Текст книги "Путешествие по чашам весов. Левая чаша (СИ)"
Автор книги: Ёжи Старлайт
сообщить о нарушении
Текущая страница: 7 (всего у книги 26 страниц)
После этого она закрыла глаза и полностью расслабилась в теплой и душистой воде. Ей показалось, что она даже уснула на несколько минут, так как, снова открыв глаза, увидела, что служанка вешает её плащ. Перехватив ее взгляд, девушка проговорила:
– Я исполнила все ваши указания. Хотите еще чего-нибудь?
– Да. Помоги мне искупаться.
Аколь кивнула и взяла в руку мыло и мочалку. Руки девушки осторожно скользили у неё по спине, и Комда чувствовала, что опять засыпает. Она попыталась отогнать от себя дрему и потянулась за маленьким пузырьком из темного стекла. Вылив его содержимое на руку, она начала намыливать волосы. Белая пена окутала её голову, и ей пришлось опять нырнуть, чтобы смыть её. Она мыла волосы и тело до тех пор, пока не почувствовала себя совершенно чистой. Тогда она встала и позволила девушке облить себя прохладной водой из кувшина. Завернувшись в большое полотенце, поданное Аколь, Комда выбралась из ванны и стала вытираться. В дверь несколько раз стукнули. Она посмотрела на служанку. Та торопливо сказала:
– Это, наверное, принесли ужин. Помните, вы заказывали?
«Неужели прошел уже целый час?»– удивленно подумала Комда. Девушка оказалась права. Слуга действительно принес ужин. Аколь стала расставлять тарелки на столе в соседней комнате, а Комда, замотав голову полотенцем, надела последнюю чистую рубашку, что еще оставалась у неё в сумке.
Ужин оказался простым, но очень вкусным. По крайней мере, так показалось женщине. Но после еды она поняла, что засыпает. В полусне она чувствовала, что служанка осторожно расчесывает ее длинные волнистые волосы, что-то восхищенно приговаривая при этом. Уже лежа в постели, она поняла, что Аколь опять раздевает ее и, осторожно массируя тело, смазывает его душистым маслом. Это было последним воспоминанием Комды. Через мгновение она уснула.
Она открыла глаза и сразу даже не поняла, где находится. Вокруг было темно. Земля и небо сливались в единое темное нечто. Кое – где в этой темноте сверкали далекие звезды. Вдруг она услышала звук колокола. Она медленно пошла на этот звук. Постепенно звуки перешли в набат. В душе у нее все замирало. Женщина понимала, что нужно торопиться, но ноги двигались очень медленно, словно она несла на себе огромный груз. Внезапно стало тихо. Посветлело, и Комда увидела, что находится в горах. Прямо перед ней стоял Озби. Он странно посмотрел на неё и протянул руку. Она тоже протянула ему свою. Но вместо того, чтобы пойти ей навстречу, он еще раз взглянул на нее и сделал шаг назад. Комда с ужасом увидела, что он пошатнулся и упал вниз. Она бросилась вперед на своих странно цепенеющих ногах и замерла на краю пропасти. Женщина опустилась на колени в том месте, где несколько мгновений назад стоял мужчина, и посмотрела вниз. Дна у пропасти не было. Абсолютная темнота поглотила и Озби, и все, что могло находиться внизу. Комда в ужасе закричала и …проснулась.
Она лежала на кровати в гостинице со странным названием «Плачущий шут». Было раннее утро. Все вокруг казалось серым. Прохладный воздух проникал в комнату через неплотно закрытые ставни. Комда села на кровати и посмотрела по сторонам. На кресле были аккуратно развешаны ее новые вещи. Рядом на полу стояли туфли. Значит, пока она спала, заказ доставили в гостиницу. Она все еще находилась под впечатлением сна. Тревога, появившаяся в душе, больше не проходила. Комда опять легла, но, пролежав с открытыми глазами несколько минут, поняла, что больше уже не заснет. Тогда она встала и подошла к окну. Решительно распахнув ставни, женщина всей грудью вдохнула прохладный утренний воздух. На площади перед постоялым двором было еще пустынно. Комда нехотя опять вернулась в постель. Она долго лежала с закрытыми глазами, пока снова не заснула, чтобы второй раз проснуться от громкого и нетерпеливого стука в дверь.
