Текст книги "Рыцарь и Ко (СИ)"

Автор книги: Евгений Захаров

Соавторы: Светлана Захарова
сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 13 страниц)

– Бьется в тесной печурке сыно-ок! – нервно пропел Мерин.

– Вот именно. – И усатый минодел потер руки. – Ну, это самое, драться будем?

– Еще чего, – фыркнул я. – Ты первый начал, стало быть, оружие выбираю я, понял?

В гулком сумраке Патронного зала отчетливо скрипело: наш тюремщик пытался осознать и постичь.

– Ну, в общем-то, это самое, – неуверенно сказал он и с подозрением уставился на меня.

Я же свистал и разглядывал фрески. Судя по подписи, на них было изображено "Застолье по случаю завершения испытаний". Застолье было столь ужасно, что даже Вдали со своими часами и предчувствиями залез бы на самый высокий фонарь и отказался бы с него слезать до конца дней своих.

– Моя работа, – скромно сказал главный минодел, завидев мой живой интерес.

– Мне нравится! – похвалил Причард. – Особенно вон тот юный лорд, обозревающий свои окровавленные руки.

– Это ноги, – поправил Усиков. – Причем не его, в общем-то.

– А, какая разница! – отозвался оруженосец. – Все равно красиво.

– Ребятки, искусством займемся попозже, – призвал к порядку я. – Сперва подкрепиться бы... Усиков, я придумал! Спорим, что я съем больше тебя раза в три!

– О! – обрадовался тот. – Вот это я понимаю, в общем-то! Вот это я люблю. Это самое...

– Хватит, – отрезал я. – Тащи еду!

Ус хлопнул в ладоши, но ничего не случилось. Он хлопнул два раза, но опять ничего не произошло. Тогда зааплодировали мы все, но и тут не вышло.

– Ах, да, – спохватился минодел. – Мы же вчера на нашем поваре очередную мину опробовали.

– Кто же вам теперь готовит?

– Самообслуживание, – проворчал Ус и поплелся, видимо, на кухню.

Мы терпеливо ждали, хотя Причард уже успел выстучать гулкое эхо в полу.

– Там у нас склад, – пояснил Усиков, внося в залу огромный столище, ломившийся от еды. За ним проследовали остальные миноделы.

– А я – что, я – ничего, – убрал руки Прич. – Люблю на досуге по полу постучать!

– Ты, это самое, не стучи, а то я тебя по голове постучу, с меня спрос маленький, вас тут еще много, в общем-то.

Оруженосец забрался под брюхо Бозо и застыл.

– Ха! – сказал я, глядя на яства. – И только? Чхи-чхи, плев-плев. Это мне на закуски. Даже сестре моей на один зуб.

Матильда, заранее облизываясь, подошла и уселась за стол.

– Жульничать, это самое? – холодно вымолвил Ус, погрозив мне кулаком. Не проведешь, в общем-то. Додик, подойдите!

От стены отлепился один из миноделов, размером со Штушу и примерно с такой же пастью.

– Это вот наша, эта самая, гордость, – похлопал его по плечу Усиков. Давид его фамилие. Забил, в общем-то, из пращи сыновара Голиафа. А тот раз в десять больше его был и вот с такой дубиной, это самое, с шипами! Да вот она, в общем-то, посмотрите сами.

Я осторожно повернулся. То, что стояло в углу, и что я ранее принял за колоду для колки дров, оказывается, и было дубиной!

– А шипы он отломал, чтобы в зубах ковыряться, – предупреждая вопросы, ответил старший минодел. – В общем-то.

Меня прошиб холодный пот.

– Тиль, пусти меня, – попросил я. – Дай лучше я...

– Спокуха, – веско сказала сестра и взвесила на руке свиную ножку.

– Так вон же рожа какая же, – еще раз попытался образумить Тильду я.

– Отработано. – И сестрица ловко заправила за воротник салфетку.

Додя поглядел на нее с уважением и свистнул. Еще один минодел поднес ему простыню, которую обжора и запихал за ворот.

– Даю отмашку! – громовым пописком взвыл Усиков. – В общем-то, на старт! Это самое, внимание! Ма-а-арш! – голос его сорвался и петухом улетел куда-то под потолок.

– ...ое...али! – просипел старший минодел и махнул платочком. Состязание началось.

ГЛАВА 10

Веселое застолье:

кто пьет, кто поет,

кто на зубах похрустывает.

