Текст книги "Магадемия номер три (СИ)"

Автор книги: Евгения Ежова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 13 страниц)

8. Исследования и выводы

17 хмурня года 1534 от объединения Миров Треугольника

– Слышал новость? Завтра комиссия приезжает.

– Из-за меня?! – вскинулся Галианос.

– Лежать!

Возившийся с друидом целитель отдал команду столь непререкаемым тоном, что паренёк просто рухнул обратно на койку. Вполне возможно, если бы врач сказал: «летать», Галианос и эту команду бы выполнил.

Пришедшие навестить спутника Аннель и Иван тут же замолчали, отодвинувшись чуть подальше. Выгонят ещё.

– Доктор, ну когда меня уже выпустят? – заныл друид, метнув на бывших подопечных уничижительный взгляд. – Я же абсолютно здоров!

– Кто тут здоров, решаю я, – наставительно ответил доктор. – Ещё несколько совсем маленьких анализов…

– Да вы и так уже у меня половину крови выкачали! Вамп… – Галианос запнулся, оглянулся на Аннель и тут же перестроился. – Изверги!

– Будешь стонать, назначу дополнительные процедуры, – полюбовавшись на скисшего пациента, врач успокоительно похлопал его по плечу. – Да ладно тебе. Лежишь, не тужишь. Задания тебе приносят, фрукты тоже.

– Да не могу я уже лежать! Ну вы-ы-ыпустите, а! Я на все-все процедуры приходить буду. И на анализы.

– Не выпустим. Пока не поймём, отчего твоя кровь вдруг сработала, как активатор, не можем. Вдруг ты где порежешься или коленку расшибёшь? У нас в штате с демонологами туговато.

– А разве этот… Кетци – демон? – удивилась Аннель.

– Вы ещё тут?

– Мы же только что пришли! – возмущённо пробасил Иван.

Целитель оглядел две решительные мордашки и одну чрезвычайно жалобную и вздохнул:

– Ладно. Живите.

– Так кто этот змей такой? – не отстала вампирочка.

– Да зверюшка из одного почти забытого пантеона. Никто, кроме исследователей древних религий, толком даже не знает, то ли он демон, то ли бог… В любом случае, здесь ему делать было нечего. Да и круг, я слышал, вовсе для вызова таких сущностей не предназначался.

– А для каких?

– Это ещё выясняют. Три магистра с помощниками который день под дождём мокнут. Ещё и комиссия эта…

– А что, комиссия тоже для выяснения? – озаботился вдруг Галианос. – И что мне им говорить?

– Правду, парень. Правду и ничего, кроме правды.

Аннель тихонько хихикнула. Целитель внимательно посмотрел на девочку и, попрощавшись, вышел из палаты. Объяснять детям, как правильно разговаривать с проверяющими, не придётся.

* * *

Профессор Стокс оторвался от микроскопа и с радостным воплем «Эврика» сделал сальто назад. Шипя, потряс ушибленной об некстати подвернувшийся стол ногой и опасливо огляделся, проверяя, не видел ли кто неподобающих почтенному учёному кульбитов. Лаборатория оказалась абсолютно пуста. Ещё бы, в три-то часа ночи. Стокс облегчённо вздохнул и снова припал к микроскопу, убедиться, что не показалось.

Находка осталась на месте и верлеопард с довольным хрустом потянулся.

Вот всё и объяснилось. Не всё, конечно, но свою часть исследований профессор выполнил на отлично.

Не зря, совсем не зря он хранит все образцы, когда-либо попадавшие ему в лапы, в безопасном месте. Было бы иначе – после последнего взрыва остался бы без материала для сравнения и отгадка запросто могла ускользнуть. А лазать по архивам, выясняя, откуда в Магадемии взялся отдалённый потомок богов аж из двух миров, будет кто-нибудь другой.

Это занятно, но точно не имеет к отношения к алхимии. Хотя проследить родословное дерево, собравшее такое… несочетаемое сочетание генов было бы интересно.

Благо, родство с обеих сторон весьма отдалённое и об унаследованной божественной Искре речь не идёт. С богами всегда трудно, хорошо, что эта напасть Магадемию стороной обошла. Только надо не забыть предупредить парня, что для всякой нечисти и, особенно оголтелых фанатиков, его кровь – лакомый кусочек. Пусть поостережётся. Если не будет высовываться – проживёт нормальную, спокойную, долгую жизнь.

