Текст книги "Дело о прекрасной эльфийке (СИ)"

Автор книги: Евгения Лифантьева

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 21 страниц)

Глава 9

Когда рыбник отправился раздавать указания своим рабочим, Иван несколько раз закрыл и открыл засов, подергал дверь и хмыкнул:

– Нет, не получается.

– Что? – оглянулся мастер Оронтус.

– Запереть эту дверь из лавки нереально. Вход тоже никто не взламывал. И не запирал замок не тем ключом, который у нашего терпилы в кармане. Так?

– Да, – кивнул вопрошающий.

– Значит, в тот момент, когда рыбник зашел сюда утром, злоумышленник был тут. Ну, или никакого вора не было, рыбник зачем-то сам устроил этот переполох. Вопрос: зачем?

– Думаю, Тайран не врет.

– Я тоже ему верю. Значит – магия.

– Нет, – покачал головой вопрошающий. – Наш потерпевший не так уж прост. Для купца распознавать мороки – первое дело. У него с собой несколько артефактов, наверняка среди них – что-то, что убивает магию отвода глаз.

– Ну, и где же тогда был этот суслик? Тут толком нигде не спрячешься – ни платяного шкафа, ни сундука…

– Почему суслик?

– Потому что он есть, но его никто не видит. Так у нас говорят… на юге. Впрочем, это не важно.

Иван снова осмотрел комнату, подошел к сейфу, присел и заглянул под стол:

– Тайран, проверяя, что украли, наверняка стоял тут. Но отсюда видно, что под столом… слушай, мастер Оронтус, а вот теоретически… конечно, наш рыбник – еще тот хитрец. Но, похоже, весьма жаден. Значит, все свои эти штучки… ну, артефакты разрушения мороков и все такое… вряд он ли заказывал их у самых знаменитых магов… хотя у вас в столице, наверное, много что можно достать…

Вопрошающий покачал головой:

– Чисто теоретически, конечно, бывают артефакты невидимости, которые наводят такой морок, что простыми оберегами его не развеять. Но они и стоят немало. Сколько украли?

– Пять десятков золотых.

– А такая штука стоит раз в десять дороже. Ты можешь представить дурачка, который покупает артефакт за пять сотен и ворует горсть серебра?

– Значит, рыбник все равно врет. В сейфе было что-то, что дороже и векселей, и этого твоего артефакта. Но про то, что оно там было, молчит… найдем вора – поспрашиваем о том, чем он поживился. Любопытно. Может, на какую-нибудь более серьезную аферу выйдем. Ладно, поговорю-ка я еще разок с торговками…

Иван распахнул дверь в лавку и поманил девушку:

– Лисси, иди сюда!

Обойдя стол, он уселся в хозяйское кресло и указал продавщице на стул, который рыбник обычно предлагал клиентам. Девушка примостилась на краешке и скромно потупилась.

– Не волнуйся! – как можно мягче произнес Иван. – Мне нужно точно знать, что происходило на рынке и около лавки перед тем, как вы с Пани ее открыли. Кстати, кто открывал лавку?

– Я, – выдавила из себя Лисси.

– А Пани уже стояла у дверей лавки, когда ты пришла, или пришла потом?

Этот вопрос показался девушки не опасным, поэтому она открыто взглянула на сыщика:

– Мы вместе пришли. Пани снимает у нас угол. Она сама из Карповки, ей домой каждый день никак. Да и что ей в той дыре делать? Она первой устроилась в лавку. А мамка как раз жиличку искала, чтобы аккуратная и не гулящая. А потом Пани меня сюда устроила. Прошлым летом. Вдвоем ходить веселее.

– Далеко живете?

– Да за рыбными рядами, у мелочного пирса. Нам надо через весь рынок пройти, а вечером, бывает, рыбаки подзагуляют…

– Понятно, – кивнул Иван. – То есть вы с Пани подошли к коптильне со стороны рынка. Была восьмая склянка. Рынок уже работал?

– А то нет! Конечно, сегодня шторм, народу немного, но кухарки обычно с раннего утра приходят, чтобы рыбу прямо с лодок купить.

– Кого-то из знакомых, из тех, кто на коптильне работает, видели?

