Текст книги "Дед в режиме ведьмака (СИ)"

Автор книги: Евгений Решетов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 17 страниц)

Я схватил его палец и с приятным для уха хрустом сломал, а затем ударил в особую точку возле колена. Получилось слабо, но мужчина всё равно вскрикнул от боли и повалился на крыльцо.

А я с гордо поднятым подбородком прошёл мимо, пытаясь восстановить сбитое дыхание.

Павлушка шустро последовал за мной, оглянувшись на корчащегося «борца».

А тот в бешенстве заорал, вызвав магический огонь, окутавший кисть его руки:

– Убью!

– Нет! – вскричал внук.

– Грулев, не делайте этого! – заорали мужчины.

– Он убьёт его! – выпалил кто-то из простолюдинов, выронив лопату.

– Аргх! – выдохнул разъярённый взяточник и швырнул в мою спину «огненный шар».

Тот с гудением пролетел пару метров и расплескался по «воздушному щиту», открывающемуся на двадцатом уровне магии воздуха. Я вызвал его, даже не оборачиваясь, всего лишь нужным образом выкрутив кисть.

Рискованно? Ещё бы! Если бы не успел, то получился бы горелый старик. Но как же стильно и круто всё вышло!

Да ещё я с деланым безразличием медленно обернулся и увидел изумление, разлившиеся по лицам людей. Даже Грулев выгнул брови и раззявил рот, сглотнув гнев. Оно и понятно… Мир для него перевернулся в одно мгновение, как для охотника, вдруг с ужасом осознавшего, что теперь он дичь.

– Грулев, это вы тут спички в спины людей кидаете? – насмешливо спросил я, ощущая на себе восторженные взгляды простолюдинов, увидевших настоящий мастер-класс. – Дворяне так не делают, Грулев. Зарубите себе на носу. Если хотите сразиться со мной, то вызовите на поединок. Да, дуэли запрещены. Но мы ведь все знаем, что иногда из Лабиринта люди не возвращаются.

– М-м-м… – растерянно промычал бледный взяточник, торопливо соображая, как бы выкрутиться из ситуации, да так, чтобы ещё больше не уронить честь.

Он явно испытал толику страха, увидев, что ко мне вернулся дар. Прежде Игнатий Николаевич имел уровень выше, чем у Грулева. Потому «борец» сейчас и опасался принимать мой вызов. Он шарил по сторонам бегающим, как у загнанной крысы, взглядом, да судорожно сглатывал, мигом растеряв всю свою смелось. Гордость вытекала из него, как трупный яд.

– Грулев, вы пародируете корову? Превосходно мычите. Вы где-то обучались? В каком-то коровнике? – ухмыльнулся я.

К сожалению, моё выступление испортил добрейшая душа Павлушка. Он схватил меня за руку и затащил в институт, протараторив:

– Пойдём, пойдём, дедушка!

– Ты чего делаешь, шалопутный? Я же его почти раком поставил! Ну не в прямом смысле, а в моральном плане! – негодующе прохрипел я уже за закрытыми дверьми и опёрся разболевшейся спиной на выкрашенную синей краской стену.

Применение «воздушного щита» высосало из меня изрядное количество выносливости. Даже начал двоиться пустой коридор с чёрно-серыми половыми плитками, побелённым потолком и арочными деревянными дверьми по сторонам.

– Дедушка, да ты сейчас в обморок упадёшь! Какой тут раком ставить⁈ – выдохнул пухляш, тряся щеками, покрытыми красными пятнами.

– Не мели ерунду. Мне до обморока так же далеко, как тебе до железного пресса и огромных бицепсов, – просипел я и двинулся по коридору, возмущённо тряся бородой.

Павел не обиделся на мои слова, а наоборот, загорелся восторгом, взыгравшим в нём после осознания произошедшего.

Он принялся скакать вокруг меня и лопотать, едва не захлёбываясь воздухом:

– Ну ты сейчас, конечно, выдал! Грулев в тебя магию кинул, а ты даже не обернулся! И глазом не моргнул, а потом ещё и развернулся, точно наш добрый император Пётр: без суеты, спешки, словно ничего и не произошло. У тебя стальные нервы! И как ты этого Грулева подколол! Тот аж рот раззявил и вымолвить ничего не мог!