Из якобы народных поговорок

Не желая быть свидетелем позорного поражения сестры (она же мне потом этого не простит!), я зажмурился, повернулся и пошел, куда глаза не глядят. Шел я, пока не уткнулся носом в теплую Асьмушкину чешую. Я обнял его, а он принялся мурлыкать мне на ухо.

– Я тоже хочу, – раздалось с другой стороны, и ко мне прижалось большое шерстяное и пыльное. – Ты не волнуйся, – сказало оно Штушиным голосом. Матильда только вошла во вкус, а половины яств на столе как не бывало.

[Image008]

– Это Дод все съел, – отозвался я, шмыгая носом. – Быть нам нынче в котле у сыноваров.

– Моей маме это бы не понравилось, – задумчиво изрек Кутя. – Я ж как-никак ее единственный сын. Надеюсь, еще повидаемся.

– Я тоже надеюсь, – вздохнул я.

– Да уж, вы бы с ней нашли, о чем поговорить.

– С кем? – вздрогнул я.

– С моей мамой, а то с кем еще?

– Да я про свою говорю, – пояснил я. – Хоть и не единственный, а все равно обидно, ежели не свидимся.

Внезапно за моей спиной стало очень тихо. Даже слишком. Смолкли подбадривающие вопли и свист миноделов, не верещал Причард, даже Мерин не распевал про свой таинственный "фугас". В зале эхом раздавался только чей-то тихий плач.

– Пора утешать, – отлепился я от дракона.

– Пора, брат, пора, – пропыхтел кто-то над ухом.

Я вытаращил глаза: передо мной стояла Матильда! Правда, толще обычного раза в полтора, с разводами всех цветов радуги на платье, лоснящимися от жира щеками, смеющимися глазами и чьим-то недоеденным крылышком или ножкой в руке.

– Под конец пришлось туговато, – сообщила она, отдуваясь. – Но тут они принесли ФАЗАНОВ!

Она взмахнула частью птичьего тела, и миноделы, стоящие по стенам, попятились.

– А кто плачет? – прорезался у меня голос.

Никому отвечать не пришлось: я и без того все увидел. За столом, бессильно уронив голову и обмакнув темные кудри в масло, плакал Додя.

– Не стоило ему начинать с блинов, – поведала сестрица. – Чтоб кушать за троих – тут надобно уменье!

Да, черт возьми! Скоро все тут будут стихами разговаривать, один я, тупорылый, ни единой строчки за все путешествие выдавить не могу!

– Славу пою я Матильде, великого Фенриха дщери, – злобно начал я, опасаясь, как бы меня не перебили. – Смело с Афиной Палладой можно сестрицу сравнить! В ужас повергла врагов недогрызенной ножкой фазана! Быстро сложили оружье коварные гады у ног.

– Ошибочка, – подняла палец Матильда. – Непонятно, у чьих. Если у своих – зачем? Если у моих – мог бы и получше расписать.

– У наших, общих, – выкрутился я.

– А как же лапы? – показала на Штушу Тильда.

Я запутался.

– Давайте я спою, – предложил Мерин.

– Нет! – хором сказали мы, но было поздно: старец уже встал в позу и заголосил:

Кто может сравниться с Мати-ильдой моей!

Хей!

Сверкающей пламенем че-орных очей!

Хей! Все!

И он откланялся. Мы захлопали: первый раз волшебник спел то, что нужно, к месту и кратко.

– Спасибо, господа, – присела Матильда в реверансе, а потом грозно повернулась к совершенно убитому Усикову. – Давай выпускай нас отсюдова!

– А доедать, это самое, кто будет? – пропищал тот. – Ишь, накидали костей!

– Не так, – погрозила пальцем Матильда и гаркнула: – Что есть в печи, на стол мечи!

– Ну ладно, – понурился старший минодел, а я поразился: сколько же в моей, такой вроде родной и знакомой, сестре помещается еды?

– Эй, налейте нам кубки! – распоряжался Причард.

– Да набейте нам трубки! – поддержал его Мерин.

– Да зовите своих скрипачей-трубачей, – заключил Ико. – Люблю музыку!

Один Герой, который все это время молчал, предложил:

– Прич, а не предложить ли им новое состязание – по питью?

– Идея! – дурным голосом заорал оруженосец.

– Вырву кадык! – пригрозил я. – Обойдешься. Пей так.

И Причард стал пить так. И мы стали пить. И есть. Конечно, предварительно договорившись с Усиковым насчет нашего выхода на волю.

