Текст книги "Дед в режиме ведьмака (СИ)"

Автор книги: Евгений Решетов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 17 страниц)

– Зачем ты хочешь посетить этого нотариуса? – приподнял брови внук.

– За надом. Где он принимает? – строго посмотрел я на него, застегнув косуху. Прохладно стало.

Тот пожевал губы и проронил:

– Недалеко. Возле Эрмитажа у него контора.

– Пойдём! Нет, лучше поедем. Вызывай такси! – приказал я и тут же услышал, как мой телефон снова начал пиликать.

Кто там ещё? Оказалось, что Савелий Петрович.

– Игнатий Николаевич, вы живы⁈ – сразу же послышался из телефона его взволнованный голос.

– Жив. Вы разочарованы? Всё же хотите признать меня мёртвым?

– Перестаньте так говорить! Я искренне за вас волнуюсь. Как только узнал о взрыве на ток-шоу, так сразу позвонил. Кстати, жена сказала, что вы лестно отзывались обо мне, не стали корить за ту ошибку. Благодарю от всего сердца! Признаться, подобная ситуация сказалась бы на моей безупречной репутации. Игнатий Николаевич, вы всегда будете желанным гостем в моём доме!

– Ладно, полно вам, – пробурчал я, покосившись на кованые фонари, начавшие разгораться с электрическим жужжанием.

Савелий Петрович снова принялся благодарить меня, а потом ещё и передал трубку жене. Та тоже поблагодарила. И только после этого я сумел отделаться от них.

Фух! Но телефон в карман не сунул, поскольку заметил непрочитанное сообщение. Оно было от Велимировны: «Как тебе шампанское?»

Время получения эсэмэски оказалось примерно тем же, когда грянул взрыв. Хм, кажется, она так проверяет – не помер ли я.

Улыбнувшись, написал ей: «Вроде хорошее шампанское. По крайней мере, пока не ослеп от него».

– Дедушка, поехали, – проговорил Павел, кивнув на подъезжающее такси.

Внук закинул в рот леденец из жестянки и разместился впереди, а я плюхнулся на заднее сиденье и потёр ноющую шею.

Пока ехали по окутанному сумерками городу, мне вспомнилось приглашение барона Крылова на бал, а ведь тот состоится уже завтра. Вряд ли барон отменит его. Надо бы найти спутницу.

Помнится, в институте Велимировне вручили приглашение на бал как раз к Крылову. Может, позвать её? Или всё же нет? У нас с ней очень сложные отношения. Да и наверняка у неё уже есть спутник.

Вздохнув, я посмотрел в окно. Мы проехали мимо памятника графу Жуковскому и Адмиралтейства. А вон и Эрмитаж показался, блещущий искусственными огнями.

Мы с внуком вышли из такси на повороте, после чего двинулись узкими проулками.

Вскоре наш дуэт добрался до кованого металлического крыльца с жестяным козырьком, под которым висела вывеска «Нотариус А. Ф. Берг». Слева и справа от двери горели жёлтым светом окна, забранные жалюзи. А весь остальной фасад трёхэтажного дома, в котором Берг снимал помещение, был безжизненно чёрным.

Павел бросил взгляд на медную табличку со временем работы нотариуса, сверился с часами и расстроенно проговорил:

– Блин, опоздали! Пять минут назад кончились приёмные часы.

– Это они для обычных смертных кончились, – проворчал я и хотел взойти на первую ступеньку крыльца, но тут дверь открылась.

На крыльце возникла пожилая мадам в коричневом брючном костюме, с длинными накладными ногтями и выкрашенными хной волосами, собранными на затылке в пучок.

Её сухие, густо накрашенные красной помадой губы поджались, а блёклые глаза с синими тенями уставились на меня так, словно я уже успел смертельно утомить её только одним своим видом.

– Ого, вот это чудовище. Сколько платят за её голову? – еле слышно прошептал я, не ожидая от дамочки ничего хорошего.

И та полностью подтвердила мои мысли, проскрежетав голосом, похожим на визг горгульи:

– Приёмные часы окончены. Приходите завтра.

– Как скажете, прелестная сударыня, – улыбнулся я и сделал пару шагов назад.

«Прелестная сударыня» бросила на меня чуть потеплевший взгляд и пошла прочь, исчезнув за поворотом.

– Павел, карауль. А я пойду побеседую с нотариусом. Он наверняка ещё в здании. Эта горгулья не закрыла дверь на ключ.

