Текст книги "Стальной блеск мечты (СИ)"

Автор книги: Евгения Аларина

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 21 страниц)

– Ловко придумано, – согласилась Юнис. – Но зачем все эти хитро устроенные наказания, если, как ты говоришь, клеймёные испытывают удовольствие от собственной работы?

– Я сказал, что это как раз не доказано, пока это лишь теория. И потом, клеймо не лишает своих носителей свободной воли, они по-прежнему люди со своими чувствами и желаниями, и иногда эти желания могут не совпадать с тем, что нужно их хозяевам. Просто каждый из клеймёных, вздумавший взбунтоваться, знает, что рано или поздно наказание его настигнет.

Разговор с Анселем и прочитанная магом лекция заставили Юнис снова задуматься о собственном происхождении. За всеми событиями, наполнявшими её жизнь, за новыми знакомствами и впечатлениями, девушка почти перестала вспоминать о семейной тайне, но теперь мысли об этом снова поселились в её голове. Что за человек была её родная мать? Юнис не испытывала никаких чувств к этой женщине, которую совсем не помнила, но девушке было интересно понять, чем жила её родительница. Вот только представить себе жизнь клеймёного она никак не могла. Как вышло, что эта Айстэ так близко сошлась с Честоном Пилларом? Неужели отец Юнис и вправду позволял себе отношения со множеством женщин, как говорят злые языки? Но ведь он недвусмысленно писал что-то о своей любви к Айстэ. Граф всегда был в глазах Юнис безупречным примером, рыцарем без страха и упрёка, но почему же он так некрасиво поступил со своей молодой женой, красавицей Соланж, позволив себе связь на стороне? Всё это было слишком сложно и, пожалуй, неприятно, и всё это была жизнь, которую ей, видимо, ещё предстоит узнать получше.

Пока же девушка, пожалуй, только радовалась тому, что Ансель разгадал все её загадки, и ей не нужно больше ничего скрывать от друга. В том, что маг станет хранить семейную тайну Пилларов лучше неё самой, Юнис даже не сомневалась.

Глава 5

Между тем, в доме Пилларов теперь часто можно было видеть и иного гостя, чьё присутствие радовало Юнис куда как меньше, чем компания Анселя, и заставляло ещё чаще задумываться о превратностях судьбы. Звали этого человека Грайн Овери, он носил титул маркиза Игиса и с некоторых пор повадился наносить визиты графине Соланж гораздо чаще, чем того хотелось бы её воспитаннице.

Откровенно говоря, занятая своими делами Юнис прохлопала момент, когда маркиз появился в жизни графини Соланж. Возможно, он начал свои ухаживания ещё осенью, но тогда девушка куда больше беспокоилась о собственных знакомствах, чем о связях приёмной матери, и ничуть не выделяла господина Овери среди прочих дворян из её круга. В первых числах зимы Юнис, однако, отметила, что его светлость особенно активно увивается на балах и приёмах вокруг вдовой графини, а ещё чуть позже он стал частым гостем в их городском особняке. Сперва маркиз, как правило, присутствовал в числе других приглашённых, потом начал наносить частные визиты, а вскоре уже являлся без приглашения и держал себя в доме на Интендантской совсем по-свойски. Они проводили вдвоём с графиней Соланж немало времени, и Юнис даже стало казаться, будто матушка теперь меньше интересуется её делами и успехами в свете, нежели прежде.

Первое время графская воспитанница и сама старалась быть милой и вежливой с маркизом. Но по мере того, как визиты господина Игиса учащались, а манера вести себя становилась всё более фамильярной, появление этого типа в доме её отца начало всё сильнее раздражать девушку и, в конце концов, уже неизменно приводило её в негодование.

Грайн Овери был ещё совсем не стар, пожалуй, лет на пять моложе Соланж. В его внешности с трудом можно было найти что-то дурное или, наоборот, притягательное. Он одевался по последней моде и непринуждённо держал себя в обществе. В молодости маркиз, по его собственным словам, служил в драгунах, но с течением времени военная карьера ему прискучила, и к тридцати годам он вышел в отставку. Теперь Грайн Овери жил в своё удовольствие, посвящая себя то тому, то иному занятию. В последнее время он увлекался выращиванием каких-то экзотических растений, что, по мнению Юнис, было довольно нелепым приложением сил для мужчины в таком возрасте.