– Как не видеть? Тетка Страта пирожки покупала. Мы с Пани тоже купили и вместе пошли. Оливу видели, но она вперед побежала, опаздывала.

– А что ж тетка Страта не спешила?

– Так она же – засольщица, а Олива на разделке, – веско ответила девушка.

– Ну, а потом? Вот открыли вы лавку…

Лисси снова опустила глаза:

– Ну, открыли… стали торговать…

– И много наторговали?

– Как всегда. У Пани запись. Как всегда, кухарки приходили, потом этот, лорд из Верхнего города приехал… ругался, что тюлька вроде как попахивала прошлый раз… а мы что, виноваты? В коптильню рыбу со льда берут, а сколько она там лежала – не наше дело.

– А потом?

– Потом Рик прибежал, сказал, что хозяина ограбили, и он в полицию пошел. И что бабы сидят денег ждут… потом Малинара пришла, попросила занять два серебряных. Говорит: «Дети дома голодные, куплю хлеба и вихрем обратно, хозяин должен дать сегодня».

– Из кассы дали? – догадался Иван.

– Да! – залилась краской Лисси. – Вы уж не выдавайте нас! Тогда я скажу, кто к хозяину по вечерам приходит!

Сыщик тихонько хихикнул:

– Про вечера потом расскажешь. Сейчас мне ни к чему. А кто такой Рик?

– Так грузчик наш. Ну, и так, принеси-подай.

Показания Пани совпадали со словами Лисси.

К тому моменту, как Иван закончил разговоры с девушками, Оронтус перестал возиться с сейфом, махнул рукой:

– Бесполезно! Ничего нет.

– А у меня есть одна мыслишка, – задумчиво сказал Иван. – Ну-ка, где описание украденного?

Порывшись в папке, он достал нужный лист и прочитал вслух:

– Шкатулка из темного дерева с медными накладками, изнутри выстлана красным бархатом, размеры: две пяди на полторы по крышке, высота – шесть пальцев. А не маленькая коробочка-то!

– И что?

– А то, что такую, в карман не положишь. За пазуху сунуть можно, но это будет заметно.

– И что? Идет мужик по улице, несет что-то за пазухой. А если баба – и того проще, сунула под фартук, а там разбирай, где титьки, где что другое.

– Хм… – пробормотал Иван.

Он еще раз окинул «конторку» взглядом и попросил напарника:

– Посиди пока здесь. Я пойду, гляну, где наш потерпевший и его рабочие.

***

Для того, чтобы попасть в цех, Ивану пришлось выйти во двор и пробраться между луж к двери в ближней к причалу стене здания – такой же здоровой, как и складская, и сейчас распахнутой настежь. У нее на солнышке, рассевшись на штабелях досок, грелось с десяток мужиков и баб в тяжелых сапогах и просмоленных фартуках. При виде незнакомца все хором уставились на него.

– А где мастер Тайран? – спросил сыщик.

– Убег куда-то, – фыркнула бабенка с серым злым лицом и усталыми глазами. – Мы тут тоже его ждем, родимого нашего!

– Родимого! – хохотнул сидевший рядом бородач. – Кому родимый, только не тебе, душа-Малинка!

Бородач пихнул тетку локтем в бок и захохотал чему-то, понятному рабочим, но не понятному Ивану.

– А тебе, что ль? – та, которую назвали Малинкой, демонстративно поднялась с доски, ушла внутрь здания.

– А чо она? – насупился бородач.

Иван кашлянул в кулак и сказал, ни к кому не обращаясь:

– Значит так. Я – дознаватель из полицейской управы. Мне нужно опросить всех, кто был в коптильне сегодня ночью и утром. Сначала – тех, кто работал в ночь, чтобы потом их не задерживать.

– А они никуда и не убегут, им Тайран денег не дал. Примчался весь такой, верещит: «Обокрали! Воры! Всех в тюрьме сгною!» И не стал платить, побежал в вашу управу.

– Ага! А как мы в его конторку залезем? Дверь в склад закрыта. Как с вечера короба с рыбой со льда вынули – так и закрыли.

– Ну-ка, что за дверь, покажите! – скомандовал Иван.

Бородач, который, похоже, был тут за старшего, нехотя поднялся:

– Ну, иди, служивый, смотри.