Внук поколебался, но всё же безропотно кивнул.

А я поднялся по ступеням и вошёл, очутившись в коротком коридоре с пустой стойкой, диванчиком для посетителей и фикусом в углу. В воздухе витал аромат бумаги и чернил.

Возле дальней двери что-то весело насвистывал себе под крючковатый нос высокий ширококостный мужчина. Серый пиджак скрывал его совсем не хрупкие плечи, а шикарную плешь обрамляли жидкие русые волосы с сединой.

Он мельком глянул на меня и недовольно бросил, попутно пытаясь ключом запереть дверь:

– Мы закрыты, сударь!

– Я не отниму у вас много времени, – решительно прохрипел я и двинулся к нему, скрипя кожаной косухой.

Тот повернул голову и вгляделся в меня круглыми как у филина глазами с густой чернотой под ними. Почти сразу его костлявое лицо побледнело, а кадык судорожно дёрнулся.

Мужчина судорожно прижался спиной к двери, едва стоя на подгибающихся ногах, словно увидел призрака. Из его рта вылетели хрипы, а ключи выпали из трясущихся ручонок.

– Меня прислали из Ада, дабы поговорить с вами, – криво усмехнулся я, полыхнув глазами.

– Мы закрыты. Приходите завтра! – осипшим голосом пролепетал дворянин, смекнув, что перед ним всё же человек из плоти и крови, а не призрак. – Прошу вас, не делайте глупостей. Мне ничего не стоит нажать тревожную кнопку!

– Чую, завтра вы откажетесь со мной говорить, и послезавтра тоже. Не нервничайте, господин Берг. Мы просто побеседуем. Вы ведь узнали меня и знаете, почему я пришёл…

– Да, узнал, хотя и с трудом. По городу пролетел слух о вашей смерти, а вы здесь в полном здравии, как умственном, так и физическом, да ещё и с шуточками про Ад, – протараторил он и тут же пошёл в атаку, сердито насупившись: – Но это ничего не значит! Приходите завтра! Я вас обязательно приму! Без записи и очереди! А сейчас у меня нет времени на вас! Меня уже ждёт машина!

– Вас будет ждать «скорая», если вы мне кое-что не расскажете.

Глава 20

Нотариус Берг судорожно одёрнул пиджак и выпрямился во весь рост, оказавшись чуть ли не на полголовы выше меня.

Он вонзил в моё лицо острый негодующий взгляд и процедил:

– Не смейте мне угрожать, Зверев! Вы не в том положении! Идите прочь, пока я не вызвал охрану.

Он демонстративно вытащил из кармана брелок с красной кнопкой.

– Вы так легко от меня не отделаетесь, – сложил я руки на груди. – Мы поговорим, хотите вы этого или нет. И поговорим прямо сейчас!

– Да кем вы себя возомнили? – процедил дворянин, сощурив глаза, налившиеся яростью. – Вы вламываетесь ко мне и смеете что-то требовать? Да я вас сейчас сам спущу со ступеней, старый вы идиот, несмотря на то что вы дворянин, точнее то, что от него осталось. Не вздумайте связываться со мной! Меня в городе уважают, в отличие от вас. Вы растеряли всё: и магию, и положение. А мой род только укрепился в рейтинге. К вашему сведению, в том году мой внук выпил отвар цветка Магии. Да, он стал первым магом в нашей семье, но это только начало!

Он спесиво вскинул подбородок, глядя сверху вниз, а его губы растянулись в самоуверенной улыбке.

Кажется, этот Берг не смотрит телевизор, иначе бы давно понял, что перед ним стоит уже не прежний Зверев, а новый, о котором судачат по всей империи.

Я ухмыльнулся и вкрадчиво произнёс:

– Алексей мне всё рассказал… о липовой дарственной, выправленной вами, Берг. Наверное, вас будут уважать ещё сильнее, когда я расскажу об этом с экрана телевизора.

– Какой экран⁈ – насмешливо фыркнул он. – Вы бредите. Кто вас туда пустит? Экран… пфф!

– Да? – глумливо улыбнулся я. – А вы интернет откройте. Давайте-давайте. Введите моё имя. Это в ваших же интересах.

Он поколебался, а потом с огромным скепсисом достал смартфон. Открыл браузер, вписал моё имя и раззявил рот. Его палец принялся судорожно листать страницы, а глаза пожирали статью за статьёй, наливаясь изумлением.

