Текст книги "Твое противоядие (СИ)"
Автор книги: Евгения Мос
сообщить о нарушении
Текущая страница: 9 (всего у книги 18 страниц)
15 глава. Я хочу обернуться на свет
Эндари затачивал лезвия, сидя на диване. Звук точильного инструмента и лязганья металла был… успокаивающим? Он поднял голову, улыбнулся мне и продолжил свое занятие, снова полностью сосредоточившись на нем.
Я прошла в комнату-кухню, подошла прямо к нему. Зачем? Сама не знаю. Я просто зашла домой и мои ноги повели к нему. Я смотрела на его неидеально-идеальные растрепанные волосы и поймала себя на желании потрогать их. Просто как приветствие.
Он дернул головой, пытаясь откинуть прядь, упавшую ему на глаза и продолжил точить лезвие. Я наклонилась за книгой на журнальном столике, чтоб взять ее на столешницу и читать, пока буду есть, еще раз посмотрела на него. Я протянула к нему руку и поправила прядь волос.
Точильный инструмент замер в его руках, и он поднял на меня голову. Мы столкнулись взглядами. Нужно было что-то сказать, заполнить эту паузу. Но в глубине души я не хотела ее заполнять пустыми словами, так как эта тишина уже была цельной.
– Тебе нужно подстричься, – сипло сказала я.
– Да, дома подстригусь.
Я прошла на кухню, чтоб нарезать овощи… И поняла, что ужин уже готов.
– Ты приготовил рататуй?
– Это единственное, чему ты меня научила.
– А больше ты ничего не умеешь?
– Умею, но на улице. Жарить мясо, варить суп в казане или плов. Хотя, должен признаться, на кухне удобнее готовить.
– Ну еще бы! – усмехнулась я.
Я снова посмотрела на него и не смогла определить, что вижу в нем. Казалось, что там такое смешение эмоций: грусть, тоска, напряженность, раздражение, усталость.
– Ты не хочешь возвращаться в Карос?
– Все сложно.
– Расскажи?
– Дал сегодня показания, нам дали билеты на поезд, отправляется в девять утра из Эрингтона. До него нас довезут.
Эрингтон соседний городок от Лерона, как раз на границе государств, до него тридцать минут из столицы, а из него… шесть часов до Кароса на поезде.
– Ты была в Эрингтоне? Это красивый маленький городок, там все как будто игрушечное… О! – он засмеялся. – Как раз для тебя, игрушечный ассасин.
– Очень смешно! – заворчала я. – Да, я была там. С родителями, с дедушкой. Я любила там гулять в детстве.
– Тогда кому-то пора баиньки! Вставать очень рано, нас подвезут на частной машине! – Это было сказано с диким блеском в глазах.
– Вау! Вот что у тебя вызывает восторг? Машины? Ах, да! Еще телевизоры. Ты, когда получил свой первый телефон, наверное, вообще описался от восторга.
– Нет, – сказал он смущенно. – Но технику я правда люблю. В детстве предпочитал их мягким игрушкам.
– Я в детстве любила лечить животных. И мягкие игрушки у меня были чаще всего в виде кошек.
– Что? – рассмеялся он. – Не могу представить, хотя нет. Могу. Ты ходишь со шприцом между игрушками и грозно угрожаешь уколами.
– Так и было. У меня была вся комната обставлена ими. Но со мной спали только любимцы.
– Кто были любимцы?
– Я любила игрушки в виде золотистых рысей, их делали реже, чем львов или тигров. Но дедушка где-то находил.
– Значит, в детстве ты спала с золотистыми рысями? – спросил он, странно глядя на меня.
– Ага, я… люблю золото. Этого тоже было навалом, разных блестящих побрякушек. Все лежало в шкатулках, но все равно разбрасывалось по комнате.
– Даже не верю, что ты разбрасывала вещи.
– Да… было когда-то.
Говорить с Эндари о прошлом было легко, он действовал как моя личная доза обезболи. Когда я говорила, то становилось легче, будто рану почистили и перевязали, чтоб она дальше заживала.
Я отправила в рот очередную вилку с рататуем и похвалила капитана:
– Вкусно, ты молодец!
– Ты с таким же видом меня хвалила за поцелуй, – обиженно произнес он.
Я рассмеялась, не зная, что ему ответить. В серьез эту тему не хотелось обсуждать.
– Ты, действительно, похвалила меня за поцелуй как за какую-то еду.
