Текст книги "В плену Времени (СИ)"
Автор книги: Евгения Савицкая
сообщить о нарушении
Текущая страница: 13 (всего у книги 22 страниц)
Губы Дэниэля тронула слабая победоносная улыбка, и он лукаво прибавил:
– Признайтесь, Габриэль, вы ревнуете…
К моему лицу прилила кровь, а в висках бешено стучал пульс, но я упрямо покачала головой и процедила более спокойным тоном:
– НЕТ! Не льстите себе, ваше сиятельство!
– А после бури вы называли меня просто по имени, – невзначай заметил Дэниэль, огибая скалу и приближаясь ко мне на шаг, я попятилась назад.
– Это была ошибка, и вы сами указали мне на это, – прошелестел мой слабый голос.
Судорожно сглатывая, я старалась не смотреть в его глаза, но чувствовала, что проигрываю. Он наступал, я отходила, и так шаг за шагом, медленно и неумолимо. Я обреченно оглянулась назад, и увидела, что еще шаг и я в западне, а за моей спиной уже высилась огромная скала. Дэниэль ухмыльнулся, увидев мое замешательство. Еще один шаг, и мои лопатки уперлись в камень. Мое сердце испуганно дернулось, а горячее дыхание князя, обжигало мою шею, когда он вплотную приблизился ко мне. Его руки легли на мою талию, а я попробовала отвлечь Дэниэля разговором:
– Князь, нас будут искать. Вы испортите мне репутацию. Отпустите меня!
Дэниэль мягко промурлыкал, накручивая на палец мой локон, и при этом будто случайно касаясь нежной кожи шеи:
– Вы же не хотите на самом деле, чтобы я вас отпускал! Ваши глаза буквально молят меня о поцелуе.
Под жарким взглядом его карих глаз, я и вправду уже начала терять бдительность. Моя воля ломалась по крошке, от того как он провел указательным пальцем по моей шее. Я громко сглотнула, чем вызвала самую изумительную улыбку Дэниэля из всего его богатого арсенала. Моя голова уже пылала, будто в огне, а мурашки давно гуляли стадами по всему моему телу. Внутри меня боролись самые противоречивые чувства. Желание того, чтобы он наконец-то поцеловал меня, боролось с остатками уязвленной гордости, и боюсь, что эти остатки уже давно были в проигрыше.
– Дэниэль, прекратите смотреть на меня так, – умоляюще прошептала я, хотя это кричал мой, уже практически капитулировавший, внутренний голос.
– На вас без восторга смотреть не возможно, Габриэль, – жарким шепотом отозвался Баринский.
Его губы практически касались моих полураскрытых губ, а его гибкое мускулистое тело было практически прижато к моему. Сердце огромной силой колотилось о ребра, грозя вырваться из плена грудной клетки. Одновременно мне хотелось продолжить и прекратить эту мучительную и вместе с тем сладостную пытку.
– Признайтесь, милая, вы мечтаете, чтобы я поцеловал вас, – хриплый голос Дэниэля доносился до меня, будто из-за толщи воды, а сама я уже буквально плыла в волнах наслаждения.
Чтобы не застонать от желания, когда его руки уже свободно ласкали мою шею, я больно прикусила губу.
– Признайтесь, что я вам безумно нравлюсь, – самодовольно прошелестел мне на ухо Баринский.
Именно это самодовольство спасло меня в тот момент. Уязвленное самолюбие наконец-то пробилось сквозь паутину желания, опутавшую мой мозг. Да меня начал доходить смысл происходящего. Я не желала быть очередным пунктом в его амурном списке и, собрав всю свою волю в кулак, с особым наслаждением отвесила князю звонкую оплеуху.
Его красивое лицо дернулось вбок, а на лице застыло выражение неподдельного удивления. По всей видимости, князь никак не ожидал такого отпора или не привык, чтобы ему отказывали.
