Текст книги "Рыцарь и Ко (СИ)"

Автор книги: Евгений Захаров

Соавторы: Светлана Захарова
сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 13 страниц)

– Отсюда только в Странну попасть можно, – заявил бас. – И все.

– Все равно, – махнул рукой я. – Выйдем, куда надо. Народ поможет. Язык до Франкии доведет.

– Ну, хорошо, – примирительно молвила женщина. – Собирайте друзей и пожалуйте к нам. Сразу за кустами, пройдете через осинник и направо – там мы и живем.

– Там еще скала такая с пещерой, – попробовал вмешаться хрипун, но жена, видно, не дала ему разговориться – послышались звуки тихой ссоры.

– Будем ждать! – наконец донесся мелодичный голос женщины.

– Спасибо! – откликнулся я, но они уже не слышали – топая, удалялись в чащу, переругиваясь на ходу.

– А вы чего молчали? – спросил я у друзей, которые, хлопая глазами, ждали окончания нашей беседы.

– Да уж больно занятно выглядело, как ты с кустами разговаривал, разъяснил Причард.

– Занятно не занятно, а нас ждут. Давайте сворачивайтесь, и пойдем. Авось накормят, да и крыша над головой будет.

– Крыша? – переспросил Ико.

– Да, они в пещере живут. – И я зашагал первым.

– В пещере, – озабоченно повторил Ико, но больше ничего не сказал, а свистнул Асьмушке и пошел за мной. Остальные потянулись следом.

– Вот повезло! – радовался я. – С драконом драться не надо – и так проводят.

– Насчет дракона, – начал Ико. – Сдается мне...

– Тебе лишь бы не драться, – перебила Матильда. – Может, эти твои знакомцы – людоеды какие-нибудь!

– Людоеды кроликами с ежевикой не стали бы питаться, – возразил я. Голоса приятные к тому же.

– Приятные! – фыркнула Тиль. – Самый приятный голос, который я когда-либо слышала, был у кузена Тролля-с-Битой, чтоб его пнуло, а вот душка граф Аурелио из свиты принца, – она кивнула на Ико, – так тот скрипел, как несмазанная телега!

– Или вот, к примеру, мой оруженосец, – ухмыльнулся я. – Ни рожи, ни кожи, а уж как рот разинет – хоть из дому беги.

– Не переходи на личности! – вскипела сестра. – Вот попадешь, как кур в ощип, со своими ежевичными друзьями – сам виноват будешь!

– Знаешь что! – возмутился я. – Можешь вообще никуда не ходить! Тебя не звали! Иди к дракону, подерись с ним немножко, потом он тебя, дай бог, съест, а я уже буду в Камелоте пить чай с сухарями!

– Легких путей ищешь? – обронил Ико. – Нет, я тебя не осуждаю, твое дело – драться или нет, вот только бесплатный сыр, сам знаешь, где бывает...

Услышав о сыре, Асьмушка заурчал и подлез головой мне под руку, чтобы я его покормил. Или хотя бы погладил. Что я и сделал.

– Все против меня, – пожаловался я ему. – Один ты у меня остался. А Штуша вообще ничего не слышит.

– Я слышу все! – встал на дыбы Штуш. – Герман не трус! Мне вот нравится, что он зря в атаку не лезет. Поглядим, а может, и правда драться не надо будет? А Матильда наоборот хочет в самое пекло пробраться. К чему это? Лезем, как моськи, на этого дракона. И так развелось всех этих псов-рыцарей, как собак нерезаных: всякий, чуть что не по его – за меч норовит. Герман вон такой же был, да поумнел, наверно. А ты же старше, Тиль, могла бы удила-то закусить!

– Сейчас тут кое-кто у меня удила закусит! – и сестра дала ему в бока пятками.

– Сброшу, – кротко предупредил Кутя.

– Попробуй. – И Тильда повторила маневр.

Кутя попробовал. Матильда с воплем взлетела к макушкам деревьев, но ловко приземлилась обратно в седло и шпорить Штушу больше не пыталась.

– Ага, вот и скала, – заметил я, выезжая из осинника, когда морда Вадика неожиданно уперлась прямиком в камень.

– Проходите, мы уже заждались! – крикнула нам из пещеры собирательница ягод.

– Что-то это мне напоминает... – начал было Ико, но я не дал ему закончить, и с криком: "Не отставайте!" первым обогнул скалу и очутился на роскошной полянке перед входом в пещеру. Остальные тут же сгрудились позади меня.