Цех выглядел так, как выглядит цех в любом мире: неоштукатуренные кирпичные стены, черные от времени и дыма, каменный пол, каменный стол – прямоугольный кусок гранита, отполированный сверху – то ли специально, то ли от долгого использования.

Вдоль стены стояли чаны с разделанной рыбой, уже посыпанной солью со специями. Вдоль другой – какие-то короба, бочки и несколько поленниц дров. В той, что напротив входа, действительно имелась здоровенная дверь, запертая на висячий замок. Рядом темнел вход на лестничную площадку.

– Что там? – спросил Иван, указывая на проход.

– Коптильня. Там – камеры, а печь – вон.

Если бы сыщику не показали, то он вряд ли понял, что какие-то металлические дверцы в стене рядом с дровами – это печь.

– Мастер дознаватель, а где Тайран? – влезла в разговор полная старуха в огромных, по локоть, кожаных перчатка.

– Сам не знаю, – пожал плечами Иван. – Должен прийти и рассчитать ночную смену. Так что те, кто в ночь работал – пошли в конторку.

«Ночных» оказалось четверо. Все – порядком усталые бабенки, каждой из которых можно было дать по виду и 25, и 50 лет, с серыми лицами, черными кругами под покрасневшими слезящимися глазами, закутанные по самые брови в платки. За ними увязался бородач, который в отсутствии хозяина считал себя обязанным все контролировать.

– Ну-ка, погодите все в складе, заходить будете по одной, когда позову, – приказал Иван.

Все четыре «ночных» говорили одно и то же.

Отработали урок, загрузили рыбу в чаны, потом услышали, как в складе истошно вопит хозяин. Дверь железная, в верхней части – решетка, так что все, что в складе, слышно. Но не видно – решетка высоко, да и темно там. Слышно было, что сначала входная калитка в склад заскрипела, потом свет мелькнул. А потом Тайран заорал, как резаный.

Бабы через двор бросились в конторку. Нет, в складе никого не видели, темно там было. Хозяин с фонарем пришел, но занес его в конторку. Только из открытой двери свет был виден. Ну, столпились у двери… хозяин на сейф смотрел и орал. Потом на них заорал, дескать, пошли отсюда! Ну, они и пошли. А потом хозяин прибежал в разделочную, обозвал всех по-всякому, сказал, что платить им нечем…

– А потом?

Что было потом, женщины тоже вспоминали одинаково. Хозяин ушел. Стали ждать. Малинка домой побежала – дети у нее. Потом пришел дядька Праф – это бородач. Он всегда самым первым приходит. Потом – Салана, Милисса, Рик, Барвинка, Олива. Потом приехали с фермы потроха забирать. Их парень с Риком короб с отходами на телегу закинули. Вместе с телегой пришел сторож, дядька Стом, рассказал, что хозяин в управу побежал и пока не вернулся. Потом пришел Варгус, последней – тетка Страта.

– Кто-нибудь куда-нибудь ходил из разделочной?

Оказалось, выходили все, но ненадолго. Если бы был хозяин, он бы открыл склад, достали бы со льда рыбу для дневной смены. А так – ни денег, ни работы. Дядька Праф пошел к сторожу, у того от дверей между разделочной и складом ключей тоже не было. Да и холодильники заперты. Милисса с Барвинкой постояли на причале, посмотрели на военные корабли. Рик в лавку сбегал…

Примерно то же самое рассказывали остальные рабочие.

Последним Иван допрашивал Стома. Заставил его перечислить по порядку всех, кто проходил утром через сторожку. Старик долго чесал в затылке, старательно вспоминал:

– Хозяин ходил. Вошел и вышел. Потом – мастер Праф. Потом – эти свиристелки, Саланка, Милисска и Барвинка. Оливка опоздала, примчалась вся как ошпаренная, даже здрассти не сказала. Эрем с фермы зашел, мы ворота для ихней телеги открыли. Да, потом Страта… зашла ко мне, про сапоги спросила… Варгус не заходил, нет. Я его во дворе встретил, он через ворота прошел, когда телега выезжала… Он опоздал, весь такой с похмелья. Обычно Рик опаздывает, а тут Варгус проштрафился. Говорит, праздник какой-то у тещи был. Ну, мы постояли, поболтали у ворот. Потом Рик пробегал, в окошко мне постучал, спросил, когда хозяин будет, а то там бабы денег ждут… Потом ваш возница, воды спросил…

***

На разговоры с рабочими ушло добрых две склянки. Рыбник не появлялся. Иван еще раз пошел в разделочную – может, хозяин там. Однако Тайрана нигде не было.