А вот если будет…

В Магадемии информация дальше ректора не уйдёт, и для комиссии шеф непременно какую-нибудь сказку придумает. Он ведь изрядный прохиндей, наш шеф.

Однако случаи всякие бывают. Так что генетическим материалом мальчику разбрасываться не стоит.

Профессор черкнул себе на листочке напоминалку, чтобы не забыть сказать лекарям, что парня можно выпускать. Опасен он только для самого себя. С точки зрения науки, разумеется. Так-то адепт есть адепт.

* * *

Михель Бэр, профессор Ватокатэль и магистр Грроум уже с полчаса орали друг на друга, выясняя, кто виноват в происшествии. Хотя чего уж там, виноваты были все. Ведь не в дикие леса учеников забросили, а в многократно проверенную «песочницу». И поди ж ты, такой сюрприз.

Однако, сбросить пар – дело святое. Особенно после осознания того, КАК им повезло. Активировать забытый и хорошо замаскированный межмировой портал, могла кровь почти любого разумного, а вот включить заодно ограничивающий барьер…

К тому же и открылся портал в сравнительно безопасное место. Майские боги скандалисты известные, но кроме как на скандал, их сил давно больше ни на что не хватает. Зато на Древе Миров попадаются такие твари, которые подобную ограду даже не заметят. Схарчили бы мальцов за милую душу. А съеденные ученики, это очень, ОЧЕНЬ нехорошо!

В общем, действительно повезло. Малышня немножко напугалась, немножко погеройствовала, чему-то научилась. Опять-таки вся остальная группа к запланированному месту вышла вовремя и почти без приключений.

А уж сколько у преподавателей седины добавилось, и кого из них чуть удар хватил – того никому, кроме целителей, знать не стоит.

Вот только комиссия…

Да мало ли их было? И эту переживём. Гораздо интереснее, что ректор решит сделать с Кругом. И что ему посоветовать. Уничтожить или перенести на защищённый полигон и там как следует изучить? У каждого было своё мнение и спор разгорелся с новой силой.

Под кустом, боясь шелохнуться, лежал мишка. Ну никуда от этих магов не денешься! Пойти, что ли, в этом году спать пораньше? В берлоге-то, поди, не достанут.

* * *

– Шеф, я проверила документы. Это же тринадцатая комиссия за последние пять лет!

– Юбилейная, значит, – хмыкнул Варрик и повернулся к Гмерреде. Ректор уже довольно давно стоял возле окна, глядя в небо. Девушке на миг показалось, что на лице её шефа написана глубочайшая тоска и безнадёжность. Конечно, показалось, ведь уже через секунду безупречная физиономия радужного дракона выражала только вежливый интерес.

– Вы недостаточно глубоко копали. За последние десять лет – это сорок седьмая комиссия.

– Но это же… преследование!

– Не без этого, – печально усмехнулся ректор.

– Подождите. Тринадцать минус сорок семь… это что же получается, тридцать четыре комиссии за предыдущие пять лет?! Шеф?!!

– А что сразу шеф?

Гмерреда тихонько рыкнула. Ректор полюбовался на её возмущение и пакостно ухмыльнулся.

– Скажите, Гмерреда, вы никогда не задумывались, почему именно меня сделали ректором? Что, не было магов постарше, поопытнее, поавторитетнее, да просто сильнее? Мне ведь даже ста лет ещё не исполнилось и до архимагистра пока что не дотянул.

Девушка удивилась. А действительно, почему? Когда она устроилась работать в Магадемию, ректором уже был фон Баррик, так что никаких вопросов у неё не возникло. Но если призадуматься и вспомнить, как она обалдела, увидев в ректорском кабинете вместо почтенного старца, молодого смазливого парня…

Потом-то она решила, что Варрик просто так выглядит. Кто их драконов знает, какими они должны быть? Говорят, они, как и эльфы до трёхсот живут. А по эльфам лет до двухсот возраста не заметно. Папа, например, её ровесником выглядит. Вот троллям и гномам меньше повезло. Самый старый тролль, которого она знает, недавно сто семидесятилетний юбилей праздновал. А люди вообще едва до ста двадцати дотягивают. Если конечно они не маги. Те могут себе полсотни годочков прибавить запросто.

