Текст книги "Рождественский замес (ЛП)"
Автор книги: Фабиола Франциско
сообщить о нарушении
Текущая страница: 1 (всего у книги 7 страниц)
Переводчик: Юлия Шеховцова
Редактор: Ольга Зайцева
Вычитка: Ольга Зайцева
Обложка: Екатерина Белобородова
Оформитель : Юлия Цветкова
Глава 1
Эвери
Знаете, когда по телевизору показывают предупреждение, в котором говорится: «Не пытайтесь повторить в домашних условиях», вам стоит прислушаться. Они не шутят, советуя не разогревать алюминиевую фольгу в микроволновой печи или не стричь волосы самостоятельно.
Вот почему у меня выходит кривая чёлка. Не тот лёгкий изгиб, который можно скрыть, зачесав набок, а будто трёхлетний ребенок взял в руки ножницы и побаловался с моими волосами. Я лишь хотела измениться, ну насколько сложной может быть обстригание чёлки? Очевидно, запутаннее, чем кажется, несмотря на эти онлайн-видео. Схватить прядь волос, скрутить и отрезать? Как бы не так!
По крайней мере, ты не обесцветила волосы.
Но неровная чёлка – не самое худшее из всего того, что происходит в моей жизни, а кричащее предупреждение «НЕ ПЫТАЙТЕСЬ ПОВТОРИТЬ» относится, скорее, к чему-то другому. Выйти замуж – вот оно. Как раз в тот момент, когда я думала, что всё идет отлично – бац! – катастрофически обрублена нить моей семейной жизни.
Небольшой совет: если собираетесь разводиться, боритесь за то, что вам принадлежит. Я не стала, и теперь живу в маленькой студии над своей кондитерской. К счастью, здесь есть жилое пространство, которое становится моим домом.
Когда муж – бывший муж – сообщил, что его перевели по работе в Калифорнию, я не знала, что и думать. Гордилась им, но меня расстраивала мысль о том, что придётся покинуть Изумрудную Бухту: этот прибрежный городок не является моим родным, но я живу здесь уже много лет, поэтому он становится моим домом. Впрочем, неважно. Пользуясь случаем, муж сказал мне, что не был счастлив в нашем браке, поэтому это идеальная возможность развестись. А бывает ли для этого идеальная возможность? Я так не считаю. Однако, он был рад.
Как я могла не заметить знаки?
Тяжело дыша, я смотрю на себя в зеркало и съёживаюсь: не очень приятный вид. Хуже, чем когда мне было пять лет, и мама отвела меня к парикмахеру, которая сделала мне «стрижку шестидесятилетней женщины»: короткие волосы по всей длине, слегка зачёсанные вперёд. Хотя, держу пари, даже она смогла бы подстричь прямую чёлку.
Я отвлекаюсь на зазвонивший телефон. Хватаю его и морщусь, видя имя подруги на экране:
– Привет?
– Что, чёрт возьми, ты натворила? – тон Лиззи обвиняющий.
Точно, я отправляла ей сообщение с изображением ножниц и тонкой чёлки, которую хотела.
– Ничего, – хотя сама себе я кажусь виноватой.
– Ты ведь подстригла чёлку, не так ли?
– У меня жизненный кризис, – плюхаюсь на диван и закидываю ноги на кофейный столик.
– Понимаю, нелегко, но ты сильнее этого. Определённо сильнее таких импульсивных решений, как стрижка чёлки, – она является моим голосом разума. Вот бы ещё позвонила до того, как я покромсала волосы.
– Всё плохо. Сейчас должно быть лучшее время для кондитерской, но это не так. Сомневаюсь, как переживу конец года, – озвучиваю свой самый большой страх. «Брызги радости» – единственное, что у меня остается. Я не могу лишиться бизнеса своей мечты после всего, что уже потеряла. Не помогают и популярность Мэтью в Изумрудной Бухте, и некоторые городские сплетни, выставляющие меня виновницей нашего развода. Обожаю, когда в маленьком городке начинают распространяться слухи. А Мэтью даже нет рядом, чтобы это исправить, потому что он занимается Бог знает чем в Калифорнии.