Графская воспитанница не могла похвастаться умением легко читать в сердцах людей, но отношение к ней маркиза вскоре стало кристально ясным даже для неё. Его светлость изо всех сил старался подчеркнуть свою доброту, внимательность и обеспокоенность делами Юнис, в первую очередь перед её приёмной матерью, но на самом деле не давал себе труда узнать девушку получше и понять, чем она живёт. Его вопросы к ней, призванные показать заинтересованность, почти всегда звучали невпопад, а ответы на них оказывались забыты в ту же секунду. Его суждения, словно почерпнутые из популярных наставлений, выглядели гладко, но порою были слишком безапелляционными и нередко приводили Юнис в негодование. Его комплименты, сказанные без учёта контекста, казались нелепыми и не вызывали ничего, кроме раздражения.

В общем, на словах маркиз всячески пытался блюсти образ человека во всём положительного, а на деле предпочитал попросту не замечать Юнис.

Обеспокоенная появлением в её жизни этого назойливого типа, девушка даже решила справиться у своей новой подруги и покровительницы о том, что за птица этот маркиз. Улучив подходящий момент на одном из приёмов в доме Золотого Герцога, где Юнис стала более чем частой гостьей, она приватно задала свой вопрос хозяйке вечера, которая, казалось, знала всё и обо всех в светском обществе. Полученные ответы не удивили девушку, но заставили её насторожиться. Маркиз, по словам Тасталай, происходил из семьи, которая отнюдь не могла похвастать древностью и славой рода, своего титула предок Грайна Овери удостоился лишь немногим более века назад за заслуги скорее политического характера, нежели военные. Земли маркизов Игисов, довольно богатые и плодородные, располагались на изрядном удалении от столицы. Таким образом, до недавнего времени Грайн, что называется, звёзд с неба не хватал и числился одним из сонма ничем не примечательных провинциальных дворян. Дела у него пошли на лад, как только королевский наследник Скоугар достиг того возраста, когда мальчишеские игры незаметно превращаются в мужские забавы. До этих забав юный принц был большой охотник, так что вокруг него всегда вертелось немало людей, в чью задачу входило обеспечивать веселье королевского отпрыска и служить ему товарищами по играм. Каким-то образом маркиз Игис исхитрился получить должность личного сокольничего принца и не преминул воспользоваться предоставленным шансом войти в доверие к его высочеству. Несмотря на значительную разницу в возрасте, эти двое отлично поладили, и неудивительно, что его светлость оказался в числе тех, кто здорово упрочил своё положение при дворе после коронации принца Скоугара.

По всей вероятности, этим двоим пришёл в голову план, как прибрать к рукам Пиллар, не вызвав недовольства среди владетельных дворян, которые всегда трепетно относились к любым попыткам королевской власти покуситься на законные права кого угодно из их избранного круга. Если графиня Соланж согласится на замужество, его величество спокойно сделает Грайна Овери владетельным графом Пилларом, и возмущения это вызовет куда как меньше, чем если бы титул просто передали королевскому любимчику. Вот только неизвестно, надолго ли хватит любезностей новоиспечённого графа по отношению к супруге после того, как он получит искомое.

Выслушав всё это, Юнис не смогла сдержаться от того, чтобы поделиться своими горестями, впрочем, её старшая подруга и без лишних слов всегда замечала все нюансы настроения девушки. Тасталай, как никто другой, умела разделить чью-то радость, подбодрить в печали илидать верный совет в трудном положении. Вот и теперь её ободряющие слова глубоко запали в душу Юнис. Старшая подруга убеждала девушку, что безвыходных ситуаций не бывает, что наша судьба, как и судьба близких, в наших руках, и никогда не стоит предаваться отчаянию. Это не очень-то походило на рассуждения прочих умудрённых опытом людей из окружения Юнис, которые куда чаще говорили о терпении, смирении и необходимости подстраиваться под ситуацию, по крайней мере, если речь шла о наставлениях для юной девушки. Но разве пример самой госпожи Тасталай не говорил весьма красноречиво в пользу её мировоззрения?