А шеф-то у нас – маг. И вообще, может, этот великолепный профиль – чистейшая иллюзия. Утешившись этой мыслью, Гмерреда вернулась к вопросу.

– Что, предыдущий ректор умер от инфаркта, завидев очередную комиссию? – подозрительно прищурилась девушка.

– Ну, не умер, слава нашим целителям, но ректором оставаться отказался категорически.

Гмерреда прищурилась ещё подозрительнее.

– А драконы, выходит, бессердечные?

– Как вы могли так подумать?! Да мы самые сердечные в мире существа! Такого большого, нежного и любвеобильного сердца ни у кого больше нет!

Ректор патетически прижал руку к восхваляемому органу и краешком глаза глянул на собеседницу.

Собеседница смотрела на него с такой наивностью и таким восхищением, что Варрик невольно поперхнулся. Гмерреда похлопала ресницами. Ректор понял, что думает о чём-то не том и перевёл взгляд ниже. Там оказалась грудь. Грудь тут же начала взволнованно вздыматься.

– Издеваетесь? – зловеще прошипел дракон.

Глаза Гмерреды наполнились слезами.

– Издеваетесь, – грустно констатировал дракон.

Девушка, пытавшаяся удержать паузу, не выдержала и хихикнула.

– Немножко, – призналась она. – Но вы первым начали.

– Ну… Оба мы хороши.

– Так почему назначили именно вас? – отсмеявшись, вспомнила о теме разговора Гмерреда.

– Я дракон.

– Я в курсе, – поторопила девушка замолчавшего собеседника.

– Хм. Гмерреда, посмотрите мне в глаза.

Девушка пожала плечами и выполнила просьбу. Жалко, что ли? Тем более, глаза очень даже ничего. Красивые, по правде говоря.

Они смотрели друг на друга, смотрели и смотрели. А потом у Гмерреды зачесался нос.

– Вы меня совсем-совсем не опасаетесь? – ошарашенно спросил Варрик у потянувшейся за платком девушки.

– А вы такой страшный?

– Ну, как вам сказать? Вообще-то очень.

Троллеэльфийка скептически оглядела начальство с ног до головы.

– Уверены, что очень?

– Вообще-то у всех нормальных разумных взгляд дракона вызывает чувство страха. У всех по-разному, от лёгкого опасения до приступов паники.

– Что-то я не замечала, чтобы от вас в ужасе шарахались ученики или преподаватели.

– Ну, я же воздействие экранирую.

– Так это вы меня сейчас напугать пытались?

– Продемонстрировать кое-что.

– То есть… сколько, вы говорите, инфарктов было в последующих комиссиях?

Варрик расплылся в шкодливой улыбке.

– Да кто ж их считал?

Веселье весельем, а отчего комиссии устраивают налёт за налётом на Магадемию, ректор так и не объяснил, о чём заботливая секретарша не преминула ему напомнить.

Выражение лица Варрика тем временем снова изменилось. Он что-то прикидывал, явно оценивая своего секретаря-психолога с нового ракурса. Наконец решение было принято.

– Сядьте уже, наконец, Гмерреда. Я хочу, чтобы вы кое над чем подумали. Возможно свежий взгляд и непредвзятое мнение…

Последнюю фразу он не договорил, да и сказал её скорее себе самому. Гмерреда позволила себе на миллиметр другой приподнять брови, но ничем более не выразила свою заинтересованность. Девушка аккуратно опустилась в кресло для посетителей и сложила руки на коленях, приготовившись внимать.

Ректора эта картинка отчего-то позабавила. Кивнув своим мыслям, он медленно прошёлся по кабинету, в одну сторону, в другую. Наконец, остановившись напротив Гмерреды, он спросил:

– Вы знаете, сколько детей рождается с магическими способностями?

– Примерно один из сотни. Вроде бы. Я не особенно интересовалась этим вопросом.

– Зависит от расы, но в целом – именно так. Только вы не упомянули, что этот один из сотни обладает мизерным потенциалом. У такого лекаря пациенты чуть быстрее выздоравливают или у гончара горшки крепче, чем у всех остальных. Чуть больше силы, достаточной, скажем, для простейшей бытовой магии и это уже один ребёнок из тысячи, а то и больше. У вас в школе был кружок прикладной магии?