– К сожалению, это самое, – объяснял нам Ус уже наутро, когда мы собрались в путь и стояли у главной двери, – все, что я вам могу пообещать, так это то, что не буду испытывать на вас, в общем-то, оружие и отпущу вас на все четыре стороны.

– Ах ты лгун! – накинулась на него Тильда.

– Я тут, это самое, ни при чем, – развел руками минодел. – Замок-то Закольцованный, то есть, взят в магическое кольцо. И из него никто, кроме нас, коренных, выйти не может. Ведь у кольца, ведь у кольца, – пискляво запел он, – нет ни начала, ни конца! Ха-ха-ха! – зловеще засмеялся он и тут же виновато понурился.

– Ха, – уныло сказал стол.

– По крайней мере, я путей на волю, в общем-то, не знаю, – вздохнул наш гостеприимный тюремщик.

– А я знаю. – И из темного бокового прохода вышел маленький лысенький старикашка.

– Вечный Гид! – И Герой, бросившись вперед, схватил его и стиснул в объятиях. – Вот он – тот самый мальчик, что сунет в дырку в плотине свой пальчик! Ему и больно, и смешно, а мать грозит ему в окно!

– Ты меня с кем-то перепутал! – засмеялся старичок. – Про меня вот что: "Давайте-ка Вечному высосем глаз!" – "Не надо, ребятки, я выведу вас!"

Он вырвался наконец из цепких лап Героя и оглядел всю нашу компанию.

– Все потому, что я вечно всех вывожу на верный путь. Так сказать, "вывожу один я на дорогу". Один я такой, ничего не поделаешь. А вот еще был случай: разорвал я руками свою грудь и вырвал из нее горящее сердце...

– Ой! – испугался Усиков. – Пожалуй, это самое, я пойду. Вы, чувствую, с ним не пропадете.

– А может, с нами пойдешь? – хлопнул его по плечу Герой. Минодел повернулся к нему и заорал. Герой представлял собой что-то невообразимо мерзостное, с синими щупальцами на гладко выбритом лице. Мы же остались безучастными. Что поделаешь – привычка...

– Нет, – сглотнув, вымолвил Ус. – Уж лучше вы к нам.

И он быстро-быстро побежал по коридору. В самом конце он остановился и обернулся.

– Это самое, – донеслось до нас. – До свидания, в общем-то.

Вечный Гид откашлялся.

– Знакомиться не будем, – сказал он. – Времени слишком мало, а вас слишком много.

– Ну, до Танелорна хоть ты нас сможешь довести? – взволновался Герой.

– А чего вести-то? – небрежно ответствовал Гид, открывая ближайшую к нам дверь. – Вперед и с песней!

Из открытой двери рванулся навстречу нам ослепительный свет. Я заморгал, взял под уздцы Вадика и шагнул в дверной проем, услышав, как за моей спиной Мерин погмыкал и затянул таинственную песню на непонятном, но очень знакомом языке:

Трежа дис ю вонс ту вир тугезер

Кип ол май лов форевер,

Пи Эс: Ай Лов Ю!

Ю! Ю! Ю-у-у!!!

Часть третья

ТАНЕЛОРН: ГОРОД ТЫСЯЧИ ДВЕРЕЙ

ГЛАВА 1

Шизофрения, как и было предсказано.

Из школьных сочинений

– Ну что же вы! Айда с нами!

Но столик и Вечный Гид, словно сговорившись, покачали головой и крышкой.

– У вас теперь своя дорога, – печально сказал Гид. – Герой вас проводит дальше, докуда сможет, конечно. Удачи вам и прощайте!

– Прощайте, – эхом отозвался я. В горле стоял ком.

– Не поминайте лихом, – проскрипел стол. – Приятно было познакомиться.

– А уж нам-то, – вздохнула Матильда.

– Пора, пора, – торопил всех Герой. – Идемте!

И мы гурьбой зашли за дверь, которая тут же гулко захлопнулась за нами.

Ослепительный свет. И песок. Мы стояли посреди пустыни. Перед нами в небо вздымалась огромная арка. За ней лежал город. Ветер гнал песок по его пустынным улицам.

– Танелорн, – раздался печальный голос Героя. – Вечный город на перекрестке времени и пространства.

Я глянул на Героя и аж присел от неожиданности. Рядом глухо охнула Тильда. Мы уже как бы привыкли к его переменам во внешности, но эта побила все рекорды. Перед нами, положив руку на рукоять меча, стоял высокий бледный рыцарь в развевающейся алой мантии.