– Ты ещё тут? – спрашивает Лиззи.
– Я здесь, – делаю глубокий вдох. – Нужно сходить в магазин и подготовиться к завтрашнему дню. Что мне делать с этой чёлкой?
Встаю и подхожу к зеркалу в ванной, поворачивая голову из стороны в сторону, оценивая ущерб. Ужасно, просто ужасно криво. Словно обгорел на солнце, и половина лица шелушится, а другая всё ещё красная, как помидор. Снова подливаю масла в огонь – сплетники скажут, что я рехнулась.
– Скручивай и закалывай её пару недель, пока не станет достаточно длинной, а затем можешь попросить профессионала исправить.
– Закалывать? Это что, девяностые, когда все пользовались зажимами-бабочками?
– Девяностые? – смеётся она.
– Ты понимаешь, о чём я.
– Используй невидимки, и никто не догадается. Гель поможет. Всё получится, подруга, – её ободряющие слова касаются не только плохой стрижки.
– Надеюсь. Я правда не хочу возвращаться к родителям в Миннесоту после краха брака и карьеры, – кладу телефон на туалетный столик в ванной и включаю громкую связь, после чего открываю воду, чтобы ополоснуть лицо.
– Я этого не допущу. Твоё сердце с Флоридой. Можешь себе представить, как сейчас в Миннесоте? Наверное, холоднее, чем в Антарктиде.
Я смеюсь, качая головой, и вытираю лицо:
– Чудачка, там не так уж холодно, но мне больше нравятся зимы во Флориде. Я люблю морозную погоду при температуре в шестьдесят пять градусов (прим. перев.: 18 градусов Цельсия). Спасибо, что позвонила. Обещаю привести свою жизнь в порядок.
Лиззи является моей подругой во всём. Она и Дэни становятся моей опорой – первыми друзьями, которых я завела, когда переехала сюда после колледжа, чтобы жить с Мэтью – и это неизменно, что бы ни случилось.
– Всегда пожалуйста. Позвони мне, если тебе что-то понадобится. Я готовлюсь к завтрашним занятиям. Дети такие необузданные, попытаюсь держать их под контролем с помощью весёлых, познавательных мероприятий. Предрождественская суета – это не шутка!
Лиззи забавная, она работает учительницей в начальной школе, и только по её рассказам я понимаю, что никогда не смогла бы выполнять эту работу.
– Удачи, – говорю я.
– Спасибо. Поговорим позже.
Вешаю трубку и оглядываю себя снова. Решаю не поддаваться эмоциям, набираю немного геля и закручиваю чёлку, зачёсываю её наверх и закрепляю заколкой для волос. Затем наношу гель на остальные волосы и завязываю гладкий хвост.
«Не так уж и плохо», – говорю я своему отражению.
Почувствовав облегчение, я спускаюсь в кондитерскую, чтобы немного поработать. Надеюсь, за время праздников эта чёрная полоса закончится. Мне необходимо рождественское чудо, ведь последнее, что я могу потерять, – это надежду. В конце концов, разве сейчас не самое подходящее время для того, чтобы поверить в невозможное?
Глава 2
Эвери
Из динамиков мягко льётся рождественская музыка, наполняя кондитерскую праздничной атмосферой, которой мне так не хватает в текущем году. На ёлке у входа в магазин мигают разноцветные огоньки, освещая украшения. На стеклянной витрине висят гирлянды, на прилавке стоит рождественский декор; но, сколько бы я ни украшала заведение, настроение у меня всё равно мрачное. Даже любимые гномы не радуют.
В пятый раз за утро я складываю «ёлочки» из брауни. Я так волнуюсь, собирая это блюдо и вставляя «ствол» из карамели, что его никто не покупает. На самом деле, людей приходит не так много. Отсутствие клиентов больше не должно меня удивлять, но когда-то я верила, что Изумрудная Бухта – это место, где люди живут сообща, город, который объединяется, несмотря ни на что. Думаю, когда-то я тоже была местной для них, но теперь чувствую себя чужаком.