Так и вышло, что после разговора со старшей подругой, Юнис вернулась домой отнюдь не в расстроенных чувствах, а скорее пылая праведным гневом. Она дала себе зарок, что не станет терпеть Грайна Овери в качестве нового хозяина владений её отца, чего бы ей это ни стоило.

Разумеется, девушка не преминула также пожаловаться на маркиза и Анселю. Тот, впрочем, отнюдь не разделял её недовольства новым кавалером графини Соланж.

– Не понимаю, право слово, чем тебе так уж не по нраву этот Овери. По мне, так он ничем не отличается от всех прочих господ из вашего круга.

– Этот человек ходит к нам как к себе домой! – кипятилась девушка. – Он держит себя так, будто весь Пиллар уже у него в кармане, равно как и рука и сердце моей матери.

– Ну и что в этом такого? В конце концов, должен же этот лакомый кусочек кому-то достаться, – философски заметил Ансель и поспешно добавил: – Я имею в виду домен твоего батюшки, разумеется. Маркиз был бы дураком, если бы не использовал такой шанс.

– Но он только ради титула все эти ухаживания и затеял!

– Послушай, ты и вправду считаешь, что твоя матушка так наивна, что всего этого не понимает? Это будет союз двух взрослых людей, которые прекрасно разберутся сами, что именно им друг от друга надо.

– И он наверняка совсем не любит матушку, а она его – тем более.

– Люди твоего круга женятся и выходят замуж отнюдь не по причине горячей симпатии друг к другу, и ты это прекрасно знаешь.

– Но они со своим приятелем, королем, судя по всему, замышляют против нас какую-то интригу.

– Ну конечно, уж наша проницательная Юнис непременно выведет этих подлецов на чистую воду! Помнится, ты как-то обмолвилась, будто графиня Соланж была фрейлиной при молодой королеве, матери нашего нынешнего величества? То есть, знает его буквально с пелёнок, да и в придворных делах кое-что, наверное, смыслит. Вот и предоставь ей, ради всех богов, самой разбираться с его гипотетическими интригами.

– Ты предлагаешь мне бросить матушку на произвол судьбы? Оставить её на милость этого человека?

– Я предлагаю не сгущать краски. С чего ты вообще взяла, что твоей приёмной матери эта история настолько же поперёк горла, как и тебе? Наверное, будь это так, она бы не стала привечать этого человека у себя в доме, а нашла бы кого другого. И вообще, если из твоих рассказов выкинуть детские эмоции и посмотреть на всё здраво, этот маркиз выглядит вполне приличной кандидатурой в супруги для вдовствующей графини, не хуже и не лучше прочих.

– По-твоему это я к нему несправедлива? – возмутилась Юнис

– Выходит, что так, если вся его вина только в том, что он совсем не похож на твоего отца. Особенно по части того, что касается потакания твоим капризам.

– Дело вовсе не в этом! – обиженно возразила Юнис. – Просто этот человек совершенно не достоин руки моей матери.

– Ну да, ну да! – воскликнул Ансель. – У него же, подумать страшно, сколько грехов, если тебя послушать. Дай-ка вспомнить, – молодой человек принялся загибать пальцы на руке, – кажется, ты упоминала ужасно нелепые лиловые чулки маркиза, это раз. А ещё он носит окуляры не потому, что в них нуждается, а только лишь по той причине, что это модный в нынешнем сезоне аксессуар – два. Выращивает какие-то дурацкие цветочки, а потом бесконечно о них рассказывает – три. И даже имел наглость заявить, что исполнит роль Капитана на вашем семейном празднике Обретенья – четыре. Я ничего не забыл?

Юнис вспыхнула.

– Чем смеяться надо мной, лучше посмотри на него, наконец, сам и составь собственное мнение! – горячо бросила Юнис. – Держу пари, ты сразу запоёшь по-другому и наговоришь о нём гадостей ещё похлеще.