– Я – дома, – сказал он, и во лбу его блеснул камень, черный и страшный. – Теперь я – не Главный, а Вечный Герой.

– Все вы тут вечные, – проворчал Причард. – Хоть бы один простой нашелся.

– Так и город-то не обычный. – И Герой, стряхнув с мантии песок, пошел в арку. Длинные белые волосы его развевались по ветру. Нам ничего не оставалось, как последовать за ним.

За аркой обнаружились дубовые ворота, в которые Герой начал стучать сначала рукой в латной перчатке, потом – рукоятью меча, потом повернулся спиной к воротам и принялся лупить в них пяткой, крича:

– Макмур! Открывай! Герой пришел!

– И незачем так орать, – раздался ворчливый голос, и над воротами показалась чья-то лысоватая голова. – Я и в первый раз прекрасно слышал. Кто там?

– Макмур До, это я, твой хозяин! – нетерпеливо закричал Герой, сверкая красными глазами. – Ты что, меня не узнал?

– Вас-то я узнал, сэр, – сварливо отозвался Макмур До. – Но этих джентльменов, даму и непонятных существ вижу впервые. А чужих пускать не велено.

– Да кем не велено-то? – прорычал Герой. – Мной и не велено! А теперь я тебе велю их впустить!

– Так-то оно так, но...

– Макмур До, – начал сердиться Герой, – ну ты же не хочешь, чтобы эта юная леди оставалась в столь поздний час на проезжей дороге?

Макмур До, заслоняя глаза от яркого солнца, пристально вгляделся в пустыню.

– Никакой опасности не вижу, – заключил он. – Так что вас, хозяин, я с удовольствием впущу, а этих людей – нет. А ежели они чего-нибудь стибрят? И вообще я их не знаю...

– Да знаете, знаете, Макмур До! – раздался веселый голос Мерина. Вспомните ту игру в королевский крокет в прошлом месяце!

– Мистер Мерин! – расплылся в улыбке лысоватый. – Что же вы мне сразу не сказали, что это вы? Тут такой песок... Вот продемонстрировали бы мне ваш коронный магический слева, я бы вас сразу узнал!

– Изволь, – коротко ответил Мерин, вскидывая посох, с кончика которого сорвался шар огня и ударил прямо в лысину сторожа. Макмур До с криком исчез. Через некоторое время ворота отворились. За ними стоял невысокий толстенький человек в смешном тряпочном костюме и при окладистой черной бороде. Он с подозрением посмотрел на нас.

– Не коммунисты? – строго спросил он, обращаясь, по-видимому, ко мне, Причарду и Тильде.

– Какое там, – гордо отозвался я, не поняв, о чем идет речь. – Мы Рыцарь и К°!

– Ага! – подпрыгнул бородач. – Вот вы и попались! Что такое "Ко"?

– Компания, – пожал плечами я. – Я – рыцарь, а это моя компания.

– Вот и ладно, вот и хорошо, – кивнул Макмур До. – А то я коммунистов как-то не очень...

– А рыцарей?

– Рыцарей – нормально.

– А какая разница?

– Ну чего ты пристал?

Макмур повернулся и побрел по улице, взрывая ногами песок. Мне же ужасно захотелось посмотреть хотя бы на одного коммуниста и узнать, за что их так не любит бородач.

– Смотритель города, – вполголоса разъяснял нам Герой. – Тот самый, с раздвоением личности...

– Ты же говорил, у него инфлюэнция! – капризно сказал Причард.

– У меня инфлюэнция? – обернулся Макмур До. – У меня – инфлюэнция! Ха! – И он зашаркал дальше.

– Об этом вслух не говорят, – прошептал Герой. – Инфлюэнция не у него, а у второй его ипостаси. Сейчас нам повезло: другой не пустил бы, мало того – мокрого места бы не оставил!

– В смысле? – потребовал уточнения Ико.

– В том смысле, что их все-таки двое. Дневной и ночной. Граница полночь. Если с дневным Макмур До еще можно договориться, то от ночного Макмур После – лучше держаться подальше! Применяет оружие!

– Так нас же больше! – удивилась Тильда.

– В том-то и дело! Вы не знаете его оружия: распыляет на атомы!

– Не знаю, что это, – поежился Кутя. – Но звучит страшно.

– А выглядит вообще омерзительно. – И Герой пнул песок, подняв на мгновение бурю в пустыне. – Вот примерно так.