Солнце поднялось почти в зенит, женщины, работавшие в ночную смену, поскидывали фартуки и платки, сидели на досках у входа и смотрели на море. Шторм постепенно стихал, волны не так яростно бились о причал.

– Сколько вам хозяин должен? – спросил Иван.

– За седьмицу по три серебрушки в день, – ответила самая старшая.

Иван попытался вспомнить, как ее зовут, но не смог, хотя только что записывал имя в протокол.

Стоило полицейскому заговорить с женщинами, сразу же рядом возник бородач.

– Мастер Праф, вы подтверждаете, что женщин должны были сегодня рассчитать за седьмицу? – спросил сыщик.

– А чего подтверждать? – удивился мужик. – Так оно и есть. Все знают.

– И по сколько?

– Бабам он по три монеты серебром за ночь платит…

– Тогда пошли со мной.

Иван завел «ночных» и мастера в конторку, открыл дверь в лавку и крикнул:

– Пани, в кассе сотня серебром найдется?

– Что? – не поняла девушка.

– На расчет «ночным» хватит? Надо 84 серебряных.

Пани заглянула в свои записи:

– Должно хватить.

Иван написал расписку на 84 серебряных монеты, заставил подписаться Прафа и продавщиц.

– Я не знаю, где мастер Тайтрил. Но сейчас мы тут все опечатаем, а женщин нехорошо без зарплаты оставлять. Когда ваш хозяин придет – валите все на меня, – приказал сыщик.

– А нам что делать? – растерянно спросил Праф.

Иван пожал плечами:

– Я что, должен указывать, как коптить рыбу? Ту, что за ночь начистили – сами знаете, что делать. Куда вы ее там вешаете, или что еще… а дальше – не знаю. Найдется мастер Тайтрил – скажет.

Бородач кивнул. Иван выгнал продавщиц в лавку, запер дверь и спросил напарника:

– Ну, что думаешь?

– Рик?

– Конечно. Он со двора и не выходил. Да только в цех он пришел уже без коробки. Значит – где-то во дворе.

– Или в складе.

– Нет, не успел бы. Открыть и закрыть дверь изнутри без ключа нельзя – так?

– Так. Вертушка – это вроде засова. Можно закрыться без ключа, но тогда снаружи не откроешь.

– А вот теперь представь себя на его месте. Ты всю ночь просидел в конторке. Хозяин открыл, заорал. Кинулся к сейфу. Ты вышел в склад… дверь наружу открыта… ты знаешь, что сейчас прибегут разделочницы. Или уже прибежали…

– Да, одно желание – выскочить и бежать. А думать потом.

– Ага. А потом Тайран запер двери и помчался ругаться с разделочницами. Хотя…

Иван несколько раз обернулся вокруг себя и снова открыл дверь в лавку. Вышел, встал перед прилавком:

– Слушайте, а потолки у вас не низкие. Как вы вон тех акул прицепляли?

– Каких? – хором воскликнули продавщицы.

– Ну, вот этих, – Иван показал на две огромные копченые туши, каждая длиной метра два с половиной, свисавших с крюков над прилавком.

– Так это белохвостики, а не акулы! – рассмеялась Пани. – Их нам мужики цепляли.

– Как?

– Так лесенка есть! Вон, гляди, мастер, там сверху еще и короба с икрой, и камбала! Там – запас. Когда надо, мужиков просим.

Иван хмыкнул, взял лестницу, установил за прилавком, забрался на нее:

– Мастер Оронтус, иди сюда!

На самой верхней полке, под пустым коробом обнаружилась шкатулка, точно соответствующая описанию похищенной.

– У входа в лавку висит фонарь. До конторки свет почти не доходит, а сюда, в лавку, через окна попадает. Вы же на ночь ставни не закрываете?

– Нет. У нас же решетки.

– Вот! У него была вся ночь, чтобы спрятать добычу. Нашел самое подходящее место. Интересно только, как забирать думал?

