Текст книги "Рыцарь и Ко (СИ)"

Автор книги: Евгений Захаров

Соавторы: Светлана Захарова
сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 13 страниц)

Речи Яо Туна (как называл его желтолицый Лю) становились все тише: братья, беседуя, удалялись по дороге. Хотя, какие они, к дьяволу, братья, сварливо подумал Мерин, с кряхтеньем подымаясь. Сказали бы еще – близнецы! Хотя и близнецы бывают разные, видел вот однажды: один – верзила, с варваром схожий, другой – лысый, плюгавый, смотреть не на что. Тьфу!

– Это что же у них за пророк? – сердито сказал Мерин, вытряхивая сор из бороды. – Тоже мне, велика наука: Мерлина узнать! Найти бы этого Иезекиила, я бы у него спросил то, не знаю что, послал бы туда, не знаю куда. В общем, туда, где нас нет, там бы и пророчествовал! Молниями он кидается! Тоже мне кидун!

И Мерин погрозил кулаком куда-то в глубь леса. Тут же там послышалось тихое шевеление. Простой смертный ничего бы не заметил, но Мерин на то и волшебник, хоть и без буквы "л" в имени – молниеносно кинулся в кусты и ухватил за полу пытающегося удрать маленького зеленого человечка.

– Вроде и не пил, – пожал плечами маг, разглядывая верещащего беглеца. Оказалось, что не человечек был зеленым, а его кафтан. Зеленой же была и его роскошная широкополая шляпа.

– Отпусти! – дрыгал ногами незнакомец. – Любое желание исполню! Хочешь, башмак отдам?

– На что мне башмак? Что я – башмака не видел? – фыркнул Мерин, а сам зажмурил один глаз, другой же выпучил до невозможности. – Чудесным зрением вижу я, что он – не тот талисман, который мне нужен!

– А что тебе нужен за талисман? – хитро прищурился человечек и даже трепыхаться перестал.

– Попытаюсь увидеть, – проворчал маг и опять зажмурил глаз, на этот раз другой.

Пленник неожиданно вскрикнул:

– Вон они, возвращаются! И с ними третий – чистый бандит и мамай! Рыжий, с мечом...

– Врешь, – отозвался Мерин. – Гландит-а-Край лютый враг нашего друга, Вечного Героя. Только его здесь нет и быть не может.

– Да я говорю – мамай! Злобный, рыжий, страшный, зубом стучит, мечом грозит! Вон, погляди!

– И глядеть не стану, – не оборачиваясь, сказал волшебник. – Ты опять врешь. Рыжий-Рыжий-Конопатый убил дедушку лопатой, а никаким не мечом. А мамай не рыжий, он – екарный! Съел?

Нечистый съел и повесил буйну голову.

– Нет, не в состоянии я сегодня! – вздохнул Мерин и вернул глазам первоначальное положение. – Попробуем по-другому. Скажи мне, кудесник, любимец богов, – ты кто?

– А то ты не знаешь, – угрюмо сказал незнакомец. – Лепреконы мы, лесные сапожники. Чиним-починяем... Хочешь башмак?

– Да отстань ты со своим башмаком! Подавай-ка сюда самое дорогое, что у тебя есть, да побыстрее – тороплюсь я.

– Нет! – взвыл карлик.

– Да!

– Только не горшок!

– Именно горшок!

– Штоп тя пнуло, – сплюнул лесной житель. – Ладноть, отпускай. Клянусь показать тебе, где горшок с золотом...

– Нет уж! – загремел маг. – Поклянись, что ты ОТДАШЬ его мне!

– Провались ты! – заплакал лепрекон и топнул в ярости ногой. – Идем, кашист!

– Что? Растопчу поганца!

– А что? – удивился карлик. – Мы же кашу не едим, нам расти ни к чему. А вы, здоровые дубины, только на ней и вымахали. Так как же вас назвать? Кашисты и есть!

– На себя посмотри, – ворчал старик, пока они шли через лес. – Я же не говорю, из-за чего вас лепреконами назвали.

– А ты скажи! – подзадоривал его сапожник.

– А и скажу! В лепрозории давно не был? Вон какая рожа уродливая!

Лесной житель замкнулся и не разговаривал до самого конца поисков: возле неприметной ольхи он неожиданно затормозил.

– Ищи здесь, – сказал он. – Я за тебя работать не нанимался. Или ты снова не в состоянии?

– Не подначивай, – отмахнулся волшебник. – Давай мел, буду крестик рисовать.