– Ну, все, что ли? – послышался ворчливый бас из пещеры.

[Image006]

– Все, – озадачился я. – А что? Мало?

– В самый раз! – удовлетворенно отозвалась женщина, и тут же раздался страшный треск. Вся наша компания с криками, ржанием и трубным ревом провалилась под землю.

ГЛАВА 2

Дракон дракону рознь, мои утяточки!

Из старинных сказаний

Очнувшись, я со стоном вытащил чудом уцелевшую ногу из-под Вадика, помог ему собрать копыта в пучок и встать. Слава богу, дно у ямы оказалось хоть и грязное, но мягкое – обошлись без телесных повреждений.

– Кто языком про мышеловку трепал? – послышался в темноте свистящий шепот Матильды. – Ты, Орешище противное? Накаркал!

– Посмотри, дорогая, как их много! – раздался сверху радостный бас. Надолго хватит. Может, на неделю?

– Как же, хватит тебе, – проворчал женский голос. – Вот уж кто проглот! Живот потом три дня болит.

– Ну не у тебя же?

– А у кого же?

Пока шла словесная перепалка, мы сообразили приглядеться к верхнему краю ямы. На нем сидел громадный двухголовый дракон и, свесив хвост почти к нашим носам, ругал сам себя на чем свет стоит.

– Эй! – крикнул я, отчего дракон подпрыгнул и уставился на нас. – Так нечестно! Выпустите нас!

– Все честно, – отозвалась одна голова знакомым хриплым голосом. – Мы голодные.

– Ежевикой разве наешься? – нежно поддержала его вторая голова. – Вон он какой у меня крупный!

– Я? – рассердилась мужская голова.

– Живот, – отрезала женская. – А их – вон сколько! Кони на обед, молодцы на ужин. Красавицу и чудовище можно дня на два растянуть.

– Ать! – и Причард прыгнул, норовя ухватить чудище за хвост.

– Ц-ц-ц, – сказал дракон, аккуратно вытягивая хвост из ямы. – Нехорошо.

– Что нехорошего? – вскинулся я. – Давайте побыстрее освобождайте нас, а то хуже будет.

– Всенепременно, – сказала мужская голова. – Всенепременно.

– Его что – заело? – сварливо спросила Тильда.

– Не оскорбляй моего супруга! – строго сказала женская голова. – А то с тебя и начнем.

Кончик хвоста для пущей значимости хлопнул сестру по голове. Неугомонный Причард опять попытался ухватить его, и... Да, похоже, что без бровей на сей раз придется ходить моему оруженосцу.

– Эх, зажарить бы вас всех прямо в яме, – недовольно сопя, проворчала мужская башка. – Да вот жарища стоит страшная – протухнете.

– Сам дурак, – обиделась Матильда.

– А ну-ка, вытащи меня отсюда быстренько! – приказал я. – Мерзавец, а?!! Наглец, а?!! Да я ж тебя сейчас...

– Что он сказал? – спросила одна голова другую.

– Нет, главное здесь – КОМУ он это сказал, – поправила та и крикнула в яму: – Мы, между прочим, муж и жена. Одна сатана. И у тебя поднимется рука на сатану... Тьфу, на женщину?

– Еще как! – И я вытащил меч. – Эх, не развернуться тут!

– И меня тащите! – вмешался Ико. – Сразимся два на два!

– Навылет? – заинтересовался муж и тотчас поплатился: жена вытянула шею и укусила его за ухо.

– Да им все равно с нами не справиться! – прохныкал хрипун. – Молодые еще.

– Я, как дама, – обратилась к нам супруга, – драться не умею и не буду. И мужа не пущу: а ну как отчекрыжите ему башку, пусть даже и случайно – он ведь у меня единственный! Так что – до завтра. Сегодня трогать вас не будем – всю охоту жрать, прости господи, отшибли!

– А вы тоже в Бога верите? – обрадовалась Матильда. – Тогда вспомните пятую заповедь...

– У нас свой Бог, и зовут его Смог. Завещал нам золото и драгоценности красть, над людьми глумиться и жечь их огнем нещадно. Только потом пострадал за грехи своя...

– Хороший у вас боженька, – покачал головой Причард.

– У вас не лучше. Подумаешь, какая разница за чьи грехи страдать – за чужие или за свои? За свои, между прочим, не так обидно.

– Если брать теософскую точку зрения... – попыталась развить дискуссию Тиль.

– Нет, спасибо, – бросила женская голова. – Зубы не заговаривай. А то, знаешь, у меня после оживленной беседы аппетит разыгрывается.

