. У меня был нервный срыв, и я пыталась подстричь чёлку. Просто хотела выглядеть мило. Извини, не у всех жизнь такая идеальная, как твоя.

– По крайней мере, то был не срыв Бритни в две тысячи седьмом (прим. переводчика: имеется в виду скандал с Бритни Спирз, амер. певицей, когда она публично сбрила волосы налысо), – язвит он. – И моя жизнь не идеальна, но я выбираю лучшее из того, что у меня есть.

– Разумеется, – я недоверчиво фыркаю.

– Я знаю всё о том, как бороться за то, чего ты хочешь, и при этом выжить, – он выпрямляется, его лицо становится жёстким.

– Тогда почему ты пытаешься отнять у меня тот единственный кусочек счастья, который остался? – я скрещиваю руки на груди, наплевав на то, что из-за чёлки выгляжу безумной.

– Я предлагаю тебе деньги – большую сумму. Ты сможешь жить безбедно какое-то время, пока не определишься со следующим шагом.

– Это и есть мой следующий шаг, – я обвожу рукой вокруг.

– Послушай, Эвери, я здесь не злодей, – он разочарованно выдыхает и отходит. – Если уж на то пошло, ты выглядишь мило с безумной чёлкой или без неё, – он оставляет меня на кухне наедине с эхом своих слов.

– Что за чертовщина? – бормочу я себе под нос.

Я закалываю чёлку и обедаю, прежде чем вернуться к работе. Проклятые ножницы и утренние идеи! Никогда не принимайте решений до чашки кофе.

Когда я вижу, как Габриэль очаровывает покупательницу, то замираю. Он просто заигрывает со всеми подряд?

– Время для дегустации! – я прерываю их разговор, затем натягиваю шапку Санты на его голову и, вручив в руки блюдо с кексами, выталкиваю за дверь.

– Извините за это. У нас строгий график, которого нужно придерживаться, – я заканчиваю обслуживать покупательницу.

Тем временем Габриэль танцует на улице с подносом и в шапке Санты, выкрикивая: «Бесплатные образцы! Попробуйте свой любимый кекс!».

Я протираю прилавок, наблюдая, как он рассказывает нескольким детям, предлагая им угощения, что он один из эльфов Санты. Затем он кричит: «Хо-хо-хо!» проходящим мимо людям, практически тыча им в лицо блюдом с кексами. Я смеюсь, наблюдая за его выходками. Тем не менее, он заставляет людей пробовать кексы. Трудно сказать, из-за него ли это, или их привлекает слово «бесплатно». Никто не отказывается от того, что бесплатно.

Он ходит кругами, болтает с людьми и смеётся вместе с ними. Как бы я ни злилась на него ранее, его настроение заразительно, и я улыбаюсь.

– У вас тут неплохая группа поддержки, – я отвожу взгляд от Габриэля и смотрю на женщину, которая только что вошла.

– О, да. Чем я могу Вам помочь?

– Есть вероятность, что Вы продаёте его? – она указывает большим пальцем через плечо.

– Ха! Было бы здорово. К сожалению, он не продаётся, – пожимаю плечами, извиняясь. – Но у нас есть отличные пончики.

– Выглядит аппетитно. Я возьму один, с желейной начинкой. Это место действительно милое.

– Вы ведь не из Изумрудной бухты, верно?

– Нет, – отвечает она, смеясь. – Это очевидно? Я здесь на Рождество, навещаю родственников.

– Вам нравится город? – легко разговаривать с незнакомкой, которая не обращает внимания на городские сплетни.

– Он восхитительный. Я из Южной Флориды, и мне нравится смена атмосферы и ритма жизни.

– Могу себе представить, – кладу её пончик в пакет и зову на кассу.

– Спасибо, – говорит она. – Береги своего эльфа. Он явно знает, как веселиться.

– Он не… – я останавливаю себя, потому что это слишком сложно объяснить, и мне не нужно, чтобы до Мэтью дошли слухи, что Габриэль для меня – никто. – Сберегу. Хорошего дня, и спасибо, что заглянули.