Мел тут же нашелся, и волшебник поставил жирный крест на том дереве, возле корней коего клад и обретался. Потом Мерин немного подумал и нарисовал сердце.

– Сердце и крест! – растроганно вымолвил он. – Как это символично!

– По мне – так это череп и кости, – сухо сказал лепрекон. – И ничего больше.

– Ты ничего не понимаешь в живописи, – обиделся волшебник.

– Зато кое-что смыслю в сапожном деле, – поднял палец карлик. – Это гораздо важнее. Ну, так что? Я больше не нужен?

– Свободен, – отрезал маг.

Лепрекон подпрыгнул от радости и скрылся в траве.

– Последний раз предлагаю башмак! – пропищал он. – Дедушка, а дедушка! Так чем тебя, говоришь, внучок-то рыженький тяпнул?

Мерин ахнул и так хлопнул себя по лбу, что его голова, оторвавшись, облетела всю поляну и, как бумеранг, вернулась на прежнее место.

– Вот балда! – завопил он и кинулся в траву. – Лепрекончик! Родной! Вернись! Лопату-то! Лопату!!!

Но негодный карла уже как сквозь землю провалился. Мерин вернулся к помеченному дереву и попытался с помощью волшебной силы поднять горшок с золотом из земли. Земля у корней ольхи слегка пошевелилась, но на том дело и кончилось. Мерин, чуть не плача, принялся руками и ногами разгребать почву.

– Золото! – как в бреду, твердил он. – Золото-золото-золото...

От этого малоэффективного занятия волшебника отвлек отблеск голубого сияния за спиной. Подслеповато щурясь, Мерин обернулся и увидел, что магическая дверца терпеливо его ожидает.

– Не понял, – строго сказал ей маг. Затем он вытащил из кармана кусок мела и с недоумением поглядел на него.

– Вот тебе и чудесное зрение, екарный мамай! – с чувством сказал он и шагнул в дверь.

ГЛАВА 7

Кошмары не всегда бывают ночными. Иногда достаточно утром взглянуть в

зеркало.

Из дневника мыслителя

Я очнулся с ощущением такой дикой тошноты, какой не испытывал с тех еще времен, когда Тильде вдруг приспичило научиться играть на волынке, да еще и петь, заставляя меня при сем присутствовать и даже плясать. Не скрою, спляшу я – только вытопчу, но, по крайней мере, тогда так не качало. И я не был мокрым с головы до пят. И на меня не глядел странный человек. А сейчас меня качало, я был мокрый с головы до пят, и к тому же – как ни удивительно! – на меня глядел странный человек. Чем же он был так странен? А тем, что был он в мышиного цвета одежде, состоящей из квадратного камзола и длинных ровных штанов, складки на которых были острыми, как лезвия. Темные глаза его на худощавом лице внимательно разглядывали меня, как бы стараясь достать до самых сокровенных тайников моей души. "Ой, – подумал я, – как бы он не прознал, чем я занимался на старом сеновале год назад с нашей кухаркой!"

Но, по-видимому, на сеновал этому человеку было глубоко начхать. По крайней мере, разговор он начал так:

– Приветствую тебя, о сын мрака и порождение ужаса!

– Ну, здравствуйте, – сказал я обиженно. – Я к вам, можно сказать, со всей душой... Я вообще-то никакое не порождение. Я папин и мамин сын. И зовут меня Герман.

– М-м-м, – протянул незнакомец и улыбнулся. – Понятно. Мое же имя Йог-Сотот, но ты можешь звать меня Дедушкой.

– Вы же молодой! – удивился я.

– Тысячелетние льды сковывают мою душу, – скорбно сказал Йог-Сотот. Зачем же ты навестил мой корабль, о Герман, порождение мамы с папой?

Я вытаращил глаза. Елки зеленые, и вправду корабль!

– Качает очень! – пожаловался на судьбу я. – Весьма мокро и ужасно холодно. Как вы здесь живете-то, на этаком утлом суденышке?

– Я здесь и не живу, – пожал плечами Дедушка. – Я здесь умираю. Да и ты, кстати, тоже. Вот и настал конец несовершенного мира!

– Я не хочу умирать! – испугался я. – Я вообще как-то не настроен... Мне нельзя! Мне надо найти талисман!

Мою речь прервал мрачный раскат грома, прокатившийся по черным тучам в небесах. Затем пугающую темноту неба перечеркнула яркая полоса молнии, за ней – еще одна. Наш корабль поднялся на дыбы, вспугнутый гигантской волной и готовый вот-вот рухнуть в бескрайнюю темно-зеленую бездну.

