Текст книги "Препятствие для Богини (ЛП)"

Автор книги: Эйми Картер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 14 страниц)

Это была та же дверь, что вела в покои Персефоны в поместье Эдем. В верхней части этой резьбы красовалась прекрасная поляна. Художнику каким-то образом удалось воссоздать и солнечный свет, заполнивший лес. Ниже расположился Подземный мир со своими колоннами из камня и сад из драгоценных самоцветов. Я смогла лишь выдавить: – Как думаешь, Генри не будет против если я тут кое-что изменю?

Ава и мама обменялись смущенными взглядами, а Джеймс, который до этого молчал, шагнул вперёд. Я не нуждалась в его сочувствии. Или понимании. Генри просто был занят, он не игнорировал меня. И он просто не подумал, что какая-то обычная дверь сможет ранить мои чувства. Я не хотела, чтобы он выбирал между мной и своей покойной женой; я просто хотела стать чем-то очень важным в его жизни. Возможно на это потребуется некоторое время, но ради Генри я готова ждать.

Я покачала головой. Конечно Генри хотел бы этого. Именно он нашёл меня у реки. Именно с него всё началось. Именно он сохранял мне жизнь, пока я была в Эдеме. Именно он помог мне вернуться из мёртвых. И только он ни на секунду не покидал меня, пока я восстанавливалась от полученных ран. Он заботился обо мне. Я верю, что это так.

«Всё это было, но только до той минуты, как совет даровал тебе бессмертие», – слышала я голос, подозрительно похожий на голос Джеймса. Моя мама была любимой сестрой Генри. Может, он просто пытался защитить меня ради её блага.

Я откинула эту мысль. Беспокоюсь попусту. Скоро я увижу Генри, и он просто не сможет избегать меня всю зиму. Даже если у него и есть какие-то опасения, мы сможем их обсудить. Но я понимала, что всё равно нервничаю.

– Теперь это твой дом, и ты можешь менять тут всё как душе угодно, – ответил Джеймс. – Если Генри вправду тебя любит, то поймет.

– Да как ты смеешь вообще такое говорить? – шокировано спросила Ава. – Конечно же он любит ее. Я знаю, что говорю.

– Да, – отрезал он. – Знаешь. Прошу прощения, но мне нужно кое-что уладить до начала церемонии.

Он поцеловал меня в щеку прежде чем промчаться мимо Авы и моей мамы. Мы все смотрели ему вслед. Я пыталась отогнать пугающую мысль о том, чтобы провести шесть месяцев ни разу не увидев Джеймса после целого лета вместе. Не важно какие чувства он испытывал или испытывает ко мне, я ему лишь друг.

– Пойду узнаю, что за муха его укусила, – сказала мама, как только тот скрылся из виду.

– Спасибо, – ответила я. – Он не вел себя, так пока мы были в Греции.

Она вздохнула. – Я понимаю. – Обняв меня, она добавила: – Я еще зайду к тебе до начала церемонии. Ава, оставайся тут пока не вернется Генри.

– Будет сделано, – сказала Ава, и как только моя мама поспешила вслед за Джеймсом, повернулась ко мне с хитрой усмешкой на лице. – Итааак, хочешь увидеть немного магии?

Взглянув на мое лицо, она зашлась смехом. И только когда я пригрозила ей, что уйду вслед за матерью, она успокоилась.

– Извини, просто… ты такая скромница.

Я не удостоила подругу ответа. Благодаря Каллиопе, единственный раз, когда я спала в одной постели с Генри, произошел тогда, когда нас накачали афродизиаком. Пока Генри злился от мысли, что я провалила одно из испытаний, я втайне надеялась, что он наслаждался проведённым вместе временем так же, как и я. С того времени мы спали порознь, с разницей лишь в том, что были женаты. Это то, чего он ожидал.

Я даже не знала, что хуже: понимать, что Генри будет ожидать, что я разделю с ним ложе, или мысль, что он вообще не захочет спать со мной.

Я распахнула двери и увидела перед собой большие покои. На полу лежал невероятно мягкий ковёр цвета слоновой кости, а стены были выкрашены в тот же красный цвет, что и вестибюль. В центре, на возвышении, стояла больших размеров кровать. Её покрывали золотые простыни. Всё было идеально, и я ненавидела себя за то, что мне нравилось.