Погружённая в свои мысли, я в который раз оформляю витрину, когда внезапно открывается дверь:
– Доброе утро! – улыбаюсь покупателю слишком радостно, но сбавляю тон, выдыхая, когда вижу свою бывшую свекровь.
– Привет, дорогая.
– Здравствуй, Эмма. Как поживаешь? – в уходящем году я почти не общалась со своими бывшими родственниками. Когда-то мы были семьёй – теперь практически чужие люди.
– У меня всё хорошо, а у тебя? – она оглядывает пустое заведение.
– Отлично, работаю. Знаешь, как это бывает, – кладу ладонь на прилавок, стараясь казаться хладнокровной и спокойной.
Подняв брови, она смотрит мне в глаза – не купилась. Любой скажет, что пекарня потеряла половину клиентов, но вместо того, чтобы помочь мне, Эмма остается в стороне.
– Я зашла обсудить кое-что, – она хмурится, словно новость, которую она собирается мне сообщить, душераздирающая. – Мэтью приедет на Рождество.
– Разумеется, – скрещиваю руки на груди, закрываясь.
– У него новые отношения, и она приедет, чтобы познакомиться с нами.
Кровь стынет в жилах. Чувствую, как моё сердце замирает от этой новости. Не то, чтобы я не ожидала, что он пойдет дальше, особенно в новом статусе, просто не была готова, что этим будут хвастаться.
– Понимаю. Рада, что он счастлив, – а что ещё сказать бывшей свекрови? Хочу, чтобы твой сын по-прежнему любил меня? Я всё ещё не отошла от развода? Развода, из-за которого мне довелось потерять нечто большее, чем просто отношения. Но правда в том, что я не хочу, чтобы он всё ещё любил меня, потому что никогда не желала быть с тем, кто не уверен в своих чувствах на сто процентов.
– Они приезжают на этой неделе, поэтому я решила, что ты должна быть в курсе. Не хочу никаких… – она смотрит на меня так, словно я закончу предложение за неё.
– Прости, Эмма, не умею читать мысли, – мой тон язвительный.
– … никаких проблем между вами.
Я наклоняю голову и вздыхаю:
– Эмма, ты же знаешь, что развод был мирным. Безусловно, меня застали врасплох. Думаю, даже ты сначала удивилась. Однако я никогда не доставляла проблем кому-либо: была дружелюбной и понимающей, позволила ему продать дом, чтобы он мог переехать с приличной суммой в кармане. Чего ещё вы хотите? – раздраженно вскидываю руки.
– Успокойся.
– Я спокойна. Просто бесит, что все считают меня сумасшедшей, одержимой бывшей женой, а ведь ты могла бы помочь с этим, понимаешь? Пресечь слухи, пока они не вышли из-под контроля.
– Пойми, мы не хотели вмешиваться.
Фыркаю в ответ на её ленивую отговорку:
– Не волнуйся, я с Мэтью даже разговаривать не стану: нет стоящих причин, кроме дружеского приветствия при встрече на улице. Буду хорошо себя вести, – улыбаюсь с ноткой сарказма, но кого это волнует. Это только мои трудности.
– Спасибо, – отвечает Эмма и смотрит на витрину, открывая и закрывая рот.
– Ты чего-нибудь хочешь? – я настойчиво и отчаянно хочу начать продажи этим утром.
– Нет, спасибо. – она удаляется, оставляя меня наедине с полным набором сладких лакомств, включающих праздничные угощения, которые могут пропасть даром.
Надеюсь, в субботу дети придут на мастер-класс по украшению пряничных домиков. Меньше всего хочу, чтобы Мэтью узнал, как плохо идут дела. Я слишком горда, чтоб позволить ему думать, что у меня не получается осуществить мечту, в которой он изначально сомневался.
Время было идеальное: предыдущий владелец кондитерской уходил на пенсию и не мог найти замену. Я решила, что это знак свыше. И так казалось ещё семь месяцев назад, даже удивительно.
Поднимаю глаза и задерживаю дыхание, когда дверь открывается снова. Не хватает ещё, чтобы отец Мэтью пришёл предупредить меня. Вот теперь я и правда похожа на сумасшедшую бывшую, как некоторые думают.