– А, – кивнула Матильда. – Тогда до завтра.

– До завтра... ка! – сострил хриплый бас, и дракон, хихикая, удалился.

После короткого выяснения, кто прав, а кто, соответственно, виноват, на меня обрушились проклятья невероятной величины. Но мне было не привыкать, гораздо больнее было слышать, как скулит Асьмушка, забившись в самый угол ямы, да тревожно ржут кони, перебирая ногами. Я оттолкнул полезшего было в драку Прича, подобрался к Штуше и обнял его за шею.

– Прости, – сказал я в его пахнущую пылью шерсть. – И ты, принц, извини за то, что не слушал я тебя.

– Бывает, – только и сказал Ико.

– Края осыпаются, – пожаловалась Тильда, оставив попытки вылезти наверх. – Земля рыхлая. Засыплет, как в могиле.

Попытка общими усилиями построить пирамиду тоже ни к чему не привела. Я взгромоздился на Кутю, на мои плечи залезла Тильда, и то она не достала до края ямы, так – поскреблась пальцами. Хозяева же ловушки, словно учуяв наши потуги, вернулись и пригрозили оставить кролика на потом и приступить к переработке субпродуктов прямо сейчас.

– Господа и дамы! – заорал Прич. – Разрешите смертникам поинтересоваться – как вы размножаетесь?

– Нашел время, – проворчал я.

– Кто сказал? – грозно пробасил дракон.

– Лошади, – ответил нахальный оруженосец.

– Нам еще рано думать о детях, – холодно отозвалась драконша. – Мы решили пожить пока для себя. Там посмотрим.

– Кстати, – подал голос ее супруг. – Не пора ли на боковую?

И дракон вразвалку ушел. И, судя по хрусту веток, лег. И даже захрапел. Храпел явно мужик. Жена же его охала и стонала во сне – не нравилось, видать.

– А я не буду спать, – заупрямился я. – И вообще, есть хочу!

Есть, кстати, захотели все. Я вытащил наши немудреные припасы и раздал друзьям.

– Соли, – прошамкал Прич: во рту у него угнездился солидный кусман хлеба, а сам он потрясал вареным яйцом.

Ико протянул ему какой-то кулечек, Прич развернул его и, осыпав несчастного князя бранью, с отвращением отбросил.

– Что ты мне даешь? – пробубнил он. – Гадости какие-то!

– Ты же сам соль просил, – растерянно отозвался Ико.

– Соль-то сыплется, – покровительственно сказал Причард. – А это что? Локон твоей прабабушки? На счастье?

Застыв с полными ртами, мы все следили за тем, как Ико осторожно поднял с земли клок шерсти, отброшенный Причем и чудом не унесенный ветром.

– М? – спросил я.

– М-м, – кивнули остальные.

Я осторожно подбросил шерсть вверх.

– Чего надо? – недружелюбно спросила мгновенно возникшая из воздуха бородатая старуха.

– А где Том Тит Тот? – удивился я.

– А его нетути! – расцвела старуха.

– Вытаскивай нас поскорей отсюда! – приказал Прич.

– А этого не хочешь ли? – и старая ведьма, сплюнув в кулак, предъявила нам отменную дулю. – Я не Том, с вами не договаривалась, и взятки с меня гладки.

– Так чего ж явилась-то? – сердито сказал я.

– По должности, – приосанилась старуха. – По прежнему уговору. Вроде переходящего знамени.

– Понятно, – вздохнул я. – И чего тебе надо?

Старуха самодовольно погладила бороду.

– Да уж известно что. Имя угадайте!

– Угадаем – переправляешь нас в Странну, – предупредил я. – Чтобы по-честному.

Вот как раз, по-честному, я совсем не был уверен в успехе нашего предприятия. Яблоко два раза на одну голову не падает...

– Идет! – подпрыгнула азартная старушенция. – Гадайте!

– Наверно, тебя зовут, как мою маму? – льстиво предположил Причард. Ферфения?

– Сочувствую, – хмуро ответила бабка. – К счастью, я не твоя мама.

– Возможно, Бьоркгудмунсдоттир? – предположил Ико.

– Это что ж за имя такое? – удивилась старуха.

– Это по друидски – "Ореховка – дочь Желуднички", – разъяснил князь.

– Мимо, – потерла жадные лапы старуха. – Думайте. Думайте! Последний раз остался!!!