– Было вкусно, – ответила я и стала мыть посуду.
Звук воды успокаивал, прерывая неловкий разговор. Я бросила краткий взгляд на Эндари, он понял, что я не хочу дальше обсуждать и снова стал точить лезвия. Какой понятливый мальчик! Не такой уж и нахальный.
Я закончила и подошла к нему.
– Можно?
Он вложил в мою руку лезвие, я взвесила его ладонью.
– Хорошо вес распределен. Мои не такие, но я и не заморачивалась по кинжалам.
– Я заметил, дамочка с иголочки.
Он вроде пошутил, но мы серьезно смотрели друг на друга. Как будто впервые рассматривали друг друга. Наверное, на него тоже нахлынули воспоминания прошлой ночи. Я отдала ему кинжал.
– Ты была очень точна и собрана ночью.
– Так говоришь будто не ожидал.
– Вроде ожидал, но одно дело просто знать, что ты ассасин все-таки, другое видеть и осознавать.
– Вау! Ты сказал ассасин в мой адрес без приставки игрушечный.
– Да, я впервые увидел тебя в ситуации реальной опасности.
– А у меня на кухне? Дважды!
– Последний не считается, ты была не серьезной. А первый… там я не был серьезен, и ты не чувствовала, что тебя убьют. То, что было ночью – совершенно другое.
– Да, другое, – тихо согласилась я.
– Ты… убивала до этого?
Я сглотнула…
– Да, у меня были разные задания. Я же рассказывала.
– Нет, не отравленным письмом.
– Тоже что-то было, но я не люблю думать об этом.
– Значит кто-то сегодня не выспится все-таки.
– С чего ты взял?
– У тебя травма внутри сегодня случилась.
О, нет! Не сегодня, Эндари. Но ты об этом не узнаешь.
– Переживу, я же ассасин.
Но Эндари был прав. Ночью меня настиг кошмар. Я снова была на мосту, руки снова были в крови. Вокруг меня лежало четыре трупа, а из пятого я доставала клинок. Ладони, предплечья и все остальное было в крови, а ветер то ли пел, то ли шептал, обдавая холодом: «Ты не уйдешь… Ты не скроешься».
Я снова вставала в этом сне и смотрела в воду, собираясь прыгнуть. Но как обычно сзади меня загорался золотистый свет фонарей, и я снова отчаянно хотела повернуться. Посмотреть на свет еще раз, перед тем как прыгну в темные воды. Я поворачиваюсь как обычно…и просыпаюсь.
Я подскочила в кровати и увидела золотистый свет в глазах Эндари, который отражался от ночника. Он присел ко мне на кровать и слегка приобнял.
– Что случилось?
Я не могла рассказать всей тяжести на моих плечах.
– Ты был прав. Ночь будет не легкой. Но уже лучше. Иди, спи.
– Ты плакала. – Он провел пальцем по моей щеке, собирая слезинки.
– Не смей называть меня дождиком после этого, – проворчала я. – Это только Николетт разрешено.
– Не думал.
Он слегка приобнял меня, я вдыхала корицу и гвоздику от его волос и чувствовала, как мое сердце успокаивается. Он поглаживал меня по волосам.
– Хочешь поговорить?
– Нет, лучше дальше попробую доспать. Почему ты зашел?
– Услышал слишком бурное движение из твоей комнаты. Заволновался.
– Все в порядке.
Я отстранилась от него и легла обратно. Он расправил одеяло надо мной и заботливо укрыл, а затем вышел из комнаты.
Утром, когда я оделась, Эндари меня пристально осматривал.
– Что?
– А ты хорошо осведомлена о моде в Каросе.
Я была в свободных штанах и длинной тунике до колен, никаких лишних вырезов и сантиметров голой кожи.
– Все знают, что мужчин у вас лучше не провоцировать, – ответила я и в шутку провела пальцем по его плечу.
– Я о об этом, – он показал на лицо и уши.
Да, я сделала подводку глаз, а на ушах блестели серьги-кольца.
– Не хочу выделяться и привлекать лишнее внимание, – пожала я плечами.
Он еще раз странно осмотрел мою одежду с каким-то хищным блеском в глазах, который я не поняла.
– Такое все закрытое, непривычно.
– Не нравится? – спросила я.
– Непривычно. Хочется раздеть тебя.
