Текст книги "Vояж в Бездну (СИ)"

Автор книги: Евгения Бойко

сообщить о нарушении

Текущая страница: 16 (всего у книги 22 страниц)

– И когда ты только успела стать такой язвительной? – если я рассчитывала оскорбить Ирна, номер явно не удался. Правда, на какой-то миг мне показалось, что его лицо искривило какое-то болезненно-горькое выражение. Будто косточку лимонную раскусил.

– Положение жены главного Судьи обязывает, – я манерно сложила руки на коленях. – Расчетливость, коварство, отсутствие жалости… я такая, какой меня хотят видеть.

– Ты изменилась.

– А ты не первый кто мне это говорит.

– Зачем пришла? Что-то мне не верится, что Алекс не удовлетворяет твои аппетиты, – не удержался от колкости Ирн. – После века-то воздержания…

– Алекс пропал, – ответила я. Внешнее спокойствие было фальшивым: внутри меня бушевал шторм. – Помоги мне выяснить, где он и как его вытащить и ты никогда больше не вернешься сюда.

– Какая туманная формулировка, – хмыкнул бывший Судья, – сюда я не попаду. Но есть еще много миров-тюрем…

– Я клянусь своей жизнью, что ты получишь полную свободу: только помоги мне!

Ирн задумчиво склонил голову набок.

– Неужели ты, в самом деле, его любишь?

Я начинала злиться. Алекс неизвестно где ему, возможно, угрожает опасность, а я тут препираюсь с этим хамом. Чего стоит сдерживать дрожь в руках и так и рвущиеся наружу слезы.

– Я понимаю, что тебе в этот трудно поверить.

– Это твои проблемы. Только я вряд ли смогу помочь… – мужчина прислонился к стене. – Мне перебили ноги, и они еще не срослись окончательно. Кроме того, из-за нехватки энергии я потерял почти все свои способности. И… неужели ты веришь, что меня отпустят?

– Я готова тащить тебя на своем горбу и отправить к праотцам всю стражу.

– Ты поседела? – вместо ответа Ирн подцепил пальцем выбившуюся из-под капюшона белоснежную прядь.

– Нет, – фыркнула я, – это парик.

Мужчина изогнул бровь, выжидая, когда я отшатнусь. Но я не спешила, изучая его темно-карие глаза, в которых будто сверхновые звезды вспыхивали золотистые искры. И с удивлением отмечая, что Ирну как-то удается пахнуть не тюрьмой, а странным сочетанием сладковато-терпкого сантала и горькой полынью. Этот его запах был знаком еще с нашей встречи на балу.

Я почувствовала неодолимое желание покачать головой, прогоняя наваждение. Опять чувство, что между нами звенит от напряжения воздух! Тогда на балу я думала, что это чары…

– Ты просишь меня помочь… – Ирн склонил голову к плечу, задумчиво глядя мне в глаза. – А ты уверена в том, что я сдержу свое слово?

– Если ты его мне дашь – да.

***

Бывший судья окончательно поверил в происходящее только тогда, когда погасло свечение активированного кольцом-артефактом портала, и он оказался в просторном коридоре Машиной квартиры. Именно так: Машиной. Алексом здесь и не пахло.

Искоса поглядывая на него хозяйка апартаментов повесила на вешалку плащ, сняла туфли на высоченном каблуке, сразу став какой-то маленькой и домашней и сбросила парик. От высокомерной леди, роль которой играла Маша, не осталось ровным счетом ничего. Сейчас перед магом стояла обыкновенная девушка. Но что странно: она была намного приятнее и милее чем в своих богатых тряпках.

Интересно, не страшно ей оставаться в одной квартире с врагом номер один, коварным бывший Судьей который мечтает удавить ее в частности за то, что обязан ей длительным "проживанием" в тюрьме для особенно опасных магов? Впрочем, если принять во внимание его вид, понятно, что никакого вреда кроме морального он причинить не сможет…

Обидно, черт возьми!

Ирн мысленно выругался, когда понял, что к нему пристала земная привычка поминать черта, а не демона или лешего как в его родном мире.

