Текст книги "Искатель. 1984. Выпуск №3"

Автор книги: Евгений Гуляковский

Соавторы: Игорь Подколзин,В. Манвелов
сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 13 страниц)

Глава 8. ПЛЕННИК

Энергия утекла быстро, и бластер превратился в игрушку. Тогда-то и навалились на него рои. Последнее, что Павел вспомнил, прежде чем рухнуть под тяжестью навалившихся на него тел, была мысль о том, что все выстрелы достигли-таки цели, разворотив внутренности летающему монстру, которого так ненавидел и боялся Ларт. Он видел, как змей судорожно задергался в воздухе, беспорядочно захлопал крыльями. «Недалеко теперь улетит этот ваш стрик», – еще раз подумал Павел, и это была его последняя мысль.

* * *

Человек стоял в ряду одинаковых, похожих друг на друга как две капли воды обнаженных людей, странно безликих, равнодушных, покорных. Человек не знал, кто он, не знал, почему здесь стоит, и лишь смутно чувствовал, что в этом строю кто-то ему нужен. Он старался вспомнить и не мог, старался найти знакомое лицо, но все лица выглядели как зеркальные отражения одного-единственного лица. Те, кто стоял впереди него, через равные промежутки времени один за другим исчезали в распахивающихся, перед ними дверях. Тогда весь ряд продвигался вперед. Смутно он понимал, что лицо друга в этой толпе необходимо обнаружить сейчас, немедленно, прежде чем его поглотит страшная дверь. Это казалось ему очень важным. Важным для чего?

В мозгу человека рождалось все больше, вопросов. Мысли рождали боль. Хорошо было стоять вот так, тихо и ровно, как все. Но когда он пытался понять, как здесь очутился, резкая боль словно простреливала голову от лба до затылка. Тогда он догадался разбить эту простую, в сущности, мысль на еще более простые. Вот он входит. Дверь закрывается. Но до этого он стоял совсем в другом месте. Там был низкий, сводчатый потолок, длинный металлический стол, ремни, приковавшие тело к его поверхности… Укол. Еще укол… Тонкое жужжание в ушах… И потом у него не стало имени… резкий болевой укол. Он подошел слишком близко к запретному для мыслей порогу.

А до двери оставалось всего четыре шага. Четыре минуты. И тогда, приказав себе вытерпеть все до конца, он преодолел болевой порог и приказал включиться закрытому подсознанию… Когда-то он умел это делать, его этому учили.

Он едва не потерял сознание, но преодолел себя, вытянулся и замер с неподвижным лицом. Теперь он помнил и знал все. Теперь он был готов к продолжению своего нелегкого пути. Боль уже не была властна над ним, побежденная просветленным сознанием и волей. Он снял со своего мозга чужое воздействие, чужие запреты, чужую волю.

«Прежде всего Ларт. Необходимо найти Ларта». Но Ларта не было. Павел стоял последним в ряду. Дверь открылась, и он вошел внутрь. Небольшая комната, голые стены и стол посредине. Лишь через секунду он понял, что это не стол. Вернее, не совсем стол. Четыре ножки, широкая поверхность с рулонами и карточками – все это было. Но здесь было еще и человеческое лицо. Вернее, гипертрофированная человеческая голова, составлявшая со столом единое целое. Она уставилась на Павла немигающими глазами и пожевала губами.

– Имя, фамилия, должность! Отвечать сразу и быстро!

– Должности нет, имени не помню! – не задумываясь, ответил Павел, не желавший раньше времени раскрывать свою с таким трудом возвращенную память.

– Правильно. Должность получите позже. Задаю следующий вопрос: «Кто является главным врагом нашего горячо любимого острова?»

– Врагов не знаю! – четко отрапортовал Павел и сразу же понял, что на этот раз промахнулся.

– Вы не знаете врагов? – Стол заволновался, его поверхность слегка изогнулась, и огромный лоб нахмурился, а ручки беспорядочно забегали среди бумаг. – Чем они там занимаются в отделе нормативов! Ко мне поступает совершенно неподготовленный материал! Придется отправить на повторную обработку!

