Текст книги "Мы — сталкеры. В прицеле неведомого. Авторский сборник"

Автор книги: Ежи Тумановский

Соавторы: Александр Шакилов,Виктор Глумов,Сергей Коротков
сообщить о нарушении

Текущая страница: 61 (всего у книги 74 страниц)

15

Как только состав миновал злополучную стрелку, Ломакин спустился в вагон и решительно потребовал допуска к установке, которую последние полчаса готовили к работе сотрудники лаборатории.

– Как и вам, полковник, мне не хочется задерживаться в Зоне дольше необходимого, – сказал он, потрясая для убедительности рукой, точно оратор на многолюдном митинге. – Те научные сотрудники и лаборанты, которые сейчас готовят установку к пуску, могут сделать все идеально, но допустить мельчайшую ошибку, элементарный недочет, и вместо предотвращения катастрофы регионального масштаба мы получим его усиление и ускорение.

– Я вам почти верю, профессор, – спокойно ответил Кудыкин, поворачиваясь к собеседнику вместе с креслом, – но хочу также напомнить: далеко не все ваши коллеги склонны драматизировать ситуацию и считать происходящее чем-то изрядно вон выходящим. Эта экспедиция начата по моему настоянию, и у меня нет причин принимать на веру каждое ваше слово. Не говоря уже о том, чтобы выполнять каждое ваше требование.

– Это какие коллеги? – насмешливо уточнил Ломакин. – Расторопко? Или, может быть, даже сам великий Горпье? – Голос Феоктиста Борисовича буквально сочился ядом. – Кого вы слушаете, полковник? Этих болванов? Этих недоумков, недостойных пробирки протирать в школьной лаборатории юннатов? Я всю жизнь занимаюсь физикой Зоны и, помимо научных знаний, имею за плечами богатый опыт наблюдений. И говорю вам предельно отчетливо, артикулируя каждое слово: если в течение недели моя установка не будет запущена строго в том же месте, где я ее активировал год назад, и не отработает все положенные циклы под моим наблюдением, через две недели у вас появится шанс увидеть в этих лесах что угодно: от трилобитов и динозавров до монгольской конницы и солдат Наполеона. Аутентичных, замечу, солдат. Что в переводе на доступный вам язык означает «настоящих».

– Хотите правду, Феоктист Борисович? – резко спросил Кудыкин, поднимаясь из кресла и сразу оказываясь выше Ломакина на голову. – Мне иногда кажется, что вы просто бредите. И если бы не то дичайшее путешествие, никогда бы не допустил вашего присутствия на этом бронепоезде. Мы едем проверить вашу гипотезу и не более того. И не надо меня пугать динозаврами. В этот раз у меня два артиллерийских орудия под бронеколпаками и осколочно-фугасные снаряды к ним. А также вдвое больше солдат и тяжелых пулеметов. На всех трилобитов свинца и стали хватит.

– Вы решительно не понимаете, что я хочу вам сказать, полковник! – рассердился Ломакин. – Я вас не пугаю монстрами из другого времени, а объясняю механизм распада пространственного континуума…

– Так, хватит, – оборвал его Кудыкин. – Идите в свою лабораторию и занимайтесь, чем посчитаете нужным. Но мое условие остается в силе – все действия с установкой будут выполнять только ваши сотрудники, опираясь на ваши устные указания. И только после того, как сами оценят их правильность. Ложкин!

С дивана поднялся молодой сержант, которого Ломакин в пылу спора даже не заметил.

– Сопровождаешь профессора и соблюдаешь тщательно каждый пункт инструкции. Если Феоктист Борисович не будет слушаться, разрешаю применить силу. Все понятно?

– Так точно! – звонко ответил сержант.

– Силу! – всплеснул руками Феоктист Борисович, с умилением глядя на почти мальчишеское лицо молодого сержанта. – Вот чему вы учите юное поколение! Стариков обижать!

– Ох, и правда. Об этом-то забыл сказать. Спасибо, профессор, за напоминание. Смотри, сержант Ложкин, и запоминай. Вот этот милый старичок прекрасно стреляет из пистолета и при этом совершенно не мучается угрызениями совести по убиенным. Так что постарайся, чтобы в руки вверенного тебе божьего одуванчика ни в коем разе и ни по какому случаю не попал пистолет. Да и вообще любое огнестрельное оружие. А лучше – и от холодного держи своего подопечного подальше. А то неровен час попробует он тебя обидеть.