– Это не наше дело, – ухмыльнулся Оронтус. – Ну-ка, девки, пересчитайте деньги и пишите расписку. Запрете коробку в кассу, у вас там места хватит.

Продавщицы, обе красные, как вареные раки, молча выполнили приказание.

– Да, а когда тем, кто днем работает, должны за работу платить? – мимоходом спросил Иван, забирая расписку.

– Так сегодня тоже… вечером, – пробормотала Лисси. – Всегда так…

Сыщики вернулись в конторку, заперли за собой дверь. Мастер Оронтус вложил расписку в папку с протоколами:

– Ну что, можно считать, что дело закончено? Удачливый ты, мастер Ванус!

– По сравнению с заявлением в коробке не хватает пяти серебряных, – ответил сыщик. – Если в карманах этого Рика будут деньги…

– Дхорку понятно, – согласился вопрошающий.

Деньги в карманах у Рика оказались. Иван сходил за парнем в цех, привел в конторку и встряхнул за воротник:

– Ну-ка, выворачивай!

– Что?

– Карманы выворачивай! Все вынимай!

Рик выложил на стол кошель с пятью серебряными и парой медяков, складной нож, платок, баночку с игральными костями, пару рыболовных крючков, еще платок – более грязный, даже с пятнами крови, моток лески, моток проволоки, несколько гвоздей и коробочку, оклеенную чем-то, что раньше было бархатом, а теперь больше походило на шкурку, которой покрыты незрелые грецкие орехи.

– Это что? – уцепился за нее мастер Оронтус. – Откуда у тебя?

– Нашел!

– Ага, «нашел»! – хмыкнул Иван. – Ну, и где нашел?

– На Горе, возле усадьбы той магички, которую убили. В канаве.

– И давно?

– Седьмицу тому назад… Меня хозяин послал помогать ее лакею. Ее родня поминки устраивала, а поминки – это всегда копченая икра и мелочь. Ну, так принято. Лакей пришел, а короб большой вышел, одному не донести, меня хозяин и послал…

– А как тебя в канаву занесло?

Рик пожал плечами:

– Так это потом… мне кухарка поминальную корзинку дала… ну, там пива чуть-чуть, нашей же мелочи, лепешку… Я вышел и думаю: а чего тянуть, сяду тут, за углом, а то жрать охота… Ну, оно и лежит. Прям в грязи. Дождей не было, канава почти высохла, а грязь осталась.

– Ясно, – кивнул Иван.

Он переглянулся с мастером Оронтусом и приказал Рику:

– Грамотный? Вот и садись, и пиши все, что тут натворил. Как понял, что за штуку нашел, как вы придумали сейф вскрыть, как с Лисси сговорился…

– Неправда! Она ничего не знала! Я хотел девкам потом сказать, когда все уляжется, чтобы шкатулку достать!

– Вот так и пиши, – кивнул Иван.

Когда парень закончил свои «признательные показания», сыщик подвинул ему все вещи, кроме пяти серебряных монеток и коробочки с артефактом:

– Забирай и вали в цех.

Рик недоуменно уставился на Ивана.

– Чего расселся? Иди, работай! – прикрикнул на него сыщик. – Надо будет – найдем.

Парень опрометью выскочил из конторки.

– Я чего-то не понял, – пробормотал себе под нос мастер Оронтус.

– А что тут понимать? – пожал плечами Иван. – Опечатай чем-нибудь сейф и пойдем отсюда. Дверь без ключа запереть сможешь?

– А то! – хмыкнул вопрошающий.

Иван брезгливо закинул деньги в сейф, и полицейские наконец-то выбрались из коптильни на свежий воздух.

Глава 10

Глава 10

После обеда Астралию вызвала к себе Луили Беритолли:

– Ее Светлость хочет, чтобы я познакомила вас с коллекцией комнатных растений. Они требуют особого ухода…

Герцогская воспитанница была чем-то расстроена, но старалась не подавать вида. Нет, никаких покрасневших глаз и бледных щек! Маги не позволяют себе выглядеть хуже, чем идеально. Но во время разговора леди Луили смотрела куда-то поверх головы прислуги и произносила слова так, словно отрабатывала урок. Приказано устроить экскурсию для цветочницы – сделает. Хочется этого или нет. Поэтому Астралия лишь кивнула и улыбнулась. Мало ли, с чем связано плохое настроение леди Луили? Лучше не рисковать.