– Привет, подруга! – входит Дэни, сияя улыбкой, в её глазах искорки смеха.
– Привет.
– Как у тебя дела? – она наклоняет голову. – Что интересного произошло?
Опускаю плечи, хмурясь:
– Лиззи рассказала, да?
– Ага, – запрокинув голову, смеётся подруга, – позволь оценить ущерб.
– Я уже исправила с помощью геля и заколки, поэтому не покажу тебе это жалкое подобие чёлки.
– Ты такая зануда, – подруга дует губы, но это на меня не действует, – кстати…
Она подходит к витрине, присматриваясь как голодный зверь:
– Можно мне дюжину пончиков и одну из этих рождественских ёлочек?
– Будет сделано. Возьмёшь глазированные пончики или пряничные? Они пропитаны имбирным кремом и посыпаны сахаром с корицей, – предлагаю самое вкусное. Дэни облизывает губы, а я смеюсь.
– Звучит так аппетитно! Возьму пополам. А ещё брауни. Когда люди на станции увидят у меня брауни, они захотят украсть его! – Дэни жадно тянется за пирожным. – Спасибо, – добавляет она и откусывает кусочек, закатывая глаза. – Как вкусно! – говорит она с набитым шоколадом ртом.
Упаковываю дюжину пончиков и подзываю её. Я благодарна друзьям, что поддерживают меня, даже когда им это не нужно. Знаю, Дэни не обязательно приходить и покупать пончики для радиостанции, которой владеет её отец, но она не позволит мне проиграть эту битву:
– Спасибо, что заглянула, даже если надеялась посмеяться надо мной.
– Для этого и нужны друзья. Кто ещё будет смеяться над тобой, если не друг? – она хихикает над собственной шуткой и хватает коробку. – Поговорим позже. Если опоздаю, папа убьёт меня, – она убегает, оставляя меня с улыбкой на лице.
Остаток утра проходит оживленно. Я рада, что в городе есть люди, на которых можно рассчитывать, это помогает облегчить ношу, когда она становится слишком тяжёлой.
– Добрый день! – незнакомый низкий голос раздаётся у меня за спиной, когда я поправляю упаковки рождественского печенья, лежащие на полках за витриной.
– Здравствуйте! – оборачиваюсь и вижу мужчину, одетого в серые облегающие брюки и белую оксфордскую рубашку со слегка закатанными рукавами, из-под которых выглядывает что-то очень похожее на часы Ролекс. Зелёные глаза сканируют моё тело, насколько позволяет витрина передо мной. – Могу Вам чем-то помочь?
– Можете. – Он прочищает горло и делает шаг вперёд. – Я – Габриэль Хилл, владелец «Сладких удовольствий», – он протягивает руку, но я просто пялюсь в ответ, скрещивая свои на груди.
– «Сладкие удовольствия»? Сеть пекарен?
– Именно, – его волчий оскал раздражает: так улыбаются продавцы. Поднимаю брови и продолжаю пялиться, не понимая, что он здесь делает, если не хочет ничего покупать. – В любом случае, я ищу место под магазин в этом районе и хотел бы назначить Вам встречу, чтобы…
– Я не согласна, – перебиваю его и выпрямляюсь, сердце бешено колотится.
– Я просто хотел бы обсудить…
– Этого не произойдет! – я качаю головой для пущей убедительности. – Если Вы хотите внедрить франшизу в этом городе, Вам придется нелегко: местные поддерживают только своих.
– Во-первых, это не франшиза, а сеть пекарен. Во-вторых, судя по моим исследованиям, дела идут неважно. Могу помочь.
Мои ноздри раздуваются, и, обойдя прилавок, я упираюсь пальцем в его грудь:
– Меня не заботят Ваши исследования. Как предприниматель, Вы должны знать, что каждый бизнес сталкивается с определёнными трудностями, но это не значит, что меня нужно спасать.
Габриэль отступает назад, поднимая руки:
– Я зайду в другой раз.
– Не утруждайтесь, – выплёвываю я. Последнее, что мне нужно, – это чтобы какой-то преуспевающий незнакомец явился и купил мою кондитерскую. Может, я и не боролась за свой брак, но от мечты не откажусь.