– Чего? Я тебе сейчас вколю в машине укол, и ты будешь спать всю дорогу!
– В хорошем смысле!
– Я даже не знаю, какой может быть хороший смысл.
– Ну смотришь и думаешь, а сколько слоев ткани нужно снять, чтоб увидеть голую кожу и…
Я запустила в него лезвие, которое он, конечно же, поймал.
– Если ты так рассуждаешь, вообще не понимаю смысла этой одежды. Если тебя это только больше веселит.
Я хотела взять маленький чемоданчик с вещами, но Эндари подхватил его первым и вышел из квартиры. Продолжая сверкать на меня непонятным блеском в глазах.
Нас довезли госслужащие до Эрингтона, всю дорогу в машине играла какая-то дурацкая мелодия, которая в результате заела у меня, и я начала в такт ритму шевелить пальцами. Я не часто ездила в машинах. Лерон хоть и столица, а город не большой. Я справлялась общественным транспортом – автобусами и трамваями. Покупать машину смысла не было, тем более я чаще всего передвигалась по центру на своих двоих.
Эрингтон же был еще меньше Лерона, действительно как кукольный городок. Мы вышли из машины, и я вдохнула сладковатый воздух. Всюду были пекарни и небольшие кафешки.
– До поезда сорок минут. Хочешь куда-нибудь зайти? – спросил Эндари.
– Нет, давай просто пошатаемся.
– Пошатаемся? Не думал, что ты любишь просто шататься.
– Эрингтон и правда красивый.
Мы бродили по узким улочкам, манящим в них зайти, рассматривали цветные витрины, но не те, которые пестрили цветом, как ядовитые гусеницы, а тех цветов, что обычно присутствуют в детских игрушках. Маленькие домики из красного и желтого кирпича внушали умиротворение. Я почувствовала легкую тоску.
– Ты бы хотела тут жить? – спросил Эндари.
– Когда-то хотела, – ответила я. – Но сейчас моя жизнь в Лероне.
– Да, в Лероне, – ответил он.
Мы показали билеты на станции проводнику и сели в вагон. Дорога была приятной. Эндари иногда шутил, а потом и вовсе начал петь.
– Хватит!
– Мы не посмотрели вчера «Розу дикого моря», надо восполнять. Мы можем придумать диалоги.
– О, нет! Такой глупостью я заниматься не буду.
Но дорога была длинная, не помню, когда я ездила куда-то дольше двух часов. Так что, под конец пути мы стали разговаривать как Делайла и Ромул.
– О, какой кошмар, мое сердце погибнет, если ты оставишь меня Ромул! – подражая драматичным ноткам героини подвывала я.
– Я вернусь к тебе, обещаю, Делайла. И больше никакие обстоятельства нас не разлучат. – Голос Эндари тоже был пропитан надрывом.
– Я буду ждать, о мой любимый Ромул! – для большей печали я положила руку на сердце.
– Вообще, по-хорошему, – сказал Эндари уже обычным голосом. – Тебе следовало бы избить меня?
– За то, что ты такой доставучий? Да, согласна.
– Нет. Если какой-то мужчина жалуется на обстоятельства в виде беременной бывшей.
– Хорошо, что мне не жаловались, – усмехнулась я.
– А на что жаловались?
– Ты опять свел разговор к моим мужчинам.
– А их было много?
– О, смотри, буфетчица ходит! Купи мне киш.
Запрещенный прием. Я всегда все покупать стараюсь сама, а если он покупает – пытаюсь безуспешно впихнуть деньги. А тут сама попросила. Эндари нахмурился.
– Не поверю, что ты будешь есть выпечку в поезде.
– Действительно, – выдохнула я. – Не буду.
– Переводишь тему?
– Ага.
– Ладно, ты так скрываешь свою личную жизнь до меня, что я делаю вывод, что там было либо очень много мужчин, либо нисколько.
– И какой вариант подходит?
– Ни один. Слишком много… ты не похожа на человека, который бы легко подпускал к себе близка. Ни одного… не поверю. Ты очень красивая, умная, изящная, вызываешь восхищение и умиление одновременно, когда в твоих руках скальпели или иглы. Да даже просто с кухонной тряпкой. Ты ее держишь так, будто в твоих руках поводок с ошейником или кнут.
Я потеряла дар речи от его слов и попыталась пошутить:
– Я рада, что мои иглы вызывают восхищение. Я же, все-таки, с детства училась ходить с гордым видом, держа шприц в руках.