Ложкин с любопытством посмотрел на Ломакина.

– Вы забыли добавить важную деталь, полковник, – сердито сказал профессор. – Я прекрасно стреляю из пистолета по движущимся мишеням. А вот по тем, кто не двигается, сохраняет рассудок трезвым и готов со мной договариваться, не стрелял никогда.

– Вопросы есть? – спросил Кудыкин у Ложкина.

– Никак нет!

– Тогда забирай профессора и веди на выгул в лабораторию.

16

Костя растерянно озирался по сторонам, пытаясь найти выход, но ничего осмысленного в голову не приходило. Оставалось ждать начала атаки силовой группы, а потом уже действовать по обстоятельствам. Видимо, к той же мысли пришла и Марина.

– Ну что ж, ваши мотивы ясны и достаточно прозрачны, – сказала она, отставляя в сторону тарелку. – Но не пора ли уже показать нам пленника? Хотелось бы удостовериться, что он действительно в ваших руках.

– Вижу, вижу, как вам не терпится увидеть эту тварь, – вполне добродушно и явно красуясь отозвался Хантер. – Ну что ж, пойдемте. А то ведь скоро так спокойно посмотреть на него уже может и не получится. Это же Зона. Здесь никогда ничего не бывает стабильного надолго.

«Ты и сам не знаешь, как близок к истине, – злорадно подумал Костя, поднимаясь на ноги и кладя камеру на плечо. – Еще полчаса, максимум час, и все здесь очень сильно изменится».

Хантер направился в сторону хижины, обмотанной колючей проволокой. Марина и Костя двинулись за ним. Замыкал процессию Колыч. А вокруг костра тут же начали рассаживаться бандиты, и, судя по их тихим репликам, готовились они после завтрака к какому-то переходу.

Это показалось Косте странным, но додумать эту мысль он не успел – ему вдруг пришло в голову, что Топор может невольно выдать их с головой раньше времени. Одного возгласа будет достаточно, чтобы Хантер сообразил, что перед ним не настоящие журналисты. И почему-то раньше эта мысль ни Косте, ни Марине в голову не пришла.

Надо было что-то придумать. Подать какой-то знак, чтобы Топор все понял и притворился, что не узнает жену и ученика-сталкера. Но как это сделать? Подмигнуть? Хантер тем временем уже раскрутил проволоку на большой толстой деревянной палке, блокирующей дверь снаружи. Как назло, Колыч держался рядом, поглядывая на Костю, и для того, чтобы подать условный знак Топору, теперь требовалась особая осторожность.

Наконец дверь открылась, и Хантер первым шагнул внутрь. Следом осторожно протиснулись Марина и Костя. Сперва, по контрасту с улицей, Косте показалось, что в хижине слишком темно, но потом глаза привыкли, и оказалось, что света, свободно проникающего сквозь многочисленные щели, вполне достаточно даже для съемки.

В пустой хижине с хорошо утоптанным земляным полом не было ни малейшего намека на мебель. Только в центре стоял сучковатый столб, поддерживающий кровлю, а под ним, со связанными сзади руками, сидел худой и грязный человек. Судя по склоненной на грудь голове, он находился без сознания или спал. Несмотря на видеозапись, которую накануне ему показывала Марина, Костя с трудом узнал Топора.

– Эй ты, пес! – громко сказал Хантер. – Просыпайся, к тебе гости.

– А ты чего не снимаешь? – удивленно спросил Колыч у Кости, глядя на него в упор подозрительным взглядом.

Опер нажал на кнопку, имитируя, что начал запись, но Колыч продолжал пристально смотреть на него. Тем временем Топор медленно поднял голову и уставился на Марину. Костя буквально почувствовал, как сердце перестало стучать, затаившись где-то в груди. Буквально одно слово или даже просто выражение лица Топора могло мгновенно обострить ситуацию до предела. А Колыч словно только и ждал, когда Костя начнет подавать пленнику тайные сигналы.

– Смотри, кого я к тебе привел, – издевательским голосом сказал Хантер.

Топор посмотрел на Костю, мельком скользнул равнодушным взглядом по Колычу и только тогда медленно сказал:

– А, понятно. Падальщики пера и камеры слетелись, чтобы попировать над трупом важного чиновничка.

– Вы были правы, – с радостным облегчением в голосе сказала Хантеру Марина. – На редкость отвратительный тип.