– Зато ты вымолвил. И не скачи вокруг меня, как восторженный щенок, а то слюнями уделаешь. Пойдём искать ключи от лаборатории. Мы же главного босса победили, так что должны получить награду. Или это был не главный? Ты же лучше меня знаешь все эти компьютерные игрушечки, – произнёс я и следом с ухмылкой добавил, похлопав внука по плечу: – А ты молодец, расхрабрился и что-то воинственно пискнул в рожу Грулева. Прям растрогал меня, старика. Умел бы я плакать, пустил бы слезинку.

Вообще-то, плакать я умел, но последний раз рыдал в шесть лет над скромным гробом своей матери. После её похорон меня, сиротинушку горемычного, взяли в школу-интернат ведьмаков. Там я стал настоящей звездой. Моя фотография не сходила с доски… правда, позора. А что поделать? Я был любопытен, гиперактивен, да ещё и дерзил. А вот учился хорошо. Но поведение, конечно, м-да. Однако после выпуска именно меня и ещё пару человек назвали самыми талантливыми ведьмаками того года.

– Спасибо, деда, – между тем сказал Павел, едва не засияв от моей грубоватой похвалы, аж плечи расправил и гордо вздёрнул оба подбородка.

– Только ты не зазнавайся, нос не задирай, а то знаешь, что жизнь с тобой сделает? В какую позу поставит?

– Догадываюсь. Я буду вести себя хорошо.

– Ага. Но не пытайся быть святым в Аду, – подмигнул я ему, почувствовав, что мне нравится наивный добрый пухляш, как и его честный и несгибаемый дед Игнатий.

Глава 4

Мы с внуком двинулись по коридору, а тот был так же пуст, как мой желудок, начавший издавать затейливое бурчание. Оно далеко разносилось в тёплом воздухе, пропитанном запахами свежей побелки и краски. Видимо, к началу учебного года тут сделали ремонт.

– Павел, а какой у тебя уровень? – спросил я, ковыляя рядом с парнем, посматривающим на двери с блестящими медными ручками.

– Пятнадцатый, – промычал тот, виновато опустив голову.

– Хм, по неплохому графику идёшь, – оценил я, зная, что первое время дар может расти по семь уровней в год. Потом, естественно, развитие сильно замедляется, а затем и вовсе начинает деградировать.

– У Алёшки уже сорок шестой уровень, а у Славки в его двадцать три года – тридцать пятый, – грустно вздохнул пухляш, шмыгнув носом. – Но это ты их тренировал, а когда у меня в восемнадцать лет дар проснулся, ты уже был того… не в себе и помогать мне не мог. Однако я нагоню братьев, вот увидишь.

– Конечно, нагонишь. Да и уровни – это ещё далеко не всё. Любой дурак может нагибать голой силой, а ты попробуй без неё… вот тут нужно мастерство. И не бзди. Я помогу тебе прокачаться. Ты ещё станешь сильнее Алексея, – выдал я, ничем не показав, что имя старшего внука вызывает у меня изжогу.

Надо будет с ним разобраться, только с глазу на глаз. Павлу не стоит знать о нашем конфликте. Да и Славке тоже – это средний внук Игнатия.

– Правда? – радостно полыхнул глазами пухляш.

– А то, – прокряхтел я и следом спросил, хмуря седые брови: – А Славка нынче где? Почему я его не видел на своих похоронах? Как он мог пропустить такое знаменательное событие? Или у него каждую пятницу выдающиеся предки помирают?

– Так не отпустили его, он же на границе с Китаем. Там открылся блуждающий проход в Лабиринт, вот он его и исследует в составе специальной бригады.

– Ясно, ясно, – покивал я, составив представление о том, чем занимается Вячеслав.

Видимо, он пошёл по стопам деда. Тот тоже постоянно Лабиринт изучал, работая то на правительство, то на какие-то организации, а к старости вот устроился в этот институт.

– Кажется, за этой дверью завхоз обитает, – проговорил Павел и сунул голову в кабинет.

– И чего? – спросил я из-за его спины. – Кто там?

– Женщина в плаще с капюшоном. Спиной стоит. Не уверен, что это завхоз.

– Плащ-то чёрный? А коса у неё есть? Руки костлявые? Смертью пахнет? – криво ухмыльнулся я и буркнул: – Посторонись.