Под усиленный скрип наших мозгов бабка приподняла юбки и пустилась вприпрыжку по яме, пугая лошадей и выкрикивая:

Ха-ха-ха! Никто не знает, как меня зовут!

Хо-хо-хо, никто не знает, что имя мое...

– Гиллитрутт, – спокойно сказала Матильда.

Старуха споткнулась и упала носом в землю.

– Ну, вот нигде мне от вас покою нет, – заголосила она знакомым сиплым голосом Тит Тот. – Даже пол поменять в этой чертовой стране невозможно – все тебя узнают!

Он задрал юбку, под коей обнаружились короткие полосатые брюки, из которых торчали косматые копытные лапы, вытащил из кармана трубку и нервно закурил.

– На этот раз – никакой шерсти! – злобно сказал он. – Не приду я к вам больше! Не дождетесь, гады!

– Да, пожалуйста, – пожал плечами я. – Ты вот нас только в Странну переправь.

– Разгильдяи, – проворчал Том, выбивая трубку о копыто. – Все бы вам за чужой счет... По коням и за руки взялись!

Мы исполнили чертову волю. Том хлопнул в ладоши, вокруг нас, рассыпавшись, повели хоровод звезды, и только мелькнула перед глазами пещера, в которой на грубой подстилке, обняв сам себя лапами, спал вероломный двухголовый семьянин.

ГЛАВА 3

Говорящий ворон на окошко сел

И мое жилище с грустью оглядел.

Он меня не очень оторвал от дел.

Не сказал ни слова.

Дальше полетел.

Из произведений одного очень хорошего стихотворца

– Ну, вот вы и в Странне, – такими словами встретил нас на незнакомой земле... Мерин!

– Рад, что вы добрались благополучно, – деловито вымолвил он, как будто и не бросал нас в самый тяжелый момент. – А что это за юноша с драконом?

– Это – наш друг князь Ико и его Асьмушка. А ты, между прочим...

– Без рук, – небрежно сказал колдун, и кулаки Прича ожгло голубоватым сиянием. – Заглажу, искуплю, проведу по Странне...

– Не за "просто так", конечно? – ядовито уколола Тильда.

– Ну, – с усилием отозвался маг, – пока бесплатно. Я тут успел провернуть кое-что, подпитка мне, покамест, не нужна. А что, деньги есть?

И он с надеждой уставился на Ико. Тому, конечно, дали приличную сумму на непредвиденные расходы, но он был уже наслышан от нас о великом и могучем волшебнике, поэтому только молча покачал головой.

– Что, князь – и без денег? – удивился Мерин. – Вот ни в жисть не поверю!

– Твое дело, – Ико, отвернувшись, стал преувеличенно громко обсуждать со Штушей погоду.

– Ну и ладно, – разочарованно сказал волшебник. – Так что, идем?

– Точнее, едем, – поправила Тильда. – Посох-то, гляжу, не посеял?

– Всегда при мне, – сухо отрезал маг.

– А у меня есть парочка вопросов, – вмешался я и поспешно добавил: Бесплатно!

– Ны кынечны, – сквозь зубы процедил Мерин, взгромождаясь на посох. Заметно было, что волшебнику больно и обидно – слово "бесплатно" в его мировоззрении не имело права на существование.

– Первый – что это за страна?

– Эта, что ли? Обычная страна – Странна.

– А почему она так называется?

– Почему, почему... Потому что кончается на "у"! Странна эта страна, вот почему! – бесплатные ответы старика грешили прорехами и излишней лаконичностью.

– Второй вопрос – почему же я о ней ничего раньше не слышал?

– Уши надо было мыть, – маг явно издевался. – А если компотом уши моешь – то косточки вытаскивать.

Я молча швырнул Мерину монетку, тот ловко поймал ее колпаком, и понеслась заунывная мелодия. Тотчас борода мага пошла волнами, одежда просветлела, а голос приобрел силу и стал звучным и солидным.

– Ты ничего не слышал о Странне, потому что ее как бы нет.

– То есть как?

– Этой страны нет на карте. У нее нет определенного места во времени и пространстве. Это точка пересечения реальностей, центр круга, от которого и надо плясать.

– Плясать? – оживился подслушивающий оруженосец. – Я люблю плясать. Знаете "Танец медведя"? Эдак вот...

Он подпрыгнул, выкинул в воздухе какой-то фортель и упал с лошади...

– А что нам делать в Странне? – спросил я, не обращая внимания на охи-вздохи Прича, карабкающегося обратно на расплясавшегося заодно с хозяином Бозо. – Зачем нам этот центр, если нам в Камелот надо?