– Вам спасибо, – она уходит, смеясь над Габриэлем, когда он шутливо отвешивает низкий поклон. Я качаю головой и хихикаю.

– Фух, они вырвали у меня эти образцы. Понимаешь, что я имею в виду? – спрашивает он, вернувшись, затем снимает шляпу и почёсывает бровь.

– Теперь нам нужно, чтобы эти люди пришли и купили. Только пару человек так сделали.

– Терпение, юный кузнечик. Они придут, – он так самоуверен, что я закатываю глаза.

– Говорят, я только что пропустила отличное шоу, – заявляет миссис Барбер, врываясь в магазин. Я дружу с её сыном, Люком, и всё это время она была очень добра ко мне.

– Миссис Барбер, – Габриэль улыбается и подходит к ней.

– Здравствуй, дорогой, как дела? По городу ходят слухи, что ты эльф Санты? – спрашивает она, улыбаясь.

– К вашим услугам, – он снова кланяется.

– Это то, что мне приятно слышать, потому что я в затруднении, – она сжимает руки и хмурится.

– Я сделаю всё, чтобы помочь. Что случилось?

– В субботу у нас рождественский фестиваль, как ты, наверное, слышал, а мой эльф заболел.

– Прошу прощения? – глаза Габриэля увеличиваются от удивления.

– Не настоящий эльф, а человек, играющий роль эльфа Санты. Не мог бы ты выйти на сцену и сыграть эту роль? – спрашивает она его, широко улыбаясь.

– Конечно. Ну, это в том случае, если Эвери не понадобится помощь в её киоске.

– Ой, перестань, – я отмахиваюсь от него. – Поможешь мне во время мастер-класса по украшению пряничных домиков, а потом, во что бы то ни стало, дай людям то, что они хотят.

– Спасибо, милая, – миссис Барбер смотрит на меня.

– Вы же знаете: я сделаю для города всё, что в моих силах, – говорю я ей.

– Габриэль, тебе просто нужно будет помочь привести детей к нашему Санте, чтобы они сфотографировались. Это довольно просто и не займет всю ночь.

– Я могу это сделать, – он уверенно кивает, а я просто жду, когда увижу его в костюме.

– О, это твои булочки с корицей? – она наклоняет голову в сторону Габриэля.

– Да. Остались последние.

– Я возьму их, – она смотрит на меня, пока сжимает его руку. – Они мои любимые.

Лицо Габриэля озаряется. Когда его глаза встречаются с моими, вместо выражения превосходства в них я вижу неподдельную гордость. Мне знакомо это чувство, ведь такое же чувство переполняет меня, когда покупатель восхищается моими творениями. Осознание того, что ты можешь порадовать людей тем, что готовишь, приносит огромное удовлетворение.

– Вы двое очень близки, – говорю я, как только миссис Барбер уходит.

– Мы живем по соседству. Я дружу с Люком, а мои бабушка и дедушка были близки с Барберами. Они мне очень помогали, когда те состарились, и я всегда буду благодарен им за это, – он берёт прямоугольное блюдо, на котором лежали булочки с корицей, и идёт на кухню.

Возможно, я недооценила Габриэля: он знаком с людьми в городе и, кажется, завоёвывает одного за другим. Надо мной нависает чёрная туча, потому что, чем больше они его любят, тем быстрее забудут обо мне. С этой мыслью я мчусь на кухню и смотрю на него.

– Сделка расторгнута, – объявляю я.

– Что? – он выглядывает из-за раковины.

– Наш уговор. Я передумала. Можешь рассказать людям, что я солгала. – Что ты делаешь, Эвери? Я игнорирую свою совесть и не отступаю.

– Нет.

– Что? – я пристально смотрю на него.

– Я сказал «нет», – он приближается ко мне, как лев к своей добыче. С трудом сглатываю и наблюдаю за его движениями, готовясь к нападению. Я не уверена, что справлюсь с ним, но буду защищаться до самой смерти.

– Я не продамся тебе, – скрещиваю руки на груди.