– Разумеется, – пожала плечами Гмерреда. – Как и везде.

– И сколько детей там занималось?

– С десяток, но дар был только у троих. Остальным было просто интересно.

– А школа у вас одна на городок. Сколько там у вас народу живёт? Тысяч десять-пятнадцать?

– Зато у нас много шаманов, – чуточку обиделась девушка. – У меня самой мама – шаман и она не одна такая.

– Шаманство – не магия, – нетерпеливо отмёл возражения ректор и снова нетерпеливо забегал из угла в угол.

– Но результат-то схожий.

– Гмерреда! – Варрик аж остановился. – Давайте я вам в следующий раз объясню отличие классической магии от призыва духов. А пока поверьте на слово – это абсолютно разные вещи. Так вот. Сильных магов мало. Очень мало. Во всём Треугольнике только одна Магадемия плюс по несколько коллежей в каждом из миров. А ведь мы говорим о миллиардах разумных существ.

Гмерреда действительно никогда не задавалась вопросом о количестве магов и была несколько удивлена расчётами шефа.

– Итак, нас мало. Существуют различные теории, разрабатываются методики увеличения силы, но факт остаётся фактом. И именно потому, что нас мало, мы держимся вместе. Не влезаем в политику без крайней необходимости и не отдаём своих. Если приходится – сами разбираемся. Много веков всё было просто замечательно, но в последние лет… двадцать, наверное, по мирам стал бродить слушок, что это мы сами не даём увеличиваться числу магов. Дескать, боимся конкурентов. Тормозим развитие, специально плохо учим. А есть ещё замечательный вариант – забираем силу у абитуриентов во время вступительных экзаменов. Этот особенно популярен у провалившихся на испытаниях.

– Ну да, слышала я что-то такое, – согласилась Гмерреда. – Чушь несусветная.

– Чушь. И мелочь. Но очень… показательная. И таких мелочей стало слишком много. На этом фоне жалобы на недоступность магического образования и предложения закрыть Магадемию, а вместо неё основать по университету магии чуть ли не в каждом провинциальном королевстве выглядят даже разумно.

– И что из этого выйдет? Много-много недомагов?

– Я всегда знал, что у вас с мозгами всё в порядке, – осклабился ректор. – Вот именно! Нападки на Магадемию нелепы и притянуты за уши, но ассамблея Треугольника почему-то считает иначе. Причём, мы проверяли всех! Никакого воздействия, никаких посторонних заклятий, ничего. И при этом разумные существа, прожжёные политики, опытные профессионалы на прямые вопросы мямлят всякие нелепости, а собравшись вместе снова и снова принимают, по меньшей мере, странные решения. Совет архимагистров очень обеспокоен. Никто не понимает, что происходит и кому всё это выгодно.

– Э… шеф, вы что, хотите, чтобы я нашла отгадку? – опешила Гмерреда.

– А что, слабо?

– Ну, если вы так ставите вопрос…

– Я ставлю ящик «Лунной радуги».

– Э, нет! Вино и прогулка на радужном драконе!

– То есть… На мне?

– Именно на вас.

– А, где наша не пропадала! Договорились.

Они торжественно пожали друг другу руки и, за неимением свидетелей, разбили сами. Но если бы Варрик фон Баррик знал, к чему приведёт его желание хоть кому-нибудь пожаловаться и шутливый спор…

9. Комиссия. День первый

18 хмурня года 1534 от объединения Миров Треугольника

Поглазеть на явление комиссии народу Гмерреда не успела. Была занята. Прятала секретное оружие. Вообще-то не так давно работающая в Магадемии секретарь-психолог была уверена, что этот агрегат – всего лишь помощник в разборке бумаг, а оказалось – секретное оружие.

Необычной формы голем, был похож на самый обыкновенный ящик. Чем он начинён, Гмерреда даже не пыталась узнать, хотя работала на нём регулярно. Сей волшебный агрегат поглощал постоянно присылаемые в Магадемию инструкции, правила и образцы учебных планов с завидным аппетитом, а потом переводил шедевры канцеляризма на общепонятный язык. Больше того, наевшись инструкций, агрегат выдавал на гора уже заполненные бумажки, строго соответствующие постоянно меняющимся правилам и освобождая преподавателей от множества часов пустой писанины. Он даже почерк каждого конкретного учителя имитировал, если образец заранее дать.