Но Эндари продолжил, не обращая внимания на мою шутку:
– Скорее всего у тебя в жизни был один или два мужчины, и судя по всему счастья тебе это не принесло.
– Когда отправишься в квартал вудунов гадать за деньги? У тебя хорошо получается, такое серьезное лицо.
Я закусила губу. В чем-то он был прав. Большую часть времени, лет с четырнадцати я был влюблена в Лоуренса, и, хотя мы не были вместе, было ощущение, что он единственный мужчина в моей жизни. До недавнего времени.
Из-за него я не прониклась чувствами ни к кому, кого встречала. Не смогла подпустить близко даже ради мимолетного увлечения. Казалось, что я предаю его тем самым. Наши доверительные отношения.
Но были ли они?
Возможно, это кажется глупым. С учетом того, что у него в постели периодически кто-то появлялся, даже не периодически, а часто.
Я мельком взглянула на Эндари… и прикусила язык, чтоб вопрос о том, а сколько у него было женщин не вылетел из моего рта. Хорошо, Рейни. Хоть в чем-то ты еще себя контролируешь и умеешь башкой думать.
– Так я прав? – Эндари замер в ожидании ответа.
– Если бы я хотела это обсуждать, я бы не выбрала действие тогда.
– Жаль, конечно, что ты не захотела тогда говорить. Впрочем, не жаль, – повеселел он.
Вот бы стереть наглую улыбку с лица. Бесит! Гад!
Поезд остановился в приграничном городке, где мы сделали пересадку на внутренний поезд. Мой живот болезненно начал урчать, когда я опустилась в мягкое кресло. Эндари обеспокоенно оглядел меня и поджал губы.
– Извини, но тут не продают еду. Нам ехать всего пару часов.
– Ничего страшного. Тем более ты сам сказал, что я не буду здесь есть.
Не знала, что дорога может так утомлять. Я, видимо, в высшей степени любительница домашнего уюта. А стук колес по рельсам только больше нервировал. Я думала, что за несколько часов привыкну, но я ошиблась. Голова начала болеть, я рассосала легкую таблетку от головной боли, чтоб чуть-чуть облегчить жизнь.
– Как ты перемещаешься по странам часто? У тебя же постоянно разъезды, наверное?
– Привык.
– Мне кажется, что к этому невозможно привыкнуть. Хорошо, что моя работа связана с лабораторией.
– Тебе не бывает скучно?
– О, нет! Как может быть скучно? Я же с таким объемом информации работаю.
– Да, что может быть веселее, чем раскладывать яды на составляющие и смотреть анализ крови.
Хэлия встретила нас жарой и солнцем. И несмотря на то, что тепло я любила, и Нуриния была теплой страной. Все-таки разница в семь-восемь градусов была ощутима. Уже был вечер, а воздух оставался терпким и горячим.
– Добро пожаловать! – бодро сказал Эндари, помогая мне спуститься с поезда. – Хотел бы сказать, чувствуй себя как дома. Но это будет бессмысленно.
– Ага.
– Прием в штабе завтра, сейчас поедем домой.
– Домой? Я отель планировала снять.
– Официально, ты – моя жена. И…
– Не продолжай. Я все поняла о ваших странностях и особенностях.
Нас забрала служебная машина и высадила около большого частного дома. Я с интересом осматривала бежевый особняк с терракотовой крышей. Раз, два…
– Тут три этажа? – изумленно спросила я.
– Три этажа, плюс подвал и мансарда.
– Но зачем тебе такое? Это твой дом?
– Почти… – ответил он взволнованно.
О, нет! Сердце забилось очень часто, я старалась приказать ладоням не потеть, но жара вообще не помогала моим приказам телу.
– Как так произошло, что за девять с лишним часов дороги, ты не сказал, что я буду жить в доме с твоими родителями?! – покричала я и тут же осеклась. – Меня кто-нибудь мог услышать?
– Нет, в доме обычно шумно.
– Я не хочу общаться с твоими родителями.
– Ну, с родителями и не придется. Отец много работает, он заканчивает очень поздно и ночует в квартире при штабе, а сюда выбирается раз в неделю. Тут только мама, бабушка и мои братья с сестрами.
– Братья с сестрами? Их, что, много?
– Да. Четыре сестры и два маленьких брата-близнеца.
– И все такие же шумные и наглые как ты?