Павлушка послушно отошёл, а я пробрался в кабинет и вправду узрел спину женщины в лёгком плаще, понизу измазанном комочками свежей земли.

Она стояла возле окна, глядя на простолюдинов с лопатами. Те уже шли к крыльцу, а на нём махал руками Грулев, явно показывая мужчинам, как он оторвёт мою голову.

– Кхам, кхам! – громко кашлянул я в кулак.

Дамочка подскочила от неожиданности и стремительно обернулась.

– Ой, Игнатий Николаевич, вы меня так напугали! – пропищала она, хлопая невыразительными глазами, поселившимися на треугольном лице, похожем на крысиную мордочку.

Да и волосы у неё оказались цвета мышиной шерсти. Аж кота в неё захотелось бросить.

Однако, несмотря на безобидный внешний вид, эта простолюдинка славилась вредным характером и даже пыталась нагибать дворян, пользуясь своей мелкой властью завхоза. О-о-о, это был её личный кайф!

Причём в этом мире отсутствовало помыкание простолюдинами. Их права соблюдались.

– Подайте мне ключи от алхимической лаборатории, – сразу перешёл я к делу, расправив плечи.

– Игнатий Николаевич, при всём уважении, но, как и говорил вам господин Грулев… – начала она, притворно грустно опустив взгляд, а сама едва сдержала гаденькую улыбочку.

– Ключи! – рявкнул я, набравшись сил, и впился в неё самым тяжёлым взглядом.

Даже Павлушка за моей спиной подпрыгнул. А женщина так и вовсе в ужасе отшатнулась, выставив перед собой руки. Испугалась. Но вежливые расшаркивания и просьбы лишь заставляют подобных персонажей раздуваться от собственной важности.

– Не… не… – всё же протестующе замычала она, попятившись к подоконнику.

Я подошёл ближе, проговорив свистящим шёпотом:

– Поверьте, со мной лучше не связываться. Я страшнее, чем кто бы то ни был. Настоящий Серый Волк. Дайте мне ключи. А Грулеву скажите, что испугались. Он поверит… обязательно поверит.

– М-м-м, – замычала женщина, глядя, как мои глаза слегка засветились под еле слышный треск молний, забегавших по бороде.

– Ар! – щёлкнул я зубами перед её лицом, как заправский волколак.

– А-а-а! – взвизгнула завхоз. – Вот они!

Она трясущейся рукой судорожно сунула ключи мне в ладонь, отводя взгляд.

– Благодарю, – весело подмигнул я ей и вышел вон.

– Ну ты и рявкнул. У меня чуть душа в пятки не ушла, – признался внук, смахнув со лба капельки пота.

Я с гордым видом прошёл несколько метров и свернул за угол. И вот тут-то из моей груди вылетел облегчённый вздох, плечи снова опустились, а спина чуть согнулась, горя огнём. А ведь прежде я даже перед императором спину не гнул!

Грёбаное тело! Кажется, я слышу, как при каждом шаге суставы скрипят. Лестница же передо мной начала не то что двоиться, а троиться.

– Дедушка, тебе плохо?

– Нет, не плохо. Херово. Надо поторапливаться, – просипел я, взял яйца в кулак и начал спускаться в подвал со всей доступной мне скоростью. Но, думаю, даже черепаха сейчас показалась бы мне спринтером.

– Позволь, я помогу тебе, дедушка.

– Я сам! Лучше расскажи, отчего у меня сознание-то в том году помутилось? От чрезмерной любви родственничков?

Внук помрачнел, пожевал губы и негромко произнёс, открыв передо мной дверь, ведущую в подвал:

– Пару лет назад ты с особой страстью начал изучать Лабиринт. Даже из нашего родового особняка съехал и снял квартирку возле прохода в Лабиринт. И один только бог знает, что ты такое изучал, но это-то и свело тебя с ума.

– Надеюсь, вы додумались обыскать квартирку и забрать все записи, книги? – просипел я, войдя в лишённый окон коридор.

Здесь с потолка свисали горящие жёлтым светом лампы в жестяных абажурах, а на стенах красовались плакаты, рассказывающие об алхимии.

– Конечно! – возмущённо засопел внук. – Все вещи твои забрали, но так и не поняли, что ты изучал.

