Текст книги "Рыцарь и Ко (СИ)"

Автор книги: Евгений Захаров

Соавторы: Светлана Захарова
сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 13 страниц)

– Вам плыть, сэр, – учтиво сказал он Штуше. Тот и не отказывался. Окатив нас грязной и холодной водой, он с шумом обрушился в ров, переплыл его и с ловкостью толстой ящерицы перелез через крепостную стену – мы только рты разинули. Вслед за этим с лязгом и грохотом опустился подъемный мост, и мы с триумфом въехали во взятую цитадель.

– Раз нет никого – значитца, ничей, – потер руки мой замколюбивый оруженосец. – Пускай мой будет – у короля попрошу.

– Это за какие такие заслуги?

– А так, чтобы было.

– А если здесь есть кто-то, просто затаился? – предположила сестра.

Мерлин махнул бровями:

– Нету никого. Мои сверхмагические особенности подсказывают мне, что все чисто.

– А как же выпученный глаз?

– Я вам не Мерин сивый! – фыркнул старец. – Нечего равнять хрен с редькой!

– Все равно невкусно, – шепнул мне Озерный, и мы гадко захихикали. Мерлин надулся. Он снял колпак, потряс его над ухом, немного поскулил и опять напялил колпак на голову.

– Я сейчас – знаете что? Я могу весь мир насилия разрушить до основанья, а затем...

Он многозначительно поднял палец.

– Усядешься править? – восхищенно закончил мой ушастый спутник.

– Э! – крякнул Мерлин. – Неверно. Меня природа больше влечет птички-бабочки, жмурки-пряталки, крестики-нолики, пикник на обочине, утро в сосновом лесу... А политика – дело грязное, скользкое и неблагодарное. Не для магов работка, словом. Может, колдуны в политику и лезут, но мы благородные волшебники – никогда!

И он патетически встряхнул бородой.

– А кто себя чернокнижником и варлоком называл, помнишь? – поддел я его.

Старик пожевал губами и сказал:

– Это я цену себе набивал. Для пущего эффекту.

Я уже готов был всех поубивать – любой мало-мальски подкованный волшебник тут же начинает все усложнять, а самые невероятные ситуации разъяснять этим дурацким "эффектом". Что за эффект такой? Откуда они его выкопали? Ладно, им, чародеям лысым, виднее, нам не понять...

– Я отойду. – И Озерный тут же исчез.

– Как верно сказал вот этот ушедший юноша, – взмахнул рукавами Мерлин, – отойдем! Отринем прах политиканский! Вот Моргана вечно в политику лезет, ну так она, во-первых, баба, а, во-вторых, ведьма. Таких к политике на полет стрелы подпускать не следует – а они лезут! А они ползут! – И Мерлин надолго замолчал.

– А что я нашел! – триумфально объявил Озерный, внезапно появляясь перед нами. – Только вот темно там, как в могиле, хотя и неглубоко – все равно ничего не разглядел.

Я забыл сказать, что мы оставили лошадей в конюшне под присмотром Кути, а сами же устроились в одной из многочисленных комнат замка. Мерлин одним чихом зажег огонь в камине, потом постучал по столу, и на нем появились целые горы разнообразной снеди.

– И в Тильдиной комнате огонь зажги, – попросил я. – Ночь мокрая и холодная.

– Ого! – радостно сказала сестра. – А ведь и правда, Матильда я! Чего это ты вспомнил? Как это? Почему же?

– Видимо, твое участие в дальнейшей истории не предусматривается, пожал плечами маг.

– Так что же – пристукнут меня, что ли?

– Не обязательно, – утешил сестру Мерлин. – Может, новое имя тебе не нужно, потому что ничем существенным ты его не прославишь. Танелорну оно тоже не пригодилось, вот он и вернул его тебе.

– Ну спасибо, – фыркнула Тильда. – Я бы уж предпочла быть какой-нибудь там Жанной или Шарлоттой, если бы эти имена меня как-нибудь прославили!

– Бесславные люди дольше живут, – сухо сказал маг.

– Зато – скучнее!

– Так тебя что, твоя нынешняя доля не устраивает? Могем и поправить! Мерлин стал засучивать рукава. – Жанной, говоришь? Ох и жарко тебе придется!

– Эй, эй! – торопливо сказала Тильда. – Я-то? Я не хочу! Я пошутила! И ни в какие истории лезть не собираюсь! В отличие от некоторых.