– Нет, вашу мать! – зло выплюнула я ему в лицо! – НЕТ! Я НЕНАВИЖУ вас, князь Баринский, запомните это! Если и буду с вами разговаривать, то только из вежливости.
Я с силой оттолкнула его от себя, скинула руку с талии и пошла прочь быстрым шагом. Ловко поправив прическу и одернув платья, мне пришлось припустить почти бегом. Когда я вышла из-за скалы, то практически сразу наткнулась на Маслова, идущего с бокалом красного вина в руке.
– Я вас искал, графиня, – растерянно протянул блондин.
– Я ходила по своим дамским делам, – ровным тоном ответила я, улыбаясь собеседнику. – Носик попудрить…
– Понятно, – отозвался Маслов, и, улыбнувшись, вдруг предложил. – Барышни решили покататься на лошадях, хотите присоединиться? У меня есть прекрасный белоснежный скакун.
– Да, хочу! Идемте! – поспешно согласилась я, беря бокал из рук графа Маслова и ловко уводя его подальше от укромного места.
Я так боялась того, чтобы Баринский не вышел следом за мной из-за скал, что даже не слушала то, что мне предлагали, а зря…
Глава 22
Молодежь расположилась немного вправо от места пикника и подальше от крутого обрыва. Разноцветные платья девушек мелькали в резной тени деревьев. Близился полдень, и солнце сильно припекало. Утренние птицы уже давно перестали петь, и изредка голос подавала горлица или кукушка. В это время суток под прямыми лучами июльского солнца находиться было просто не возможно. Поэтому все старательно прятались в тени, а мы с графом Масловым пытались как можно быстрее пересечь залитую солнечными лучами лужайку с низкой, немного побуревшей от жары, травой. За нашими спинами шумел прибой, наводя на меня инстинктивный ужас. Повсюду слышались веселые переливы смеха беззаботных девиц и шутки молодых аристократов. Уже несколько смелых наездниц нарезали широкие круги вокруг всей честной компании, расположившейся в густой тени. Граф Маслов галантно подвел меня к девушкам и оставил рядом с Сесиль. Несколько пар неторопливо прогуливалось неподалеку. Сестрица сидела одна на сухом поваленном бревне и жеманно обмахивалась своим белым веером. Одиночество, казалось, нисколько ее не тяготило и, судя по всему, оно давно было ей привычным. Подобрав юбку, я уселась на свободное место рядом с ней, а граф с поклоном удалился в сторону импровизированной коновязи, где были привязаны скакуны присутствующих кавалеров. Сесиль бросила на меня заинтересованный взгляд, а в ее больших ореховых глазах мелькнуло удивление, граничащее с непонятной мне радостью.
– Где князь Баринский? Ты его видела? – тихо, практически на ухо, прошептала она мне, загадочно улыбаясь и прикрывая личико веером.
Я неопределенно пожала плечами и, молча отхлебнув вина, задумчиво посмотрела на подтянутую фигуру Александра Маслова. В душе постепенно вздымалась досада на Сесиль. Эта хрупкая и наивная девушка, к моему огромному раздражению замечала буквально все вокруг. Вскоре досада сменилась неловкостью и откровенным опасением того, что она неведомо откуда знает о компрометирующей ситуации, приключившейся со мной. Мне все еще было страшно даже повернуться в сторону скалы, за которой безуспешно пыталась скрыться. В данный момент мне приходилось как ни в чем не бывало сидеть на бревне и, поджав губы, отгонять жаркие воспоминания о возможном поцелуе с наглым князем Дэниэлем. Я с опаской покосилась на сестрицу настоящей Габриэль, но она, так и не дождавшись моего ответа, уже непринужденно болтала о чем-то несущественном с Эмилией, княжной Баринской. Маленькая брюнетка, облаченная в сливочно-белое платье, весело и непринужденно щебетала о погоде. Она даже несколько раз обратилась ко мне, и я как можно любезнее отвечала ей. На открытом добродушном личике светилась неподдельная симпатия к моей персоне.