– Да-а, – Матильда поглядела в небо. – До полночи еще далеко. Работай, арап, работай, солнце еще высоко!

– Оно никогда не заходит, – сообщил Герой.

– А сколько же сейчас времени? – испугалась сестра.

– А это мы сможем узнать только у Больших Солнечных Часов. Макмур До как раз туда и идет. Не терпится ему распылить вас на атомы.

– А тебя?

– А меня он не тронет, я местный. Но за вас будет обидно, – утешительно сказал он.

Так как Макмур До уже исчез из виду, Герой зашагал быстрее. Мы, чтобы поспеть за ним, оседлали живность. Последовали бесконечные повороты бесконечных улиц меж одинаковых домов. Когда у меня уже начала кружиться голова, мы наконец выехали на гигантскую площадь, вокруг которой было построено что-то типа амфитеатра с множеством дверей, а посреди песчаной площади торчал обычный шест. Под шестом, пригорюнившись, сидел маленький смотритель.

– Полдвенадцатого, – сообщил он нам. – Жаль.

– Мне пора, – сказал Герой. – Макмур До вам расскажет, что делать дальше, только постарайтесь успеть до полуночи.

Он попрощался со всеми за руку, но на Ико почему-то задержался.

– Печальная судьба ждет вас, молодой человек, – тихо сказал он. Будьте мужественны.

И Герой подал князю шлем с небольшими крылышками по бокам.

– На счастье, – изрек он и зашагал к краю площади. Дойдя до амфитеатра, он поднял в прощальном приветствии шестипалую руку, после чего скрылся за одной из дверей.

– За каждую дверь можно зайти только один раз, – заговорил Макмур До, не глядя на нас. – Только он может ходить, где вздумается. По штату положено.

– А что за этими дверями? – спросил я.

– Иные реальности, – повращал пальцами смотритель.

– Это еще что?

– То же, что у нас, только совсем другое, – туманно пояснил Макмур До, набирая в горсть песок и просеивая его между пальцами.

– Но так можно скитаться вечно! – вскричал рассерженный волшебник.

– Можно, – кивнул Макмур До. – Но не нужно. А нужно только получить за дверью талисман, чтобы вернуться.

– Какой талисман?

– Неизвестно. Но для того чтобы что-то получить, вам нужно там что-нибудь оставить!

– Тоже талисманы?

– Наверное, – пожал плечами бородач.

– Быстро выворачивайте карманы! – приказал Мерин. – Потрошите сумки! Ищем талисманы!

Начались лихорадочные поиски, и знаете, что оказалось талисманами? Те самые колючие крышки, которые запасливый Прич рассовал по всем нашим торбам! По крайней мере, Макмур До, когда увидел их, одобрительно закивал.

– И что нам с ними делать? – нервно спросил Прич.

– Ты чем слушаешь? – сухо ответил смотритель. – Я же говорю, благодаря этим талисманам вы сможете пройти за двери. Как с пропусками. Там вы попытаетесь найти свою дорогу.

– В Камелот? – обрадовался я.

– Куда хотите, хоть к черту на рога!

– Не поминай! – сплюнул Прич. – Он на нас сердитый.

– Еще и с чертями знаются, – проворчал бородач, но продолжил: – Чтобы вернуться, в том мире за дверью вам должны что-нибудь дать. Понимаете, как обратный билет. Хоть малую малость. Но добровольно, без принуждения, отнимать не рекомендуется – разрушите ирреальную материю... Ну, ничего не выйдет, в общем. Вот, а если не выйдет: вернетесь обратно, в Танелорн, и попробуете снова. С талисманами можно ходить, пока ноги не отвалятся, руки не отсохнут, уши не завянут...

– Ребята! – вскричал Ико. – Он же нам зубы заговаривает! Уже почти полночь!

– Эх! – заскрипел зубами Макмур До. – Эх, распылю на атомы!

Он вскочил и захлопал себя по карманам, как встрепанная птица, расправляющая крылья.

– Бегите! – закричал Мерин. – Я его задержу!

Мы, как бараны, кинулись толпой в одну из дверей. Последнее, что я успел заметить, были волшебник и Макмур После, стоящие по оба конца площади и нацелившие друг на друга: один – посох, а другой – странный, блестящий на солнце агрегат...

ГЛАВА 2

Три малыша – престрашным троллям для питанья сытного...