– Ладно, сам смекну, когда доберусь до этих вещичек, – пробормотал я и остановился возле металлической двери.

Попытался сунуть ключ в замочную скважину, но она, гадина такая, словно уворачивалась. Дрожь в руках не позволяла открыть дверь.

– На! – выдохнул я, сунув ключи пухляшу.

Тот в два счёта отпер замок, и мы вошли в просторное помещение со столами для занятий алхимией и множеством выстроившихся возле стен шкафов. На полках поблёскивали колбы, реторты, змеевики и сотни ёмкостей с теми или иными ингредиентами.

Воздух пах травами и мелом, а в уши проникал стук капель по стеклу. Дождь пошёл. Наверное, это небо заплакало, глядя на мою тушку. А она совсем заупрямилась… ноги начали подгибаться, и мне пришлось усесться на стул.

– Павел, знаешь рецепт зелья жизни пятого ранга?

– Ага. Но зачем тебе пятый ранг? Его же могут без осложнений выпить лишь маги начиная с сорок первого уровня, а Савелий Петрович сказал, что у тебя сейчас меньше.

– Ошибся он. Чувствую, что у меня уровень повыше сорокового.

– Вряд ли, – засомневался внучок. – Эх, сейчас бы уровнемер, он бы показал точно! Может, я сбегаю за ним? Он в кабинете проверки дара.

– Никуда ты не побежишь. Время поджимает. Начинай варить зелье.

– Да, да, ты прав, дедушка. Зелье-то варится не быстро. Минут сорок придётся потратить, – торопливо произнёс Павлушка и стянул пиджак, чтобы тот не мешал во время работы.

Показалась чёрная рубашка, натянувшаяся на пузике.

– Сорок минут⁈ – присвистнул я, попутно глядя, как внучок отправил в рот очередной леденец из жестянки. – Что у тебя за рецепт такой архаичный? Или ты огонь будешь разводить с помощью трения? Сварим по моему рецепту. Так быстрее.

– Какой ещё твой рецепт? – удивлённо округлил глаза парень и даже рот приоткрыл.

– Слушай внимательно, не задавай глупых вопросов и вари.

Внучок пару мгновений с сомнением смотрел на меня, словно заподозрил в том, что у Игнатия снова начались проблемы с головой, но всё же цыкнул и принялся делать в точности то, что я ему говорил.

Порой он, конечно, удивлённо и даже скептически хмыкал, поражаясь сочетанию ингредиентов в моём рецепте. Но я с апломбом настаивал, что так и надо. Мол, это секретный рецепт, который я не успел передать потомкам.

– Корень солодки не забудь, – прохрипел я и тряхнул головой, а то уши заложило.

Однако стало только хуже. Лаборатория принялась стремительно погружаться во мрак, намекая, что я вот-вот потеряю сознание.

– И пять грамм толчёного цвета липы… не перепутай.

Успел ли я вымолвить эти слова, перед тем как канул во тьму? Шут его знает! Да и непонятно – расслышал ли их Павел, суетящийся возле стола с побулькивающим над огнём зельем?

К сожалению, я уже ничего поделать не мог, обитая во мраке беспамятства.

Но вдруг сознание начало потихоньку возвращаться. В нос проникли запахи сандала и жасмина. А в уши просочился шелковистый, изумлённый женский голос, прозвучавший прямо передо мной:

– И вправду живой! Не могу поверить! Это же… немыслимо. Павлуша, мальчик, ты мне уже три раза всё рассказал, а всё равно не верится.

– Живой он, живой, – промычал внук откуда-то сбоку.

– А я уже торт заказала по случаю его похорон и бутылочку лучшего шампанского, – прорезалось весёлое ехидство в голосе женщины.

– Владлена Велимировна, ну разве можно так говорить? Я понимаю, что вы с моим дедом давно не в ладах, но…

– … Придётся отменять заказ, – картинно тяжело вздохнула дамочка, словно не слыша паренька.

– Не отменяй, я с удовольствием выпью шампанское и съем торт, – просипел я и открыл глаза.

Оказалось, что я лежу на полу, а под головой у меня пиджак Павлушки. Сам внучок с радостью распахнул глаза, стоя по правую руку от меня. Надо мной же склонилась загорелая брюнетка с копной длинных, чёрных, как грех, волос, касающихся моего лица.