– Я ужасно хочу с вами подружиться, – честно сказала Эмилия.
– Ужасно хочется? Разве это возможно? – парировала я, стараясь не ловить краем уха ленивый бархатный баритон Баринского, доносившийся где-то за моей спиной.
Княжна заразительно рассмеялась, сверкнув белыми зубками. Когда она смеялась, кудряшки на ее шее и висках, выбившиеся из высокой сложной прически, забавно подпрыгивали. За ее спиной стоял безмолвный Макс Нирский и вежливо вытянул губы в улыбке. Как и все мужчины, граф снисходительно слушал нашу болтовню, держал своего гнедого жеребца под уздцы и терпеливо ожидал, когда его дама сердца соизволит сесть в седло.
– Думаю, мы непременно подружимся, – безмятежно отозвалась Эмилия.
– Непременно, – улыбнулась я, чувствуя, как в душе рождается неожиданная симпатия к младшей сестре Дэниэля.
Княжна Баринская уже подошла к жеребцу и поставила свою ножку в стремя. Гнедой красавец молодцевато захрапел, заинтересованно поглядывая своим шоколадным глазом на новоявленную наездницу. Я невольно залюбовалась, как конь рыл копытом землю, показывая свой горячий нрав. Меж тем, Эмилия по-женски уселась в седло скакуна и, управляя им умелой рукой, унеслась прочь галопом. Граф Нирский галантно поклонился нам и отошел к кучке скучающих кавалеров. Я же продолжала усиленно соображать о том, что еще заметили проницательные глазки мнимой сестрицы. Из ступора меня вывел голос графа Маслова. Молодой джентльмен стоял прямо перед нами, держа по уздцы свою лошадь. Его белоснежный скакун был прекрасен: золотистая, развивающаяся на ветру, грива; более темного оттенка хвост, нервно бьющий по лоснящимся бокам; мускулистые стройные ноги; длинная изящная шея; розоватые ноздри и мятежные янтарные глаза. От холки до песочно-желтоватых копыт в этом существе чувствовался неукротимый нрав, и я была буквально зачарована жеребцом, будто пришедшим из страниц волшебной сказки или фэнтези.
– Я обещал вам прогулку верхом, – галантно сказал граф и отвесил меня вежливый поклон. – Но сначала вам надобно познакомится с Гаем.
– Его зовут Гай? – заинтересованно отозвалась я, вставая с бревна и подходя поближе.
– Да, – сдержанно кивнул в знак согласия Маслов.
На мгновение мне показалось, что в его прозрачных голубых глазах мелькнула искорка задора и хитрости. Но я сразу же отмела какие-либо догадки, посчитав, что граф Маслов слишком уж джентльмен, чтобы выкинуть какой-нибудь фокус. За моей спиной послышался сдержанный шепот и смех Лидии. Оторвавшись от созерцания красивого жеребца, я обернулась и увидела, как князь Баринский сажает Зимину на своего смоляного скакуна. Лидия заливисто смеется и томно подмигивает Дэниэлю. Казалось, что в этот момент для этих двоих ничего не существует кроме них самих. Баринский зачарованно и восхищенно взирает снизу вверх на Лидию, сидящую в седле боком. Ее горделивая осанка подчеркивала развернутые плечи и высокую грудь. Зимина царственно приняла из рук Баринского хлыст и, гордо задрав подбородок, пришпорила лошадь. Перед моими глазами мелькнул вихрь медных густых кудрей и масса изумрудного шелка. Увидев выражение неподдельного восхищения на лице Дэниэля, мне даже не верилось в то, что этот бессердечный человек не далее как полчаса назад увлеченно обнимал и пытался поцеловать меня. Кровь прилила к щекам при воспоминаниях о жарких объятиях за скалой. Усилием воли я быстро отвернулась от изящного Дэниэля, облаченного в белоснежный костюм, словно опасаясь потревожить дремавшего хищника.
