Текст книги "Мы — сталкеры. В прицеле неведомого. Авторский сборник"

Автор книги: Ежи Тумановский

Соавторы: Александр Шакилов,Виктор Глумов,Сергей Коротков
сообщить о нарушении

Текущая страница: 31 (всего у книги 74 страниц)

– Эй, славяне? – позвал в смутную бездну Корсар.

Тишина.

Александр позвал снова, пытаясь разглядеть сумрак внизу. Метров пять. Ни лестницы, ни веревки. Амбарный замок, и ключ хрен знает где.

Снизу раздалось движение, шорох усилился.

– Мамочка, кто это? – послышался детский шепот.

– Тихо, солнышко, тихо-о.

Корсар переглянулся со Стасом, мимика его говорила об удивлении и конфузе.

– Эй, девчонки! Мы свои, с теплохода. Мы за вами пришли, – сказал в темноту Корсар, но спохватился, испугавшись вызвать вопли радости и шум, – тихо только. Очень прошу вас сидеть тихо! Сейчас мы разберем решетку и осторожно вызволим всех по одному. Сколько вас там?

Бормотание, возня, всхлип.

– Эй, славяне? Сколько вас?

– Семь нас, – послышалось в ответ снизу, – все жен-щины.

– Ого!

Корсар показал жестом Стасу держать под прицелом сектор неосвещенной части деревни, а сам, поглядывая в противоположную сторону, достал нож-мачете и начал приглушенно рубить сцепки веток в решетке.

– Домой хотите, туристки?! Ау?

В ответ согласное шипение нескольких ртов. И перешептывания.

– Вижу, соскучились. Щас, девоньки, потерпите еще.

Корсар долго кромсал несколько связок квадратов решетки, из-за шума боясь бить сильнее. Разодрал прутья. Брякнула об замок цепь.

Прислушались, замерев в немых позах. Где-то недалеко кто-то закашлялся, смачно сплюнул.

Стас нахмурился, бросив короткий взгляд на командира, но сжал цевье винтовки сильнее и продолжил обзор темноты. Корсар оглядел землю вокруг, заметил толстый бамбук с поперечными перекладинами, привязанными к нему лианами через определенные расстояния.

«Вон как их вытаскивают!» Он поднял импровизированную лестницу и сунул ее конец в проделанную дыру решетки. Опустил. Там приняли и устойчиво укрепили в дно ямы.

– По одному наверх вперед. Сначала дети и больные. И тихо там, девки, – бросил вниз Корсар и закинул автомат за спину, приготовившись принимать пленных.

Бамбук заскрипел, прогнулся, передавая скрип и скрежет самой решетке. Показалась первая заложница. Ею оказалась девочка лет десяти. В грязных шортах, рваной футболке, со спутанными волосами на голове. Корсар принял ее под мышки, вытащил, усадил рядом со Стасом. Она испуганно вертела головой и таращилась то на одного, то на другого.

Следующей вылезла тоже девочка-подросток, чуть старше первой. Затем женщины. Последней показалась рослая, почти лысая девушка лет под тридцать, хотя сложно было определить истинный возраст этих грязных, замученных оборванок, да еще и в темноте.

– Граната есть? – бросил Стасу Корсар, шаря по карманам своего жилета.

– Нет, конечно, командир. Сам же заставил меня все оставить! – ответил тот.

– Жаль… хотел игрушку у зиндана оставить скотам этим. Ладно, – Корсар взял оружие наизготовку и обратился к заложницам: – Девоньки, сейчас так же тихо и спешно валим отсюда строго за мной по пятам. Кругом мины, ясно?

Почти все закивали. На лицах одних отразились радость и просветление, на других – напряжение и страх.

– Никого и ничего уже бояться не надо. Меня зовут Кор… Александр… ну, Саша. Его, – Корсар показал на напарника, – Стас. Там у забора еще один наш – не пугайтесь. А за деревней ждут другие наши. Оттуда в лес, турпоход к морю – и на катера. Но тихо и быстро, понятно, милые мои?

– Да-а, – ответила рослая бритая деваха, придвигаясь ближе к спасителю. Остальные кивнули. Кто мог или кто соображал еще.

– Все. Пошли гуськом. Я первый, за мной ты, – Корсар ткнул пальцем в бритоголовую, – потом дети и вы, женщины. Стас замыкает. И след в след, е-мое.