Она покосилась на нас. Оруженосец жадно ел колбасу. Я вылавливал сливы из компота. Озерный же нетерпеливо переминался с ноги на ногу.

– Слушайте же! – обидчиво крикнул он. – Интересно же! Забежал я куда-то, темнотища, споткнулся о какую-то плиту, чуть в яму не упал! Дайте факел – пойду погляжу, в чем дело-то!

– Откуда в замке ямы? – заинтересовался и я.

– Все пойдем, – поднялся Мерлин. – Всем интересно. Вон какие глаза!

И он показал на оруженосца.

– Какие глаза? – удивился тот. – Ах, глаза! Ну да, я подумал, что вы у меня колбасу хотите забрать!

– Тьфу. – И Мерлин, распушив бороду, двинулся вслед за князем. Мы взяли по факелу и пошли друг за другом, говоря попросту – гуськом.

Далече же князь Озерный забежал в поисках места отдохновения! Яма оказалась в подвале, а мы оказались в склепе.

– Надеюсь, ты тут не приседал, пользуясь темнотой? – обеспокоенно спросил маг. – Я не для себя стараюсь, просто предки владельца могут обидеться за осквернение могил и восстать.

– Не успел я, – покраснел Озерный.

– Могилка-то ничейная, – заглянул в яму Мерлин. – А что на плите начертано, ась?

И он громогласно прочел надпись на плите, лежащей рядом с могилой, и об которую, по преданию, запнулся князь в поисках... (см. выше):

– "Здесь суждено покоиться сэру Ланселоту Озерному". Да уж, чуть не упокоился!

На краю ямы явственно виднелись следы падения нашего храброго безымянного князя.

– Так что же, я теперь Ланселот? – осведомился Озерный. – Отлично. Я пошел.

Он схватил факел и унесся.

– Эк его, – покачал головой Мерлин. – Наверное, съел что-нибудь. Ну, идемте обратно, добры молодцы? Холодно тут, как в склепе.

Тильда, которую несправедливо причислили к молодцам, оскорбилась и стала задирать почтенного старца:

– Это и есть склеп! – указала она на ошибку.

– Да? – заозирался Мерлин. – А я было принял это помещение за детскую библиотеку! Идем отсюда.

И мы побежали скорей к камину и столу со всякими вкусностями. Камин мы нашли на месте, ничего не скажу. Стол – тоже. Однако на столе не оказалось ничего, кроме жалких огрызков. В углу же сладко похрапывал наш всеобщий любимец-ушан.

– Ох, я сейчас кому-то навешаю! – разозлился я.

– У ребенка здоровый аппетит, – вступилась Тильда.

– К тому же я, как-никак, волшебник, – скромно напомнил о себе Мерлин, – и обладаю какой-никакой волшебной силой.

Он постучал по столу. Огрызков тут же стало в два раза больше. Смутившись, старец притворно закашлял и постучал еще раз. Вот теперь с него мигом исчезли все огрызки, и появилась новая еда – еще лучше прежней. Учуяв соблазнительный запах, оруженосец завращал носом, поднялся, не открывая глаз, уселся за стол и принялся уписывать утку. Мы только языками поцокали, но решили от него не отставать. И то не все съели, осталось и новоиспеченному Ланселоту, вернувшемуся в компанию с крайне довольным видом.

– Слушай, магик, – ласково сказал я, прожевав и проглотив. – Мне вот матушка говорила, что в столице у отца есть друг – Ланселот. Так что же, теперь два Ланселота?

– Я не хочу два, – надул губы князь. – Я хочу один. Сам.

– Тот, может быть, не Озерный, – рассеянно отозвался волшебник, набивая трубку. – А может, и умер вовсе. Я при дворе давненько не был. Все как-то на природе: бабки-птичечки... Тьфу ты!

– Слышали уже! – перебила его Тильда. – Лучше расскажи нам на ночь сказку, только лучше всего – нестрашную, а то мы испугаемся.

– Расскажи про короля Артура, – попросил Ланселот, заворачиваясь в плащ.

– И подольше, – душераздирающе зевая, заключил я. – А то спать совсем не хочется.

– Хорошо, – магу стало лестно, он даже на кресло с ногами забрался. Слушайте. Начну издалече.