Глава 14
Комда встала с постели и открыла дверь. На пороге стояла Аколь. Она выглядела бледной и нетерпеливо переминалась с ноги на ногу.
– Что случилось? Почему ты так стучишь?
– Там внизу стражники. Они ищут женщину в темном плаще. Отец послал предупредить вас. Что же делать?
И девушка, волнуясь, провела ладонью по лицу.
– Помоги мне одеться.
Комда впустила служанку и, закрыв за ней дверь, поспешила к разложенной на кресле одежде. Быстро одеваясь, она в душе ругала средневековье с его вычурными и тяжелыми нарядами. На «Синей чайке» она надевала комбинезон за несколько секунд. Наконец, все многочисленные крючки платья были застегнуты и она, быстро вставив ноги в туфли, опустилась в кресло, предоставив Аколь возможность заняться ее волосами.
– Почему твой отец решил, что ищут именно меня? Я в городе всего несколько часов и никого здесь не знаю.
– Стражники очень точно описали вас. Приказ о задержании отдан самим правителем города.
Комда в недоумении пожала плечами. Она ничего не могла понять. Девушка закончила ее причесывать, собрав волосы под серебристую украшенную жемчужинами сеточку наподобие той, которую Комда потеряла на следующий день после прибытия на планету. Женщина встала и, посмотрев на свое отражение в зеркале, осталась довольна тем, что увидела.
На ней было темно – синее платье цвета сапфира. В верхней части рукава были оформлены буфами, сквозь прорези которых виднелась блестящая белая ткань. Дальше рукава сужались и около кисти заканчивались кружевом. Тонкую талию обхватывал серебряный пояс, напоминающий витую цепочку. На грудь опускался медальон в форме ромба, в центре которого сверкал прозрачный камень в обрамлении жемчужин чуть большего размера, чем те, что украшали ее прическу. Комда, поймав на себе восхищенный взгляд Аколь, усмехнувшись, проговорила:
– Теперь все в порядке. Можно идти куда угодно. Даже в тюрьму.
Девушка собиралась возразить, но Комда подошла к сумке и вытащила из неё хрустальную пирамидку и кошелек. Пирамидка исчезла у нее за корсажем, а кошелек она протянула служанке.
– Возьми, Аколь. Если я не вернусь через три дня, оставь его себе, как плату за работу.
Увидев, что девушка протестующее машет руками, она добавила.
– Стражники все равно заберут его у меня, а так он достанется людям, которые были добры ко мне и которым он, как мне кажется, намного нужнее.
Только прозвучали эти слова, как в дверь опять постучали. Но теперь это был властный и громкий стук. Ясно было, что те, кто стучат, не привыкли ждать. Аколь, повинуясь кивку Комды, спрятала кошелек под фартук и открыла дверь. На пороге стояли три человека. Два стражника с копьями в руках и один человек, по-видимому, более высокого звания, с коротким мечом в ножнах. Он посмотрел на стоящую перед ним женщину и удивленно замер. Потом смущенно откашлялся и произнес:
– Прошу вас следовать за мной.
– В чем дело? Я совершила какое-нибудь преступление?
– Сомневаюсь. То есть я хотел сказать: не знаю. Мы только выполняем приказ.
– Чей, позвольте спросить?
– Правителя Гордона. Нам приказано доставить во дворец женщину, живущую в «Плачущем шуте».
– Разве я одна проживаю в этой гостинице?
– Нет. Но только вы подходите под описание, которое мне вручили.
Мужчина развернул плотный, скрученный в рулон лист бумаги и неторопливо прочел:
– «Темные волосы, большие синие глаза, невысокий рост и манеры знатной дамы…» Разве это не про вас?
Комда усмехнулась и ответила:
– Похоже, что про меня. Хорошо, пойдемте во дворец.
Она протянула руку и сняла с вешалки плащ. Аколь торопливо подошла к ней и помогла накинуть его на плечи. Комда мягко улыбнулась встревоженной девушке и последовала за стражниками.
* * *
Место, куда стражники привели Комду, миновав почти половину города, дворцом назвать было нельзя. Это оказалось небольшое здание с узкими стрельчатыми окнами и темно – серыми стенами. Начальник стражи несколько раз стукнул рукоятью меча в кованую дверь. Раздался громкий гул, который мог разбудить даже глухого, но ответа не последовало. Всем четверым пришлось довольно долго стоять перед закрытой дверью.