Так о чем он? Ах да: даже удушить эту маленькую стерву ему не хватит сил. Пока. Конечно, попробовать можно…

– Не надо смотреть на меня так будто хочешь удушить, – пресекла его нечестивые мысленные поползновения девушка. – Это не я тебя в то узилище засунула.

К вящему неудовольствию Ирна девушка потащила его ослабшее тело в ванную.

– Сам разберешься? – мрачно спросила она и, желая поддеть Машу, маг поинтересовался:

– А ты не останешься спинку потереть? – хоть трение было последним, в чем нуждалась его изрезанная кожа.

– Черт лысый ее тебе потрет, – и сердито хлопнув дверью, она оставила его один на один с ванной и рядом пузырьков и флакончиков на полочках.

– А что мне надеть? – крикнул он вдогонку. Вместо ответа дверь открылась, и ему в лицо полетел сверток при ближайшем рассмотрении оказавшийся вполне подходящим комплектом из черных джинсов и черной же рубашки. У девушки помимо Алекса явно завелся парень-гот со склонностью к мрачнухе.

Кстати, а где белье? Он, конечно, может, как обычно вполне обойтись и без него, но…

Уже лежа в наполненной до краев ванне Ирн позволил себе расслабиться и, собрав крохи былых способностей диагностировать свое состояние, которое представлял весьма смутно. Как любой воин, часто сражавшийся и получавший увечья, он привык переносить боль, а уж за полгода активных "тренировок" и вовсе притерпелся. Люди такие твари, что ко всему привыкают – это точно сказано.

Так. Сломаны два ребра, перебитые ноги еще не срослись окончательно, гниет исполосованная ранами спина, легкое сотрясение мозга (казалось бы, чему там сотрясаться? – не смог он сдержаться от самоиронии) и в самом скором времени начнется лихорадка…

Что ж. Могло быть и хуже. Много хуже учитывая суровый режим тюрьмы. Но рвущуюся спасать его братца девицу придется огорчить: на его поиски он сможет отправиться не раньше чем через неделю, когда хоть немного восстановит как физические, так и магические силы. Он силен, но не всесилен!

Кое-как одевшись, Ирн прислонился лбом к холодному кафелю, пытаясь вернуть себе обычную невозмутимость или, по крайней мере, придать себе достойный вид.

***

Ирн появился из ванны с голым торсом.

– У тебя есть какие-нибудь антисептики? – спросил он и у меня отпали всякие вопросы, когда я увидела его исполосованную спину.

– Боюсь зеленкой, тут дело не обойдется. Может отвести тебя в больницу, пусть наложат швы?

– Я не доверяю вашим врачам, – сказал маг хмурясь.

– Тогда придется тебе обходиться своими магическими силами, так как я во врачевании ничего не смыслю!

– Женщина! – вспыхнул Ирн, – ты хоть представляешь себе, сколько мне придется восстанавливаться до такой степени, чтобы вернуть все способности? В том числе и самоисцеление? Да я раньше загнусь от заражения крови.

– Ну, – хмыкнула я, – в камере тебе удавалось выжить.

– Конечно, – язвительно ответил мужчина, – в тюрьме заключенных держат не для того чтобы, они дохли через год-другой. Среди рун есть такие которые не дают растечься заражению.

– Так давай я обновлю их! Неужели не смогу нацарапать парочку-другую? – оскалилась я.

– Вне территории тюрьмы они не действуют: на тот случай если заключенный все же сможет улизнуть. В таком состоянии далеко не уйти.

– Ладно. – Я достала из шкафчика аптечку. – Но потом не пеняй на мое невежество в этой области.

– Я бы мог приготовить травяной отвар, но боюсь, у тебя не найдется нужных трав.

– Я могу сбегать в аптеку! – откликнулась я.

– Земные травы вряд ли помогут. Они отравлены…

– Тогда вся надежда на химию, – я постаралась придать своим словам уверенности. От состояния Ирна во многом зависела жизнь Алекса.

Через сутки я растеряла большую часть оптимизма: Ирну было действительно худо. Если не случится чудо, он не только не сможет спасти Алекса, но и сам сыграет в ящик!

