Текст книги "В любви и боли. Противостояние. Книга вторая. Том 1"

Автор книги: Евгения Владон

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 20 страниц)

Почему я не послушалась Брайана и не подождала, когда он закончит сезон своих показательных выступлений в Монте-Карло? Ах, да, это же не он выдвинул крайние сроки с моим переходом в «Глобал-Вижн».

Я опять выискиваю подводные рифы с минами или того… кому принадлежит этот взгляд?

Разве возможно настолько остро чувствовать того, с кем ты не виделась уже больше 10 лет? И что теперь? Я постоянно буду так реагировать на вещи, людей и сам город, которые связаны с этим человеком? Может остаться? Попросить пилотов опять поднять самолёт и прямиком обратно в Карлбридж?

Боже, даже сам воздух отрезвляющим холодом, мощной дозой ледяной инъекцией сквозь лёгкие, поры кожи в кровь и прямым транзитом в голову.

Останавливаюсь у края верхней ступени трапа и глупо хлопаю глазами. Двойной или тройной удар. Причина первого понятна – я не ожидала, что будет так холодно. Не ожидала, что глаза так болезненно отреагируют на яркий свет и тот же сухой обмораживающий воздух. Не ожидала усилившегося чувства паранойи при виде огромного чёрного лимузина на широкой асфальтированной площадке у высокого здания ангара. Хотя нет, вру. Подобную встречу с подобным представителем-встречающим я всё-таки предвидела. Но, если честно, я бы с радостью прокатилась на такси.

Женщина? Почему не испытываю облегчения или послабления натянутым нервам? Я же не надеялась увидеть у подножия трапа самого президента «Глобал-Вижн» … тогда зачем всё ещё пытаюсь отыскать источник его взгляда?

Возьми себя в руки, сейчас же!

– Элл, ты чего?

– Мы спускаться будем или… подпишем контракт прямо здесь?

За что не люблю попутчиков или сопровожатых, так именно за это! Никогда не дадут твоим внутренним инстинктам задействовать все резервы самосохранения.

Ну, давай, дорогая… руку на ледяной поручень, первый шажок вниз, второй… Ведь это же совсем не страшно, верно? Тебя напугала эта женщина, агент Смит в юбке или ее большие черные очки на пол лица? За ними не может скрываться тот самый взгляд. Расслабься! Убавь свое воображение до минимума.

Странно, на мне тоже черное демисезонное полупальто, черные брюки, ботильоны, но мне кажется, что она намного черней, чем я…

Бред какой-то! Может из-за волос – угольно-черных, идеальной прямой укладки без единого секущегося кончика, с такой же идеально ровной и густой челкой, скрывающей весь лоб. Единственное белое пятно – кожа лица. Не могу определить ее возраст (возможно из-за тех же очков) и до чертиков хочу увидеть ее глаза.

– Миссис Людвидж?! Я Эвелин Гувер, секретарь кабинета правления "Глобал-Вижн" и младший помощник президента компании.

При имени Гувер у меня срабатывает реакция на ответный истерический смешок (не знаю, как мне удалось его подавить или сдержать). Я нисколько не сомневаюсь, глядя в это нереально гладкое и безупречное лицо, что она на самом деле Гувер, пусть и чисто однофамилица.

– Добро пожаловать в Леонгбург! – легкая (едва ли искренняя) безупречная улыбка касается красивых полных губ с едва различимым слоем матовой помады под натуральный оттенок. Безупречная дикция идеально поставленного голоса. Если она и выучила приветственную речь на зубок, сомневаюсь, что она вообще из тех, кто способен заикаться или долго раздумывать над следующим предложением.

Я чуть было не прозевала момента, когда она протянула в мою сторону руку в черной кожаной перчатке. Пожатие спокойное, без нервного напряжения или попытки передать свое истинное состояние со скрытым мнением всему этому спектаклю. Как будто прикоснулась к мертвой коже перчатки, не более.

Интересно, сколько они нас здесь ждали?

– Так вы и есть наш эскорт к вратам Великой Башни?