Корсар пригнулся ниже и неспешной трусцой, чтоб не отставали заложницы, направился в темень территории. За ним, толкаясь и спотыкаясь, поспешили все остальные. Страх мучил их вдвойне, потому что все находились далеко от дома, от спасения, от счастья и боялись снова попасть в плен и получить в результате неудачного побега истязания, худшие, чем перенесли до сих пор.

Все бы ничего, но таинство вылазки испортила девочка в шортах, наткнувшись на что-то острое в темноте уже у самого лаза в ограде. Этим «что-то» оказалось насекомое из семейства цикадок типа Cofona, прыгнувшее из травы на лицо юной заложницы.

Дикий визг огласил мертвую тишину деревушки. И если при этом прыгающая цикадка не померла от разрыва сердца, то люди чуть не окочурились от внезапного вопля, резанувшего по ушам, и выплеска адреналина. Не передать словами ощущения, которые испытали в этот миг все присутствующие возле ограды, но из состояния шока и коматоза вывел, конечно, самый опытный и бывалый во всяких передрягах – Корсар.

– Мля-я! Шухер, девки. Бегом за забор и вдоль него. За Витьком. Витек! Веди до Петровича всех, бери Помпея, сумки – и в обратку, как шли сюда, – отдал распоряжения Корсар, прислушиваясь к звукам просыпающейся деревни, – ясно, боец?

– Да, командир. Есть, командир.

– Не забывай про наши мины и там за скалой про их ловушки, мать их. Не стреляй и не обозначай свое расположение. Ждите у дюн на берегу, если сдрейфите или блуданете – у старой большой акации, помнишь?

– Да, Корсар.

– Действуй, братишка. Мы с Ubivez’ем повоюем тут малость. Да, Стас?

– Э-э… ну да… – Стас заерзал, кажется, начиная жалеть о том, что мечтал пострелять. Его испуг победил всю спесь и мнимый героизм. В ушах еще стоял визг девчонки, а слова командира доходили с трудом и обрывисто.

– Эй, Ubivez? Гроза шутеров-мутеров. Подъем. Уходим за ними, но по ложному следу. Уведем этих обезьян. Ясно излагаю? – Корсар подпихнул парня под локоть.

– Нет. Да.

– Патроны беречь, под ноги смотреть, тыл сечь в оба.

– Что сечь?

– Мля, тыл держи, боец. Ждем ухода баб. – Корсар кивнул вслед удаляющимся заложницам, повернулся к лазу, снимая с предохранителя оружие. – Чувствую, ща мы постреляем, пацан. И фейерверк будет нехилый. Жаль обезьянок, честно, жаль. Особливо малых.

Первый взрыв разнес жилую хижину, обдав лагерь гулом и облаком оседающей пыли и извести. Крики местных оглашали деревню. Минуту спустя взорвался штаб. Корсар вытянулся, глядя на цепочку фигур женщин вдоль забора, уходящую в сумрак ночи.

– Медленно. Ох, как медленное! Держись, пацан! Прорвемся.

Бывший прапорщик, а в данный момент уже и не бывший, а действующий и снова строевой, всеми фибрами души ощутил одновременно азарт, страх и радость, подъем сил и дрожь, понимая, что и как будет дальше. Тело охватила волна напряжения и онемения одновременно. Знакомые ощущения.

Стас вообще, казалось, пытался обделаться и растечься в лужу. В себя он стал приходить только после пощечин командира, отчего щеки запылали, а слух донес уже ставшее привычным:

– Очнись, боец. Не спать, не ссы, пробьемся!

Еще два взрыва в деревне заставили дрогнуть и сжаться в комок. И снова голос Корсара вывел из оцепенения:

– Ох-х, е… растуды! Хорошо жахают игрушки. Так и нам мишеней не останется. А, Станислав?

– Я… Я…

– Ты как немец, е-мое. Йа-йа. Гы-ы! – заржал Корсар, вскинув автомат к щеке. – А вот и дичь, ептеть.

Стас вздрогнул от выстрела. Затем были еще и еще. Его винтовка М16 тупо уставилась в густую чернь неба, покрытую миллиардами звезд. Млечный Путь располосовал покрывало ночи мучной пеленой-полосой, но света от этих далеких созданий на земле не прибавлялось. Зато вспышка очередного взрыва и последующее пламя огня уничтожаемых бочек озарили местность и даже опушку джунглей.