Чудо явилось ко мне поздним вечером и началось со звонка в дверь. Я никого не ждала, потому сунула в карман халата серебряный стилет, и пошла открывать дверь. Уже заглянув в глазок, поняла, что бояться нечего – перед дверью нервно кусая губу, стояла Брукса.

– Почему ты мне ничего не сказала! – с порога насела на меня она. – Мне пришлось выбивать информацию их Судей чуть ли не силой. Хорошо еще, что Ким все рассказал. – Подруга чуть сгорбилась и настороженно посмотрела по сторонам. – И где он?

– Ты как раз вовремя, – виновато призналась я, ведя ее в комнату. – У нас тут небольшие проблемы со здоровьем… вот.

Я получила возможность увидеть редчайшее выражение на лице Бруксы: ошарашенное удивление.

– Боже! – ахнула она, мгновенно забывая, кто перед ней. Сейчас это была не моя подруга, а лекарка. – Ты что с ним делала?!

Использовала по назначению – хотелось ляпнуть мне, но подруга не поверит, что я способна довести мужчину до столь плачевного состояния.

– Ничего, – ответила я. – Лечить пыталась. У них в тюрьме с мед персоналом были явные проблемы… а что?

Подруга только схватилась за сердце. Мои таланты в лечении недугов были ей хорошо знакомы – в прошлый раз, когда я перевязывала пострадавшего на ловле нежити ловца, он больше напоминал мумию – весь в бинтах и зеленке.

– Что? – Брукса уже метнулась к кухне, где в шкафчике хранила зелья "на всякий случай". – Да он же умирает! Раны загноились, температура зашкаливает, от иммунитета остались одни воспоминания, а о полном истощении я вообще молчу. Ты могла его хоть бы покормить?

– Но он отказывался!

– О боги! Я не верю, что ты не могла заставить его, по крайней мере, выпить сладкий чай. Ты! И позвонить мне… Господи Маша я тебя не узнаю. После того как ты стала женой Алекса, ты перестаешь быть собой! От моей подруги осталась только телесная оболочка. Даже в Судьях больше жизни и чувств чем в тебе! – Брукса хотела сказать еще что-то, но замолчала, сочтя отповедь законченной.

Я бестолково топталась рядом, пока она отбирала травы: ее руки порхали над склянками и пузырьками, выбирая нужные составляющие. Прислушавшись к себе, я действительно поняла, что почти ничего не чувствую. Поняла – и ужаснулась остатками эмоций.

Я стала спокойной как удав. Только сейчас я осознала, что даже пропажа Алекса разбудила во мне не страх за него, а чувство собственности.

Обессилено опустившись на стул возле окна, я достала пачку "Честера" и впервые за последний год закурила. Одну за другой ни на минуту не прекращая, так что когда Брукса освободилась, осталось не больше половины.

– С ума сошла! – возмутилась она, открывая окно и выхватив пачку, выбросил ее на улицу.

– И давно я стала… такой?

– Ну, с оболочкой я, конечно, переборщила, – призналась подруга. – Алекс вовремя исчез. Сама подумай. Еще месяц назад ты было полна жизни: рисовала, интересовалась новостями, ходила на танцы… А сейчас ты больше времени проводишь с Судьями. Тебя интересует милитаризация на планете Бета-Церия, температура Солнца и все чем живет Алекс. Что там говорить! Ты очертя голову бросилась его спасать и решилась просить помощи у заклятого врага – Ирна. От тебя только и слышишь: Алекс сказал, Алекс сделал… Ты исчезаешь как личность! – Брукса резко выдохнула и, достав из холодильника бутылку водки, приложилась прямо к горлышку.

– Хорошо. Тебе-то, какая разница? – устало спросила я.

– Какая?! – удивилась Брукса. – Я хочу вернуть подругу, которая спасла меня от скелета, заражала всех энергией, шутила…

– Брукса, Брукса, – я потушила бычок и пожалела о том, что сигарет в доме больше нет, – а что если я не хочу возвращаться? Что я устала? Может, мне надоело затыкать собой все дыры и шутить без умолку? Я, в конце концов, не дежурный клоун и не всемирная служба спасения. Мне уже двадцать один год! Пора бы посвятить себя семье и любимому делу.