Робин, может при других обстоятельствах за подобные слова я бы тебя и убила, но только не сейчас. Дэвид все равно позаботиться, чтобы тебя как-то одернуть или стукнуть (ущипнуть). Но лишь мы с тобой прекрасно понимаем, насколько ты сейчас сама нервничаешь и почему позволяешь себе говорить такое (не исключено, что даже на свой риск и страх).

– Да, я здесь для оказания встречи мисс Людвидж и представителям "Доминик-Хауз" с дальнейшим сопровождением к офисному зданию компании. Так же в мои обязанности входит предоставление полного графика последующих передвижений и посещений мисс Людвидж на этот день.

Я буквально кожей ощутила, как Робин за моим плечом сжалась-ощетинилась в неуемном желании подпрыгнуть и наброситься на Гувер и не только руками.

– А не проще было бы скинуть ваш списочек мне на мыло?! – похоже моя «правая рука» уже на грани срыва… впрочем, как и я.

Еще пара шагов, несколько мягких движений и Роб становится рядом плечом к плечу, буравя черные стекла очков Эвелин Гувер обмораживающим взглядом.

Странно, но стыда или смущения за свою любимую помощницу-ассистентку не испытываю вовсе, если не наоборот. Может из-за подкожного страха и недоверия, вызванных видом-присутствием секретаря дирекции "Глобал-Вижн"? Что же будет дальше, когда моя нога ступит в святая святых самой компании? Я действительно взвесила все "за" и "против" с тщательной дотошностью, ничего не пропустив и не незаметив?

– Боюсь подобные нюансы при подобных обстоятельствах не рассматриваются и не оговариваются заранее из-за установленных в нашей компании правил внутренней политики. Мы действуем как в собственных интересах, так и в интересах наших ценных рабочих кадров, предоставляя максимально выгодные условия для работы и проживания всем нашим сотрудникам. И для этого мы используем только самые лучшие ресурсы.

– Хотите сказать, что вы самый лучший ресурс для подобного вида мероприятия? Даже лучше самого господина Мэндэлла?

Черт, что со мной? Почему туплю и практически ничего не делаю в ответ? Я еще не отошла от полета, хотя воображение работает на полную, рисуя далеко не радужные перспективы на ближайшее будущее, и не только свого. И в них, Робин Поланник почему-то не садится со всеми нами в этот глухой (не исключено что даже бронированный) лимузин, и больше никогда в жизни не сможет пройти за турникеты ни в одном корпоративном здании с логотипом GV.

– Робин! – не знаю как, или с какой особой изворотливостью далеко не акробатического тела, но Дэвиду удается выступит вперед, оттесняя зарвавшуюся помощницу Алисии Людвидж за мою и свою спины.

– Дэвид Фрост! – щедрый жест раскрытой (не в перчатке!) ладони для рукопожатия в сторону леди Смит-Гувер. – Представитель юридического отдела от издательского дома "Доминик" и по совместительству нянька нашей супер-звезды!

– Может сбавишь обороты, нянька? – Робин понижает голос, но не сильно. Кому надо, тот услышал или, вернее, услышали все!

Никак не могу оторвать глаз от лица миссис Смит, подобно кролику, зачарованному танцем переплетающихся колец черной мамбы. Это и успокаивает и одновременно давит на все уязвимые точки с парализующим эффектом. Желание расслабиться и доверить свою дальнейшую жизнь в руки этой слишком уравновешенной представительницы компании Мэндэллов граничит с противоречивым безумием острой мании – бежать… срочно, сейчас же, пока еще не слишком поздно!..

Пытаюсь думать об этой через чур шикарной женщине все что угодно (и в пределах реальной действительности), но только не о том насколько близко она связана с президентом "Глобал-Вижн", и за какие такие выдающиеся качества-заслуги он взял ее к себе на столь ответственную должность. Хочу верить, а не только рисовать в воображении, что у нее и вправду очень и очень богатый послужной список, начинающийся c трех высших образований (включая спец-военное), стажировки в Интерполе и обширной рабочей деятельности на федеральные и внутренние госслужбы страны. Интересно, у нее есть огнестрельное оружие?.. или ей не надо никакого оружия? Она сама – ходячее оружие?!