– Прошу, скажи, что здесь меняли простыни после Персефоны, – пробормотала я, и Ава засмеялась.

– Разумеется. Я даже поговорила с Генри, и он разрешил мне переделать тут кое-что. Я не подумала, что дверь может задеть тебя, иначе и ее бы заменила.

Узел в животе стал туже. – С этого и надо было начинать, – ответила я, блуждая по комнате и рассматривая её. Повсюду была расставлена мебель, включая кресло на двоих, письменный и туалетный столики. Огромное эркерное окно открывало вид на внутренний двор и сад из драгоценных камней. Я зашторила окна золотыми портьерами.

Моё внимание привлёк пронзительный лай, и я повернулась ровно в ту минуту, как ко мне подбежал Пого, щенок, которого зимой подарил Генри. Он едва держался на своих маленьких лапках, а его хвост так восторженно вилял, что я боялась, как бы он его не сломал.

– Пого! – проворковала я, а потом взяла щенка на руки и прижала к груди. – Малыш немного вырос, да? А где Цербер? – Пого лизнул мою щеку, и я улыбнулась. Наконец-то хоть что-то шло как надо.

– У Цербера есть задание, – ответила Ава, стоя на другом конце комнаты. – Я ухаживала за Пого, пока тебя не было, и научила паре новых трюков.

Моя улыбка тут же исчезла. – Я думала, что за ним присмотрит Генри. – Он подарил мне Пого, потому что хотел показать, что намерен продолжить наши отношения. А вместо того, чтобы заботиться о нем, как и обещал, он просто передал его Аве? Я крепче обняла собаку.

– Иногда он очень занят, – ответила Ава. Я пересекла комнату и стала рядом с ней. – Этот шкаф теперь твой. Мне удалось уговорить Генри выбрать тебе наряды вместо Эллы.

Элла, которая вместе с Каллиопой была приставлена ко мне прошлой зимой, всё время моего пребывания в Эдеме одевала меня в самые мучительные наряды моды прошлых тысячелетий, от которых я постоянно ёрзала. Следующие шесть месяцев я лучше буду носить обычную простынь, чем ещё хоть раз надену корсет, которым Элла обязательно снабдила бы мой гардероб, или возьму в руки сумочку.

Ава открыла дверцы гардеробной, и я от удивления широко распахнула глаза. Это был самый большой шкаф, который я когда-либо видела. Он был забит рядами джинсов, штабелями блузок и свитеров. На одной из его стенок разместилась куча обуви. Была также стойка с модными платьями, но Ава милостиво сократила их количество до минимума.

– Я сообразила, что ты вряд ли захочешь их, поэтому взяла, скорее, для себя, – сказала она, пока я водила пальцами по сверкающему серебристым платью, которое вряд ли куда-то надену, даже если будет повод. – Не рассказывай Генри.

– Не расскажу. – Я уселась рядом с полочками для обуви и схватила первую попавшуюся пару. Тридцать седьмой размер, как у меня. – Если я тебе кое-что скажу, пообещай, что это останется между нами?

Она тут же уселась рядом со мной, и когда я увидела по ее глазам, что она изголодалась по сплетням, то почти передумала что-либо говорить. Кроме мамы и Джеймса, я больше ни с кем почти не разговаривала, но обращаться к маме было для меня слишком постыдным, а Джеймс… именно о нем я и хотела поговорить.

– Конечно, – сказала она заговорщическим шепотом. – Ты знаешь, что можешь довериться мне, и я не скажу ни единой душе.

Я хотела ей верить, но помнила о девушке, которая обманом заманила меня во владения Генри, в Эдем, и которая хотела бросить меня. Ее ловушка сработала не совсем как предполагалось, и она умерла. В ту минуту появился Генри, и предложил мне сделку: он исцеляет ее, а я остаюсь вместе с ним на шесть месяцев каждый год. С тех пор она, тем не менее, стала мне лучшей подругой, и этот факт я не могла игнорировать.

