Текст книги "Мой добровольный плен"

Автор книги: Евгения Кобрина

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 11 страниц)

– Жар на грудь, эвкалиптовый пар и маслянистая микстура излечит её. Но надо спешить, болезнь запущена.

Аббас кивнул и повернулся к пожилой паре, которая приютила меня. Они все это время тихо стояли у двери:

– Соберите её вещи.

Женщина быстро кивнула и вышла, а я в очередной раз возмутилась:

– Нет. Я никуда с тобой не поеду!

Аббас пронзил меня суровым взглядом:

– Поедешь, Джоанна

– Нет. Не поеду! Ты не можете мне указывать. Я теперь могу сама принимать решения. Гафур даровал мне свободу!

– Я знаю, – кивнул Аббас

Знаю и все? Я прикусила губу, понимая, что это означает, и решила зайти с другой стороны:

– Прошу вас, господин, оставьте меня здесь. Я счастлива здесь. Прошу!

Аббас посмотрел на меня, и я не нашла ни тени сочувствия в мужском взгляде:

– Ты поедешь со мной. Это решено.

– Пожалуйста, – прошептала я одними губами.

– Нет, – было мне приговором и Аббас вышел из дома.

Я устало прикрыла глаза – моя призрачная свобода закончилась, не успев начаться. Когда-то я хотела избавиться от гнета Гафура и принадлежать только этому мужчине. Бойтесь своих желаний, они имеют свойства исполняться.

Путешествие было коротким, оказывается Аббас тоже жил на берегу океана. Это чуть подняло мне настроение. Его дом и вправду, как шептались наложницы, был не большим, в сравнение с дворцом Гафура. Три этажа из белого камня, встретили меня простором светлых комнат, с высокими потолками и большими окнами. Не было ни позолоты на потолке, ни росписи на стенах, ни мрамора на полу. Все было аскетично и просто, но мне, уставшей от приторной роскоши, понравилось, пока я не увидела свою спальню. Комната разительно отличалась от других, в ней было неимоверное количество всякой мебели и предметов интерьера. Казалось, кто-то решил устроить в спальне склад роскоши и великолепия.

Я недоуменно посмотрела на Аббаса, который внес меня в комнату на руках:

– Я буду жить в это комнате? Теперь я одна из твоих вещей, которые ты складируешь здесь?

Мужчина нахмурился и строго глянул на женщину средних лет, которая стояла подле нас. Её звали Фаиза, она была смотрительницей хозяйства, главной женщиной в доме. Фаиза в тревоге заломила руки:

– Простите, госпожа. Я просто не знала, что из мебели придется вам по вкусу, поэтому решила принести много чего. На ваш выбор. Вы только скажите, что оставить, а что убрать.

Я не успела ответить – мучительный кашель сковал грудь. Аббас бережно прижал меня к себе, удерживая и укачивая. За меня ответил доктор:

– Потом займетесь обустройством покоев, когда девушка поправится. А пока все тут лишнее, кроме кровати. Мою пациентку надо поселить в теплой комнате, с маленьким окошком и толстыми каменными стенами. Есть такая комната?

Фаиза быстро кивнула и выбежала за дверь. Аббас развернулся и понес меня следом. Вскоре я лежала на небольшой кровати, а слуги, под чутким руководством доктора выносили из небольшой комнаты ненужную мебель и предметы интерьера. Они снимали шторы с окна, складывали балдахин с кровати и скручивали персидский ковер. Вскоре в комнате осталась только кровать, небольшой столик и стул, который доктор затребовал для себя. Я осмотрела голые стены усталым взглядом и спросила у старика, который расставлял на столике лекарства и медицинские приборы:

– Добились желаемого сходства?

– Что? – переспросил он.

– Сходства с палатой в публичной европейской больнице.

Его лицо озарила лукавая улыбка:

– Вам-то откуда знать, какие там палаты, барышня. Вы же назвались дочерью графа...

Нас прервал Аббас, он решительно подступил к кровати и обратился к врачу:

– Мы все вынесли из комнаты, как вы и велели. Дальше что?

– А дальше нужно плотно закрыть окно и прибить к двери с той стороны плотную ткань, а лучше ковер. Еще понадобиться жаровня с камнями. Наша задача сделать из комнаты настоящую баню, и поддерживать температуру несколько дней, чтобы хорошенько прогреть её грудь.