Теневая сущность Астралии ощущала силу, клубящуюся вокруг герцогской воспитанницы, силу мощную и не особо добрую. От служанок девушка уже знала, что девица Беритолли, хоть и не чистокровная эльфийка, считается весьма перспективной магичкой. Она окончила Академию, но продолжает под руководством одного из профессоров заниматься там какими-то исследованиями. Какими? На кухне об этом не знали. Прачка сказала, что иногда платье герцогской «племянницы», как она назвала леди Луили, пахнет дымом и копотью, словно та весь день провела в кузнице.

Молодую магичку в доме опасались не меньше, если даже не больше, чем герцогиню. Хозяйка, хотя и отличалась древностью рода, была почти бесталанна. Точнее, она имела особый женский дар: влиять на умы. Не так, как это делали когда-то темные маги, грубо подавляя заклинаниями чужую волю, а обволакивая собеседника кружевом слов, играя на эмоциях и собственных страхах разумного. Впрочем, тем же, более или менее успешно, занимается любая женщина. А Луили Беритолли посвятила себя чему-то, не понятному для служанок, чему-то, связанному с огнем, железом и камнем. То есть предметам абсолютно не женским и поэтому страшным.

***

Леди и цветочница поднялись на третий этаж внутреннего крыла, туда, где располагались апартаменты самой герцогини и гостевые комнаты. По дороге Астралия украдкой подмечала, где установлены охранные артефакты. Открыто осматривать стены она опасалась. Не хватало еще, чтобы герцогская воспитанница заподозрила в неприметной служанке способность видеть суть вещей.

Кабинет хозяйки дома выходил на солнечную сторону, огромные, от пола до потолка, окна и множество кадок с растениями делали его похожим на настоящую оранжерею. Астралия подумала, что дед, оказавшись тут, пришел бы в восхищение. Комнату наполняли настоящие редкости. Некоторые из растений девушка видела на самых почетных местах в оранжерее в Кнакке. О каких-то – только читала и слышала, но многие были вообще незнакомы.

– Здесь собраны образцы с островов Зеленого моря, – сухо произнесла леди Луили. – А в той комнате – из княжества Илан. Это на юг от Степного края…

– Я знаю, – кивнула Астралия.

– Это хорошо. А то ваша предшественница была талантлива, но совершенно не образована. Если что у нее и получалось, то по наитию. А что с нее взять: выросла на ферме… а вы, как я слышала, воспитывались в монастыре Зеленой Девы?

Астралия молча кивнула. Хозяева имеют право на расспросы.

– Вы – внучка знаменитого Бооти из Кнакка? Вы унаследовали его талант? – так же сухо поинтересовалась леди Луили.

– Что вы! – Астралия изобразила смущение. – Я не получила и десятой доли его дара благословляющего. Но этого достаточно, чтобы ухаживать за цветами.

Девушка почти не соврала. Она, конечно, чувствовала растения так, как это могут благословляющие, но влиять на них почти не могла. Талант Тени – именно в умении видеть и чувствовать.

– Хорошо, – кивнула магичка. – В библиотеке есть каталог, ее Светлость заносит в него все приобретенные образцы с описанием и их самих, и климата тех мест, откуда они прибыли. Ее Светлости привозят диковинки со всех концов света…

Соседняя «комната» оказалась огромным залом со стеклянными стенами и таким же буйством зелени, как в кабинете. Из нее был проход в еще одно помещение, которое магичка назвала «приемной». Астралия мысленно усмехнулась: приемы тут можно было устраивать разве что для лягушек. Почти всю площадь занимали искусственные пруды и огромные аквариумы, наполненные всевозможными водорослями. Хотя смешного в ситуации было немного. Девушка отчетливо поняла, что ей придется целыми днями торчать в герцогском «кабинете»: вся эта экзотическая зелень требовала ухода, причем у каждого из растений – свои капризы.