Ансель и вправду доселе тщательно избегал встреч с маркизом, как, впрочем, и с любыми другими представителями дворянства. Молодой маг вообще ни на шаг не продвинулся к своей заявленной цели поиска покровителя. Он с куда большей охотой занимался делами Юнис, чем своими собственными. Девушка полагала, что всему виной отсутствие пиетета, если не сказать презрение, которое Ансель испытывал к аристократии. Ставить себя на подчиненную гипотетическому патрону позицию гордому магу было откровенно поперёк горла. Юнис, впрочем, была даже рада такому положению вещей: она уже привыкла к компании Анселя и не представляла, как станет обходиться без неё, если маг всё-таки добьётся своего и уедет на далёкую Таламию.

– Нет уж, уволь, – отрезал Ансель в ответ на предложение девушки. – Матримониальные планы твоей матушки меня не касаются, и я лучше буду держаться от всего этого подальше. Чего и тебе советую. В конце концов, ты же собираешься замуж к концу сезона, а там у тебя будет собственный супруг, чьи пороки должны тебя заботить гораздо больше.

– Ну, я-то надеюсь найти подходящего мужа. А вот маркиз матушке совсем не подходит, – воскликнула Юнис. – Он же гораздо её моложе и наверняка не будет блюсти ей верность как должно.

– Вот уж к чему-к чему, а к супружеским изменам её сиятельству, со всей очевидностью, не привыкать, – парировал Ансель. – Кому как ни тебе это должно быть известно. Ты ведь в курсе, как получаются внебрачные дети, правда?

Это был удар ниже пояса. После такого разозлённая Юнис убежала к себе и решила всерьёз обидеться на друга. Пару дней, показавшихся девушке неимоверно долгими, они не разговаривали, но беcстыжий Ансель, похоже, совершенно не собирался просить прощения. Обижаться дольше оказалось Юнис не под силу, и вскоре всё вернулось на круги своя. Да и стоило ли отравлять себе жизнь дурацкими ссорами, когда зима поворачивала на убыль, а значит, впереди уже маячило Обретенье, всевозможные сладости и подарки, веселье и розыгрыши, маскарад у герцога Ревийона, которого Юнис ждала с особым предвкушением, а следом и Большой королевский бал – момент истины для всех дебютанток сезона.

***

– Смотри, кого я привёл, – Ансель протянул руку в театральном указующем жесте. – Правда, он симпатяга?

– Ой, какой миленький! – совсем по-детски пискнула Юнис.

Объект их интереса – маленький пушистый чёрный ослик – воздел на девушку огромные грустные глаза, моргнул и смешно понюхал воздух.

Это было так забавно, что Юнис засмеялась и захлопала в ладоши. Она рассчитывала увидеть что-то необычное, учитывая, что Ансель прислал слугу позвать её на улицу, ко входу в дом, но такого сюрприза не ожидала.

– Зачем ты его привёл? – поинтересовалась девушка.

– Тебе в подарок, – подмигнул Ансель. – Скоро Обретенье, знаешь ли, вот я и озаботился. Держу пари, тебе никто никогда не презентовал осла, да и в будущем такое вряд ли случится. Я буду самым большим оригиналом среди твоих друзей.

– У тебя, пожалуй, есть все шансы, – согласилась Юнис. – Матушка, конечно, любит рассказывать, как на четырёхлетие мне купили пони, а я повела его в дом знакомить со своими куклами, но вот осликов что-то не припомню. Но как тебе вообще пришла в голову эта мысль, только честно?

– Вообще-то я выиграл это животное в споре, – пояснил Ансель. – Мы бились об заклад с приятелями, и у одного из нас не оказалось денег, впрочем, так было даже веселее. Но мне, сама понимаешь, осёл ни к чему, вот я и привёл его сюда. Уверен, ты найдёшь, куда его пристроить.

– Хорошо, – важно сказала Юнис. – Я готова принять твой дар, но только если он сам признает меня своей хозяйкой. А то вдруг он только тебя слушается? Зачем мне упрямый осёл?

– Ну, давай проверим. Попробуй, отведи его куда-нибудь. – Ансель вручил девушке повод.