Стасу стало все по фигу и не хотелось даже шевелиться, хотя какофония выстрелов, взрывов и криков покончила с тишиной, темнотой и страхом безысходности. Сведя колени, охая и боясь даже своих охов и ахов, Стас совсем выбился из состояния недавнего героизма и пылкости и сейчас был похож на недообщипанную курицу под дождем.

– Еп… – Корсар стал менять магазин «калаша», зыркнув на трусливого напарника, – что, Ubivez, обделался? Ну, смотри, ссы дальше, пока не накроют обоих. Ща гранаты пойдут… А-а, суки, полезли, тараканы?! Макаки, мать вашу-у…

Корсар разразился таким матом, что термиты в ближайшем муравейнике передохли, наверное, от русского фольклора и непереводимой лексики.

Командир снова больно влепил Стасу пощечину:

– Встать, твою мать! Держи фланг, бей короткими, мешок, мля. Мне напарник нужен, а не шлепок говна на заборе.

Кажется, что-то екнуло, кольнуло в башке и сердце парня, а может, брань и оплеухи командира оказали должное воздействие, и Стас встрепенулся, начал вставать. Правда, на коленки, но ствол уже просунулся сквозь бамбуковый заслон.

– Пустой, – крикнул Корсар, тратя секунды на перезарядку.

– Что? А?

– Стреляй, еп-п.

Стас прильнул к прикладу обшарпанной винтовки, выискивая цель. На глаза попалась бегущая негритянка в длинном халате. Стас нажал спусковой крючок. Оружие мягко дернулось, тюкая в пространство за забором.

– Мля-я! Ты че, козел, баб валишь? Ищи цель с оружием, стрелок херов, – заорал Корсар, вскидывая автомат.

– Ой… опс, – Стас открыл оба глаза, наблюдая, как упавшая женщина ползет к родному крову. Ее стон, казалось, донесся аж до спинного мозга. Парень провел рукой по лицу, словно снимая оцепенение.

– Держи фланг, боец, твою…

По ограде сыпанула картечь, взвизгнула пуля.

– И меняй чаще позицию, – донеслось дальше.

Мозг не успевал соображать и фильтровать поток слов из команд Корсара.

Стас приник к земле, откатился в сторону, вскинул винтовку. Все хорошо, красиво, эффектно, только он очутился за спиной командира. «Точно, еп!»

– Мудак, – сам себе сказал парень и вмиг перекочевал вбок.

Тотчас к громким точным выстрелам автомата Корсара присоединилась трескотня М16 Стаса.

Бандитов в лагере было мало, в основном подростки с допотопным оружием и женщины, стреляющие из «калашей» не хуже Ubivez’а.

Меняя позиции и магазины, изредка постреливая из подствольника, корсары миновали периметр лагеря и углубились в заросли акаций и можжевельника, оттягивая преследователей на себя. Последние бойко палили из всех калибров, пытаясь иногда кидать ручные гранаты, которые, впрочем, не долетали и были неэффективны.

От скалы заколотил РПД Егора Петровича. И вовремя, и нет! Корсару нужна была минута – оценить ситуацию и выбрать лучшее место ложного отхода, при этом не напороться на ловушки местных аборигенов. Здесь Петрович хорошо отвлек очередями пулемета, что повергло боевиков в шок и замедлило атаку.

Но и план Александра увести преследователей от своих рухнул. Теперь воинствующее племя разделилось и продолжило контратаку. И хотя стреляли пацаны и бабы из деревушки пиратов неплохо и местность знали лучше, чем Стас родинки на своем теле, Корсар не делал серьезной ставки на этих партизан.

Гранатометный выстрел известил, что вокруг погранца кучкуются пираты. Два разрыва ручных гранат утвердили эту мысль Корсара.

– Так, боец. Сворачиваем направо, идем к Петровичу, а то мужику с протезом, пленным и крупным калибром не уйти. Значит так, Стас, – Корсар вытер шею от пота и пыли, – смотри, вон куст, похоже, кактус, занимай там позицию и держи это место под обстрелом, где щас стоим. Короткими либо одиночными во все, что шевелится, понял?

– Да, Корсар.

– Не лезь на рожон. Патронов у тебя, смотрю, мало уже, береги их. До моря далеко еще.

– А ты, командир?

– Я? Я стометровку за тобой и тоже спрячусь где-нибудь в засаде. Как свистну, беги ко мне, либо когда опустеет магазин. Ясно?