Мерин потыкал посох, устроился поудобнее, вздохнул и принялся объяснять:

– То, что с тобой приключилось, можно назвать исконно греческим словом – лабиринт. Это такое запутанное, – маг повращал в воздухе пальцами, – словом, ты понял. Вы все время выбирали неправильную дорогу и уходили все дальше от цели путешествия. В лабиринте, бесконечно поворачивая, можно только заблудиться окончательно: даже если у тебя получится свернуть куда надо, следующий же неправильный поворот уведет тебя в такие дебри, что ого-го!

– Ого-го! – крикнул Прич, проносясь мимо нас на Бозо. – Поглядите, как я умею!

Он встал на седло и поднял одну ногу. Бозо, повинуясь каким-то темным инстинктам, моментально затормозил. Мой достославный оруженосец с криком слетел с седла и застрял в ветвях ближайшего каштана.

– Эх, – отмахнулся Мерин. – Слушай и не отвлекайся. В случае окончательного запутывания следует идти прямиком к центру лабиринта, определить количество путей, ведущих из него, вооружиться мелом или веревкой – на худой конец и нитка сгодится – и планомерно исследовать каждый путь, делая пометки или держась за веревку. Один из них неизменно приведет тебя к выходу.

– Как же я в этот центр попаду, – глубокомысленно сказал я, – если я уже окончательно запутался?

– Так я-то на что? Я вас и вывел напрямую и к центру! – борода Мерина поднялась вверх и застыла в победном жесте. Сам же волшебник триумфально светился. У меня-то насчет этого "выхода к центру" были свои соображения, но я промолчал.

– А как мы оказались в нашем "лабиринте"? – задал я вопрос. – В нашем реальном мире я никогда не слышал, чтобы люди... – я осекся.

– Вот! – поднял палец волшебник. – Именно! Сколько раз твои любимцы-рыцари уходили в даль светлую?

– Ну, их же убивали таинственные чудища и гады свирепые, – робко попробовал я возразить.

– Но ты же этого не знаешь наверняка? – поддел меня маг.

– Логично, – почесал я в затылке. – И что, все пропавшие – вот так?

– Ну, не совсем, – покачал головой Мерин. – Есть и гады, и чудища, да и от лихих придорожных молодчиков можно пострадать. Но в большинстве своем фьюить! – и волшебник сладил из рук крылья и помахал ими. – Поминай, как звали! Это вам еще повезло, что вы на меня напоролись.

Я молчал. Мне отчего-то вспомнился старик, встретившийся нам на пути, и руны, начертанные им на дороге, по которой мы поехали. С этого-то и началась всякая чертовщина. Леса пошли незнакомые, да и о княжестве Лего у нас в Фараморе никто и слыхом не слыхивал, не говоря уже о таких живописных животных, как наш Штуша. Ладно, решил я, понять этого старика трудно, но можно, тем более что кроме меня проделать это никто и не пытается: Причард что-то выговаривает на ухо меланхоличному слюнявому коню, а Тильда с Ико и Штушей играют в "съедобное – несъедобное", оставив меня ломать голову за всех.

– Ну, хорошо, – нерешительно начал я. – Мы ведь тут ничего и никого не знаем. А ты обещал нас проводить. С друидами у тебя получилось плохо, про дракона я и не говорю, хоть с лабиринтом-то управишься?

– Прямо к центру и насквозь – вот как я выхожу из лабиринта! – с энтузиазмом воскликнул Мерин. – И вас с собой выведу, не трепыхайтесь. Тут же все вокруг мои кореша, помогут, если что.

– А, кстати, что же за люди живут в этой Странне?

– Странные. Кажется, и людей таких вовсе нет – ан нет, вот они, живут припеваючи и очень хорошо себя чувствуют.

Неожиданно лес стал редеть, дорога повернула влево, и за поворотом мы увидели строения, явно обжитые и на вид довольно гостеприимные.

– Природа! Воздух! – восклицал Мерин, глубоко и хрипло дыша, как будто мы не ехали только что по природе битый час. – Не мудрено, что именно здесь народ и селится.

И он строго поглядел на меня.

– Да я и не возражаю, – поспешно сказал я.

– Сперва, – рубил рукой воздух маг, – надо отыскать Вечного Гида. А уж он нам скажет, куда идти дальше, да и проводит, ежели что.

– А кто он такой?

– А шут его знает, – отозвался Мерин. – О нем известно только то, что он вечный. И что он гид. Здесь все есть то, что они есть. Ни больше, ни меньше.

