Текст книги "Два мутанта"

Автор книги: Ежи Тумановский

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 22 страниц)

33

– Я понял, ЧТО он хотел сделать, – Хук смотрел на окровавленного пленника, которого продолжали избивать люди Когтя, – но я не понял, ЗАЧЕМ он это собирался сделать. Как он рассчитывал спастись? Не хотел же он подохнуть из-за своих артефактов?

Они давно ушли с заминированного пляжика и расположились по соседству, совсем немного углубившись в лес. Сквозь узкую прогалину один из «свободников» по кличке Мешок по приказу Хука продолжал наблюдать за плавучим домом.

– А может и хотел, – сказал Ганс. – Эй, парни, полегче! Он все еще нужен нам живым и говорящим!

– Зачем ему подыхать из-за того, чем он потом не сможет воспользоваться? – Хук не скрывал скепсиса.

– Да помешался на своих камнях, вот и все, – предположил Ганс.

– Возможно. Я уже думал об этом. Но сумасшествием нельзя объяснить все странности, – сказал Хук. – Что-то с этим Кротом не так. Вот смотри. Сперва Коготь находит Крота в лесу. По дороге этот опытный сталкер, да еще и отшельник, раздает направо-налево дешевые угрозы. Ведет себя крайне грубо и вызывающе. Это ненормально настолько, что можно сразу предположить: озерный сталкер тихо тронулся от одиночества. Потому что таких сталкеров просто не бывает. Опытный сталкер – вежливый сталкер.

– Я и говорю – натуральный псих, – вставил Ганс.

– Потом Паленый. Весь трясся от ужаса, пока его тащили с Кротом повидаться. Потом испытал приступ облегчения. Резко осмелел. А ночью подходил поговорить с Кротом. Зачем? После сказанного накануне, говорить им, в общем-то, больше не о чем.

– Может понял, что Крот с катушек съехал?

– А утром Крот вел себя еще более странно. Производил впечатление человека, вообще не имевшего понятия, куда идти. Словно не ориентировался в этом лесу. Но аномалии при этом он помнил наизусть! Как можно знать аномалии и не знать местности по которой идешь? Только с очень хорошим детектором аномалий. И очень приличным опытом. Пусть у старика опыт есть. Но детектора ведь не было. При этом, Крот уверял, что хочет поскорее добраться до дома, отдать артефакты и зажить снова спокойной жизнью. Но собирался пожертвовать собой. Полная бредятина, ни малейшей логики.

– Однозначно, псих, – резюмировал Ганс.

– Причем все, что я только что сказал, опирается на утверждение, что этот человек – Крот. А если это НЕ Крот?

– А кто же еще? – неподдельно удивился Ганс.

– Великая Зона! – в каком-то внутреннем озарении сказал Хук. – Если это не Крот, тогда многое становится понятным и логичным! Вот почему Паленый так себя вел. Он думал увидеть Крота, а увидел незнакомого человека! А ночью пытался выяснить, кто это такой. Вот почему лже-Крот заблудился. Эх, нельзя было Паленого отпускать! Он бы нам все сейчас рассказал!

– В доме кто-то есть, – громко сказал сидевший неподалеку Мешок. – Кажется, мы опоздали. Судя по черным и красным цветам комбезов – это «Долг».

– Не может быть! – только и сказал Хук, хватаясь за свой бинокль.

На плавучей платформе рядом с домом действительно стояли две фигуры в черно-красной одежде.

– Вот это прокол, – с чувством сказал Хук. – Пока мы тут решаем, Крот это или не Крот, его богатства уже «долговцы» принимают!

– Так давай жахнем, – предложил откуда-то из-за спины Коготь. – Ну квад, ну и что? Четверо против двух десятков стволов.

– Опасно, – осторожно сказал Хук, разглядывая «долговцев». – Да и позиция у нас будет невыгодная. Мы ж к ним только на лодке подплыть можем. Поставят они свой пулемет в окно, и тогда хоть дюжину лодок потопят. Не, это не серьезно. Придется подождать. А кто это третий с ними?

– Ведет себя по-хозяйски, – сказал Мешок. – Показывает что-то. Постарше «долговцев» будет.