– А вот и наш друг! – радостно привстал на цыпочки Йог-Сотот. – Чует, бестия! А что ты там говорил про талисман?

Но мне уже было не до талисманов. Морскую пучину неожиданно взрезало огромное щупальце, взметнувшееся в небеса. Наш корабль был меньше самой маленькой присоски на нем. Хорошо еще, что оно было на значительном расстоянии от нас, иначе мы нашли бы свой конец под высокой волной, поднятой неведомым морским чудищем.

– Кто это? – одними губами спросил я.

– Ясно кто, – самодовольно отозвался Дедушка, поправляя узкую полоску цветной ткани на шее. – Великий Ктулху поднимается с вековых глубин. Старый мой приятель. Не знает, болван, что его давлением в клочья разорвет. А еще про кессонную болезнь слышал?

– Н-нет...

– Вот. И он не слышал. Ему же хуже.

– Тогда скорее помогите мне найти талисман! – заплясал я вокруг невозмутимого Дедушки. – Его разорвет, а он – огромный, нас потопит, а мне возвращаться, а без талисмана – нельзя, а его мне добровольно кто-нибудь должен непременно дать. – И я умоляюще заглянул в глаза Йог-Сотота. Если бы у меня был хвост, я бы им завилял.

– У меня ничего нет, – с грустью отозвался Дедушка. – У него, наверное, тоже. – И он кивнул за борт, где на поверхности уже бесновались три невероятных отростка.

– А нельзя ли мне как-нибудь на сушу? – с отчаянием, перекрикивая раскаты грома, спросил я.

– На суше не лучше.

"Исчерпывающий ответ", – подумал я.

– Впрочем, можешь попытаться. У меня в кубрике есть окно наподобие того, из которого ты выпал. Нырнешь в него – очутишься в Лесу Тысячи Младых. Найдешь там Козла, скажешь, что тебя послал Говард. Понял?

– Чего ж тут не понять. А кто такой Говард?

– Я это, я. Давай беги!

– Бегу. А вы как же?

– Да ты что? Пропустить самое интересное?

Говард, он же Йог-Сотот, он же Дедушка, весело засмеялся. Взгляд же у него при этом был такой, что я вихрем кинулся в кубрик и нырнул в окно...

* * *

... Я стоял в лесу. Страшен и дик был этот лес – куда ни глянь, мертвые черные стволы, меж которыми колышется гнилой зеленый туман. Я медленно вошел в него и машинально задержал дыхание. Позже, конечно, мне пришлось вдохнуть. Туман ядовитым не оказался, но свойства необъяснимые имел – ноги мои тут же стали ватными, а в ушах – зазвенело. Еще через несколько десятков шагов я начал различать в этом звоне разные голоса. Много голосов.

– У нас гость! У нас гость!

– Какой молоденький!

– Какой хорошенький!

– Никогда не вернется домой...

– С нами останется, с нами...

– Мы – Тысяча Младых...

– Иди к нам! Иди к нам!

– Ага, – стиснув зубы, отозвался я. – Щас, разбежался. К вам пойдешь костей не соберешь!

– Соберешь, соберешь...

– И дороги не найдешь...

– Иди к нам! Иди к нам!

– У нас хорошо!

– Михалыч "Явой" угощает...

– Плевать на вас хотел я, – мне было уже плохо. Я чувствовал, что стоит повернуть, или закричать, или вовсе остановиться, и я останусь в этом жутком мире звуков навсегда, растворюсь в тумане, стану одним из Тысячи... Одно было бы хороши – угостили бы на дармовщинку, хоть и непонятно чем.

Внезапно звонкие голоса Младых перебили резкие, пронзительные и до зубовного нытья печальные звуки. Я пошел в ту сторону, откуда они раздавались. Судя по усилившемуся звону, Младые рассердились:

– Опять этот копытный...

– Он все испортит!

– Не ходи туда! Не ходи туда!

– Там ничего интересного...

– Там ничего полезного...

– Там жуткий дух, там жутью пахнет...

– Потерпим, – я не слушал сладкие голоса и упрямо шел вперед. Звон в ушах ослабевал с каждым шагом, а дьявольские трели усиливались. Когда же я все-таки вышел на поляну, голоса исчезли совсем, а я упал на траву и потерял сознание. Очухавшись, я увидел самый обычный пенек, на котором сидел самый обычный козел и играл на гармонике. Она-то и издавала те резкие звуки, которые я слышал в тумане.