Да, простите, меня клинит… все еще… Мне срочно нужно прийти в себя! С чем-то или как-то выбраться из этой трясины, из всех этих раздирающих противоречий, страхов… вымораживающих насквозь нехороших предчувствий…

– Что ж, дамы и господа! Дирекция компании "Глобал-Вижн" рада приветствовать вас всех в нашей замечательной столице Леонбурге и приглашает в ее священную обитель – колыбель рекламной индустрии!

Аминь! Или… ЗА-ШИ-БИСЬ!

Не хватает только толпы встречающих поклонников с плакатами и криками "Алисия Людвидж, мы тебя любим!"

Да нет, все нормально. Кажется, пока все нормально. Единственное, я просто не ожидала, что будет так холодно. И это лишь конец октября? Что же я буду делать зимой? Пойду покупать себе шубу? Кто, я?! Не смешите моих тараканов!..

Черт с ней с шубой, что мне делать с другим холодом? Почему никак не могу отделаться от этого гребаного страха? Почему все еще ищу причины с зацепками, напрягаясь по каждому незначительному поводу, вздрагивая от очередного эмоционального разряда по физическим болевым точкам?.. Я на самом деле не рвусь и не хочу садиться в этот лимузин! Я же начну там опять думать и представлять себе бог весть знает что! Не понимаю, каким таким чудом мне удалось выдержать трехчасовой перелет в самолете и не выскочить из него с воплями и криками "Верните меня обратно домой! Я не хочу! Я передумала!"…Но мне надо… мне срочно надо как-то успокоиться или найти способ успокоиться!

Господи, только не говори, что для этого тебе необходимо увидеться с самим Дэниэлом Мэндэллом-младшим! – Тогда только два варианта: или не видеть его никогда, нигде, никак и ни при каких обстоятельствах вообще или… увидеть в его взгляде ту самую отталкивающую пустоту, что смотрела на меня из его глаз с последних фотографий с этим человеком. Убедиться окончательно, что он меня не помнит и не знает, как и я не знаю, кто он теперь такой и кем стал за все эти годы!

Эллис, я же не искал тебя после твоего побега из Эшвилля, откуда такая паранойя спустя десять лет? – Точно не искал? Сэм говорила, что ты преследовал ее две недели, пока не уехал оттуда сам (или тебя не увезли). – Тебе не кажется, что сейчас не самый подходящий момент спрашивать меня об этом? Прошло десять лет! А о таких вещах надо узнавать из первых рук и желательно сразу же. У каждого из нас за плечами слишком большой временной отрезок, заполненный событиями и людьми, которые и являются нашей сегодняшней собственной жизнью. Сколько мы с тобой встречались? Около месяца? Месяц и десять лет – по-моему ответ очевиден. Вопрос в другом. Почему именно ты так болезненно и остро реагируешь на свои разыгравшиеся фантазии? Ты же всегда была такой рассудительной и принципиальной. Чего ты на самом деле боишься? – Ничего! – Точно?! Ты уверена?! – Да… вполне! Ты прав! Мне просто моторошно и не по себе… новая работа, новый город, новые условия жизни… новый бос и… совершенно новый Дэниэл Мэндэлл-младший. Слишком много всего нового и сразу! Наверное это и есть главная причина, почему меня теперь так перемыкает. – Ну, раз мы всё уже выяснили и обсудили, тогда… хватит бздеть и садись в машину! Живо!!!

Этого мне ещё не хватало!

Интересно, как бы отреагировал Брайан, узнай, что я разговариваю в мыслях со своим бывшим парнем? С тем самым, на которого собираюсь теперь работать! Или… как бы он отреагировал, узнай, что Дэниэл Мэндэлл-младший и был когда-то моим бывшим парнем… моей самой большой и болезненной (пусть и самой короткой) любовью? Ох же ж fuck!!! И кто мне скажет, почему я скрыла эту информацию от… собственного жениха?!

Боже, сохрани сознание Эллис Льюис в полном уме и здравии!.. (хотя бы до конца этого дня!)