– Следи за языком, журнашлюшка, – неожиданно обиделся Топор. – А то, после того как за меня жена выкуп внесет, я тебя еще найду ведь. И тогда поговорим.

– Напугал ежа голой жопой, – хамским тоном сказала Марина. – Ты сперва вылези отсюда живым. А женушка твоя уже, наверное, скачет по чужим спальням, а не деньги собирает. Нужен ты ей больно, в твоем-то положении.

Костя незаметно перевел дыхание и принялся изображать бурную операторскую деятельность: оттеснил в сторону Колыча, чтобы «заснять крупный план», чуть не наступил на ногу Хантеру, присел на колено, «снимая» хижину и пленника в «правильном ракурсе».

– Всегда считал журналистов абсолютно безмозглыми, бесполезными и предельно наглыми тварями, – с раздражением в голосе сказал Топор.

– Ого, как ты завелся! – весело удивился Хантер. – Делов-то было, журналистов сразу позвать. А то ведь все шутил да смеялся, героизм демонстрировал. А как стало понятно, что незавидное твое положение скоро вся страна увидит, – задергался, аки карась на сковороде.

– Простите, Хантер, а мы можем взять интервью у вашего пленника?

– Почему нет? Пусть потенциальная вдова увидит по телевизору, как плохо ее мужу. Может, быстрее деньги начнет собирать.

Он сделал шаг вперед и со всей силы пнул Топора в бок. Тот скривился от боли, а Хантер повернулся к Косте и сказал:

– Снимай быстрее, пока он опять бычить не начал.

Костя послушно повернул камеру, а Хантер наклонился к Топору и наставительно сказал:

– Я очень от тебя устал, тупоголовый маразматик. Очень. Мне уже так хочется тебя убить, что при первом намеке на отсутствие денег в срок лично пущу тебе пулю в голову. И не думай, что возможная потеря денег меня остановит.

Он отошел от пленника и повернулся к Марине, скромно стоящей в стороне с потупленными в пол глазами:

– Не бойся, красавица, этот упырь и не такого обхождения заслуживает.

– А я и не боюсь, – подняла насмешливый взгляд Марина. – Полностью с вами согласна.

– Что за женщина! – восхищенно сказал Хантер, уже откровенно разглядывая Марину в упор. – Всегда буду рад тебя видеть в своем лагере. А пока – не буду мешать. Колыч! Присмотри тут за процессом, пока журналисты будут интервью брать.

Он вышел из хижины, а Марина присела на корточки рядом с Топором. Костя с камерой пристроился рядом, но заметив, какими глазами Марина и Топор смотрят друг на друга, вдруг ощутил прилив странного стыда, словно заглянул в чужую спальню, и потупил взгляд.

– Чего молчите-то? – обеспокоился Колыч. – Ты спрашивай, а ты – отвечай, так интервью обычное делается. А не то выметайтесь, да я замкну сараюшку.

– Как вы себя чувствуете? – мягко спросила Марина, разглядывая синяки и ссадины на лице мужа.

– Сейчас – просто великолепно, – с легкой улыбкой ответил Топор. – Давно не чувствовал себя так хорошо.

– Он все время так шутит, не обращайте внимания, – прокомментировал Колыч.

– Вы сами можете ходить? Или вас переносят с места на место? – спросила Марина. – Километров десять, к примеру, сможете пройти?

– Да кто его носить-то будет, такого кабана? – снова встрял Колыч. – Ходит, конечно. А если ходить не будет, то таких гостинцев получит, что ходить после этого будет только под себя.

– С ногами у меня все в порядке, – сказал Топор. – Если, предположим, за меня внесут выкуп, сам до Периметра доковыляю без проблем.

– Ну ты и дурааак! – засмеялся Колыч. – Кто ж тебя теперь отпустит? Выкуп, гы-гы!

Внезапно он осекся и виновато посмотрел на Костю.

– Это я пошутил, чтобы попугать чинушу. Можешь вырезать потом из записи? А то меня босс убьет на фиг. Никому же не объяснить до передачи выкупа, что это шутка была.

– Вырежу, без проблем, – заверил его Костя.

В этот момент он вспомнил о забытом было подкреплении. Прислушался. Ни выстрелов, ни паники, ни даже криков. Отряд силовой поддержки словно растворился без следа. Передумали? Нет, невозможно. Столкнулись с противником раньше и завязли в бою? Попали в большую аномалию? Нарвались на мутантов?