– Жуткий дух, – я зажал нос. – Не соврали, сволочи.

Козел посмотрел на меня, помахал ушами и весело подмигнул.

– Надо же, – сказал он. – Гость.

– Добрый день, – прохрипел я, поднимаясь. – Меня к вам послал Говард.

– А, старина Сотот! – кивнул козел. – Тогда понятно. А тебя как звать-величать, добрый молодец?

– Герман.

– Занятно. – И козел, сорвав травинку, стал ее жевать. – А я Шуб-Ниггурат, Козел из Леса Тысячи Младых. Тебе, небось, уже известно, почему наш Лес так назвали?

– Известно, – я потер уши.

– И мне известно, а неизвестно мне, кто меня Шубом назвал? Тоже мне, полушубок козлиный!

Козел понюхал себя. Его передернуло.

– Так чего тебе? – Выплюнув травинку, козел снова взялся за гармонь.

– Дедушка сказал, что вы мне можете помочь найти некий таинственный талисман, обладающий силою волшебной...

– Некий-то – это какой? – воздел косматые брови Шуб-Ниггурат. – Вроде этого, что ли?

И он, покопавшись в шерсти, кинул мне репей.

– Что же тут волшебного? – возмутился я.

– Не скажи, – покачал головой козел. – Вот он тебе не нравится, а я их ем!

– Ну и ешь на здоровье, а мне талисман нужен!

Козел перехватил брошенный репей и смачно им захрустел.

– Хороший талисман, – проговорил он, сглотнув. – Чего тебе не нравится?

– Мне волшебный нужен, – чуть не плакал я. – Особенный!

– Тогда вот. – И козел протянул мне гармонь. – От сердца отрываю, ну да ладно.

– Нельзя, – покачал головой я. – Надо, чтобы без принуждения.

– Дарю, – кивнул козел. – Бери.

– Я сказал – нельзя! По правилам чтобы!

– Ну, ты меня достал! – Козел энергично почесался о пенек. – Сколько здесь сижу – такого надоеду в первый раз вижу! Чего тебе дать? От мертвого Ктулха щупики? Он еще не сдох. Рукава от шубы? Не дам, самому нужно. Дырку от бублика? Старые брюки? Стулья? Потроха? Коробочку от ваксы? Колючую крышку?

– Колючую крышку! – подскочил я.

– На, подавись. – И старая знакомая уютно устроилась у меня в кулаке.

– Давно выкинуть хотел, – делился Шуб-Ниггурат. – Да лес неохота засорять. Все равно что в шкаф себе нагадить.

Тем временем и дверь появилась.

– Ну давай, прощай, – козел нахохлился. – Мерину, кстати, привет передай. Чита-дрита...

И я шагнул в голубое свечение под заунывные звуки гармони и дребезжащий тенорок козла.

ГЛАВА 8

Семь раз отмерь, один – отрубай!

Из советов палачу

Ико нашел талисман быстрее всех. Но ему и повезло меньше всех. Только он успел осознать, что находится на темной ночной улице и одет почему-то в женское платье с множеством рюшечек и оборок, как к нему из подворотни шагнул какой-то массивный человек, одетый в черное, и вонзил в его живот нож по самую рукоять. Вытащить его убийца не успел – его спугнули топот ног и трели полицейского свистка. К обливающемуся кровью князю подбежали несколько человек. Один из них, с нервным худым лицом, нетерпеливо крикнул:

– Уотсон, он ранен! Констебль, как вы? – торопливо говорил он, разрывая платье и расстегивая бывший под ним строгий полицейский костюм пострадавшего. – Надо дать ему бренди!

– Я сам окажу ему помощь, Шерлок, а вы бегите за Потрошителем! отозвался второй, рыжеусый человек, опускаясь перед Ико и раскрывая саквояж.

Ико потерял сознание и голубого света не увидел...

ГЛАВА 9

Баста, карапузики! Кончилися танцы!

Из приветственного слова дракона к гномам

В Танелорн мы прибыли почти одновременно. Первым был Асьмушка. Когда я вывалился из магической двери на песок, он уже сидел возле столба, кротко сложив лапы на животе и вываля язык.

– Привет, – сказал я, стуча зубами.

– Глип, – ответил мне дракон.

– Ух ты ж! – потрепал я его по шее. – Говорить умеем?

И я повалился на песок, раскинув руки-ноги. Какое блаженство! От меня валил пар. Внезапно я подскочил.

– А который час? Макмур До или После?

– Вместо, – отозвался Мерин, возникая из двери за моей спиной. Он с гордостью продемонстрировал мне кусок мела.