Габриэль ухмыляется, становясь рядом со мной лицом к лицу. Он наклоняет голову, и я чувствую опасность, кричащую изнутри. Его пальцы заправляют выбившуюся прядь мне за ухо. Прядь волос очень тонкая, так что я не уверена, зачем он вообще это делает, но моё сердцебиение учащается, как только его пальцы чуть касаются моего уха.

– Мы заключили сделку, а я серьёзно отношусь к устным соглашениям.

Его глаза пристально смотрят в мои, и я испытываю искушение утонуть в их цвете зелёной морской волны, напоминающем густой лес.

Словно по сигналу начинает звучать песня «Всё, чего я хочу на Рождество – это ты». На лице Габриэля, обрамлённом щетиной, медленно расплывается улыбка. Если бы мы были в кино, то на улице пошёл бы снег. Аномалия для Флориды.

– Извините? – раздаётся чей-то голос, и я вырываюсь из-под гипнотизирующей энергии и отступаю в сторону.

Габриэль выдыхает, проводя рукой по подбородку и говорит:

– Мы придерживаемся нашего соглашения до конца следующей недели. Если ты считаешь, что это не лучший вариант, мы расходимся. Но, если ты поймёшь, что лучшим решением для нас обоих будет продажа, мы составим контракт.

Как он может перейти от такого напряжённого момента к деловому разговору? Я всё ещё пытаюсь успокоить своё сердцебиение и унять мурашки по коже. Слава богу, на мне свитер, и Габриэль не видит, какой эффект производит на меня.

Я киваю и выхожу в торговый зал посмотреть, кто там. Торможу, когда вижу Эмму, стоящую у прилавка. Её глаза расширяются, когда Габриэль выходит следом за мной.

– Здравствуй, Эмма, – произношу устало, чувствуя, как энергия покидает меня.

– Привет, вот решила зайти и заказать торт на Рождество, – она не сводит глаз с Габриэля.

– Прости, но из него нельзя сделать торт, – говорю я, больше не заботясь о последствиях.

– Что? – её взгляд направляется в мою сторону.

– Ты не отрываешь от него глаз, – произношу я.

– Я слышала, что ты с кем-то встречаешься, но думала, что это просто слухи. Похоже, люди говорят правду.

– Моя личная жизнь больше тебя не касается, – скрещиваю руки на груди, устав быть хорошим человеком, которого все обходят стороной или быстро забывают. Возможно, если бы я была более самоуверенной, они бы восприняли меня всерьёз.

Я чувствую, как Габриэль в нескольких футах от меня наблюдает за происходящим.

– Ты права. Извини, но я рада, что ты счастлива.

– Спасибо. Какой торт ты бы хотела? – я достаю свой блокнот.

– Ах, точно. Мне нравится твой торт «красный бархат». Его должно хватить на пятнадцать человек. – Эта информация бессмысленна. Я знаю, сколько человек она приглашает на Рождество каждый год. Количество меняется, только если мои родители в городе.

Я записываю заказ:

– Есть пожелания по декору?

– Да, измельчённые леденцы сверху.

Я добавляю детали к заказу:

– Звучит интересно. Мне нужен задаток.

– О, – она поджимает губы.

– Как гарантию, – улыбаясь, добавляю я.

– Понимаю, разумеется, – отвечает Эмма. Я никогда ни за что не брала с неё денег, поэтому меня не удивляет, что она понятия не имеет, как я работаю.

Беру половину стоимости торта в качестве гарантии, что она заберёт его. Я не могу рисковать ещё большими потерями и остаться с тортом, который, скорее всего, не смогу продать кому-то другому.

– Я заберу его утром двадцать четвёртого.

– Отлично. В этот день я буду открыта до четырёх.

– Превосходно, спасибо!

– Всегда пожалуйста.

Я смотрю, как она уходит. Возможно, оставаться в городе, откуда родом Мэтью, было не самым разумным решением.

– Это была мама Мэтти?

Я прищуриваюсь и хихикаю.

– Да, – отвечаю, глядя на Габриэля.

– Они похожи.

– Спасибо, что рассмешил – на самом деле он ненавидит это прозвище.