М-да. Кто бы мог подумать, что я сама добровольно могу сказать такое…

– Но…

– Не перебивай. Представляешь, я читаю не одну только камасутру и поваренную книгу. И мне хотелось бы найти применение в жизни. Разве плохо, что мне нравится помогать Алексу? Если ты не знаешь, мы оба счастливы…

– Ты сама то веришь в то, что сказала? Ты, которая говорила, что любовь приходит и уходит, а друзья остаются. Я не верю, что ты сама захотела тихой жизни. Черт! Такое ощущение, что тебя зомбировали.

– Нет Брукса. Просто настает в жизни такой момент, когда ты задумываешь: а в чем собственно смысл? Ну, живешь, ну делаешь что-то, копаешься как блошка во вселенской пыли… И понимаешь, что все, что ты делаешь, тебе не принадлежит. Ты учишься именно на экономиста, потому что так хочет мама, ты носишь кошмарный синий свитер столь любимый бабушкой, ты общаешься с этими людьми и игнорируешь других – так как это радует отца. Даже если у тебя кошмарное настроение ты вынуждена болтать с подругами, чтобы не показаться эгоисткой, хотя хочется забраться под одеяло и просто поспать… Жизнью правит семья и долг. Хорошо. Если так я хочу, чтобы это была моя семья. Я – и мой мужчина.

– Твой мужчина-а! – пьяно протянула подруга. – Ты слишком сильна, для того чтобы рядом с тобой мог ужиться настоящий мужчина, а не "вялоотжатая" тряпка. Но вот беда: тряпку не потерпишь ты! – она потрясла головой и извлекла из кармана темный флакончик. Хлебнула, передернула плечами и совершенно трезвым голосом сказала: – Ладно. С этим позже разберемся. Рассказывай, зачем тебе Ирн.

– Алекс пропал. Шагнул в стационарный портал с нарушенными координатами и исчез в неизвестном направлении. Судьи отказываются что-либо предпринимать, так что Ирн единственный кто может помочь.

– А не кажется ли тебе что пока он придет в норму, помощь Алексу уже будет не нужна?

– Лучше бы ты ошибалась, – я погладила кончиками пальцев лезвие ножа, – но даже если так – я убуду знать, а не томится неведением. Худший враг – неизвестность.

– Что если он мертв?

Я судорожно вздохнула, но ответила предельно честно пусть горло, и перехватили слезы:

– Буду жить дальше. Ты же не думаешь, что я торжественно покончу жизнь самоубийством и, завещая похоронить нас в одной могилке.

– Ты практична, – хмыкнула подруга. – И кто-то может осудить тебя за излишнюю холодность.

Я покачала головой.

– Лучшее что мы можем подарить мертвым – забвение. Оно позволит душе уйти на перерождение, а не бесплотным призраком летать над землей привязанной тоской и сожалением.

Брукса на миг закрыла глаза, но я успела увидеть, что белки стали ярко-красными.

– Что это с тобой? – испугалась я. – Тебе плохо?

– Нет-нет, – подруга покачала головой и улыбнулась, показывая, что все в полнейшем порядке. – Устала немного, переливая силу Ирну. Он придет в норму через пару дней, и мы сможем отправиться спасать Алекса. – Она с силой сцепила пальцы.

– Брукса, – строго сказала я, понимая, что с ней далеко не все в порядке. – Куда это ты собралась в таком состоянии?

– Каком? – она непонимающего округлила глаза.

– С тобой что-то не так. И кажется мне, лучше тебе побыть дома под бдительным контролем Хакера.

– Ой, да ладно! – она отмахнулась, а я в ужасе уставилась на удлинившиеся резцы. – У меня всего лишь легкое недомогание…– Подруга пощупала зубы, и лицо ее стало испуганным. – Кажется, у меня начинается летнее обострение.

– Чего?!

– Ну, периодическое усиление моей инфернальной части души. Проще говоря, на какое-то время я становлюсь алчущей крови нежитью…

– Охренеть! – только и сказала я. – Брукса, ты немедленно отправляешься к Хакеру. Не хватало еще вылавливать тебя по городам и весям, объясняя властям, кто сожрал не вовремя попавшегося тебе человека.