Гмерреда задвинула обсидиановый куб в кладовку и накрыла для верности покрывалом. Не дай пресветлый, какой-нибудь любопытный проверяющий увидит. Магадемия же немедленно лишится серьёзного преимущества в борьбе с комиссиями.

К тому времени, как чёрный ящик был надёжно припрятан, комиссия уже была в кабинете ректора. Ворвавшись в приёмную, запыхавшаяся Гмерреда резко затормозила, услышав из-за в кои веки приоткрытой дверью незнакомые голоса. Больше того, оставшаяся между дверью и косяком щель позволяла девушке со своего рабочего места наблюдать за посетителями. По кусочкам и со спины, но ведь и это немало.

Гмерреда тихо скользнула за стол, взяла в руки какую-то бумажку, приняла сосредоточенный вид и прислушалась. Поспела она почти к началу разговора.

– Видеть вас – большая честь, Тривия. Не ожидал, что из-за столь пустякового случая, нас навестите именно вы.

– Я ещё и Защитница Детей, если ты не в курсе, ящерица.

Мелодичный голос дамы, устроившейся в удобном кресле напротив ректора, к немалому удивлению Гмерреды, был исполнен презрительной скуки. Нет, ящерицей Варрика и сама Гмерреда, бывало, называла, но исключительно мысленно и только когда доводил. Посетительницу же он явно довести успеть не мог, значит ей не нравился то ли сам ректор, то ли весь его род.

Голос радужного дракона не изменился. Ну разве что капельку похолодел.

– Всегда восхищался вашей разносторонностью, Госпожа Луны. И чем же Магадемия привлекла ваше внимание? По-вашему наших детей надо защищать? От кого?

– Понадобится, защитим от кого угодно, – заверила дама. – Пока же, мы прибыли с самой обычной проверкой.

– Обычной?

Ректора Гмерреда не видела, но вполне представляла скептически взметнувшуюся бровь и кривоватую ухмылку. Именно так фон Баррик выглядел, когда пойманный на горячем адепт уверял, что это ведро эктоплазмы он вот только что нашёл посреди коридора и намеревался вернуть в лабораторию.

– Обычной! – поставила точку в неначавшейся пикировке посетительница. – Перейдём к делу.

И они перешли. Кто в бухгалтерию, кто в классы, кто в общежитие, кто в учительскую. Сопровождающих ректор вызывал сам, так что Гмерреде ничего не оставалось, кроме как с умным видом изучать бумаги, исподтишка разглядывая разбредающуюся комиссию. Последней ушла величественная дама, к удивлению Гмерреды оказавшаяся чистокровным человеком. Или казавшаяся. Обыкновенная такая тётка в строгом костюме мышиного цвета. Она от сопровождения отказалась, заявив, что обойдётся сама.

Провожавший её до выхода из приёмной ректор вернулся к Гмерреде и с облегчённым вздохом уселся прямо на край стола.

– Фух! Вот же силища! – выдохнул он, вытирая лоб платком. – Не был бы я драконом…

Гмерреда только сейчас заметила, что с уходом комиссии, воздух стал как бы менее плотным и перестал пригибать к полу.

– Это сколько ж Силы надо иметь, чтобы даже я почувствовала?! – обалдела секретарь-психолог.

– Много, – подтвердил Варрик. – Не нравится мне всё это, – пожаловался он Гмерреде. – Я ждал, что комиссия непростая будет, как-никак давно они у нас не были, видать, тяжёлую артиллерию копили. Всякого ждал, но Геката!

– А кто она такая?

– Богиня. Причём из тех, что силу до сих пор сохранили.

– Надо же. А выглядит человеком.

– Не обольщайтесь. Геката – метаморф. В кого хочешь перекинуться может. Видели бы вы её в ярости.

– А вы видели?

Гмерреда подозрительно прищурилась. Уж очень ректор вдруг стал похож на нашкодившего мальчишку. Он посмотрел на пылающую любопытством девушку, подумал и решил признаться.