Он вытер рукавом бороду, облизал пальцы, выпустил первое кольцо дыма из трубки и стал рассказывать невероятно таинственным голосом.

ГЛАВА 3

Но, что ни говори,

жениться года в три

Не может ни один,

ни один король.

Из стародавней баллады

– Жил-был король Логра по имени Утер...

– Что утер?

– Носы всем утер, всех победил – такой хороший был король. А прозвище у него было Пендрагон. Точнее, прозвище-то было Пентагон, ибо выстроил он себе замок преудивительный пятиугольный, и солдат у него в этом замке было видимо-невидимо. Да потом из "Пентагона" как-то сам собой получился "Пендрагон", то бишь "Голова драконья". Хотя король за всю свою жизнь ни одного дракона не убил, да что там! – Мерлин взмахнул рукой и чуть не свалился с кресла. – Даже не видел драконов! Хотя говорили, что и видал, и убивал. Даже легенду красивую придумали: будто ехал король однажды и увидел дерущихся драконов – один был желтый, а другой... тоже желтый. Утер их раз, два – и стал Пендрагоном. Хотя королева Игрейна его иногда звала не иначе, как Чарли Пендрегон – он у нее лучший алмаз из шкатулки стибрил.

– Какая связь? – спросила Тильда.

– А никакой, – сухо сказал маг. – Слушайте дальше. Так вот, что он только с этим алмазом ни вытворял! Баловался – все гладкие поверхности в замке исцарапал, говорил – так красивее. Даже стекла все исчеркал, а вы знаете, как дороги нынче стекла?

– Ну очень дороги нынче стекла! – пробасил я.

– Вот именно. Стекла-то из чего делаются? Берется горный хрусталь и полируется до опупения. То же самое лупы, сиречь стекла увеличительные...

– Ты нам про короля сказку говоришь или про стекольных дел мастеров?

Но волшебник увлекся. Он вскочил и принялся мерить шагами комнату, что-то горячо разъясняя и показывая в окно на звездное небо. Спать хотелось страшно. Оруженосец и Ланс уже уснули. Тильда клевала носом. Я крепился из последних сил, желая дослушать королевскую историю до конца, а перебить Мерлина не было никакой возможности...

– ... И все-таки она вертится! – триумфально завершил речь маг и, отдуваясь, рухнул в кресло.

– А что король? – спросил я.

– А что король? – Мерлин зевнул, выворачивая челюсти. – Ничего. Умер твой король.

– А как же Артур?

– Да сын его вроде. Меч в камне торчал, он его и вытащил. Все ликуют и веселятся.

– А...

– Да сколько же можно? Начинай фразу с какой-нибудь другой буквы!

– Ладно. И откуда же у него – у великого и справедливого – такая паршивая сестричка? Ну, Моргана, про которую ты нам все уши прожужжал?

– На детях-гениях природа отдыхает, – туманно пояснил Мерлин.

– В смысле?

– В смысле, что Моргана – гениальный ребенок, волшебница экстра-класс. Только пока она была ребенком, природа на ней выспалась. Вот и выросло незнамо что – не мышонок, не лягушка, не котенок, не подушка...

И Мерлин, недоговорив, сочно захрапел. Я шепотом выругался – стоило ли себя насиловать, чтобы получить этакий маловразумительный ответ, известную мерлинскую трепотню! Я свернулся калачиком и задрых сам.

Наутро, уже на пути в Камелот, Мерлин нас просвещал и наставлял:

– Господа и дамы, в Камелоте не бузить, не вопить, языки не распускать. В особенности о том, что ко мне вернулась буква "л".

– А че? – удивился оруженосец.

– За короля в основном правит Моргана, а ей эта новость может не понравиться.

– Насколько не понравиться?

– Ужасно. Я их вполне устраиваю в своем нынешнем положении. То есть тем, кем я был раньше.

– А кем ты был раньше?

– Кем-кем? – сердито отозвался волшебник. – Известно кем: дорогушей Мерином, старым дундуком по прозвищу "Позолоти ручку". Ясно?

– Да я, в общем, особой разницы и не заметил, – пожал плечами оруженосец.

– Слона-то я и не приметил! – передразнил его маг. – Весь секрет в том, что теперь я могу, не делая никаких пассов-шмассов, одним движением брови стереть тебя с лица земли, предварительно не испросив с тебя же кругленькую сумму. И никто не узнает, где могилка твоя.