– Я тоже думаю, что судьба по-всякому в любой момент повернуться может, особенно в Зоне, – сказала Марина. – Поэтому терпение и присутствие духа сейчас для всех важнее всего.

– Я что-то не пойму, что это за интервью такое? – с беспокойством сказал Колыч.

– Не хотите что-нибудь сказать для своей семьи и друзей? – быстро спросила Марина.

Топор внимательно посмотрел на нее и медленно сказал:

– Я хочу, чтобы моя жена и друзья знали, что, когда я с ними рядом, у меня полностью развязаны руки.

– Фигня какая-то, а не интервью, – заметно нервничая, сказал Колыч. – Где только таких журналистов обучают? Все, раз спросить толком ничего не можете, давайте на выход.

Оказавшись снаружи, Марина, оглянувшись на отставшего Колыча, тихо сказала Косте на ухо:

– Ты понял? Он руки сумел развязать. Где же наша подмога?

– Не знаю, – точно так же тихо ответил Опер. – Но начинаю бояться, что произошло самое худшее.

– И что теперь делать? – спросила Марина. – Мы же не можем просто взять и уйти. И убежать не сможем, даже если выдернем Топора из этого сарая. Нас догонят и перестреляют.

– По той же дороге нельзя, – согласился Костя. – Если бежать, то только через болото, сквозь аномальные поля. Очень опасно, но шансы есть. У бандитов со сталкерами небогато, как вижу.

– Эй, оператор! – внезапно сказал Колыч.

Костя и Марина обернулись. Колыч смотрел на них с подозрением.

– У меня такой ощущение, что я тебя где-то видел, – сказал проводник. – Вот ты сейчас стоял спиной, и прямо в голове начало крутиться… Видел я тебя где-то не так давно.

– Показалось, – пожал плечами Костя. – Мы только вот из столицы.

– Не-не-не, меня не проведешь, – сказал Колыч. – Сейчас вспомню. У меня память такая: сразу может и не пойму, но постепенно все вспомню.

– Пожалуйста, – удивленным и презрительным одновременно голосом сказал «оператор».

Они с Мариной медленно двинулись в сторону костра.

– Он что, и правда мог тебя узнать? – прошептала девушка.

– Сталкерский мир достаточно узок, – также шепотом ответил Костя. – Мог видеть, безусловно.

– Где же наша помощь? Мы же вот-вот спалимся…

Сдавленный вскрик позади заставил их обернуться. Колыч корчился на земле, держась руками за голову, а на пороге сарая стоял Топор и медленно оглядывал лагерь бандитов. По всей видимости, придя к тем же выводам, что и Марина, он решил, что давать бандиту возможность проверить память становится слишком опасно.

– Караул! – завопил Колыч и этот крик словно дернул за спусковой крючок специальной установки, стреляющей хаосом и бедламом.

Разом заорали несколько человек, горохом посыпались выстрелы в воздух, Топор метнулся куда-то за сарай, и за ним немедленно помчалось сразу множество людей.

– Что делать?! – крикнула Косте Марина, но он лишь покачал головой.

Уходить, не дождавшись результата погони, было нельзя, тем более что надежда на помощь сталкерского отряда все еще теплилась. Бежать на помощь было бессмысленно – в лучшем случае через несколько минут «помощники» сами окажутся в сарае, привязанными к столбу. Оставалось просто ждать.

Совсем в другом месте лагеря откуда-то из-за хижины выскочил Топор и помчался вдоль берега озерца, подхватив на ходу небольшой топорик для колки дров, забытый кем-то из бандитов. Следом бежало человек десять сразу, причем, судя по внешнему виду, некоторые из них уже успели познакомиться с кулаками пленника.

Топор на бегу кинул взгляд в сторону Кости, и тот быстро показал пальцем в сторону болота и аномального скопления. Не снижая скорости, Топор резко повернул и бросился в указанном направлении, но в этот момент ему наперерез кинулось сразу несколько человек с веревками в руках. В пленника полетели веревочные петли, но он ловко уклонился от них, и уже почти вырвался из окружения, когда под ноги ему прыгнул успевший очухаться Колыч.

Сталкер упал, но топорик из рук так и не выпустил. Бандиты немедленно его окружили, но пленник, приподнявшись, так жутко махнул своим оружием на уровне колен, что все попятились. Тяжело дыша, Топор встал на ноги, но не стал ждать, пока бандиты примут решение за него, а кинулся на прорыв.