– Моя добыча, – скромно сказал он. – А о Макмуре не беспокойся, он спит еще.

Мы с волшебником устроились возле лежащего Асмодея, оперлись на него и стали загорать, молча и с достоинством.

Тильда вырвалась из голубого сияния спустя пару минут. Она потрясла перед моим носом какой-то открыткой с золотым тиснением.

– Похвально. – И Мерин смежил вежды.

Я последовал его примеру, а Тильда принялась рыться в сумке, ища зеркальце. Откуда я знаю, спросите вы, ведь я же лежал с закрытыми глазами? Так сестрица его не нашла, посему растолкала меня, заставила вытаращить глаза и долго что-то в них высматривала. Наконец, видимо, удовлетворенная, она разрешила мне вернуться на место.

– Сучок ищешь? – язвительно спросил я. – А бревна не замечаешь?

Матильда сказала в мой адрес несколько маловразумительных, но от этого не менее обидных слов. Я отозвался. Тильда бросила в меня горсть песку. Попала в Мерина. Тот стал лаяться на чем свет стоит. Тут и Асьмух заворчал. Неизвестно, до чего бы мы докатились, если бы не появился Причард. Судя по его внешнему виду, ему пришлось раз в десять хуже, чем нам всем вместе взятым. Был он страшен, синий, а зубами стучал вдвое громче, чем до этого я. Вокруг талии – если у этого жирдля есть вообще талия – у него было странное приспособление в виде круга. За Причем дверь почему-то выплюнула пожилого человека с седой бородой и совершенно диким взглядом.

– Капитан Смит! – подошел к беспомощно озиравшемуся человеку Мерин. Вам туда, пожалуйте!

И он толкнул капитана в открывшуюся рядом другую дверь, за которым она и захлопнулась.

– Маленькая техническая неувязка, – смущенно закашлял маг.

– Куда ты его отправил? – спросил я.

– На остров один, – пояснил Мерин. – На нем много таких, как он – с кораблей затонувших. Там и ему место найдется.

А когда появился Ико – окровавленный и с ножом в животе, – мы буквально застыли от ужаса. Асьмушка горестно заревел и бросился облизывать друга. Мерин же поспешил проверять, чем он может помочь.

– Нам срочно нужно в Логр, – нетерпеливо затопал он ногами, – здесь ему не выжить. Я ничего сделать не могу. Силы поистрепались.

– Ну так давайте попытаемся пройти! – крикнула Матильда. – Так и будем, что ли, стоять тут, как ослы какие?

– Не хватает кого-то, – озабоченно сказал Мерин.

– Штуши нет! – охнул я. – А вдруг и с ним что?

– Некогда ждать, надо скорее вытаскивать его оттуда, где он сейчас!

– Но у нас нет лишнего пропуска!

– Я бы мог сказать, что кто-то должен пожертвовать своим талисманом, но тогда путь в Камелот ему будет заказан, – пояснил упавшим голосом маг.

Мы замолчали. Никому не хотелось показаться трусом, но и пропадать на веки вечные в каких-то измерениях тоже не улыбалось.

– Глип, – сказал вдруг Асьмушка, подходя ко мне и выплевывая какую-то изжеванную тряпку. Я сразу все понял.

– А ты как же? – обнял я его за шею.

– Глип? – спросил дракон у Мерина.

– Ради бога, – кивнул тот, подымаясь. – Я покажу тебе дверь в тот мир, где ты добыл талисман. Так и быть, потрачу колпаковский НЗ. Но забрать тебя обратно не смогу, учти – ты останешься там навсегда! Согласен?

– Глип! Глип! Глип! – крикнул Асьмушка и несколько раз подпрыгнул. Затем он подошел к лежащему без сознания Ико и лизнул его щеку. Потом то же самое по очереди проделал с нами (даже Прич его не оттолкнул), после чего, не оглядываясь, ушел в дверь, указанную ему Мерином. Я же ринулся туда, где следовало искать запропавшего Штушу.

... Скив, не заметивший исчезновения дракона, не заметил и его возвращения. Он шагал по узким улочкам Базара-на-Деве, полный решимости найти Ааза, а новоиспеченный Глип послушно семенил за ним, стараясь не отстать.

ГЛАВА 10

Что такое перед нами – две оглобли за ушами...

Из описания штушевой сбруи

Уже в который раз я выскочил из волшебной двери и сразу увидел Кутю. На него надели сбрую, как на лошадь, и он покорно тащил плуг, за которым шел бледный тощий человек в желтом костюме. На горизонте, освещенный тусклыми лучами какого-то светила, возвышался замок с семью башнями, выкрашенными во все цвета радуги.