– Вот это и есть настоящий Крот, – с досадой сказал Хук. – И теперь он в руках «Долга». Вот хрень!

– Погоди. Если «наш» Крот на самом деле не Крот, а настоящий Крот живет на озере один, то кто же тогда у нас? – Ганс махнул рукой и люди Когтя отошли от лежащего навзничь пленника.

– Это мне теперь тоже очень хочется узнать, – зловеще сказал Хук.

– Долговцы и мужик садятся в надувную лодку! – Мешок вещал с энтузиазмом спортивного комментатора. – Во, тяжелый пулемет сверху уложили. Весь квад погрузился!

– Ого, это меняет дело, – оживился Ганс.

– Ничего не меняет, – мрачно сказал Хук. – Между нами и домом под водой полно аномалий. Крот покажет «долговцам», как отойти от дома и подойти к нему. А что будем делать мы?

– Я только не понял – на чем они плывут? – продолжал комментировать Мешок. – Странная какая лодка. Прозрачная, что ли?

Все «свободники» и люди Когтя, рассредоточившись между деревьев, жадно смотрели в сторону озера. Многие держали в руках бинокли.

– Отплывают! – крикнул Мешок. – Четверо «долговцев» и Крот! Дом скоро будет пуст!

– А что толку, – с досадой сказал Хук, и двинулся в сторону лже-Крота.

– Да это не лодка – это катер! – возбужденно сказал Мешок, не отрываясь от бинокля.

Хук понимал, что единственный шанс для изменения ситуации в свою пользу, связан со странным пленником. Он еще не решил, стоит ли с лже-Кротом договариваться или же попробовать применить более жесткие меры, чем избиение. Но считал, что для начала с пленником надо попробовать поговорить.

Тот лежал на спине и смотрел вверх. На опухшем, практически изуродованном лице не осталось живого места. Одежда повсюду темнела пятнами крови. Хук поморщился: люди Когтя работали как обычные мясники, не понимая толком, как причинить боль и напугать «клиента». Просто молотили со всей дури, куда придется. Оставалось надеяться, что пленному не выбили зубы.

Он хотел наклониться к лже-Кроту, но вдруг замер. Из-за ствола толстой сосны в каком-то десятке шагов прямо ему в грудь смотрел ствол карабина. Несколько долгих секунд Хук стоял неподвижно в ожидании выстрела, но неведомый стрелок, очевидно, лишь демонстрировал намерения. Медленно поднимая свое оружие стволом вверх, из-за дерева появился небольшого роста седой старик в простой охотничьей куртке.

Он вообще выглядел на удивление обычно, словно случайно забрел в эти места, лишь совсем недавно оставив широкую завалинку деревенского дома. Лицо его украшала короткая белая борода, на плече висела большая кожаная сумка, из которой торчало густое оперение длинных черных стрел, а из-за спины виднелась часть рога самого настоящего лука.

– Мир тебе, фримен, – сказал старик, демонстративно вешая карабин на плечо.

Избитый пленник вяло зашевелился, повернулся на бок и уставился на старика. В кровавой маске лица жутко сверкнули белки глаз, разбитые губы приоткрылись и лже-Крот чуть слышно прохрипел:

– Я ж тебе столько времени дал. Что ж ты домой не уплыл?

Позади Хука запоздало лязгали затворами «свободники» и люди Когтя.

– Мир и тебе, – осторожно сказал Хук, делая отмашку своим людям. – Кто ты такой и чего хочешь?

Старик вскользь посмотрел на буквально измочаленного пленника, затвердел лицом, немного помолчал, чуть заметно качая головой, и только потом спокойно ответил:

– Если ты еще не знаешь, кто я, значит ума у тебя не больше, чем осторожности у твоих людей.

– Полагаю, что ты – озерный сталкер Крот, – осторожно сказал Хук. – Уже третий по счету.

– Верно, – сказал Крот. – Я пришел сказать, что готов отдать вам все, что вы в состоянии унести. Любые артефакты, в любом количестве. Мои условия: больше никаких избиений. В дом пускаю только тебя и троих твоих людей. Там вы ведете себя хорошо, как полагается любому уважающему себя сталкеру в Зоне. После получения артефактов уходите и больше здесь не появляетесь. Никогда.