Первый же бандит, заступивший ему дорогу, получил обухом по голове, второго пленник рубанул по плечу, третьему подсек ногу, но тут на него навалились сзади. Он рычал и боролся до последнего, таская на себе сразу нескольких повисших на нем бандитов, точно медведь собак, но в итоге его все-таки завалили и скрутили руки за спиной.

Двое бандитов, обливаясь кровью, готовились, судя по всему, к встрече с предками. Поэтому, когда к пленному приблизился Хантер, настроение у всей банды оказалось единодушным.

– Смерть! Смерть! – кричали люди, с ненавистью глядя на Топора.

Хантер медленно обвел взглядом беснующихся людей. Было видно, что он пытался оценить, насколько жадность в них способна побороться с ненавистью.

– Вы понимаете, что этот козел – наш денежный приз?

– За кровь он должен ответить кровью, – тут же сказал Колыч. – А деньги за него можно получить и так. Необязательно же говорить, что с ним произошел несчастный случай.

Остальные бандиты горячо поддержали товарища.

– Поднимите его, – махнул рукой Хантер. – Ну, что скажешь, тухлятина? Пришло время ответить за свои проказы.

Топор подождал, пока Хантер окажется совсем рядом, и со всей силы ударил его головой в лицо. Что-то громко хрустнуло, и бельмастый, обливаясь кровью, упал на землю.

17

Губернатору о ЧП сразу на двух спецрежимных объектах доложили уже после обеда. Пережив первый шок, государственный муж вызвал на срочное совещание причастных руководителей со всех уровней власти, включая армейское начальство. В большом кабинете вдоль длинного стола уместились практически все. Эмоционально выразив свое возмущение состоянием дел по охране критически важных объектов, губернатор перешел непосредственно к решению возникшей проблемы.

– Повторю еще раз для тех, кто не успел понять, в какую глубокую лужу мы с вами все разом сели, – сказал он, оглядывая требовательным взглядом повернутые к нему лица. – Несколько дней назад два опасных мутанта, в поиске которых я лично принимал участие год назад, сумели взять под контроль, а потом и убить сотрудников секретной базы А-Двенадцать. В дальнейшем эти мутанты, имитируя накладки в организационном процессе, сумели добиться перевода, – разумеется, в качестве изучаемого материала и в сопровождении научного персонала, – на другую базу, с гораздо менее жестким режимом содержания и контроля. Пробыв там совсем недолго, они сумели бежать оттуда на топливозаправщике, который до сих пор не найден.

Хозяин края поднялся со своего места и двинулся вдоль стола за спинами сидящих людей.

– Но знаете, что меня пугает больше всего в этой истории? Вовсе не тот факт, что очень опасные твари оказались на свободе. В конце концов, мы объявили план «Петля» с привлечением специалистов, умеющих бороться с мутантами-телепатами. Так что сам по себе побег штука хоть и крайне неприятная, но более-менее терпимая, если можно так выразиться. Но именно сегодня в Зону отправился бронепоезд с той же самой научной установкой, которая была предметом повышенного интереса этих мутантов год назад. Понимаете? Год назад они ради нее были готовы на все. И вот стоило бронепоезду направиться в Зону – в этот же день те самые мутанты бесследно исчезают из-под стражи.

– Разрешите? – спросил энергичный мужчина лет пятидесяти и, не дожидаясь ответа, продолжал: – Никто даже не подозревал, что эти мутанты сохранили способность к мыслительным процессам. Мои сотрудники были уверены, что имеют дело с полностью уничтоженными личностями, фактически не с людьми, а с «растениями»!

– Значит, ваши люди плохо справляются со своими обязанностями, – с раздражением сказал губернатор. – Как можно год наблюдать за человеком и не понять, что он только притворяется «растением»?

– Это все несколько сложнее, чем притворство.

– Слушайте, ну какая сейчас-то разница? – оборвал представителя научной группы губернатор. – Мне надо, чтобы вы подсказали военным и частям внутренних войск, где этих мутантов теперь искать и как лучше всего ловить. Я очень боюсь, что их интерес был связан со срочной экспедицией, которую мы отправили в Зону сегодня. Поэтому на станцию выдвинулось одно из опытнейших подразделений по борьбе с такими вот монстрами. С минуту на минуту я жду от них доклад. Возможно, они сразу сумеют обезвредить мутантов, если те каким-либо образом смогут пробраться на базу.