– Нет, это прерогатива старших. А я – самый старший!
– Самый несносный!
– В чем-то да. Пойдем, моя мама – прекрасная женщина! Она тебя полюбит.
– В смысле полюбит? Только не говори, что ты ей не сказал, что я – твой ассистент в Нуринии.
– Сказал. Она в курсе, что это брак по договоренности, уже переживает за бедную девочку, которая целыми сутками терпит мой характер.
– О, она осведомлена о том, что у тебя длинный язык и дурацкие шутки?
– Она, мне кажется, все еще считает меня громким нахальцом, что в детстве забирался на дерево и кричал неприличные стишки на всю округу.
– А разве что-то изменилось?
– Вообще-то, да. Все, не переживай. Она все равно полюбит тебя. – Он подбадривающе меня похлопал по плечу. – Хоть и как просто гостью.
Последнее мне показалось прозвучало с лишней ноткой грусти, но я не желала думать об этом. Я поправила волосы в косе и слегка кивнула.
Мы зашли на крыльцо, по бокам которого были кусты с красивыми розовыми цветами. Они выглядели свежими, несмотря на жару. Видно, что о них тут заботятся и регулярно поливают, а также подстригают. Из дома доносился приятный аромат. Кажется, там что-то уже готовили. Живот скрутило.
Эндари позвонил в звонок предупредительно и открыл дверь. На меня вылетела маленькая девочка с золотисто-каштановыми волосами, чуть не сбив с ног. Она запрыгнула к Эндари на руки и принялась выкручивать ему волосы. На вид ей было лет восемь.
– Лелли, ты могла дождаться, когда мы зайдем? Зачем так пугать гостью? – не очень строго пожурил ее Эндари.
Девочка лишь смущенно захихикала.
– Эндари, где твои манеры? Впрочем, зачем я спрашиваю. – Раздался приятный женский голос. Он обволакивал, будто меня окунули в теплое молоко. – Хоть бы предупредил гостью, что здесь шумновато и немного травмопасно.
На пороге показалась женщина лет сорока. У нее были каштановые волосы с выгоревшими светлыми прядками, которые были убраны в высокий хвост с тоненькими косичками по бокам, а золотистые глаза смотрели с таким же приятным прищуром, как и глаза Эндари. Она была одета в синее свободное платье, а на ногах красовались белые домашние босоножки.
– Здравствуйте, я – Рейни, – представилась я его матери.
– Меня зовут Керисса, рада с тобой познакомиться! Добро пожаловать в наш шумный дом.
И я зашла во внутрь, ощущая Эндари спиной.
Каких неожиданностей и сюрпризов мне еще Судьба заготовила?
16 глава. Тепло и золото
Я сняла обувь на входе. Маленькие трехлетние братья Эндари, совершенно одинаковые как две капли воды, показали, где можно вымыть руки. Я немножко была ошарашена, даже слегка оробела. Но вода быстро привела меня в чувство.
Уже из ванной комнаты я выходила приободренная, с интересом наблюдавшая за детьми и животными, с которыми они носились. Кошка, собака, попугай…
Что у них забыл попугай?
Девочка лет тринадцати ходила с ним на плече и попутно смахивала пыль каким-то странным приспособлением – длинной палкой с перьями на конце. Надеюсь, она не из бедного животного их вырвала.
– Сараби, оставь ты уже. Все равно не успела, – крикнула Керисса из кухни. – А ты Эндари, чего встал как истукан на кухне. Пока все не сядем за стол – тебе ничего не перепадет. Даже не надейся. Иди проводи даму к нам. Не видишь, что ли, что она в шоке? Наверное, переволновалась, испугалась. Тут столько людей.
– Мама, Рейни не из пугливых. Она очень храбрая, – услышала я голос из кухни.
Он подошел ко мне и показал на кухню.
– Ты какая-то притихшая, – сказал он негромко. – Волнуешься?
Я фыркнула.
– Нет, я просто голодная. А мама твоя права – манеры у тебя так себе.
Я прошла в кухню-столовую, где Керисса уже накрывала стол.
– Присаживайся, пожалуйста, – она показала на стол.
Я лишь кивнула, не предлагая помощи. В Каросе так не принято, хозяйка решит, что я не верю в то, что она способна накрыть стол или что я не доверяю ее еде.
– Спасибо. Откуда здесь попугай?