Павел понял, что терять ему нечего. Перед ним был робот, обыкновенный биологический робот довольно примитивного класса. Вот только вел он себя несколько странно для робота: слишком по-человечески удивился. Роботы не умеют удивляться. Тем не менее в таком узкоспециализированном существе – механизме не может быть большого интеллекта. На этом он и решил сыграть, да еще на том, что в роботах должна быть определенная программа, руководство к действию. Нужно было поставить робота в тупик, выбить из привычной колеи, заставить принять нестандартное решение. Как минимум, это даст дополнительное время, а там посмотрим, как сложатся обстоятельства.

– Обработке не подлежу! – все тем же казенным уставным тоном заявил Павел.

– Не подлежите обработке? Это еще почему? – искренне удивился робот, и его удивление укрепило в Павле убежденность, что он действует правильно.

– Это тайна. Но вам, только вам, я могу ее доверить. Павел хотел приблизиться к роботу, но тот отшатнулся.

– Соблюдать дистанцию! Никаких фокусов я не позволю!

– Я только хотел вам, лично вам… – Павел оглянулся. – Кругом враги, тайну нельзя разглашать!

– Врагов на острове нет! Можете говорить. У меня хороший слух!

– Дело в том, мой дорогой друг, что я – человек. Человек не подлежит обработке.

– Человек, человек, человек… – забормотал робот, его толстые уродливые губы скривились не то в усмешке, не то в гримасе непонимания. Одна из ножек стола дрогнула и вдруг, нелепо изогнувшись, почесала голову. Если бы не трагизм положения, в котором находился Павел, он бы расхохотался.

Маленькие ручки торопливо перебирали карточки на столе, словно отыскивали среди них ответ. Видимо, не найдя его, робот наконец спросил:

– Что такое человек?

– Человек – это существо, обладающее свободой воли и разума. Ты знаешь, кто тебя создал?

– Конечно. Великий Эсхин. Высшее счастье состоит в выполнении воли Эсхина. Тебя надо исправить, дорогой человек. Тебя надо отправить на переделку, чтобы ты мог постигнуть высшую истину и познать наконец, в чем состоит счастье любого живого существа.

– В чем же оно?

– В выполнении божественной воли Эсхина. Только его предначертания…

Павел перестал слушать. У него не было времени вникать в смысл бредовой проповеди. «Похоже, с ним не договоришься. Программа, заложенная в его блоки, требует беспрекословного подчинения. К нему нужен ключ простой и безотказный…»

– Эсхин – человек! – почти выкрикнул он в широкое лицо робота, следуя внезапно родившемуся в его сознании плану.

– Эсхин – это Эсхин.

– Эсхин – человек. Я тоже человек. Мы с твоим господином одного племени. Ты можешь послать в обработку Эсхина?

Он заметил, как мелко затряслись ножки и унылое лицо покрыла предательская бледность.

– Что ты говорить, человек?! Эсхин велик! Только почтение…

– Да погоди ты со своим почтением! Что с тобой будет, если ты сейчас ошибешься? Как у вас поступают с роботами, нарушившими основные правила программы?

– У меня нет данных, что Эсхин – человек! Нигде нет таких данных! – в отчаянии выкрикнул робот.

– Может быть, у тебя есть данные, что Эсхин не человек? – задал свой самый коварный вопрос Павел, надеясь, что этот орешек из логики древних окажется не по зубам роботу. У него были все основания продолжать эту дурацкую беседу хотя бы для того, чтобы выиграть время. С каждой секундой он все больше чувствовал, как его тренированный организм справляется с отравой, введенной в его кровь. Все четче становилась мысль. Стальной обруч боли, стискивавший виски, слабел. Медленно, осторожно он напряг мускулы, глубоко вздохнул и задержал воздух. Пожалуй, можно попробовать… В помещение вели две двери, через одну он вошел и не хотел возвращаться обратно, там слишком сильная охрана. Оставался один путь – вперед. Четыре шага до двери он пролетел в одно мгновение, распахнул ее и исчез, прежде чем робот сообразил, что, собственно, произошло. Отчаянный вопль робота долетел сквозь захлопнувшуюся дверь.

– Эсхин – человек! Эсхин может быть человеком потому, что нет данных, опровергающих это! Теперь я знаю: великий Эсхин – Человек!