– Здесь кто-то говорил о еде? – влез Причард. – Я хочу есть. Сразу и много!

– Отвяжись! – рявкнул я. – Тебе бы лишь брюхо набить!

– А тебе разве нет? – заныл оруженосец. – Я, между прочим, лицо подневольное, а ты несешь за меня ответ. В том числе и за кормежку.

– Пока нечего, – отозвался я. – Да, Мерин, а что они тут едят? Еда здесь тоже, небось, странная?

– Обычная еда, – пожал плечами волшебник. – Они же люди, как-никак! Им тоже кушать надо.

– А мне-то как надо! – простонал Причард.

– Всем надо, – раздраженно отозвался я. – С утра ведь не ели.

– Точнее, со вчерашнего вечера! – подъехала к нам Матильда.

– Еда, еда, – закряхтел Мерин. – Что, совсем ничего нету?

– А что вас интересует?

– Меня интересует поесть!

Тут даже кони заржали.

– Увы, – развел руками я. – Все запасы мы подъели. Ты же волшебник, ну и наколдуй чего-нибудь.

– Мы уже почти приехали, – чопорно возразил старец. – Нас накормят.

– Еще далеко, – хныкал Прич. – А я могу упасть в голодный обморок!

Он закрыл глаза и притворился, что падает с Бозо. Зловредный конь тут же встал на дыбы, и мой славный оруженосец грохнулся по-настоящему, заорав на весь лес.

– Вот черти! – выругался волшебник. – Ладно, давайте разводите костер, наберите воды в котелок и повесьте над огнем, остальное – моя забота!

Мы стреножили лошадей, оставили их под присмотром Кути, а сами кинулись исполнять указания Мерина. Мне выпало идти за водой.

С большим трудом, но источник я нашел: он журчал по камням меж кустов, начинаясь возле небольшой скалы, заросшей густым мхом, спускающимся до земли и покрывающим ее сплошным зеленым ковром. Ярко светило солнышко, и я с наслаждением повалялся на мху, прислонившись спиной к скале, и поклевал с первого попавшегося кустика неизвестных синих ягод (их с удовольствием клевали птицы, и ни одна не издохла в страшных мучениях). Напившись воды из источника и наполнив котелок, я двинулся в обратный путь, смутно жалея об отсутствии лишнего времени и шнурка для силков. Волшба волшбой, а настоящая толстенькая птичка в котле не помеха.

Спустя совсем немного времени я понял, что не помню, откуда я пришел. Со всех сторон на меня глядели деревья, сверху во все стороны одинаково светило солнце, а журчание воды, казалось, раздавалось одновременно спереди, сзади и с боков. Я попытался вспомнить уроки спортивного ориентирования на местности, которые мне давал в замке наш главный ловчий. Я одновременно попробовал определить положение солнца, измерить количество мха на деревьях, зажать уши руками, не потерять котелок и побежать в ту сторону, которая имела больше всего шансов. В результате у меня закружилась голова, и я упал, едва успев нацепить на какую-то ветку котелок. Лежа на спине и глядя в небо, я раздумывал, как быть и что делать. Шел я долго – никто моих жалких аукалок не услышит. Точнее, может, и услышит, только не тот, кто мне нужен, а тот, кто как раз и ждет таких вот одиноких путников. Так что я сейчас встану и полезу на дерево.

– Ну вот, здравствуйте, – сказал я вслух, в третий раз сорвавшись и больно треснувшись спиной о землю. – Убьюсь, никто и не узнает, где могилка моя. Э-Э-Э-ЭЙ! – завопил я как резаный. – Спасите меня-а-а! Идите на зву-у-ук!

Следующие мгновения показались мне вечностью. Я вслушивался в шорохи леса, как лисица фенек, поводя ушами и раз в жизни пожалев, что я не Причард. С его лопухами можно было даже услышать, что творится сейчас в Фараморе. Но с моими аккуратными пригожими ушками не было слышно ни шиша.

– Тогда методом тыка. – И, вытянув руку с оттопыренным пальцем, я затоптался вокруг своей оси, закрыв глаза и для верности шепча древнее заклятье:

– Дминагиив-сергирост! Дминагиив-сергирост! Анапармас! Анапармас! Раз, два, три – сюда пойду! И я указал... прямо на огромный дуб.

– Заходи, заходи, милок. – И в дубе вдруг открылась неприметная доселе маленькая дверца.