Мое внимание вновь привлек граф:
– Графиня Миллер, чтобы я помог вам сесть в седло Гая, вы должны поближе познакомиться с лошадью.
Я вопросительно посмотрела на Маслова, но так и не озвучила свой вопрос. Он правильно истолковал мой красноречивый взгляд и, улыбнувшись, ответил:
– Приласкайте, дабы лошадь вас приняла. Иначе в седло вы не сядете.
– Может не стоит, – озвучила Сесиль самую здравую мысль моего внутреннего голоса, который упорно нашептывал мне свои советы.
Я небрежно отмахнулась от робкого совета сестрицы и моя решимость, во что бы то ни стало сесть в седло возросла во стократ.
– Графиня сами соизволили покататься верхом, – отозвался Маслов и ослепительно улыбнулся девушке.
Сесиль густо покраснела и опустила глаза вниз. Я с изумлением поняла, что моей мнимой сестре нравится этот прилизанный блондинчик. Видимо, она считала его безупречным и достойным восхищения молодым человеком. Только сейчас я заметила, каким восторгом загорелись ее оленьи глазки, когда он подошел к нам, и с тоской осознала, что бессовестно увожу потенциального кавалера этой доброй девушки. Прикусив губу, мне пришлось сделать вид, что не заметила сияющего личика Сесиль.
– Граф прав, сама согласилась, – беспечно отозвалась я и, вооружившись терпением, снова посмотрела на Гая.
Мне никогда бы не удалось удержаться от желания погладить гладкую шелковистую шею лошади. Когда я окончательно пришла в себя, то уже ласково гладила мускулистый круп животного, стараясь не спугнуть его. Жеребец нервно переступал с ноги на ногу и смешно глядел на меня из-под длинной соломенной челки своими темно-янтарными глазами. Сперва я чувствовала некий внутренний дискомфорт, когда мои пальцы неторопливо погрузились в роскошную длинную гриву. В душе цепко держался страх перед животным и все никак не желал отпускать меня. Лошадь буквально чувствовала мое настроение и нервно танцевала на месте, и от этого мне стало не по себе. Как городскому человеку, оторванному от мира животных, мне было очень тяжело и непривычно наладить контакт с белоснежным красавцем. Другое дело, когда мы с Машей ездили в конную школу. Инструктор сам успокоил лошадь и заставил покорно принять своего наездника. Но сейчас было все намного сложнее. И в первую очередь – из-за моего упрямства. Желание затмить Лидию заглушило мой рассудок.
– Гай… Милый…, – ласково прошептала я, когда наши взгляды с конем в очередной раз пересеклись.
В этот момент я не отвела глаза как прежде, а смело взглянула в янтарь зрачков жеребца и мне удалось взглядом дать понять ему, что я хозяйка положения и фокусов норовистого скакуна терпеть не намерена. Внезапно в моей душе что-то перевернулось, и чувство безотчетного страха ушло, оставив симпатию к этому великолепному животному. Моя уверенность и бесстрашие передалось Гаю. Он перестал прядать ушами, тонко храпеть, и остановился передо мною как вкопанный. Я порывисто обняла жеребца за шею и зарылась лицом в его густую гриву.
Граф Маслов восхищенно прошептал:
– Графиня, просто великолепно… Я восхищен… Еще никто не смог установить контакт с Гаем за столь короткое время.
Я оторвалась от конской гривы и повернулась к Маслову. Польщено улыбнувшись, я хотела что-то прибавить, как неожиданно мне в глаза бросился горящий интересом и восхищением взгляд князя Дэниэля. Он стоял позади Маслова и с любопытством смотрел на меня. В глубине его карих глаз мелькали искорки внутреннего пламени, грозящего спалить любого в своем огне, кто осмелится подойти ко мне вплотную. И если я по не осторожности окажусь к нему слишком близко, то этот жар охватит всю меня и спалит дотла. Мне пришлось усилием воли отвести глаза от смуглого лица князя и перевести взгляд на блондинчика.