– Сколько отсюда до корпоративного здания «Глобал-Вижн»? – умница, Эллис, так держать. Наконец-то у тебя прорезался голос.

Нет, волнение не спадало, как и страхи с чувством чего-то или кого-то, кто так упорно не желал вылазить из моей головы. Остаётся лишь утешать себя мыслями и позитивными прогнозами, что я справлюсь не смотря ни на что, даже если через час весь мир на моих глазах рассыплется на атомы и кварки в апокалипсическом вселенском взрыве.

– Чуть меньше часа… (ну, или через пятьдесят минут?)

– Если не будет пробок? В центрах таких городов да ещё и в полдень чтоб без пробок?..

– Навигаторы на наших машинах имеют прямой доступ к серверам главного департамента полиции, городского центра автотранспорта и дорожного агентства Леонбурга. Так что мы всегда в курсе, по каким дорогам можно ездить в любое время суток.

Мы это кто?!

– Круто! – Робин «восхищённо» расширила свои и без того огромные глазища, получив долгожданную возможность смотреть в глаза Эвелин Гувер.

– Это же равносильно… правительственному доступу! – Дэвид тоже не удержался от собственного искреннего восхищения по этому поводу.

Наверное только я одна ощутила параноидальный приступ неадекватной реакции – выскочить из этого чёртового Крайслера прямо на ходу!..

Эллис, успокойся! – КАК?!

Я же первая села в лимузин, как самый почётный гость или рабочий кадр. Этот гигантский катафалк на шесть плюс одно мест с шикарным кожаным салоном молочно-бежевого цвета, панорамным стеклом, перегородкой между водителем и пассажирами со встроенным LCD экраном, угловым диваном и… барной стойкой подогнали именно из-за меня! Хотя я никогда в жизни не выдвигала жёстких требований, подобных капризам большинства избалованных кинозвёзд. Честно слово, я бы с радостью воспользовалась услугами городского транспорта. Да я бы с куда большим удовольствием прокатилась сейчас и в метро! Меня покупают за 10 миллионов фунтов, а я даже не додумалась попросить себе личного секьюрити, массажиста, тренера и репетитора по японскому языку?!

– Мы решили устроить встречу с нашими юристами и заключить контракт сразу же по вашему прибытию, мисс Людвидж, чтобы в дальнейшем вы могли распорядится остатком дня на своё личное усмотрение. Надеюсь, это не помешало вашим собственным намеченным планам и не вызвало никаких вопросов или неудобств?

Это был вопрос или… констатация свершившегося факта?

Именно в салоне лимузина Эвелин Гувер позволила себе снять очки и показать миру (то бишь нам троим) свои небольшие светло-голубые глаза с угольной обводкой натуральных длинных ресниц. Сорок пять, не меньше, но выглядит моложе. Тщательный уход не только за внешностью, но и внутренним содержанием и не только физического тела. Её уравновешенному спокойствию, манере держаться, говорить и при этом никак не реагировать на непрофессиональное поведение Робин Поланник можно лишь только тихо завидовать. Выдержанная речь, непредвзятый взгляд, вежливая улыбка, приятный голос и безупречная внешность… покажи мне кто твой секретарь, и я скажу, кто ты!

Меня всё-таки кидает в жар с последующим выбросом липкой испарины по всей поверхности кожи. Хотелось бы списать этот эффект на смену «климата» – после холодного воздуха улицы и сразу же в прогретый салон Крайслера…

Почему классика жанра всегда поднимает со дна назойливой памяти самые избитые клише? Почему бы просто не восхититься вкусом и требованиями своего нового боса к своим сотрудникам, вместо того, чтобы включать гипотетический уровень предположений с идиотским вопросом, а не спит ли Эвелин Гувер с И.О. президента «Глобал-Вижн»? Я что, настолько испорчена в моралях трудовой этики? Или это попытка разглядеть в этой женщине что-то ещё… или кого ещё?

– Кроме чувства, что как-то всё… слишком быстро!

Честно, меньше всего ожидала, что меня потянут из аэропорта прямо в «Глобал-Вижн» на подписание трудового соглашения. И почему бы не сделать этого прямо сейчас и здесь, в лимузине? Тем более Дэвид рядом, буквально рвёт и мечет, как та гончая на большой охоте.