– Кутя, бежим, нет времени, – запыхавшись, выдохнул я другу. Тот почему-то разинул зубастую пасть и заревел на меня, махнув вдобавок когтистой лапой. Я отшатнулся. Это не Штуша! Точнее, Штуша, но не Кутя! Тут только до меня дошло, и я осмотрел все поле. Матушки! По всему полю пахари, и все пашут на шестилапых штушах!

– Ку-у-у-тя-я-а-а! – заорал я во всю мощь своих легких. – Ко мне-е-е!

Гляжу – мчится во весь опор, пасть до ушей, а за ним, держась за поводья, пахарь желтый волочится и вопит пронзительно.

– Привет! Тьф! Тьф! – Узду выплюнул. – Нам уже пора? А я еще талисман не нашел!

– Наплевать, узду возьмем. Скорее, пока дверь не пропала!

И мы с косматым другом впрыгнули в дверь, оставив пахаря сидеть в борозде с глупой миной и вожжами в руках.

– Ой! – жалостно сказал Штуша, завидя Ико. – Кто это его так?

– Неизвестно, – отрезал Мерин и простер руку к голубому окну, которое норовило вот-вот сжаться и исчезнуть. – Торопитесь! Держу из последних сил, между прочим! Подымайте его, только осторожнее!

– Мерин! – обеспокоенно крикнул я, когда мы с Причем и Тильдой уже несли Ико к двери. – Кутя талисман не нашел! Мы узду прихватили, так что неизвестно, подойдет она или нет?

– Некогда, – поморщился маг. – Молитесь, чтобы подошла!

Макмур со стоном приподнял голову с песка и душераздирающе зевнул.

– Должок! – поднял он палец, после чего опять уронил голову и захрапел.

– О чем это он? – обеспокоился Причард.

– Я вам после об этом расскажу, после! – махал руками волшебник, и мы покинули град Танелорн раз и навсегда.

P. S. Аккурат посреди свечения, в которое мы шагнули, прямо в воздухе были начертаны те самые руны, что и в начале нашего с Причардом пути: "ЛАБИРИНТ". И ниже: "Выход. Счастливого пути!"

И я понял надпись безо всякого перевода и надавливания на глаза!

Часть четвертая

"ЛОГР"

ГЛАВА 1

Врачу, излечися сам! Сам, ясно? Не трогай мои лекарства!

Из трактата "О чудесных способах исцеления"

– Вот мы и дома! – удовлетворенно потер руки... кто?

– Что-то я забыл – как тебя звать-то? – спросил я у неопрятного старца с сивой бородищей.

– Мерлин, – сказал он и вдруг запрыгал от радости. – Мер-лин! Получилось! Ого-го! Мерлин я! Мерлин!

– Ох, сколько радости, – кисло сказал я. – Ну Мерлин, и что с того?

– Вы странный человек, – напыщенно сказал этот... как его? Ну, оруженосец-то мой лопоухий!

– Буква нашлась! – теребил нас волшебник. – По дороге пристала!

Ну, хоть вспомнил, что волшебник, и то хлеб! Вот сестра, вот оруженосец, вот Штуша, вот князь умирает...

– Что же делать? – вскочил я. – Умрет же!

Мерлин о чем-то напряженно думал, зажмурив один глаз и выпучив другой.

– Ты меня пугаешь, – сказал ушастый и сунул голову в сумку.

– Вон за тем холмом, – внезапно сказал маг, – есть озеро. Я пойду вперед, а вы за мной приходите минут через десять. Вместе с раненым, естественно.

И старец дунул за холм, только пятки засверкали.

– Что же он на посохе не поехал? – спросила сестра.

– Забыл, – пояснил я. – Вон я тоже все ваши имена забыл. И свое заодно.

– Я тоже не помню, – потер лоб оруженосец.

– Аналогично, – кивнула сестрица.

– А я помню, – заплясал Штуша. – Имя мое полное – Кутольд ван Штуш-и-Кутуш!

– Опять какие-то колдовские пакости, – злобно сказал оруженосец. – На тебе – имена потеряли! И хоть бы на камне каком предупреждения были написаны!

– Да ладно, – махнул рукой я. – Зато Мерлин свою букву "л" по дороге нашел. Как-то это связано. Радуйтесь теперь – никаких больше "ручек"!