Наконец, дверь с металлическим лязгом и скрипом отворилась. Человек, открывший ее, отошел в сторону и замер в темноте. Начальник стражи, пригласив женщину следовать за собой, двинулся вперед, стражники остались стоять у входа. Их путь проходил по тёмным каменным коридорам, лишь кое – где освещаемым укрепленными в стенах факелами. Коридоры вели вниз, несколько раз поворачивая то в одну, то в другую сторону. Иногда Комде и начальнику стражи приходилось спускаться по широким и местами обвалившимся ступеням. Скорее всего, такой запутанный проход был создан специально, чтобы сбить идущих по нему людей с толку.
Они шли довольно долго, пока не достигли тупика. Дальше прохода не было. Комда с удивлением посмотрела по сторонам, собираясь задать вопрос, когда от стены отделилась тень и направилась к ним. Это был человек в темном плаще. Когда он подошел ближе, полы плаща распахнулись, и на внутренней стороне сверкнул, отражая свет факелов, белый подбой.
«Интересно, моим тюремщиком оказался священник. Что бы это значило?» – подумала женщина. Священник быстро обменялся со стражником только им понятными жестами рук, выдающими их принадлежность к одной и, скорее всего, тайной организации. Затем он вытащил из-под плаща связку ключей. За все время, пока длилась эта сцена, никто не проронил ни звука.
В тупике, за небольшим каменным выступом оказалась решетчатая дверь. Священник открыл ее и жестом пригласил Комду следовать за собой. Комната, если так можно было назвать маленькое и сырое помещение, была совершенно пустой. Посередине чуть возвышался над полом небольшой, выложенный из камня стол, напоминающий цилиндр. На нем стоял огарок свечи.
Ни кровати, ни окон в помещении не было. Комда стояла, ожидая, что же произойдет дальше. Тюремщик сделал жест рукой, означавший «располагайся поудобнее» и пошел к выходу. Но вдруг остановился почти на пороге и, вернувшись, зажег свечу. Потом, даже не посмотрев на женщину, торопливо и уже больше не задерживаясь, вышел. Решетка заскрипела и, словно завершая эту странную подземную мелодию, в замке несколько раз громко повернулся ключ.
Глава 15
Комда несколько раз обошла помещение, но ничего интересного для себя не обнаружила. На стенах комнаты, кроме плесени и сочившихся влагой темных пятен, больше ничего не было. Она отошла в самый сухой угол и, поплотнее закутавшись в плащ, села на пол. Её пальцы отыскали нужные датчики и включили внутренний обогрев. Набросив капюшон на голову, женщина решила ничего не предпринимать. Тот, кто приказал доставить ее сюда, обязательно сделает следующий ход. Она устроилась, насколько это было возможно, удобнее и закрыла глаза.
Ей казалось, что она находится в светлом помещении. Вдоль стен стоят длинные лавки. Она пошла вперед, то и дело оборачиваясь на оставленную за спиной приоткрытую дверь. Вдруг Комда ясно услышала, что ее громко зовут по имени. Она узнала голос зовущего. Это был Озби. Она торопливо и уже не оборачиваясь, пошла вперед, как вдруг картина изменилась. Теперь женщина стояла в маленькой полутемной комнате перед столом, на котором лежал накрытый простыней человек. Она подошла ближе и откинула белое покрывало. На столе лежал Озби. Он смотрел на нее и молчал, но тело мужчины выглядело ужасно. Его покрывали многочисленные гнойные нарывы. Комда осторожно дотронулась до одного из них пальцем. Нарыв лопнул. Но из него брызнул не гной, а медленно стали выползать мухи. Нарывы стали лопаться один за другим, и вот уже тучи мух закружились по комнате. Она схватила простыню и начала бить ею кружащихся вокруг нее насекомых. Белая ткань постепенно становилась черной от их мертвых тел. Комда повернулась назад, к тому месту, где лежал Озби, и замерла. Ни стола, ни мужчины в комнате не было.
Комда вздрогнула и открыла глаза. Она сидела на полу в темной сырой камере, и острые камни больно впились ей в тело. Женщина понимала, что видела сон, но голос Озби, который позвал ее, все еще продолжал звучать в ушах. Она встала и движением руки поправила плащ.