– Только никому, ладно.

Секретарь-психолог утвердительно покивала и чиркнула себя большим пальцем по горлу. Мол, могила.

– Я студентом ещё был. Гостил как-то у друга, а тот на археолога учился. И уговорил меня на раскопки с ним съездить. Они там откапывали древнее святилище. Ну как раз при мне вход в него и откопали.

Не мучаясь с описаниями, Варрик быстренько сотворил прямо в приёмной иллюзию мрачного подземного храма. Гмерреде сразу стало неуютно. Высокие чёрные колонны терялись во мраке, по грубым плитам пола шелестел подгоняемый невесть откуда взявшимся сквозняком песок…

Девушка непроизвольно вцепилась в стол, остававшийся якорем реальности, а через мгновение не удержалась от испуганного взвизга.

По стенам вдруг вспыхнули многочисленные факелы, а из-за колонны выскочило разъярённое нечто. Гмерреда успела увидеть шипящих в волосах светящихся змей, искажённое бешенством лицо, какие-то чудовищные тени, догоняющие хозяйку.

Ещё секунда и Гмерреда кинулась бы бежать, но тут иллюзия схлопнулась.

Варрик участливо посмотрел на секретаршу.

– Вы как?

Гмерреда нервно поёжилась.

– Жива. И даже не о…

Тут она вспомнила, что всё-таки не с подружкой разговаривает и смущённо потупилась, не договорив. И тут же высказала претензию.

– Вообще-то предупреждать надо! А если бы у меня инфаркт случился?

– Я в вас верил, – ухмыльнулся ректор. – Но, если честно, я тогда тоже чуть не… кхм. Зато поставил рекорд скорости. Никогда в жизни так быстро не бегал. Ни до, ни после. А потом был большой скандал. Геката была о-о-очень зла. Храм-то один из последних настоящих был. Не новодел, а натуральная древность. Геката там от «бренности мира» отдыхала. Не делайте такие большие глаза – это цитата. В общем, пришлось долго извиняться, платить компенсацию… Мы даже обратно это святилище закопать хотели, но Трёхликая не дала. Сказала, сама разберётся, что с ним теперь делать.

– Ну я бы на её месте тоже, пожалуй, скандал закатила. Если бы ко мне в спальню вломилась орава парней… Так она лично вас не любит? А мне показалось – всех драконов.

– Лично меня. Но всех драконов Блуждающая-в-ночи тоже не любит. Она, видите ли, имеет некую власть над оборотнями, а драконы ей не поддаются. Вот и злится.

– Дела-а-а… – протянула Гмерреда. – И она председатель комиссии. Что ж теперь будет?

– Отобьёмся! – легкомысленно отмахнулся ректор, вставая. В этот момент он был очень похож на студента, которому рассказывают про ужасы сессии в начале семестра.

– Кстати, Гмерреда, – добавил он от двери в свой кабинет. – Расписание-то у вас вверх ногами.

Девушка опустила взгляд к чуть замявшейся бумаге, покачала головой и, не выдержав, хихикнула.

– Ну, шеф!

* * *

Профессор Стокс, вдохновенно вещающий адептам о влиянии фаз луны на температуру плавления лепреконского золота, на приоткрывшуюся дверь в аудиторию сначала внимания не обратил, но завидев вошедшего субъекта осёкся на полуслове. Это сопровождающий посетителя домовой просочился в дверь весьма деликатно, зато сам пришелец никакого намёка на столь важное качество не имел. Высокий, сухопарый господин, удивительно похожий на богомола, вошёл, чеканя каждый шаг. А ещё его передвижение сопровождалось ужасающим скрипом. Верлеопарду на мгновение показалось, что это скрипят суставы незваного гостя. На самом деле скрипели начищенные до блеска тупоносые башмаки с пряжками, но пока профессор соображал, что к чему, инициатива была утеряна.

– Инспектор Смит, – представился вошедший, ничуть не смутившийся обликом верлеопарда, привычно расхаживающего по аудитории в пятнистой шкуре. И добавил, – Эпикур Алоизиус Смит.

Профессору Стоксу было глубоко фиолетово, как зовут проверяющего. Комиссия на его памяти была далеко не первая, поэтому верлеопард подавил вздох и с выработанной долгой практикой нейтральной вежливостью поинтересовался:

– Вы желаете присутствовать на уроке?