– Вы хотите сказать, – подал голос моложавый человек на противоположном конце стола, – что мутантов интересует та самая установка для того, чтобы завладеть ею и снова пройти процесс воздействия на свои организмы?

– Это как бы само вытекает из набора имеющихся фактов, – сварливо сказал губернатор.

– И чем это может грозить?

– Не знаю, чем это может грозить! – вспылил чиновник. – Это вон ученые должны нам сказать, чем это может грозить.

Он замолчал, тяжело дыша. Больше никто не пытался ничего сказать, и в кабинете на несколько секунд установилась гробовая тишина. И в этой тишине, как гром среди ясного неба, вдруг пронзительно зазвонил телефон. Почти все непроизвольно вздрогнули.

Губернатор быстро прошел к своему месту и поднял трубку.

– Да, я. Говорите.

Он замер, слушая кого-то, и все собравшиеся жадно ловили едва слышную скороговорку человека на том конце провода.

– Вы уверены? Вы сами видели? – наконец спросил губернатор. – Тогда приказываю вскрыть красный конверт и действовать в соответствии с изложенными в нем инструкциями. Причем немедленно. Через час приеду лично проверять. Да. Исполняйте!

Он положил трубку, помолчал, словно привыкая к чему-то новому для себя, затем оглядел всех собравшихся и медленно сказал:

– Караул известной вам станции уничтожен почти в полном составе. Уцелели только те часовые, что стояли на постах. В караульном помещении живых не осталось. Один из допрошенных часовых сказал, что видел, как начальник караула арестовал рядом со станцией двух подозрительных бродяг. Думаю, это и были те, кого мы собрались искать по всему региону.

– А бронепоезд уже ушел?

– В том-то и дело, что ушел. Полтора часа назад. И есть все основания полагать, что искомые мутанты находятся на нем. Но что самое неприятное, связь с бронепоездом уже пропала, и сообщить нашим людям о происходящем мы не можем. Поэтому сейчас будет создана спасательная группа, которая на дрезине догонит бронепоезд и сообщит полковнику Кудыкину о находящихся на борту «зайцах», после чего постарается их обезвредить. Для чего им даны самые широкие полномочия. По счастью, мы точно знаем маршрут бронепоезда. Только на восстановление старой ложной стрелки им понадобится не менее двух часов. Так что у нас есть все шансы успеть.

Через час губернатор действительно лично инспектировал команду из пятнадцати человек, готовую погрузиться на скоростную бронедрезину, догнать бронепоезд, и, если понадобится, даже взять его штурмом.

Потом он вернулся в кабинет и принялся ждать. Заниматься другими делами все равно не получалось – всякий раз, стоило ему взять в руки какой-то документ, перед глазами вставали события годовалой давности, в которых он и сам принимал участие. При мысли о том, что, несмотря на весь полученный опыт, бронепоезд с экспедицией снова подвергается смертельной опасности, у него начинало подергиваться веко.

Стрелки часов беспощадно отсчитывали один час за другим. Губернатор не поехал домой, а продолжал мерить шагами кабинет в ожидании доклада. Ближе к десяти часам вечера, когда сумерки уже вплотную подступили к окнам, а хозяин края, измученный неизвестностью, уже сам был готов надеть противогаз и пешком отправиться в Зону на поиски пропавшей экспедиции, раздался долгожданный звонок от командира вернувшейся поисковой группы.

Доклад «поисковика» губернатора обескуражил. Ложную стрелку, которой год назад бандиты перевели бронепоезд на старые пути, никто не восстанавливал. Разведывательная бронедрезина проехала дальше по целым путям, миновала старую разрушенную станцию и обнаружила лакуну в рельсах, судя по всему, образовавшуюся не менее двух месяцев назад. Бронепоезд там проехать не мог. Других рельсов замечено также не было. Все вместе выглядело так, словно огромный железнодорожный состав, набитый людьми, просто исчез.

– Я не знаю, что и подумать, – растерянно сказал голос в телефонной трубке. – Завтра с утра мы снова отправимся туда и осмотрим каждый метр путей, каждую шпалу. Что же касается мутантов, то будем надеяться, что все обойдется. Один из моих лучших спецов, способный бороться хоть бы и с двумя кукловодами разом, был еще вчера включен в состав экспедиции. Он справится, я почти уверен.

Положив трубку, губернатор долго сидел, глядя в одну точку. Потом с силой сжал руками голову и с отчаянием сказал:

– Что же мы наделали!