На вид ей было лет тридцать или чуть больше. Лицо поражало глянцевой кожей, острыми скулами, точёным носиком, соболиными бровями и чувственными губами. Над верхней красовалась родинка.

А её глаза… что это были за глаза! Два карих омута, способных подарить как Рай, так и Ад. В них таилось что-то дьявольское и насмешливое. А ещё там прятались прожитые годы. Ей явно было гораздо больше тридцати. Наверняка она маг жизни, потому и выглядит так хорошо.

– Пфф, ну уж нет, ты не достоин моего шампанского, Зверев, – фыркнула дворянка, выпрямившись во весь рост.

Она словно хотела продемонстрировать подтянутую фигурку в облегающем чёрном платье, расклешённом книзу.

– Чего это? Тебе его доставили из погребов самого Сатаны? Дык я уже побывал у него. Он передавал, что ждёт тебя, – прохрипел я и начал вставать.

Павел хотел помочь, но я ожёг его яростным взглядом и сам принял вертикальное положение.

Ого, а силушки-то прибавилось. Сварил-таки внучок правильное зелье и успел напоить им меня.

– Ох, Игнатий, смерть сделала тебя ещё более ехидным и вредным, – язвительно улыбнулась брюнетка, оказавшаяся на голову ниже меня. – Да ещё она, кажется, лишила тебя последних тормозов. Ты чуть Грулева до инфаркта не довёл и вломился в лабораторию вверенного мне факультета.

– Герой, что сказать, – ухмыльнулся я, попутно подумав, что поведение дамочки буквально смердит старыми счетами с Игнатием. Тот, наверное, отвечал ей в том же ключе, поэтому нужно придерживаться подобной линии поведения.

– Павлушка мне уже успел слёзно рассказать о том, какая у тебя проблема, так что я по свойственной мне доброте душевной не буду устраивать скандал, хотя, конечно, очень хочется. Прям вот, знаешь, свербит в груди, – протянула женщина, положив ладонь на немаленькие выпуклости, да ещё и голову склонила к плечу, из-за чего покачнулись крупные золотые серьги с изумрудами. – Но не буду. Вот такая я святая. Думаю, канонизируют меня, не иначе.

– Мы вам очень благодарны, Владлена Велимировна, – пролепетал внук, явно побаиваясь брюнетку.

– Меня не приплетай к благодарностям, – шикнул я на паренька. – Пусть радуются, что я осчастливил своим появлением это место. Кстати, надо бы прихватить отсюда зелье развития дара. А то у меня уже часа два всего лишь пятидесятый уровень. Не порядок.

– Да оно тебя сейчас убьёт! – насмешливо выдохнула женщина и вдруг осеклась, после чего с коварной улыбкой поспешно выдала: – Бери, бери, конечно! Оно вон в том ящике. И пей, пей, не сомневайся.

– Дедушка, не надо! – вцепился в мою руку побледневший Павел.

Я хмуро на него глянул, и тот отпустил, после чего мне не составило труда открыть указанный Владленой ящик. Но в нём ничего не оказалось, кроме кучки мышиного дерьма. Расстроились все, кроме пухляша.

– Ладно, сам сварю. Тут дел-то на двадцать минут, – пробормотал я.

– Двадцать минут? – удивлённо сверкнула глазами стерва, то бишь Владлена Велимировна. – Ты за двадцать минут только слабительное успеешь приготовить. Видимо, уже подзабыл, что даже зелье развития первого ранга нужно варить минут сорок.

– Спорим, что я успею за двадцать?

– Спорим! – тут же азартно выпалила она, довольно блеснув жемчужными зубами, полностью уверенная в своей победе. – На что?

– На желание, – выдал я, заметив, как Павел порывается вклиниться в наш спор, дабы предотвратить его. Но мой острый взгляд заставил его тяжело вздохнуть и мрачно опустить плечи.

– Желание⁈ – совсем развеселилась Велимировна. – Уверен? Ты же знаешь, что моим желанием будет то, чтобы ты спрыгнул с самого высокого моста.

– Уверен. Внук, разбей, – приказал я, схватив протянутую женскую ладошку. Узкую и горячую.