– Вашу ручку, барышня, – как из-за слоя ваты послышался далекий голос Александра Маслова, терпеливо дающего мне указания. – Станьте слева от Гая. Левую ногу поставьте в стремя…
В ушах звенело, а в горле перехватило дыхание. Из чувства глупого противоречия, я вложила свою руку в его ладонь и последовала советам Маслова. Еще миг, и я сидела боком в седле, мечтая перекинуть одну ногу через луку, и сесть нормально. К моему огромному огорчению из-за узкой и длинной юбки сделать я этот никак не могла. Поэтому мне приходилось лишь только молиться, чтобы не упасть под копыта лошади. Я тронула поводья, и отлично выезженный скакун пошел шагом вперед. Сразу же вспомнилась конная прогулка с подругой и элементарные правила езды верхом.
Первый круг давался мне нелегко, но виду я не подавала. Даже наоборот – распрямила плечи и спину, добиваясь правдоподобной аристократической осанки. Я была настолько поглощена ездой, что не заметила восхищенных взглядов Маслова и Баринского. Дэниэль открыто взирал на меня больше ни от кого не таясь, а неподдельный искренний восторг буквально светился в его карих глазах. Я нечаянно залюбовалась его точеным лицом, грациозной, словно у танцора бальных танцев, фигурой. Его ленивая поза так завораживала меня, что я невольно дернула поводьями в его сторону. Мое тело почувствовало на физическом уровне, как по моей коже пробежался электрический заряд, даря неописуемые ощущения. Расстояние между нами неумолимо сокращалось, и я не в силах была остановить лошадь. Кривая улыбка тронула его губы, но выражение победителя в его глазах так и не появилось.
Зато от Лидии, лихо гарцующей невдалеке от князя, не ускользнуло ни одно из наших движений. С огромным запозданием я увидела ее перекошенное от злобы лицо, копну рыжих волос и развевающееся зеленое платье. Ее изумрудные глаза потемнели от гнева, а тонкие губы были сжаты в решительной гримасе. Мое сердце екнуло от предчувствия чего-то нехорошего, явно осознавая, что на ее пути стоял жеребец, на котором сидела.
– Что-то вы графиня Миллер медленно ездите, – крикнула она.
– Нет, Лидия! – с отчаянием в голосе крикнул Дэниэль, стараясь предупредить возможные действия рыжей бестии, но не успел.
Зимина, как вихрь, уже подлетела ко мне, щелкнула кнутом по крупу Гая и крикнула удаляясь:
– Надо вас расшевелить, Габриэль!
Затем она резко и отрывисто рассмеялась, спрыгнула с лошади на землю и игриво уселась на свободное бревно, делая вид, что совершенно тут не причем. Сильный удар оказался жеребцу слишком неожиданным и болезненным. Он дернулся в противоположную сторону и обижено заржал. От прежнего спокойствия норовистого скакуна не осталось и следа. Еще секунда, и Гай громко всхрапнул и сорвался с места в галоп. Я съежилась от внезапного и незаслуженного удара, словно это меня ударили, а не животное подо мной. Времени у меня практически не было, чтобы окончательно прийти в себя. Я судорожно вцепилась в луку седла, ругая про себя последними словами Лидию. Земля подо мной неслась с огромной скоростью, горизонт скакал перед глазами, а я уже по-настоящему молилась. От ужаса, закравшегося в мою душу, я оцепенела. Сзади уже кричали мне, чтобы я остановила лошадь, но испуганный жеребец продолжал нестись вперед, навстречу обрыву.