– Этого не может быть… не может… – лихорадочно пробормотал он, хватая ртом тёплый воздух, пахнущий бумагами.

– Убедились, Берг? Я такую шумиху подниму, что от вашей репутации мокрого места не останется.

Нотариус нервно сунул смартфон в карман и облизал губы.

Надо отдать ему должное, уже через секунду он принял новую реальность и перестал удивлённо пучить зенки.

– Вам никто не поверит, – проронил дворянин, судорожно поправив серый галстук в чёрную полоску. – У вас нет доказательств, кроме слов внука. Я несколько раз побывал в вашем доме за последние годы, когда вы ещё были в уме. И мне не составит труда доказать, что в один из таких визитов вы всё подписали, уговорив меня хранить тайну.

– Не будьте так самоуверенны, Берг. Вы оставили крошки. Дарственная наверняка оформлена задним числом – тем самым, когда у меня был кристально ясный разум. Но сделали вы её совсем недавно, когда я уже поехал крышей. И у меня есть способ это доказать.

Ох, по тонкому льду иду! Одно неверное слово – и всё, конец. Берг смекнёт, что я частично блефую. И будем прям, как в тот раз, когда моя схожая игра закончилась тем, что кишки эльфов украсили заснеженные ели. Говорят, в том мире так и придумали новогодние гирлянды.

– Не пугай меня, Игнатий! – резко перешёл на фамильярность нотариус, раздувая крылья носа. – Ты не осмелишься! Твою семью заклюют. Вся Северная Пальмира будет ржать над тем, как Алексей Зверев пытался отобрать родовой особняк у собственного деда. И чего ты вообще припёрся? Пусть этот идиот просто подарит тебе дом, и всё!

– Он подарит, не сомневайся. А к тебе я пришёл за правдой и компенсацией. Почему ты помог Алексею?

– Пфф, – презрительно фыркнул он и ткнул пальцем в направлении выхода. – Пошёл вон, Зверев! Ничего тебе не будет: ни правды, ни компенсации. Ты меня не сломаешь

Хм, кажется, пришла пора переходить ко второй фазе плана, моей любимой.

– Ещё как сломаю, – улыбнулся я ему и кинул «порыв бури».

Магия швырнула обомлевшего Берга в дверь. Та хрустнула, сорвалась с петель и вместе с заверещавшим нотариусом влетела в кабинет, затянутый вечерним сумраком. Тот проникал через забранные решётками окна, падая на резные шкафы, рабочий стол и массивное кресло.

– М-м-м, – болезненно застонал валяющийся на спине Берг.

В его вытаращенных глазах, помимо боли, горело ошеломление. Губы затряслись, а от спеси и презрения не осталось и следа. Они исчезли как дым на ветру. По побледневшему лицу разлилась паника, а дыхание стало прерывистым, как у гопника, думавшего, что перед ним безобидный очкарик, а тот оказался загримированным чемпионом мира по боксу.

– Правда и компенсация! – мрачно напомнил я.

Ногой отшвырнул с пути разбившийся горшок с фикусом и вошёл в кабинет, с хрустом наступив на выломанную дверь.

– Зверев… ты… ты… сумасшедший! Опасный сумасшедший! К тебе вернулся дар⁈ Это ничего не меняет. Ты за всё ответишь… за шантаж, за нападение… Я дворянин, а не засратый простолюдин! – истошно взвыл нотариус, приняв сидячее положение.

Его взгляд лихорадочно скользнул по паркету, пытаясь найти тревожную кнопку, но та осталась в коридоре, где он её выронил.

– Эх, дурачок, дурачок, – вздохнул я и присел на корточки, чтобы оказаться на одном с ним уровне. – Ты ещё не понял, что все наши разногласия придётся решать с глазу на глаз. Да, ты можешь написать на меня заявление. А что дальше? Тогда и я пойду в полицию. Мы уничтожим друг друга. Готов к этому? Нет, не готов. Так что вот тебе моё справедливое предложение. Ты рассказываешь мне всю правду и даёшь компенсацию за все мои чудовищные страдания. А я просто ухожу, по-христиански чистосердечно простив тебя. И мы больше не увидимся друг с другом. У тебя есть ровно десять секунд на размышления, а затем я начну громить твой кабинет, ну и кое-какие из твоих рёбер посчитаю.

– Зверев, вы действуете как бандит, а отнюдь не как герой, коим вас называют в интернете!