Пухляш с видом родственника того, кого приговорили к смерти, слегка ударил ребром ладони по нашим с женщиной сплетённым рукам.

– Время пошло! – выпалила брюнетка и щёлкнула пальцами, глянув на цифровые часы, висящие над грифельной доской.

Я принялся за дело, благодаря памяти Игнатия зная, где и что лежит.

Нужные ингредиенты в лаборатории имелись, но ничего редкого и секретного тут не было. А ведь чуть ли не у каждого дворянского рода наличествовали какие-то свои алхимические секреты. Я вот добавлял в варево души, используя свою вторую ветку магии под названием «пастырь душ». Но нынче эта магия мне не помощница. Её, как всегда, нужно скрывать, как и в родном мире.

Между тем Велимировна насмешливо проговорила, наблюдая за мной смеющимися глазами:

– Господи, Зверев, что ты делаешь? На кой чёрт ты смешиваешь зверобой с мятой? Ты не расслышал, что надо приготовить зелье развития дара, а не какую-то бурду? Решил поддаться? Зачем ты взял круглодонную колбу? Хочешь сдать мочу на анализ? Ха-ха!

Она принялась откровенно смеяться надо мной, совершенно не понимая, что я творю. А мне приходилось держать язык на привязи, хотя у меня имелись колкие ответы на все её выпады. Просто следовало сконцентрироваться на главном – готовке зелья.

– Владлена Велимировна, позвольте я помогу дедушке, – взмолился Павел, кусая губы. – Вы же видите, что он всё перепутал.

– Нет, мальчик! – выдохнула она, сдвинув бровки. – Он сам решил поспорить. Вот пусть теперь и отдувается. А то ишь чего… дуру из меня сделать захотел! Думал, я поверю, что он сможет сварить зелье развития дара за двадцать минут! Да даже я так не могу, хотя уже не один десяток лет в алхимии… ха-ха. Деканом вон стала. А уровень у меня на зависть всем, восемьдесят девятый.

– Владлена Велимировна…

– Нет! – жарко выдала брюнетка, полыхнув стервозными глазами. – Лучше сядь и смотри, как я буду получать удовольствие. Осталось всего пять минут. Надо уже поразмыслить, какой мост выбрать для твоего деда. Наверное, Большой Обуховский мост подойдёт.

По её пухлым губам пробежала змеиная улыбка, а во взгляде загорелось жгучее нетерпение. Она даже заёрзала по стулу упругой попкой.

– Зверев, бросай ты свою херню! Всё равно ничего путного не сваришь! – язвительно выдала Велимировна и щёлкнула пальцами, привлекая к себе внимание. – Тем более у тебя осталась всего пара минут. Проведи их с пользой, с внуком вон попрощайся.

– Ох, – испустил тяжёлый вздох осунувшийся Павлушка и с мольбой посмотрел на Владлену.

А та вдруг замерла, втягивая носом запах, идущий от моего закипевшего варева. Оно бурлило, испускало белёсый пар и пахло целым набором душистых трав, заставив глаза стервы медленно расшириться.

Она сглотнула сгустившуюся слюну и просипела:

– Не может… этого быть!

Победная улыбка сменилась широко распахнутым ртом, кончики музыкальных пальцев затряслись.

Женщина резко вскочила и схватила колбу с моим остывающим зельем, глубоко втянула запах и прошептала:

– Как? Как? Это немыслимо…

Её взгляд метался от меня к колбе и обратно. Она явно отказывалась признавать очевидное. Грудь вздымалась от частого дыхания, а шок пронзил её с ног до головы.

Брюнетка немного отпила, покатала зелье во рту и сглотнула. И теперь на её лице отразилась паника, быстро сменившаяся ужасом, вызванным тем, что она проиграла.

– Зверев, как… как ты из говна и палок сварил отменное зелье развития дара четвёртого ранга всего за девятнадцать минут? Какой дьявол нашептал тебе этот рецепт? – прохрипела женщина, глядя на меня так, как наверняка никогда не смотрела на Игнатия.

– Девятнадцать минут? Что-то я долго. Не выспался, наверное, – подмигнул я ей, заметив на себе восхищённый взгляд внука.

Тот едва не светился от гордости, а на совершенно ошарашенную стерву посмотрел с насмешливым прищуром. Мол, знай наших, род Зверевых и не на такое способен.