– Тем более что слон – это я, – срифмовал Кутя и засмеялся.

– Ты не слон, ты – бешеное шестиногое, – сказал Мерин. – А вот тебе я советовал бы переждать пару дней в лесу – наши августейшие родственнички к бешеным шестиногим относятся с подозрением.

– Не останусь, – наотрез отказался Штуша. – Я – с вами, куда вы – туда и я. Пусть подозревают, сколько хотят.

– Будешь ждать вместе с конями, – отрезал Мерин. – И все. Ты мне желание должен, помнишь? Еще в лесу проиграл. Теперь выполняй. Привяжем тебя в стойле, и будешь делать вид, что ты... м-м-м... ну, скажем, слон. Ты же хотел быть слоном?

– А спросят, где, мол, хобот потерял?

– Новая порода.

– А откуда такой хвост?

– Издержки производства.

– А...

– Хватит! – маг уже был нежно-синего оттенка. – Тебя не переспоришь. Стой с конями и молчи – вот и все. И никаких подозрений не навлечешь.

– Сами они подозрительные, – обиделся за друга я. – Что-то мне расхотелось служить им верой и правдой.

– Поедем домой? – обрадовалась Тильда и даже поводья натянула, готовясь вот-вот повернуть.

– После такого пути? Ну, уж нет. Поехали, хоть Хруню отыщем, иначе нас мать дома живьем слопает.

– А еще скорее – младшенький братишка, – проворчала Тиль. – У него уже клыки – с палец, даром, что только родился.

– Слушай, Мерлин, – задумчиво сказал Ланселот. – А мне свое княжество тоже через Танелорн искать надо?

– Конечно, – печально отозвался маг. – Как говорится: "Ехали на тройке – фиг догонишь".

– Ну и ладно, – махнул рукой князь. – Пусть там Строфабор поразвлекается. А мне и здесь неплохо. Здесь мама не на портрете, а живая.

– Рыбка божия не знает ни заботы, ни труда, – ехидно сказал ушастый поэт. – Только хвостиком махает – то туда, а то сюда.

– Машет, – поправил я.

– Да хоть помахивает, – отрезал оруженосец. – Все одно – глупая рыба.

Ланселот полез драться, но Мерлин ему запретил.

– Тут нельзя, – сказал он. – Все поединки – только с разрешения короля.

– Ну вот, – горько сказал князь. – Жаль. А то я бы показал ему рыбу-колбасу...

* * *

... В Камелот мы прибыли ночью. Начальник Пропускного Имени Короля Артура Пункта (сокращенно ПИКАПа) почему-то велел нескольким стражам проводить нас во дворец.

– Это чего? – капризно заявил Мерлин. – Я устал и спать хочу. А то как погляжу на тебя! – И он выкатил левый глаз. Но было видно, что здесь к чудачествам глупого Мерина давно привыкли.

– Государем велено незамедлительно проводить вас к нему, – грозно сказал начальник, бряцая мечом. Я хотел немножко побряцать ему в ответ своим мечом, но потом раздумал – к чему нам разборки в незнакомом месте и на ночь глядя? И, к слову сказать, меча-то у меня до сих пор нет...

К тому времени, как мы дошли до Тронной залы, весь коридор был просто битком набит стражниками, совершенно одинаковыми – голос в голос, волос в волос, как выразилась Матильда. Они были повсюду: все углы и закоулки просто кишели стражниками, как тараканами. Такого количества стражи я еще нигде не видывал. Впрочем, как могу я, провинциал, судить о королевских замках? Может, тут так принято?

Войдя в залу, мы обнаружили, что как раз там-то ни одного стража нет. А был там большой прямоугольный стол, вокруг которого стояли стулья, а на столе напротив каждого стула находились таблички с именами рыцарей, правда, ни одного рыцаря почему-то не было. Только во главе стола сидел невысокого роста, щуплый светловолосый человек с острым носом и тревожными глазами. Одет он был во что-то невыразимо яркое и сверкающее, что при ближайшем рассмотрении оказалось кольчугой, поверх которой была надета роскошная мантия, расшитая драгоценными каменьями. При виде нашей компании тревога в его глазах сменилась каким-то чересчур буйным весельем, он оживился, вытащил из-под стола корону и напялил ее на голову. После этого он вскочил с кресла и через весь зал побежал к нам.