– Это касается Джеймса, – продолжила я, разглядывая туфли, которые держала в руках. Они бы идеально подошли к серебряному платью. – Он сказал, что у меня есть выбор. Что я не должна спускаться вниз, если не хочу. – Ту часть, где он предлагал уйти вместе, я опустила. – Я думаю, он ревнует к Генри.

Вместо того, чтобы рассмеяться, Ава села ближе ко мне. – И такое может быть. Никто из нас не был счастлив перспективе, что Генри мог исчезнуть, но Джеймсу это могло быть выгодно.

Я покачала головой. – Я не за то, что он ревнует к Генри, как к правителю Подземного мира. Я имела в виду… ревнует меня к нему.

– О, – глаза Авы расширились. – Думаешь Джеймс…?

Я покачала плечами. – Мне кажется, что да. Мы провели вместе целое лето. Он был счастлив, расслаблен и… он был собой. Но как только мы вернулись, он стал очень угрюмым и всё такое. Видно же, что он не хочет находиться рядом со мной. Я думаю это из-за Генри.

– Потому что у Генри ты есть, а у него – нет. – Ава постучала пальцем по своему идеальному подбородку. – Ты же знаешь, кто я такая?

Я встретилась с ней взглядом. Это был вопрос с подвохом? – Да. Ты Ава.

– И я богиня чего? – спросила она, перекидывая свои светлые волосы через плечо.

Мне никто никогда не рассказывал. Но, учитывая ее характер и внешность, было легче всего догадаться богиней чего она является. Следующий по списку – Генри. Чего не скажешь об остальных двенадцати богах. – Богиня любви.

Она просияла. – Очень хорошо, только ты забыла про красоту и влечение.

Она точно Афродита. – И что ты можешь сказать? – Я постоянно старалась не обращать внимание на то, насколько Ава великолепная. Но когда это было невозможно отрицать, я чувствовала себя непривлекательной глыбой, находясь рядом с ней.

– Могу сказать, что у меня есть некие дары. И они подсказывают мне, что Джеймс любит тебя. Но мы все тебя любим, Кейт. Ты ведь часть нашей семьи.

– И какая же это любовь? У Джеймса, я имею в виду.

Она театрально вздохнула и похлопала меня по колену. – Если я тебе расскажу, то это будет неприличным вторжением в личное пространство Джеймса, и мне придется терпеть его всё обозримое будущее.

В ответ я закатила глаза. – С каких это пор тебя волнует чье-то личное пространство?

– С тех пор как Генри десять секунд назад появился в комнате.

Я поднялась на ноги. В животе запорхали бабочки, когда я выскочила из гардеробной. Но тут же остановилась, когда увидела Генри, сидящего на краю кровати, со сложенными руками и каменным лицом. Он выглядел бледным и измученным. Мне казалось, я увидела дрожь в его руках, но не она привлекло мое внимание.

Вдоль его шеи был виден глубокий порез, который скрывался за воротом рубашки. А больше всего в глаза бросались пятна темно красного цвета.

Он истекал кровью.

ГЛАВА 3

.

КОРОНАЦИЯ

Я не слишком много знала о богах, но они уж точно не должны истекать кровью.

Их смертные тела могут заболеть или получить ранения. Подобное произошло с Авой, когда я впервые встретила ее в Эдеме. И с мамой, однако это затянулось на восемнадцать лет её и моей жизни. Но одна из главных привилегий бессмертия – можно не беспокоиться о докучливой крови или смерти.

– Генри! – я подлетела к нему и пробежалась кончиками пальцев по порезу на его коже. Ему нужно было срочно наложить швы, но кто способен исцелить бога? – Что случилось?

Он вздрогнул, когда я нежно одернула воротник, чтобы увидеть остаток раны. Его черная рубашка пропиталась кровью, и, не дождавшись ответа, я стала ее расстегивать.

– Я… я пойду найду Тео, – сказала Ава, и выскочила из комнаты, чтобы я могла сама позаботиться о Генри. Пого последовал за ней.

– Всё в порядке, – сказал Генри, но напряжение в его лице говорило об обратном. Расстегнув все пуговицы, я отодвинула ткань и увидела разрез, идущий от груди дальше вниз.

– Не похоже на то, – ответила я. – Приляг.