Подруга чуть не расплакалась.

– Я думала, что в этом мире такого не произойдет…

– Брось, это не страшно. Я позвоню знакомым в пункт приема крови, и они предоставят тебе кровушку любой группы, какой пожелаешь. И на скотобойне у меня друг работает. Так что если возжелается свеженького мясца не обязательно грызть мужа. Пошли я отвезу тебя.

– А Ирн?

– Полежит сам ничего с ним станется. – Я обняла Бруксу за плечи.

***

Только сдав подругу на руки переживающему мужу и дав ему инструкции на все случаи жизни, я смогла вернуться домой. К решению своих проблем.

К моему прибытию выглядел бывший Судья много лучше. Доходяжность как рукой сняло, и я в который раз восхитилась мастерству подруги. Вот это лекарка! Мертвого на ноги поставит без ущерба качества!

Правда если магу стало лучше, сдавать позиции начала я.

И надо сказать давно мне не было так паршиво. Это состояние только усиливалось непонятно откуда взявшейся тягой к Ирну. А может, паршиво было как раз от этого?

Я испытывала просто иррациональное желание запустить пальцы в его густые каштановые, с красноватым отливом волосы очертить контур этих насмешливых жестоких губ и ощутить его в…

Нет.

Я покачала головой и пожалела, что не догадалась пополнить свои запасы сигарет. Сейчас бы занять руки чтобы не испытывать этих противоречивых желаний от которых меня некому отвлечь.

Сидящий рядом мужчина насмешливо изогнул брови, будто зная, какие мысли одолевают меня. Я небрежно откинулась на спинку кресла стараясь, честно стараясь, сосредоточится на фильме, чей смысл ускользал от меня как линия горизонта, отдаляется от путника…

– Что-то ты неважно выглядишь, – поддел меня Ирн, и пальцы конвульсивно сжались от его голоса одним своим звучанием заставляющим сводить сладкой дрожью низ живота.

– Простудилась наверно, – как можно беспечнее пожала я плечами и нарочито медленно покинула комнату.

Вспомнив, что у меня есть сигареты с чудодейственным грибочком… Если хорошенько обкуриться я уже ни на что не буду способна. Тем более на постельные подвиги со своим заклятым врагом.

Заветная пачка обнаружилась там, где ей и полагалось быть – на полочке за специями. Рядом лежали противозачаточные… которые я при каждой уборке, просто оставляла здесь лежать. Хоть потребности в них давно не было.

Вспыхнул огонек, в вязкой ночной тьме одинокой звездой зажглась сигарета. Терпкий запах дури из параллельного мира наполнил комнату, послушно вытесняя из головы все мысли, оставляя только блаженную пустоту и сладкую истому во всем теле.

Это завтра мне будет плохо. А пока…

Пока я могу наслаждаться отсутствием проблем и полным умиротворением. Надеюсь вместе с отрезвлением, наступит и избавление от этих неверных мыслей об Ирне…

***

Мужчине доставляло удовольствие наблюдать, как девушка сражается сама с собой. И когда она ушла, Ирн разочарованно подумал, что у нее получилось противостоять его колдовству. Все же он еще не восстановился… И все равно обидно. Какой был замечательный случай насолить брату!

Показать что его девка такая же, как все.

Он ведь обвиняет его в отказе своей невесты. Так пусть винит его за что-то стоящее! На Релле у него не вышло, но теперь…

Ирн горько усмехнулся. В общем-то, глупая затея. Любовник из него сейчас – хуже не придумаешь: одни обтянутые порезанной шкурой кости.

Но его ведь не интересует сам процесс. Главное результат: оставить на ней отметину, которую Алекс как вампир просто не сможет не заметить.

Ну и конечно понять, за что его братец так помешан на этой девке. Что в ней такого особенного? Ведь не может же Александр любить ее за умение хорошо готовить?

Едкий смешок над самим собой. А может, правы те, кто считает его ненормальным?..

Уловив приторно-терпкий запах наркотика, Ирн фыркнул. Надеется таким образом избавиться от чар? Нет… Только облегчает исполнение его плана.