– Пойдём пока в сад, – решила Юнис. – Надо будет посоветоваться с матушкой, куда мы денем твой подарок. Здесь у нас места маловато, большинство лошадей держат в конюшне через две улицы.

С этими словами девушка потянула за повод. Осёл издал громкий протяжный звук, но, вопреки репутации своего рода, послушно двинулся за новой хозяйкой.

– Между прочим, а как его зовут? – спросила девушка, когда все трое оказались в графском саду.

– Понятия не имею. Мой приятель вроде не обращался к нему по имени.

– Тогда давай придумаем. Надо же нам его как-то называть.

Несколько минут прошли в напряжённых, но бесплодных раздумьях.

– Что-то я вообще не припомню ослиных имен, – заявила Юнис. – У твоей родни эти звери есть? Как вы их зовёте?

– Ну, была парочка, – пожал плечами Ансель. – Один из них официально звался Морденкайнен, хотя чаще просто Морда, а второй – Рейстлин. Последний, правда, был совсем ледащий, и скоро сдох – нам его из университета привели после каких-то магических опытов.

– Бедный ослик, за что его так?! – возмутилась Юнис. – Вам, магам, никакое живое существо доверить нельзя. Хорошо, что этот малыш теперь мой.

– Вот поэтому я и предпочитаю работать с крысами, – пояснил Ансель, – стоят они сущие гроши, и даже самым сердобольным девицам их не жалко.

Юнис пропустила его шпильку мимо ушей.

– Придумала! – воскликнула девушка, хлопнув в ладоши. – Что, если нам назвать осла Маркизом. В честь сам понимаешь кого.

– Прекрасное имя! – засмеялся Ансель. – Звучит очень благородно.

– Между прочим, у них с прототипом много общего, – заметила Юнис. – Тут тебе и очки, и голос, да и растения наш маленький друг, наверное, тоже любит. Правда, Маркиз?

Осёл обвёл печальным взглядом запорошенный снегом сад. Он бы и с радостью немедленно продемонстрировал свою любовь к зелёным насаждениям, но февраль месяц нисколько тому не способствовал.

– Погоди-ка, я, кажется, знаю, какой детали не хватает для полноты образа. Я сейчас.

Юнис сбегала в дом, к своему сундучку с рукоделием, который пылился без дела с самого её приезда в столицу, и вскоре вернулась, держа в руках отрез лилового шёлка.

– Смотри-ка, любимый цвет нашего маркиза, – с победным видом заявила девушка. – Сейчас мы справим ослику чудесную обновку.

Спустя четверть часа, осёл обзавелся лиловыми чулками точь-в-точь как те, что входили в наряд Грайна Овери. Юнис критическим взглядом осмотрела свою работу.

– По-моему, неплохо получилось, – заявила довольная девушка. – А теперь дай-ка сюда свою шляпу. У маркиза – как раз такая же. На редкость дурацкий фасон.

– Между прочим, они только что вошли в моду, – вступился за свой головной убор Ансель, – вот я и приобрёл по случаю. Я же должен выглядеть как приличный человек.

– Смотри, как бы тебе не выглядеть в ней ослом, – съязвила девушка, водрузив шляпу на голову животного. С помощью лент ей удалось приладить головной убор к недоуздку так, чтобы модный предмет гардероба не упал от движений ослиной головы.

– А теперь – последний штрих, – с этими словами Юнис достала когда-то подаренный ей маркизом платок с эдельвейсами и повязала его вокруг шеи ослика. – Вот теперь готово. Получился просто вылитый маменькин жених.

– Великолепно! – восхитился Ансель. – Этот парень записной модник.

Словно польщённый всеобщим вниманием, ослик сделал несколько шагов по саду, задрал голову и разразился громким протяжным рёвом.

– Вот, что я говорила, узнаю этот голос! – воскликнула Юнис. – Определённо мы должны показать это милое создание матушке. Думаю, она повеселится.

– Ну, это уже, пожалуй, чересчур, – неуверенно начал Ансель, – я тоже люблю пошутить, но…

Договаривать смысла не было, поскольку Юнис, и не думая слушать своего друга, снова убежала в дом.