– Это Сараби выпросила у отца, когда он сказал, что не сможет быть на ее дне рождении. Она второй ребенок после Эндари, девочка… Долгожданная.
Я удивилась. Я думала, что в Каросе радуются только мальчикам. Но видимо семьи разные, не стоит мыслить стереотипами.
Керисса поставила на стол большую кастрюлю супа, стали собираться все жители дома. Сараби, чье имя я уже знала, Лелли, которая кинулась на шею Эндари, две девочки пяти и десяти лет, и близнецы.
– А где бабушка, – спросил Эндари.
– Она сказала, что мы надоели своим шумом ей и поехала на неделю в свой домик.
– Бабушка Вира – папина мама, она очень устает от детей, они вечно ей доставляют хлопот.
– Что весьма странно, ведь никто из них не доставлял хлопот больше чем ты. А любит она сильнее всего тебя, – сказала Керисса.
– Потому и любит, – ухмыльнулся Эндари.
Керисса поставила на стол запечённое мясо на косточке и резко стрельнула глазами на Эндари. Он уже в это время взял поварешку и налил супа, в ее глазах было удивление, когда он поставил тарелку передо мной.
– Еще? – спросил он.
– Нет-нет, мне хватит.
В глазах Кериссы заиграли какие-то веселые огоньки, как маленькие игривые котята. Мне очень было интересно, что ее развеселило или показалось смешным. Потом я поняла, что еду обычно разливает женщина, но Эндари встал и помог ей.
Женщина не могла забирать у хозяйки работу на кухне, но к мужчине таких претензий не было.
Эндари еще раз повернулся ко мне:
– Кебаб?
– Чуть-чуть, – кивнула я.
Керисса смотрела на меня странно. Я столкнулась с ней взглядом, и мне стало неловко. Из-за меня, что, правила нарушили?
– А я все думала, как это будет выглядеть, – сказала она с усмешкой.
– Выглядеть, что? – спросила я.
– Мама… – растерянно пролепетал Эндари и… у него покраснели щеки!
– Ой, ты умеешь краснеть? – Я рассмеялась.
– Поверь, я тоже удивлена, – сказала Карисса, садясь за стол. – Может он еще и готовить научился?
Эндари застонал, спрятав лицо в руках.
– Да, я научила его делать рататуй!
– Еще он и вещи не раскидывает, поди?
– Пытался. – Вспомнила я о кинжалах. – Но в моей квартире такое не пройдет.
– Эндари, твоя зарплата не позволяет снять номер? Ты зачем к девушке напросился жить. Она и так живет в квартире!
– Задание, мама. Так требовалось.
– Ох, не знаю, не знаю. – Ее уголки сощурились от улыбки, и мне стало теплее. – Мне кажется, ты много самовольничаешь, сын.
– Нет, все под контролем.
– А я думаю есть то, что не поддается контролю.
– Мама, не начинай.
Я слегка прыснула от смеха, и чтоб сдержаться принялась есть суп. Он был очень вкусный, со специями и наваристым бульоном, очень сытный. Мой желудок наконец-то возрадовался.
– Почему ты смеешься? Что смешного в том, что меня отчитывает моя же мама.
– Я думала, только я это делаю.
– О, ты его отчитываешь? – спросила его мать. – Ну и правильно. Нечего нос задирать. А то он знаешь, какой гордый был. Думал, что все девчонки в округе в рот заглядывают.
– А оно не так было?
– Так и было. Женщины в Каросе привыкли, что мужчины гордые создания. Но этому иногда мокрой тряпкой по морде надо дать.
– Я его заставила мыть мою столешницу, – гордо сообщила я, видя, как Эндари сейчас провалится сквозь землю.
– Как тебе удалось?
– Ну он напал на меня, и из-за него мне пришлось прыгнуть на нее в обуви, – совершенно безобидно я сказала.
– Ты зачем на нее напал, нахал?
– Да я просто проверял рефлексы. Она так-то ассасин, мама.
– Какая разница! Какие еще ты рефлексы с ней хотел проверить? Постыдился бы! Я вообще не этому тебя учила. Ну хоть еды ей положил, и то слава Судьбе! Ты прости его, он хороший.
– Иногда я в этом сомневаюсь, – брякнула я, и мне стало неловко, но напрасно.
Керисса рассмеялась и снова хитро посмотрела на Эндари.
– Эндари сказал, что ты не любишь сладкое. Я приготовила щербет. Это замороженные перемолотые ягоды с фруктами. Как мороженное. Будешь?