Аббас кивнул слугам и те тут же принялись исполнять приказ. Когда все было сделано, доктор взглянул на меня:

– Ну что, милочка, готовы побороться за свою жизнь? – я нерешительно кивнула. Доктор улыбнулся: – Тогда приступим к лечению.

Лучше бы я умерла от бесполезных микстур восточного лекаря, чем терпеть то адское лечение, которое придумал для меня этот европейский шарлатан. А я и вправду была как в аду – температура в комнате поддерживалась очень высокая. Три неимоверно долгих дня мучитель не выпускал меня из сооруженной им палаты и не сбавлял жара, который исходил от двух небольших жаровен. Горячий воздух врач постоянно наполнял тяжелым ароматом каких-то трав и масел, что делало пребывание в каменной палате еще более невыносимым. Доктор, имя которому было Рональд, а на деле Изверг, постоянно натирал мою грудь какими-то жгучими смесями и заставлял пить горячие микстуры. Он видно решил сжечь меня заживо и снаружи, и внутри.

Но надо отдать Рональду должное, через три дня мне стало легче: кашель уменьшился, боли в груди почти прошли. Тогда из моей комнаты вынесли одну жаровню, а вторую зажигали только ночью, чтобы поддерживать тепло. Через пять дней меня вынесли на несколько минут на воздух, а через семь разрешили выйти самой на целый час. Через десять дней я покинула импровизированную палату с окончательным диагнозом – полностью здорова.

Глава 14.

Я сидела в удобном кресле и куталась в шелковую шаль, скорее на правах недавней больной, чем от холода. Проворные рабы, под строгим надзором Фаизы, разбирали завалы роскоши в моей спальне. Каждый раз, прежде чем унести какую-то вещь они на секунду замирали, в ожидании моего приговора. Отрицательных было больше чем положительных, и вскоре комната стала просторной и уютной. Я обвела взглядом свой новый дом и улыбнулась женщине:

– Так гораздо лучше, спасибо.

– Еще раз простите меня, госпожа. Когда господин Аббас сообщил мне, что привезет вас в дом, я решила, что вы захотите жить в роскоши.

– Я приелась ею в прошлом месте своего обитания, – я посмотрела в большое окно, через которое было видно океан. – Давно ты живешь в его доме?

– Как только дом был построен. Пять лет назад, господин перевез меня сюда из дома своих родителей.

– Ты смотришь и за хозяйством, и за гаремом? – задала я интересующий меня вопрос.

– Только за хозяйством, госпожа. В этом доме нет гарема.

В этом доме нет, значит, есть в другом, подумала я и посмотрела на женщину:

– Я стану помогать тебе с хозяйством, если ты не будешь против этого, Фаиза.

Женщина кивнула, но пояснила:

– Как решит господин.

Я понимающе улыбнулась и отпустила Фаизу, у которой должно быть много дел. Я снова посмотрела в окно – меня неимоверно мучил один вопрос, на который женщина вряд ли могла ответить: «Если здесь нет гарема, на правах кого я нахожусь в этом доме?»

Я решительно поднялась на ноги и вышла из комнаты. Все пора брать жизнь в свои руки, не зря же я забрала её из рук смерти?

Нужный мне человек нашелся не сразу, но, когда знакомое лицо промелькнуло в окне первого этажа я, не задумываясь, вышла на улицу. Аббас тренировался в боевых искусствах со своим рабом: босые ноги быстро ступали по белому песку, сильные руки молниеносно разили цель, обнаженный торс искрился от пота, напряженный взгляд не упускал ни одной мелочи. Я замерла на месте, любуясь красивым мужчиной, который очень легко и грациозно вел смертельную схватку. Я растворилась в увиденном, поэтому не сразу осознала, что мое появление замечено. Аббас кивком головы отпустил раба и подошел ко мне:

– Зачем ты вышла из комнаты?

Очарование момента разрушил его резкий вопрос. Я вскинула подбородок:

– Я что пленница в этом доме?

Мужчина внимательно осмотрел мое лицо и сказал:

– Ты только оправилась от болезни, а на улице сегодня сильный ветер. Вернись в дом, – он сделал шаг вперед, и мне пришлось попятиться, ступая в тень крыльца.