Он начал было протестовать, но я бросила на него строгий взгляд, и он успокоился. Как только Генри оказался на спине, я наклонилась к нему, пытаясь найти, чем могу помочь, однако я поняла, что его положение было не так уж плохо, чтобы стоило беспокоить его лишний раз. Я не хотела сделать еще больнее.

– Что произошло? Я думала боги не могут получить такое ранение.

– В основном так и есть. – Уголки его губ чуть изогнулись в подобие улыбки. – Ты хорошо выглядишь, Кейт. Как прошло лето?

Он истекал кровью, лежа на кровати, а его интересовало как прошло мое лето. – По сравнению с осенью? Просто фантастично. Что я могу сделать? Все простыни уже в твоей крови.

Белье меня волновало в последнюю очередь, но это отвлечет Генри от лишних вопросов. – Мои извинения. Я позабочусь о том, чтобы здесь убрали до наступления ночи. Скоро придет Тео… ох, а вот и он.

Я обернулась и увидела, как тот зашел в комнату. Большая часть совета выступала в качестве персонала поместья Эдем. Тео занимал должность командира стражи. Он обеспечивал безопасность. Но когда он, возвышаясь над Авой, следовавшей за ним, вошел в комнату, я поняла, что его полномочия были куда шире. Генри смог исцелить меня, и он доказал это. Однако исцелить себя он был не способен. Потому что никто не предполагал, что он может получить подобную травму.

– Где остальные? – поинтересовался Тео. Я отступила, и только хотела спросить кого он имел в виду под «остальными», когда поняла ответ. Уолтер и Филлип. Братья Генри. Те, кого я видела в своем видении.

– Они в пути, – ответил Генри. Тео положил ладони на раны, и боль на лице Генри тут же исчезла. – Они настояли на том, чтобы я ушел первым.

– А они ранены? – спросил Тео, и Генри покачал головой.

– Все удары были нацелены на меня.

Я с беспокойством наблюдала за действиями Тео и пыталась найти хоть какой-то признак того, что у него получалось. Сначала ничего не происходило, но спустя несколько секунд между его ладонями и кожей Генри возникло странное сияние. Тео провел руками вдоль раны, и она затянулась, оставляя после себя лишь серебряный след. Стало очевидно, что подобные шрамы не были обыденным явлением, поскольку я не замечала на его коже других, похожих на этот, следов.

– Готово, – объявил Тео, закончив. Он вытащил из кармана платок и вытер руки. – Я бы посоветовал сильно не напрягаться. Вдруг я что-то упустил.

– Всё в норме, – заверил его Генри, присаживаясь. Он начал было надевать рубашку, но понял, что та вся в крови, и отложил ее в сторону. – Благодарю, Тео. Ава.

Тео поспешил уйти, однако Ава задержалась. Она в беспокойстве нахмурила брови и дернула подбородком в сторону Генри. Я покачала головой. Как бы мне не хотелось, чтобы она осталась, ей не было в этом нужды, ведь Генри здесь и всё в порядке.

Я села на край кровати и стала гладить Пого, а Генри складывал свою испорченную рубашку. В голове возник десяток вопросов, но я не знала с чего начать, поэтому предоставила это Генри. Ему в любом случае придется поговорить со мной и объясниться, даже если он того не хотел.

Генри около минуты молчал, а когда заговорил, я засунула ладони между колен, чтобы скрыть свое волнение. – Ты, должно быть, с нетерпением ждешь сегодняшней церемонии? – спросил он, и я подняла на него взгляд.

– Мы не виделись шесть месяцев, ты только что истекал кровью, а тебя интересует церемония?

Он пожал плечами. – Неплохая тема для разговора.

– Нет, – ответила я, впиваясь ногтями в ткань джинсов. – Вообще-то нет. Может, обсудим то, как ты умудрился так покалечиться, будучи бессмертным?

Он встал и направился к двери около моей гардеробной, и когда открыл ее, я увидела, что у него тоже имеется собственный шкаф, только меньший и монохромный. Он достал черную рубашку, полностью идентичную той, что носил до этого. Однако, прежде чем надеть ее, он пошел к другой двери. В уборную.