Из древней саги

Из двери в пространстве мы галопом выскочили в туман. После тягостного пустынного жара сразу заныли кости. Дверь за нами тотчас же исчезла, так что о немедленном возвращении и мгновенном согревании не могло быть и речи.

– А как же наши кони? – всполошился Ико. – Распылят их на атомы!

– Эх, – грустно поддакнул Прич.

– И Асьмушка там остался! – Ико нервно расхаживал из стороны в сторону.

– Да и Кутя не пролез, – присовокупил я. – Мне кажется, Мерин о них позаботится.

– Если его уже не распылили, – вздохнула Тильда.

Мне тоже было не по себе. Но волноваться и за животных, и за друзей, и за себя сразу я не мог, поэтому решил пока остановиться на себе. Ощупал руки, ноги и голову – на месте. Уже хорошо. Теперь можно и о друзьях подумать. Но друзья уже думали о себе сами.

– Черт побери! – начала браниться сестра. – Вылезли в каком-то болоте, а ведь уже темнеет.

– Тогда пойдемте искать жилье, – подал идею Ико.

– Оригинален, как всегда, – фыркнул Прич. – Вместо того чтобы предложить рассыпаться по болоту, разузнать и разнюхать, нет ли вокруг потенциальных противников, опасных растений, злобных хищников, гадов ползучих, мерзких и скользких... – голос его постепенно утих.

– То-то, – сказал я. – Идем.

И мы пошли. Шли медленно, цепочкой, чтобы не потеряться. Я потому и не описываю место, куда нас занесло: промозглый туман окутывал всю землю. Впереди, насколько можно было разглядеть, расстилалась обширная равнина. То тут, то там посреди нее торчали какие-то белые глыбы.

– А! – это закричал Ико. Он захотел поближе рассмотреть одну из этих глыб – точнее, их было две, но стояли они почти вплотную – и провалился одной ногой под землю.

– Опа! – потерла руки Матильда. – Люблю раскопки и курганы! У меня дома есть обломок зуба мамонта! Скажи, Герм?

Я хотел сказать все, что думаю о странном увлечении Тильды, но передумал. Зачем портить настроение любимой сестрички? Хотя рассказать мог много интересного. Например, как однажды она раскопала в саду коровий череп, и разговоров потом было на месяц, а уж этим своим ископаемым зубом она донимала окружающих полгода, не меньше. И вообще, действительно ли это был зуб мамонта? Может, это был какой-нибудь другой зуб? Тьфу ты, да мне какая разница? Тоже выбрал время о зубах думать!

Тильда же тем временем рьяно принялась за раскопки.

– Это курган! – авторитетно заявила она, разгребая траву, камни и труху вокруг принцевой ноги, по колено ушедшей в землю. – Хорошо. Мужики, присоединяйтесь!

– Я, между прочим, князь! – приосанился Ико.

– А я – наследник Фарамора! – выпятил грудь я.

– Обо мне вообще говорить нечего! – напыжился Прич.

– О, как вы правы! – язвительно сказала Тильда. – Ну, князья лысые, помогайте!

– Тю! – присвистнул Прич. – Что я, твоих тухляцких курганов не видел?

– А в тухляцких курганах, – сладким голосом сказала Тильда, пока мы с Ико принялись старательно расчищать вход в могильник, – лежат тухляцкие вожди, а кругом – тухляцкое золото...

– Злато скифов! – И Причард первым нырнул в склеп, неожиданно оказавшийся внутри довольно просторным.

– ...которое, правда, иногда охраняют злые духи с вытянутыми мордами и мерцающими крюками! – закончила сестра.

Ноги оруженосца, еще торчащие наружу из кургана, суетливо задергались, но я ловким тычком пропихнул Прича внутрь целиком. Следом забрались и мы.

– Вот вам и крыша на ночь! – бодро восклицал Причард. – Сыровато, конечно, но ничего, надышим!

– Темно, – заметил Ико. – Жалко, сумки не взяли, там факелы были и припасы.

– Ты, может, и не взял, – желчно отозвался Прич. – А уж моя-то всегда при мне. Питнемся?

Застучало в темноте огниво, подземелье озарилось дрожащим светом переносного фонарика. Я узнал этот фонарик. Я сам его изобрел, прячась дома по нишам и углам – там темно, а творить-то хочется! Долго я с ним бился, проверял многократно, вымерял длину фитилька и количество масла...

– Интересно знать, откуда в твоей сумке мой светильник? – взорвался я, вспомнив, как чуть не обварился при первом испытании фонаря. – Для тебя, что ли, сооружал?