То, что лошадь галопом неслась к крутому обрыву, настолько испугало меня, что я даже попыталась остановить лошадь, но весьма безуспешно. Как ни дергала за поводья, не было ровно никакого результата. Гай словно обезумел и теперь несся навстречу нашей с ним гибели. Помимо воли я испуганно зажмурилась и мучительно ждала, когда передние копыта лошади окажутся над ревущей бездной. Перед моими глазами проплывали веселые картинки из моей прошлой жизни. Я даже от души пожалела, что так и не поцеловалась с Дэниэлем по-настоящему. Если бы только знала, что жить мне осталось всего полчаса, но непременно потратила это время на более интересные занятия. Я прикусила губу, чувствуя, как по щекам бегут слезы беспомощности и отчаяния.
Именно в тот момент, когда я до конца осознала, что не желаю умирать, до моих ушей донесся звук голоса Дэниэля:
– Габриэль, натяните на себя поводья и остановите лошадь.
Я открыла глаза и ужаснулась – еще десять метров и я упаду с обрыва. В ушах свистел ветер, и я с трудом различала настойчивый голос Баринского. Князь скакал возле меня во весь опор на смоляном коне, больше напоминая мне самого Дьявола из Преисподнии, нежели Ангела-хранителя. Слезы застилали мне глаза, и я уже видела радужные блики на решительном лице Дэниэля.
– Я не могу! – всхлипывая, крикнула я.
Отчаяние овладело мною, все тело онемело от напряжения.
– Вы должны остановить лошадь! – крикнул мне Баринский. – Иначе мы погибнем! Пожалуйста!
Слезы крупными каплями стекали по щекам и срывались порывами ветра. Я понимала, что еще пара шагов, и мы рухнем вниз. Будет очень несправедливо, если погибнет из-за меня и Баринский. Хоть он и порядочный нахал, но никто не заслуживает такой лютой смерти, ни я, ни он. Горькой комок слез сдавил мне горло, мешая дышать. Я судорожно глотала ртом воздух, напоминая самой себе рыбу.
– Дэниэль, у меня не получится! – беспомощно я крикнула, стараясь перекричать свист ветра.
– Я уверен получится! Габриэль! Тяните же поводья!
Его голос был полон чарующей мольбы. Словно его жизнь зависела от моей никчемной жизни. Мне даже не верилось, что моя жизнь оборвется вот так вот нелепо. С запозданием я осознала, что мы связаны между собой очень крепкими и незримыми узами с самой нашей первой встречи, которые лишь с каждым днем все крепчали и крепчали, и я никак не могла допустить, чтобы Дэниэль погиб, спасая меня. А ведь все из-за того, что мне даже не хватило сил попытаться спастись. Вместо этого, я сложила руки на коленях и покорно ждала своей участи. Не бывать этому! Сегодня никто не умрет!
Изо всех сил, я упрямо стиснула зубы и резко рванула на себя поводья. Гай строптиво заржал, но сбавил скорость. Дэниэль меж тем вплотную приблизился ко мне и, перегнувшись через луку седла, ловко ухватил Гая под уздцы. Жеребец резко остановился, и я едва не полетела кубарем через голову к передним ногам лошади. Мои глаза с ужасом уставились на неровную каменистую кромку плато, за которой был лишь только воздух. От края до передних копыт отделял всего лишь только сантиметр сухой выжженной почвы. Я сидела и не шевелилась в седле, словно боялась спугнуть Гая. С наслаждением подставив разгоряченное и заплаканное лицо соленому ветру, дующему в лицо. Только спустя мгновение, я осознала, что чудом избежала страшной смерти, а главное – благодаря Баринскому.
От безумной скачки у меня перед глазами плясали разноцветные пятна и дрожали руки. Голова шла кругом, в ушах неистово стучала кровь и перед глазами мир постепенно темнел. С облегчением я прикрыла глаза в надежде на то, что тошнота, подкатившая к горлу, наконец-то пройдет. Но от пережитого ужаса и напряжения мое тело покинули последние остатки сил и я начала постепенно съезжать с седла Гая. Чьи-то сильные руки ловко подхватили меня. Я даже не успела сказать ни слова благодарности, как черная тьма обморока вновь приняла меня в свои объятия.