Он вышел на кухню и, прислонившись к дверному косяку некоторое время, просто наблюдал за тем, как девушка докуривает сигарету не замечания его присутствия.

– Маша? – на пробу спросил он, но девушка промолчала, продолжая сидеть на подоконнике, свесив босые ноги на улицу. Один толчок и она полетит, вниз избавляя его от необходимости искать Алекса и терпеть сам факт ее раздражающего существования.

Нет. Он играет тоньше.

Ирн подошел вплотную, позволил рукам обвиться вокруг ее талии, притягивая девушку, заставляя прислониться к нему. Погрузил лицо в ворох шелковистых кудрей пахнущих лимоном и молоком. Странное сочетание… Губы нашли чувствительное местечко, на шее заставив девушку вздрогнуть.

Она не возражала, и Ирн приподняв Машу, повернул ее лицом к себе. Девушка закрыла глаза и, откинувшись назад, полностью отдалась на милость его рук. Мужчина подумал, что приди он на пару минут позже, и соблазнять было бы уже некого.

Но такой вариант развития событий его не устраивал. Эта парочка отплатит за все, что натворила!

Да. Именно так. Именно поэтому и никак иначе! Месть, это только месть…

Одной рукой удерживая Машу от падения, второй Ирн сорвал с нее белье и закатил юбку, обнажая молочно-белые бедра без малейшего намека на загар. Не удержавшись, мужчина, едва касаясь кожи, скользнул пальцами по телесному бархату…

Не чувствуя и намека на желание (особенно после того как эта тварь отдала его на растерзание суккубу) Ирн подумал что неплохо бы привести ее в сознание. Ну, хорошо… пусть думает, что это сон.

Черт! Кого он обманывает. Кого стремится убедить, оскорбляя ее про себя и мысленно обличая во всех смертных грехах. Себе ведь можно признаться что, касаясь, ее он чувствует проскальзывающие по коже искры. Ничто не изменилось с тех пор, как они расстались на том балу.

Боги! Но почему? Почему он? Она ведь далеко не на всех мужчин так действует. Почему же у него в буквальном смысле срывает крышу?..

Мужчина покачал головой, и чтобы вновь обрести здравый смыл, решил вернуться к принятой еще в тюрьме стратегии. Он будет фокусироваться на ее недостатках. Так будет легче им обоим…

Зачем? Зачем! Зачем…

Помогать, молчать, сдерживаться…

***

Я не помнила, как разделась и легла спать. Прошедший вечер, будто ластиком был стерт из памяти… Но последующий кошмар запомнился на удивление четко! Подумать только: я и Ирн. Брр.

Я и Ирн три раза: на подоконнике, столе и полу… Трижды "брр". Привидится же такое! Ведь никогда за мной таких маниакальных желаний не числилось.

Ладно. Спишу это на нервное перенапряжение.

***

Ирн чувствовал себя полным идиотом. Хотя… Почему чувствовал? Он был им, леший все захороводь! Упустил такой шанс, такую потрясающую возможность насолить братцу и потешить свое самолюбие.

Но нет. Треклятые замашки Судьи намертво въелись в его кровь и мозг. И если раньше еще как-то можно было оправдать все эти просматривания и диагностирования окружающих…то теперь!.. Он как последний идиот, вместо того чтобы заняться делом (то есть предаться сладостной мести) обнаружил у девушки интересное (с точки зрения мага и лекаря) нарушение и начал его исправлять!

А то что сил едва-едва хватало на собственные нужды только подстегивало его азарт и жажду неизвестно кому доказать то что он не зря получил свой диплом с отличием.

Так что на следующий день мужчине было как никогда отвратно. Да еще эта неблагодарная особа издевалась над ним, интересуясь столь внезапным ухудшением самочувствия. И что она, в самом деле, воду баламутит? Да найдет он Александра! Куда этот упырь от них денется…

Найдет и отдаст в вечное пользование. Может быть.

А может махнуть на все рукой и прикончить эту стерву?

Ирн с некоторым сожалением отбросил эту мысль. Уже в который раз за неделю. Сейчас он не в той форме чтобы вовремя скрыться от гнева ее кровожадных друзей. Право слово, что они в ней нашли, друзья эти?