– Я помогу, – вызвалась я, и, спрыгнув с кровати, поспешила вслед за ним. Он не стал возражать, и я вошла в большую ванную комнату, отделанную в черных и золотых оттенках. Заметив полотенце, я схватила его и включила кран. – Не думала, что в Подземном мире есть водопровод.

От моих слов он, по крайней мере, слегка улыбнулся. – Время от времени Ава бывает довольно убедительной.

Я вытерла запекшуюся кровь с его кожи, стараясь избегать тонкого рубца, который теперь спускался вдоль его груди. Генри стоял абсолютно неподвижно, и когда я подняла глаза, то увидела, что он смотрит на меня с некой странной нежностью.

– Что? – я покраснела. – У меня что-то на лице?

– Нет, – ответил он, и его взгляд тут же исчез. – Ты спрашивала, что случилось. У меня возникла проблема, которую необходимо было решить. И пока существует угроза моей семье, я в ответе за ее устранение.

– Какая угроза? – спросила я, промывая полотенце. Вода побагровела и укатилась в водосток.

– Ничего такого, о чем тебе стоит беспокоиться.

Потрясающе. Видимо, пока я нежилась на греческом солнышке, по возвращению домой меня встретил тот же Генри, что и год назад, вместо человека, за которого я вышла замуж. – В самом деле? Это всё, что ты мне ответишь? Ты обещал никогда не лгать.

– Я не лгу…

– Ты говорил, что больше не будет никаких секретов, – возразила я. – И что мы имеем? Ты собираешься относиться ко мне как к какой-нибудь маленькой хрупкой девчонке, которую нужно всеми силами защищать, или же ты будешь видеть во мне равного партнера? Ведь через несколько часов я стану королевой твоего мира, и я никогда не смогу править как полагается, если ты постоянно будешь взваливать все на свои плечи. Я имею право знать, что случилось.

Молчание. Я вздохнула.

– Это как-то связано с Каллиопой?

Генри напрягся. – Что тебе рассказала твоя мать?

Мама была в курсе? – Ничего, – ответила я, и когда поняла, что рано или поздно мне придется рассказать ему о случившемся, то скривилась. – Кажется, у меня было видение. Не знаю, как это еще назвать. Когда Джеймс привел меня сюда, я внезапно увидела как ты, Уолтер и Филлип боретесь с… чем-то. Я ничего не поняла, но увидела, что перед вами были ворота, а позади тебя возникла Каллиопа и сказала, что: «Это бессмысленно, ведь он уже проснулся».

Казалось, что тишина продлится вечность. Только когда я снова взяла в руки полотенце, он с ужасающим спокойствием ответил:

– Что ж, похоже, что это твой дар.

– Дар? – Мама уже упоминала что-то подобное, но она не вдавалась в подробности.

– Наряду с бессмертием проявляются определенные таланты, – объяснил Генри. – Всё зависит от их владельца и того, что он из себя представляет. В случае с Тео, его дар исцеления – не единственный. Как бог музыки и поэзии, он имеет прекрасный голос.

Он пытался развеселить меня. Должно быть, это хороший знак. Я выдавила из себя легкую улыбку, перестав так сильно беспокоиться. – Уверена, это нам когда-нибудь пригодится.

– Его песнопения помогут пережить семейные посиделки.

Снова повисла пауза. Наверное, когда Джемс уточнял, что мы никогда не терялись, он говорил о своем даре. Моя мама могла возродить жизнь даже на самой запустевшей почве, а Генри умел преодолевать огромные расстояние в мгновение ока – как иначе он был мог передвигаться по Подземному миру?

– Почему я могу видеть то, что происходит в другом месте? – спросила я. – Какой смысл? Или это поможет мне решать последующие судьбы людей?

– Да, и не только. Когда тебя коронуют, ты начнешь развивать другие навыки, – пояснил Генри. – Я помогу тебе, насколько смогу, и со временем ты научишься их контролировать.

Оказалось, что помимо изучения Подземного мира, мне предстоит иметь дело с неконтролируемыми способностями. Не то, чтобы мысль о возможности иметь божественные силы не приводила в восторг, но я не хотела, чтобы меня посещали внезапные видения, от которых впоследствии болит голова. – Как думаешь, какие у меня будут способности?