От меня не укрылся этот акт силы и превосходства, и я сделала еще два шага назад, чтобы увеличить расстояние между нами:

– Ты не ответил на мой вопрос. Я твоя пленница?

– В плен берут после сражения. Не помню, чтобы между нами было что-то подобное, – его взгляд стал ласков, а голос насмешлив. – Я бы это точно запомнил.

Я сделала еще один шаг назад и вскинула голову:

– Тогда кто я в твоем доме?

Взгляд мужчины ласково скользнул по моему телу, но, останавливаясь на моих босых ногах, стал хмурым:

– Ты не надела туфли, – мгновение и Аббас уже заносит меня в дом, прижимая к груди. В первое мгновение я хотела воспротивиться его близости, но потом уступила: не каждый день тебя носят на руках, так нежно прижимая к себе. Аббас занес меня в мою спальню и бережно уложил на постель. Он навис сверху, внимательно изучая мои губы. Я быстро их облизала, и его взгляд переместился к глазам, в нем пылала страсть: – Не соблазняй меня, Джо. Я сделан не из камня.

– Правда, а мне казалось именно из камня, – с придыханием ответила я и не нашла ничего лучше, чем сомкнуть пальчики на мужских накаченных плечах.

Внутри у мужчины что-то завибрировало, и он издал тихий рык:

– Доктор сказал, что тебе нужен отдых и покой еще несколько дней...

– А потом?

– А потом я буду любить тебя страстно и долго, – ответил Аббас и резко встал с постели. – Отдыхай.

Он направился к выходу, а я села в кровати:

– Аббас! – мужчина обернулся. – Кто я для тебя?

– Моя женщина, – было мне ответом, и он ушел.

Я опустилась на кровать и прикрыла глаза: я получила ответ, который ничего не объяснил, а оставил после себя еще больше вопросов.

Вечером мне, наконец, разрешили спуститься в общий зал поужинать. Нас было трое я, Аббас и Рональд, доктор все еще оставался в доме. Меня обложили подушками и теплыми шалями, а заботливые слуги подавали еду.

– Откуда вы родом, доктор?

– Из Англии.

– Я тоже...

Мое оживление прервал Аббас:

– Я запрещаю вам говорить об этом.

Я удивленно посмотрела на него:

– Почему?

– Потому что в моем доме, будут делать то, что я велю.

– Мы можем выйти во двор, – резонно заметила я. – Правда, доктор?

Старичок посмотрел на меня:

– Прошу вас, барышня, не впутывайте меня в это. Я хоть уже и стар, но еще хочу пожить, – усмехнулся он.

Я недовольно посмотрела на Аббаса:

– И о чем же тогда нам можно говорить в твоем доме?

– О чем хочешь, Джоанна, но не об этом, – Аббас снова занялся едой.

Я посмотрела на старика:

– Как давно вы здесь, на востоке?

– Три года. До этого я путешествовал по Индии и Китаю.

– Значит, вы давно не были на родине? – Аббас снова строго посмотрел на меня. Я вскинула брови: – Что? Может, ты сразу огласишь весь список тем, запретных в твоем доме?

– Думаю, господин Аббас не хочет, чтобы мы говорили про Англию, – понимающе кивнул Рональд. – Не хочет, чтобы я узнал ваше полное имя, Джоанна, и как-то связался с вашими родными. Я прав?

– Да, – ответил Аббас и посмотрел на меня: – Ты больше никогда не увидишь Англию. Забудь о ней. Теперь твой дом здесь.

Я разозлилась:

– Здесь? Здесь это где? В гареме Гафура? В хижине на берегу океана? В твоем доме? Где? Здесь?

Аббас мрачно смотрел на меня:

– Ты еще не здорова. Ты рано вышла из своей комнаты, – он подозвал служанку и велел ей проводить меня в спальню.

Я резко встала:

– Понятно. Здесь, это в твоей тюрьме, которая заменила тюрьму Гафура, – я уклонилась от заботливых рук служанки и прошла к двери, а потом обернулась к доктору: – Мое имя леди Джоанна, я единственная дочь графа Толбота. Передайте ему, если уведете, что его дочь еще не забыла своего настоящего имени, как бы её к этому не принуждали.