Алекс тот хоть спит с Машей. А эти просто так ее терпят!

Мужчина фыркнул. У него никогда не было друзей. Настоящих… Таких, которые бы дружили с ним из-за личных качеств, а не потому, что он перспективный студент, маг, Судья…

Возможно, потому что личные качества у него были весьма сомнительного качества?

Все же полвека судейства так просто не вытравишь. Извечная привычка прислушиваться, настораживаться и не брезговать никакими методами, позволяющими больше узнать о потенциальном недруге (и не только). Никогда не знаешь, что найдешь, и когда оно тебе пригодится! Хе-хе. Информация бывает лишней только когда ты мертв!

Вот и сейчас Ирн не упустил возможности полистать дневник Маши найденный под горшком с фикусом. Было в этом что-то восхитительно-неприличное, – заглянуть за занавес ее фасада и узнать, что же скрывается на дне серых как оружейная сталь глаз. Хоть по собственному опыту мужчина знал, что ничего путевого девушки обычно дневникам не доверяют. Видел он, что описывали его любовницы… то есть читал.

Ну и видел тоже. Был непосредственным участником…некоторой части их забав.

Ха! Ради развлечения он и разговоры подслушивал. И после них прекрасная половина человечества смеет обвинять мужчин в том, что они их обсуждают и только и засматриваются на проходящие мимо юбки!

"Ночь. Сижу, пытаюсь изложить все, что произошло со мной три месяца назад. Получается плохо – мысли все время возвращаются к отсутствующему уже больше недели Алексу. Какая мука иметь мужа – Судью! Его "извинениями" – букетами бордовых роз, – заставлена уже вся квартира. Только по этому и определяю, что он еще жив… Какое страшное слово "еще". Оно подразумевает, что смерть вот постучится костлявой рукой в двери нашего счастья.

Под стать настроению и образы, обретающие на бумаге форму. Великолепно удаются массовые побоища, но вот лирические моменты… Ну как можно писать все испытываемые от поцелуя чувства? Или от того, как любимый заполняет всю тебя, и ты чувствуешь себя цельной и окрыленной? Или то, как ты летишь (пусть и недолго), а дух захватывает от накатывающего восторга и одновременно ужаса?

Никак. Если ты никогда не испытывал подобного – значит не поймешь. Это как глухому описывать пение соловья.

Но я пытаюсь. Ей-богу, никто не сможет сказать, что не пыталась. И все равно получается плоско и пошло. С некоторых пор даже любовные романы читать перестала: настолько там все фальшиво и наиграно. Или это одно и тоже?

Не важно.

Чтобы настроиться "на волну" начинаю вспоминать свой "первый раз". Романтично было.

Ночь стояла: тихая, лунная, звезды по небу как горох рассыпало… снежок падал тихо-тихо, серебрился в бледном свете. А пальцы у моего парня дрожали так, что не понятно было кто из нас девственница. Только впоследствии я была разочарована.

Нет, серьезно: все говорят об этом, столько шума поднимают, а попробуешь – не так и круто. С любим человеком другое дело. Хотя… это спорный вопрос. Своих остальных парней я не сказать бы, что очень любила, но это не мешало мне здорово проводить с ними время.

Все… начала срываться на бред. Нужно закругляться и идти спать пока глаза совсем не закрылись, и я не уснула прямо на столе"

Вернув дневник под фикус, Ирн с удивлением прислушался к тихим, едва различимым всхлипам. Поднялся, плавно приняв вертикальное положение и приоткрыв дверь в комнату девушки, заглянул внутрь…

А она по-прежнему ничего, не замечая и размазывая по щекам слезы, сидела за компьютером, молитвенно сложив на груди руки, и самозабвенно рыдала! Мужчина готов был поверить, что она получила "на мыло" извещение о смерти Алекса.

– Что случилось? – спросил он, одним шагом преодолевая разделяющее их расстояние и снимая с нее наушники с доносящейся из них "Voyage, voyage…". Маша не плакала, оказавшись на Релле, увидев иллюзию, потеряв Мастера… От чего же она рыдает сейчас?

– Н-ничего, – всхлипнула она. – Читаю… роман… Героев жалко!