– Какая удача, – сообщила она, вернувшись через минуту, – мне сказали, что матушка как раз в оранжерее. Там-то мы и представим ей Маркиза.

– Ты с ума сошла? Собираешься тащить осла в дом? – попытался урезонить её маг.

– Я же не в гостиную его поведу, а в зимний сад, – беспечно отмахнулась девушка. – Это такое место, где нет дорогой мебели и паркета, а вот грязью и, эмм…, удобрениями там никого не удивишь.

С этими словами Юнис решительно повлекла за собой свою новую игрушку, и магу оставалось только двинуться следом. До оранжереи маленькой процессии удалось добраться незамеченной, не привлекая внимания слуг. За стеклянными дверьми зимнего сада и впрямь можно было разглядеть графиню Соланж, та, казалось, любовалась каким-то из растений.

Юнис подмигнула Анселю и настежь распахнула прикрытые двери.

– Матушка, – провозгласила она, – к вам его светлость маркиз Игис собственной персоной.

Как будто чувствуя свой бенефис, наряженный ослик торжественно прошествовал в оранжерею, болтая из стороны в сторону увенчанной шляпой головою. Остановившись на почтительном расстоянии от графини Соланж, он, к вящему удовольствию Юнис, издал очередной впечатляющий трубный рёв. Затем герой дня, видимо полагая, что заслужил награду, уверенно направился к приглянувшемуся цветку и принялся его жевать.

Глядя на это представление, Юнис хохотала до упаду. Из её глаз катились вызванные безудержным смехом слёзы.

– Да что вы себе позволяете! – раздался в самый разгар веселья голос, немного похожий на ослиный рёв.

Грайн Овери, доселе незамеченный, вынырнул откуда-то из недр оранжереи. В правой руке он держал неведомый Юнис садовый инструмент, а в левой несколько веточек какого-то растения. Лицо его светлости побагровело от гнева.

– Это… это просто немыслимо! Я не намерен терпеть подобные насмешки! Но знайте, я всё равно добьюсь своего, и вы, графиня, ещё пожалеете о том, как обошлись со мной!

С этими словами маркиз Игис в ярости отшвырнул всё, что держал в руках, и со всех ног бросился прочь.

– А тебя, малолетняя дрянь, я приструню, уж поверь мне! – крикнул он в сторону Юнис, прежде чем скрыться за дверью.

Пораженная Соланж кинулась было за ним, но остановилась на полдороге и в отчаянии уронила лицо на руки. Юнис поспешила к ней, бормоча оправдания.

– Матушка! Я не знала, что маркиз здесь, с тобой. Пожалуйста, прости меня. Я только хотела показать тебе ослика, он ведь такой милый, – испуганно тараторила девушка.

В этот момент Ансель почёл за лучшее ретироваться.

«Пусть глупая девчонка сама отвечает за свою сумасбродную выходку, я тут не при чём», – думал молодой человек по дороге в пансион, где снимал комнату. Ведь он даже пытался её образумить, хоть и тщетно, так что его совесть чиста.

Вернувшись домой, маг быстро поправил настроение с помощью полудюжины эклеров с кремом, кувшина горячего пунша и хорошей книги. Смеркалось. За окном сгущались иссиня-чёрные тучи, которые грозили вскоре пролиться то ли дождём, то ли снегом, а может, и тем и другим сразу. Непогода была бы весьма некстати: вечером у юноши намечалась небольшая пирушка с бывшими сокурсниками, а такое мероприятие, как правило, сопровождается прогулками между многочисленными кабаками и всякими милыми шутками, которые сподручнее устраивать на свежем воздухе. Начав было неспешно собираться на эту встречу, Ансель и осознал, что его новая шляпа осталась на голове осла. Философски пожав плечами – не быть ему сегодня модником, ну что поделаешь – молодой человек принялся искать свой старый головной убор, давно служивший ему верой и правдой. Поиски успехом не увенчались, и маг с досадой вспомнил, что как раз отдал ту шляпу в чистку по случаю покупки новой.