– Ну, учитывая, сколько времени ты до этого сама тянула с переходом… лично я этому нисколько не удивляюсь! – спасибо, Дэвид, за такую своевременную поддержку не моих интересов!

– Переговоры с «Доминик-Хауз» и мисс Людвидж действительно затянулись на непредвиденно долгий срок. Тем не менее, господин Мэндэлл считает данную сделку самой выгодной и удачной за всю историю нашей компании. Он искренне сожалеет, что не смог лично встретить мисс Людвидж в аэропорту, но надеется компенсировать подобное упущение во время подписания контракта в «Глобал-Вижн»!

Твою ж…

А вот это мне совсем-совсем не нравится! Особенно выражение «господин Мэндэлл»!

Эвелин, милая, ты забыла добавить к нему одно слово из двух – «старший» или «младший». Только не говори, что ты сделала это намеренно!

– Ох, как же всё… официально! И что, даже на видео будут снимать? – Робин, лучше бы ты так не шутила, ей богу, и особенно сейчас! Придётся мне с тобой очень серьёзно поговорить, а главное, успеть это сделать до того, как меня попросят (надеюсь, вежливо и тактично) избавиться от тебя.

– В этом году у «Глобал-Вижн» много знаменательных дат и событий, включая юбилей самой компании. И приобретение столь ценного рабочего кадра в ряды наших сотрудников господин Мэндэлл воспринимает не иначе, как за подарок самого провидения.

Вот теперь у меня начался реальный раздрайв. Почему бы не спросить эту мисс сама Сдержанность прямо в лоб?

– А что потом? Корпоративная вечеринка с танцами и массовыми гуляниями?

Дэвид Фрост громко кашляет в кулак, Эвелин Гувер изображает на лице подобие снисходительной улыбки. И последнее мне очень и очень не нравится. Мне вообще всё не нравится – абсолютно всё!!! И я до сих пор не могу понять ПО-ЧЕ-МУ!

Почему не срабатывает ни один из веских доводов, почему чувствую и вспоминаю то, о чём должна была уже намертво забыть за все эти годы? Почему думаю о том, кто едва ли способен узнать меня сейчас, столкнись мы случайно на улице?.. Почему думаю, что он… не может не думать в эти самые минуты и обо мне?..

Пожалуйста, скажи, что ты просто хотел заполучить меня только как Алисию Людвидж! И ты понятия не имеешь, что она когда-то носила имя твоей бывшей девушки. И не надо в эти самые секунды стоять у огромного окна своего президентского кабинета и взирать с высоты птичьего полёта на дорожные магистрали индустриального пейзажа. Ты ведь не делаешь этого, правда? Не поднимаешь время от времени левую руку, чтобы взглянуть на циферблат часов, зафиксировать в уме ещё несколько минут, пропустить их отчёт через равномерный стук своего спокойного сильного сердца… Ты же не ждёшь, не смотришь и не думаешь? А значит… и я не чувствую всего этого. Я чувствую не тебя, потому что… я НЕ ХОЧУ этого чувствовать и тем более сейчас!

ГЛАВА ВТОРАЯ

Увидеть Леонбург и умереть… или осознать до конца, что этот город связан с тобой куда глубже и масштабнее, и не только своими местными достопримечательностями. Я не могу одновременно думать, делать и обрабатывать столько информации. Не могу разрываться сознанием на части, цепляясь за ускользающие нити реальности и незримого потока ментальной сети невидимого охотника. Я не хочу утонуть и захлебнуться во всем этом раньше, чем пойму, что дороги назад уже нет, что все давно просчитано, взвешенно и вымерено… что я уже в эпицентре той самой ловушки, которую так боялась все эти месяцы! Я внутри твоих гениальных идей и помыслов, я внутри тебя… в центре огромного европейского города, и ты знаешь обо мне больше, чем это вообще возможно.