– Годится, – легко согласился Хук. – Только есть одна проблемка.

– Главная ваша проблемка заключается в том, – неожиданно жестко сказал Крот, – что вы сюда вообще пришли.

– Не надо мне читать нравоучения для бакланов, – в тон Кроту, грубовато ответил Хук. – Если бы я верил в справедливость Зоны, то давно бы уже лежал на пару метров ниже уровня земли. Проблема в том, что пока тебя не было, твой дом навестил квад «Долга». И недавно отчалил на прозрачной лодке, забрав с собой какого-то мужичка. Так сказать, Крота за номером два.

– Моему помощнику, Булю, помощь окажите, – повелительно сказал Крот, и, не обращая внимания на стволы автоматов, прошел между людьми Хука, направляясь к берегу.

– Ганс, бери двух ребят покрепче, поедем в гости к настоящему хозяину озера, – сказал Хук.

Крот стоял на берегу и смотрел в бинокль вслед удаляющейся лодке с квадом «Долга». «Свободники» вытащили из травы лодку и подтащили ее поближе к воде, но без команды Крота ставить на воду не решались. Хук и Ганс подошли к озерному сталкеру и остановились в трех шагах позади.

– Вот и пришла к нам в дом настоящая беда, – каким-то деревянным, скрипучим голосом сказал Крот, опуская бинокль. – А твои бандиты, фримен – это так, легкая оплеуха. Ждем еще минут пятнадцать и отправляемся. Рекомендую взять оружие посерьезнее – «долговцы» могут вернуться.

Ганс ухмыльнулся и показал пальцем на длинный ствол своего пулемета, уже уложенный в лодку и торчащий теперь растопыренными сошками поверх борта.

– Добро, – хмуро сказал Крот, критически оглядывая сперва Ганса, а затем «свободников» Хука, и людей Когтя, сидящих несколько особняком.

Потом вернулся к Булю, которому тем временем принесли воды в котелке, и присел рядом с ним, извлекая из кармана чистую тряпку.

– Зачем домой не ушел? – с упреком прошамкал Буль, вздрагивая от прикосновения влажной ткани к разбитому лицу. – Дома бы тебя никто не достал.

– Ерунда, – ласково сказал Крот, отжимая тряпку. – Когда беда приходит к тебе в дом, надо встречать ее лицом к лицу и гнать взашей. А иначе – так и будешь прятаться всю жизнь. Но все равно не спрячешься. От беды нельзя сбежать, ей надо давать бой на пороге.

– Сел бы в лодку, – выслушав его, сказал Буль. – И через десять минут беда могла бы сколько угодно прыгать на берегу.

Крот вздохнул, понимая, что все его иносказания прямодушный Буль принял за старческие чудачества, и сказал, уже гораздо тверже:

– Да ты с ума сошел, ефрейтор Буль? Разведка своих не бросает. Мы же не фримены какие-нибудь.

В лодку Буля пришлось тащить волоком и класть на дно. Крот устроился на носу и показывал двум гребцам, как следует грести, чтобы обойти подводные ловушки. Доплыли без происшествий и вскоре лодка ткнулась носом в деревянные доски настила. Несмотря на то, что «долговцев» уже давно и след простыл, на платформу плавучего дома люди Хука выбирались осторожно, под прикрытием пулемета Ганса. Буль сам вылезти из лодки не смог и его пришлось поднимать на руках.

В доме царила пустота. По счастью, ни следов борьбы, ни крови, чего Крот боялся обнаружить больше всего, в доме не оказалось. Буля немедленно уложили на первый ярус двухъярусной кровати, но он тут же поднялся на локте и тревожно оглядел комнату. Задать вопрос при бандитах он не решился, но Крот понял его без слов: судьба Штыка и Хомяка, оказавшихся в руках «долговцев», тревожила Буля больше, чем своя собственная.

Хук вел себя вполне по-хозяйски. Прошел по комнате, заглянул в мыльню, ненадолго скрылся за ее дверью, чем-то хлопая и стуча в глубине дома. Крот, не обращая на «свободников» ни малейшего внимания, тут же развел в печке огонь и поставил кипятиться воду. На столе моментально появились небольшие туеса из коры, на чистую тряпку посыпались сухие листья и корешки. И даже когда за стенкой тяжело стукнул люк хранилища, Крот не оторвался от процесса ни на секунду.