– Хорошо, – он отступает ещё дальше, – я зайду в другой раз.
– При всём моём уважении, Вы напрасно тратите время.
– Это мы ещё посмотрим, – Габриэль ухмыляется и уходит.
Я прислоняюсь к витрине и делаю глубокий вдох. Как будто мне мало – теперь этот парень кружит, сверкая дорогими часами и оставляя за собой шлейф лесного одеколона, а также грозится спасти мой бизнес. Скорее, украсть его.
Смотрю на ангела на верхушке моей рождественской ёлки и морщусь.
«Есть ли шанс, что ты можешь сотворить чудо?» – я разговариваю с неодушевлённым предметом. Самое ужасное, что я продолжаю ждать от него ответа – совсем спятила.
«Сладкие удовольствия»? Трясу головой. Как будто я продам свою кондитерскую, чтобы здесь открыли пекарню, в которой не будут продавать свежие товары.
Габриэль Хилл, беги в сторону холмов (прим. перев.: фамилия Габриэля переводится как «холм»).
Глава 3
Габриэль
Прогуливаюсь по пляжу, вдыхая солёный воздух. Я не приезжал сюда много лет, и кое-что изменилось, но суть остаётся прежней: Изумрудная Бухта – уникальное место с атмосферой очаровательного маленького городка на берегу океана. Когда бабушка и дедушка были живы, я гостил у них на летних каникулах и чувствовал здесь свободу, которую не получал дома, в Денвере.
Сажусь на пляжную скамейку и просматриваю заметки о «Брызгах радости» в своём телефоне. Кондитерская работает с тех пор, как предыдущая закрылась пять лет назад, после чего её купила Эвери. Она, оказывается, крепкий орешек! Крепче, чем я представлял, когда мои источники сообщили, что её бизнес находится на мели. Не понимаю, почему, ведь Изумрудная Бухта славится любовью к выпечке. Может, я и не местный, но жителей знаю – скорее всего, Эвери не даёт покупателям то, что они хотят. У меня мало информации, кроме того факта, что она недавно развелась. Подобные кардинальные изменения в жизни могут косвенно влиять на бизнес. Возможно, это и является причиной снижения продаж.
Независимо от причин, я готов купить здание кондитерской только из-за расположения: его витрина выходит на набережную. Это зона круглогодичной проходимости туристов, ведь Изумрудная Бухта с комфортной зимой и жарким летом – оазис в любое время года.
Телефон в моей руке звонит, прерывая восхищение океаном. Отвечаю, когда вижу имя Люка на экране. Он – мой самый близкий человек здесь. Бабушка и дедушка были его соседями, и я часто играл с ним в детстве.
– Привет, – опираюсь на спинку скамейки, закидывая ногу на ногу.
– Эй, приятель, как дела?
– Ничего особенного, сижу на пляже. У тебя выходной? – Люк работает заместителем шерифа, и в некоторые дни у него довольно хаотичный график.
– Только что закончил смену. Хочешь перекусить и наверстать упущенное? Ты в городе уже несколько дней, а у нас до сих пор не было возможности поболтать.
– Да, было бы здорово. Как насчёт того, чтобы встретиться через час? – встаю и направляюсь к своей машине.
– Я не против. «У Джима» подойдёт? – его голос звучит приглушённо, видимо, он включил громкую связь.
– Да. До встречи, – вешаю трубку и сажусь в машину, предвкушая встречу с Люком. Я надеюсь провести здесь пару недель, прежде чем вернусь домой на Рождество. Этого времени должно хватить, чтобы встретиться с Эвери и заключить сделку, которую мы подпишем после Нового года.
Я заезжаю в старый дом, доставшийся мне в наследство от бабушки и дедушки, и беру ноутбук, чтобы отправить Эвери электронное письмо с предложением. Если она не хочет разговаривать со мной сейчас, возможно, передумает, когда увидит, сколько я готов заплатить. Деньги решают всё. Я полон решимости заключить сделку, и эта женщина, какой бы упрямой себя ни считала, мне не соперница. Перечитав письмо, отправляю его и закрываю ноутбук, собираясь на встречу со старым другом.