– Подробности потом, – сухо сказал Прич. – Согласись, если бы его там не было, сидеть бы нам сейчас в темноте, э?

Я еще немного поворчал, но после успокоился.

– Сначала поедим или золото? – алчно оскалился Прич, и уже сам начал говорить: – Зо...

– Поедим! – хором сказали мы.

– Хых. – И оруженосец полез в сумку за харчами. Мы же уселись на свои свернутые плащи. Перекусив, лично я почувствовал себя довольно недурственно и, протяжно и со вкусом зевнув, откинулся назад, опершись спиной на стену могильника.

– Причард идет на поиски сокровищ! – объявил оруженосец, схватил светильник и полез куда-то вглубь кургана.

– У! – раздался мгновение спустя его крик. – Тухляцкий князь!

Матильду передернуло.

– Мог бы не посвящать нас в подробности, – кисло сказала она.

– А я и не посвящаю, – прозвучал ответ. – Я же не говорю, к примеру, что он ел перед тем, как склеить ласты...

– Бе... – Ико перегнулся через свернутый плащ.

– А как там насчет злых духов, охраняющих клад? – осведомился я.

В ответ Причард страшно застонал и захрипел. Мы со спавшим с лица князем бросились с места, стукнувшись лбами, и тут вместо сипов и хрипов послышался издевательский хохот оруженосца.

– О-о-о! – вопил подлец. – Меня мерцающе закрючили!

И из темноты выползла сухая белая рука, хватая Матильду за платье. Сестрица подскочила и заорала так, что с потолка на нас посыпалась земля. Внезапно из темноты возник Прич: оказывается, он прикрывал полой куртки пламя фонаря. В лапе его мы увидали давешнюю сухую руку.

– Мародер! – презрительно сказала Тильда. – Грабитель могил! На кол его!

– Я пока еще ничего не крал, – отозвался Прич.

– Ага, а руку князю с корнем вырвал! – обличающе загремел я. – Ни стыда, ни совести!

– Она сама отвалилась, рука-то, – с достоинством ответил Прич. – И золото там тоже есть. Только вот, все какое-то темное и склизкое. Хотите посмотреть?

– Ну давай, едят тя мухи, – согласился я.

– Момент! – И мой златолюбивый оруженосец уже полез обратно, как вдруг Тильда насторожилась.

– Погодите, – поманила нас она. – Слышите? Вроде едет кто-то. С ума люди сошли – в этакий туман, да по такой дороге...

– Э-эй! – кричал кто-то, карабкаясь вверх по нашему кургану. – Сэ-эм!

– Выйди, – толкнула меня Тильда. – Зовут.

– Не меня же, – отрезал я. – Какой я тебе Сэм?

– Ладно, дай гляну, – отстранил меня Прич. – Может, я за Сэма сойду. И он мгновенно выполз наружу.

– Ну как же... – начал было я, но тут снаружи начал кто-то ломиться, посыпалась земля и камешки. Один за другим, чуть ли не нам на головы, свалились три каких-то карлика, заметались, заорали дурными голосами, а потом грохнулись, как подкошенные, без чувств.

– Ну где же вы? – крикнул снаружи, как нам показалось, Прич.

– Заплутал, бедняга, – сказала Тильда и отозвалась, крикнув: – Здесь! Здесь, я жду тебя!

Через некоторое время в нашем лазе показалась башка оруженосца в капюшоне.

– Держите, я вам сейчас кое-что покажу, – сообщил он, и голова исчезла. Взамен в лаз протиснулось тельце четвертого карлика. Мы его аккуратно приняли и уложили в ряд с теми тремя. Следом заполз Прич. Он таинственно подвигал бровями и сказал: – Гляжу: он мне навстречу карабкается! Эти-то, он показал на первых карл, – еще раньше сныкались, кони у них удрали. Я хотел со своим поговорить, а он – шлеп, и околел.

– Нервы, – авторитетно заявила Матильда. – У них нервишки играют.

– Да ты че, – повертел пальцем у виска Прич. – Мой-то наверняка насовсем. Глянь, белый какой! Хотя дышит... Может, притворяется? Ого-го! крикнул он прямо в ухо несчастному малышу, но тот не пошевелился.

– Ладно, – Тильда душераздирающе зевнула. – Давайте спать, а утром посмотрим, может, оклемаются...