Не хочу, но чувствую… чувствую это, продолжаю чувствовать, сопротивляться и… снова за это цепляться! Почему, зачем? Чистейший бред… а ведь я даже не сплю и не дремаю, хотя… взгляд, сознание и тело разрываются на составляющие. Дайте мне хоть каплю послабления, усыпите мой разум, укачайте бдительность и придавите хоть чем-то эти гребаные страхи! Избавьте меня от этого ощущения… ощущения человека, которого я не видела больше десяти лет! Это только воображение… всего лишь разыгравшееся воображение фотохудожника, у которого всегда было не все в порядке с головой, с фантазиями и виденьем окружающей действительности. Слишком эмоциональная, слишком чувствительная и до невозможности мнимая… Это слишком нереально, чтобы быть правдой!

Не так я хотела провести своё первое знакомство с великой столицей своей родины. Не из окошка шикарного лимузина, утопая в облаке специфических ароматов натуральной кожи, освежителя воздуха, ароматизированных чистящих средств и почти выветрившихся парфюмов от трёх разных тел. И уж тем более не с навязчивым пунктиком в голове ложного чувства – ощущения незримого присутствия пятого участника данного шоу.

Интересно, здесь есть видеокамеры? Ведь наверняка есть! Я бы скорее удивилась, если бы их не было!..

–…Ваш багаж отвезут в гостиницу «Остиум». Компания забронировала на ваши имена три номера на время вашего пребывания в столице… – Эвелин Гувер прилежно зачитывала свой список-график с экрана чёрного Айфона. Именно её звучный и до невыносимости приятный голос постоянно выдёргивал меня из глубоких провалов бушующего шторма мыслей, образов и противоречивых эмоций.

Временами мне действительно казалось, что я нахожусь где угодно, но только не в этой реальности. Моё сознание или астральная проекция балансировали в пространственных плоскостях, отчаянно цепляясь за всё, что напоминало эту самую реальность, где не было места для того, кого попросту не существовало в данном измерении. Ускользающие картинки великого города за окном, голоса людей, включая мой собственный, в салоне Крайслера, сами лица и фигуры этих людей. Иногда и вправду помогало, хотя и ненадолго.

Временами просто хотелось откинуться затылком на обтянутую тугой кожей спинку кресла, закрыть глаза и… послать всех и вся как можно подальше… особенно ТЕБЯ!.. (пообещай, что мы никогда не увидимся, даже мельком!)

Секунда за секундой, минута к минуте, слово за словом, неровный перебор расслоившегося сердечного клапана по всем пульсирующим точкам на теле, надрывным разрядом по гландам, шипящей волной вскипевшей крови по вискам и в голову. Fuck! Последний отчёт ненормальным ритмом моего собственного сердцебиения, с последними километрами точного расстояния до конечной точки прибытия… Если бы я знала, что ТАК буду волноваться и переживать!..

Кажется, сердце телепортировало в желудок или ударило через пищевод осязаемым эхом. Ответный спазм рвотного рефлекса… Вот же ж чёрт! Только этого мне сейчас не хватало!

Эллис, дыши!.. Спокойно, размеренно… глубоко! Да, воздух здесь не первой свежести, но не станешь же ты сейчас опускать окно и лезть головой наружу!

Что на тебя вообще нашло? Откуда этот панический приступ? Можно подумать, тебя везут на плаху!

Но я же не железная леди, типа этой Гувер! И все мои страхи вполне обоснованы. Было бы странно, если бы я вообще не волновалась!

Странно, что ты волнуешься не из-за работы, а из-за человека, который о тебе сейчас даже и не вспомнит… вернее, не вспомнит, кто такая Эллис Льюис. Или ты пытаешься приписать-привязать одно к другому? Или ещё хуже, навязать себе то, чего не существует и в помине – ощущение ложного присутствия человека, которого нет рядом… увидеть-прочувствовать на расстоянии его мысли, эмоциональный диапазон с букетом специфических желаний… Если на данный момент он чего-то (или кого-то) хочет, о чём-то думает или что-то испытывает, едва ли это связано с тобой! Не обманывайся! Не выкручивай на изнанку собственные эмоции, не подпитывай рациональные страхи красочными иллюзиями. Его здесь нет! Ты чувствуешь вовсе не его и не его взгляд!.. Он больше никогда в тебя не проникнет! Ты этого не допустишь! Ты же обещала самой себе… столько грёбаных лет!