Я развернулась и скрылась за дверью, стараясь не думать о гневном взгляде Аббаса, которым он проводил меня. Я быстро поднялась в свою комнату и отправила служанку. Не успела я сделать и двух шагов, как дверь в спальню распахнулась, ударяясь о стену, и передо мною предстал разгневанный мужчина. Аббас вошел в спальню и закрыл дверь:

– Я запретил тебе говорить об этом, – прорычал он.

– А мне плевать, что ты запретил.

– Джоанна...

– Джуман! – перебила я его. – Если ты обращаешься со мной как с рабыней, то и называй меня как рабыню! – он сделал шаг ко мне, и я не отступила: – Лучше бы я умерла на том пляже свободной, чем снова попасть в рабство.

Мужчина обхватил мои плечи руками и сжал:

– Замолчи. Не смей больше говорить о своей смерти.

– Не говори о том, не говори об этом! Может проще отрезать мне язык, тогда я точно не смогу нарушать твои запреты!

Его взгляд сузился:

– У тебя что-то болит? Поэтому ты не в духе сегодня?

Я вырвалась из его рук:

– У меня болит душа! Я больше не хочу быть рабыней. Больше не хочу жить по чужой указке. Не хочу исполнять чужие прихоти. Зачем ты забрал меня из той хижины? Там я была счастлива!

– Ты болела, тебе нужна была помощь.

– Ну, вот я снова здорова. Так отвези меня обратно. Отпусти меня!

– Нет, – спокойно, но твердо ответил он.

Я прикрыла глаза – круг замкнулся. Я снова там, от чего бежала. Я почувствовала на своих плечах его сильные руки, Аббас привлек меня к себе. Я позволила ему это – у меня больше не осталось сил бороться. Аббас зашептал в мои волосы:

– Ты больше не рабыня, Джо. Не в моем доме. Здесь ты свободна, здесь ты госпожа.

– Если я свободна я могу уйти...

– Можешь, но я не отпущу тебя. Никогда не отпущу, – мужчина обхватил мое лицо ладонями, вынуждая смотреть на него: – Я воин, Джоанна, я видел в своей жизни столько боли, страха и смерти, что мое сердце ожесточилось, оно стало глухо к чувствам и эмоциям. Но там, на том корабле я увидел хрупкую женщину, которая сражалась со своей судьбой, с таким отчаяньем и яростью, как не каждый янычар на поле брани. Я удивился, откуда в ней столько силы? Где она её берет? Ты кричала, когда надо было молчать, и молчала, когда моя плеть тебя жалила. И даже тогда, когда сделала вид, что смирилась, я знал, что это только притворство. Ни моя плеть, ни гарем Гафура, ни смертельная болезнь не смогли сломить твой дух. Ты все еще живешь, Джоанна, все еще не потеряла самой себя, и я рад этому. Потому что именно та храбрая женщина, которую я увидел на корабле, заставила мое сердце стучать быстрее. Ты оживила мое сердце к чувствам и эмоциям. Я испытал сострадание к твоей беде, жгучую ревность к Гафуру и сильное желание обладать тобой. Я думал, что это пройдет, после нашей совместной ночи, но это не прошло. Эмоции усилились и стали съедать меня заживо. Я потерял себя, потому что ты не была моей, – он вздохнул. Я не верила, что этот сильный суровый воин, способен на такие искренние слова. Но его взгляд не мог врать. Аббас смотрел на меня, и я видела его душу. – А теперь ты здесь, со мной, и просишь, чтобы я отпустил тебя? Нет, Джоанна, я не отпущу тебя. Я просто не найду в себе силы от тебя отказаться. Ведь только с тобой я забываю о жестокости в своем сердце и хочу стать лучше. Только рядом с тобой.

Я подняла руки и накрыла его ладони, которые все это время удерживали мою голову:

– Так стань лучше, подари мне свободу. Я знаю, ты сильный, ты сможешь...

Аббас отошел:

– Нет. Не проси о том, чего я сделать не могу. Я выполню любую твою просьбу, Джо, только не эту.

– Другой просьбы у меня нет.

Мужчина пристально посмотрел на меня:

– Она появиться, Джо, и я с радостью её выполню. А сейчас отдыхай. Ты устала.

– Я устала отдыхать, – возразила я.