– Приветствую! Приветствую! – кричал он на бегу. – Здравствуйте, любезные! Я король, дорогие мои. Старина Мерин! И ты здесь! Это же надо! Ну прямо конь – на обед, молодец – на ужин, ха-ха-ха!!!

Он схватил руку волшебника и долго тряс, при этом я уловил, как король быстро взглянул на колпак волшебника. Колпак был в порядке – Мерлин еще накануне организовал в нем старушку-прорезь. Липовую, конечно, ну да кто там будет проверять? Король, небось, за каждую монету дрожит.

– Это, значит, юный рыцарь, – бормотал король, отстраняясь и внимательно нас изучая. – И с ним целая компания... Гм, гм... Прекрасно. Стража!

Он хлопнул в ладоши. Так как охраны был целый коридор, то она просто застряла в дверях. Образовалась давка.

– Ну, живее, живее! – подбодрял стражей Артур. – Вас только за смертью посылать! Кого же еще? Вон вас сколько, пока безносая с вами разбирается, меня не достанет!

Наконец куча-мала рассыпалась, и стражники стали с мечами наголо, ожидая приказа.

– Взять их! – скомандовал король.

Силы противника явно превосходили наши, так что мы в момент были лишены оружия, связаны, получили по паре синяков и успокоились.

– Как мы их, а? – ликовал король. – Правда, здорово? Раз, два – и готово! Что вы говорите, сэр Гахерис?

Он наклонил голову, как бы прислушиваясь. Табличка на столе, гласившая "Сэр Гахерис", естественно, больше ничего не гласила.

– Буду казнить, непременно буду казнить, – твердо сказал король, кивая как бы после каждого слова незримого Гахериса, после чего обернулся к страже. – Этих – в темницу, а этого...

Он ткнул кулаком в грудь оруженосца.

– Заточить в Свинцовую башню! Это у нас на рыночной площади, доверительно сообщил он нам (о господи, похоже, нас повсюду ждут одни Свинцовые башни!). – Да, и наденьте на него... как ее... Ну, маску наденьте на него.

– Уши помешают, – сказал я.

– А тебя не спросили, смерд! – рявкнул на меня Артур. Я хотел оскорбиться, но не смог – челюсти как склеило. Краем глаза я посмотрел на волшебника и увидел, что тот мне строит какие-то рожи.

– У, какие противные! – кричал тем временем король. – Они же готовили заговор! Это же заговорщики, господа!

Стражи, как по команде, зашумели и зазвенели мечами.

– Тебе они тоже не нравятся? – уловил волшебничьи рожи король.

– Никак нет! – И маг сложил физиономию в такие складки, что король схватился за живот и дико захохотал.

– Да я же... – пытался что-то объяснить оруженосец, но Артур ловко заткнул ему рот батистовым платком. Тогда наш ушастый друг принялся показывать жестами. Он разводил руками, приседал, делал колющие и рубящие движения, после чего как бы отбрасывал меч и вытирал об себя руки. При этом он по-лошадиному мотал головой.

[Image010]

– Да он талант! – восхищенно сказал король. – Просто кладезь нереализованных возможностей! Ладно. В башню его. А этих – включая болвана-колдуна – в тюрьму. И обыщите их, чтоб ни одной монетки не было!

– А меня-то за что в темницу? – захныкал Мерлин. – Я же сделал все, как вы велели – заманил, задурил, привел... Отпусти меня, Артурчик, а? Я тебе денежку дам...

Он многозначительно потряс колпаком. Тот молчал – откуда там взяться монетам? Король насупился. Мерлин побледнел.

– Ты еще и все деньги растратил? – взревел король. – А спрашиваешь – за что? За хищение в особо крупных размерах – вот за что, наглец! Нам тут воры не нужны – верно, – сэр Мозес? – И король кивнул столу. – Вот видите, сэр Мозес во всем со мной согласен...

– Один вопрос! – крикнул Ланс. – А почему у вас стол не круглый?

– Чтобы знали свое место, – объяснил король. – У вас все? А то меня дела ждут. Занятые люди мы, короли. То совещания, то турниры, то казни... Кстати, приглашаю вас завтра на казнь! Приходите! Будет интересно.

И он побежал обратно на свое место во главе стола, где тут же начал спорить с табличками и грозно хмурить брови, нас же, толкая щитами, повели в темницу. Всех, кроме оруженосца, чье протестующее мычание еще долго неслось нам вслед.