– Ну все, этого ему хватит надолго, – пробормотал Павел, стремительно продвигаясь вдоль длинного, ярко освещенного коридора. Сюда, видимо, поступал обработанный и прошедший контроль «материал». Охранять этих несчастных уже не было надобности. Впервые за весь сегодняшний день он почувствовал, как удушливая волна гнева перехватила дыхание, и понял, что окончательно пришел в норму.

Коридор тянулся метров на пятьдесят. Первым делом надо было сбить с толку погоню и раздобыть какое-нибудь оружие. Еще одна дверь. Огромный, вытянутый в длину зал. Четыре узких прохода, перегороженных невысокими, не доходящими до потолка стенами. Между этими стенами узкие длинные ячейки. В них неподвижные, похожие на мумии фигуры. Роботы? Скафандры?.. Вдруг он понял, что это такое. Где-то здесь среди этих безмолвных, усыпленных кукол должен быть Ларт. Павел задержался, вглядываясь в одинаковые, похожие друг на друга лица… Зал слишком велик, на поиски уйдет много времени, и ничем он не сможет ему сейчас помочь, даже если найдет. Надо добраться до тех, кто управляет этим паноптикумом, до тех, кто позволил себе превращать живых людей в механических кукол… Ларт поймет. На его месте он сделал бы то же самое. Вот, значит, куда деваются вошедшие в возраст, набравшиеся опыта охотники племени…

Он услышал за дверью грохот тяжелых ботинок. Погоня уже совсем близка. Судя по звуку, там – закованные в тяжелые скафандры роботы внешней охраны. Ему показалось, что по коридору несется стадо взбесившихся слонов, и он понял, что не успеет перебежать зал, не успеет достичь противоположной двери. Охранные роботы наверняка вооружены. Достаточно одного выстрела, они не промахнутся. Надо что-то немедленно придумать. У него оставалось две—три секунды. И вдруг, взглянув на серые лохмотья, заменившие его одежду, он понял, что нужно делать…

Пустая ячейка нашлась почти сразу, вполне возможно, что она предназначалась именно для него… Втиснуться в каменный четырехугольник, замереть, заставить тело окостенеть – все это было не так уж сложно. Гораздо труднее оказалось ждать. Все внутри его клокотало от гнева. Его, звездолетчика первого класса, землянина, побывавшего в десятке труднейших экспедиций, хотели превратить в механическую куклу, лишить памяти, воли!..

Шаги все ближе. Сквозь прищуренные веки он увидел, как разделилась охрана, и с трудом сдержал искушение броситься на бронированную глыбу робота. Но лишь задержал дыхание. Слился со стеной, стал неотличим от сотен серых недвижных фигур, втиснутых в каменные ячейки. Робот промчался мимо. Грохнула дверь, послышался удаляющийся топот. Но все ли они ушли? Или оставили засаду? Не надо недооценивать противника. Не так уж глупы эти охранные роботы. Он имел возможность познакомиться с ними, когда корабль, на котором везли их с Лартом после неудачного поединка на вершине горы, пристал к берегу. Первая схватка закончилась полным поражением. Оглушенного и беспомощного, его приволокли на операционный стол, сделали инъекцию…

Осторожно и плавно, стараясь не издать ни одного лишнего звука, он выглянул из своей ниши. Так и есть, один робот остался у двери. Он даже не очень скрывался. Уставился в проход своей безликой тупорылой мордой. Щитки на шлеме скафандра тускло поблескивали. Электронный разрядник он держал стволом вниз, но Павел уже знал, какова реакция этих механизмов, и не сомневался, что стоит обнаружить себя, как его уложат на месте. Мощность выстрела таких разрядников легко отрегулировать, он почти не сомневался, что его не станут убивать, но от этого было не легче… Что же делать? Может быть, подождать? Не вечно же там будет стоять пост… Это так, но вряд ли у роботов меньше терпения, и в конце концов его обнаружат… Горячка первых минут прошла, и теперь он чувствовал озноб и усталость. Все-таки уколы не прошли для него даром. Нужно было что-то предпринимать… Он осторожно обернулся и увидел у себя за спиной медные шины контактов. Почувствовал, как похолодела спина от мысли, что он мог бы сейчас стоять здесь неподвижно, ко всему безучастный, и эти контакты прикасались бы сейчас к его обнаженной коже… Неожиданно послышался щелчок, и между шинами проскочила синяя искорка разряда. Почти в то же мгновение в зале что-то изменилось. Он увидел, как фигура стоящего напротив него человека-робота дернулась, вытянулась и медленно поползла вверх к потолку, где уже открылись квадратные люки.