Он усмехнулся:

– Ну, тогда можем спуститься вниз, думаю, Рональда уже и след простыл. После того как врач узнал твое имя, будет всяческий меня избегать. Боится за свою голову.

– Но ведь он напрасно боится, верно?

– Конечно, он спас тебе жизнь. Я обязан ему. Но, Джоанна, прошу, больше не заводи с ним таких разговоров, ты его смущаешь. Он ничем не сможет тебе помочь. Ничем. Врач, так же как и ты, больше никогда не увидит Англию, он слишком стар для такого долгого путешествия. Рональд сам мне в этом признался.

Я согласно кивнула, понимая, что, наверное, Аббас прав – ведь Рональд показался мне истинным джентльменом. Врожденное благородство может преобладать над чувством самосохранения, и он может предпринять безумную попытку мне помочь. Но она вряд ли увенчается успехом.

Аббас как будто прочитал мои мысли и взял за руку:

– Джоанна, я хочу, чтобы ты осознала все до конца. Ты останешься здесь, в моем доме, даже если твои родственники узнает, где ты. Даже если они приплывут сюда и осадят мой дом, чтобы спасти тебя из плена, я тебя не отпущу. Я воин, Джоанна, и привык сражаться за то, во что верю, за то, то мне дорого. Ты дорога для меня, и я буду за тебя сражаться: безжалостно и до конца. Не думаю, что ты захочешь для своих родных такой судьбы, так что оставь все как есть. Прошу, смирись.

Я молчала. Я не хотела говорить Аббасу, что смирюсь, потому что это не так. Я думала, что никогда не увижу мир по ту сторону каменного забора гарема Гафура – но вот я по ту сторону. Значит и другое возможно. Но я не буде об этом думать, ни сегодня, ни сейчас. Я с легкостью сменила тему:

– Если честно, я голодная. Так что с радостью доем свой ужин.

Аббас кивнул, принимая мой уход от важной темы, и мы спустились вниз. Рональда и вправду уже не было в столовой, и мы спокойно продолжили ужин. Я улыбнулась служанке, которая подала мне бокал с медовой водой, и посмотрела на Аббаса:

– Я бы хотела помогать Фаизе в её делах. Она сказала, что решение за тобой.

– Ты не служанка в моем доме.

– Да, я знаю, ты говорил. Но мне будет скучно без дела, а это сможет меня развлечь. Я же не говорю, что сразу брошусь в тяжелую черную работу. Так легкие дела, для того чтобы занять время.

Он медленно кивнул, а потом сказал:

– В моем доме есть книги, Фаиза покажет тебе. Ты ведь любишь читать?

Я оживилась:

– Да, люблю. Очень. Спасибо.

– Я скоро уеду на пару недель, могу привезти тебе и другие книги, если хочешь. Только скажи, какие ты хочешь?

Я радостно улыбнулась:

– Я подумаю и скажу тебе, – а потом, помолчав, спросила: – Как скоро ты уедешь?

– Через три дня. Если тебе что-то будет нужно, обращайся к Фаизе. Она присмотрит за тобой.

– Я ведь уже не маленькая, и могу обойтись без няньки.

Аббас внимательно на меня посмотрел:

– Она убережет тебя от глупостей.

Я грустно улыбнулась:

– Значит она мой тюремщик?

– Нет, Джо. Ты не в тюрьме.

Я кивнула, мне не хотелось больше спорить и говорить об этом:

– Да, я поняла.

Мы на пару минут молчали, занявшись едой. А потом я снова спросила:

– Почему в твоем доме нет гарема?

Мужчина вскинул на меня внимательный взгляд:

– Он мне не нужен.

– Ты ведь восточный мужчина...

– Я знаю, кто я, – ответил Аббас, перебивая меня, а потом добавил: – Я часто в разъездах.

Это многое объясняло, многое, но не все. Я кивнула, принимая данный ответ, и снова занялась едой. Аббас придвинулся ко мне и, зацепив пальцами подбородок, заглянул в глаза:

– Теперь я буду бывать дома чаще, не волнуйся об этом, – он неверно истолковал мой вопрос. Мужчина наклонился и нежно поцеловал меня в губы. Я прикрыла глаза, отдаваясь моменту. Как бы я не пыталась убедить себя в обратном, я скучала о нем, о его нежных руках и страстных губах. Аббас притянул меня к себе на колени, и его поцелуи сместились на шею. Я обхватила мужчину за плечи, поощряя.