С другой стороны, это хорошо. Астралия получала официальное право в любой момент входить в герцогский кабинет. На окнах множество магических защит, так что хозяйка дворца наверняка чувствует себя тут вполне свободно. К тому же коллекция – предмет гордости герцогини. Вряд ли та упускает возможность похватать своими богатствами. Значит, все более или менее значительные гости должны видеть и кабинет, и приемную, и безымянную комнату, которая не значится «оранжереей» только затем, чтобы не путать ее с теплицами в саду…

Леди Луили заметила задумчивость цветочницы, но истолковала ее по-своему:

– Не беспокойтесь, таскать воду ведрами вам не придется. Есть специальная система подачи и слива, на чердаке установлен бак, в котором вода из Оршаня отстаивается и очищается…

Астралия уцепилась за возможность сменить тему разговора:

– Кто может научить меня управлять этой системой? А то вода в пруду с лотосами уже загнила. Еще седьмица – и растения начнут гибнуть. Пруд нужно срочно чистить.

Леди Луили досадливо поморщилась:

– Думаю, что кроме меня – никто.

Следующую склянку магичка и цветочница занимались очисткой искусственных прудов. Точнее, все делала Астралия, изредка спрашивая совета у леди. Та со скучающим видом ходила за девушкой и в конце концов не выдержала:

– Думаю, дальше вы разберетесь сами.

– Как скажете, – кивнула Астралия.

Магичка собралась уходить, но вдруг остановилась и спросила:

– Вы бывали в «зеленых домах»?

Астралия от неожиданности чуть не уронила тряпку, но моментально сообразила, с чем связан вопрос. Поэтому как можно радостнее улыбнулась:

– Да! Наставница Брессина брала меня с собой, когда ездила к своим родственникам в горы. Это была незабываемая поездка! Зеленые дома – это особая, утонченная красота!

Как всегда, Астралия почти не врала. Просто назвала другое имя. В горах она побывала не с Брессиной, учившей воспитанниц монастыря составлять цветочные композиции, а с наставницей Анастис. И в доме горных эльфов они провели всего лишь одну ночь перед тем, как отправиться дальше на юго-восток, к границе королевства Потолия, на проклятые земли. Империя и королевство оспаривали бы их друг у друга, если бы в тех местах можно было жить. Но сейчас у соседних государств хватало сил лишь на то, чтобы сдерживать тварей, которые периодически пытались прорваться к более обжитым местам. Поездка действительно была незабываемой: таких чудищ, как там, Астралия не видела ни до, ни после. Да и наставница Анастис в боевом состоянии – тоже незабываемое зрелище… Но леди Луили знать об этом не обязательно.

– Тогда понятно, почему леди Асани спрашивала про вас, – задумчиво произнесла магичка. – Расскажете мне как-нибудь про «зеленые дома»?

– Конечно! – еще шире улыбнулась Астралия. —

– А кто подсказал вам, как украсить дом к приезду высоких эльфов? Мастер Льюис?

– Нет… так получилось… по наитию…

– Сложно с вами, благословляющими! – вдруг рассмеялась магичка. – Иногда мне кажется, что вы, как ваши подопечные, думаете чем угодно, только не головой.

Цветочнице по ее роли оставалось лишь улыбнуться и смущенно пожимать плечами.

– Как вы думаете, «горным» понравится коллекция Ее Светлости?

– Конечно! – без тени сомнения ответила Астралия. – Здесь для каждого экземпляра созданы наилучшие условия… ну, по крайней мере, такие, какие возможно создать в здешнем климате. Луписам наверняка зимой не хватает света, а вот летом их нужно притенять по утрам и вечерам. Вы же знаете, в Зеленом море день и ночь имеют одинаковую продолжительность круглый год. Страдают от недостатка света и милевлии. А вот шартаны – обитатели густых лесов, где у земли царит полумрак. Ваши растения в прекрасном состоянии, через седьмицу-другую они должны расцвести. Но листья все же слишком бледные. Если света будет меньше, то листья приобретут более насыщенный изумрудный оттенок, и на них проступят пурпурные узоры.

Астралия с детства знала, каким словоохотливым становится дед, когда начинает рассказывать о всякой зелени. Многие не знали, как сбежать от старого Бооти, севшего на своего любимого конька… или, наверное, лучше сказать, на любимое бревно. Поэтому подражать настоящему благословляющему, думающему только о растениях, девушке не составляло особого труда. Леди Луили, видимо, догадалась, что лекция про тропическую экзотику может продолжаться бесконечно. Поэтому она, поморщилась, коротко распорядилась:

– Ладно, доделайте тут все и спускайтесь к себе.