– Понял, Корсар. Понял.

– На Витька бы не напороться, мля. Он аккурат дугой на нас выйдет, не влепил бы очередь впотьмах.

Корсар хлопнул по плечу Стаса и припустил вдоль сухой канавки, постоянно вглядываясь во тьму кустов и деревьев. Стасу стало как-то не по себе, он изготовил винтовку к бою, озираясь назад, и прыжками достиг указанного командиром куста. Только им оказался не кактус, а алоэ, причем гигантских размеров, мясистый, колючий, зловещий в ночи, похожий на большого гоблина из фильма Питера Джексона.

Парень залег за кустом, раздвигая стволом лапы растения возле почвы. Замер, прислушался. Если бы сейчас сверху или сбоку на него прыгнул лев или негр с тесаком, Ubivez ойкнуть бы не успел и умер, скорее всего, от разрыва сердца. Но мозг, уже настроившийся на боевой лад, подсказывал, что сверху острые спицы алоэ, а по бокам заросли колючек и сухостоя не позволят никому подобраться незамеченным.

Стас услышал биение сердца в груди, стук крови в висках, слабость внизу живота и крепче вцепился в приклад и цевье винтовки.

Пугающая ночная тишина не заставила долго ждать – буквально в тридцати шагах показались черные тени на фоне темных кустов. Зрелище – атас! Стас отогнал гадкую мысль о том, что с ним могло бы произойти, если бы вдруг заклинило затвор оружия. Вздрогнул и прицелился. Не фантомы же они, эти юные кровожадные пираты!

Винтовка застучала четко и ровно, несмотря на испуг и отсутствие опыта ее теперешнего хозяина.

Темные фигуры снесло невидимой струей, послышались крики, вопли и ответные выстрелы наугад. Пока наугад.

Стас ощутил непонятную радость, эйфорию и прилив сил. Оружие стреляло и даже убивало – не клинило, не выскальзывало и не таяло в руках, как иногда в ужасных снах после ночного сидения у компа в шутерах. Он снова начал палить по кустам, выцеливая врага.

– С боевым крещением, пацан! – прошептал Корсар, занимая позицию за старым термитником, примкнувшим к изгибу канавы.

Недалеко строчил пулемет пенсионера-погранца, отчего становилось легче и веселее на душе. Жив, бьется еще!

Свистнуть Корсар не успел – Стас мчался к нему со всех ног. «На змею не наступил бы, спринтер, еп».

Корсар окликом подозвал напарника. Тот плюхнулся рядом, едва унимая дрожь.

– Я… Я… они… я их…

– Понял, понял, так держать, боец! Молодец. А щас дуй вон к тем камням. За ними должна быть речка. Смотри, Витька не завали с девками. Увидишь их, скажи, пусть шагают дальше по плану. К морю. Пошел.

Корсар подтолкнул парня и дождался, когда тот скроется за высокой травой. Прижал приклад автомата к плечу, опустил прибор ночного видения со лба на глаза.

«Ага. Вижу вас, партизаны хреновы. Что ж вам неймется?»

Стас плюхнулся за стволом кедра, прерывисто дыша и хаотично гоняя мысли в голове. Волосы под сбившейся банданой вспотели, спина взмокла, ноги чесались, ладони тоже зудели. Услышав выстрелы Корсара, он вспомнил указания командира про Витька и женщин и огляделся. Никого. Спохватился – патронов в винтовке не было. Лихорадочно стал рвать карман, вынимая новый магазин. Предпоследний. «Говорил, говорил же ему, зачем рюкзак бросать!»

Стас заторопился, вздрагивая от канонады перестрелки рядом, еле-еле вставил обойму, проверил рукой затворную раму и перевернулся на живот. Уф-ф.

Корсар не спешил покидать позицию, постреливая одиночными и пару раз ухнув из подствольника.

Где-то за кромкой деревьев, метров за триста минимум, стуканула очередь из РПД, затем секунд через десять хлопок и взрыв от РПГ-7.

Стасу тоже стало спокойнее и приятнее от мысли, что дядька Егор жив и мочит этих обезьянок так же, как они с Корсаром. Он даже улыбнулся пыльным лицом. «Эх, выбраться бы отсюда на лайнер – и домой! А там от зависти все лопнут в сети после моих рассказов!»