В одиночку, правда, Хук лезть вниз не рискнул. Вернулся обратно в большую комнату, внимательно изучил расположение окон и дверей, после чего посадил одного из своих людей наблюдать в окно за той частью озера, куда уплыли «долговцы».

– А неплохо ты тут устроился, – сказал Хук, с удобством располагаясь на лавке возле стола. – Даже завидую немного. Никаких тебе разборок и проникновений за Периметр, никаких перестрелок и отстегивания процентов кому надо. Интересное занятие и свежий воздух. Тебе сюда надо туристические группы водить – от клиентов отбоя не будет.

Крот, словно не слышно этих рассуждений, заварил травяной настой и залил кипятком чашку толченых кореньев. Сходил проверить Буля, который к этому времени уже прикрыл глаза и забылся в болезненной дреме.

– Поболтали и будет, – сухо сказал он наконец. – Пошли, выдам тебе все, что захочешь.

– Ну, если ты настаиваешь, – с иронией сказал Хук. – Ганс, составишь компанию?

Втроем они прошли через мыльню и спустились внутрь одной из цистерн. Ганс тут же заохал и зацокал языком, обнаружив в огромном пространстве хранилища стеллажи и «загоны», разбитые на ячейки, в каждой из которых лежало по артефакту. Большинство из них Гансу были знакомы только по внешнему виду, а некоторые он вообще видел впервые. Даже бурая жидкость в банке, по словам Крота, также оказалась артефактом. Маслянисто поблескивая, она иногда начинала пениться и булькать, словно стояла на огне. Но через несколько минут снова становилась похожей на обычную глинистую грязь.

Хук больше уделял внимания электрическим светильникам, собранным из пучков светодиодов, грудам пустых контейнеров для переноски активных артефактов, составленных рядом со стеллажами, рабочему столу с обширным набором простейших инструментов для разделки артефактных масс и породы. Сами артефакты, казалось, волновали его мало.

– Выбирайте, – сказал Крот, делая широкий жест рукой. – Для дорогих гостей ничего не жалко.

– Ганс этим займется, – сказал вдруг Хук. – А я пойду проверю, как там дела снаружи.

Поднявшись наверх, и обойдя дом снаружи по периметру, Хук вернулся в большую комнату, удовлетворенно хлопнул в ладоши и принялся доставать из прихваченного с берега мешка консервы, хлеб, копченую колбасу и пару бутылок водки.

– На берег сегодня уже возвращаться не будем, – сказал он своим людям. – Здесь заночуем. А утром – видно будет.

Когда Ганс с большим контейнером и мешком менее опасных артефактов вслед за Кротом поднялся наверх, Хук уже успел расставить миски и разлить по кружкам водку. Крот с подозрением осмотрел подготовку к банкету, но ничего не сказал, а забрал чашку с запаренными толчеными корешками, сел рядом с Булем, и принялся обмазывать его полностью опухшее и посиневшее лицо получившейся кашицей.

– Вот первая партия, – похвастался Ганс, потрясая мешком и контейнером. – Думаю, втроем это можно нести легко. Остальное тоже готово – только поднять надо снизу.

– Да не торопись, – сказал Хук, поднимая кружку с водкой. – Давай-ка лучше выпьем за успех мероприятия.

– Еще до Периметра добраться надо, – осторожно сказал суеверный Ганс, но мысль о полученных богатствах, видимо, снова привела его в хорошее настроение. – Хотя с таким хабаром, я и с завязанными глазами дойду!

– Мужики, налетай, – приглашающе сказал Хук своим людям и уселся на скамье спиной к стене.

Оба «свободника» не говоря ни слова, подошли, уселись вокруг стола. С жестяным стуком сошлись четыре кружки. По комнате поплыл резкий водочный запах.

– Хорошо, – сказал Ганс, занюхивая рукавом. – Можно еще по одной – и шабаш. А то возить еще хабар на берег.

– Не торопись, – лениво сказал Хук. – Это можно на завтра отложить. Сегодня тут на ночь остаемся.

И с готовностью повернулся в сторону Крота, ожидая услышать всплеск возмущения. Но Крот лишь пожал плечами и продолжил обрабатывать раны Буля.