Вот он, выход!

Но его собственная кабина оставалась неподвижной. Медленно и бесшумно справа и слева от него оживали ячейки, унося свое содержимое в какой-то верхний ярус. Вот откуда этот разряд, и вот почему осталась неподвижной его собственная кабина! Ее контакты были не замкнуты человеческим телом… Можно бы поискать какой-нибудь металлический обломок и замкнуть контакты, но он не хотел рисковать. Сопротивление между зажимами должно быть вполне определенным, и он хорошо понимал, каким именно. В конце концов, это не так уж страшно: разряд пройдет лишь через руку…

У него уже не было времени раздумывать. Кабины справа и слева почти достигли потолка. Стиснув зубы, он схватился левой рукой за обнаженные шины контактов. Удар был резкий, но не сильный; все же рука онемела на некоторое время. Кабина быстро поползла вверх, догоняя остальные.

Глава 9. ЭКСПЕРИМЕНТАТОРЫ

Вода была теплой. Высокие валы то и дело подбрасывали Ротанова, и тогда он видел вдали мрачную тучу, лежащую на поверхности моря, подсвеченную ветвистыми разрядами молний. Туча постепенно приближалась: то ли ветер гнал ее, то ли течение несло их вперед, Навстречу грозе. И только сейчас Рота-нов заметил странную особенность: очертания тучи не менялись. Он прокричал девушке о том, что это может быть остров. Она согласно кивнула.

– Не понимаю, откуда тогда эти молнии?

– Это не молнии. Это электрические орудия острова Рин.

Ему показалось, что он ослышался. Слишком уж неправдоподобным выглядел этот фейерверк яростных разрядов.

Кипящая полоса воды была уже совсем близко. Девушка что-то крикнула ему, но от грохота разрядов ничего не было слышно… И вдруг наступила странная, неправдоподобная тишина.

– Интервал полчаса. Сейчас, пока они накапливают энергию, надо успеть проскочить зону защиты, может быть, нам повезет…

Ротанову показалось, что они стали двигаться вперед быстрее. Снова сверкнула молния. Широкий разряд осветил небо над головой, и Ротанов увидел очертания берега. Вскоре они оказались в небольшой бухте, защищенной отвесными скалами. Они нашли в скалах углубление, выбитое волнами, что-то вроде маленького грота. Здесь было тепло и тихо.

Вода попала за воротник защитного костюма.

– Извини, – сказал Ротанов. – Я должен раздеться и вылить воду.

Она усмехнулась.

– Ничего, ты же теперь мой муж, можешь не стесняться.

Он стянул с себя защитный комбинезон. Темный рубиновый огонек вспыхнул у него на груди. Ротанов почти забыл об этом камне, вызвавшем в свое время столько раздумий и споров. Со временем он привык к нему, камень стал его постоянным спутником.

Он оделся, снял камень, согрел его в ладонях. Обернувшись, увидел вдруг, как побелело лицо девушки.

– Что с тобой?

– Откуда это у тебя, Ротанов? – Она указала на камень.

– Подарок. Я тебе говорил, что наши колесницы летают на далекие звезды. На одной из них прекрасная принцесса подарила мне этот талисман.

– Оставь свои шутки. Это слишком серьезно!

– Ну а если серьезно, так в одной из дальних экспедиций я встретился с рэнитами. Так себя называли пришельцы из далекого прошлого, победившие, казалось, само время и жестоко наказанные этим самым временем за свое чрезмерное Самомнение. – Он осторожно погладил широкие светлые грани и улыбнулся, вспомнив лицо рэнитки, в диадеме которой некогда сверкал этот камень. Ее звали Вельда. Это ее подарок. Все, что осталось от рэнитов. Кроме развалин на далеких планетах и еще, пожалуй, памяти…

– Ты хоть знаешь, что это такое?