– Нет! – отрезал инспектор. – Я здесь для проверки документации.

– Документации? – неподдельно удивился алхимик. – Но у меня лекция. Возможно вы хотели попасть в учебную часть или архив?

Он вопросительно глянул на домового. Тот развёл руками и выразительно кивнул на Смита.

– Документации по хранению и обороту опасных, наркотических и галлюциногенных веществ, а так же веществ, потребных для их производства, – уточнил инспектор.

Профессор тут же почувствовал себя злостным наркоторговцем.

– Простите, а разве департамент образования…

– Извольте предъявить документы! – рявкнул инспектор.

По аудитории прошлось гулкое эхо. Стокс из последних сил удержался от того, чтобы щёлкнуть каблуками и отдать честь. Зато хвост встал трубой, а спина непроизвольно выгнулась. Профессор с тихим шипением скребанул когтями пол и… опомнился. Сила воли у любого учителя вырабатывается невероятная, иначе он просто в этой профессии не задерживается.

Стокс ещё раз внимательно взглянул на инспектора Смита и недоумевающе потряс головой. Ну не было в том ничего, предвещающего эдакий… генеральский рык. Типичнейший клерк в строгом костюме, сорочке с накрахмаленным воротником и болтаюшимся на шнурке пенсне. Эти старинные стекляшки снова неизвестно почему вошли в моду и как раз у кабинетных крыс.

– Но у меня же лекция, – попытался отбиться алхимик.

– Вызовите заместителя.

Профессор Стокс посмотрел в водянисто-серые глаза, не прочёл в них ничего, кроме инструкций с предписаниями и сдался. Втолковывать, что негоже мешать детям учиться было бесполезно.

Напоследок алхимик сурово оглядел адептов, велел тихо сидеть до звонка и пригласил инспектора следовать за ним.

Как только за ними закрылась дверь, аудитория наполнилась возбуждённым шёпотом адептов. Они бы и в полный голос орали, но оставленный на хозяйстве домовой чуточку сдерживал. Увы, только чуточку.

Ещё бы. Молодёжь же решала, что бы этакого сотворить с комиссией. Верлеопард, с его великолепным слухом, мысленно застонал. Если бы все эти проверяющие знали, чего стоит преподавателям раз за разом спасать их от учеников!

* * *

Экс-майор Тумбс с кислой миной оглядел очередную ученическую гостиную. На каждом этаже общежития таковых было по две и все, буквально все они были разными. Невыносимый беспорядок! Обивка стен, мебель, занавески… Игрушки! Да-да, в этой комнате был целый игрушечный зоопарк. И это в солидном учебном заведении! Кошмар.

– Откуда здесь это? – брезгливо повёл рукой недовольный гном. Приставленная для сопровождения эльфийка пожала плечами.

– Девочки рукодельничают, – чуть помедлив, сказала мистрис Фридаэннэль. Лицо старшей воспитательницы выражало только безмятежное спокойствие и вежливое внимание. И никто бы не догадался, какая буря не самых добрых чувств бушует у неё внутри. Присланный департаментом образования солдафон успел основательно достать Фриду, рассказывая, какие замечательные порядки были во всех военных училищах, которые он прежде инспектировал и как ему не нравится царящая в Магадемии безалаберность.

Нарекания вызывало буквально всё. И комнаты на двоих, с (о ужас!) небезупречно заправленными кроватями, и расставленные повсюду горшки с цветами, и даже замки на дверях комнат. Это ж каждый сопливый ученик может запереться и избежать внимания воспитателей.

Ну да, конечно. Детей, почти весь год живущих в школе, надо было поселить в казармы и повсюду водить строем. Мистрис Фрида подавила вздох и зуд в пальцах. Шарахнуть каким-нибудь заклинанием по намечающейся лысине хотелось невыносимо.

– Хотите посмотреть что-то ещё? – натянуто улыбнулась эльфийка.

И без того прямой, как палка, экс-майор, не иначе что-то почуяв, вытянулся ещё сильнее, задрал подбородок, пытаясь свысока посмотреть на эльфийку, на пару локтей превышающую его ростом, воинственно пошевелил пышными усами и мрачно буркнул:

– Столовая!