***

Когда герцогская воспитанница ушла, Астралия облегченно выдохнула и принялась активно чистить дно искусственного пруда, одновременно прокручивая в голове разговор.

Похоже, леди Луили почувствовала в ее поведении какую-то фальшь, но тема «зеленых домов» была чем-то интересна магичке, и она расслабилась.

«Почему герцогиня Вольмар пригласила горных эльфов в свой дом? – рассуждала Астралия, выскребая накопившуюся на дне пруда слизь. – Не связано ли это с тем, что Асани-младший зачем-то понадобился уходящему главе клана?»

Очень часто «перестающий быть», если он возглавляет клан, оставляет преемнику часть своего дара, и это делает того в последующем негласным лидером. А порой и гласным – законы наследования у эльфов весьма запутаны, богатство для них – не главное, гораздо важнее обладание древними источниками силы и собственный талант. Астралия слышала о случаях, когда какое-нибудь крупное поместье на абсолютно законных основаниях доставалось не родным детям уходящего, а очень дальним родственникам. Просто в завещании значилось: владельцем становится тот, кто сможет войти в определенную комнату и остаться жив. Как правило, соискатель наследства без мощного магического дара не имел ни единого шанса…

Молодой Асани – почти мальчик, но что-то должно его выделять среди других родственников. А супруга его впоследствии станет супругой главы клана… значит, на мальчишку сейчас начнется настоящая охота. Если уже не началась. На обед были приглашены герцогиня Уотерлисс с дочерью. Эта заботливая мамаша – подруга герцогини Вольмар.

«Похоже, хозяйка не имеет ничего против знакомства юного «горного» и дочери своей приятельницы, – размышляла Астралия, срезая подгнившие стебли. – И, похоже, не имеет ничего против того, чтобы это знакомство переросло во что-то большее. Но причем тут леди Луили? Она уступает принцессе в знатности и чистоте крови, но наверняка превосходит в магической силе. Зачем ей этот мальчик с востока? Леди, скорее всего, «владыка темного огня». Этот дар весьма полезен тем, кто имеет дело с металлом. И особенно – с оружием. Стезя леди Луили – боевой маг. Или маг-майстер на железнодельных заводах. Или – маг-артефактор. Все это – занятия разумных, живущих в больших городах. При чем тут «зеленые дома» и горные эльфы?»

***

Астралия не успела наполнить пруд свежей водой, когда в кабинете герцогини раздались голоса. Девушка узнала низкое контральто хозяйки дома:

– Братишка, ты помнишь, что я с детства любила собирать всякие диковинки? Посмотри, что получилось, когда у меня появились возможности!

У старшего Асани был запоминающийся голос – мягкая скороговорка, он словно съедал окончания слов:

– Милли, я знал, что ты тоскуешь по родине! Но ты, похоже, решила превратить свой дворец в настоящий зеленый дом!

– А что прикажешь делать? Вырастить домовое дерево тут невозможно. И холодно, и сыро, и ветер с моря. Да и не приняты в столице домовые деревья. Обхожусь тем, что есть…

«Цветочница» повернула кран, и в бассейн, журча, полилась вода. Оставалось только сложить обрезанные листья в ведро и убрать воду на полу. Нужно еще проследить, чтобы стебли лотосов не перепутались между собой, а цветы расположились на поверхности в художественном беспорядке.

«Если господа хотят беседовать без лишних ушей, то они услышат звук текущей воды и прогонят служанку. Если им все равно, никто на меня не обратит внимания», – подумала Астралия, продолжая, как ни в чем не бывало, заниматься своей работой.

Голоса беседующих эльфов постепенно приближались. Говорили о пустяках, о каких-то общих детских воспоминаниях, о редкостях, собранных герцогиней.

– А Ее Светлость увлекается коллекционированием растений? – спросил Асани-младший.

Астралия стала слушать внимательнее. Вряд ли мальчик говорит о хозяйке дома в третьем лице. Значит, речь о герцогине Уотерлисс, или о герцогине Элесси, других «светлостей» на обеде не было. И вряд ли он успел познакомиться с какой-то еще герцогиней. Даже в столице не так уж много дам, носящих этот титул.