Комда теперь уже не сомневалась, что ей срочно нужно вернуться на «Синюю чайку». Там что-то случилось. Если первый сон мог быть случайным, то второй не оставлял никаких сомнений. Она и Озби были эмоционально связаны друг с другом, а сегодня он настойчиво звал ее. Она подняла рукав платья. Энергетический браслет матово белел на ее запястье. Мужчина был слишком далеко, и браслет не мог ответить на возникшие у нее в голове вопросы.
Свеча, которая горела на столе, замигала, догорая. Комда поняла, что комната сейчас погрузится во мрак, и быстро сложила ладони лодочкой перед грудью. Резко раскрыв пальцы, словно лепестки цветка, она выпустила из них небольшой огненный шар. Он взлетел к потолку и осветил комнату. Комда в нетерпении стала ходить по камере. Ее каблуки чуть постукивали по каменному полу. Свеча погасла, выпустив вверх струйку дыма. Но в комнате было достаточно светло благодаря огненному шару, который мерцал под самым потолком.
Женщина начала считать про себя, чтобы чем-то занять голову. Вдруг она скорее почувствовала, чем услышала, что кто-то идет по коридору. Шаги были еле различимы, но Комда пребывала сейчас в таком напряженном состоянии, что слышала даже звуки, которые издавала вода, капая со стен на пол камеры. Громкий скрип поворачивающегося в замке ключа заставил ее насторожиться. Она небрежно махнула рукой, и золотистый шар погас, рассыпавшись на множество искр.
Звуки, издаваемые сначала ключом, а потом и дверью, внезапно затихли. Она услышала глухой голос, который негромко произнес несколько слов. Скоро звуки шагов возобновились, и она увидела свет, который проникал в комнату через решетчатую дверь. Блики огня забегали по стенам, и в помещение вошел высокий человек в длинном темном плаще с надвинутым на глаза капюшоном. Следом за ним появился уже знакомый ей священник-тюремщик с горящим факелом, который ловко укрепил на стене. Сразу после этого он повернулся и вышел. Она и её неизвестный гость остались в помещении одни. Человек двинулся ей навстречу, но, не дойдя несколько шагов, остановился. Из-под плаща показалась рука, затянутая в узкий белый рукав. Она медленно поднялась и сняла с головы капюшон.
* * *
Перед Комдой стоял старик. Его седая борода двумя узкими клиньями спускалась на грудь. Губы были плотно сжаты. За все это время мужчина не проронил ни звука. Взгляд Комды скользнул вверх по лицу и остановился на его глазах. Они были удлиненной формы, которой могли похвастаться многие люди на Земле, но которые практически не встречались на Миддлтоне. Но самым удивительным оказался их цвет. Казалось, что расплавленное серебро плещется в глубине глаз. Старик первым нарушил молчание и низким голосом сказал:
– Женщина, тебе предъявляется обвинение в колдовстве. Но сначала я решил побеседовать с тобой лично.
– И ты нисколько не боишься? Вдруг я и в самом деле ведьма?
Он, вздрогнув, отступил на шаг, но его последующие слова опровергли сделанное в естественном порыве движение.
– Нет.
Рука старика, скользнув по груди, достала из-под плаща круглый блестящий медальон. Он сжал его в кулаке и опять повторил свой ответ:
– Нет.
– Прекрасно. У меня нет времени на всю эту «чепуху». Тем более, Ацелиус, что мы давно знаем друг друга.
Старик с шумом выдохнул и еле слышно прошептал:
– Я не ошибался. Ты тоже узнала меня.
– Конечно, хоть ты и изменился. Прошло ведь столько лет, но твои глаза по-прежнему горят серебром. Других таких я больше не встречала.
Комда посмотрела на его все еще сжатую в кулак руку и добавила:
– Зачем тебе понадобилось все это представление с арестом? Если ты хотел поговорить, мог бы просто позвать меня.
Старик разжал руку, отпуская медальон, и усмехнулся:
– Ты, видимо, провела все это время в другом месте. Здесь многое изменилось. Главный священник и советник Правителя Гордона не может запросто пригласить к себе женщину, не вызывая при этом подозрений. Тем более такую, как ты.