– Как же сильно я хочу тебя, – прошептал Аббас.

Я хотела его не меньше, поэтому обхватила мужскую голову руками, и потянула к своему лицу. Наши взгляды встретились:

– Так же сильно как я, – было ему ответом, а после я страстно его поцеловала.

Аббас сразу пришел в движение и уложил меня на подушки, а его руки сместились на мои бёдра, сжимая:

– Доктор сказал, еще несколько дней...

– А мы ему не скажем, – улыбнулась я, сжимая мужские плечи. – Через пару дней ты уедешь, на целых две недели. Не хочу ждать так долго.

Аббас пару мгновений рассматривал меня, решая что-то, а потом снова поцеловал. Его губы горели такой страстью, что я сразу поняла – эту ночь я проведу не одна. Мужчина не стал возиться с застежкой моего платья и просто разорвал ту на груди. Я встревожилась:

– Если кто-то сюда войдет?

Аббас накрыл мою обнажившуюся грудь горячими ладонями и нежно сжал:

– Тот лишиться головы.

Я чуть успокоилась. Конечно не из-за того, что поверила, что Аббас приведет свое обещание в исполнение. Просто понадеялась, что слуги дома знают о том, что тревожить хозяина не стоит. Мои мысли прервались из-за горячих мужских пальцев, которые уже забрались под юбку и поглаживали внутреннюю поверхность бедра. Они неумолимо приближались к цели. От одной этой мысли я подогнула пальчики на ногах, и легкий спазм удовольствия пронзил тело. Аббас навис сверху, в его взгляде светилось чисто мужское превосходство:

– Ты так сильно по мне скучала, Джоанна?

Я не стала врать и скрывать очевидное, а закинула руки ему на плечи и притянула к себе:

– Да, так сильно. Не проходило ни дня, чтобы я не думала о тебе после той нашей ночи. Ни дня, ни минуты.

– Я тоже скучал о тебе. Но думал, что уже навсегда тебя потерял, когда узнал, что Гафур сделал тебя своей фавориткой.

Я не хотела сейчас говорить об этом и вспоминать дни в гареме, я потянула мужчину на себя и поцеловала. Больше мы не теряли времени на слова, полностью отдаваясь потребности тел. Его поцелуи жгли кожу шеи, груди и живота. Мои ногти оставляли борозды на его плечах и спине. Моя юбка давно была сорвана и откинута в сторону за ненадобностью. Я обхватила мужчину ногами, полностью отдаваясь страсти и теряясь в ней. Я хотела в ней раствориться, чтобы забыть обо всем том насилии и боли, которое перетерпела в прошлом.

Я, наконец, была с тем мужчиной, с которым хотела быть. И не важно, что, по сути, я сменила одного хозяина на другого, одну золотую клетку на другую, один плен на другой. Это сейчас не имело для меня никакого значения. Я хотела быть здесь, с этим мужчиной. Значит, мой плен был добровольным.

Аббас прикусил кожу на моей шеи, и я потеряла все мысли. Его твердая плоть прижалась к моему лону, и он несильно надавил. Моё тело за время болезни отвыкло от вторжения, поэтому первые секунды немного сопротивлялось. Но через мгновение мужчина уже был внутри. От силы накативших на меня ощущений я зажмурилась и крепче сжала мужские плечи. Аббас замер:

– Ты очень тугая. Я причиняю боль?

– Нет. Только, пожалуйста, не спеши.

Он начал медленное движение, внимательно наблюдая за моей реакцией. Это ощущалось очень правильно и хорошо, хоть и приносило легкую саднящую боль. Аббас откинулся назад, усаживаясь на колени, чтобы тут же начать ласкать мой воспаленный страстью клитор. Я попыталась оттолкнуть его руки, но он перехватил их одной рукой, а второй продолжил ласку. Его толчки были медленными и неглубокими, но в связи с ласками клитора мгновенно довели меня до разрядки. Я вцепилась пальцами в мужскую ладонь и выгнула спину, а через пару мгновение все тело окутала расслабленная нега.

Я посмотрела на мужчину и потянула его на себя:

– Больше можешь не сдерживаться. Люби меня так сильно, как хочешь.