– Какие времена, такие и герои, – философски ответил я, выпрямился и с деланным безразличием подошёл к фотографии, стоящей в рамочке на столе.

Взял её в руки и скривился. Ох до чего же страшная дамочка на меня с неё смотрела: с синяками под глазами, бледная, костлявая. Где-то я её прежде видел… Наверное, в кошмарах.

– Я… я согласен, – наконец буркнул нотариус, взвесив все за и против. – Поставьте фотографию моей матери на место.

– Излагайте, – разрешил я, вернул вещицу на место и уселся на стол, а то ноги уже жаловались на слишком частое их использование.

– Алексей работает в одной лаборатории вместе с моим внуком. Они дружат. Однажды Алексей остался на ужин в моём доме. Мы выпили, разговорились, и он предложил схему с дарственной. Я сперва отказывался, но потом всё же решил помочь. Уж слишком он был настойчив и обходителен, – глухо произнёс Берг, отводя взгляд.

Конечно, дворянин недоговаривал. Не по доброте душевной он помог Алексею, а из-за денег.

– Вот видите, как легко говорить правду. Совсем не больно. А теперь перейдём к сумме компенсации. Вы дадите мне вдвое больше, чем вам заплатил Алексей.

– Вам нужны деньги⁈ – фыркнул тот высокомерно и дёрнул глазом.

Тик у него, что ли?

– А что вы ещё можете мне дать? Натурой я не возьму. Можете даже не подмигивать игриво.

Нотариус нахмурился, скрипнул зубами и пробурчал:

– Хорошо, я заплачу.

– Точнее, я хотел сказать: втрое больше.

– Втрое⁈ Это чересчур! – выпалил он, отправив седые брови к лепному потолку с хрустальной люстрой.

– Вы сами виноваты. Зачем так легко согласились на «вдвое»? Да и подсчитайте, сколько раз вы оскорбили меня. Я после такого спать не смогу! К тому же я вам в коридоре сделал перестановку и демонтировал эту ужасную дверь. За всё надо заплатить, – широко усмехнулся я, обрушив на Берга тяжёлый взгляд.

Тот возмущённо засопел и принялся торговаться, наконец поднявшись на ноги. Пришлось чуть-чуть уступить ему, чтобы он не чувствовал себя совсем уж ограбленным. И, понятное дело, компенсацию я потребовал наличными.

К счастью, нотариус хотел побыстрее избавиться от меня и уже понял, что со мной шутить не стоит. Поэтому он не стал юлить и ссылаться на то, что у него сейчас нет таких денег… Берг просто вытащил из потайного ящика стола внушительную сумму и передал её мне.

– Надеюсь, мы с вами больше не увидимся. И вашему внуку скажите, что ему никто не рад в моём доме, – мрачно процедил нотариус, раздувая крылья носа.

Я подмигнул ему и со всей силы влепил кулаком по роже. Удар, конечно, вышел не ахти какой. Всё-таки я в теле старика. Но и Берг не был молодым и крепким боксёром.

Он с болезненным воплем повалился на спину, зажал хлынувшую из разбитого носа кровь и истерично вскричал:

– За что⁈

– Опять вспомнил, как вы оскорбляли меня, и не смог сдержаться. Прям демоны обуяли! Завтра же исповедуюсь. А вы, сударь, помните, что весь наш разговор записан. Нынешние телефоны такие удобные, не то что во времена нашей молодости, – весело бросил я корчащемуся на полу нотариусу и вытащил из кармана телефон, продемонстрировав включённый диктофон. – Счастливо оставаться, Берг!

Я пошёл прочь, весело насвистывая под нос.

– Сатана придёт за вами, Зверев, точно вам говорю! – провыл дворянин, когда я уже почти преодолел коридор.

– Вряд ли. Ему уже нечем искушать меня, – улыбнулся я и вышел из здания.

На улице нетерпеливо переминался с ноги на ногу Павел, горбился и нервно улыбался редким прохожим. Те подозрительно косились на него и ускоряли шаг.

– Если ты пытаешься не привлекать к себе внимания, то провалился по всем статьям, – иронично выдал я и спустился с кованого крыльца, освещённого уличным фонарём, борющимся со сгустившимся мраком.

– Деда, что там грохотало? – взволнованно поинтересовался внук, кивнув на окно конторы нотариуса.

– Шкаф двигали. Не по фэншуй стоял.

– Деда, скажи мне правду, – запыхтел Павел, двинувшись следом за мной по тротуару.