Мы воспряли духом, подняли друга и понесли его за холм. На Штушу класть побоялись – вдруг растрясет? За холмом же действительно обнаружилось озеро. По его берегу шел Мерлин и что-то горячо втолковывал потрясающе красивой женщине в белом, стоящей на плывущем вдоль берега огромном листе кувшинки.

Мы осторожно положили князя у ног волшебника. Я разогнулся и посмотрел на даму в белом. Странным образом она напомнила мне мать князя на портрете, что висел в его покоях в замке Лего. Дама печально глядела на лежащего без сознания юношу. Затем она подняла руку, и нож сам по себе извлекся из его раны. Брызнувшая при этом кровь змейкой застыла в воздухе, закружилась, заискрилась на солнце и ушла обратно в тело, а страшная рана на глазах затянулась. Вслед за этим одежды князя, побуревшие от крови, приняли свой первоначальный цвет и вид, разрез от ножа на куртке тоже исчез.

Князь открыл глаза, поморгал и медленно сел, ощупывая место ранения.

– Мама? – спросил он у Дамы Озера.

– Сын мой, – ласково сказал она. – Поезжай, куда направлялся ты и куда следуют твои друзья. Имя ты отыщешь по дороге, а прозвище тебе отныне будет "Озерный".

И дама, махнув на прощание нежной рукой, пропала с глаз. Мы же повернулись к Мерлину.

– Теперь объясняй популярно, – потребовал я. – Где мы и почему не помним имен собственных?

Маг же в это время, сняв колпак со звездами, уныло его рассматривал. Копилочная прорезь пропала без следа. Мерлин вздохнул, напялил колпак и принял важный вид.

– Видимо, вместе с остальными талисманами сработала и Кутина уздечка, потому что мы, дорогие мои, в Логре!

– Это – Логр? – удивился оруженосец.

– А что? Не нравится?

– Да нет, нормальный Логр. Только он какой-то... Ну, не слишком он логристый, что ли!

– Иди ты, – обиделся волшебник. – Очень хорошее место, по крайней мере, нету всяческих чрезмерных изменений и превращений, люди нормальные, рыцари, прекрасные дамы...

– Меня вот что интересует, – сказала Тильда. – Почему хвостатый свое имя не забыл?

– Штуши – звери малоизученные и колдовству почти не поддающиеся, процитировал по памяти волшебник. – Это из "Бестиария", очень нужная книга, чтоб вы знали.

– Так что же это? – уселся Штуша. – Выходит, я – бестия?

– Нет, это книжка так называется, – вышел из положения маг. – Так вы будете слушать или нет?

Мы закивали, и даже Штуша помахал головой.

– Слишком долго мы в Танелорне пробыли, – рассказывал Мерлин. – Это же город вне времени и пространства, еще бы немного побыли – не только, как звать нас, забыли бы, но и вообще – и куда мы, и откуда, и какое в свете чудо. Поэтому я вас так торопил...

– Так вот что за должок с нас спрашивал Макмур!

– Именно. – И маг скрестил руки на груди. – Кстати, я это подозревал.

– И нам не сказал?

– Не сказал. Потому что я не знал, а просто подозревал. Не пичкать же вас непроверенной информацией.

– И еще о Макмуре, – встрял оруженосец. – Как же он там живет? Я бы, к примеру, не вынес.

– Он этот город придумал, с него и взятки гладки!

– А почему Герой его своим слугой называл?

– Всякий создатель – слуга того, кого создал.

– Так, а нам-то что сейчас делать, безымянным-то? – возмутилась сестра. – У князя хоть прозвище есть. А мы?

– А мы по дороге решим, – отозвался я. – Возражения есть?

– Не-ет, – хором сказали все.

– Тогда поехали искать жилье. Очень есть хочется, да и стемнеет скоро. Мерлин!

Волшебник свистел и смотрел на небо.

– Мерлин, верни нам коней!

Маг деловито чистил ногти.

– Отдай лошадь, болван! – вскипел оруженосец.

Мерлин подвигал бровями.

– Денег не дадим, – отрезал я. – И вообще, брось свои старые замашки. Дырки-то в колпаке нету!

Волшебник стушевался.

– Я вас проверял, – сказал он ненатурально, щелкнул пальцами, и, откуда ни возьмись, возле нас с удивленным ржанием уже стояли кони: могучий Гвадалквивир и веселый слюнявчик Бозо, к которому тут же подбежал оруженосец. Пока они нянькались, я седлал Вадика и вполголоса рассказывал Озерному о драконе, который пожертвовал собой ради него. Князь захлюпал носом, но я сделал вид, что ничего не заметил.