Комда обвела взглядом сырую камеру и с горечью добавила:
– Конечно, беседовать, стоя в темноте в таком уютном месте намного лучше.
Ацелиус взглянул на женщину и улыбнулся:
– Ты права. Я, пожалуй, рискну и приглашу тебя в другое помещение. Как мне кажется, более подходящее для нашего разговора.
Он подошел к двери, негромко сказал несколько слов, а потом поманил Комду за собой. Она опять оказалась в комнате, где около стены молчаливой тенью стоял тюремщик. Ацелиус взял в руку факел и, подойдя к стене, нажал в нескольких местах на неровную и покрытую плесенью кладку. Стена дрогнула и начала сдвигаться в сторону. Не дожидаясь, пока она откроется полностью, старик шагнул вперед.
Они оказались у основания винтовой лестницы, которая вела вверх, постепенно исчезая в темноте. Ацелиус снял со стены факел и поставил ногу на первую ступень. Женщина следом за священником начала осторожно подниматься, внимательно смотря под ноги, где мерцающим пятном светился отблеск огня факела. Они шли долго. Теперь уже и нижние ступени лестницы поглотила тьма. Наконец, Ацелиус остановился и поднял факел выше.
Прямо перед ними находилась деревянная дверь, в верхней части которой располагался выкованный из блестящего металла круг, в котором крестом пересекались два эллипса. Священник достал из кармана плаща ключ и осторожно повернул его в замочной скважине. Дверь бесшумно отворилась, и они вошли в комнату.
Здесь было тепло. У дальней стены комнаты находился камин. На нем в ряд стояли горящие свечи. Ацелиус затушил факел в ведре с песком, стоявшим около двери, и снял с плеч плащ. Потом помог женщине сделать то же самое. Комната, в которой они очутились, скорее всего, была библиотекой или кабинетом. Ацелиус неторопливо подошел к почти прогоревшему камину и подкинул в него несколько поленьев. Огонь вспыхнул ярче, озаряя многочисленные полки с книгами, которые занимали все стены этого помещения.
Священник сел в кресло возле большого стола, спиной к камину, а Комде жестом предложил занять место напротив. Теперь, когда свет был у него за спиной, он оставался в темноте, зато лицо женщины освещалось яркими вспышками пламени. Они сидели напротив друг друга и продолжали молчать. Выдержав паузу, Ацелиус взял в руку небольшой серебристый колокольчик и несколько раз коротко позвонил. В углу комнаты тут же открылась маленькая дверь, словно человек, который стоял за нею только и ждал этого сигнала. В комнате появился молодой худощавый мужчина с бритой головой. Он был одет в длинную черную рясу, подпоясанную серебристой цепью, словно поясом. Главный священник произнес, обращаясь к нему:
– Принеси нам локос и чего-нибудь к нему.
Посмотрев на Комду, он добавил:
– Пирожных или печенья…
Служка склонился в поклоне и, пятясь, отступил к двери. Он уже выходил, когда женщина почувствовала на себе его взгляд. Этот молниеносный, словно бросок змеи, знак внимания вызвал у нее в душе неприятное ощущение. Комда прислонилась спиной к мягкой спинке кресла и внимательно посмотрела на сидящего перед ней мужчину.
Когда она была на этой планете последний раз и посещала Гордон, Ацелиус был мальчишкой четырнадцати лет. Тогда он работал помощником у Фанкуса, Главного священника столицы Миддлтона. Сейчас перед ней сидел старик в темно-бордовом костюме. Белые узкие рукава и тонкий кружевной воротник только подчеркивали его бледность и седину. Он тоже смотрел на неё, но не находил отличий с тем образом, который многие годы хранил в памяти. Женщина осталась молодой и, как ему казалось, стала еще красивее.
Их молчание длилось уже несколько минут, но не было для них в тягость. Воспоминания, связывающие обоих, постепенно возрождались в их памяти. В полной тишине, когда в комнате не раздавалось ни одного звука, маленькая дверь снова приоткрылась, и появился служка с подносом. Он, не поднимая глаз, направился к столу, за которым они сидели, и стал аккуратно выставлять на него принесенную еду. Комда с удивлением заметила несколько небольших пирожных, слова о которых посчитала шуткой. Когда за молодым мужчиной закрылась дверь, она взяла в руку кружку с локосом и обратилась к Ацелиусу:
– Я думаю, наши мысли вместе гуляли по саду воспоминаний. Теперь давай поговорим о настоящем. Откуда ты узнал, что я в Гордоне? Я здесь всего несколько часов.