– Да, спасибо большое. Не стоило так заморачиваться из-за меня.
– Пустяки. Я тебе еще и не то смогу приготовить, если узнаю, как ты его выстругала.
– Выстругала?
– Ну да… Как объяснить… Фразеологизм у нас такой.
– Она имеет в виду, что если ты еще ее впечатлишь, как отчитываешь меня, то можешь заказывать ей любое блюдо.
– Оу! – рассмеялась я.
– Однажды, когда он похабно шутил в моем кабинете со шлангами для промывания желудка, я пригрозила ему уколом.
– Надо было ему врезать хорошенько! Укол – слишком милосердно.
– Это она тоже успела сделать, мама.
– А ты в хороших руках там, в Нуринии.
После ужина, десятилетняя Мориза отвела меня показать сад через задний выход, где был вольер с кроликами.
О, Судьба! Зачем им столько кроликов?
– Вы их едите? – спросила я.
– Нет! Ты, что? – удивилась она. – Они же декоративные, просто красивые. Погладь!
Я провела рукой по мягкой шубке рыженького кролика и улыбнулась. Их носы смешно шевелились, и я попробовала повторить.
– Я похожа на кролика?
– Нет, ты красивее, – ответила она.
Я улыбнулась и почувствовала легкое тепло. Я и забыла какого это. Когда есть семья и большой дом. Я обвела взглядом сад: тут были качели, гамак, небольшой бассейн и много-много цветов. Розовые, желтые, белые, красные. Они смотрелись гармонично и не вычурно, хотелось смотреть на это все.
– Я побежала! – объявила девочка и куда-то умчалась с братьями.
До чего же они быстрые!
Я снова вошла в дом, и прошла в гостиную, которую мне показали, как место, где можно передохнуть пока комната не будет готова. Я услышала негромкий разговор и напрягла слух ассасина, чтоб все распознать, что говорят на кухне.
– Ты этого заслужил, – тихо ответила Керисса.
– Не так как сейчас… Ты же сама все понимаешь. У нас задание.
– Значит думай и решай, чего ты нюни распустил? Первый раз вижу такое. Впрочем, понятно, почему.
– Я не знаю, что делать.
– Значит придумай! А не ищи отговорки.
– Я пытаюсь.
– Плохо пытаешься. Надеюсь, когда-нибудь она этот укол засадит в твою задницу!
– Мама!
– Не мамкай! Не маленький уже. И все-таки, я горжусь. А я думала ты не возьмешь тряпку в руки.
– Отец ни разу не брал, кстати. Но вы же…
– У нас другое дело. Я другая, он другой. Мы – дети Кароса, еще старое поколение. Поверь… когда нынешнего короля сменит его сын. Не смотри на меня так. Никто не вечен. Так вот… и молодое поколение будет как прелестные бутоны – распустятся, даря свой аромат, не боясь непогоды.
Походу, у Эндари семейное – говорить метафорами. Но если у его мамы красиво получалось, про цветы, то этот шутник ничего умного кроме чили-соуса не придумал.
В комнату залетел попугай, я закатила глаза. Надеюсь, он меня не замарает своими облегчениями. Я взяла телефон впервые за долго время, там была смс от Николетт:
«Как дела?»
«Тут жарко как в пустыне» – быстро написала я ответ.
«Значит дождик там к месту».
Тут в комнату зашел Эндари, слегка краснея, Керисса смотрела на него с укоризной, но молчала.
– Эндари тебя проводит. А я пошла укладывать детей, а то пока их уложишь – уже новый день наступит. Доброй ночи вам!
– Спасибо большое за гостеприимство, Керисса!
– Ерунда.
Эндари повел меня на третий этаж, я с интересом осматривала множество живых цветов в доме, самых разных: с цветами и без, упругие листики суккулентов, большие в виде пальм до потолка. Здесь все пахло жизнью. И дом был живой.
– Твоя мама любит зелень, – сказала я.
– Да, пыталась меня научить ухаживать за цветами, но у меня все засыхали. Я забыл поливать их.
– Неудивительно.
– Мама махнула на меня рукой, тем более отец сказал, что зато я хорошо метаю ножи, и это нужнее.
– Мама с ним согласилась?
– С одной оговорочкой.
– Какой?
– Что один цветок я точно должен никогда не забывать поливать и ухаживать за ним.
– Какой?