Стас дернулся, испугавшись возникшей фигуры Корсара. Тот шагал спокойно и непринужденно, закинув автомат на шею, ПНВ на лбу, шаг уверенный и твердый.

Парень аж опешил, но встал и поприветствовал командира. Вместе они направились в сторону Петровича и очередного взрыва ручной гранаты. Корсар емко и четко ответил на немой вопрос напарника:

– Положил на… всех! Пошли, поможем Петровичу.

Кажется, начинало светать, когда Витек и толпа заложниц дошли до полосы дюн и, увязая по щиколотку в песке, побрели на верхнюю точку холма.

Вскоре они достигли катеров и Василия, который не раз уже приложился к фляжке с ромом, побеждая холод от ветра с моря и дрожь от неизвестности и страха. Толку-то, что Александр показал ему заранее, как управляться со станковым пулеметом на треноге, Василий все равно пугливо и тоскливо ютился на корме глиссера, слушая шум прибоя, завывание ветра в дюнах и стук своего сердца под тельником.

Приход Виктора, да еще с женщинами и тяжелыми сумками, в которых угадывались обещанные командиром сокровища пиратов, внезапно развеселил матроса и сподвигнул к болтовне и куче вопросов. Витек неохотно отвечал, помогая женщинам наводить порядок, принуждал Василия к помощи, размещая груз и заложниц на обоих катерах. И ежеминутно поглядывал в сторону джунглей. Где-то там идет бой отважных ребят со злыми бандитами. А он, Виктор Пузырев, тут с бабами возится и слушает нетрезвую скороговорку матроса Василия. Но Виктор знал, что такое приказ! И слушал советы старших. Поэтому, чтобы не обосраться напоследок после удачной операции, нужно ждать и приготовиться к, возможно, спешному отплытию. И Витек быстро взялся за подготовку плавсредств и людей к отходу.

…Петровича застали скрюченного на камне, смахивающего кровь со лба и меняющего последний барабан в РПД. Он в пылу боя даже перестал обращать внимание на тыл, на отползающего прочь Помпея, на покоцанное каменными осколками лицо. Горячка боя унесла мужика в пылкую нирвану, где забываешь, кто ты, что ты и зачем здесь. Он настолько посвятил себя обороне и уничтожению врага, что появившиеся друзья заставили его напугаться и матюгнуться.

– Красавец, отец! – Корсар прилег метрах в двух, мигом вступая в перестрелку и оценивая ситуацию. Стас плюхнулся рядом, также с ходу вникая в обстановку.

– Уф-ф, братцы, увлекся я че-то, – Петрович пустил очередь куда-то влево и прильнул к поверхности скального выступа, – жарковато было, но справился. С десяток их осталось. Вроде присмирели, а то перли, как наркоманы афганские.

– Вижу, вижу, Петрович. Молодец! – Корсар дал короткую. – Помпея чуть не прошляпил только. Вона он корчится, за Стасом.

– А-а, ешкин кот! Забыл опосля про уголька этого, каюсь, – погранец лег на спину, утирая лицо, – всю морду побило крошкой. Да картечиной, похоже, цепануло башку.

– Ниче, батя, до свадьбы заживет. Гы-ы! – осклабился Корсар, саданув из ГП-25. – Не видел наших?

– Нормалек наши, прошли давно уже. Правее в зеленку ушли. Сумку забрали да дернули, куда, видимо, ты велел. Мы что, когда, куда?

– А ху… валяться, валим отсюда. Помпея забираем. Стволы пустые бросай. РПГ добей последний… вон там, у реки, движуха какая-то наметилась.

– Есть, командир. Сделаем.

Егор Петрович выпустил последнюю длинную очередь из РПД, отбросил пулемет, взял РПГ, поводя им влево.

– Стас, прикрываешь, пока мы до плеса того бежим, – Корсар отполз назад и встал, собирая вещи и оружие, – токо не увлекайся, как Егор Петрович.

– Лады, командир. Есть, – Стас приник к винтовке.

– Налегке оставляем, бей короткими. Эй, Помпеюшка…

Его слова прервал выстрел гранатомета и одобрительный мат Петровича. Видно, в цель!

– Уходим. По коням.

Водрузив на себя рюкзаки и стрелковое оружие, подняв за шиворот пленного, корсары забросили в реку пустой РПГ-7 и пулемет и мелкими шажками спустились со скалы на землю. Через минуту их фигуры растаяли в ночи.