Аббас сразу меня послушал и наш нежный неспешный секс, превратился в быстрый и страстный. Его руки удерживали мои над головой, а толчки стали резкими и глубокими. Я зажмурилась, ощущая, как во мне с новой силой закручивается пружина яркого удовольствия. Я больше не могла этого терпеть, поэтому стала ему отвечать, приподнимая бедра. Наше безумство длилось и длилось, пока мы вместе не сорвали в пропасть, погружаясь в волны оргазма.

Глава 15.

Я проснулась от нежного прикосновения солнца к коже, его лучи мягко светили сквозь неплотные занавески. Я потянулась и открыла глаза в незнакомой спальне. Мой разум услужливо подсказал мое месторасположение – эта спальня Аббаса, в которую мужчина перенес меня ночью. Я огляделась, здесь всё было по-военному аскетично: только самая необходимая мебель и никаких тебе излишеств или украшательства. Хозяина комнаты нигде не было видно, и поэтому я решила, что могу еще немного воспользоваться его гостеприимной постелью. Я глубже зарылась в шелковые простыни и прикрыла глаза. Воспоминания о прошедшей ночи заставили меня сладко улыбнуться, хотя некоторые мышцы болели до сих пор – это была чудесная ночь. Нежность и страсть, нега и несдержанность, сила и ласка – все слилось в один незабываемый калейдоскоп. Мне было хорошо и телом, и душой впервые за долгое время.

Моё утреннее уединение нарушила служанка. Она почти беззвучно проскользнула в комнату, с огромным подносом еды. Я улыбнулась ей:

– Я уже не сплю.

– Простите, госпожа, не хотел вас будить.

– Ты и не разбудила, – я посмотрела на поднос, который просто ломился от всяких яств: – Это все для меня?

– Для нас, – услышала я и быстро посмотрела на вход.

Аббас выглядел отдохнувшим и бодрым, как будто всю ночь не занимался со мной любовью, а крепко спал. Его волосы были влажными, а на темной коже поблескивали капли воды. Я позавидовала ему, я бы тоже сейчас с радостью окунулась в бассейн с прохладной водой. Служанка быстро поставила поднос на низенький столик у кровати, поклонилась и вышла. Мужчина присел на постель и, улыбаясь, потянул за край простыни, в которые я куталась:

– Доброе утро, Джоанна. Рад, что ты уже не спишь. Ты нужна мне.

Я улыбнулась в ответ, но сильнее вцепилась в простыни, не позволяя оголить свое тело:

– И тебе доброе утро, Аббас. Но мне сейчас нужно искупаться.

– Сначала мои потребности, потом твои, – усмехнулся мужчина и резко дернул простыни на себя. Я не смогла их удержать и предстала пред ним, во всей своей наготе. Аббас, не теряя времени, быстро склонился надо мной, заключая в плен своих темных глаз и сильных рук: – Когда я получу желаемое, тогда и ты получишь своё утреннее купание.

– Почему такая несправедливость? Почему твои желания мы исполняем первыми? – картинно возмутилась я, поглаживая его плечи.

Аббас наклонился и быстро меня поцеловал:

– Потому что ты на востоке, Джо, здесь главный мужчина.

– А женщина должна удовлетворять любое его желание?

– Ты сообразительная, – мужские глаза загорелись страстью. – И очень соблазнительная. Особенно сейчас, когда еще не до конца проснулась.

– Ты тоже соблазнительный, особенно с каплями воды на коже. Так и хочется тебя лизнуть, – сказав это, я сделала, что хотела.

Аббас рассмеялся и страстно меня поцеловал. Но я не хотела сейчас играть по его правилам, я хотела сделать ему приятное, и тут же сама загорелась от этой мысли. Я вывернулась из его объятий и толкнула мужчину на спину. Он усмехнулся, но подчинился. Я быстро его оседлала и прижала крепкие запястья к кровати над его головой:

– Теперь ты мой пленник!

Он с легкостью поднял руки, хотя я и старалась их удержать, и сжал мои бёдра. Его сила была несоразмерно больше моей. Мужчина улыбнулся:

– Уверенна, что я твой пленник, а не наоборот?

– Да. Но ты должен мне немного поддаться, – попросила я. Аббас согласился и вернул свои руки, где они и были. А провела пальцами по мужским ладоням, предплечьям, плечам. Поласкала мужскую грудь и живот, и, наконец, приблизилась к своей цели. Я уже запустила руки в мужские шаровары, когда Аббас остановил меня:

– Ты не должна.