– Извиняйте, – сказал я осторожно. – В незнакомые дубы не лазим.

– Отчего ж? – удивился дуб. – Да ты не сумлевайси. Я не обижу. Я дедушка компанейский! Э-хе! Э-хе! – и дуб раскатисто заперхал.

– Ага, – кивнул я. – Щас. А когда зажгут светильники, я обнаружу, что наполовину съеден. Нетушки. Лучше ты вылезай, вот и поговорим.

– Негоже так со стареньким, – укоризненно заметило дерево.

– Негоже лилиям прясть, – отрезал я.

– Согласен, – вероятно, кивнул дуб. – А вот выйти не могу.

– Ой! – перепугался я. – Да ты, никак, друид?

– Друиды – люди правильные, – рассудительно заметил дуб. – Вернее, не люди, а эти... как их?

– Друиды, – подсказал я.

– Точно! Как узнал? Мысли читаешь, милай?

– Да куда мне? Я ж не колдун. Так, простой заблудившийся рыцарь. Потерял попутчиков, елки-палки, водички захотелось!

– Да не печалься так, ягнятко мое заблудшее! Найдем мы твоих друзей потерянных! – напыщенно сказало дерево.

– Как же мы их найдем, ежели ты, дедан, выйти не можешь?

– Следуя моему чуткому руководству и высоким моральным стремлениям...

– Слышь, дедушко, – не выдержал я. – Ты бы мне клубочек волшебный кинул или там стрелочку-самопоказочку, и я без всяких там устремлений выйду к своим.

– Как я кину – у меня рук-то нет! Одни ветки, чтоб их...

– А как же выход? – растерялся я.

– А ты послушай дедушку Тум-Тума.

– О! – обрадовался я. – Так ты и есть то самое дерево Тум-Тум? А где тогда Брандахлыст?

– Тьфу! – ветви дуба досадливо закачались. – Гляди, к ночи накличешь! И говорить не буду, кто прилетит, а у тебя – ни меча, ни щита.

И дверка в дубе захлопнулась.

– Дедуся, – чуть не плача, сказал я. – Ну, подскажи дорожку, а? Я тебе, хочешь, воды дам?

– Воды – это дело, – одобрил дуб.

Я наклонил котелок и щедро оросил могучие корни. На варку, впрочем, еще осталось.

– Вот спасибо! Угодил старику! И я тебя выручу. Я тебя полюбил, я тебе расскажу. Отломи-ка веточку. – И к моим рукам протянулся огромный сук.

– Я что – похож на Кухулина? – отозвался я. – Как я тебе такую веточку отломлю?

– Да от сука отломи веточку, – сварливо сказал дуб. – Она тебе путь укажет.

– Чем?

Дерево гулко вздохнуло:

– Ну откуда ты такой выискался? Куда ветка покажет, туда и иди!

– Спасибо за помощь, дедушка! – сказал я радостно, когда зеленая веточка в моих руках завертелась и указала тонким концом на едва заметную тропинку. – Я пойду, а то наши волнуются.

– Ну, давай, – грустно отозвался дуб. – Долго в лесу не задерживайся, а то сам знаешь, кто как выскочит, как выпрыгнет – полетят клочки по закоулочкам!

– Где ж тут закоулки?

– Это я фигурально выражаюсь, – досадливо ответил дуб.

– Да мы быстро, – пообещал я. – Поедим только и уедем!

– Вот-вот, – поддержало меня дерево. – И езжайте побыстрее. От греха...

ГЛАВА 4

Дайте сюда столик.

К чертовой матери столик!

Из якобы народной прозы

Осторожно неся котелок, стараясь не расплескать воду и держа в зубах заветную веточку, которая уже не дергалась, а аккуратно поворачивалась, указывая направление, я, наконец, выбрел на нужное место. На бревне рядком сидели, нахохлившись, мои спутники. Тишину нарушал только мощный хруст – то кушал Штуша.

– Ну? – спросили хором все.

– Заблукал, – радостно сказал я, плюя ветку. – Но я жив и здесь. Ура!

Ико встал и разжег костер, после чего воткнул две рогульки по его бокам, и я, повесив котелок на палку, одел ее на рогульки. Закончив приготовления, мы уселись на то же бревно и выжидательно поглядели на Мерина.

– Ладно, ладно, – проворчал маг, подымаясь с места. – Сейчас. Проглоты, все бы вам жрать да жрать!