– Секрет! – ехидно улыбнулся он.
– Это моя фишка!
– Теперь уже нет.
– Нахал!
– Ну поставь мне укол, мама тебе корону принесет и где-нибудь трон для тебя поставит после такого.
– Она хорошая, мне понравилась.
– Ты ей тоже понравилась, как раз потому что иногда ты не совсем хорошая. А вот мы и пришли.
Он открыл дверь и мне потребовалось пять секунд, чтоб все понять. Я возмущенно ударила его в плечо.
– Сначала ты скрываешь, что мне придется жить в твоем семейном доме. А теперь это!? В трехэтажном доме для меня не нашлось отдельной комнаты? Я сейчас пойду к твоей матери!
– Мне нравится, когда ты угрожаешь мне, что пойдешь к моей матери.
– Не смешно!
– Забавно. Но она уже в детской. Ее лучше не тревожить.
– У тебя есть минута, чтоб все объяснить.
– Рейни, ты чего так злишься…
– Пятьдесят три секунды, пятьдесят две…
– Официально ты моя жена, и в Каросе муж с женой спят в одной комнате.
– Мы в доме с твоей мамой, которая в курсе, что я не настоящая жена.
– Да, но таковы традиции несмотря ни на что.
– Не заметила, чтоб твоя мать – была очень консервативной.
– Все равно… есть правила дома, они прописаны в общем своде семейных традиций… Но… я могу дождаться, когда она уложит детей и попросить ее постелить тебе в соседней.
– А сам ты не можешь?
– Я не знаю, где она хранит постельное белье.
– Что за глупые отмазки? Не поверю!
– Ты же слышала, ты первая увидела, как я мою на кухне.
Я очень разозлилась, но не хотела тревожить Кериссу, которая насколько бы не выглядела жизнерадостной и полной сил, все равно она устала. У нее по дому бегает шесть детей, летает попугай, а в саду живут кролики.
– Ладно!
Эндари испустил облегченный выдох.
– Там ванная.
– Твоя личная?
– Да.
– Иди мойся вперед, я хочу полежать, отмокнуть после дороги, а торопиться вообще не хочется.
– Так не торопись.
– Не смогу, если буду знать, что тут очередь.
– Хорошо, чувствуй себя как дома. Может в моей комнате ты сможешь это сделать.
Эндари скрылся за дверью, а я открыла чемоданчик. Шампунь, кондиционер для волос, крема. Кто-то сочтет это глупым, но я не могла уехать без них. Я любовно провела пальцами по бутылочкам и прижала их к себе.
Достала серое переливчатое платье для сна и повесила его на стул. Хоть и было бессмысленно, все равно во время сна помнется. Но мне так хотелось.
Я оглянулась осмотреть комнату.
Большая кровать, я провела рукой по покрывалу и надавила на матрас, мягкий. На столе лежали какие-то книжки по искусству боя, книги про оружие и пара приключенческих рассказов. На полках валялись медали по бегу, по метанию кинжалов, по рукопашному бою.
Я подошла поближе, когда увидела детские фотографии. На одной он с родителями. Его отец такой же высокий, но более мускулистый. Эндари взял от него форму лица и носа, нос был ровный, в то время как у Кериссы с небольшой горбинкой. Они оба каштановые, только мать светлее, Эндари в нее, наверное, как и глазами. На второй фотографии он обнимал кроликов, а на третьей… Я замерла.
Тут стоял отец Эндари с огромным гепардом и Эндари с… золотистой рысью.
Осознание ударило меня по голове, и руки начали слегка дрожать. Его побратим – золотистая рысь. Он потому так странно смотрел на меня, когда я рассказывала, как брала с собой в постель только игрушки золотистых рысей?
Я не знала, мне смеяться или плакать. Слишком много эмоций и впечатлений для одного дня. Да какой! Для всех этих дней.
Эндари вышел из ванной, и я ничего не говоря скользнула в ванную с пижамным платьем и своими бутылочками.
– Полотенца для тебя сложены на тумбе, – услышала я голос из-за двери.
– Какая забота!
– Это моя мама.
– Ну кто бы сомневался!
Я яростно растирала себя скрабом, но ощущала себя все равно так, будто дорожная пыль забралась мне под кожу. Затем шампунь, кондиционер… Я погрузилась в ароматы шоколада и апельсина, а затем пока обсыхала нанесла ванильный крем, накинула платье.