Внезапно вынырнувшая луна серебряным блеском осветила окрестности. Отливая синевой от редких облаков, она придала джунглям, реке и камням свинцовый оттенок, снова обозначив вдалеке силуэты уходящих людей.

Стас вздохнул, решив протянуть еще минуты три, и обернулся к деревне. Точнее, к тому, что от нее осталось.

Пол-лагеря сгорело и еще дымило, иногда пуская всполохи пожара. Фонари побиты, дизель-генератор уничтожен, склады ликвидированы. Две трети населения погибло, оставшиеся ползали ошалелые и раненые.

Стас, решивший, что больше повоевать не доведется, стал выпускать очередями оставшийся боезапас патронов. По кажущимся целям, по остаткам базы, по подозрительным кустам.

Пустой. Все. Ну и ладно.

Парень забросил за спину ставшую уже родной винтовку и поспешно засеменил прочь, в сторону скрывшихся товарищей. Вскоре он присоединился к ним и, взявшись за веревку-поводок Помпея, зашагал полноправным звеном боевого отряда к морю.

Три часа спустя, когда уже светало, два катера, набитых людьми и драгоценным грузом, пришвартовались к морскому лайнеру, где их встретили с радостью, тепло и весело.

Корабль двинул в путь, унося в своем чреве сотни людей подальше от этих мест, от такой далекой и близкой Африки.

Только грустный мальчик-абориген по имени Помпей, освободившийся с помощью оставленного ему мачете, долго стоял на самой высокой дюне и почему-то равнодушным взглядом созерцал еще темный горизонт…

Глава 7

Зона. 26 апреля 2016 года

Сталкер вздрогнул от гулкого протяжного звука. Воспоминания, охватившие тело теплой и приятной волной, стали быстро рассеиваться, унося, казалось бы, целую эпоху жизни прочь, долой. Хватаясь за обрывки пропадающих грез, он доосмыслил завершение того круиза почти до конца.

Как добрались до Одессы, по пути сбагрив оружие и катера, как поделили добычу, как праздновали и ликовали, утопая в алкоголе, любвеобильных женских ласках и эйфории победы. Были контакты со следствием, с органами внешней разведки и таможни по поводу инцидента с сомалийскими пиратами. Но, удивительно, никто не наезжал, не пугал, не стращал! СБУ тоже отметилась в расследованиях, но больше с интересом, чем гоняя по уголовным статьям. Дальше обналичка в разных ломбардах Украины, подарки сестре и дочери, брифинги, журналисты, звонки, предложения, попытки усовестить и заставить покаяться и т. д.

От всего этого, и прежде всего от самого себя, Александр сбежал в Зону. Корсаром…

Снова гул и близкий леденящий душу рык. Корсар с трудом разлепил веки, открыл глаза. Вот она – ужасная, поганая действительность. Страшная, чужая, смертельная неизвестность. Обстановка, от которой лучше умереть во сне, в сладких и томных воспоминаниях. Нет. Не получится, видно, кончить жизнь в эйфории и обеспеченной старости.

Сталкер открыл глаза шире, протер стекло маски.

Перед ним, прямо в двух метрах, во всю ширь торца коридора громоздилась отвратительная морда чудовища АЭС – жука-мутанта кроторога. Этот урод был похож на смесь крота и жука-носорога, с десяток метров в длину и три в толщину. Поедал он все, что имеет плоть и кровь, передвигается и под землей, и по поверхности.

«Здравствуй, Зона!»

Корсар тщательнее протер спецмаску, но это мало помогло. Видимость не улучшилась. Кислорода почти ноль, уровень радиации зашкаливает, патронов нет, штык-нож торчит из хитиновой морды твари, застрявшей в проеме развороченной двери. Дела – хуже некуда.

Корсар вспомнил, как сутками скитался по АЭС, выискивая средства выживания, еду, оружие и товарищей. Как жил в лаборатории полигона, где до него побывал и оставил записку Бродяга. Он был там, он жив! «Где ты, мой товарищ?»