ГЛАВА 4

Не все запоры можно сломать. Иногда для этого применяют клистир.

Из "Энциклопедии юного лекаря"

Собственно говоря, хваленый подвал представлял собой огромную комнату, вдоль стен которой шел железный штырь, к коему и было приковано множество народу. Так что ни в какое сравнение с пещерой миноделов темница не шла.

Выглядели пленники не ахти, ну, как и положено пленникам: заросшие, грязные, в отрепьях. Сами мы стать такими, похоже, не успеем. Нас приковали к штырю. Больше всех цепей пошло на Кутю (все-таки ему удалось навлечь на себя подозрение короля – он поссорился со стражниками, и его не отправили на конюшню, как Бозо и Вадика, а приковали вместе с нами).

– Можно, я их всех заваляю и съем? – предложил мне шестилапый друг, с отвращением глядя на веселящихся стражей.

– Их больше, – покачал головой я. – Если даже ты успеешь слопать одного, тут же на каждой твоей ноге повиснет двадцать человек, и еще пятьдесят усядутся на хвост. Стоит ли стараться?

Пару-тройку человек, пристававших к Матильде, Штуша все-таки придавил, да и сама сестрица терпеть долго не стала – несколько стражников покинули темницу, охая и ругаясь на чем свет стоит, держась за распухшие щеки, горящие уши и разбитые носы.

Дверь подвала со скрежетом захлопнулась, и мы остались коротать ночь в тюремной камере. Остальные узники, видимо, привыкли к подобным вливаниям в свои ряды: никто из них даже не проснулся. В камере стоял многоголосый храп, сип и стон. Сразу стало тоскливо и захотелось завыть, да видно, кто-то прочел мои мысли и дико завыл во сне сам.

В углу завозились, послышался хлесткий удар, и вой смолк. Вслед за этим из угла же раздался хриплый женский голос:

– Кто там ходит? Кто там бродит? Топают, хлопают... Такое родное что-то... Тильда, ты что ли?

– Хруня?!!

– Ну!

– А!!!

– Ура!!!

И сестры, гремя цепями, полезли целоваться.

– Эй! – крикнул я в темноту. – Я тоже здесь! И рад тебя видеть!

Тут же кто-то из близлежащих бородачей больно сунул мне кулаком в спину.

– Рот закрой, – просипел он. – Рад он видеть! А я не рад! Утром наболтаетесь, спать не дают...

– Утром как раз не успеем, – горько сказал я и процитировал на память: – "Как осенние листочки на сыром дрожат ветру, так и жить не дольше ночки – нас повесят поутру".

– Надо же, поэт, – сипло сказал бородатый. – У меня вот тоже дома сын остался – поэт, чтоб его... Нет бы, чтоб нацепить меч вострый, да оседлать коня доброго, да отправиться папку спасать-выручать...

– Так он и отправился, – сообщил я. – Нацепил, оседлал и поехал. И вот на тебе – сиди и смертушки ожидай, наследник Фараморский...

– Что-о-о? – воздвигся мой сосед, гремя цепями. – Это какой-такой наследник?

И он сграбастал меня в охапку.

– Да! – пищал я, стараясь отлягаться от настырного бородача. Наследник! И сейчас ты будешь повержен, проклятый гунн!

– Дожили, – сказал бородатый пленник, опуская меня на землю. – Родного папу гунном называют!

– Папила! – И я, в свою очередь, налетел на соседа. – Я тебя нашел! И уже даже почти спас!

– Какая радость, – сказал папа без всякой, впрочем, радости в голосе.

– Папа, привет! – высунулась из-за меня Тильда.

– Так, – печально отозвался отец. – Чувствую, еще несколько лет – и весь Фарамор будет в сборе. Если и Лео припрется – будет полная темница наследников.

– Мало того, – открыл я рот, дабы сообщить о ждущем его возвращения малютке Фенрире, но получил от Тильды здоровенный щипок. И правда – пусть потом будет ему приятный сюрприз.

– Что вы орете, что вы орете, кругом люди спят, – проворчал Мерлин, шелестя соломой и извлекая из пальца огонь. Завидя нашу дружную семью, он похрустел шеей и бодро сказал: – Ну так и что, любезные мои? Выбираться будете или тут останетесь? Рекомендую выбраться – пользы будет больше.