– Мы чуть не сбили тебя каретой. Я сожалею об этом. Но справедливости ради стоит отметить, что и мы пострадали. Ось переднего колеса сломалась, и нам пришлось пережить неприятные моменты.
– Ацелиус, ты несколько раз сказал «мы» и «нам». Кто был еще с тобой в повозке?
– Молодой правитель Гордона.
– Так это он развлекается, давя прохожих на улицах города?
Священник нахмурился. В его взгляде смешалась обида и вызов.
– Неужели ты думаешь, что я могу указывать правителю, что ему делать? Фанкус попытался в свое время сделать это и поплатился жизнью.
Комда отпила из кружки и потянулась за пирожным. Но после слов священника её рука замерла в воздухе.
– Я думала, что он умер от старости, а теперь слышу, что это не так. Расскажи мне все, Ацелиус. Я хочу знать, что произошло здесь за время моего отсутствия.
Священник потрогал медальон, висевший у него на груди и повторяющий знак, расположенный на двери кабинета и задумчиво произнес:
– Слишком много времени прошло, но если рассказывать коротко… После твоего внезапного исчезновения звезда удачи Фанкуса стала стремительно закатываться. Я помню, что вы много беседовали между собой, но, будучи мальчишкой, понимал мало. Скажу только, что эти разговоры изменили моего учителя. Он стал смотреть на вещи и окружающих его людей по-другому. Фанкус начал яростно выступать против охоты на ведьм, и это не прибавило ему дополнительных лет жизни. Он нажил множество врагов. Пожалуй, это все же его заслуга, что сейчас такие процессы – большая редкость. Но тот, на котором тебя оправдали, так и остался единственным в истории нашего города.
Комда кивнула. Она помнила события, в результате которых ее чуть не сожгли на костре. Фанкус тогда вмешался и смог отстоять её. Это было очень рискованно для него, и она не забыла, что он фактически пожертвовал собой ради неё.
– Что же случилось потом?
– Учитель стал указывать Правителю, как надо руководить Гордоном и даже как воспитывать сына. Он наивно полагал, что Правитель прислушается к его словам. Вышло все наоборот. Правитель был слишком горд, а враги учителя могущественны. Фанкуса обвинили в измене и арестовали.
– Процесс над ним был открытым?
– Никакого суда вообще не было. Он просто навсегда пропал в темных коридорах подземелья под дворцом правителей Гордона.
Собеседники опять надолго замолчали. Комде не нужно было больше ничего спрашивать. То, что ученик опального священника смог занять такую высокую должность, многое говорило о нем и его характере.
– Чего же ты хочешь от меня, Ацелиус?
– Ничего. Просто не смог отказать себе в удовольствии увидеть тебя снова. Ты и сама, наверное, знаешь, какое впечатление производишь на людей?
Комда удивленно посмотрела на него, и Ацелиус продолжил:
– Не смотри так на меня, а то я действительно поверю, что ты не догадываешься, насколько притягательна твоя красота.
Она с сомнением выслушала его комплимент и подумала: «Ацелиус хитрит и не говорит всей правды. Его больше волнует, как я оказалась здесь и какие у меня планы. Но неожиданная встреча со мной его, пожалуй, действительно удивила». Старик опять сжал в руке медальон и произнес несколько слов, шевеля одними губами. Потом добавил уже вслух:
– Я благодарю бога за то, что правитель не увидел тебя после того случая с экипажем. Он падок на красивых женщин. Я бы тогда уже не смог так легко отпустить тебя, как собираюсь сделать это сейчас.
Комда задумчиво смотрела перед собой. Судя по всему, Ацелиус был сложной и противоречивой натурой. Он даже словом не обмолвился о том, что она совершенно не изменилась. Очевидно, он лгал, когда говорил, что не понимал ничего из ее разговоров со старым Фанкусом. Её неизменная молодость любого другого, менее осведомленного человека, сразу бы навела на определенные мысли… Мысли о колдовстве. Особенно в это время религиозной вины, которые царило сейчас на Миддлтоне. Она решила подыграть ему и воспользоваться его хорошим расположением духа, поэтому спросила:
– Могу ли я рассчитывать на небольшую помощь в том деле, что привело меня сюда, в этот город?