Будь сильной, будь той, кто ты есть! Будь, твою мать, Алисией Людвидж, покажи им всем и ему в особенности, кто ты и кем стала!

Если бы это было так легко, как звучит!..

– Вы упоминали о том, что на встрече будет присутствовать господин Мэндэлл!

Удивлённо поворачиваю голову в сторону Дэвида Фроста. Меньше всего ожидала, что именно он озвучит вслух терзавшие меня вопросы. По крайней мере, именно ему удалось вырвать моё сознание из очередного омута краткосрочного провала-помутнения.

– Да, господин Мэндэлл прибыл в «Глобал-Вижн» за час до посадки самолёта с вашим рейсом в аэропорту Леонбурга. Долгие поездки ему противопоказаны. Поэтому он решил дождаться встречи с мисс Людвидж в конференц-зале, в офисе дирекции компании.

Ей богу, чем больше смотрю и слушаю эту женщину, тем сильнее хочется её чем-нибудь навернуть… или влепить увесистую затрещину, дабы выбить из неё хоть некое подобие естественной человеческой реакции. Люди не могут быть настолько безупречными, и уж тем более не во всём!

Вообще-то, это Я здесь почётный гость и главный гвоздь программы, Я должна быть центральной фигурой и ведущей примой! А такое ощущение, будто меня насильно затолкали в угол заднего сиденья этого шикарного авто, а рядом усадили королеву бала, заполонившую всё окружающее пространство невидимым шлейфом своего негласного господства. И при этом я абсолютно и ни хрена не испытываю никакой реальной поддержки от присутствия Робин Поланник и уж тем более от заботливой няньки Дэвида Фроста!

Ни за что бы не подумала, что так сильно и страстно захочу ощутить присутствие и… ревностные объятия Брайана Тревора Стэплтона.

Мне необходимо успокоиться! Срочно! Что же будет, когда мы доедем до места назначения?!

– А как насчёт самого господина президента?

Дэвид, ты уймёшься или как? Спасибо, конечно, что уточнил, какой именно из Мэндэллов страстно желает меня лицезреть, но зондировать и дальше данную почву по каким-то личным интересам – явный перебор!

– Господин президент находится на своём рабочем месте с самого утра и не покидал здания компании из-за высокой занятости. Я даже не знаю, сможет ли он вообще найти время, чтобы спуститься в конференц-зал хотя бы на несколько минут.

А это что ещё значит? Эвелин, что за скользкие намёки? Так он спуститься-снизойдёт или нет? Или он настолько занят и не заинтересован встречей с Алисией Людвидж, чем ясно даёт понять, кто он, а кто она?

Короче, первое, что прикажу Робин сделать, когда подпишу этот долбанный контракт (ЕСЛИ подпишу!), чтобы каждое рабочее утро ложила мне на стол подробное расписание всех передвижений президента внутри здания компании, в дни его присутствия в «Глобал-Вижн»! А главное, выяснить, пользуется ли он вообще или как часто служебными лифтами!

Опять паникую, опять пытаюсь незаметно тереть ладонями по поверхности подола пальто по напряжённым бёдрам. Вернее, втираю в плотную шерсть чёрной ткани липкую испарину с лёгкой дрожью со своей горячей кожи. Мне реально не хорошо! И чем меньше остаётся времени и расстояния до конечной точки, тем острее чувство материализовавшихся страхов.

Почему я не догадалась принять успокоительного? Или я не ожидала от себя подобной реакции? Не ожидала такого взрыва эмоций… Не ожидала, что буду чувствовать того, кто умер для меня 10 лет назад… или кого я попыталась убить в себе 10 лет назад! Если бы было можно каким-то образом отключить не только воображение, но и всю нервную систему… или для этого надо отключить кого-то ещё?..