– Я не уверен. Способности Персефоны не обязательно должны проявиться и у тебя.

Сердце пропустило удар. Такими темпами мне никогда не выйти из тени Персефоны. – Что она умела делать? – поинтересовалась я, хотя тема о ней была последней, о которой я хотела бы говорить. – Ее посещали видения?

– Да. Другие ее способности были похожи на мои. – Он слегка улыбнулся, и я попыталась убедить себя, что это вызвано большой потерей крови, а не потому что он думал о ней. – Она могла перемещаться. А также умела отличать правду от лжи. Как и все мы, могла создавать.

– Создавать?

Он вытянул вперед руку, и через мгновение на его пустой ладони возник цветок из драгоценных камней, похожий на те, что были в саду. – Это тебе.

Я взяла его и осмотрела тонкие лепестки из розового кварца. Между ними расположились крошечные кремовые жемчужины, а стебель был сделан из металла, который по весу походил на воздух. Я поднесла цветок к носу, но ничего не почувствовала. Не важно насколько он прекрасен, этот цветок не настоящий.

– Мои братья, сестры и я намного сильнее наших потомков, – продолжил он. – С каждым поколением дары становятся менее могущественными.

Меня замутило. «Наших» потомков, не «их». И снова Генри говорил о своих собратьях как о едином целом, а не как о шести отдельных существах. – У тебя… есть дети? – робко спросила я.

Унизительно осознавать, как мало я о нем знала. После долгого и упорного обучения, я изучила всё, о чем говорилось в мифах, а также всё, что преподавал мне сам Генри. Однако мифы не всегда точны, а Генри не проявлял особого желания рассказывать о своей жизни. Каллиопа когда-то сказала мне, что, по общему мнению, Генри никогда не спал ни с кем, кроме Персефоны, но оказалось, что Каллиопе нельзя доверять.

– Нет, у меня нет детей, – ответил Генри, и я чуть не задохнулась, когда от облегчения резко втянула воздух.

– А ты… – я остановилась, и Генри кивнул, чтобы я продолжала. – А ты хочешь? Через несколько десятилетий, может быть, или столетий.

Он выдавил слабую улыбку, которая не коснулась его глаз. – Посмотрим, захочешь ли ты. Я не собираюсь взваливать на тебя очередную ответственность, о которой ты не просила. А теперь, давай подготовим тебя к церемонии.

Я нахмурилась. Что значили его слова? Он думал, что я не хотела этого? Не хотела выходить за него замуж и всего, что идет наряду с замужеством?

Я снова вспомнила слова Джеймса. Он говорил об этом выборе? Он знал, что у Генри были сомнения. Знал, что Генри считал себя обузой, или что я думала заменить Персефону и бросить его. Хуже того, Джеймс пытался уговорить меня сделать это.

– Ты же знаешь, что я этого хочу, да? – спросила я. – И не важно, что говорят другие…

– Со мной никто об этом не говорил, – возразил Генри. – Даже твоя мама соблюдала границы. На этот раз, – добавил он себе под нос. – Это начало нашего совместного правления. Никто не требует принимать решения прямо сейчас.

Он сказал о совместном правлении, а не о совместной жизни. Еще одно различие. Однако на этот раз это точно была не оговорка. Внутри всё сжалось. – Да, не сейчас, ведь ты сомневаешься в том, что я останусь.

Он замялся. – Я не твой тюремщик. Ты вольна уйти, если хочешь.

– Ты прав, ты не мой тюремщик. Ты мой муж, – огрызнулась я. – Может, хочешь, чтобы я ушла? Будешь править один или исчезнешь? Что случится, если я уйду?

Я хотела, чтобы он кричал на меня. Чтобы был в ярости. Чтобы ощутил те же эмоции, которые вызывал во мне, когда вел себя вот так; когда я так отчаянно нуждалась в том одобрении, которое он отказывался мне давать. От этих чувств хотелось рвать на себе волосы.