Отправляться навстречу приключениям с непокрытой головой Анселю совсем не хотелось: того гляди пойдёт дождь или снег, да и домашние хозяйки, не жалующие ночных гуляк, так и норовят иной раз выплеснуть из окна какую-нибудь пакость. По всему выходило, что придётся вернуться в дом Пилларов и попытаться вызволить свой головной убор. Оставалось только надеяться, что это удастся сделать с помощью слуг, не привлекая внимания никого из графского семейства. Стать адресатом гнева графини, равно как и жалоб Юнис, молодому человеку совсем не улыбалось.

Увы, этим надеждам не суждено было сбыться. Экономка по его просьбе устроила слугам настоящий допрос, и оказалось, что многие видели осла в полном облачении, но никто не мог припомнить, куда же делась шляпа после скандала. Осмотр самого ушастого Маркиза, которого всё-таки поместили в графскую конюшню, показал, что головного убора на нём больше нет. Скрепя сердце, Ансель всё-таки попросил позвать юную госпожу. Служанки заверили его, что Юнис немедленно после инцидента с ослом имела долгий разговор с графиней Соланж, а потом заперлась в своей комнате, строго-настрого запретив себя беспокоить. Маг, тем не менее, настоял на том, чтобы лично попробовать достучаться до девушки. Его дружба с Юнис уже давно стала известна всем в этом доме, и подобная просьба не вызвала непонимания. Ансель добрых десять минут барабанил в дверь графской воспитанницы, сперва деликатно, затем всё более настойчиво, но успеха не достиг.

– Юнис, послушай, можешь дуться на весь мир сколько тебе угодно, только верни мне мою шляпу, – увещевал маг, – и я от тебя тотчас отстану.

Всё было впустую.

Оставив бесплодные попытки, Ансель устроился на диванчике в одной из гостиных, чтобы немного поразмыслить. Так легко сдаваться он вовсе не собирался. Отправив в рот две или три шоколадные конфеты, которые так кстати нашлись в вазочке на ближайшем столике, маг достал из сумки увесистый гримуар и положил его перед собой. В конце концов, на то он и магистр арканных наук, чтобы использовать особые методы, недоступные обычным людям. Подходящее заклинание для поиска предметов нашлось быстро. Ансель освежил в памяти необходимые слова и пассы и с лёгкостью сотворил столь полезное колдовство. Результат был весьма неожиданным: шляпы не оказалось нигде в доме Пилларов. Она обнаружилась на изрядном удалении от Интендантской улицы, практически на пределе действия заклинания, но, к счастью, по крайней мере в данный момент, никуда не перемещалась. Стараясь не потерять концентрацию на заклинании, которое позволяло при некоторой сноровке определять направление на цель, Ансель пустился на поиски своего головного убора.

Маг со всех ног бежал по улицам столицы, тяжело дыша и расталкивая некстати попадавшихся на его пути прохожих. Люди шарахались прочь от долговязого парня со странным взглядом, сразу видно – сумасшедший, с таким связываться себе дороже. Бешеная гонка увенчалась успехом – искомая шляпа нашлась в том самом месте, где показывало заклинание. А под ней, замёрзшая и нахохленная, словно воробей, обнаружилась Юнис. Графская воспитанница стояла, прислонившись спиной к стене какого-то дома, помимо шляпы на ней был наряд, в котором она обычно занималась фехтованием и длинный, даже слишком, плащ. На боку у девушки висела шпага её матери.

– Что ты тут делаешь? – напустился на неё Ансель, хватаясь за бок, в котором нещадно кололо от быстрого бега. – Да ещё в таком виде? До маскарада вроде ещё далеко. Ты что, из дома сбежать надумала?

Юнис подняла на него взгляд. Лицо девушки казалось опухшим, как будто она долго плакала, но сейчас слёз не было и в помине.

– Я вызову его на дуэль! – звенящим от злости голосом сообщила она, – и заставлю пожалеть о том, что он посмел угрожать мне и матушке.

– Кого, маркиза? – решил уточнить Ансель

– Ну конечно! Кого же ещё? – воскликнула девушка и указала рукой на другую сторону улицы. – Это его дом. Он сейчас там с какими-то приятелями.