Он потряс колпаком, несколько раз подпрыгнул, засвистел, защелкал, забормотал ужасные слова. Из его колпака вдруг понеслась задорная мелодия, и Мерин неожиданно тоненьким женским голоском сказал:

– А теперь послушаем наш последний хит! Маги-маги! Маги!

Откуда ни возьмись, посреди поляны возникло несколько сухопарых бородатых магов в темных хламидах, которые тут же мрачно закружились вокруг костра.

– Маги-маги! – надрывался наш чародей. – Маги!!!

По поляне распространилось благоухание. Допев, Мерин щелкнул пальцами, и зловещие черные фигуры растворились в воздухе.

– Прошу к столу, – как ни в чем не бывало предложил волшебник.

Мы живо сняли котелок с огня и вооружились ложками.

– Ничего бульончик, – снял пробу Причард. – Куриный. Овощей бы сюда, конечно, но и так сойдет.

Мы молча доели суп и сполоснули котел.

– Ребяты, слушайте, что со мной приключилось-то в лесу! – облизавшись, сказал я и поведал им свою историю.

– Здорово! – неожиданно прытко для старика подскочил Мерин. – Это большая удача, что у нас теперь есть путеводная, веточка! Не надо и Вечного Гида искать, она нас выведет куда надо. Кстати, где она?

– Да, а правда, Герман, куда ты ее дел? – оживилась и Матильда. – Хоть бы посмотреть дал, тоже мне – брат называется!

– В самом деле, – поддакнул Причард, подбрасывая оставшийся хворост в огонь. – Все хотят посмотреть на чудотворную палку.

– Ох! – схватился я за голову. – Да ты же ее, зараза ушастая, только что в костер бросил!

Мерин помрачнел. Матильда длинно и витиевато выругалась. Я же готов был волосы на себе рвать от обиды.

– Нечего было бросать где попало, – огрызался Причард. – Почем я знал, где тут волшебные палки, а где просто труха?

– Может, пойти этот дуб поискать? – предложил Ико. – Попросить еще веточку?

– Бесполезно, – отмахнулся маг. – Его уже там не будет. Вы забываете это же Странна, у нее нет определенной географии. Этот Тум-Тум уже в сотне миль отсюда.

– Одно хорошо, – заметил я. – Брандобрас не прилетит.

– Верно, – кивнул Мерин. – Так что никуда нам от Гида не деться. Сворачиваемся и айда.

Мы собрали нехитрый скарб, оседлали лошадей и поехали дальше. Кутя, промолчавший все дрязги и свары, оживленно болтал и даже порывался петь. К моему большому удивлению, Мерин его не поддержал. Зато поддержала Матильда. Их двухголосие – звонко-переливистое и хрипло-рычащее – приятно оживляло путешествие, благо Кутя знал массу народных песен, а Тильда довольно быстро выучила Штушев гимн. Мерин летел впереди, показывая дорогу. Как он нам объяснил, он пользуется своей невероятной магической силой, однако я видел, как он мельком поглядывал на начавшее заходить солнце и что-то прикидывал в уме, после чего брал то вправо, то влево.

Когда снова появились жилища, мне сразу захотелось войти в первый же попавшийся дом, однако меня одернули.

– Неизвестно еще, кто там тебя поджидает, – предупредил Мерин.

– Может, твой Брандмейстер, – хихикнула Тильда.

– Я имел в виду, что Герман не знает тутошних правил и обычаев, – сухо сказал волшебник. – Зайдем в дом, который, как подскажет мне моя неуемная колдовская сила, будет безопасным. Да хоть в этот. – И Мерин указал на приятный голубенький домишко. – Он мне нравится.

– И мне, – сказала Матильда.

– А мне нет, – встрял Причард. – Слишком маленький. Надо заходить в большие дома. Там наверняка есть большие погреба. А в них – большие бочки.

– Знамо с чем, – кивнул я.

– С огурцами, – обиженно сказал Причард, но глаза его сверкнули.

Подойдя к дому, я взялся за дверную ручку и обернулся:

– Сначала я. Как позову – входите. Разведаю обстановку.

Обстановка в доме, прямо скажем, была не ахти какой. Даже совсем никакой. Одна комната, совершенно пустая, посредине которой стоял небольшой столик. Ища подвох, я тщательно его осмотрел. Ничего особенного – гнутые ножки, несколько выдвижных ящичков, порядком облупившаяся круглая столешница, под ней – перламутровая инкрустация. Я поежился – инкрустация так тщательно имитировала человеческие глаза, что, казалось, стол разглядывает меня – причем довольно-таки нахально.