– Я же тебе сказал – талисман. Талисман, на счастье.

– Это не талисман, Ротанов. Это ключ от Хронара.

– Ключ от… – И вдруг он осознал то, что она сказала. – Ты знаешь, что такое Хронар?

– Еще бы мне не знать! Я была его хранительницей целых… Впрочем, это неважно. Значит, ты знал мой народ? Как это случилось? Когда?

И он рассказал ей о планете Реане, о своем броске сквозь время, о женщине, что называла его коротко и певуче – Ролано…

– Много позже я побывал на этой планете еще раз. И не нашел там никого. А в доме, где я когда-то жил, нашел этот камень.

– Кажется, я знаю, о какой экспедиции ты говоришь.

– Расскажи мне, что ты знаешь о Хронаре

– В каждой экспедиции, чтобы избежать случайностей, необдуманных поступков, злоупотреблений, наконец, всегда назначалась хранительница Хронара. Как правило, это была женщина. Может быть, потому, что женщины острее чувствуют ответственность за все живое, а использование Хронара всегда сопряжено с опасностью для различных форм жизни. Без согласия хранительницы нельзя было воспользоваться Хронаром. Он мог быть пущен или остановлен только таким вот ключом и только в присутствии той, чьи биотоки отпечатаны в структуре этого кристалла. Я уничтожила свой кристалл. Не было другого выхода.

Она надолго замолчала. И он тоже молчал, понимая, что бывают минуты, когда неосторожный вопрос может причинить человеку слишком сильную боль. Волны с шумом разбивались о камни одна за другой. Казалось, в самом ритме их скрыто все то же время, все тот же огромный маятник, отмеряющий настоящее.

– На каждом корабле рэнитов был свой Хронар. Наши корабли летели со скоростью, близкой к скорости света, и время многократно замедлялось во время полета… Мы выбирали безжизненную планету, чтобы никому не вредить…

– Не бывает полностью безжизненных планет. Вы не могли знать, какие формы жизни зародились бы на них в последующие тысячелетия!

– Да, ты прав. Но в данном случае мы выбрали планету, которую ждала гибель. Наши ученые рассчитали, что звезде грозит гравитационная смерть, и я дала согласие на включение Хронара. Тогда мы еще не знали, что области «черных дыр» соприкасаются с иной вселенной… Мы искали бессмертия, победы над временем…

– Так много развалин остается после неудавшихся экспериментов! – перебил ее Ротанов.

– Успокойся. Из нашего эксперимента ничего не вышло. Во всяком случае, не вышло ничего хорошего.

– Интересно, что ты называешь «плохим»?

– Ты заставляешь меня пожалеть о начатом разговоре. Я бы вообще его не начала, если бы не этот камень. Его не оставляют кому попало.

– Хорошо. Я постараюсь тебя не перебивать. Сейчас самое важное – информация, которой ты располагаешь, а не уязвленное самолюбие. В конце концов, нам всем вместе предстоит исправлять сделанные на этой планете ошибки.

Он не знал, хватит ли у нее мужества признать его правоту. Но он не мог не сказать ей всего, что думал, потому что искал в ней друга, союзника.

– Что собой представляет остров Рин? Это тоже ваше детище?

– Это наша бывшая база. Здесь располагалась биологическая лаборатория, изготовлялись биороботы, необходимые для наших экспериментов. Кроме того, здесь был установлен Хронар. Однако после его включения произошло… Не знаю, сумею ли я объяснить… Мы сами многого не понимаем, во всяком случае, не до конца. Скорее всего в момент включения мощный энергетический импульс вызвал смещение времени в обратную сторону, так иногда бывает, вблизи больших масс, предрасположенных к гравитационному коллапсу…

– Иными словами, система вместо прошлого сдвинулась в будущее?