... Ехали уже довольно долго, а никакого, даже самого маленького жилья не было и в помине. Вечерело. Мы спешились и устроились на ночлег. Сестра поймала одного кролика на всех – долго гонялась за ним по поляне, затем, отчаявшись догнать, прыгнула, упала на затравленного зверя и задавила насмерть. Хоть и спасибо, конечно, но один кролик на пятерых (Штуша благородно отказался)...

Больше всех переживал оруженосец. Но после его очередного и унылого: "Э-э-эх!" кто бы, вы думали, возник прямо посреди костра и с воем помчался по поляне, оставляя за собой снопы искр, пока не рухнул в лужу и не застыл блаженно в клубах пара? Ну конечно! Некто косматый и копытный, но очень знакомый. Увидев, к кому он явился, черт принялся сыпать ужасными ругательствами.

– Заткни уши, – посоветовал я сестре.

– И не подумаю, – фыркнула она в ответ, тщательно записывая чертову брань на одном из моих листочков.

– И здесь от вас покоя нету, мать вашу так и растак, – угрюмо завершил черт, вставая из лужи и отряхиваясь. Нас обдало брызгами: от косматого несло мокрой псиной, козлом Шуб-Ниггуратом и еще чем-то ужасным, а маленькие злобные глазки в его шевелюре стали еще меньше и злобнее.

– Гадайте быстрее, да я пойду, – сердито сказал черт, выжимая кисточку на хвосте. – И, может, хоть в этот раз кого-нибудь с собой прихвачу. Шпинат – та-акая гадость!

– А если мы? Помнишь уговор?

– Яйца не разбивать? – захихикал косматый, но сдержался и посуровел. Помню, помню, как не помнить-то...

– А ты не знаешь, куда нам надо попасть! – подняла палец сестра.

– Кто ж не знает? В Камелот вам надо, куда же еще, – сплюнул черт.

– Хорошо, – кивнул оруженосец и схитрил. – Тебя зовут Павсикакий или Фемистоклюс!

– А-а-а! – погрозил пальцем черт. – Жулить? Жульте. Все равно ничего не выйдет.

– Так, значит, неправильно? – огорчился лопоухий. – Не Павсикакий?

– Сам ты такой, понял? – огрызнулся черт. – И уж совсем неправильный этот ваш Фемистоклюс.

– Жаль, – убито сказал оруженосец.

– Следующий! – и черт изобразил на губах барабанную дробь.

– Михаил Евграфович, – сказал я.

– Это почему же? – опешил рогастый.

– Имя красивое. А фамилия-то еще почище, вот послушай...

– Не желаю, – завернул уши черт. – У нас не бывает фамилиев.

Мы задумались. Черт вдруг мрачно запел, подозрительно глядя на мою сестру (наверно, потому что у нее был слишком безразличный вид):

Как мое имя, как мое имя

Не знает никто в окру-уге!

Никто не узнает, никто не узнает,

Что имя мое...

– Нильфбру-у-угге! – с надрывом подпела сестра.

Черт заорал, затопал копытами, но, как мне показалось, не с таким уж отчаянием, как в те два раза – то ли к шпинату пристрастился, то ли просто к нам привык. И вот уже в третий раз нас приподняло, шлепнуло, закружило, осыпало звездами и повлекло в неизвестность.

ГЛАВА 2

Ходите, вы всюду бродите, та-ра-ра...

Из репертуара германских музыкантов

Хвостатый поганец не донес нас до самого Камелота, а свалил где-то милях в пяти от него, аккурат возле какого-то замка, после чего, жалуясь на какие-то перебои в моторе после шпината и потирая живот, унесся ввысь.

Мы же подступили вплотную к замку и стали всячески привлекать к себе внимание, дабы нас заметили и впустили. Оруженосец с Озерным орали на два голоса, сестрица лупила рогатым шлемом о щит, Кутя ревел, размахивая в воздухе сразу несколькими лапами, и даже волшебник, забыв о возрасте и солидности, свистел, сунув два пальца в рот. Замок стоял темный и безлюдный. Стало неуютно. Мерлин предложил тянуть жребий, кому лезть в ров, дабы после попасть в замок и впустить остальных.

– Короткая, короткая, короткая, длинная, – высунув от усердия язык, считал соломинки оруженосец (Мерлин тянуть отказался из принципа, мол, ему по выслуге лет не положено, и вообще нам волшебный конфликт не нужен, сестре же я сам запретил).