Я искоса посмотрел на него. Рассказать ему о гнилой проделке Алексея или нет? Если Павел узнает, то его может и удар хватить. Уж очень он любит брата. Но с другой стороны, он должен знать, что может отчебучить Алексей.

М-да, дилемма. Примерно как в тот раз, когда я решал – делать татуировку на своём родном теле или нет? Всё-таки сделал. А само тело нынче лежит в некоем стазисе, в специальной жидкости в подвале башни клана ведьмаков.

– Павел, у тебя есть монетка? – спросил я, решив положиться на волю случая.

– Есть. На! – протянул он пятирублёвку. – А тебе зачем?

– Орёл или решка?

– Орёл.

– Хорошо, – вздохнул я и движением большого пальца отправил монету в полёт.

Она блеснула в свете фар проезжавшей мимо машины, а затем упала на мою изрезанную морщинами ладонь.

– Орёл. И что это значит? Я что-то выиграл? – с недоумением посмотрел на меня Павел.

– А это значит… Добро пожаловать во взрослую жизнь, внучок, где тебя ждут жестокие разочарования, удары судьбы, подлые люди и прочие прелести, – невесело усмехнулся я и передал ему свой телефон. – Послушай последнюю запись диктофона.

Павел нахмурился и сглотнул, будто почувствовал нечто нехорошее. Но всё же взял мой аппарат и принялся слушать запись.

Наши с Бергом распалённые голоса звучали довольно отчётливо, хотя их и прерывали помехи. Да и место для подобного прослушивания оказалось не самым удачным. Мешали моторы машин, шаги прохожих, карканье ворон и голоса, порой звучащие за оконными рамами.

Павлу даже пришлось поднести телефон ближе к уху, а затем он замер, словно его парализовало. Глаза стали расширяться, а лицо залила смертельная бледность. Остаток записи он прослушал, уставившись немигающим взглядом на киоск с газетами.

– Водочки? – участливо предложил я, взяв телефон из его холодных пальцев.

Павел еле заметно дёрнул головой, как заводная игрушка, чьи шестерёнки дали сбой.

– Пойдём, – взял я его под локоть и увлёк в полуподвальный бар «В гостях у тролля».

Тролль там действительно был, правда деревянный. Он стоял в углу и угрожающе пучил глаза. Его тело покрывал свежий коричневый лак, а протянутые руки служили вешалками для посетителей. Тех в зале оказалось довольно много. Они пили пиво, ели копченые свиные рёбрышки, громко разговаривали и хохотали. А под деревянным потолком в полумраке витали жирные запахи мяса и табачный дым.

Мы с Павлом устроились за небольшим круглым столиком в углу, и я заказал две бутылки водки с закуской. А судя по наливающейся гневом физиономии внучка, он бы лучше заказал то ли убийство, то ли самоубийство.

Однако прорвало его лишь после бутылки, выпитой чуть ли не залпом.

– Как он мог? Как⁈ – вскричал Павел, резко поставил локти на стол и запустил пальцы в светлые волосы. – Как, дедушка? Мы же одна семья!

Его жалобный взор впился в меня, а из уголка рта показалась слюна.

– Хотелось бы сказать что-то мудрое, да что-то вся мудрость вышла, – вздохнул я, поправив бороду. – Алексей эгоист, и это надо принять. Он готов идти по головам.

– Но это же… подло, отвратительно, – просипел внук, навернув ещё рюмку. – Как он может так поступать, да ещё с собственной семьёй?

– Легко! Поверь мне, внучок, даже самый распоследний негодяй в собственных глазах – всего лишь бедолага, оказавшийся в сложной ситуации. Каждый человек способен оправдать себя. Сбил ребёнка на авто? Так не хрен шастать, где ни попадя! Украл деньги у вдовы? Так мне нужнее! Изменил жене? А чего она такая недотрога, да и располнела так, что уже и не хочется её!

– Я сейчас же позвоню ему! – выпалил Павел и лихорадочно полез в карман.

– Никому ты не позвонишь, а будешь молчать как партизан. Сперва нам нужно вернуть особняк.

Рука внука замерла, а сам он, тяжело дыша, посмотрел на меня взбудораженным взглядом. Его привычный мир рухнул, а новый ему категорически не нравился. Но Павел всё же хрипло вздохнул, вытащил руку из кармана и принялся слушать меня.