– Да, но ненамного. В обычных условиях такой выброс в будущее легко компенсировался, но здесь он попал на момент гравитационной смерти звезды, и почему-то весь процесс вышел из-под нашего контроля. В принципе коллапс должен быть мгновенным, но здесь этого не случилось. Создалось впечатление, что внутри самой системы кто-то «выключил» время, остановив все процессы в неустойчивом равновесии. Имевшимися средствами мы ничего не могли изменить. Даже Хронар вел себя необычно, он не выключился полностью после завершения цикла. Часть энергии из него продолжала поступать к звезде, и мы вынуждены были смонтировать специальные энергетические установки для его подпитки. Установившееся равновесие было настолько неустойчивым, что мы боялись предпринять что-либо… А потом появилось озеро Забвения…

– Что собой представляет это озеро?

– Собственно, это не озеро. Воды в нем нет. Это некая неизвестная нам субстанция, проникшая в наш мир из другой вселенной. «Черная дыра» – это же ворота в иной мир. Через них чужой мир, как видно, проник в нашу вселенную. Сразу же после появления озера Эсхин захватил власть. На острове началась схватка между роботами, программа которых осталась неизменной, и теми, которых Эсхину удалось использовать в своих целях. С роботами вообще творилось что-то странное, порой они выходили из-под всякого контроля и начинали действовать самостоятельно… Во всяком случае, я потерпела полное поражение в борьбе с Эсхином. Он захватил Хронар и остров. Правда, Хронаром без ключа он не мог управлять. Именно тогда, боясь плена, я уничтожила свой ключ. Мне удалось бежать и скрыться у бореев под видом дочери жреца. Не этого жреца. Этот родился значительно позже. С тех пор у бореев сменилось уже два поколения, и все это время я оставалась «Той, что прячет свое лицо». Не знаю, искал ли меня Эсхин или моя судьба стала для него безразлична. Во всяком случае, он воспользовался станцией для своих собственных целей. Для установления господства на всей планете, для подчинения всех местных племен и использования их для каких-то своих, неведомых мне целей.

– Как он это сделал?

– С помощью биороботов. Эсхин предпочитал не покидать острова. Но он вывел целые стада различных монстров, приблизил к себе, а затем полностью подчинил своей воле племя роев и сделал их управителями планеты, своеобразными надсмотрщиками.

Как бы подтверждая ее слова, над островом прокатился удар грома, от которого содрогнулись скалы. Ослепительное синее полотнище молнии заполнило весь горизонт.

– Почему так расточительно действует защита острова?

– С тех пор как появилось озеро, энергетический баланс планеты нарушился. Образовался острый дефицит энергии. Зато здесь, на Рине, вблизи самого озера, наоборот, образовался ее избыток. Мне кажется, что Эсхин был вынужден построить эти установки, чтобы избавляться время от времени от лишней энергии, переполнявшей его хранилища.

– Похоже, это своеобразные разрядники. Но тогда…

Он не договорил, сдерживая волнение, рванул застежку рюкзака и вынул мезонную батарею. Индикатор разряда чуть заметно тлел у самого нижнего деления. Это означало, что в полностью разряженной батарее уже появилась энергия. Значит, защита скоро вновь начнет действовать. Теперь важен каждый лишний час. Он выглянул из ниши в скале и осмотрелся. Волны по-прежнему с грохотом набегали на песок, обдавали берег каскадом брызг. То и дело ослепительно сверкали сполохи молний. Скалы казались ровными и гладкими, а бухта, примостившаяся у их подножия, совсем крохотной. Здесь не было ни крупных камней, ни растительности, только пятачок песчаной отмели у самого подножия скал да открытый всем ветрам неглубокий грот.

– Негде даже укрыться, мы здесь как на ладони. Как только начнется рассвет, нас обнаружат.

– Нас давно обнаружили. На острове очень чувствительные биологические детекторы. Кроме того, Эсхин наверняка следил за полетом змея.

– Так где же он…

– А зачем ему спешить? Мы полностью в его власти. Возможно, ему интересно наблюдать за нашим поведением.

– Ты думаешь, он нас видит?

– Почти наверняка.

– И слышит наш разговор?

– Ну, это вряд ли. – Элна поднялась с песка, подошла и встала с ним рядом. – Скажи, тебе страшно?

– Я не умею бояться заранее. К тому же у меня никогда не хватает на это времени.

– Я всегда мечтала, что придет день, когда я вновь буду стоять на берегу этого проклятою острова и рядом со мной окажется такой человек, как ты. И это будет началом конца для того, кто принес зло на эту планету.