– Но я хочу.

Он секунду рассматривал меня, а потом кивнул. Я продолжила с того места где меня прервали. Я поласкала мужской член пальцами, а потом наклонилась и лизнула. Когда Аббас резко вздохнул, а его плоть увеличилась у меня в руке, я полностью осмелела и прихватила член губами. Моя ласка была неспешной, я сама задавала темп, мужчина не торопил меня. Это так сильно отличалось от того, к чему я привыкла в прошлом, что не вызвало ни капли неприятия. Я с удивлением поняла, что такая близость зажигает не только его страсть, но и мою. Мужчина, как будто почувствовал мое состояние, нежно потянул меня за волосы и отстранил от себя. Я воспротивилась, не желая прерывать свою ласку, он Аббас был настойчив. Он подхватил меня за талию, приподнял над кроватью и усадил на свой возбужденный член. Я со стоном втянула воздух – так хорошо это ощущалась. Мужчина начал медленные толчки, а я уперлась ладонями ему в плечи, удерживая вертикальное положение.

– Тебе не понравилась моя ласка? – тихо спросила я, потому что мне было важно это знать.

Аббас обхватил меня за шею и притянул к себе:

– Очень понравилась.

– Тогда почему...

Он ответил, не дослушав мой вопрос:

– Потому что мне сейчас необходимо было оказаться в тебе. Поиграть друг с другом мы сможем после.

Для него это было игрой? Он не воспринимал оральные ласки, как настоящий секс? Если честно, я была рада этому, потому что ласкать губами такого большого мужчину как Аббас было не просто. Захват на моей шее усилился, а толчки ускорились, и я сфокусировала взгляд на мужчине подо мной.

– Будь здесь, со мной, – прорычал он.

Я не сразу поняла, о чем он говорит, но потом сообразила. Аббас, наверное, заметил, что я задумалась и перестала отвечать на его страсть. Я сильнее сжала его плечи и подстроилась под мужской ритм:

– Я здесь с тобой.

Аббас поднял голову и пылко завладел моими губами, прикусывая язык. Все мысли просто вышибло из моей головы, я полностью отдалась страсти, которая начала приближаться к своей логической кульминации. На этот раз, первой сорвалась я. А потом еще раз, вместе с Аббаса. И в третий раз, уже после того, как мужчина закончил изливаться во мне. Я безвольно упала на Аббаса. Сейчас я не могла пошевелить ни одной мышцей, которые точно расплавились внутри. Мужчина нежно гладил меня по спине и волосам, успокаивая.

– Ты меня убил, – тихо прошептала я.

Он усмехнулся:

– Ты взяла меня в плен, а убил тебя я?

– Из тебя очень плохой «пленник», слишком непослушный, – притворно обиженно буркнула я.

– А из тебя очень плохой «убитый», слишком сварливый, – я нашла в себе последние силы и толкнула его кулачком в плечо. Мужчина усмехнулся: – Ну вот, «убитый мною», еще и дерется.

Я блаженно прикрыла глаза, обнимая Аббаса:

– Как же хорошо... Так и буду здесь лежать, всю оставшуюся жизнь.

– А как же купание? – рассмеялся он, и его грудь подо мной завибрировала.

– У меня сейчас нет на это ни капли сил.

– Силы тебе и не нужны, Джоанна. Я искупаю тебя сам.

Идеальное утро!

Мое идеальное утро сменилось идеальным днем, а потом идеальным вечером и идеальной ночью, которая снова переросла в утро. Круг замкнулся. И все это благодаря Аббасу, он не оставлял меня ни на минуту, проявляя нежную заботу и внимательность. И конечно, мужчина проявлял всепоглощающую страсть – её в эти сутки было больше всего. Я забыла, что за пределами нашего с ним идеального мира, есть другие люди, другие заботы и другая жизнь. Я забыла, что у меня было неприятное прошлое и будет неизвестное будущее. Я даже забыла кто я, кем была и кем буду. В нашем идеальном мире я была его женщиной, его Джо. Я хотела остановить время и навсегда остаться просто Джо, без боли прошлого, забот настоящего и страхов о будущем.