И когда спустя час внук на нетвёрдых ногах вместе со мной вышел из бара, его лицо всего лишь искажала мрачная гримаса. А вот мучительная душевная боль исчезла из его глаз.

Правда, сев в такси, он начал тяжело вздыхать, уставившись на приборную панель.

А я устроился на заднем сиденье и услышал мягкий «дзинь», донёсшийся из динамика телефона как раз в тот момент, когда такси рыкнуло мотором и помчалось по вечерней Северной Пальмире в сторону Васильевского острова.

«Дзинь» возвестил о том, что Мария перевела мне деньги за проданные глаза гипнотизёра и зубы гоблинов.

– Отлично, – расплылся я в улыбке, глядя на приличную сумму, согревающую сердце приятным теплом.

Попутно я заметил значок непрочитанного сообщения. Открыл его и узнал, что оно от бородача-огневика, шаставшего со мной по «Музею водки». Он написал, что поведал о наших приключениях руководству, и вроде как мне теперь хотят вручить какую-то медаль, а то и орден. Но вот мне не очень понравилось, что меня послезавтра вечером ожидают в тринадцатом отделении. Оно занималось всем, что связано с Лабиринтом. Там меня наверняка попробуют допросить, а то и надавят.

– Ладно, справлюсь, – пробормотал я, убирая телефон в карман.

Но тот вдруг завибрировал и запиликал, моргнув экраном, на котором появилась надпись «Владлена Велимировна».

Удивительно, первая звонит. То ли я брежу, то ли у неё какой-то серьёзный вопрос, а может, просто любопытство одолело.

– Добрый вечер, Владлена, а я как раз о тебе вспоминал. Внук не даст соврать, так и сказал: «Сатанинской серой что-то запахло», – саркастично проговорил я, ответив на звонок.

– Зверев, ты ведёшь себя как мальчишка, – фыркнула она.

– Что поделать, если в душе я юн?

– Только в душе ты и юн, – съязвила декан и тут же сменила тему, опасаясь контростроты: – Что за взрыв произошёл в студии ток-шоу? Уже выяснили, кто за этим стоит и кого хотели убить?

– Надеюсь, не меня, такого ценного и драгоценного. А то ведь я, словно титан Атлант в греческой мифологии, держу на своих плечах небо, чтобы оно к чертям собачьим не раздавило этот грёбаный мир.

– Игнатий, я серьёзно спрашиваю.

– Владлена, ну откуда я знаю? Мне известно столько же, сколько ты наверняка уже узнала из новостей. Тот лысый киллер ничего мне по секрету на ушко не шепнул.

– Хм, – разочарованно хмыкнула дворянка и несколько секунд молчала, а затем как бы невзначай произнесла: – Барон Крылов, несмотря на произошедшее, бал не отменил.

– Молодец! Настоящий аристократ.

Та опять немного помолчала и с капелькой раздражения выдала:

– С кем ты намерен на нём появиться? Учти, твоя спутница должна быть из хорошей аристократической семьи. Не получится снять какую-нибудь эскортницу или подцепить захудалую дворянку. Надо прийти с красивой и воспитанной дамой, вращающейся в высших кругах. А у тебя явно нет таких знакомых.

Мне не понравилось высокомерие в её голосе. Велимировна явно рассчитывала, что я сейчас приглашу её, а она начнёт выкаблучиваться, издеваться, а потом нехотя картинно согласится. И зачем мне это?

– Не переживай, мне есть с кем пойти, – сладко произнёс я.

Она снова пару мгновений молчала, а затем резко выдохнула, пойдя на поводу у своей импульсивной натуры:

– Я рада за тебя. Доброй ночи!

* * *

Северная Пальмира, особняк Владлены Велимировны

Декан размахнулась и рассерженно швырнула телефон. Тот с жалобным хрустом ударился в стену с зелёными обоями и упал на ковёр, освещённый настенным бра, сражающимся с сумраком.

– Старый дурак, упрямец, ты же всё понял, но отказался, – прошипела Владлена и подобрала под себя стройные ножки, восседая в лёгком атласном халатике на диване. – Ну, посмотрим, посмотрим, с какой старой кошёлкой ты явишься на бал. Ох я повеселюсь! И гости посмеются, а особенно барон Крылов. Он точно задумал какую-то пакость, а я не буду тебе помогать избежать его козней.

Губы женщины раздвинула предвкушающая улыбка, а глаза сверкнули как у кошки, готовящейся посмеяться над седым котом и его драной престарелой пассией.