– Вот, – наставительно сказал Хук, – это настоящий сталкер. Все сразу понимает и если не может влиять на ситуацию – подстраивается под новые правила игры. А вон тот – кусок дерьма какой-то, а не сталкер.

– Кусок дерьма служит набивкой твоему зачерствевшему продолжению шеи, – немедленно пробубнил в ответ Буль, не открывая глаз. – Поэтому пореже рот открывай, чтоб не воняло.

– Грубиян, – сардонически изогнув брови, с усмешкой сказал Хук. – Но кажется, я начинаю к нему привыкать.

– Да что мне твоя ночевка, – сказал Крот, заканчивая делать Булю лечебную маску. – Двое моих друзей в руках квада «Долга». На что способны эти фанатики – ты знаешь. Поэтому имею деловое предложение.

Крот вернулся к столу и сел напротив Хука. Ганс тут же налил старику водки, но Крот даже не посмотрел в его сторону. Хук кивнул двум другим своим людям и те выбрались из-за стола. Один из них вернулся к окну, второй принялся чистить автомат.

– Валяй, – с интересом в голосе сказал Хук.

– Я знаю, что «Свобода» всегда была в неладах с «Долгом», – осторожно начал Крот, – поэтому мое предложение вряд ли что-то принципиально изменит в ваших отношениях.

Хук понимающе хмыкнул, показывая, что догадывается, к чему клонит озерный сталкер.

– Их всего четверо, – продолжал Крот, – а вас десятка два. Значит силы примерно равны.

– Говори да не заговаривайся, старик, – оскорбился Ганс. – Они не духи Зоны, а всего лишь тренированные убийцы. И пули от них не отскакивают.

– Ганс, – сказал Хук. – Мы все верим в твою боевую мощь. Но прошу: заткнись.

– Мне нужны мои люди. Живыми. Вам нужен хабар. Я готов дать вам столько, что каждый отсюда уйдет очень богатым человеком. Взять артефакт мало – его еще нужно донести. Это не поучения, а вполне очевидные и конкретные знания. Достаточно отпустить Ганса с этим мешком домой, чтобы рядом с первой же «Электрой» сваленные в кучу артефакты устроили твоему приятелю прекрасный последний салют.

– Эй, ты чего несешь? – с выражением страха и недоумения на лице поднялся со своего места Ганс. – Ты что, сволочь, убить меня хотел?

– А ты меня не сволочи без дела! – впервые повысил голос Крот. – Я тебе, что ли, в мешок вместе складывал «искровое кольцо», «янтарную слезу» и «глаз в ночи»? Знаешь, что происходит с «глазом» рядом с «электрой» во время разряда? Знаешь, как реагирует «искровое кольцо» рядом со «слезой», если рядом что-то сдетонирует?

– Я понял твою мысль, Крот, продолжай, – прервал его Хук.

– Можете даже сказать, что вам надо. Отказа в хабаре не будет. То есть риск оправдан на все проценты. Но мне нужны мои парни: Штык и Хомяк. Живые и здоровые. Как вы это будете делать – сами решайте. Догадываюсь, что проще всего вам «долговцев» перебить. Но меня это не касается.

– Этого мало, Крот, – сказал, немного помолчав, Хук. – Мы и так уже в твоем доме, артефакты собраны, и уже, считай, наши. Вынести их до Периметра – ты нам сам поможешь. Положишь мешок на плечо и пойдешь. Только не говори, что «мы так не договаривались». Этого плача я уже от Паленого наслушался. Нам надо нечто большее, чтобы рисковать своими жизнями из-за двух неизвестных нам людей.

Крот внимательно смотрел в лицо Хука, словно пытаясь прочесть его мысли.

– Если договоренности с тобой настолько условны, – сказал он наконец, – то что бы я не предложил, ты это немедленно заберешь и скажешь «так и было». И как с тобой тогда договариваться?