Священник утвердительно кивнул головой, даруя свое согласие, даже не осведомившись заранее о сущности просьбы.
– Я ищу одного человека. Не знаю только, мужчину или женщину.
– Чем же я могу помочь в таком случае?
– Скажи, Ацелиус, кто сейчас самый богатый человек в городе, исключая, конечно правителя и в каком месте чаще всего гибнут люди в результате драк или других столкновений?
Священник задумался, поглаживая рукой свою раздвоенную на концах бороду. Потом ответил:
– Я думаю, что место, о котором ты спрашиваешь, находится у восточного причала. Там есть несколько трактиров, где деньги текут рекой, а хозяин этих заведений в последнее время невиданно разбогател. В то же время в трактирах гибнет немало матросов с рыболовецких и торговых судов. Мне докладывают, что конфликты всегда разгораются на пустом месте. Внезапная ненависть и жажда убийства заставляет людей просто бросаться друг на друга.
Комда довольно улыбнулась. Ничто не могло изменить Тресс. Подсказка священника облегчит ее поиски, тем более сейчас, когда она торопилась вернуться обратно на «Синюю чайку».
– Ответь мне еще на один вопрос: сколько времени я провела в подземелье?
Старик выдвинул ящик стола, в котором, по всей видимости, находился скрытый от посторонних взглядов часовой механизм и ответил:
– Около шести часов. Сейчас уже вечер.
Комда стремительно встала. Он смотрел на женщину и видел, что ее сжигает нетерпение. Синие глаза ярко сверкали, а лицо независимо от ее желания постоянно поворачивалось в сторону двери. Ацелиус вздохнул и тоже поднялся:
– Тебе пора идти.
Он помог Комде надеть плащ и потянулся за колокольчиком, чтобы позвать помощника. Комда остановила его, удержав за руку:
– Подожди. За ту помощь, что ты оказал мне, хочу дать тебе один совет. Будь осторожен со своим помощником. Ты можешь получить смертельный удар оттуда, откуда его не ждешь.
Ацелиус не отмахнулся от ее слов, а напряженно спросил:
– Ты прочла его мысли?
– Нет. Да этого и не нужно делать. Я доверяю своей интуиции. Она еще ни разу не подводила меня. Прошу тебя, прислушайся к моим словам.
Священник кивнул и осторожно, словно с сожалением освободив свою руку, позвонил в колокольчик. Дверь тут же открылась.
– Проводи эту женщину. Выведи ее через черный ход.
Комда дошла до дверей и на пороге обернулась. Она не сказала больше ни слова, но Ацелиус почувствовал на своей щеке тепло, словно кто-то прикоснулся к ней рукой.
* * *
Спустя несколько минут Комда и молодой помощник Ацелиуса уже стояли около потемневшей от времени двери, ведущей в небольшой проулок за зданием. Мужчина продолжал незаметно рассматривать её. «Старик еще пожалеет, что принимал эту женщину у себя. И при этом обращался со мной, как со слугой. Я доложу об этом свидании Правителю, – думал он. – Место, где живет женщина, будет важной уликой».
Служка давно обдумывал план, как избавиться от Ацелиуса. Сейчас ему представилась такая возможность. Женщина накинула на голову капюшон и, больше не обращая на него внимания, толкнула дверь рукой. Та распахнулась, и они оказались в небольшом проулке. Комда быстро пошла вперед. Он задержался, выжидая, когда она отойдет подальше, чтобы можно было проследить за ней, не вызывая подозрений. Наконец, он решился и, прижимаясь к стенам домов, пошел следом.
Женщина завернула за угол, и служка прибавил шагу. Вдруг из подворотни ему под ноги выскочила кошка. Её синие глаза взглянули на него, и она без предупреждения вцепилась ему в рясу. Дикие крики обезумевшего животного разносились по всей улице. Мужчина пытался оттолкнуть зверя ногой, но кошка только сильнее впивалась в него своими острыми когтями. Наконец, после продолжительной борьбы он смог избавиться от животного и побежал вперед. Мужчина стремительно завернул за угол и даже застонал от злости и обиды. На улице никого не было.