Вскоре мы с Люком сидим за столиком «У Джима» и вспоминаем минувшие годы. Кажется, жизнь благосклонна к другу, и он доволен своей работой. В детстве я бы никогда не подумал, что Люк будет работать в правоохранительных органах. Вместо того, чтобы гулять по окрестностям, он проводит немало времени, обходя дома, прежде чем попасть на пляж. Мои лучшие воспоминания связаны с этим городом. У меня потрясающая семья, и я люблю её, но здесь настоящий рай!
– Значит, не повезло с Эвери? – Люк вытирает руки и берёт свой стакан, чтобы отхлебнуть кока-колы.
– Нет, но я не собираюсь сдаваться.
– Не уверен, что она согласится, но попробовать стоит. Если дела обстоят так плохо, как говорят люди, это может помочь ей, – друг пожимает плечами, хватая картошку фри со своей тарелки. Я кусаю бургер, обдумывая его слова. Кажется, Эвери не заинтересована в продаже, но какой смысл держать заведение, которое тонет?
– Я собираюсь встретиться с ней завтра, отправил ей предложение по электронной почте и надеюсь, что она его примет. Если дела идут плохо, было бы ошибкой отказываться.
– Не боишься, что это пойдёт тебе во вред? – спрашивает он, наклоняя голову.
– Ты сказал, что проблемы начались с тех пор, как она развелась. Мне кажется, это личное, – Люк без зазрения совести упоминает, что развод Эвери, похоже, напрямую влияет на её бизнес.
– У нас есть общие друзья, она замечательный человек. Не понимаю, почему местные сплетничают, – друг качает головой.
– Очарование маленького городка, – улыбаюсь я.
– Как скажешь. Возвращаешься в Колорадо на Рождество, или родители приедут?
– Возвращаюсь. Мой брат тоже будет, так что мы соберёмся всей семьей, – отвечаю, посмеиваясь. Я не вижу Бена месяцами, потому что мы живём в разных штатах. В последний раз мы встретились за обедом, когда я проверял один из своих магазинов в Аризоне.
– Звучит здо́рово.
– Так и должно быть. Смею предположить, ты остаёшься в городе? – смотрю на друга, доедая бургер.
– Ага. Мои родители здесь, и я буду работать в праздники. А больным притвориться не смогу, ведь городские сплетники меня выдадут, – смеётся он.
– Могу себе представить. Никто не смог бы скрыть тайный роман в этом месте.
– Нет, чёрт возьми. Кто-то пытался, но их раскрыли уже через неделю. И продержались они столько, потому что сначала встречались за городом.
– Дерьмово.
– Согласен. Ничто не проходит мимо жителей Изумрудной Бухты. Я даже не пытаюсь, – он улыбается, а я смеюсь, понимая, что он имеет в виду. Помню, как бабушка часто жаловалась на городские слухи, не имеющие оснований.
Мы заканчиваем и расплачиваемся за ужин, прежде чем уйти.
– Рад встрече, – хлопаю Люка по плечу. – Давай увидимся ещё раз до моего отъезда. Хотя я буду чаще бывать в городе, когда открою здесь магазин.
Люк смеётся, хлопая меня по спине:
– Какой самоуверенный. Пока ты не прыгнул выше своей головы, я попытаюсь убедить Эвери поговорить с тобой. Ну, давай. Ещё поболтаем, пока ты не уехал.
Пожимаю ему руку и ухожу, надеясь на хорошие новости от Эвери. Придя домой, проверяю электронную почту и поспешно открываю сообщение от неё. Я усмехаюсь, когда читаю её слова:
«Габриэль,
Я не продаюсь. Имею в виду, бизнес не продаётся. Впрочем, я тоже. «Брызги радости» – моя мечта, и, я уверена, Вы понимаете, что мечты бесценны. Возвращайтесь туда, откуда пришли. Вы напрасно тратите своё время.
Эвери».
Это мы ещё посмотрим, Эвери. Я люблю сложные задачи, и ты только что принесла их мне на блюдечке с голубой каёмочкой.