Корсар согнул в коленях ватные ноги, прижимая их к телу, словно боясь близости чудовища. Мозг уже не соображал, что делать и что еще предпринять. Полсуток назад сталкер, изучая закоулки корпуса № 3 станции, заглянул в эту бетонную кишку, будь она неладна. Коридор имел вход со стороны цеха полигона, но выхода не оказалось. Тупик. Были, правда, две железные двери дециметровой толщины, старые, ржавые и крепко посаженные, хранящие вход в таинственные комнаты. Но понять назначение дверей или открыть их Корсар уже не смог – сзади его загнал и закупорил здесь этот мутант. Существовавший, по мнению многих, только в легендах, кроторог напоминал полукрота, полугусеницу, полужука. Мертвым его еще никто не видел, а живым только мертвые сталкеры.

И вот теперь этот урод-гигант заткнул собой вход, напрочь застряв, как напившийся клещ в теле человека, и не мог ни вылезти обратно, ни податься вперед. От выпущенного боекомплекта сталкера головобрюхо мутанта напоминало отбивную – в ранах, волдырях, слизи и гное. Запах стоял тошнотворный, звук, издаваемый очнувшимся уродом, оглашал помещение-западню такими децибелами, что хотелось заткнуть уши до самого мозга. Изувеченная морда кроторога кривилась в гримасах, и сложно было понять, хочет он высвободиться из ловушки или все же дотянуться до жертвы.

Пули и раны ножом только истерзали роговую хитиновую скорлупу головы твари, почти не причинив вреда мутанту. И все-таки выдохшееся от тщетных усилий выбраться и от потери крови чудовище находилось на грани жизни и смерти. Вяло подергиваясь и рыча, разбрызгивая слизь и желчь, струи крови, мутант все еще жил и был опасен. А самое ужасное – не позволял выбраться из бетонного капкана или пропустить воздух для дыхания. Пусть вредный, радиоактивный, но сколько-то пригодный для временного жизнеобеспечения.

Корсар, обливаясь потом, задыхаясь, закричал что есть сил пересохшим ртом. Отчаянно и дико.

Он готов был погибнуть, отдать жизнь во имя каких-то идей, но умирать такой глупой смертью сталкер не хотел никак.

Корсар ринулся к кроторогу, выдернул из его расстрелянной морды свой нож и начал кромсать и рубить снова. Пока есть силы, человек поклялся сражаться зубами и ногтями и, если удастся, расковырять нутро мутанта, сделать брешь в нем ради свободы и избежания такой позорной, пустой смерти.

Издав теперь уже не крик боли, а скорее клич, сталкер собрал в комок весь свой организм, мозг, нож в один кулак, в один удар и с диким остервенением принялся вонзать клинок в истерзанную плоть головобрюха твари. Еще, еще, снова и снова…

* * *

Прозрачно-матовый шар десяти метров в диаметре, ярко переливаясь, внезапно возник под грязным обгорелым потолком полигонного цеха корпуса № 3 атомной станции. В один момент от жара появившейся сферы зажглось все, что могло подвергнуться огню. Многочисленные паутины и пауки-мутанты величиной с кулак вмиг перестали существовать, ибо температура воздуха мгновенно подскочила с плюс двадцати до плюс семисот градусов Цельсия.

Сфера висела секунд десять, проявляя внутри себя кучу человеческих тел, переливалась всеми цветами радуги, слегка касаясь потолка, стены и верхней площадки железной лестницы в несколько пролетов.

Внизу, у кучи щебня и извести, приютилась аномалия «жаровня», изредка сообщая о себе в темноте цеха оранжевыми всполохами.

Магическая полупрозрачная сфера, похожая на огромный мыльный пузырь, вдруг с электрическим треском лопнула и, стрельнув мелкими молниями в стороны, вывалила из своего чрева полтора десятка людей. Их тела бесформенными комками, как картофель из порвавшегося мешка, посыпались вниз. Большая часть угодила тут же на ржавую площадку и ступени лестницы, двое повисли на поручнях, чудом зацепившись за железную ограду, а еще двое мешками полетели вниз. Кричали все, но те двое, которым повезло меньше, заорали так истошно и дико, что вмиг стало ясно, какова их судьба.

– Холод, держись, мля-я, – Никита выбросил руку, пытаясь схватить друга за что-нибудь, но перчатка РЗК шлепнула по гладкому шлему напарника. Секунда, и его капюшон оказался в сжатом кулаке.