* * *

Призрачный страж проводил мрачным взглядом экс-майора, ведомого старшей воспитательницей, но показываться не стал. Тем не менее, объект слежки чуть дёрнулся и беспокойно оглянулся. Страж чуть не присвистнул от удивления. Инспектор-то небезнадёжен. Обычно у таких господ нет ни капли воображения и, как следствие, никакого чутья на сверхъестественные сущности, но этот гном призрака порадовал.

Раз небезнадёжен, будем работать.

* * *

– Петрович? Что случилось?

Гмерреда удивлённо смотрела на выглядывающего из-за угла и корчащего странные гримасы домового.

– Тихо ты, оглашенная!

Девушка пожала плечами и подошла поближе.

– Что-то случилось?

Петрович подозрительно огляделся и, понизив голос, заставляя Гмерреду наклониться, чтобы расслышать его бормотание, торопливо заговорил.

– Помнишь, я тебе про праздничный ужин рассказывал? Ну, тот, где незнамо кто тебя изображал.

Забыть ТАКОЕ было бы сложно и девушка слушала дальше уже со всем вниманием. Таинственного подменёныша искала не только она. Кикиморы, домовые и кое-кто из учителей со всем тщанием присматривались к студентам, надеясь вычислить злоумышленника. Тем удивительнее было то, что его до сих пор не обнаружили.

– Видел я его сегодня. Но со спины и, кажись, опять под личиной.

– А может это не он был?

Гмерреда не то чтобы усомнилась в талантах домового, но ведь распознавание личин не его профиль.

– Я тож маленько засомневался. В этот-то раз он под парня маскировался, злыдень. Но ток был бы не он, рази ж мне Эваристос в одном коридоре два раза подряд попался бы?

– Погодите, Петрович, погодите минутку. Эваристос? Куратор первого класса?

– Он самый. Стою это я за фикусом, думу думаю. Смотрю, Эваристос идёт. Неправильно идёт. Ногами загребает и сутулится больше обычного. Да ещё морщится так, будто кислицы переел. И книжки в руках нету. Хотел окликнуть, спросить, не надо ли чего. Лекаря там кликнуть или ещё что. А он эдак шустро шасть-шасть и в кабинет. А кабинет-то на коллежской территории! И там как раз комиссия чего-то проверяла. А чего там проверять? Чистота и порядок.

– Ну, на то они и комиссия, чтоб проверять.

– Да леший с ними, с проверяльщиками. Только я когда дальше-то пошёл, Эваристос ещё из кабинета не выходил. А за поворотом он мне снова встретился. Идёт, как всегда, в книжку уткнувшись, никого не замечает. И как он спрашивается, туда попал? Перелетел? В коллежском-то крыле против порталов заклинаний тьма-тьмущая! Шоб адепты, значица, не поубивались ненароком.

– Дела-а-а… – озадаченно протянула Гмерреда. – Петрович, но вы уверены, что не ошиблись? У нас ведь лестниц всяких, да переходов много.

– Вот как раз там никаких лестниц нет.

– Интересненько. А всё-таки, чего мы шепчемся-то?

– Вот девка дурная! – рассердился домовой. – Ежели он под Эваристоса подделаться мог, так ведь и вон тот фикус может изобразить.

– Фикус? А когда здесь поставили фикус?

Они переглянулись и осторожно двинулись к неучтённому растению. Растение похлопало глазами и, поняв, что его раскрыли, осторожно попятилось. Гмерреда с Петровичем ускорили шаги. Фикус охнул и, подхватив ящик, бросился бежать.

Фикус мчался по коридору, ловко огибая препятствия. Петрович с Гмерредой, в азарте погони даже не подумавшие, что улепётывающему магу могут быть подвластны не только иллюзии, загоняли беглеца к преподавательской гостиной. Домовой, оказавшийся не в лучшей спортивной форме, постепенно отставал, зато Гмерреда проявила невиданную прыть, в надежде поймать своего обидчика. Она почти схватила фальшивое растение, но ухитрилась поскользнуться на свежевымытом полу. Пока троллеэльфийка с руганью выпутывалась из собственных юбок, фикус шмыгнул на ближайшую лестницу и… исчез.