– Как? – откликнулся папа. – Железку не расшатаешь, а во время похода в туалет... Я пробовал – чуть без зубов не остался. Э-эх!

– ... А вот кого освобождать! А вот кому цепочки отмыкать! Всего за одну душу с носа! – В окошко под потолком влетел... влетела... в общем, черт.

– Ну уж нет, – сказал он при виде наших радостных лиц. – Я вас уже три раза вытаскивал, четвертый нельзя. И так шпинату обожрался.

– А с нами еще папа и сестра, – вкрадчиво сообщила Тиль. – Состав наш изменился, они тоже могут гадать!

Черт принялся бегать по телам узников, ругаться и рвать из хвоста волоски. Обладатели горящих злобных глазок разбежались по всему его телу, и черт стал напоминать усеянную огоньками новогоднюю елку.

– Ласвегас, – сказала волшебное слово сестра, и черт остановился.

– Что это? – с подозрением спросил он. – Уже имя угадываешь?

– Нет, просто слово красивое. Само на ум пришло. А что это по тебе бегает?

– Черепячки, – неохотно сказал черт, сгоняя корявым пальцем свою живность в одно, строго определенное место.

– А кто они?

– Черепашек знаешь? А черепочки себе представляешь? Вот они – нечто серое и нечто среднее.

– Подари одного, – попросил Ланс. – Я его при свете рассмотрю как следует.

– Нельзя, – коротко сказал черт. – На свету они разлагаются с вонью преотвратной. А еще они у меня все посчитаны. Одной не хватит – лопать мне шпинат...

– Слушай, а что, у вас там наказания другого нет?

– Есть, – кивнул черт. – Только они еще хуже. Например, кинза. Или горшок левкоев. Или – самое гадкое – черная икра!

Мы облизнулись. Черт поглядел на нас с омерзением.

– Да, вы еще хуже, чем я думал, – вынес решение он. – Так чего? Будете гадать сразу? Или немножко подумаете?

– А чего тут думать? – выставил бороду Мерлин. – Зовут тебя Пурцинингеле, и можешь валить на все четыре стороны. Без тебя обойдемся.

Черт потоптался немного, покрутил носом, укусил себя за хвост и поплелся к окну. У самой решетки он повернулся и робко спросил:

– Точно освобождать не надо?

– Не надо, – махнул Мерлин. – Сами разберемся. А что?

– Да я уже как-то к вам привязался, – вздохнул косматый. – Э-эх!

И он искоркой блеснул и пропал в черном небе.

– Может, пускай бы освободил? – нерешительно спросил отец, почесывая бороду.

– А я на что? – оскорбился маг. – Это свинство, в конце концов, прибегать к помощи нечистой силы, когда под рукой есть куда более чистая! Зачем вам какой-то черт, когда есть я?!!

В мгновение ока железный штырь лопнул, кандалы чудесным образом свалились с рук и ног всех пленников, а посреди камеры возникла груда мечей, луков и прочего самого разнообразного оружия.

– Эге! Да это же мой Фердинанд!

– А вот и мой Байярд! – послышались радостные крики узников.

– Батюшки! Свербыгуз!

В мгновение ока оружие было расхватано.

– Вы свободны! – ликующе вскричал волшебник. – Ура! Дадим отпор губителям всех пламенных идей! Насильникам, грабителям, мучи... телям... людей.

Перед нами стояла горстка измученных, больных, голодных и заросших пленников.

– М-да, – потрепал бороду маг. – Потрудиться придется несколько больше, чем я ожидал. Но надо.

Он закатал рукава, поплевал на ладони и принялся за работу, то есть начал с невероятной скоростью щелкать пальцами, выстраивая весь щелк в какую-то изумительную мелодию. При этом он вовсю махал бровями и рявкал какие-то мистические команды, в то время как команда невидимых его помощников стригла, брила, мыла, сушила, лечила и кормила обалдевших узников. Постепенно заключенные стали понимать, чего от них хотят, и потихоньку сильнели духом. И телом.

Вскоре все были готовы к штурму замка. Все, кроме, разумеется, меня.

– Мне меча не хватило! – сказал виновато я.

– Не беда, – сказал Мерлин, но я так на него посмотрел, что маг смутился и замолк.

– Возьми лук, последний остался, – предложила сестрица Хрун, с легкостью вращая двумя пальцами огромный двуручный меч.