Бывший Судья всмотрелся в поразившие девушку строки: погребальная церемония и все. Следующее за ней описание поединка на клинках также выглядело не слишком убедительным. Нет, он определенно ничего не понимает в женщинах!

– Чего их жалеть! – фыркнул он. – Я бы поплакал над бездарным описанием драки: приемы не прописаны, мечи для такой тактики боя не подходят…

– Мечи! В романе главное чувства героев.

– Ну да, пожалей их бедных и несчастных – с таким умением фехтовать они точно долго не проживут. Я бы не финты выделывал, а пнул противника ногой в живот, а потом с разворота снял бы ему голову с плечь.

– Умеешь ты испортить лирическое настроение, – рассердилась Маша и закрыла файл с текстом. От горьких слез прочертивших мокрые дорожки на ее бледных щеках не осталось и следа, и теперь ланиты сровнялись цветом со спелым помидором.

– Ладно-ладно! – мужчина примиряюще поднял руки. – Читай уже страдалица. А я пока ужин приготовлю…

И оставив девушку наедине с компьютером, Ирн отправился на кухню. Готовить он умел, как, следовательно, любил и потому сейчас, не хотел упускать шанса, похозяйничать у плиты, не рискуя быть высмеянным за неподобающее Судье, магу, мужчине (нужное подчеркнуть) занятие.

Хм. Будто он раньше обращал внимание на такие мелочи!

В процессе готовки Ирн обнаружил на полке с пряностями не только початую пачку контрацептивов с просроченным сроком годности, но и пергаментный свиток, исписанный угольным карандашом. Примечательно, что каждая запись была сделана разным почерком (принадлежащим, несомненно, одной руке) и наклон букв напоминал расположение зубов в пасти у крокодила, где каждый сражается за козырное местечко…

Мужчина уже понял, что Маша хранит личные вещи там, где вздумается, так что удивляться чулкам в морозилке, дневникам под фикусами и путевым заметкам на полке со специями не стоит. Знак овна был, несомненно, творчески одаренным знаком (Ирн знал это по себе) и соответственно бардак был его вечным спутником.

"Путевые заметки", а это были именно они, повествовали о тяжелой жизни Маши на Релле…

День первый

За предыдущие дни комары изгрызли ноги до колен и теперь медленно, но уверенно подбираются к моей заднице. И как только сквозь штаны и сапоги умудряются? Хорошо Бруксе – она почти нежить и кровососы ее не трогают. Признают родственную душу…

День второй

Чертовски болит ВСЕ. Из-за "ежемесячных неприятностей" пришлось напялить кошмарные панталоны. Чувствую себя отвратительно и смертельно тоскую по цивилизации, тампонам и обезболивающим. Брукса предложила воспользоваться местным гигиеническим средством из какой-то травы но, представив, что ЭТО придется в себя засунуть, решила обойтись без крайних мер.

День третий

Наемник гад продолжает поползновения на мою скромную персону. Хакер советует готовить приданное (видимо намекает на то, что я зря отказалась от шкуры убитого в пути оборотня: "ах, какая из него могла бы быть шуба!").

День четвертый

Дошли до Пустоши. Вопреки названию нарвались на кучу оживших мертвяков. Брукса чуть не сожрала Йяль за то, что та осеклись посмотреть на Хакера.

День пятый

Неприятности (ежемесячные) продолжаются. Переосмыслила предложение подруги. Засунула местный гигиенический аналог. Пожевала какой-то грибок, и сразу стало хорошоооо…

День шестой.

Грибок оказался с последствиями. Нет! Надо было предупреждать, что два штуки – это перебор. Теперь сами виноваты, что я все время провожу в кустах!

День "черт – знает – какой"

Шла себе по городу никого не трогала и в темной подворотне нарвалась на вампира! Да не простого, а бывшего… парня. Обрадовалась – словами не передать. Думала прямо там и удушу. В смысле подумала, когда добежала до друзей и при свете ламп его опознала.

День "надеюсь последний"

Уф. Шансы дожить до двадцать первого дня рождения, чрезвычайно высоки. Восьмое апреля я не посмею скопытиться, не дождавшись тебя и "официального" совершеннолетия!