Она совсем раззевалась, уползла в дальний угол склепа и заснула. Я последовал ее примеру. Ико вообще спал едва ли не с того момента, как влез в могильник. А вот Причард не заснул. Как он нам объяснил позже, его дьявольски замучила бессонница, но мы вскоре поняли, что этому парнишке пальца в рот не клади – голову отгрызет. Не бессонница его одолела, а дикое желание гулять и проказничать. Так как гулять во тьме и тумане в одиночку он не решился, то решил немного попроказничать. Развернув покойного князя, он притащил его погребальные одежды и завернул в них несчастных коротышек (предварительно сунув их собственную одежку под большой камень). Затем декорировал лежащих тухляцким золотом, нашими мечами, щитами и плащами.

Остальное я уже имел честь видеть сам, так как проснулся от невыносимой возни Прича и уже хотел приложить его как следует, как вдруг навострил уши. В могильнике разливался слабый свет моего фонарика, стоящего где-то за плитами. В его тусклом свете я заметил, что коротышка, которого посчитали жмуриком, заморгал и открыл глаза. Удивил меня и прикид всех четверых, но я решил пока не вдаваться в подробности, а поглядеть, чем дело кончится. А между тем тоскливый голос Прича оттуда же, из-за плит, скорбно выводил что-то вроде:

Доски клейте под землей

До порыка да с Зарей,

Ма кромешная взойдет

На скворешный небосвод,

Чтоб исчахла дочь одна,

Солнце, звезды и луна,

Чтобы царь стоял один

Фиолетовый Кретин!

Затем из-за плиты, скребя камни, поползла к коротышке старая знакомая сухая рука. Тот – откуда что берется! – схватил меч и отмахнул руку начисто! Меч звякнул о камень и переломился, свет померк, и раздались ужасные проклятия и тоскливый вой – видимо, светильник перевернулся, ошпарив Прича горячим маслом. Коротыш заверещал, кажется, тоже стихами. Снаружи, гудя, как в пустую бочку, раздался ответ, и стенку нашего убежища проломили. Я нырнул к Причу за плиты, и пока нас поносили на незнакомом языке (опять-таки в стихах), мы с ним, давясь от смеха, стонали и вздыхали на разные лады. Потом бывший покойник и какой-то незнакомый светлобородый тип в шляпе с пером вытащили спящую троицу на воздух.

Наутро Ико и Тильда проснулись от нашего дикого хохота. Сначала они не могли понять, кто проломил стену, и почему мы смеемся, но через минуту уже присоединились к нам, наслаждаясь потешным зрелищем: давешние карлики носились голышом по полю.

– Чего это они? – недоуменно спросила Матильда. – Бешеные какие-то!

Мы с Причем одновременно пожали плечами.

– Хорошо, что мы их не разбудили, – авторитетно заявил Ико. Перекусали бы нас всех, как пить дать!

Мы с Причем одновременно кивнули.

– Да что здесь вообще происходит? – возмутилась Тильда. – Ставлю мой рогатый шлем, что вы тут что-то напакостили!

Мы с Причем больше не смогли сдерживаться и поползли по земле, скуля и подвывая.

Тут и Ико покатился, держась за живот. Тильда с неодобрением смотрела на нас.

– Вам бы тоже голяком по траве поскакать, – сухо сказала она. – Может, поумнели бы...

ГЛАВА 3

Отворив страницу-дверь, застрахуйся от потерь!

Из памятки начинающему путешественнику по параллельным мирам

Внезапно на месте пролома возникла дверь. Двух мнений быть не могло: нас приглашали на выход с вещами. Поднявшись и вытряхнув землю из волос, мы с Ико собрали наше оружие и плащи, а хозяйственный Прич прихватил светильник. Матильда уже нетерпеливо топала ногой возле двери.

– Сейчас как зайду сама, – угрожала она, – и останетесь тут навсегда с вашими карликами и тухляцкими князьями.

– Насчет князей полегче, – пропыхтел Ико, сгибаясь под тяжестью четырех мечей.

Все также по одному мы прошли в дверь. Танелорн встретил нас – чем бы вы думали? – солнцем, ветром и песком! Мерин, отдуваясь, сидел в теньке, под стеной амфитеатра, поджав ноги (на них тени не хватало) и с носовым платком, завязанным узелками по краям, на голове. То, что осталось от его колпака, валялось рядом. Тут же, свернувшись калачиком, спал Макмур (по его виду нельзя было понять, До он или После, но зато можно было догадаться, сколько шаровых молний ему довелось отведать).