– Так он и станет драться с девицей, – фыркнул Ансель.

– Да он меня и не узнает в этом наряде, – парировала Юнис. – Ему такое и в голову не придёт, он ведь даже не в курсе, что я владею шпагой.

Ансель скептически оглядел маскировку девушки.

– Не очень-то грозно ты выглядишь. Сказать по правде, похожа на какого-то сопляка из провинции. Я бы постеснялся драться с таким, будь я именитым человеком.

– Будем надеяться, что маркиз не такой щепетильный, как ты, – огрызнулась Юнис.

– Вот, к примеру, твой плащ, – как будто не услышав её, продолжал Ансель, – он же тебе явно велик, и, к тому же, такие не носят уже лет пять. Где ты его вообще откопала?

– Это старый отцовский, – пояснила Юнис, – мы с мэтром Ниметалем использовали его на уроках, наставник показывал мне, как плащом можно отражать удары.

– И правда, как это я не подумал, – подхватил молодой человек, – вон и дырка виднеется. Ладно, допустим, маркиз опростоволосится настолько, что эта дуэль состоится, и что тогда? Ты всерьёз рассчитываешь, что сможешь его победить?

– Не знаю. Я понятия не имею, какой он боец.

– Уж, наверное, как и всякого дворянина, его учили фехтованию с детства. И потом, ты, кажется, говорила, будто он служил в армии. Думаешь с ним справиться после четырёх месяцев занятий?

– Ладно, пусть он победит меня, и много ему с этого чести? Хотя бы у матушки будет хороший повод отказать ухажёру, который дрался с девушкой. Пусть только все об этом узнают.

– Ну, теоретически это может сработать. Но я уверен, графиня никогда бы не захотела, чтобы ты вытворяла такое, пусть и ради неё. Он ведь может тебя ранить или даже убить.

– Ничего страшного не случится, – заверила друга Юнис. – Кстати, как здорово, что ты меня нашёл. Если увидишь, что мои дела совсем плохи, ты вмешаешься и спасёшь меня с помощью своей магии, только придумай какое-нибудь подходящее заклинание.

– Хорошенькое дело! – буркнул отнюдь не убеждённый Ансель.

Между тем парадная дверь особняка маркиза вдруг отворилась, и наружу вышло несколько человек, среди которых был и сам хозяин. Вся шумная компания двинулась вниз по улице. Судя по тому, что лошадьми или экипажем они не озаботились, идти предстояло не слишком далеко. Предоставив маркизу вместе с приятелями отойти подальше, Юнис решительно двинулась за ними. Маг поплёлся следом, попрощавшись с надеждой провести вечер так, как планировал изначально.

Вскоре стало очевидно, что путь маркиза и его компании лежит в один из столичных весёлых кварталов. Видимо, его светлость намеревался смыть обиду доброй порцией вина, а то и утешиться в объятиях доступных женщин.

В этой части города Юнис ещё никогда не бывала и, надо сказать, нисколько об этом не сожалела. Всё вокруг казалось чуждым, непривычным и каким-то агрессивным, что ли. К удивлению девушки, несмотря на поздний час, улицы оказались полны народу. Пьяные гуляки поодиночке и целыми компаниями сновали от одного заведения к другому. Из нескольких мест одновременно доносилась громкая музыка, порою сливаясь в жуткую какофонию. На перекрёстке уличные комедианты собрали небольшую толпу. Вся фабула представления, насколько удалось понять Юнис, сводилась к тому, что два персонажа по очереди прибегали к какому-либо ловкому обману, чтобы иметь возможность поколотить друг друга палкой. Слишком легко одетые для зимы барышни, расположившиеся вдоль стен в самых непристойных позах, бросали призывные взгляды на прохожих. Одна из них дёрнула Юнис за рукав и поманила в проулок. Графская воспитанница испуганно отшатнулась и, совсем позабыв о своей роли, ухватилась за руку Анселя. Женщина бросила на них обоих злобный взгляд и смачно сплюнула на мостовую.