***

…Нет, его руки не дрожат, ни сколько! Такому спокойствию позавидовали бы даже спартанцы. Такому размеренному мыслительному потомку обзавидовался бы сам Ганнибал Лектер. Каждая секунда равномерно ложиться за следующей в унисон ровно бьющегося сердца. Каждое движение подобно изящному перебору искусного виртуоза, не сбивающегося ни на такт с чёткого ритма плавных жестов…

Прозрачная медь жидкого янтаря топит толстое дно бокала толщиной слоя не больше чем в один палец. Он купил эту редкую марку коньяка Martell шесть лет назад, когда впервые дал себе клятву покончить со всеми своими слабостями. Или так совпало, или он сделал свой выбор на подсознательном уровне, но на тот момент у этой бутылки уже был срок выдержки в четыре года. Теперь официально ей 10 лет. Ирония или скрытый расчёт? Но кто мог знать наперёд, что всё это затянется на такой долгий срок? Он и сам всё ещё не мог поверить в такую… удачу. Он выиграл! Впервые выиграл там, где это в принципе невозможно было сделать… Он обманул и время, и ситуацию, и сам случай. Он обманул саму смерть или то, что когда-то считалось давно умершим, захороненным в бездонных глубинах чужой памяти. Он высек искру там, где уже давно не было ни единой капли кислорода… осталось за малым – за цепной реакцией.

Подушечки пальцев скользят по ободу стенок бокала в неосознанном танце с холодным стеклом. Кажется, он не только слышит внутри своего сердца передвижение с ритмичными щелчками шестерёнок секундой стрелки, но и чувствует их равномерный такт всей нервной системой… Прижаться затылком к холодной коже высокой спинки рабочего кресла, закрыть глаза, настроиться на… хаотичный поток осязаемых образов и чужих мыслей, пропустить через себя, через каждое сокращение сердечного клапана тройной удар чужого сердца, через каждый равномерный вздох – порывистое учащённое дыхание чужих лёгких… Через прохладу и поры своей кожи – нервную дрожь с горячей испариной чужого тела… Через каждый нейрон и ослабленный нерв – обжигающую вспышку, удар за ударом чужих мыслей и чувств.

Скажете, это всё нереально? Что это всё плод разыгравшегося воображения? Можно ли пропустить через себя чужую слабость, боль и страхи? Прикоснуться к чужим оголённым нервам и эмоциям, как к источнику живительной, но столь болезненной энергии? Да, больно, да, выбивает, выжигает кожу вместе с костной тканью, но всё равно… так сладко и… приятно.

Чистая фантазия или жестокая осязаемая реальность?

Хочу ли я тебя сейчас успокоить и убаюкать? И да, и нет… Мне нужна твоя боль! Я и не знал, что это окажется так… возбуждающе!..

***

Чтоб тебя!..

Мощный толчок-удар о грудную клетку…

Взгляд не успевает зацепиться за края чёрно-синих зеркал-окон и титановый каркас высотного здания. Чёткая картинка с приглушённым солнечным светом срезается-поглощается белыми стенами тоннеля подземного гаража с идеальным скатом пандуса. Кажется, даже внутри салона лимузина стало темнее, несмотря на яркое наружное освещения гаража.

Нет… нет, определённо не так я хотела оказаться в самом сердце Леонбурга. Не так я думала увидеть «Глобал-Винж» при первом визуальном знакомстве. Боже, я даже не успела сообразить, что мы уже приехали!

Так мы уже приехали? Бл*дь!

Сколько осталось минут, пять-десять? Меня снова мутит. Память опять играется с чёрными дырами, кромсая звуки, голоса и окружающие образы на рваные пазлы рассыпающихся картинок. Мне проще сосредоточиться на гулких ударах собственного сердца, чем на окружающейся действительности.

Эллис, всё хорошо! Это не смертельно… тебе надо это сделать, иначе, ты так никогда и не узнаешь…

Я же делаю это не из-за того, что хочу узнать… О, господи, да что со мной происходит?

Не слышу, но чувствую, вижу краем глаза, как у плеча открывается дверца… и открыла её не я, это точно.

– Мисс Людвидж! – спокойный вежливый мужской баритон. Чёрная дыра поглощает и его, но не всю картинку. Тупо смотрю на протянутую в открытый проём широкую ладонь в чёрной кожаной перчатке.