Но вместо этого, он глядел на меня с абсолютным спокойствием и ровным голосом произнес: – Я хочу, чтобы ты дала нам время привыкнуть ко всему. Это новая жизнь для нас обоих, и я хочу, чтобы мы развивались, а не воевали. Нет причин для спешки. У нас впереди целая вечность.

Он был прав. В том и причина; мне не было смысла спорить с его словами. Он проявил зрелость, давая нам обоим возможность свыкнуться с новым статусом, а я стала цепляться за него, готовая доверить свою жизнь. Но я не верила, что он любит меня так, как мне того хотелось. И сейчас какая-то часть меня ненавидела его за это.

– Я просто хочу знать, нужна ли тебе здесь, – прошептала я. – Прошу, скажи.

Он наклонился, словно хотел поцеловать меня, но в последнюю секунду решил отстраниться. – Мои желания не должны диктовать твою жизнь. Я хочу, чтобы ты была счастлива. И пока это так, я тоже буду счастлив.

Это был не ответ, и Генри это знал, но я решила отступить и проследовала за ним в спальню, где он уже надевал свою рубашку. Я не хотела больше спорить. Я понимала, что жизнь не станет идеальной, и, возможно, это была и вина Джеймса, что заставил меня сомневаться в Генри. Или это от того, что куда бы я не посмотрела – везде напоминания о Персефоне. Я хотела лишь спокойствия. Его касания. Поцелуя. Слова. Чего угодно.

Я сунула руку в карман и прикоснулась к драгоценному цветку. Пока что этого достаточно.

– Полагаю, что Ава уже показала тебе гардеробную, – сказал Генри. – Ты можешь надевать всё, что пожелаешь. Однако, так как сегодняшняя церемония предполагает вечерний наряд, было бы неплохо, если бы ты предпочла своему привычному стилю что-то более изящное.

– Хорошо, – мягко ответила я. – Можно задать один вопрос?

– Конечно.

Я замялась. Любил ли он меня? Или в его сердце всё еще была Персефона? Он вообще хотел, чтобы я стала его королевой, или же я была лишь заменой своей сестре? Почему он ни разу не посетил меня, пока я была в Греции с Джеймсом?

Но мужество, которое потребовалось мне, чтобы задать эти вопросы, исчезло. Я погрузилась в себя, пытаясь найти его отголоски. Представила неизбежные шесть месяцев в напряжении и одиночестве, но это не помогло. Я ничего не нашла. Каждая частичка меня боялась, что Генри не хочет видеть меня здесь. Что он согласился только из-за моей матери и остальной части совета. Что я буду для него тем же, чем он был для Персефоны: ничем, кроме обязанности. Я задала другой вопрос:

– Какое платье тебе нравится?

Когда Генри привел меня к шкафу, чтобы осмотреть стойку вечерних платьев, я потянулась к его руке, но как только коснулась, он тут же отстранился. Генри взял серебряное платье, которым до этого восхищалась я. – Как насчет этого?

К горлу подступила тошнота. Может быть он просто потянулся за платьем и не понял, что я хотела прикоснуться к нему. Но в половине случаев он будто знал, каким будет мой последующих шаг. Я пыталась объяснить его действия, но не могла отделаться от чувства, что он сделал это нарочно.

Если я продолжу бороться с ним, то это станет лишним поводом отгородиться от меня. На сегодня и так достаточно. Ночью, после церемонии, после того, как всё устаканится, мы поговорим, и я не позволю ему уйти.

– Милое, – ответила я, заставляя себя улыбнуться. Я взяла платье, и не успев подойти к ширме, услышала, как из спальни раздался громкий звук. Я уронила плечики.

Джеймс ворвался в гардеробную, но, увидев нас с Генри, остановился. Его плечи поникли, а весь воздух будто покинул легкие. Я могла поклясться, что увидела на его лице вспышку разочарования. Не успела я и слова сказать, как это выражение исчезло, сменившись привычным безразличием.

– Произошла ещё одна атака.

Генри напрягся, а моя надежда провести с ним вечер исчезла. Он поднял платье и протянул его мне. Мгновение, и он уже был в спальне.

– Передай им, чтобы продолжали готовиться к церемонии, – сказал Генри, заканчивая застегивать пуговицы на рубашке. – Мы с Джеймсом вернёмся до её начала.