– Очень просто, – сказал Хук. – Надо сделать так, чтобы мы сами хотели скорее убраться отсюда и добраться домой. А выполнение твоих пожеланий приносило нам что-то еще, помимо хабара. Который еще сбывать надо, здоровьем рисковать…

– Хорошо, – сказал Крот. – Я готов добавить к артефактам алмазы. Крупные, натуральные, хотя назвать их настоящими у меня язык не повернется. Есть одно место, где их целая россыпь после взрыва большой «плеши» осталась. Алмаз, пусть и необработанный, легок, безопасен для переноски и очень дорог даже вдали от Зоны. Но это только после того, как Штык и Хомяк появятся здесь.

– Ого, – радостно сказал Ганс. – Вот это оплата, так оплата.

Двое других «свободников» выжидательно смотрели Хука.

– Ты же понимаешь, – немного подумав, сказал Хук, – что гарантировать жизнь твоих людей, пока они в руках «Долга», мы не можем.

– У нас разумный договор, – сказал Крот. – Ничего невыполнимого от вас я не требую. Делаете все, что от вас зависит с отрицательным результатом – получаете весь хабар с инструкциями по переноске. Если мои люди остаются живы – лично отведу тебя к алмазной россыпи. Вам при любом раскладе выгодно.

– Иными словами, ты предлагаешь нам стать твоими союзниками?

– Можно и так сказать. А что, это противоречит кодексу клана «Свобода»?

– Вовсе нет, – Хук откинулся назад, прислонившись спиной к стене. – Наши мысли следуют в одном направлении. Меня вполне устраивает такой союзник, как ты. Особенно, если надо очистить участок Зоны от смрадного присутствия «Долга».

Крот уже собирался было подчеркнуть, что речь идет о разовом договоре, но последние слова Хука, подкрепленные красноречивым взглядом, заставили его промолчать. Пока Штык и Хомяк находились в плену у «долговцев», сталкеры Хука оказались единственной силой, которую можно было использовать, пожертвовав всего лишь хабаром.

Поэтому вместо ответа Крот протянул «свободнику» руку, ответил на энергичное рукопожатие и залпом выпил налитую Гансом водку.

– Эх, давно настоящей водки не принимал, – сказал он, закусывая куском копченой колбасы. – Ну что, какие будут соображения по предстоящей операции, господа союзники?

Все молчали, пытаясь переосмыслить сложившуюся ситуацию. Тем неожиданней стал голос Буля, долетевший с кровати:

– Ну раз мы теперь союзники и вы нам поможете вызволить генерала Штыка и рядового Хомяка, у меня для тебя, Хрюк, есть весьма ценная информация. Когда твои люди поймали меня в лесу, перед этим они обсуждали как тебя убить. Тебя и каких-то фрименов. Чтоб себе весь хабар захапать.

– Врешь! – вскинулся Ганс. – Врет ведь, Хук. Ничего себе, союзничек! Сразу раскол в наш отряд внести пытается!

– А смысл? – прошамкал Буль. – Мне теперь, паря, надо, чтоб вы сильными были. Пока хотел, чтобы вы слабыми были – молчал. Они еще говорили, мол, Паленого убивать не надо, чтоб он мог их обратно вывести.

Хук нахмурился. Остальные «свободники» только переглядывались в недоумении, но говорить прежде своего командира не решались. В напряженном молчании прошло несколько минут.

– Я тебе верю, союзник Буль, – сказал Хук наконец, поворачиваясь в сторону кровати. – Это очень похоже на то, как делает свои дела Карась. Вот не думал только, что рискнет он и с нами такой фокус провернуть. А Коготь, значит, все это время готовился выполнить его план. Вот почему его человек, отправленный разобраться с Паленым, не вернулся. И вот почему это не беспокоило Когтя.

– Погоди, Хук, я что-то не пойму, – тревожно сказал Ганс. – Нас что, чуть было свои не перебили?

– Да какие они вам «свои»? – с усмешкой сказал Крот. – Бойтесь того времени, когда такие люди станут для вас «своими».

– Только без паники, – сказал Хук. – Кто владеет информацией – у того преимущество. Главное не показывать виду, что мы все знаем. Пока все артефакты не будут на берегу – ничего Коготь делать не будет. Значит, мы контролируем время. А тебе, Крот, хочу сказать, что мы всего несколько минут союзники, а я уже понимаю, что заключил очень выгодную сделку. Не сомневайтесь: «Свобода» умеет выполнять свою часть договоренностей.