– У меня с глазомером неважно, – сердито отозвался я. – Когда я стреляю по чучелам, такое ощущение, что даже они надо мной смеются!

– Во-первых, в замке сейчас ночь, – просветил меня волшебник. – Все спят. Ночной стражи немного, и она нас не ждет. Добраться до меча...

– Который ты мне обещал?

– ...не составит труда, – закончил Мерлин и свирепо посмотрел на меня.

Я же был сама кротость.

– Вперед! – скомандовал шепотом маг.

Дверь темницы бесшумно отворилась, и толпа вооруженных рыцарей хлынула в коридор. Ну и мы вместе с ними, понятное дело.

ГЛАВА 5

Противостояние – это когда одна враждующая сторона стоит и ломает

голову, что делать со второй враждующей стороной. И наоборот.

Из древних стратегических мыслей

– Пап, а почему вы все в подвале оказались? – спросил я на бегу. На штушином, не на моем. Я бы не поспел за бодро рысящим по коридору отцом сильно ослабили меня предыдущие приключения, а нас, в отличие от остальных узников, никто не умывал, не чистил и не кормил.

– Все очень просто, эх! – ответил папа, мимоходом снося голову с плеч одному из стражей, намеревавшемуся проткнуть копьем Тильду. – Этот пресловутый король Артур – вовсе не король Артур. Точнее, может быть, он и Артур, но что не король – это точно. Гоп!

И он метнул в целящегося в меня лучника боевой топор.

– Вот он всех честных рыцарей по одному заманил и в подвал заточил, буднично рассказывал отец, – а по всей Британии распустил слух, что мы все за подвигами умотали.

– Допустим, – сказал я, цепляясь за шерсть топчущего противников Штуши. – А у нас мать в трауре – сообщили ей, что тебя ледяные великаны задавили.

– Эти таракашки? – неприятно поразился Фенрих Маститый, хватая двух стражей за шиворот и сталкивая их лбами. – Да я их вот так – хлоп!

И он швырнул солдатами в стену.

– И в ледяное крошево, – отряхнул папа руки. – А кто слух пустил?

– Так с тобой же оруженосец ездил! Он и рассказал.

– А с оруженосцем я послал дар от покоренного шотландского племени макбетов – бочонок отменного эля! Разве он не передал?

– Передал, – горько сказал я. – Интересно, а Хрунечка тоже какой-нибудь бочонок передавала?

– Что? – Отец уже отвлекся, прижимая рогатиной последнего стража к стене. – Кого там еще бить-побивать?

И мы опять побежали по коридорам, руководимые Мерлином и поощряемые его же задорными кликами: "А ну, ребятушки! Наддай, родимые!" В одном из темных закоулков я углядел рукоять меча, рванул за нее и вытащил меч на свет божий. Знатное оружие! Кто ж такую красоту по углам кидает? Взвесив его на руке, я дернул за ухо Кутю:

– Меч достал! – сообщил я ему.

– Топтать больше не надо? – полуутвердительно отозвался Штуш.

– Нет, спасибо. Давай скорее, а то отстанем!

– Не отстанем, – откликнулся шестилап. – Я их чую.

И правда, аккурат возле Тронной залы мы и настигли пышащих праведным гневом рыцарей. Дорогу в залу им преградил целый отряд уже разбуженных кем-то солдат.

– Ланс, я иду! – крикнул я, заметив, как Озерный ладно отмахивается дубинкой сразу от трех стражников.

– Наше дело правое! – кричал тем временем Мерлин. – Мы победим! Эй, вьюнош, нам сюда!

И, перехватив мой порыв броситься на помощь Ланселоту, он взял меня под руку и провел прямо сквозь стену прямиком в залу, где нас уже ждали.

Сумасшедший король сидел, забравшись с ногами в кресло, а рядом с ним стояла неприятного вида девица – прыщавая и с таким же, как у Артура, утиным носом.

– Сколько лет! – завопил Мерлин, завидя их. – Сколько зим! Моргаша, детка, сгони этого мерзавчика с троника, а? Я настоящего королика привел!

– Еще чего, – фыркнула девица, окидывая меня взглядом, от которого меня одолело желание почесаться. – Тоже мне, король – слопал моль! Вот я вас всех сейчас распылю на атомы!

– Было уже, – сказал Мерлин. – Пытался кое-кто. Хотя... Попробуй, может, и получится.