Я уставилась на него. – Ты снова собираешься уйти? После того как чуть не умер от потери крови?

Он сжал губы в тонкую линию. – Это моя обязанность. Я вскоре вернусь.

– Что если на этот раз всё будет хуже?

– Не будет, – ровно ответил Генри. – Делай, как я сказал, и ни о чем не волнуйся. Я не на долго.

Я возмутилась. Делать, как он сказал? Пока я находилась в Эдеме, он мог раздавать подобные приказы, но теперь мы партнеры. Я не потерплю хозяйничества над собой. Если он и дальше продолжит это делать, то пусть ждет последствий. Я больше не хрупкая смертная. Пора и мне вжиться в новую роль.

Мне не дали возможности озвучить свои протесты. Но Джеймсу, по крайней мере, хватило приличия бросить на меня извиняющийся взгляд, в отличие от Генри, выражение которого было пустым. Не успела я моргнуть, как они оба исчезли из поля зрения, оставив меня в спальне одну. Меня начало мутить от мысли, что это могли быть последние слова, сказанные мне Генри. Я так сильно сжала ткань платья, что чуть не порвала его.

– Клянусь, – сказала я тихо Пого, – если они умрут по-настоящему, я никогда больше с ними не заговорю.

***

Даже если я покину Эдем, кое-что никогда не изменится.

Ава почти час готовила меня к церемонии, усадив за туалетный столик и занимаясь моими волосами. Я разрешила ей нанести немного тональной основы и губной помады, но, когда она попыталась напасть на меня с щеточкой для туши и подводкой, я воспрепятствовала.

– Да ладно тебе, Кейт! – сказала она, надув губы. – Это же событие из разряда «бывает-один-раз-в-жизни». Ты должна выглядеть на все сто, иначе я себе не прощу.

– Хочешь сказать, что, чтобы я стала красивой, мне обязательно нужен макияж? – спросила я, и её идеально накрашенные глаза округлились.

– Нет, конечно же нет! Послушай… Я не хотела делать из тебя другого человека. Я только думала подчеркнуть все твои достоинства.

– А это важно для церемонии?

– Нет, – неохотно признала она, и тем самым положила конец дискуссии.

Мне удалось сдерживать свою панику в течение следующих полутора часов или около того, но, когда пришло время церемонии, а Генри и Джеймс до сих пор не вернулись, она снова начала расти, и я больше не могла игнорировать это чувство. Что если с ними что-нибудь случилось? И кто, в случае чего, сможет помочь?

– Что-то мне это напоминает, – весело сказала Ава, когда вела меня вдоль коридора, соединяющего спальное крыло с той частью дворца, которая была общей. Цвет стен с красного сменился на кремовый и золотистый, и я на мгновение забыла, что мы находимся в Подземном мире – по крайней мере пока мы не прошли мимо окна, и пока я, сделав ошибку, не взглянула в него.

Мне было бы легче, если бы рядом оказался Генри, но, когда Ава остановила меня перед закрытыми двустворчатыми дверями, сильно похожими на те, что вели в бальный зал Эдема, Генри и Джеймс так и не появились. С другой стороны, до меня дошел смысл слов Авы.

– Генри построил Эдем по подобию этого места? – спросила я, оглядываясь по сторонам, пока мы ожидали. Всё, от цвета ковра до стен, вдоль которых Ава вела меня сюда, напоминали поместье Эдем. Он не был точной копией этого дворца, но возродил во мне воспоминания о той ночи, когда меня впервые представили всему совету почти год назад.

– Некоторые его части, – ответила Ава. – Этот дворец, конечно же, больше, но Генри передал важные детали.

По крайней мере Генри никогда не заблудится в собственном доме, независимо от того, сколько у него таких домов было. – Думаешь он вернется вовремя?

– Ну конечно, – ответила она весело. Я бы хотела чувствовать ту же радость, вместо узла в животе. – Он ни за что это не пропустит.

– А Джеймс скорее убьет себя, чем придет на церемонию. – Я нахмурилась. – Ава, почему они убежали до её начала?

Девушка замерла, и, отвечая, даже не встретилась со мной взглядом: – Потому что это касается работы Генри.