Кругом раздавались стоны, крики и просьбы о помощи. На перилах повисла Анжела, готовая вот-вот сорваться с пятнадцатиметровой высоты. Ден, мертвой хваткой вцепившийся в стойки ограждения, чувствуя, что они гнутся и скрипят, сумел закинуть тренированное тело боком на край площадки, а ногой поддать под ягодицы Анжеле, отчего та тоже смогла забросить себя повыше и покрепче уцепиться. Затем Холод, влекомый Истребителем, с кряхтением и натугой заполз полностью, умудрившись не скинуть РД. Его винтовка и «шмель» валялись рядом, чему он, судя по всему, был рад больше, чем своему спасению. Снайпер же!

Никита притянул его к себе резким рывком, словно боялся потерять, уронить «мишку на пол», схватил другой рукой за отворот костюма Анжелу и также подтащил к себе.

– Атас-с!

– Пипе-е-ц.

И только сейчас они почувствовали боль в обожженных руках, вызвавшую стоны и ругань, – все железо вокруг накалилось, хотя, видимо, только то, что оказалось за оболочкой сферы-портала. Люди, их вещи и оружие внутри шара остались нетронутыми этим жаром.

Впрочем, лестница остывала с поразительной скоростью, языки пламени на стене и потолке потухали, так как нечему на них было гореть. Снова цех окутала тьма, изредка нарушаемая отблесками «жаровни» и всполохами бушующей стихии, отражающимися в редких верхних фрамугах окон.

Новоявленные обитатели Зоны еще не знали, что оказались почти в эпицентре Вспышки, бушевавшей снаружи крепкого здания специальной конструкции, внутри которого на удивление не ощущался катаклизм, порожденный Зоной. Только сильно болели головы, скакало давление и участился пульс. Да ожоги конечностей легкой степени.

Только через три минуты осознания своего положения члены отряда начали приходить в себя.

Быстрая перекличка и визуальный осмотр выявили, что недостает двух человек – Рогожина и Анны «Харе Кришны». Снова вспомнился шар в воздухе, аморфное состояние и хлопок. Два тела, кажется, висели с краю и вдруг исчезли из невесомости.

– Ядрена корень! – Орк разглядел что-то внизу. – Командир?

Часть группы прильнула к ограждению, боясь опереться о хлипкие ненадежные перила, гнутые и ржавые поручни. Под лестницей переливом маячил сгусток какого-то зноя, жары, а рядом в двух метрах лежала фигура в военном обмундировании. До боли знакомом камуфляже.

– Полковник?

– Команди-ир?!

Бойцы бросились было по ступеням, через тела товарищей, звучно брякая по железу лестницы, но Козуб громко остановил всех:

– Стойте! Нельзя туда. Там «жаровня».

Не врубился только Холод:

– Всем жарко, и че, твою мать?! Там Рогожин!

Подпол снова твердо и жестко предупредил:

– Аномалия там. Судя по всему, «жаровня». Нельзя. Сгоришь.

– Мля-я! – Ден тюкнул кулаком в стену, осыпав почерневшую известь с бетона. – Че за хрень?

Молчание нарушила Анжела:

– В натуре ведь жарко. Чувствуете?

– Надень «Панораму» обратно. Быстро! – Никита оглядел всех, остановил взгляд на ученом. – Всем максимально закрыть головы, конечности, лица. А ты что скажешь, Мешков?

Физиономия того, потная и испуганная под маской, выразила удивление и растерянность:

– Я… Я сейчас… соображу…

– Слышь, ты, вундеркинд гребаный, ты куда нас закинул, твою… – Холод стал ближе подходить к очкарику.

– Ага. Только что вроде бы в горах, лесах были? – присоединился к нему Родион, грозно сдвинув брови и хмурясь.

Ученый окинул всех потерянным взглядом, уставился на Козуба, ища поддержки.

– Говори, сука! Пришибу. – Холод поднялся еще на ступеньку, сжимая кулаки в резине РЗК.

– Можно, я? – Баллон грудой мяса возвысился за спиной Мешкова, который ссутулился и поник, разводя руками и беззвучно открывая рот.

– Оставьте его! – Козуб сделал шаг к толпе и обратился к Истребителю: – Майор. Угомони своих. Давайте покинем это место, вытащим Рогожина и эту… Анну вашу. Как найдем безопасное место, мы с Мешковым проясним ситуацию вам. И всем остальным. Здесь высокая радиация и прочее дерьмо, о котором вы должны знать подробно, чтобы выжить и выполнить приказ. Прикажите бойцам собраться и шустро валить отсюда, а потом все вопросы, лады, майор?